Алкаш. Инет хроники геронтофила. Ч. 14

Лёшка Тысячелистников был мужик лет пятидесяти, в общем-то, неплохой мужик. Не злой, жизнелюбивый, но глуповат. В общем житейском как и все, но идеалист, потому и подслеповат на различие хорошего или плохого в человеке, но всегда хотел выглядеть хорошим для всех и поэтому старался везле занимать нейтральные позиции, что ещё больше усугубляло его слепоту. Хотя чувство внутренней справедливости, а он всё таки мужик был совестливый, толкало его брякнуть какое-то мнение. Часто не к месту. Он в дерьмовых людях находил положительное. А нормальным людям приписывал пороки. Часто, свои и тем самым думал, всех мирит и уравнивает.  Его положительное мнение всегда происходило из благодарности нейтралитету или лести собеседника. Плюс, отягощённый постоянным пьянством мозг, не давал ему в полной мере осознать и объективно оценить собеседника. А напивался до чёртиков на все многочисленные православные  праздники, особенно на Рождество и Пасху. Потом за этими чертями с крёстным знамением гонялся.
Всегда искал корень зла насущных проблем, будь то в происходяшем в мире, или в чате, где он отирался, и,благодаря боженьку  на очердной праздник за запотевшую чекушку и жену, любовно наготовившей ему всякой закуски. Жена Лёшку не пилила,  потому что бухает мирно, зарплату всегда всю приносит. И любила , привыкла, даже когда был он был полным мудаком. Забота жены уберегла  Лёшку от спаивания и  плохого здоровья, хотя печать разговоров с зелёным змием глубоко залегла на его лице, делая его старше.
Корень всех бед в чате он находил всегда в тех, против кого большинство. Не важно, если большинство простачки как он или просто мазурики Костя и баба Шура под чужими никами устраивали травлю или писали представление из  массовки от своих двух морд. Сытно пожрав и накатив опять водочки, Тысячников не вдавался в такие подробности. Главное, ему весело.
Он верил в справедливость и что в мире, погрязшем по уши в коррупции, войнах, безнравственности, содомии, двойных стандартах найдётся такая сила, молодёжь, которая отвоюет этот мир от злых сил и он накатив ещё одну стопочку чистой, как слеза млаленца и помыслы Лёшки, водочки, и закусив кислым огурцом, вдруг рассопливился и расплакался. Ему делалось так блаженно от его мыслей, что он писал в чат, как Россия поднимается с колен и бог ей поможет. Он был честен в своих заблуждениях. Не то что любовник бабы Шуры, со страху взявший российское гражданство, чтобы не быть серопаспортником. Лёшка любил и Эстонию, ценил друзей и близких. И его ценили за беззлобность, готовность придти на помощь и незлопамятство.
Костик предпочитал в чате пользоваться Лёшкой как прикрытимем или поддержкой. Так как Костик в чате торчал сутками, то пользовался тем, что тот Лёшки какая-то инфа ускользнула и когда на очердную пьянку Лёшка заставал кого-нибудь ругающимся с Костиком, особенно если это была женщина, то Лёшка  вставал на сторону Костику из мужской солидарности и из убеждения, что в ругани прав Костик. Хотя ругань начиналвсь всегда из-за того, что в Костике опять кто-то отказывался признать мужчину и тем более потенциального любовника. Лёшка был уверен, что он единственный в своём роде, что ему повезло с бабой и остальные лошарики лишены водки и гастрономических удовольствий. Тем более Костик очень красочно жаловался как его бросают женщины и не умеют готовить. А Лёша ему верил и сочувствовал. Не понимал, что как так, он не красавец, седой изрядно, с брюшком, не подарок иногда характером, безумно смог влюбить в себя свою жену, в которой сам души не чаял и искренне раскаивался, если её невольно огорчал. Просто он не замечал да и не мог замечать, потому что он не мог видеть женскими глазами, что Костик противен женщинам далеко не из-за плеши и чрезмерной худобы.
По малодушию Тысячников иногда становился на сторону его старой глупой хамской любовницы. Ему думалось, что она хороший человек, если разглядела в Костике мужчину. Баба Шура это оценила и тут же в чате, минуту назад всяко обсирая Лёшку, вдруг резко сменила гнев на милость и стал старательно льстить и лизать ему, яростно, как орлица, отгоняя от своего гнезда, нападая на собеседников посмеивающихся над глупым Тысячелистниковым. Лёшка такую резкую перемену заметил, ему даже стало противно, но виду он не подал как всегда из-за своей привычки стараться угодить и нашим, и вашим.