Нью - Мансюки

Увлечение книгами до добра не доводит, утверждают некоторые граждане. Среди  них, разумеется, есть и такие, что прочитав в своей жизни всего две книги, к примеру, «Муму» и «Аня Каренина», потом искренне сомневаются, вспоминая, в какой же из них собачка под паровоз бросилась. Я, наверное, хотел бы рассказать не о них, а о влиянии читабельности на подсознание масс. Во куда хватанул, ей-богу, лишка взял, прошу прощения, мон плезир, что называется, о влиянии на отдельных индивидуумов.

И вот что рассказали по этому поводу добрые люди.

В одном степном краю жил да поживал парень разбитной, купец-удалец, Кирилл-молодец. Торговал чем придется, устранял конкурентов, как водится, в общем, действовал строго по рыночным правилам. И все бы ничего: и деньги есть, ведь из-за них весь сыр-бор и завязался в морскую петлю, кувалдой не разбить; дак нет, власти захотелось, да так, что мочи нет; не ест, не пьет, сон потерял, золото не мило. А тут на беду, подхлестывая аппетит, главный старшинка в стольном граде клич кинул: ташшите мол, скоко унесете. Говорил про власть, а все подумали про житье всласть. Ну и полезли чехардой, отбою не стало от желающих народ позащищать. Мудрые «саксаулы», потрясывая жидкими бороденками, изрекали многозначительное: «Лишь бы не было войны».

Вот и нашему Кирюшке захотелось фамилию облагородить. На законных выборах в острой политборьбе, он стал старшиной деревни Новые Козюли. Его речи перед выборами были обворожительны, и в то же время просты и доступны. Он не слышал российского соловья, но то, что ему подпевали петухи, это точно. Он сыпал цитатами из «12 стульев», и нисколечко не краснел. Откуда было знать новообращенным васюкинцам, что магистр приворовывает у Ильфа с Петровым. «Выберите меня, дорогие сограждане, и успех Вам будет обеспечен. Всемирный шахматный центр, который я вскоре построю в Нью-Козюлях, привлечет внимание всего мира. Нью-Йорк, Нью-Мехико и всякие другие «нюси» станут городами-побратимами и деньги к нам потекут рекой».

И самое главное в том, что он не обманул: и шахматный дворец был построен. Старшина одел корону шахматного покровителя, а жители на ночь решали эндшпили, кто-то делал рокировку в нужную сторону; и многие пели во славу и пили. Правда, куда потекли деньги, гражданам Нью-Козюлей приходилось только догадываться, и в своих догадках многие были близки к истине.

Один вредно-дотошный журналист, не к ночи будь помянут, где-то выведал, что книга «12 стульев» была единственной в кипучей жизни Кирилла, новокозюлинского гроссмейстера. Вот тебе и увлечение, одна книга, и готово – центр шахматный, а если бы две, три, сколько бы еще наворочал на пользу людям.
А Вы говорите, до добра не доводит.


Про второго героя  я услышал в поезде, под надоевшее всем ту-тук, ту-тук, сами то мы не местные, аборигенам неизвестные.
Звали его просто: Василий Молотков. Ох и охоч был парнишка до всего нового, неизведанного. Буквы выучил еще до школы, и на радостях где надо и не надо писал: «Мо-ло-то-ок». Да так и повелось, все стали звать его Молотком. Оказывается, любовь к этому слову привил отец, поощряя сына смаличку – молоток, мол, парень. А он вырос и не растерялся, выправил себе пас на имя Молоткова. Вот такие пироги.

Способный был Молотков, ничего не попишешь, и служебная лестница жизни покорно подставляла свои ступеньки. Сам лимонадный Джо удостоил его своим вниманием, и подарил именную ведерную бутыль с отменным лимонадом, добытым из скважины № 1241. Лимонад-то за кумпанию выпили, а вот бутыль стоит в Мансюкинском музее, на огляд любопытным.

Дак вот, Нью-Мансюки, неприглядное место, где и достопримечательность всего одна – река, протекавшая рядом. А Молотков вроде, говоря по-морскому, главстаршиной в этих Мансюках. Долго думал Василий, чтобы такое засандалить (слово из босоногого детства), и придумал.
Соберу-ка я дань за лимонад с окрестных деревень, да и построю что-либо из стекла и бетона. А то скучно как-то, да и уважения никакого. Большой брат строит, фамилие не спрашивает, мильён туда, мильён сюда, а мы чо, лысые. И закипела стройка.

И что же вы думаете, тоже слово сдержал, вот они какие, избранники народа, слово у них не расходится с делом.
Теперь в Нью-Мансюках турнюры разные проходят, люди едут, туда-сюда-обратно. Самолет «Нью - Мансюки - Берендеевка» каждый день в новом аэропорту приземляется. Поезд из Тайменя стучит, пыхтит, торопится. А то как же? Надо знать, сколь хлеба съедено, сколь водки выпито берендеевцами. Главное: учет и контроль, остальное приложится.

Артисты, бывалоча, понаедут, да стоко, что зрителев на всех не хватат, дык занимают по суседям, баб штукатурют, мужикам резиновые лапти-болотоходы выдают, правда, на время концерта, распотеха, прости Господи.

Лицедеи везут назад запах тайги и нежный хруст зелени, что в стольном городе в большом почете. За этот хруст, берендеевец, даже в новых лаптях-болотоходах, года два ручку насоса крутит. Водоворот зелени в природе – так по - научному называется отъем денег из казны в другие, более прогрессивные, карманы.

Да, я вообще не про это, я хотел сказать, что гражданин Молотков тоже читал достопочтенных ныне классиков Ильфа и Петрова. Да только он проявил сообразительность и решил не повторяться, доверился своей буйной фантазии. О чем нисколько не жалеет, потому что в результате Нью - Мансюки имеют международный центр по прыжкам в сторону, а что в этом плохого. А если бы Молотков не прочел этой книги, то ничего бы и не было. Вот видите, все познается в сравнении, а книга нам строить и жить на широкую ногу помогает.

А.Калинцев
   2002 г., 1/ ХII