Муки творчества

Молодой начальник отдела Виталий Андреевич Луткин готовил торжественную речь. Точнее сказать, он был пока еще не начальник, а И.О. Настоящий начальник буквально за два дня до восьмого марта попал в больницу с аппендицитом.
- Ему хорошо, - ворчал про себя Луткин. – Он там бока отлеживает, а тут думай, как сотрудниц поздравить.
 
Виталий Андреевич решил набросать свое выступление на листок: так легче сосредоточиться и определиться, что говорить.
Он взял ручку и бодро написал: «Дорогие женщины!.. Грубо как-то, - забраковал он тут же, – будто в транспорте: - Женщина, снимите свою сумку с моего головного убора. Пожалуй, я вам место уступлю… Садитесь, садитесь, мне все равно сейчас выходить…-

- Лучше сказать: - Дорогие подруги!.. Хм… Какая, к примеру, Алевтина Степановна, мне подруга? В шесть раз старше меня…- Луткин прикинул, сколько же это получается лет, и подумал, что здесь он хватил лишку: столько одни черепахи живут. – Нет, правильнее и понятнее всего следует  написать: -Уважаемые сотрудницы!..
Слишком официально получается. Все-таки весна. Женщины ждут теплых слов. Угораздило же шефа в такой ответственный момент угодить на операционный стол! Ну, так как их обозвать?..

Дорогие наши!.. – правда, что дорогие: из фонда отдела пришлось на них по двести рублей выписать… да еще с каждого мужика по сотке собрали, потому как нашего брата всего 20; от общей массы».
Луткин задумался: «Интересно, а сколько нас в килограммах от общей массы?..»
Шёл первый час ночи, Луткин устал и хотел спать. Жена уже потушила в спальне свет.
-Ладно, - решил он. – Обращение придумаю потом, сориентируюсь по ситуации…  От имени всех мужчин нашего отдела поздравляю… то да сё – это понятно. А вот что пожелать?

Луткин представил новенькую сотрудницу Танечку Тихоболотцеву и написал: «Желаем всегда оставаться такими же милыми и симпатичными, как сегодня». Тут перед его взором возникла Алевтина Степановна, и он поспешно вычеркнул последнюю фразу.
-Виталюсик! – колокольчиком прозвенел голосок жены из спальни. – Иди спать!
Виталий Андреевич прошел в спальню.
- Люсенька, я сочиняю поздравление женщинам. Вот послушай, - он включил бра, и... - все ценные мысли покинули вскачь его светлую голову.

Как хороша была его юная супруга среди магической небрежности тонкого постельного белья! Два сильнейших чувства обуяли Луткина: желание быть ответственным и желание… не быть ответственным.
- Ты же знаешь, милый, лучше всего экспромт, - проворковала Люсенька и привлекла мужа к себе. От неё божественно пахло чем-то таким… И Луткин сдался на милость второго чувства.
О, Создатель! Его Люсенька – само совершенство! Легко и радостно взлетать  вместе с ней на вершину блаженства. Сколько раз они покоряли свой Эверест, и всякий раз у него, без преувеличения, вырастали крылья!..

Некоторое время спустя, Виталий Андреевич смотрел на лицо Люсеньки, которую сморил упоительный сон, на трепетную тень от её ресниц, на полуулыбку припухших губ, хранящих ещё ощущение его страстных поцелуев, на невинно оголённое бело-розовое плечико, выглянувшее из-под кружевной сорочки, и от умиления у него щипало в носу. Сейчас он был готов обнять весь мир, не то, что всех женщин отдела, включая Алевтину Степановну!

Он тихонечко выполз из-под одеяла, пристроился на уголке прикроватной тумбочки и при томном свете бра быстро написал: «Дорогие, милые наши женщины!..- Конечно женщины! Это же так возвышенно и красиво! – В этот праздник весны вы ВСЕ так трогательно хороши, так замечательно улыбчивы и добры, что даже солнышко за окном кажется ярче и теплее. Это просто здорово, что мы можем каждый день общаться с вами, ощущать вашу душевность и заботу. Мы восхищаемся вашим долготерпением и мудростью. Пусть эти чудные глаза всегда сияют радостью,  в ваших семьях будет мир и благодать. Мы, мужчины отдела, желаем вам улыбок, цветов, слов любви и обожания. Пусть сбудутся все ваши мечты!»

Луткин в невероятном экстазе перечитал поздравление и, довольный собой, мгновенно заснул.