Новогоднее желание

Надя вышла из дома. Нужно было сбегать в магазин. В руках у нее была последняя тысяча. До Нового года, оставалось всего неделя, а снега в этом году намело так, что она еле передвигала ноги. Выбравшись из частного сектора, она увидела что, на площади установили огромную ель, все вокруг блестело и сверкало. Из огромных ледяных глыб, вырезаны фигуры сказочных персонажей. И только мысли что, нужно возвращаться домой портят новогоднее настроение. Пустота, боль, разочарование- только они ждут ее дома. И дочка, восьми лет, которая также как и она ждет праздника и чудо, что может в этот год, наконец-то их жизнь изменится. Она смотрела на людей с завистью. Смотрела, как жены обнимают своих любимых мужей, как отец берет сына подмышки и подкидывает высоко, высоко, а сын, громко смеется, тянет  свои ручонки к отцу, обнимая его за шею. Все куда-то суетливо  спешат, покупают продукты и подарки.  Снег все падает и падает, накрывая асфальт, весь сор на нем, чистым, белым покрывалом. Фонари освещали ее грустное лицо. Она одновременно любила и ненавидела этот праздник. Но фонарям не расскажешь всю правду. Да и людям до нее нет дела. Подруги живут  далеко, а те которые рядом, почему то ее не понимают.  И ей казалось, что все прохожие, смотрят только на нее, на ее бедную одежду, на ее скошенные на бок каблуки, и казалось, что все знают, что у нее в кармане последняя тысяча.
Она зашла в магазин. Долго наблюдала, как все вокруг  набивают продуктами полные тележки. А она стоит и думает, что покушать сегодня. Дома кроме мороженой картошки ничего не было. Положив в свою корзину пол килограмма пряников, дешевый лимонад и два пакетика быстрорастворимой лапши, пошла к кассе. Она понимала, что  эту тысячу нужно растянуть как можно дольше. И не понятно когда появятся деньги.
Время семь вечера и сейчас с работы придет или приползет ее муж. И чтобы не допустить того, что он вернется раньше ее и будет издеваться над дочерью,  она спешно побежала домой.
Они третий год, жили в частном доме. Конечно, если его можно было назвать домом. Летний домик, из фанеры, оббитый пенопластом. Одна комната, а  в углу стоит печка «буржуйка», которую нужно топить через каждые полтора, два часа. Ночью они спали в одежде, укрываясь одеялом с головой. А утром температура в доме, была почти такая же, как и на улице. А на улице были настоящие сибирские морозы. Домик нагревался быстро, но также быстро и остывал. Именно по этой причине Надя не работала. Ей нужно было встречать и провожать восьмилетнюю дочь в школу. Постоянно топить печь, чтобы ребенок не замерз. Да и еще была причина. Это ее муж. Для дочери - отчим.  Ежедневно с работы он приходил домой пьяный. Издевался, бил, кричал. Жили они на его деньги. Но их было очень мало. Основную часть заработной платы он пропивал. Да и работы менял, как перчатки. Потому что долго его поведение и состояние не терпели.
Придя домой, она принялась растапливать печь. Дочка за столом учила уроки. На самую низкую громкость, включен телевизор. И самое главное успела. Он еще не вернулся. Значит, где-то пьет - подумала Надя. «Ну и черт с ним»! Выполнив всю необходимую работу по дому, она села ждать его у окна, одновременно молясь, чтобы он не пришел.
«Пусть лучше где-нибудь уснет пьяный, чем придет и начнет,  как всегда над нами издеваться»- просила она у Бога.
И время сейчас, словно палач, который растягивает удовольствие перед казнью, для жаждущей крови публики. Она понимала, что надо что-то менять, но не в силах этого сделать. И только воспоминания из прошлой жизни, с болью  жалят ее сердце. Но она не замечает эту боль. Эта боль помогает ей выживать сейчас.
Через окно, она наблюдала, как падают снежинки. Одна, вторая, как будто на небе открыли заслонку и бесчисленное количество белых, легких созданий, ринулись вниз. Дочка, сделав уроки, уснула. Надя выключила телевизор. Стало тихо, но отчетливо слышно как трещат в печке дрова.
Время тянулось воспоминаниями и ожиданием. За несколько часов перед глазами проплыла вся ее жизнь. Знакомство, переезд и то, как она живет сейчас. Она ясно понимала ситуацию. И то что, сама себя загнала в угол.
Они познакомились на ее прошлой работе. Она работала заведующей складом, а он водитель. У нее было все, квартира, машина, хорошая заработная плата. У него ничего. Но его ухаживания,  покорили ее сердце. Он часами на морозе ждал ее у подъезда. Дарил цветы и разные побрякушки. Окружал заботой и лаской. Ей нравилось чувствовать себя нужной, даже не просто нужной, а необходимой как воздух. Потом вместе решили переехать в другой город. А точнее в другую страну. Продав квартиру и машину, она первый раз недосчиталась ста долларов. Но в голове и мысли не было, что это мог взять он. Розовые очки, мешали видеть реальность. А реальность, была сурова. Ему просто было выгодно и удобно жить с обеспеченной женщиной.  Деньги кончились быстро. А точнее он помог им закончиться. Переехав в другую страну, он почувствовал себя королем. Он знал, что она полностью зависит от него. Домик купили, ветхий, на окраине.  Что впоследствии стало причиной того, что она не могла зарабатывать сама. И с того момента началась адская и мучительная жизнь. 
В месяц он пил, приблизительно дней двадцать, двадцать пять. А если не пил, то был злой как собака. Как же она хотела все вернуть обратно. Построить машину времени и улететь, назад в прошлое. Где они спокойно  живут с дочерью, в своей благоустроенной квартире. Где нет издевательств, где нет криков и драк.  А бил он ее очень сильно и жестоко, утром и вечером. А в выходные, так еще больше доставалось. Все ему не так, то рубаха плохо выглажена,  то еда невкусная,  то дома холодно. А ведь сам, даже дрова не хотел рубить, на всем готовом. Как то соседи посоветовали вызвать милицию и снять побои.  Так он в первый же день, как вернулся, избил ее, но теперь уже  бил  по почкам, чтобы синяков не было.  Она жила как серая мышка, загнанная в угол кошкой. И в это вечер  ждала того же.
А за окном, все падал и падал снег. Сугробы росли на глазах. Но эти снежинки, кружащиеся в воздухе, ее совсем не радовали, потому что она понимала, что все эти залежи ей придется чистить самой.   К собачьей будке прилетели два воробья. В замершей чашке, они искали еду. Она смотрела  на них и завидовала. Завидовала их свободе, их полету.
Из-за угла показался знакомый силуэт.  Три часа ночи. Ну, вот и дождалась. Она легла на кровать и притворилась спящей. Как же он неприятно выглядит.  Еле держится на ногах и что-то непонятное бормочет. А этот мерзкий запах, он просто сводил ее с ума. И так охота, было сказать: « Не подходи ко мне, мразь». Но она этого не делала, так как знала, что опять начнется ругань и драка и они разбудят  ребенка. Но, к сожалению, притвориться спящей ей не помогло. Он лег рядом с ней и начал «лапать», своими грязными руками. Как же это противно терпеть человека, которого сейчас ненавидишь больше всего на свете. Сделав свое грязное дело, он отвернулся и уснул. Она привыкла к постоянному насилию, со стороны мужа.
«Вроде пронесло»- подумала Надя. Но уснуть смогла лишь под утро.
Утро началось как обычно, с диких криков:
-«Дай мне пятьдесят рублей».
От криков проснулась дочь. Испуганно уткнувшись в плечо матери, тихонько шептала:
-«Мама, мамочка, дай ему пятьдесят рублей, пусть он уйдет».
Но Надя понимала, что если она достанет деньги, а их было совсем немного, сдача, та, что осталось с вчерашней тысячи, приблизительно семьсот пятьдесят рублей, то он просто на просто отберет все. И лишь по этой причине, она решила сказать ему: «нет!»
Он подбежал к ней с диким взглядом дьявола. Схватил за плечи и начал со всей силы трясти. Видя все это, дочь забилась в истерике. Но не в силах помочь матери, спряталась за диван.
«Суки, вы будете ныть у меня, пока не дадите денег»- кричал он, все больше и больше впадая в безрассудство. Ни мольбы, ни слезы ребенка не могли успокоить обезумевшего зверя.
-«Ты что, глухая? Я сказал, дай! Ну, если ты глухая, я тебе помогу.»
После этих слов он взял то что, попалось первым в руки. Это был карандаш, которым вчера рисовала дочка. И со всей силы начал пихать его, ей в уши.
-«Сейчас прочищу, и ты все у меня услышишь».
Ей казалась, что эта острая боль пронзает до пяток. Но чтобы сильно не напугать ребенка, она терпела и не сдавалась.
Видя, что эти издевательства не помогают, он переключился на дочь.
Этого естественно, материнское сердце выдержать не могла. Она подбежала к нему и со всей силы, стукнула  по спине. Не ожидав, такого поворота, он кинулся ее избивать. Но опять же бил только  по почкам.  Ему доставляло это такое удовольствие, что он даже не заметил, как дочь потихоньку выбежала на улицу. Босиком по снегу она бежала, куда глаза глядят, и кричала: «помогите». На крик о помощи сбежались соседи. Скрутив «кухонного боксера», вызвали милицию. Но Надя понимала, как только его отпустят, будет то же самое. Ему дали пятнадцать  суток. Ее радовало то, что пусть в нищете, но они спокойно встретят праздник.
На Новый год, она отварила картошки. На последние деньги купила ребенку конфет.  Соседи угостили бутылочкой шампанского. Одевшись по теплее, они пошли на площадь, которой неделю назад любовалась Надя. Разглядывали огромную ель, разноцветные шары и игрушки.  Разглядывали огромные ледяные глыбы,  из которых вырезаны фигуры сказочных персонажей. Любовались снежинками, которые летают и  падают, накрывая асфальт, весь сор на нем, чистым, белым одеялом. И, казалось, нет под ним грязи, а вокруг только чистота и покой. И ей не было стыдно, что она бедно одета и что каблуки скошены на бок, ей за долгое время было легко и спокойно.
 И под бой курантов, обнявшись с дочерью, они загадали одно желание на двоих.
«Господи, пусть он будет счастлив, только вдали от них».