Гоа

Предисловие

Первый раз за много лет у меня появилась возможность уехать надолго. Я выбрал Северное Гоа. Описания вернувшихся оттуда людей крайне интриговали. Особенно тот факт, что оттуда никто не возвращался. Т.е. возвращался, но это был уже другой человек. Я был не против такого варианта, поскольку проблемы с головой откровенно утомляют уже более двадцати лет. И, разумеется, дурманила возможность легкодоступного секса. Для маскимального эффекта выбрал я деревню Арамболь, как самое тусовочное место творческих людей, наивно полагая, что эти два пункта там будет реализованы максимально легко.
Я не считаю эти записки дневником, а публикация дневников при жизни– вообще наипошлейшее занятие. Разве что потом это несёт какую-то эстетику. Я же использую события как пусковой механизм для неконтролируемого выброса потока больного сознания. А гонзо журналистика – это никак не блог.
В моём случае это будет тонна фрустрации, прилежно выделенная за месяц с лишним на горячих пляжах Арамболя, и сублимированная в слова. Не понимаю, кому интересно нытьё  лысеющего неудачника, но ведь кто-то зачитывается Вэлбеком, а он чем лучше? Ах да, я допишу в конце, как вывел генетически семижопую бабу, знающую только два слова: «Хочу секса» и раздал по экземпляру всем нуждающимся. Вот теперь я практически Вэлбек и, возможно, стану известен не меньше, поскольку люди хотят читать лишь о себе. А таких, как я, мотающих срок в социуме, ох как много… но что ж, хватит лирики, поехали!

Прибытие

Еще в самолёте я познакомился с двумя парнями, профессиональными жителями Гоа. Их сразу выдаёт какая-то лёгкость в поведении. Я замучил их расспросами. Парни вели себя открыто и были ко мне расположены. Перспективы рисовались радужные, но места у меня по-прежнему не было. Все предыдущие варианты отвалились. После пересадки я оказался рядом с девушкой восточной внешности, предложил ей орешки, и она сказала "Спасибо" по-русски. Я возликовал. Девушка была симпатичная и собиралась также в Арамболь. Я предвкушал лёгкое знакомство. Когда мы в четыре утра прилетели и нашли такси на двоих, эйфория, как и полагается, накатила на меня. Остаток побитого опытом разума уже подсказывал в этот момент, что скоро эта пружина даст тебе по лбу настолько же сильно, насколько сейчас ты её сжимаешь, но как всегда без толку.
Таксист вез нас довольно долго, больше часа, но чувство времени потерялось. Местами на меня накатывал ужас от езды индуса. Несколько раз мне казалось, была реальная вероятность лобового столкновения, потом я увидел, что это их обычная езда. Девушка пела под свой мобильный телефон, А я вдыхал запахи через открытое окно. Их концентрация превышала предельно допустимую: какие-то бесконечные дежа вю накрывали один за другим. К этому быстро привыкаешь, но поначалу в этих запахах видишь ссылки на многие, если не все, забытые моменты светлого детства. Уже достаточный повод сжечь электронный билет. Кто-нибудь умеет ломать базы авиакомпаний? Мне вспомнился рассказ Рея Бредбери из цикла Марсианские хроники, где марсиане с помощью телепатии и гипноза создали для пришельцев с земли мир их детства со всеми близкими людьми. Потом же они их и порешили тёпленькими, но не в этом суть. Мне было достаточно этого океана запахов, чтобы моментами пробираться сквозь десятилетия  насилия в тот потерянный рай.
Мы проезжали обещанные помойки, множество собак и коров, за окном пока была ночь. Девушка ехала к свои друзьям. Была вероятность меня туда пристроить, но, в любом случае, до утра я бы перекантовался. Мы с трудом нашли нужный гестхауз. Близкие подруги встретились, а я побежал встретиться с океаном. Только что была непроглядная темнота, но светало за считанные минуты. Это юг. Пока я прошёл триста метров до океана, стало практически светло. Вода была спокойная. Накатывали редкие но бесконечно длинные волны. Линия прибоя была шириной более десяти метров. Пусть мне говорят, что это море, но в морях я не видел таких волн, хотя, может, всё дело в рельефе берега.
Искупавшись, я вернулся домой. Было совсем светло. Меня уложили на пол, и я безрезультатно пытался уснуть. Рядом беспрерывно шептались девушки. Подруга была также симпатичной. Пружина эйфории продолжала опасно сжиматься.
Утром подружка повела нас в Правильное Место. В открытом кафе под навесом, а они здесь такие все, выделялась ложа, закрытая занавесками. Мы пролезли туда, заказали еды. В режиме нон-стоп здесь курили траву. Прилетевшая со мной дама сразу купила себе приличный пакет шишек где-то за пятьсот рупий, что меньше трёхсот рублей. Приходили и уходили представители творческой интеллигенции разных стран, пускали по кругу трубку мира, либо косяк мира.
Надо мне где-то раз в год угощаться этим продуктом, чтобы под конец начисто забывать, что он никак не совместим с моим образом мышления. Тот лёгкий светский приход, позволяющий группе людей сидеть целыми днями и неспешно обсуждать «общие вопросы», для меня отнюдь не лёгок. Искусственно вызванная пассивность восприятия вызывает дикое раздражение и досаду. Начинаешь тревожно считать минуты потерянного времени. Покой и безмыслие, посещающие тебя временами, не имеют ничего общего с этим состоянием, поскольку не производят впечатление вменённости. Искусственный идиотизм – это не покой. Ты можешь сидеть под деревом и наслаждаться природой, но если тебя насильно приковали к этому же месту, что-то мешает сконцентрироваться…
Правда, есть возможность достичь интересных состояний, когда слышишь симфоническую музыку в скрипе снега под ногами, но для этого надо изрядно обкуриться. Но я не курильщик, и само вдыхание дыма мне претит. Если кто-то предложил бы мне кексики с экстрагированным ТГК, я бы не отказался, тем более что по рассказам знатоков, на лёгкий приход надеяться не стоит. Это будет чистый психоделик, а это и требует избалованное литровыми дозами водки сознание.
Тем временем я порядком заскучал и пытался приставать к девушкам. Я звал их на пляж, но те, ни на миг не прерываясь, вели свою интимную беседу. Я мог расслышать все слова, но они никак не складывались в осмысленные фразы, и трава была здесь не при чем. Здесь я уже в первый день начал обретать ясность. Это был абсолютно чуждый мне круг общения, а нечуждый круг не содержит объектов для курортного флирта. Я периодически зазывал подружек на пляж, они отвлекались от разговора, отвечали мне что-то уже на моём языке, потом возвращались к своему шифру. Я пытался что-то говорить, но скоро девушки вообще перестали обращать на это внимание.
Тут пружина эйфории перешла в фазу отдачи по лбу. К столу подсел молодой знакомый девушек с явным синдромом лидера, увидел, что я занят его подружками, и с ходу стал вызывать меня на конфликт. Заявил, что по моему виду можно сказать, что был я до этого в лучшем случае в Турции и в Египте.
Запомни, хикки, главное правило. Ты не сможешь его выполнять по определению, но хотя бы всегда пытайся для очистки совести. Если тебя вызывают на конфликт, без разговоров сразу бей в рыло. У тебя могут возникнуть проблемы с законом, но это будет много легче того ада, в который ты себя отправишь на неопределённое время. Суть самцов низшего ранга в том, что войдя в конфликт, они из него не выходят, либо выходят крайне долго. Я пару дней после этого страдал жопной болью. Потом забыл, конечно, но всё же лишь драка разрешает конфликт. Высокоранговые самцы могут позволить себе не вступать в драку, поскольку выходят из конфликта быстро, но для задротов это единственный выбор.
Ущербным умом ты будешь пытаться успокоить себя, что эти недоноски в реальности чувствуют себя таким говном, что тебе и не снилось, потому и нуждаются в постоянных респектах своей стаи. Наедине с собой они лезут в петлю от пустоты, и остаётся им до гробовой доски питаться этими респектами, подтверждая своё соответствие требованиям группы.
У гопников это будет наличие прокаченной тачки, у жлобья – прочих материальных объектов и связей, у «мыслящей» молодёжи - прочтения правильных книг или умения разбираться в психоделических приходах. Как-то видя этот бред со стороны, уже с детства я не мог общаться со сверстниками. С детского сада и далее, людей помещают в замкнутые пространства, где у них есть один выбор: либо ежеминутно демонстрировать стае адекватность ее требованиям, либо быть уничтоженным. Когда этих зверьков выпустили на волю, рефлексы замкнутой среды никуда не делись, и все тусовки живут по тем же тюремным законам. Хоть в Магадане, хоть на Гоа. У некоторых представителей хомо сапиенс, тех, кому за тридцать, есть вероятность выхода из-за колючей проволоки. В общении с ними не приходится постоянно держать марку, и возможны шутки не только на установленные темы. Здесь нет тусовки, здесь лишь живые люди, и пока только с ними удаётся общаться, поскольку в других случаях стая сходит с ума, когда ты не пытаешься утвердиться в ней по понятиям.
Но меня все эти рассуждения не спасут, жестокую природу не обманешь. Я с детства не принял ее главный закон и был жестоко наказан. Социуму нужны кирпичи, намертво скреплённые цементом битвы за власть и почёт, остальное подлежит уничтожению. К тому же в чём-то этот  высокоранговый гамадрил был прав. Те пол горнолыжной Европы, что я объездил, были не моей идейной добычей. Проекты разрабатывал мой отец, а я только платил деньги. А недвижимость в Банско – это не воплощение голубой мечты, а лишь следствие временного наличия средств. Так что единственным моим осознанным выбором были те самые Турция и Египет, к чему тогда все эти вопли с пеною рта?
Я собрал вещи и поплёлся прочь. В первый же день всё вернулось на свои места. Не верьте тому, кто будет кричать, что Гоа изменило его. Просто он созрел, как плод, в благоприятной среде. Но если созревать нечему, если тебя с детства травили, а к пятнадцати годам окончательно поставили раком, никакое Гоа не поднимет тебя с колен. Здесь, за много тысяч километров, ты окажешься в той же заднице... И не надейся, что тёлки тут легче на подъём: не одарит тебя молодая самка своим роскошным телом, поскольку омега самцам не дают ни там, ни здесь, а вот на подарки разведут с удовольствием, и это не их выбор, это директивы природы…
Но пора было искать жильё. Роскошная хижина на берегу со всеми удобствами и видом на океан должна была подлечить мои душевные раны, что она, собственно говоря, и сделала.

Стул

На пятый день, ночью, я раздобыл себе стул. Без него было не совсем хорошо. Сидеть на краю дивана уставала спина, а на диване, облакачваясь, на стену, неудобно ногам. У соседей на балконе стояло аж по два стула, а когда я попросил вечером стул в кафе, мне сказали, что дадут завтра. Я понял, что меня, как обычно, послали на ***. Видимо, надо давить массой, но я был один.
Но эти поздним вечером что-то вытащило меня из дома. Я увидел, что у крайней хижины стоит свободный стул. Рядом сидела притихшая компания индусов. Я набрал воздух в лёгкие, вспомнил весь запас английского и выпалил "Can i take this?!...", на что индусы рассеянно обернулись, еле сдерживая смех. И тут я понял причину такой реакции. Из хижины рядом раздался очередной отрывистый женский стон, довольно громкий... Впрочем, в плетёных хижинах не надо особо стараться шуметь, достаточно громко дышать. Теперь только я услышал мощный скрип кровати. Я показал индусам большой палец и понял, что мой звёздный час настал, схватил стул и без разговоров на мягких лапах убежал с добычей домой.
Потом я вышел на балкон, и мы с индусами, затаив дыхание, долго слушали скрип кровати и периодические стоны. Сколько он ее долбил? После моего выхода несколько минут, и до этого неизвестно сколько... А ведь мужик лет на шесть, на восемь старше меня. И что я хотел замутить здесь со своими возможностями? И что будет со мной через 8 лет? Одна надежда, что хотя бы смирюсь к тому времени. А с другой стороны сам с собой-то я и по 20 минут справиться не могу. Да, дело в чем-то другом.
Я вернулся домой с твёрдым намерением передёрнуть затвор, но что-то меня отвлекло: видимо, добыча. Я нашёл ей место, залез на диван и стал наслаждаться стулом издалека...

Моя крыса и другие животные

"По потолку шли рабочие муравьи.
Они двигались двумя ровными колоннами,
слева направо нагруженные, справа налево порожняком.
Месяц назад было наоборот, справа налево с грибницей, слева направо порожняком. И через месяц будет наоборот, если им не укажут делать что-нибудь другое."

Аркадий и Борис Стругацкие. Улитка на склоне

Этот эпиграф навеяла мне обстановка с живностью в хижине, но теперь чувствую, что всё гораздо интереснее... Начинаю чувствовать себя Кандидом, героем романа Стругацких. Плотного контакта я пока ни с кем не наладил, а те жалкие попытки в первую очередь дают ощущение, что именно мне это не нужно, так что в море солнца, в море стройных задниц, и самом тёплом море плаваю один, и это, скорее всего, надолго... Шум внутреннего диалога странным образом заглушает шум прибоя. Что ж, сходить с ума для меня не ново.
Знакомство с моим зоопарком началось с комаров, самой малой проблемы. За неимением более вкусного, богатого феромонами, спутника они принялись за меня. На второй день у меня было лицо курочки рябы. Я купил фумикатор, комары отступили. Но как только я стал оставлять на табуретке даже самые минимальные сладости типа финиковых косточек, пришли муравьи и взялись за дело серьёзно. От стены до табуреток строй не редеет. Вахту они несут вахту круглосуточно, и как только появляется что-то сладкое, табуретка превращается в муравейник за пять минут. Глядеть на это откровенно страшно. Но муравьи черные и мелкие. Иногда в аффекте я начинаю их давить, особенно когда они мигом забираются десятками в чашку, где до этого был апельсиновый сок с ромом, а мне надо налить еще. Остатки винограда я подвесил в дальний угол в пакете и через 3-4 дня вспомнил про них. Это был очередной шок. пакет был забит уже не черными мелкими муравьями, а лесными рыжими слонами, примерно в полтора-два раза больше нашего лесного. Я выкинул пакет на улицу и стал отбирать у них виноград. Битва была жестокой, они лезли мне на руки, но я победил. Никогда не видел раньше действия больших муравьев. Некоторые виноградины были съедены практически полностью, но мне что-то досталось. Я пошёл мыть виноград, а муравьи толпой направлялись обратно к моему дому, обсуждая реванш.
Но главное блюдо впереди. По ночам в гости ко мне ходит крыса, и чем это кончится, я не знаю. В первый же день, включив свет, я увидел исчезающий хвост в щели под потолком. Надеялся, что это гикон, но на следующий день она уже не убегала и смотрела из под потолка на меня своими черными бусинками. Почему ей нравится бегать под потолком, я не знаю. Также она не ворует у меня орехи и прочие сладости, по крайней мере пока. Она просто приходит. А как-то ночью свалилась с потолка прямо мне на руку. Откровенно, она что-то от меня хочет, но я не понимаю, что. Свалилась она, разумеется, не просто так. В этот же момент  за дверью запищал котёнок. Я в сонном бреду решил его пригласить жить, чтобы он избавил меня от крысы, но тот убежал. Мда, ясно, что нужно сменить программу, чтобы жить, как все нормальные люди. Возможно, я и не против жить в чистых аппартаментах с кондеем и без зоопарка. Но почему я не включу эту программу? Потому что я не вижу себя благополучным человеком, а надо видеть. Разумеется, это можно объяснить по Зеланду: душа загнана в футляр разными маятниками. Комплекс неполноценности, чувство вины зашкаливают и не дают проявиться желаниям, ну да, ну да... Хорошо, он написал, что надо поместить себя в хорошие условия, чтобы душа вылезла из футляра, ну поместил я себя в эти условия и что? Тут действительно хорошо, откровенно хорошо, даже пить не хочется, но до тех пор, пока сидишь один и не выглянешь на пляж с этими задницами... Эх, Зеланд, не работает твоя схема! Впрочем, может, я спешу? Зеркало-то работает с задержкой...
Тем временем история с крысой продолжалась. В один из дней, как только я погасил свет, крыса прибежала ко мне на кровать, будто ждала в низком старте. Далее при первой возможности она пыталась на меня забраться. В оцепенении я лежал с фонарём и при любом шорохе включал его. При этом успевал увидеть стремительное движение прочь с моего одеяла. Между включениями фонаря проходило от силы 5 минут. Потом сон стал брать своё, и я провалился в обычный ночной бред, с крысой не связанный. Перед этим я твёрдо решил на утро поговорить с индусами, работниками Шека, о крысе… «In my room rat live! She run on me! She fuckin run on me!!!», - бродило в рассыпающемся рассудке.
На утро же я передумал говорить с индусами. Происходило что-то выходящее за рамки здравого смысла, я не мог позволить, чтобы ко мне поставили крысоловку. Это существо имело ко мне явно необычные интересы, поскольку мой нос вроде был пока на месте. По слухам крысы любят откусывать носы.
Опытные практикующие женщины приоткрыли завесу тайны. Крысы питаются энергией страха, а уж я-то в курсе, что её у меня хоть отбавляй, так что по их словам, «я для крысы просто пирожок». Само собой, эту энергию удобно собирать в тесном контакте. Объяснение было замечательное, но спать с незнакомой крысой на груди я был пока не готов и попытался откупиться от нее другой валютой. У кровати я насыпал немного сырого кешью. Для крысы более чем роскошно, но у меня этот кешью как-то не пошёл. Надеюсь, она это не прочитает. В эту ночь моя гостья уже не бегала по мне, но дефилировала по стене над изголовьем туда-сюда, чем также мешала спать. Я боялся, что она опять сорвётся мне на голову.
Еще одна женщина, авторитет для меня, посоветовала увеличить дозу кешью, что я и сделал. И, о чудо, крыса не беспокоила меня в эту ночь. На утро она оставила два орешка. Видимо, привыкла питаться в дорогих ресторанах, где принято недоедать, либо у нее свои, неведомые мне, нормы приличия. Но самый большой шок был впереди.
Как-то ночью у подушки я обнаружил печенье. Крыса решила меня подкормить. Печенье было из моих же запасов, но эта детская непосредственность еще больше тронула меня. Хотя, возможно, это был тонкий ход. Если бы она принесла мне чужой еды, я бы всё же отказался, и подарок был бы символическим, но в моём случае я смог его принять и сразу съел, проснувшись среди ночи от очередных глюков. Как бы то ни было, из чувства приличия, или из альтруизма, но она сделала это. Напоследок повторюсь, что на табуретке у меня много еды и тех же орехов, она могла унести всё, но забрала лишь одно печенье из пакета и принесла его мне.

Позже я прочитал, что крыса здесь возит самого Ганеша (аналога нашего Медведеша, наследника Шивапути), потому является далеко не последней фигурой в высших сферах, а такие связи никогда не помешают.

At The River

      Прекрасно море в бурной мгле
      И небо в блесках без лазури;
      Но верь мне: дева на скале
      Прекрасней волн, небес и бури.

Пушкин А.С.

Эту композицию группы Groove Armada  я слушал по радио Джаз уж как лет 10 назад. Если на тот момент меня попросили назвать самое загадочное и гарантированно уводящее из обыденного состояния произведение,  я бы назвал именно это. Впрочем, я не знал тогда ни названия, ни автора. Платный сервис не создало еще Радио Джазз, а Москвы ФМ не было в помине. Мелодия и аранжировка припева создавали неповторимый ясный образ: музыка звучит где-то за гранью времени и пространства, соответственно, и за гранью суеты жизни. Так и представлял себе горизонт под послеполуденным желтоватым солнцем. Ты доходишь до него, а там кончается пространство, время и ты сам, остаётся лишь полный покой, мягкий предвечерний свет и звуки этой композиции.
С развитием средств телекоммуникации я нашёл и исполнителя, и самое главное, слова припева. Других слов там не было. Запоздалый юношеский максимализм внушал ожидание чего-то трансцендентального, ответа на все вопросы... и что же я прочитал:

"Если Вы предпочитаете песчаные дюны и солёный ветер
Причудливые девушки здесь и там..."

Вот собственно и всё, а как же конец времени и пространства?! Да и разгадка тайны жизни и смерти?
Я забыл надолго об этой песне, но сегодня после утреннего погружения вылезал из воды медленно, не желая травмировать не проснувшийся организм.  И тут очередной раз обратил внимание на загорелую красотку, направляющуюся к воде. Я сел в полосе прибоя и стал за ней наблюдать. Та пробыла в воде немного, и я увидел все изменения, что с ней произошли: как нагретая кожа стала влажной, как поменялась причёска... И здесь я понял, что лучше этого зрелища ничего  в жизни нет, и быть не может, все гигантские свалки смыслов и целей, духовных доктрин и практик, мегатонны графоманских выпадов и прочий онанизм разума, - всё тает перед этим образом, где девушка контактирует с океаном и солнечным светом. Вот и разгадка жизни и смерти. Вот он, ответ на все вопросы. Ясное дело, что это главный лохотрон природы, приманка, ведущая нас лишь на конвейер боли, но ведь всё остальное - лишь способ уйти от осознания истины. И тут я поразился, вспомнив старую композицию. Всё таки вредно быть идиотом.
А ведь англичане, как-то еще не пропившие мастерство, намёк таки дали: судя по словам припева, песню можно было бы назвать "У моря" или океана, но она названа именно "У реки". Не та ли это последняя река?...
Не знаю, стоит ли добавить, что вместо слова "Девушки" в оригинальном тексте содержится слово "Деревушки", но если читать перевод, не фокусируя взгляд, то получатся именно "Девушки". А как мы знаем из духовных практик, мир надо всегда воспринимать не в фокусе, пока ты сам его не начинаешь создавать, иначе матрица поимеет тебя по полной своей мнимой ясностью.

ДСВ

День святого Валентина застал меня за обычным занятием, коим по замечанию моего приятеля, тоже хикки, оптимально заниматься пару раз в день. Арамболь в плане поиска необременительных связей не совсем удачное место. Отелей практически нет. Старая рыбацкая деревушка предлагает в основном гестхаузы и хижины на берегу океана. Потому здесь мало праздных туристов, приезжающих на две недели пожрать и потрахаться, и много прожженных дауншифтиров  - зимовщиков, а у последних, как правило, тусовка своя. В изобилии «практикующий» сброд – здесь вообще ждать нечего. Ноги у многих здешних девушек уже не распутать из позы лотоса, а пальцы – из хитрых мудр. Хотя кого я пытаюсь обмануть? Любой альфасамец за две минуты переставил любую такую чику из позы лотоса в другую … К тому же Арамболь – это место сбора творческих людей, художников, музыкантов. На закате творческая тусовка собирается на берегу и под барабанный бой показывает всё, на что способна. Похоже, здесь это первое правило для привлечения самки. Мне нечего показать… на второй день  я отстриг прядь волос, что собирался отрастить для косички, последнюю свою фишку. Когда я ее носил в Москве, это был мой оригинальный стиль, но здесь, в Арамболе, любой считает своим долгом что-то изобразить, так что вступать в этот разудалый строй счел пошлым. Я, конечно, знаю, как ярко выступить. На закате посреди толпы надо снять штаны и насрать большую кучу, но не оценят же...  Не смыслит ничего в настоящей эстетике это стадо клоунов, кататонически раздающее респекты друг другу.
В этот день я шёл по пляжу и высматривал очередной безнадежный вариант для очистки совести. Когда ты пытался, но не смог – это больше, чем удача. Забавный и глубокомысленный девиз для хикки получился… И вот навстречу выплывает именно такой вариант. Не видя лица, но уже по движениям и запаху, что мне принёс ветер, я отчетливо понял безнадежность своих попыток, но здесь был такой редкий случай, когда количество жопной боли резко превышает все допустимые нормы, и вместо того, чтобы застопорить организм в обычном кортизоловом столбняке, отпускает его в необъяснимый дрейф.
Так я придрейфовал к этому существу из высших миров и включил своё обычное словоблудие. Мы увидели, как отец учит малыша капоэйре. Я стал гнать что-то на эту тему. Она всё время молчала, но потом, быстро глянув на меня, сахарным голоском задала единственный вопрос, есть ли у меня дети. Одним глазом я косился на движения ее роскошной задницы. Это было без преувеличения помутнение рассудка. Ради этого зрелища миллионные армии идут на смерть. Не понимаю, почему науку двигать попой не включили еще в обязательную программу для девочек. Объективно, даже самые страшные особи сорвали бы куш, о котором даже не мечтали. Тем временем я сходил с ума от вида и запахов невероятно ухоженного тела, продолжал гнать что-то, но тут она достала из пляжной сумочки айфон и приняла звонок от своего мужчины. Полился полный безмятежности ровный голос благополучной женщины. Она с ленивой игривостью сообщила, что потерялась и не знает, куда идёт.
Вот он, правильный тональ, мать его! Кастанеда, ты чертов гений!... В контакте ходила шутка: сравнение мыслей удовлетворённой и неудовлетворённой женщины. У неудовлетворённой, само собой, просветление, мантры, высокое искусство, ***-моё, а у второго варианта в голове только одно слово: «Борщ». Согласен на все сто. Только не стоит думать, что я шовинист и вопросы духовности отношу к мужской теме. Здесь ситуация нисколько не отличается. Мужчина, нашедший свою бабу, может и должен умещать в голове только одну мысль, как её удовлетворить. Финансово и телесно. Это и есть единственно возможное естество и способ максимально комфортно дотянуть до могилы.
Тем временен девушка договорила, сообщила мне, что не намерена знакомиться и пожелала всего хорошего. Я отправился дальше с чувством выполненного долга. К вечеру очередной раз повстречал хохлушку-йога с роскошным загаром, но та собиралась в полнолуние читать мантру на своего киевского мужчину. Близилась ночь, я сидел в хижине. Со всех сторон долетали звуки праздника. В Москве я уже напился бы с горя, но здесь алкоголь не входил в мой рот, хоть заливай ректально. Я одел мани-белт под рубашку в надежде на танцы и сделал последнюю вылазку. У кафе с танцполом травмировал уши Гоа-транс. Хорошо, что хоть в эти места я уже не считаю себя обязанным ходить регулярно. Из темноты выплыла девушка и направилась в кафе. Я не мог разглядеть ее черты, но решил пристать. Она сразу развела меня на апельсиновый сок за 90 рупий и в приказном порядке попросила меня сесть напротив нее, поскольку обострённо чувствует вопросы территории. Далее она нашла иностранцев, заговорила с ними на английском, отвернувшись от меня.
Я понял, что, как обычно, с ролью лоха справился на пятёрку и молча удалился. Сумма на наши деньги была лишь 50 рублей, но здесь на нее можно купить роскошный фруктовый салат из манго, ананаса и другой экзотики, также вкуснейший суп, так что было о чём задуматься. Это был контрольный выстрел судьбы на сегодня. Можно с чистой совестью отправиться спать. Что происходит? Две женщины, с которыми я основательно влип, вполне могли навести на меня какое-то заклятье, но давайте смотреть правде в глаза: так было и до них, к тому же не стоит строить иллюзии об излишнем внимании к своей персоне. Со временем все яснее проступает вопрос, как это внимание в принципе еще остаётся…

Коровы

Объективно, Арамболь – лучшее место для тех, кто не собирается колесить по Индии, но не отказался бы в крайне лёгкой форме погрузиться в местный колорит. Помимо туристического бизнеса, местное население занимается рыбной ловлей и немного сельским хозяйством. По пляжу бродят коровы и стаи бездомных собак. Последние сторожат свои прибрежные кафе и прогоняют чужаков. В прибрежной зоне на многочисленных помойках роются свиньи и те же коровы. Организованных помоек здесь нет, поэтому мусор лежит, как есть, собранный в кучи. Аборигены его сжигают.
Коровы ходят здесь по всей деревне, по главной улице с рынком. Их никто не трогает. Они здесь совсем другие. Рога длинней, повёрнуты иногда необычно, и над лопатками горб, как у верблюда, но поменьше. По цвету большей частью светло-бежевые.
Что меня никогда не оставляло равнодушным, так это коровий взгляд. Если бы человек с обострённым восприятием у нас, в нижней тундре, заглянул в глаза корове, ни к чему была бы ему экскурсия на бойню, чтобы перестать употреблять мясо. Не отношу себя к таким людям, но вообразить могу. Пелевин к месту упомянул корову из «Крошечки-Хаврошечки» в Лисе А-Хули, как символ жертвенной русской души, вымирающей в наши дни. Прикосновение лишь краем сознания к этой природе резко скручивает что-то в тебе, высвечивая на миг бездарность всей твоей жизни. Тот же посыл можно увидеть  в этом блаженном взгляде коровы, обречённой на убой.
Здесь же, я надеюсь, коров не убивают, так что им смело можно смотреть в глаза. В тот день в кафе я заказал салат. К нему принесли лепёшку. Бесшумно в кафе зашла корова. Она очень тонко подошла к вопросу, зайдя в кафе на пол корпуса и остановившись. Если бы она зашла полностью, это был бы моветон, и ее бы скоро выгнали. Не зайдя вовсе, она бы себя не обнаружила, и всю еду получили бы собаки, исправно дежурившие под столами.
Она стояла и медленно переводила взгляд со стола на стол. Я мог дотянуться до нее и отдал ей свою лепёшку, не вставая с места. Она аккуратно взяла ее губами и съела. Корова не двигалась с места и продолжала ждать. Официант подошёл к ней уже с пачкой таких де лепёшек, проворно скормил ей и через некоторое время отработанным движением проводил корову из кафе.

Космос

Еще в Москве привлекла реклама фильма «Гравитация». Больно много наград он собрал. Сколько читал рецензий, обещают крайне тупой фильм с многочисленными сюжетными ляпами. Такой расклад меня более чем устраивал, поскольку сам давно отупел и умные фильмы смотреть не могу. Я удивился, что хороший рип уже вышел, и поспешил скачать фильм. Интернет здесь, конечно, ужасно нестабильный, если судить по файфаям прибрежных кафе. Но Торрену эта нестабильность до лампочки. За сутки 1.3 гигабайта я выкачал исправно. Сандра Балок вызывает какие-то нежные чувства, как беспородная деревенская жучка, исправно добывающая себе соседскую косточку. Согласно Википедии, в школе она некоторое время чувствовала себя чужой, но когда стала капитаном группы поддержки, завоевала авторитет сверстниц. Ну ёб твою ж мать, не обосраться бы от счастья… сложно нам, социофобам, такое читать.
Очередной раз убедился, что все фильмы, где в зрительских рецензиях будет ярлык «тупой», надо обязательно смотреть. Эти Мастера IMHO даже не представляют, какую пользу приносят обществу. Фильм смотрел на одном дыхании. Полтора часа часа прошли, как десять минут. Не помню, когда последний раз испытывал такой эффект. По замечанию профессионалов, детали космических аппаратов были разработаны более чем реалистично. Периодически всплывали ассоциации с далёким детством, местами, где мой отец работал над Бураном.
Далее хотел скачать что-нибудь по сценарию Сорокина. Давно собирался. По запросу «Москва» наткнулся на детский фильм «Москва-Кассиопея» и его продолжение «Отроки во вселенной». Самой Москвы не нашёл. Ностальгическо-космические чувства еще не отпустили, и я понял, что тема космоса еще не исчерпана. Скачал я оба фильма и попытался смотреть, в надежде вытащить из себя еще немного отголосков светлого детства. Сразу напоролся на неперевариваемый поток совковой пошлятины. Пионеры с мужественными лицами, готовые ради победы мировой революции во вселенной бросить навсегда родных и близких, дают прощальный салют у мавзолея и, не теряя правильного выражения лица, отправляются пешим сексуальным маршрутом к созвездию Кассиопея. Между делом, исполняющий особые обязанности сутенёра Смоктуновский периодически появляется в кадре и сообщает детишкам и прочим, что делать, какую позу в данный момент принимать и как правильно расслаблять анус или горло.
Не спорю, создатели вложили и немало юмора в картину, но перед аппаратом выслужились на все сто. Это не их выбор, но не смог я проглотить такой объём маразма за один раз и выключил фильм. Должно быть, Пелевин написал «Омон Ра» сразу после просмотра этого фильма и на одном дыхании. Стимул здесь просто неодолимый. Захотелось пересмотреть что-то типа «Деток» или «Кен Парка», чтобы привести мозги в порядок. В такие моменты радуешься, что не живёшь в совке по уши во лжи, доходящей до абсурда. То, что, сейчас потоком льётся из средств массовой дезинформации, разумеется, большей частью сдявы и нечистоты, но ты здесь довольно быстро находишь что-то по своему вкусу, если уже научился жить не по команде. Но в то время не по команде жили единицы, и то испытывая проблемы с законом, остальные хавали, что прикажут.
Правда, успел в начале фильма я увидеть один интересный момент.
Старое чувство посетило меня, когда я увидел знакомое место, снятое много лет назад. Этим местом был Останкинский пруд, с одной стороны еще имевший неровный песчаный берег. Там Смоктуновский вербовал очередную несовершеннолетнюю. Можно было игнорировать моё состояние, если бы оно не было настолько всеобъемлющим. Это как на миг вылезти на солнечный свет из тёмного подвала, где ты провёл много лет, и уже забыл о том, что свет этот вообще когда-то существовал.
В белёсом сиянии аналоговой записи виделся Эдем. Не было еще монорельса, не брали еще штурмом телецентр, не выставил еще Александр Шульгин потрет своей жены, которую так долго ждали. И главное, там не было меня, нарезающего круги с плейром в ушах и пойлом в руках. Суть не в том, что именно тебе хочется вернуться в это время, а в том, что в этом времени с тобой ничего уже произойдёт, поскольку тебя здесь вообще нет, и уже не окажется. Если можно было бы вернуться в это место в виде какого-то воспринимающего дуновения, бесконечно летать и разглядывать редких прохожих, старые трамваи, то это был бы наилучший вариант. И в этом суть той светлой тоски, в которую ты с головой погружаешься не несколько минут: там нет тебя. Довлатов был гением. Обожаю его цитату: «По Солженицыну лагерь — это ад. Я же думаю, что ад — это мы сами…».
И как можно стремиться пребывать в настоящем, когда это самое страшное место на земле? Постоянное ожидание какой-нибудь подлянки. Куда лучше обратиться к миру, где уже ничего не произойдёт. Где ж ты, Адвайта, вечный пирожок на недосягаемой полке? В реальности-то ничего и не происходит с тобой, поскольку ты и не рождался вовсе…

Алкоголь

Который раз заметил, что конечно, я не алкоголик и даже не пьяница. Ближе всего я если не к даосу, то к человеку, ясно видящему, что в любой момент времени можно сделать лишь одну вещь, и никакого мнимого выбора нет. На сумрачных просторах нижней тундры очевидным действием для меня было опрокинуть вечерком грамм двести водки для сохранения рассудка в целости. В Италии и Франции кроме местного вина ничего не пролезало в рот, а здесь, в Индии, алкоголь загнать в себя практически не представляется возможным, и это чувство возникло у меня уже на первый день пребывания. Отметить приезд, как положено, я уже не смог. Ситуация хорошо иллюстрируется гротескной Нижней тундрой Пелевина. Китайский император спускается в колодец и оказывается, можно догадаться, где. И если предположить, что в каком-то тонком измерении Наша Раша находится где-то глубоко, то энергетическое давление, создаваемое на этой глубине, надо как-то компенсировать. И по ощущениям ничем не меньшим, чем водка. Выше находится Западная Европа с винными реками и сырными берегами, Индия, похоже, находится уже на поверхности земли.
Разумеется, есть люди, в любом месте сохраняющие своё статус-кво, но для меня это всё же безвкусица. Можно по деревне ездить на жёлтом Ламборджини, но УАЗик подошёл бы лучше. На нём же не стоит ездить в Большой театр. Но дело не только в чувстве вкуса. Есть поток. Не чувствовать его, идти против глупо, как ссать против ветра. Спиться и сдохнуть под забором в России такой же благородный выбор, как духовные практики и просветление в Индии. Термин у-вэй придумали великие люди.
Так что одинаково жалко смотрятся как непьющие люди у нас, так и и пьяные туристы здесь, на Гоа. В прочих же способах достичь милой улыбки британского лиса я так и не смог продвинуться, но я уже об этом писал. Так что половину пребывания здесь ходил практически трезвым. Редкий бокал рома с апельсиновым соком погоды не делал. А ведь спиться, как и скуриться, здесь можно за милую душу! 0.7 неплохого рома стоит здесь на наши деньги рублей 80, вино тоже в три раза дешевле, при том оно качественное – удивительная страна… хотя большинство этого алкоголя можно продавать только на территории Гоа.
Так вот, проведя здесь в трезвости уже больше пары недель, я очередной раз отправился в Морджим в надежде засветло увидеть впадающую в океан реку. В какой-то момент я присел у прибрежных камней, чтобы сделать хороший кадр. Регулятор громкости моих Шинхайзеров погрузился в солёную воду. Я резко встал. Провод, оказавшись у меня под коленом, резко дёрнул наушники. Он и так уже переломился до этого у основания и был скручен изолентой. У меня началась истерика, изнутри повалила скулящая матершина. Буковски хорошо описывал это состояние, когда какая-то мелочь типа порванного шнурка может стать последней каплей, после чего человек слетает с катушек. Определённо злую шутку сыграла эта затянувшаяся трезвость. Индия позволяет тебе не пить, но и дерьмо из твоей головы  она не вычистит.
Тем временем четыре молодых бабы резвились в закатных лучах, четыре роскошных задницы. Они отправились в море, а я приготовил свой ультразум, орудие дрочера. На сорокакратном приближении издалека я удачно наловил себе материала на ближайший вечер. Чертовки как-то это почувствовали и обернулись. Я из абсурдного чувства приличия стал уменьшать зум, но они рассмеялись и помахали мне.
В Морджим я пришёл уже практически в темноте. Сумел всё-таки заснять импровизированный крематорий и почти дошёл до реки. Крематорий я увидел здесь в действии прошлый раз, когда ужинал в кафе. В ста метрах от кафе тогда развели большой костёр. Я ничего не понял сначала, но рядом с костром рядком тихо сидели люди. Для сжигания мусора это была слишком изощрённый ритуал. Да и костёр был слишком велик. Когда ветер подул в мою сторону, я догадался о сути события. Ощущение было новым. Я смаковал его. Загадочный покой и умиление снизошли на меня. Я жевал лепёшку из печи тандур, а завтра уже сам вполне мог стать этой лепёшкой. Всё же нельзя не проникнуться нежным чувством к этой стране.
Сегодня же выпить определённо было надо,  и я стал догадываться, как. Я шёл в полной темноте, луна еще не взошла. Зато рядом стоял ряд кафе. Я обошёл их сзади. Мне почудилось наличие открытого пространства, степи. Здесь явно присутствовал необходимый мне покой, и я пожалел, что не могу здесь пожить. Жильё в Арамболе оплачено до конца. Это потом я узнал, что обычно на этой гоашной Рублёвке до покоя далеко…
Я зашёл в кафе реализовать свой коварный замысел. Я заказал водки три по шестьдесят грамм и грибного супа. Официант долго переспрашивал, надо ли мне чем-то это запивать. Суть идеи была такова, что купив эту водку в магазине, я бы в лучшем случае стал ее слизывать с горлышка до самого отъезда, вероятней же, поставил бы в угол. Но здесь я должен буду выпить всё, и мой измученный рассудок вылечится.
С непривычки водка показалась невкусной. Но суп был отменный, и я плавно вспоминал мастерство. Всё время я думал, что мне не долили водки, но под конец уже был и этому рад. Допил водку я с трудом и отправился в путь, прислушиваясь к забытым ощущениям. Тем временем в ясном небе взошла полная луна, и я пошёл домой. Жизнь явно возвращалась в израненное тело. Струны души испытывали высокие и чистые вибрации, всё было наполнено смыслом и красотой. Наушники вроде бы не пострадали и посылали в меня звуки замечательного двойного альбома Audio Lotion. Ясное звездное небо сливалось с чернотой океана, а луна была со стороны материка и подсвечивала силуэты кокосовых пальм. Океан, как мог, тянулся к ней. Тёплые приливные реки ласкали ноги, а мягкие дуновения и запахи нашёптывали ясно, что я в раю.
Да, я одержим бесом алкоголя, но вы одержимы бесом правды. Какая между нами разница?
Вернувшись домой, догонялся ромом. Досмотрел «Отроков во вселенной». Здесь я был уже толерантен к зловонным выделениям агонизирующего совка. Под конец пересмотрел окончание «Ночных забав» с Евстигнеевым.  Хороший материал для импринтинга профессиональному опущенцу.

Змеи, орлы и кешью

На следующее утро наблюдался забытый дискомфорт, но и он прошел сразу после традиционного утреннего погружения в море. Но вот нарушение какого-то энергетического равновесия дало о себе знать. Одна продвинутая шиваитка заметила, что в Индии все кармические законы ускорены. Действия, что у нас в подземелье происходили бы незаметно и относились бы к явлениям природы, здесь даже невооруженным глазом видятся в цепочке причинно-следственных связей, как и заметно здесь движение багрового солнца, опускающегося в океан.
Я отправился очередной раз побродить по горе, собираясь по дороге через джунгли увидеть большой баньян, главную здешнюю точку распространения духовного. На тропинке попадались люди. Духовное в Арамболе пользуется спросом. В узкой речке на больших камнях возлежали медитирующие и просто отдыхающие. Здесь также живут отшельники, ориентированные на духовную пищу. От обычной пищи некоторые из них еще не смогли отказаться, судя по запаху на тропинке, поэтому приходилось смотреть под ноги. Джунгли мне показались душноватыми для жизни, ущелье не проветривалось.
Внизу у ручья я углядел дерево с красивыми корнями и начал спускаться. Чтобы его сфоткать. У дерева сидел индус, он начал активно меня приглашать. Я сначала не придал этому значения. Тем временем он открыл крышки круглых коробок, что были перед ними. Там сидели кобры. Он начал играть на дудочке и дразнить кобр. Те сразу повелись на конфликт, расчехлили капюшоны и стали кусать индуса. Тот между делом повторял, что кобры без зубов и я должен подойти поближе. Я снимал происходящие. Потом индус закрыл коробки с кобрами и достал из другой коробки довольно толстую змею и пошёл с ней ко мне. Он сообщил, это это удав, тоже без зубов и надел змею мне на шею. Это был мой первый опыт, потому поверг меня в шок. Индус зафоткал меня с удавом и забрал его. Я собирался дать ему сто рупий и полез за деньгами.
Тут индус заявил, что я ему должен полторы тысячи рупий. Знакомая тошнота от назревающего конфликта мгновенно накатила на меня. Он видел, что я достаю деньги из приличной пачки, и наседал. Уже на повышенных тонах сообщил, что работа опасная и змеи кусают его. Похоже, за последнюю минуту зубы у них выросли обратно. Я положил на коврик со змеями сто рупий и поднялся уходить, но индус уже орал  и схватил меня за руку. Я вырвался и ушёл. Скорее всего, это был обычный фарс, но настроение у меня уже было не то. Явно этому индусу надо было посоветоваться с маркетологами. Если бы он попросил двести рупий, я, скорее всего, дал бы эти деньги, но полторы тысячи – это уже бред сумасшедшего даже по российский меркам. Опять же стоит задуматься, может у меня на роже написано, что я такой мудак, что готов отдать столько. Ошо говорил, что морально здоровый человек подобен прочим творениям природы типа орехов, которые снаружи жесткие, а внутри мягкие. В социуме, с чужими людьми он выглядит твердохарактерным, но с близкими людьми он открывается и мягок. Я же и здесь иду против природы. Невыносимо лень мне делать мужественное лицо и повторять всем вокруг, какой я крутой, поэтому многие неверно интерпретируют мои намерения и натыкаются на сопротивление, когда доходит до дела. В каком-то смысле это нечестно с моей стороны, но и об этом думать мне лень. К тому же я не заставляю никого проверять меня на твёрдость. Так нет же, каждый первый - безупречный воин, каждый готов вызвать на поединок…
В дурном настроении я добрёл до большого баньяна. Джона Леннона, что тут по слухам играл как-то, я не застал, но застал Гуру с осуждающе серьёзным лицом, на котором было написано «Свободная касса». Я отправился наверх. Была середина дня, когда я вышел на плоскогорье. У баньяна меня отговаривали подниматься наверх, поскольку в это время положено прятаться от солнца, но мне нравится это временное отключение внутреннего монолога от переизбытка света и тепла. Я брёл по солнцепёку по бескрайней степи с ярко жёлтой сухой травой и редкими зелёными деревьями. Рядом с большим одиноким деревом был индуистский алтарь. На дереве висело множество разноцветных тряпок. Похоже, это тоже было культовое место. Народу, правда, в этот момент рядом не было. Я отправился дальше, выбрав направление, чтобы максимально долго идти по этой степи. Она мне напоминала Крым. Который раз понимаешь, что любые новые впечатления хороши лишь, когда напоминают что-то из далёкого времени, когда ты еще мог что-то воспринимать непосредственно без пропускания через разрушительную мясорубку самоанализа. Бредя, например, по берегу, наблюдая боковым зрением рощу кокосовых пальм, видишь сосны, те самые сосны у шоссе, знак приближения к вратам Рая, когда меня в детстве везли на дачу. Должно быть, таким как я, путешествовать вообще не имеет смысла. Но я это и раньше знал, просто беспокойный ум не перестаёт надеяться на что-то. Почему веру, надежду и любовь поместили в один список? Первые две категории – ядовитый отход деятельности ума, фабрики по переработке всего в говно. Третье еще достойно интереса.
Я направлялся к еще одному большому дереву. Когда до него оставалось метров пятьсот, от кроны отделились пара огромных хищных птиц. Они здесь в изобилии. На пляже часто появляется большая чушка, пристаёт к отдыхающим. Кто-то кормит птицу с руки. Размах крыльев у них примерно метр или больше. Возможно, это орлы. Я не обратил внимания на птиц и продолжал приближаться к дереву. Но здесь целая туча таких же птиц поднялась с кроны и полетела в мою сторону. Мне стало страшно. Я не люблю боли, и предпочёл бы более лёгкую смерть. Тем временем птицы приближались. Некоторые из них опускались метров на пять надо мной. Я ничего лучше не придумал и отправился в обратную сторону. К моему счастью стая надо мной стала редеть, и вскоре птицы вернулись на своё дерево. Что это было, я не понял, поскольку ни одна из птиц не заговорила со мной. Но в тот момент это меня не интересовало, и я просто радовался, что остался жив и здоров. В любом случае, птицы явно не хотели, чтобы я шёл в сторону того дерева.
Вот так, господа россияне, проявляет себя здесь нарушенный алкоголем энергетический баланс.
Произошла корректировка маршрута, и я стал спускаться в местные сады. Там меня могли поджидать собаки с синдромом вахтёра, но в тот день мне повезло. Зато наткнулся я на загадочные фрукты. Издалека мне показалось, что это груши ярко-оранжевого цвета. С близи они стали похожи на болгарские перцы. Но при ближайшем рассмотрении внизу у них оказался роговой хвостик-загогулинка. Я понюхал плод. Он сильно пах карамелью и обещал быть сладким. Знакомая тревога вернулась ко мне. У себя на родине я практически всегда пробую на первый взгляд съедобные плоды, но здесь я даже не знаю, как вызвать скорую. Да и перспектива знакомства с местной медициной не привлекала.
Я собрал волю в кулак и не стал пробовать растения, зато завернул в рубашку несколько образцов и отправился к цивилизации выяснять про съедобность плодов. Первые же индусы сказали, что плод съедобен, но твёрдый хвостик надо оторвать. Напоследок я спросил про название, они ответили что-то вроде Кежу. Я не увидел никаких ассоциаций и зашагал по дороге, поедая плоды. На первый взгляд плоды были сладкие с очень липким соком, но сразу начали набивать оскомину. Лучший вариант был просто высасывать из них сок, что был в изобилии.
Через много дней я узнал, что ел плоды орешка Кэшью и был очень удивлён, почему этот орех не стоит еще дороже. Один плод - это один орешек. Тем временем у меня оставались оторванные попки – орешки, и неспокойный ум естествоиспытателя заставил меня вскрыть скорлупу и попытаться съесть содержимое. Поначалу орех показался мне просто невкусным, но через минуту я уже лез на стенку от сильного жжения во рту и на губах. Губы стали белёсыми. Я стал истерически полоскать рот и гуглить тем временем про сырые орехи кешью. Информация меня не утешила. В прослойке между кожурой и орехом содержится страшное вещество кардол, вызывающее химические ожоги и аллергию. Аллергия меня не пугала, но за свой рот я беспокоился. Примерно через час жжение прекратилось, но вкус еды несколько дней я чувствовал не весь, к тому же с губ слезал побелевший эпителий. Вечная память героям - первооткрывателям, живущим в догугловскую эпоху!

Дети

«...и еще он понял, о чем трещат— точнее, плачут— цикады. И он тоже затрещал своими широкими горловыми пластинами о том, что жизнь прошла зря, и о том, что она вообще не может пройти не зря, и о том, что плакать по всем этим поводам совершенно бессмысленно.»
Виктор Пелевин, «Жизнь насекомых».

В этом культовом месте встречи психонавтов и прочих раздолбев также много и семей с маленькими детьми. Те копошатся в полосе прибоя по уши в песке, преимущественно без трусов. Как обычно, энергия бьёт через край. Откуда они ее берут? Не помню своё детство. Неужели я также носился? Скоро на них оденут трусы. На кого-то еще и ливчик. По мере этого их энергия перейдёт в другое русло. И для начала, с самодовольным восторгом, они потратят её на то, чтобы показать родителям средний палец и отправиться покорять мир.
В разной степени побитости и оплёванности они вернутся к родителям и, сидя вечером с ними на кухне за бутылкой будут вспоминать, как те были правы. Они уже понимают, что их наебали. Но к сожалению, сразу суть этого лохотрона поймут немногие. Впереди еще есть время, и можно всё начать сначала, но это и есть признак, что лох всё на той же удочке. Очередная попытка найти кого-то или что-то, делающее тебя счастливым, как и сама вера в счастье, принесёт всё ту же боль. Любое вовлечение в то, что юмористы от духовности называют Лилой, божественной игрой, а по сути чистый садизм, принесёт лишь новую порцию страданий. Хотя и правда, садизм – это для жертвы. Для активной стороны – это игра. Кошка, валяющая полуживую мышь, не думает о садизме.
Весь этот процесс больше всего похож на травлю в детском саду или в школе, когда группа товарищей предлагает тебе конфетку. Ты, радостный, ее берёшь, разворачиваешь, а там говно. Ты обещаешь себе не вестись на это, но та же компания долгое время клянётся, что на этот раз предлагает тебе нормальную конфету. Ты забываешь прошлый опыт и опять берёшь у них конфету, которая, конечно, опять с говном. Здесь ты, опустошённый, уже не не в силах вестись, уходишь куда-то в угол камеры. Ты сорвался с крючка, вовлечение прекратилось, но сразу кто-то незаметно приносит тебе конфету. Ты равнодушно берёшь её, разворачиваешь и видишь там настоящую конфету. Здесь тебе говорят, что у нас еще есть. Ты уже забыл прошлое, бежишь к ним, просиявший, и всё начинается сначала. Разумеется, многие вообще не знают ни о каких конфетах и способны лишь жить по команде, как господь/партия/мама-папа велит, но традиционная муравьиная культура здесь не рассматривается, поскольку я пишу о людях. Духовные онанисты, ищущие счастье в себе, монахи, зашивающие себе рот, чтобы не есть конфеты, также не интересны, поскольку не обладают симпатичным мне качеством, искренностью.
Но вернёмся к нашим баранам. Можно понять механизм этого наебалова, можно нет, но в какой-то момент этот изрядно покалеченный ребёнок рожает на свет единственно значимый плод: осознание, что никто ему уже не предложит конфету. Вся гогочущая компания разошлась, им просто скучно травить струю рухлядь, поскольку кормились они энергией боли и разочарования. Весь этот запас иссяк. И вот старческим зрением плавно проясняются очертания камеры смертников. Ты понимаешь, что с рождения сидел там, но главный садист, хозяин тюрьмы, придумал для отвлечения фишку с конфетой. Но теперь лишь нары и параша – весь твой мир. Всё чаще наследники в битве за конфету устраивают тебе побои и требуют освободить жизненное пространство, и всё, что ты с угрюмым отчаянием ждёшь каждый день, это тюремщика, открывающего рано утром дверь со словами «Reveillez-vous, il est temps de mourir!»

Заключение

Который вечер бродишь на закате по пляжу между лотосных поз, жонглёров, танцоров, барабанщиков и гитаристов, толпы праздных людей в тщетной надежде найти какую-то связь с происходящим. Иногда собираешь последние силы и пытаешься знакомиться, но всё сходит на нет. Видимо, уже по твоему виду ясно, что сил хватит лишь промямлить несколько фраз, но уж никак не на продолжение банкета. В наступившей мгновенно темноте уходишь в деревню нарезать пару кругов.
Спрашиваешь себя очередной раз, что позволяет этим людям так легко улыбаться, общаться… может, стоит наконец осознать, что не все люди, увидев очередной объект гедонизма, вспоминают, что не постояли за себя в своё время и не имеют права на счастье. Кто-то отчетливо знает, что не обязан испытывать боль, и может позволить себе быть счастливым без всяких концепций с конфетами и прочего бреда. Эти люди собираются на закате здесь, в Арамболе, без всяких задних мыслей и корысти занимаются любимым делом. Почему бы не вознести хвалу солнцу, источнику жизни, растениям, которые превращают солнечный свет в пищу для нас, и земле, что всё это еще носит.
Бывшие бизнесмены, добившиеся достаточно в жизни и осознавшие реальные ценности, да и просто морально свободные люди. Им хорошо, что кому-то принесёт радость их творчество, но не волнуют их респекты, особенно твои, как и твоё злобное шипение. И не стоит злиться, что они такие тусовщики. Не всякий талантливый человек должен быть софиофобом, как и далеко не всякий социофоб – гений.
А то, что на этом пляже от тебя уже машинально уворачиваются, как от многочисленных здесь попрошаек и торгашей, не это ли признаки описанного тобою этапа, когда старую развалину уже не интересно даже разводить на конфету. Рановато? Так ведь всё индивидуально. В зеркало не стоит смотреть, это какой-то самогипноз, а вот фотографии говорят о многом. Износ фатальный. Но, стоит признать, это тело боролось даже дольше обычного с программой самоуничтожения, заложенной к пятнадцати годам. Да и надо хоть раз реально взглянуть на вещи. Если с малых лет тебя называли бестолочью, в школе – тормозом, а женщина, которой ты отдал весь остаток скудных жизненных сил, вполне осознано и регулярно назвала тебя чмо, стоит задуматься, что это не обязательно следствие твоего социального протеста. Возможно, ты и являешься тем, чем тебя считают. Если тебя травят на скотном дворе, не факт, что ты лебедь: вполне возможно, что ты просто утёнок - выродок, и путь тебе с этого двора ни в лебединую стаю, а в мусорный контейнер.
Кстати, о контейнере. Сколько раз я испытывал настоящее просветление, налив холодной московской ночью себе сто грамм и заварив Ролтона. Здесь, за месяц с лишним, я практически ничего подобного не испытал, разве что когда ночью заказал водки в далёком Морджиме. Но если учесть колоссальный объем фрустрации, выработанной в контакте с местной тусовкой, то хорошие эмоции намертво перекрываются. Суть в том, что счастье – это растворение в чем-то себе подобном, когда ты теряешь свои границы, и на некоторое время эго перестаёт причинять тебе боль. Соответственно, для отброса счастье – это находиться на помойке, для говна – в канализации.
Для просветленного же человека вполне нормально находиться на закатном пляже в Арамболе, под звук барабанов и смех молодых загорелых девиц. Но для людей, подобных мне, это будет настоящая пытка. Конечно, эта поездка принесла колоссальную пользу для осознания того факта, что хикки-дрочеру ехать в подобные места одному категорически противопоказано. Но две недели не хватило бы, чтобы осознать этот факт. В это время я еще надеялся на что-то, инстинктивно подтягивал живот и удивлялся перед зеркалом, как я похудел. На третью же неделю обычный живот незаметно вывалился обратно, как шар для боулинга из возвратного механизма. Куда-то вернулся исчезнувший жир, как и постоянный упадок сил.
Разумеется, жрать по ночам водку с Ролтоном вовсе не обязательно. Интенсивность нашей боли измеряется лишь расстоянием от точки, кем ты себя пытаешься видеть, до точки, кем ты являешься на самом деле. Принятие себя таким, какой ты есть – это избавление от всех страданий, но для меня это пока недостижимо, поэтому нужна постоянная анестезия для больного ума. Мой друг старше меня и, похоже, достиг каких-то успехов на пути приятия, поэтому сразу отказался ехать со мной. Если кто-то же из подобных мне прочитает этот трип-репорт и поверит на слово, то буду рад, что помог людям, но надеюсь слабо. Но всё же, умоляю вас, повторяйте, как мантру, гениальные слова американского психопата: «Лучшее качество человека – это знать свои границы».

Гоа, Арамболь, Февраль 2014