Советская армия и эстонский мужчина-10

Шоковая терапия в карантине.

В зал вошли несколько офицеров и весь состав молодых солдат распустили восвояси.
Готовили различные группы которые сразу кудато отправляли. Меня с парой десятков сослуживцев увезли в наш будущий полк. Так мы и не узнали смысла из ихних структур, названий военных частей и номеров. Было хорошо, если некоторым посчастливилось вообще запомнить наименование дивизии и номер своего воинского подразделения. Со структурой знакомили поверхностно. Прежде всего мы должны были знать своё место - ограниченный от всего другого мира забором мир Советской Армии. Адресами и номерами можно было не забивать голову - выхода всё равно не было и возможности ошибиться просто не было.
Нас, молодых солдат,поселили отдельно от других и это начали называть карантином. Термин звучит как то по медицинскому, но в Советской Армии слово "карантин" означал то, что начиналась подготовка молодых солдат перед прибытием в своё подразделение. Карантин нужен для того,чтобы сберечь от большого шока молодого солдата. Шоковая терапия - это будет правильное название.
Уже в первые дни мы стали получать неизвестного для нас зверя под названием кирзовые сапоги. Для защиты стоп в употреблении были портянки. Поначалу казалось, что собрать космический корабль гораздо легче, чем научиться наматывать портянки и ногу в портянке всунуть в сапог. Взяло время, пока научились, ругались и наматывали. Итогом нескольких тренировок стало то, что нога с намотанной портянкой даже стала свободно заходить в сапог. О ходьбе и беге в сапогах пока даже не мечтали. Но отметили простоту и удобство этого изобретения.
Несмело стали делать первые шаги. Через пару шагов выяснилось, что вокруг голой ноги шевелится и натирает кирза и такое чувство, что кто то ещё напихал в сапог всяких тряпок, чтобы это трение в несколЬко раз удилить. Через некоторое время ещё мы узнали, что в Советской Армии всему научат и волдыри на ногах также лечатся.

Снятие кирзового сапога с ноги убило бы врага.

Уже научились управляться с портянками и появилась мысль - какое же проницательное изобретение, портянка. Проста, практична и гигиенична. Кто захочет и сможет снабдить Советскую Армию носками, ведь численность Советской Армии несколько миллионов. Количество носков надо было бы умножить на два, поскольку среднему солдату необходимо как минимум два носка. Одноногие солдаты стали появляться немного позже, когда афганские друзья попросили у русских друзей помощи в обучении использования портянок и эту помощь стали называть выполнением интернационального долга.
Портянки также входят в золотой треугольник - ноги, портянки и кирзовые сапоги - что в комбинированном эффекте производят особый аромат, который правильно бы было называть "дуновение". Слово "вонь" является слишком мягким выражением для этого особого аромата.
Только этого дуновения достаточно, чтобы на поле боя, когда закончатся патроны, обратить в бегство превосходящие силы противника. Даже верю, что снятие кирзовых на поле боя было бы ограничено дополнительным протоколом в Женевской конвенции, потому что враг тоже человек. Название "человек" никогда не использовалось в Советской Армии по отношению к солдату, будь он хоть известным хоть неизвестным. Солдат есть солдат или для плаксивых мамок "солдатик".

Молодые солдаты быстро научились рукоделию.

Если от портянок продвигаться к другому важному элементу формы в Советской Армии, то надо остановиться на такой детали, бросающейся в глаза, как воротник. Воротник это такое известное место, где одежда соприкасается с шеей или шея соприкасается с одеждой. Как правило, шея у солдата грязная. Потому что солдат потеет и воротник солдатской формы узкий и застёгнут до последней пуговицы, особенно у молодых солдат. Для приближения к идеалу и поддержания чистоты в Советской Армии взяли на вооружение простой и оригинальный метод - каждый вечер к воротнику пришивали полоску белой ткани для простыней. Выглядывающий подворотничок на каждодневном утреннем осмотре должен быть белым и чистым. Материал для подворотничка молодой солдат, естественно, должен был найти и раздобыть сам. Официально, конечно, каждому солдату выдавали необходимое количество материала, но время показывало наивно поверившим солдатом абсолютно другое.
Ох, вот это была фантазия, которую проявляли для нахождения чистого подворотничка. Очевидно, что многие находки, получившие Нобелевскую премию, требовали меньше труда чем поиски кусочка белой ткани после отбоя.
Умению обращаться с иголкой и ниткой молодой солдат обучается быстро,особенно если эту деятельность ускорять необходимыми подручными средствами. Пару раз кулаком по шее или ногой по заднице - кто же тут руку марать будет - матерные ругательства, десятки раз оторванный и снова пришитый подворотничок и..... Результаты поразили всех нас!!!
На швейной фабрике "Балтика" организация быстрого обучения такими методами дала бы большую экономию денег и времени.

Молодые люди неправильного размера.

Форму советского солдата с необходимым имуществом мы, разумеется, получали на складе. Достаточно долго прослуживший сержант посмотрел на нас своим оценивающим взглядом и выложил на полку достаточно обмундирования. Также быстро я сообразил, что со взглядом сержанта что то неладное. Вся выданная мне необходимая солдатская форма чувствовалась неподходящей на несколько размеров, соответственно большая или маленькая. Когда я попробывал поменять у сержанта мою неподходящую форму на форму нормального для меня размера, то мне обьяснили, что я родился и вырос абсолютно неправильных размеров и выданная мне солдатская форма именно правильных размеров. Вот так, меня наконец то правильно замеряли. К счастью от физических замеров и настройки меня на правильный размер нас спас прапорщик, который появился и увёл нас всех со склада. Вскоре выяснилось, что большинство моих сослуживцев родились и выросли неправильных размеров.
Молодые солдаты и форма, выданная им, не подходили друг другу: большие парни получили обтягивающую а маленькие висящую на них мешком форму. Началась саморегуляция - мы обменивались друг с другом подходящими размерами те части формы, которые были необходимы.

Делай плохо, но быстро!!

Получение формы стало началом ещё одного большого дела, поскольку следующим шагом мы должны были нашить на форму погоны,нарукавный шеврон и петлицы своего рода войск на воротник. Многие никогда не держали иголку в руках и это тормозило процесс пришивания. Торможение стало напрягать поскольку мы не укладывались в отведённый сержантом лимит времени. Я быстро понял, что красивого пришивания ровным швом от меня здесь никто не ждёт. Важнее результат. Длинными стежками я пришил необходимые знаки различия на более-менее правильные места. А у некоторых молодых солдат, которые пришивали ровно и красиво, сержант оторвал все пришитые знаки, посколько солдаты не уложились во временной лимит. Таким образом нам преподали урок - делай плохо но быстро!
В Советской Армии молодого солдата в форме было видно издалека - неуверенная стать, испуганный взгляд, плохо сидящая форма, неумело пришитые погоны и петлицы и другие отличия как несношенные сапоги, до ушей натянутая пилотка и муравьиная талия. Украшенная пятиконечной звездой на бляхе муравьиная талия достигалась силовым затягиванием форменного солдатского ремня из искусственной кожи. Натяжиение солдатского ремня контролировали все, кто хоть немного прослужил больше, чем мы. И беда тому, кто посмел хоть немного ослабить свой ремень с пятиконечной звездой, призванный сохранять муравьиную талию.
Форма солдата Советской Армии претерпевала удивительные метаморфозы по мере продвижения срока службы солдата. На каблуках всегда элегантных сапок появлялись массивные набойки или более высокие каблуки, брюки ушивались и превращались в галифе, солдатский ремень был из кожи и свободно висел на бёдрах, и о муравьиной талии даже и разговора не было. Если отслеживать эту метаморфозу далее и спуститься до нижнего белья, то можно быть уверенным,что у долго прослуживших солдат майка и трусы были точно по размеру, портянки чистые или даже заменены носками. Зимой хорошее нижнее бельё и зимние портянки из хорошего материала, в добавок хорошая шинель и зимняя шапка.
Достаточно того, чтобы бросить взгляд на солдата, чтобы сказать, сколько он прослужил в Советской Армии.
Этого всего мы ещё не знали,поскольку нам служить было ещё долго и долго. Поэтому мы больше занимались сейчас изучениями необходимых ритуалов и правил Советской Армии. Когда мы более менее поменялись друг с другом подходящей по размеру формой, выяснилось, что мы должны научится ускорению процесса по одеванию и сниманию военной формы. Нам дали понять, что место для развития ещё много.

Тренировка "45 секунд".

Скоро началась тренировка 45 секунд. Очень простое упражнение. Кто нибудь из сержантов орал диким голосом: "Взвод, 45 секунд отбой!" или "Взвод, 45 секунд подьём!". Молодые солдаты выполняют команды в зависимости от приказа, они или быстро снимают с себя одежду или надевают. Если бы на первые тренировки "45 секунд" продавали бы билеты, то популярный московский цирк можно было бы закрывать. Мы предлагали более интересное представление.
Волшебство игры состояло в том, что в дополнении к раздеванию, как звучал приказ, молодой солдат Советской Армии должен сложить всю снятую форму в красивом порядке на табуретку. Это поначалу означало полная казарма разбросанных в беспорядке сапог, шапок и других предметов одежды. Как будто торнадо пронёсся над складом военной одежды. Некоторые бойцы в полном обмундировании забирались под одеяло, но такие хитрости пресекались сразу же. Сержанты осматривали форму и всех, кто находился под одеялом и хитрящих моментально поднимали. Следовало наказание. Самым человечным и распространённым наказанием во время тренировки "45 секунд" было отжиманием на руках. Этому наказанию подвергались все. Упражнение "отбой" перемежалось упражнением "подьём".
Двухэтажные железные кровати с узкими проходами опкать же были гениальным изобретением. Занимают мало места, сплачивает коллектив и приучает к высоте. Даёт возможность развивать реакцию быстрее и быстрее и оттачивать единичные элементы боевой подготовки. Как наверху так и внизу молодые солдаты должны следить, кто куда приземляется и когда спрыгивает.
На первых тренировках молодой солдат таким умелым не бывает. Так у некоторых солдат место приземления изменялось вместо с приземлившимся на его спину солдатом. Всё это сопровождалось синяками, царапинами и шишками.
Солдаты, успевшие за 45 секунд стать в строй, представляли собой смешное зрелище. У одного на ногах один сапог, у другого шапка надета задом наперёд, у третьего нет ремня, у четвёртого пуговицы застёгнуты но в неправильном порядке. Шевелиться больше нельзя, потому что сержант громким голосом подал команду "Смирно!" и любое движение запрещено.
Быстрый контроль корректности формы Советской Армии, соответствие её уставу и сразу же отжимания на руках. Отбой-подьём упражнения обычно делали в то время, когда не проходили другие занятия. В некоторых случаях отжимание делали сразу перед началом тренировки. Нам это начало нравиться, поскольку это предлагало какое то разнообразие и хорошо стимулировало. Большинство уже хорошо укладывалось в отведённое время. Появились отдельные энтузиасты, которые чувствовали необходимость в отжиманиях или других подстёгивающих методах. Поскольку в советском коллективе правит сила, то им "помогали". И не только словами.

У выключателя нужно было просить разрешение.

Жизнь в ближайшие два года была ясно определена правдивой простотой. Не надо было напряжно и долго раздумывать. И для философии не давали времени. С нами работали 24 часа в сутки. В подразделении были эстонцы, латыши, русские, украинцы, молдоване и еденичные представители других этносов. Эстонских ребят было семеро. Большинство нормальные парни. У одного из них индивидуальным номером стало выключание света после отбоя. Из одежды солдатские трусы и сапоги на босу ногу, на голове пилотка. Парадным маршем он должен был дойти до выключателя. После этого сделать уставной парадный разворот чтобы попросить разрешения у выключателя выключить свет. Всегда выключателю помогал кто то из старослужащий, который давал за выключатель соответствующе разрешение. Когда разрешение было получено,молодой эстонский парень орал ужасным голосом "Фаза!" и вступал в физический контакт с кнопкой выключателя.
Наступала темнота и разговаривавший с выключателем солдат мчался под одеяло со скоростью быстрее света. Были ли мы все немного повёрнутые или такие странные, что позволяли появиться такому принудительному и издевательскому индивидуальному номеру?

Помогли открытое мышление, умелые руки и быстрые ноги.

Я слышал от некоторых смелых мужиков, кто, сами не ходившие в Советскую Армию,хвастливо учили, как надо себя вести со старослужащими. По ихнему тупому учению надо было противопоставить силу . Сопротивляетесь, один раз получите по морде, но далее вас оставят в покое!
Да, более жизнеопытное пожелание трудно найти.
Внутренне выработанная система Советской Армии работала жёстко и филигранно. Активное сопротивление более долго прослужившим сослуживцам по существу было невозможно и бесмыссленно. У какого нибудь исламского террориста-самоубийцы и то шансы остаться в живых были больше. Стиль пассивности нашёлся. Во первых помогло открытое мышление, умелые руки и быстрые ноги, что означало хорошую спортивную форму. Также были полезны умение общаться и принадлежность к определённой национальности. Просто определённые национальности просто не могут жить мирно между собой и просто не нравилось лицо определённых людей.
За деятельностью карантина следили на высоком уровне, поскольку боеспособность подразделения всегда зависила от того, как заменяются старослужащие и опытные бойцы. В соответствии с утверждённой учебной программой офицеры или сами проводили учёбы или контролировали как это делают сержанты.

ОТСТУПЛЕНИЕ: анекдот.

Высокая комиссия по контролю за боевой техникой прибыла в танковую часть.Из одного из боксов выпадает пьяный лейтенант который, увидев генералов, строевым шагом подходит к ним и рапортует: "Товарищ генерал!! Командир танкового корпуса лейтенант Петров!"
"За все года моей службы в армии я никогда своими глазами не видел лейтенанта, который командует танковым корпусом" - удивляется генерал.
"Всё очень просто, товарищ генерал! Мотор пропили, также пропили шасси. Пушку продали и от танка остался один корпус!" - отвечал лейтенант.

Во время карантина проводили "учебную езду".
Большинство из нас входили в количество водителей, поскольку имели водительские права. Но вот опыт вождения автомобиля и многих был минимальным. С энтузиазмом эту ситуацию начали исправлять. До этого к машинам мы ходили только чистить и мыть их от грязи. Часами мы тряпками натирали машины, чтобы начальство с больших уровней видело блеск.
Иногда нас пускали за руль. Но до этого мы должны были пройти "сухую" тренировку, что означало своеобразную учебную есду в спальном помещении. После приказа все падали на брюхо и ползали по полу друг за другом. Ртом изображали звук работающего мотора, смену передач, торможение и другие необходимые звуки.
"Ездили" в колонне, иногда в одиночку. "Ездили" днём, "ездили" ночью. Привыкали "ездить" в заражённом пространстве. Для этого давали приказ надеть противогаз и костюм ОЗК. С "учебной ездой" пространство под кроватями становилось намного чище и такая езда иногда давала простор для веселья, поскольку в каждом свинстве можно найти тему для шуток.
Из боевых машин таким как мы разрешали только колёсные машины. На полковые гусеничные машины, водители для стартовых платформ приходили из другого учебного центра.

Очарование и боль запуска грузовых машин в Советской Армии.

Перед тем, как поехать на грузовой машине в Советской Армии, её надо было завести. Было три возможности: стартер, ручка или буксир. В широком смысле эти возможности для запуска использовались примерно в одинаковых пропорциях: треть грузовых машин заводилась стартером, вторая треть заводилась ручкой и треть таскали на буксире.
Удивительно было то, что все три возможности были абсолютно не связаны с возрастом машины. Некоторые новые советские грузовые машины невозможно было оживить даже всеми тремя способами.
Офицеры прекрасно знали техническое состояние машин и возможности старта и старались во время тревоги применить все свои знания чтобы обеспечить выезд машин из парка. Для быстрого запуска водителям грузовых машин разрешалось снимать стартеры с машин меньшего оперативного значения. В то же самое время более сильные физически солдаты крутили моторы машин ручками стартеров и запускали двигатели.
Для получения нужного крутящего момента на устаревших ЗИЛ-157 надо было проделать громадную работу. После нескольких попыток солдат мог без сил упасть рядом с машиной. Но то, что должно завестись, рано или поздно заведётся. Во время процедур заводки некоторые машины разбивали, поскольку в парке техники было мало места а гаражей и машин много. Когда в конце концов у машины появлялся подходящих для движения звук, формировали колонну и в путь.
Для уверенности сначала машины вели инструктора. У каждого молодого солдата в карантине рядом был ветеран. Мы выезжали на всё более длинные расстояния. Скоро поняли, что существует определённая законность: 100, 150, 300 и 500 километровые выезды. Самое большое расстояние заносилось в военный билет и с этим давалось право на управление машиной соответствующего типа.

Мультифункциональное использование бензина.

Я ездил на ЗИЛ-157 и ЗИЛ- 131. Первый был уже устаревшая модель управление которой требовало физической силы. А особенно на бездорожье, поскольку огромный руль был без усилителя.
На плохой дороге никто не мог удержать руль и поэтому некоторые рядомсидящие получали от шофёра локтём по зубам, поскольку шофёр всё таки пытался удержать в руках то, что удержать было невозможно.
ЗИЛ-131 можно назвать новым поколением грузовых машин Советской Армии. С тремя ведущими мостами (3х6), усилителем руля и 8-и цилиндровым мотором. Если ЗИЛ-157 ехал как трактор, то ЗИЛ-131 уже был похож на машину. Удобная кабина, машина намного быстрее и так далее.
Все грузовые машины Советской Армии характеризовала одна общая особенность - очень большой расход топлива. Если ЗИЛы справлялись с 40-50 литрами топлива на сто километров то, например, УРАЛ проглатывал литр на километр и хорошего бензина. К счастью нехватки бензина никогда не было. Если надо, то пригоняли на место автомобиль - цистерну и заправляли полные баки. Путевые листы тоже были, но их можно было переписать в соответствии с ситуацией и даже накрутить спидометр.
Изьятый таким образом из Советской Армии бензин использовали мультифункционально.
Официальная статистика по области автомобилей, находящихся в личном пользовании на предмет среднего потребления топлива удивляла учёных и конструкторов. Передвижение с таким малым потреблением топлива чувствовалось революцией в моторостроении. К сожалению в одициальной статистике не учитывалось количество топлива продаваемое гражданским лицам из военной области. Революции не было, потому что большинство учёных и конструкторов области также использовали незаконное топливо.
За бензин, уведённый из Советской Армии, получали деньги, за деньги покупали алкоголь. Для сокращение сего маршрута можно было сразу брать алкоголем. За сэкономленное время можно было сделать что либо полезное - больше бензина загнать налево или уничтожить больше алкоголя.

Плановое хозяйство: определённый процент погибает при выполнении своих служебных обязанностей.

В дополнение к продаже бензином можно было чистить-мыть машины и детали и даже одежду. В Советской Армии чистка-стирка бензином форменной одежды было строго запрещено, но за выполнением этого запрета особо никто не следил. Промасленная форма требовала чистки и вычищенная бензином одежда быстрее высыхала.
Но всегда было полезнее держаться подальше от того, от одежды которого пахло бензином, особенно тогда, когда он прикуривал сигарету. Вред курения тут был виден невооружённым глазом. Загоревшихся сослуживцев обычно тушили очень быстро. И если кто то не выжил после тушения, то родителям писали, что ваш сын погиб при исполнении служебных обязанностей в Советской Армии. Большинство родителей так никогда и не узнают настоящей причины смерти сына, посколько большинство отправлялось домой в металлических запаянных гробах.
Был обычный рабочий день в Советской Армии. Никто не хотел умирать, но плановое хозяйство большой родины предполагало, что некоторый процент погибнет при исполнении служебных обязанностей.


Поле боя заминированное коровьими лепёшками.

Для приобретения тактических познаний один молодой лейтенант решил нас основательно обучить искусству переползания. Сначала была пешая атака. Мы прибыли на ровное поле с невысокой травой в пяти-шести километрах от военной части. Поле с травой местное население использовало для выгула своей домашней скотины. Этот кусок земли напоминал поле боя, которое было густо заминированно коровьими лепёшками. Погода была солнечная и красивая. Притягательная сила земли вновь проявила свою силу и некоторые солдаты решили, что вейчас можно спокойно упасть на траву и расспабиться под лучами солнца. Да, потом мы падали на траву и неоднократно.
Начались упражнение, перебегания, переворачивания и многие другие тактические элементы, которые развивают умение и помогают в случае возможной войны и под огнём противника сберечь свою собственную шкуру. Тяжело в учении, легко в бою. Молодые солдаты неуклюже бегали , бренча вооружением, кастрюлеподобная каска слезала на глаза, мешая видимости. Пот тёк, пыль летела. Сбившиеся в стадо коровы начали целенаправленно двигаться в ужасе к краю поля. Надой молока, и без того не великий, получил ещё один удар со стороны Советской Армии. Но молодой солдат понял всю пользу этого учения - ели уже коровы настолько испугались, то и враг скорее всего нас также испугается.
Но лучшая часть дня естественно была ещё впереди.
Лейтенант подробно разьязнил нашу следующую задачу. Мы должны под огнём врага переползти через всё поле и найти себе укрытие или за бугорками или за более высокими коровьими лепёшками. Ползти примерно 300-400 метров и ползти быстро и по возможности незаметно. Сам лейтенант быдет наблюдать с другой стороны поля , могут ли солдаты Советской Армии ползти быстро и достаточно незаметно.
Молодые солдаты ползли, лейтенант наблюдал. Если молодой солдат не смог себя спрятать за коровью лепёшку, следовал окрик и команда "встать". Этими солдатами далее начинали заниматься сержанты. И даже с каким то удовольствием.

В противогазах пугали врагов.

Обратно в свою часть бежали.
Такие практические занятия по переползанию и бег в военную часть нам предлагали и позднее. А чтобы уменьшить влияние свежего воздуха на солдатский организм , на головы одевали противогазы. Сейчас, по прошедствии времени, легко сказать, что бегать в противогазе было тяжло. В действительности "тяжело" это ещё лёгкое слово. Если найти в характеристике противогаза Советской Армии хотя бы одно хорошее свойство, то стоит признать, что это свойство анонимность того, кто одет в противогаз. Можно представить. каким лёгким способом можно достичь анонимности как в военно-тактическом так и в личном отношении. Ведь ясно, что в бою противник может запомнить наши лица, после чего позже найти владельца лица и применить к нему физическое насилие. Ну а противогазе мы все были неизвестными солдатами. Какое разочарование для врага!
Но это только для врага, потому что сержанта Советской Армии ты обмануть на сможешь. Как то раз мы снова должны были начать бег в противогазах обратно в свою часть. Один сержант из литовцев пообещал специальную премию тому, кто сможет прибежать раньше него в часть. Естественно мы приняли вызов. Что тут бежать какие то пять километров? Более того,сржант дал нам сразу понять, что он не будет прятать своё лицо под противогазом. И дали старт. В своих мемуарах сержант толчно не упоминает эти соревнования. Кинувший нам вызов проиграл одному нашему эстонскому парню. Обещанная специальная премия была тоже выдана: после окончания карантина победитель продолжил службу в самом плохом подразделении.

Анекдот:
Сержант спрашивает молодого солдата артеллерийской батареи: что вы сделаете, если в время стрельбы случится перелёт снаряда, что значает, что снаряд улетел дальше чем надо?
Передвину пушку на несколько метров назад! - рапортует молодой солдат.


Я всегда готов, не щадя своей крови и жизни.

Самое яркое и важное событие из всей службы солдата в Советской Армии является торжественное принятие военной присяги, так любит утверждать и повторять патриотическая пропаганда.
Текст военной присяги мы начали учить наизусть уже с первых дней армайской службы. И хотя каждому присягающему в этот торжественный день дают в красивой обложке бумажный лист с необходимым текстом, но считаясь с особенностью ситуации и возбуждённым состоянием организма молодого солдата в этот день, нельзя быть уверенным, что молодой солдат сможет что либо прочитать по бумажке.
Торжественная присяга в Советской Армии должна исходить или от сердца или из головы. Так мы и начали подготавливать голову и сердце, равно как и другие органы и части тела , к самому значимому и важному событию для солдата за весь период службы в Советской Армии.
Теперь часто можно было услышать от сослуживцев бубнение на русском языке: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников. Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству. Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами. Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение товарищей.»
Мужественный текст и какие слова!! Мы учили текст, читали перед друг другом и перед сержантами. Сержанты серьёзно отнеслись к этому и при каждом удобном случае заставляли нас повторять раз за разом весь текст присяги громким и чётким голосом. В наших рядах находились и те, у кого не было ясного, громкого голоса и кто не даже текста не смогли запомнить.
Но как говорили наши сержанты: не знаешь - научим, не хочешь - заставим! И в очередной раз сержанты были правы: 3 июня 1979 года знали и хотели все.

В душу закралось непонятное возбуждение.

В самый важный и запоминающийся день в службе солдата Советской Армии вся часть была построена со всем умением и полной серьёзностью. Парадная форма и автомат АКС на груди дополняли торжественность дня. Как присяга так и номер личного оружия сегодняшним днём были занесены в военные билеты. После присяги уже разрешается использовать оружие для исполнения своих служебных обязанностей. Автомат излучал уверенность и было за что держаться дрожащими руками, чтобы избежать иронических взглядов своих сослуживцев. Для старослужащих это мероприятие было рутинным и циркообразное. Мы и были клоунами в большом цирке. Я подумал, что и шутки можно шутить серьёзно. Парадная форма, одетая на нас, при блишайшем рассмотрении и создавала ощущение пародийной формы. Старослужащие уже заранее начали подготовку парадной формы к предстоящей демобилизации чтобы выглядеть элегантно по приезду домой. Ихняя старая и очень старая одежда перешла к молодым, что не вдохнуло в эту старую одежду новую жизнь. Но у нас был не показ мод. Каждый солдат Советской Армии принял присягу и поставил соответствующую подпись. Некоторые читали лучше, некоторые хуже, никто всё равно не аплодировал и не заставляли читать повторно. Хотя можно было заметить усмешки у сослуживцев во время чтения некоторых солдат и потом вечерами сержанты дружно ржали, обсуждая как кто читал текст присяги, о умении декламировать и прочее.
Но день праздничный и питание намного в этот день лучше. В душу даже закралось непонятное возбуждение, что действительно, скоро-скоро я буду настоящим солдатом. Такое же чувство лёгкого возбуждения в этот день появилось и в подразделениях, где нас с нетерпением ждали. К этому времени все дембеля уже должны были получить замену и отправится домой. Молодые солдаты знали, что когда закочится время карантина то нас распределят по различным батареям и ротам полка.

Мы были отмечены до официального распределения.

Поскольку нас держали и тренировали отдельно, мы практически не имели представления о действительности большой воинской части , о боевых и других характеристиках подразделений, а особенно о внутреннем климате во внеуставной жизни. Скорее всего это делалось целенаправленно. Нами занимались несколько сержантов в числе которых пара самых активных принадлежали к технической батарее. Поскольку ключевым словом была "техническая батарея", то во время всего обучения времени карантина они составили свою градуацию молодых солдат. Одном словом, они отметили нас ранее официального распределения. В день официального распределения всем молодым солдатам предложили принять участие в своей дальнейшей военной карьере и судьбе. Перед всеми зачитали названия всех подразделений куда должно было быть распределение. Поскольку "техническая батарея" звучала для меня слишком технической, я попытался просунуть себя куда нибудь в стартовую батарею или автороту. Проводящий распределение сержант только что то промычал и потом зачитал список тех, кто идёт в техническую батарею. И я там. В смысле, в списке. Позже выяснилось, что я попал. Техническая батарея считалась знаменитым в плохом смысле подразделением.
Позже мы оценили и почувствовали на своей шкуре это распределение. Только одно упоминание названия этой батареи заставляло бледнеть солдат всех других подразделений и это даже не смотря на срок службы в Советской Армии.
Достаточно солдату было сказать, что если он не изменит своё поведение и отношение к службе, то будет решаться вопрос о его переводе в техническию батарею. Больше ничего не надо было предпринимать, отношение к службе сразу менялось. Но эти истории мы услышали слишком поздно.
Сначала мы выслушали итоги распределения и собрали свои нехитрые пожитки. Были готовы переехать в другую казарму. В дивизии были тысячи солдат - одни приходили, другие уходили. Бесценная сила постоянно передвигалась.

Служба в Советской Армии только началась.

Немного было жалко уходить с обжитого места. Пара месяцев постоянного аскетизма сплотила нас. Ползали под кроватями и в полях, скребли по ночам туалеты и стоя дремали возле тумбочки дневального. Нас физически закалили тысячи совместных отжиманий и другие физические упражнения. Мы делили между собой стеклянные конфеты и твёрдые печения, которые нам из дому присылали родные. Мягкие конфеты и мягкие печенья следовало в первую очередь отдавать "дедушкам" и во вторую очередь сержантам. Сержанты, прослужившие в рядах Советской Армии по году,в свою очередь не имели права первоочерёдности распределения полученных молодыми посылок. В любом случае для нас ничего не менялось - полученная посылка опустошалась одинаково.
Уходя из карантина бросили взгляд своих сослуживцев и поняли, что служба в Советской Армии только начинается. До дембеля оставалось почти два года, немного меньше чем 700 дней и ночей. Часы, минуты и секунды считать смысла не было....


Незаменимый опыт, настоящий курс по выживанию.

.....Последним меня вызвали в штаб и начали оформлять необходимые для дороги бумаги. Сделали необходимые записи в военный билет, сдал под подпись всё оборудование, дал подпись о неразглашении в течении нескольких ле. Самый большой секрет был в том, что секретного ничего и не было. Поэтому и была такай необходимость молчать.
В полку попрощались с друзьями в в кузове грузовика нас отвезли на Южный вокзал Калининграда. Круг замкнулся. В поезде на Ригу с латышскими ребятами устроили колоссальную пьянку. В Риге друзья вытащили меня из поезда и посадили на другой. Этот поезд шёл домой. Официально я отслужил на три дня больше двух лет.
Многие пытаются считать пустыми года, проведённые в Советской Армии. У меня своё мнение. Это незаменимый опыт. Социально,психологически и физически готовым я вернулся домой, чтобы вступить в жизнь. Настоящий курс по выживанию. И ещё огромное количество материала для мемуаров. Срочнослужащий не забивает себе головы глобальными проблемами и политикой. Надо просто создать свою систему, чтобы адаптироваться по возможности хорошо. Я адаптировался достаточно быстро и смог со всем справиться, физических и психологических шрамов не осталось.
Два года службы в Советской Армии не стали для меня пропавшими годами. За то же время народный коллектив не смог бы мне предложить что нибудь более. Я смог глазами маленького солдата увидеть большую армию большой страны. Всё было в социализме. Армия есть армия. Ни солдаты и ни офицеры не виноваты, что они должны быть игровой картой для политиков. Останемся у того, что жизнь игра, правила которой сложны. В некоторых играх фишки можно переставить назад и начать всё сначала. Можно спросить: "Сделал бы ещё всё это с самого начала?". Ответ: "Спасибо, нет!".
Я избегал унылые вещи и не хотел бы говорить о гнетущем окружении в котором я находился во время службы. В конце туннеля всегда свет и юмор помогает дойти до конца тунелля. Ещё отмечу высокую дружбу, которой даёт начало служба. Моя дружба с Тойво и началась в казармах Калининграда.
Уже позже, во время моей службы офицером в армии Эстонской Республики, в пограничниках и вооружённых силах,на основании ранее полученного опыта я лучше понимал душу солдата. Я также помнил критерии, на основании которых солдаты оценивали нормальность офицера. Я старался держаться именно в тех рамках.
Я с благодарностью вспоминаю тех компетентных и человечных офицеров,которые делали свою работу отставив в сторону идеологию и политику, защищая подчинённых и уча их понимать и оценивать жизнь.
Как говорил мой начальник отделения в пограничниках Эстонской республики, в своё время долго прослуживший в Советской Армии: "молодые люди! Армию нельзя выдумать! Это есть уже давным давно!"

На момент написания книги Тынис Ассон проходил службу штаб-квартире НАТО в звании полковника-лейтенанта вооружённых сил Эстонской Республики.


1981-7983. ТАЛЛИН - МОСКВА - КОТЕЛьНИЧИЙ, КИРОВСКАЯ ОБЛАСТь - ТАЛЛИН.

Закалка в строительном батальоне Советской Армии.

Алекс Торьюс (1961 г.р)

........Наконец прибыли к железным воротам и из утеплённой будки высунулось заспанное лицо солдата, чей весь внешний облик выражал сильное неудовольство. Известно почему - кто то посмел разбудить его, дежурного по воротам. К нашему автобусу собралось большое количество солдат, в основном азиаты и южане. В толпе виднелись и несколько более белых лиц. Если бы мы не знали, что нас привезли в военную часть, потому что по внешнему виду солдат этого сазать было нельзя, что всё происходит в Советской Армии. Только у некоторых на теле и на ногах было одето что то напоминающее военную форму. Остальные были одеты во что бог послал или что смогли сами достать в хозяйственной службе. У этих солдат срок службы только-только перевалил через год и поэтому не делалось проблемы, если солдат носит одежду по своему вкусу и своим возможностям.
Это дикая толпа при нашем виде начала угрожающе свистеть и улюлюкать. Постоянно слышались монголо-татарские выкрики "сектым" и "сектым-кинау" и прочее непонятное. Были выкрики и на русском языке, которые были более чем понятны: "Фашисты, вы умрёте здесь!", "Фашисты, вешайтесь, живыми вы отсюда не выйдете!"
Такие приветствия вгоняли в дрожь.
Некоторые городские жители, пришедшие посмотреть из за забора на прибывших "фашистов", выкрикивали примерно подобные "приветствия". Так что мы были "фашистами", "****ными эстонцами" и "чухной". В школе нам рассказывали про дружбу народов Советского Союза, показывали красивые патриотические фильмы, где все народы Советского Союза вместе строили коммунизм, даже на певчиских праздниках в Эстонии обязательно пели песни разных народностей и танцевали различные народные танцы. Ну а теперь ..... Да, теперь мы видели настоящее лицо дружбы народов, где плюются слюной азиаты и южане угрожают утром убить всех эстонцев. Под громовые крики, маты и свист нас отвели в штабное здание в котором по длинному коридору направо и налево были кабинеты офицеров. Прибывшие с нами прапорщики и офицеры должны были практически физически сдерживать толпу солдат, которые горели желанием привести в действие словесные угрозы. Разговор с массами у них проходил очень просто - разговорным языком были удары кулаком и ногами. Так некоторые пришедшие поприветствовать нас солдаты получали увесистые удары в лицо или в живот. Удары немного успокоили толпу. На офицеров нападать они не решались. Так что в штаб мы вошли целыми.

Тренировка подьём-отбой.

Утром, за пять минут до шести, ярко включились лампы, висевшие над головой. Раздался приказ "подьём"! Приказ "подьём" означал, что молодой солдат должен через 45 секунд должен стоять в строю одетым, все пуговицы застёгнуты и на голове шапка. Но обычно случалось так, что по прибытии в строй уже звучала новая команда "Отбой"! Команда "отбой" означала , что в течении 35 секунд мы должны оказаться в кровати под одеялом. Притом что одежда должна была быть сложена по правилам на табуретке, а портянки намотаны на голенища сапог, которые в свою очередь должны стоять возле табуретки. По утрам особо не было времени для тренировки "подьём-отбой", поскольку плотный распорядок дня не давал этого делать. Поэтому прыжки в кровать и обратно могли проходить часами по вечерам. Табуретки с одеждой стояли в и без того узком проходе. И если после приказа оба этажа кроватей соскакивали и начинали одеваться, свободного места практически не оставалось. С большой скоростью одевали чужую форму, перепутывали сапоги и везде была ужасная мешанина в которой настоящая "дружба народов" пускала в ход кулаки, главное дело, чтобы вовремя стоять в строю.

ОТСТУПЛЕНИЕ: высказывания начальства.

* солдат обязан подчинятся тёмным инстинктам своего начальника.
*Сломали ногу? Не валяйтесь просто так - делайте отжимания!
*Солдат должен верить своему начальнику а не инстинкту самосохранения. В конце концов инстинктов много, а начальник один.
*Когда нибудь в нашей столовой будут нормальные, человеческие яйца?
*Ни у кого в тумбочке я не нахожу мыла. Интересно посмотреть, как же они чистят зубы.
*Если кто то прикажет вам делать какую то другую работу, то посылайте его в жопу, то есть ко мне.
*Я решаю только вечные вопросы, временными вопросами занимаются сержанты.
*Я не какой то профессор, чтобы отвечать на такие простые вопросы.
*Почему вы здесь стоите? У вас что, нет языка, чтобы постучаться?
*Что общего у снега и травы? По обоим может ехать танк с разными скоростями.
*Хорошо смеётся, тот, кто смеётся без последствий.
*У каждого человека есть свой, личный организм.
*Товарищ солдат! Вы заставляете меня думать!
*Товарищи бойцы! Спите быстрее, до подьёма пять минут!

В наказание были металлической пряжкой по заднице.

В строю контролировали, чтобы у молодого солдата была одета его форма и его сапоги. Ошибшегося ожидала ночная работа и бессмысленной работы до утра хватало на всех и всегда. Ну а если,например, не успел застегнуть пуговицы, можно было получить сильный удар кулаком в грудь именно в место незастёгнутой пуговицы. Пуговица солдата Советской Армии представляла из себя достаточно массивное сооружение из металла. После удара кулаком петля пуговицы ощущалась вошедшей в кожу и была очень сильная боль, даже могло перехватить дыхание.
Проверяли сапоги, чтобы портянки были правильно намотаны. Если неправильно - следовал удар ниже колена и естественно ночная работа. Особенно любил бить маленький сержант из азербайджанцев. Маленького роста он наслаждался властью над теми, кто выше его.
Битьё солдатским ремнём было широко распространённым наказанием. Кто видел тот знает, что у солдатского ремня была массивная бляха, которая при необходимости могла выполнять функцию оружия. Например часто дравшиеся с местным населением старослужащие солдаты заливали бляху свинцом со внутренней стороны и затачивали края бляхи. Ремень закручивался вокруг руки и бляхой начинали бить. Солдатской бляхой учили и нас. Учение начиналось с приказа:"Позу рака принять"!. В русском языке поза рака означала и одну из сексуальных поз. Мы же должны были для принятия позы рака наклоняться вперёд чтобы сержант мог свободно выполнить наказание с применением бляхи. После такой обработки несколько дней было больно сидеть. На заднице можно было увидеть рельеф от пятиконечной звезды на бляхе,украшающей задницу пятиконечной символикой.

"Срать, ссать, портянки на ноги - три минуты!"

Когда утром минут двадцать потренировались, наряды раздали,в быстром порядке получили по морде, то разрешалось пойти в туалет. Другой вопрос как называть туалетом неосвещённое, сколоченную из досок будку, в полу которой находились дырки для освобождения от естественных нужд. Шесть дырок и 120 молодых солдат, кому на удовлетворение естественных потребностей давали три минуты. "Срать, ссать, намотать портянки - три минуты!" - звучал приказ на русском языке. У кого была большая нужда должны были постараться первыми добежать до туалета. Но это ещё не значало освобождения от большой нужды. Впереди мог ждать сюрприз - старослужащие, которые спокойно сидели над дырками и никого не пускали. А если комуто и посчастливилось занять свободную дырку, то в темноте была опасность, напирающие сзади солдаты не заметят сидящего и обоссут с ног до головы.Естественно в таком туалете действовал закон сильного: более слабых и молчаливых просто отталкивали силой и у тех появлялась возможность ночью снова стирать свои брюки.
За столь короткое время некоторые умудрялись даже покурить. Но это было тяжёлое занятие поскольку сразу появлялось пару десятков солдат, желающих сделать "одну маху". Последний держал окурок уже не руками,а двумя спичками, поскольку пальцами это сделать уже было невозможно. Заканчивающий ещё мог одеть оставшийся окурок на иглу и таким образом сигареты без фильтра использовались на все сто процентов.
После трёхминутного оправления естественных потребностей как туалет, так и окружающее пространство были засраны и зассаны до такой степени, что в чистых сапогах и близко не подойдёшь. Но в Советской Армии всегда находились провинившиеся, которых ночью посылали чистить и убирать это удивительное сооружение.
Поссали, посрали, начался обязательный утренний бег, который некоторые солдаты заканчивали со следами зассаных и засраных сапог на своей заднице.

Утренний осмотр начинался с солдатской шапки.

Перед завтраком всегда был утренний осмотр.
Что проверяли, каким должен выглядеть солдат Советской Армии? Продвигаясь сверху вниз первый пбьрктом для осмотра была солдатская шапка или ушанка. Шнурки солдатской ушанки не должны были быть видны. За передним козырьком ушанки должны быть иголки в белой и чёрной ниткой. Это правило было достаточно сложно выполнить, поскольку некоторые представители других национальностей никогда в жизни не видели иголку, ещё меньше умели делать швейную работу. Известно, что в некоторых народностях мужчины не опускаются так низко, чтобы делать женскую работу, такую как швейную работу.
В пальцах таких мужчин иголки или пропадали или ломались. А поскольку из за такой причины никто не хотел заниматься наказательной, бессмысленной ночной работой, то иголки ночью часто меняли хозяев. В тёплое время года иголки и нитки должны находиться в пилотке.
Особое внимание обращали на кокарду, пятиконечную звезду в обрамлении золотых листьев. ПО неписанным законам у молодых солдат и военнослужащих с низким авторитетом кокарда должна быть абсолютно ровной. У "стариков" правый и левый края кокарды были сильно загнуты внутрь и назад, что пятиконечной звезды практически не было видно. Такой же неписанный закон существовал и в отношении бляхи солдатского ремня. Если сержанту казалось, что кокарда немного выгнута, то владелец кокарды сразу получал сильный удар в лоб. Последствием такого удара должна быть ровная кокарда. Несчастной жертве это означало головную боль и ночной наряд.
Тыльной стороной ладони проверяли бороду. Если щека на ощупь была не гладкая то провинившегося отводили в умывальник и натирали лицо вафельным полотенцем до такого состояния, что при ощупывании уже ничего не чувствовалось. После такой процедуры лицо несколько дней было красный и опухшим, сбривание бороды становилось очень болезненным. Опухшее лицо было невозможно брить бритвой. Но выхода не было. На следующее утро подбородок должен быть гладким. Бритьё вафельным полотенцем снова никто более не желал.

Талию затягивали солдатским ремнём.

Далее осматривали поясной ремень который должен был быть затянут до определённого уровня. Длина ремня ровнялась окружности головы. Это означало то, что сначала ремнём измеряли окружность головы от подборотка до макушки, потом на ремне делалась соответствующая метка и ремень должен был всегда затянут именно по этой отметке. Это контролировали всегда и не только на утреннем осмотре.
Талию советского солдата утягивали до такой степени, что солдат напоминал муравья. "Старики" называли нас муравьиной армией. Затянутая талия после долгого ремня приносила сильную боль и при нагибании было невозможно сдержать кишечные газы. Это в свою очередь значило то, что в казарме воняло удушающе и находиться там было невозможно. В то же самое время солдатский ремень означал срок службы солдата. Расслабленный до невозможности означал "старика" Советской Армии. Иногда даже удивляло, на чём может держаться ремень, ослабленный до такой степени. Иногда офицеры делали "старикам" замечание, чтобы они подтянули бляху, висящую на ***. Но это оставалось только замечанием, поскольку на это не реагировали.
На утреннем осмотре раздавали так много нарядов и наказаний, что сержантам было трудно всё запомнить. Любовью к записыванию сержанты не отличались, им было лень записывать и пишущие предметы очень редко появлялись в ихних руках. Сержанты использовали более лёгкую модель, приказывая нам напомнить самим вечером о своём наказании. Несколько раз я не напоминал и легко отделывался.

В столовую со строевой песней.

После следовало построение на завтрак. Далее были пару крогов по плацу строем и со строевой песней. Наш взвод пел одну красивую песню, в которой прославлялась Россия. Типа Россия, моя дорогая, любимая и так далее. Я никогда не понимал, почему мы поём о дорогой России, когда русских в наших рядах было меньше, чем других национальностей. Теперь мы были как бы все из дорогой России. Другое дело, если бы мы пели о Советском Союзе. Но приказ был старше, чем мы сами.
Слова песни все должны были знать наизусть и орать надо было во всю глотку. С плохим пением добавлялись дополнительные круги строевым шагом, естественно, всё за счёт времени завтрака. Слова песни учили по ночма, маршируя по казарме в нижнем белье. Тяжело было тем, кто не знал русского языка. Так некоторые солдаты южане маршировали до утра. Некоторые кавказцы и южане пытались увильнуть, ссылаясь на незнание русского языка. Но обычно через пару рабочих ночей русский язык становился или выученным или вспомнившимся. Сержанты были хорошими "учителями русского языка". В конце концов после трамбовки плаца и надрыва голоса мы попадали в столовую.

Монголо-татарское покорение столовой.

В столовой, ужасном, грязном и вонючем помещении, половина стола была у нашей роты, половина у "стариков". Если молодые солдаты входили строго в строевом порядке, то "старики" это делали совсем по другому. Ихние прибытие в столовую напоминало онголо-татарское нашествие на средневековый город. Это была незабываемая картина. Начальник столовой, приятный мужчина, прапорщик Путенцов, пытался держать дверь закрытой до последней возможности. Замки были давно все сломаны. Но голодная армия прорывалась через прапорщика Путенцова. И поскольку половина столов ещё не была накрыта, "старики" ломолись с жутким шумом к столам, вырывая друг у друга лучшие куски - масло и белый хлеб. Конечно, если на столах это было. Голодные "старики" раздавали друг другу удары, орали на накрывающих столы солдат из кухонного наряда,применяя кружки и тарелки. Больше всего свою ненависть к молодым солдатам показывали каракалпаки, своеобразный народ с берегов Аральского моря. Как сняряды в нас летели брошенные ими кружки с горячим чаем. В то же самое время они постоянно что то орали на своём языке. Впервые увидев такое нашествие я почувствовал раскаяние, что не решился сбежать в Москве. Служба и совместная жизнь с этими дикарями представлялась невозможным.
Слышал я и армейские лозунги, которые звучали в адрес неприятных людей и эти речёвки передавались по наследству из призыва в призыв. Кто либо выкрикивал вопрос: "Молодым чего?" И остальные дружно орали: "***!". Тот же самый после выкрикивал: "Мы осуждаем?". И все остальные хором: "О, *****!" Так кричали офицерам, прапорщикам и всё равно кому, кто не нравился. Часто обьектом для насмешек становился посудомой Бобров, прослуживший год парень с психическими проблемами. На его лице всегда была улыбка независимо то того, сколько его оскорбляют или даже бьют. Свою одежду Бобров не стирал никогда, одежда была насквозь промасленная и пропитанная вонью и гремела, как рыцарские доспехи. В казарму Боброва не пускали, ночевал он где то на тряпках в углу столовой.
Таких больных людей, как этот Бобров, нельзя совсем брать в армию но было плановое и приказное хозяйство. Для советских маршалов и генералов был важнее план, по которому следовало отправить в армию нужное количество солдат. И для выполнения плана подходили и такие, как Бобров.

"Головные уборы снять! Отставить !"

Молодой солдат так просто в столовую не попадал. Для принятия пищи был свой порядок. Сперва мы должны были стоять по стойке "смирно" вдоль своего стола терпя летящие в тело и голову кружки-тарелки. Один из сержантов оставался заниматься нами, другие садились кушать. Некоторое время насладившись нашим напряжением сержант давал команду: "Головные уборы снять!" Если ему показалось, что мы это сделали неодновременно, поступал новый приказ: "Отставить!" Так эти "Головные уборы снять! Отставить!" могли продолжаться десятки раз. За это время кто то из сержантов заканчивал приём пищи и менял своего товарища на этом тяжёлом занятии. Такое же продолжалось и с посадкой. Все должны были одновременно приземлиться на скамейку и это тоже могло продолжаться десятки раз до тех пор, пока не следовала команда "Приступить к приёму пищи!" Приказ к приёму пищи не означал, что мы сразу могли начинать есть. По заведённому порядку это мог сделать только раздатчик пищи, который и наполнял наши тарелки кашей, оставшейся после сержантов.
Завтрак обычно состоял из каши, приготовленной из неизвестного вещества, кружки горячего чая и куска белого хлеба с маслом. Куски масла лежали на отдельной тарелке. На каждого солдата полaгался один кружок масла но когда солдат наконец то добирался до стола, половина масла уже была сьедена сержантами. На обед давали такую же кашу или суп, вечером была каша с жаренной рыбой. Из столовых приборов были только ложки хотя ножном и вилкой есть было особо и нечего. Как только успевали вбросить в себя пару ложек каши и обжечь нёбо горячим чаем, звучала команда "Закончить приём пищи!". Закончилось время, отведённое на еду.

Остатки еды офицерским жёнам и свиньям.

Несчастный раздатчик пищи обычно сам не успевал бросить в рот хоть ложку еды, поскольку раньше раздавался приказ о окончании приёма пищи. Сержанты проявили невероятную человечность каждый день назначая раздатчиком пищи разных бойцов. Постоянно раздающий своим сослуживцам кашу солдат сам скоро бы умер от голода.
Такое меню и порядок приёма пищи повлияли быстро и каждый из нас потерял в весе от 10 до 20 килограмм. Особенно жутко было смотреть на здорового парня с Хииумаа, у которого от быстрой потери веса кожа обвисла и стала похожа на сдувшийся воздушный шар.
Постоянный голод вынуждал иногда прятать в карман куски хлеба со стола. Но это считалось в Советской Армии воровством и серьёзно наказывалось. Хлебного вора ставили перед строем и он должен был сьесть целую буханку хлеба. Радости от этого было мало. Долгое время голодавшему человеку буханка сьеденного хлеба обеспечивала боль в животе на несколько дней. После приказа о сьедании буханки провинившегося ждали ещё несколько нарядов вне очереди на кухню где он должен был наблюдать, как "старики" жарят себе картошку и мясо. Несчастный наказанный должен был всё время стоять на страже во время готовки и праздничного ужина. Разумеется ему ничего не перепадало.
Каждый день офицерские жёны, работавшие служащими в штабе, уносили домой сумками, так называемые, сэкономленные продукты. Некоторые женщины за день совершали несколько походов между штабом и столовой и к вечеру автобус, увозящий домой служащих штаба, был набит сумками с едой. Это было официальные "остатки" от положенной по нормам Министерства обороны солдатской еды. Советскому солдату было тяжело понять, что от нормы, положенной ему на питание, что то ещё остаётся. Но оставалось столько, что хватало даже одному старику, который увозил остатки еды своим свиньям.


Тревога в стиле "диско".

По вечерам, за счёт времени сна, организовывались бесконечные марафоны на раздевание и одевание. 45 секунд одеться и в строй! И это не просто так, в тишине, а под сопровождение дискомузыки. Во время одевания, становления в строй и стоя в строю давали приказ делать движения, соответствующие музыке, крутить бёдрами и так далее. Это всё называли тревогой в стиле "диско". Сержанты смотрели на наши приготовления и смеялись до колик в животе. Иногда половина роты в строю должны были мяучить по-кошачьи, другая половина роты лаять по-собачьи. Какой концерт!!
Сержанты ещё развлекались тем, как молодые солдаты совершают забег на короткие дистанции по 3-4 метра. Молодому солдату давали приказ:"ко мне!" что означало выполнение приказа бегом. Только рванувший молодой солдат получал команду "отставить!". Так молодой солдат дёргался туда-сюда, что очень веселило сержантов.
Во время строевых занятий, например, надо было поднимать ногу на метр над землёй. Это порождало смешную картину, особенно зимой, когда одетые в фуфайки молодые солдаты маршировали по ледяной поверхности. Строевое занятие начиналось с приказа: "Делай раз!". Услышавший этот приказ поднимал ногу и удерживал её в поднятом положении, как будто бы хочет сразу начать строевой шаг. Но в этом всё и заключалось. Подняв одну ногу нужно было замереть, держа ногу на высоте метра. Так стояли долго и поднятую ногу нельзя было опустить ни на сантиметр. Если сержант обнаружит, что нога молодого солдата немного опустилась, сразу следовал сильный удар ногой в голень несчастного. Таким образом сержанты развлекались во время несколькочасовых строевых занятий.
Уборка снега со строевого плаца входила в число самых весёлых развлечений на что сбегался спосмотреть почти весь личный состав батальона. Нам давали команду "лежать" и мы должны были ползком собрать снег со всего плаца. Периодически подавали команду "воздух!" По этой команде мы должны были перевернуться на спину, выставить вперёд воображаемое оружие и изображать стрельбу из пулемёта "тра-та-та-та..". Ох и шутники были наши сержанты..

Тренировочный лагерь гусиного шага.

Основным общим наказанием был гусиный шаг.
Если сержанту что то не нравилось то следовал приказ присесть, положить руки на затылок и так идти. Уже через пару минут такой ходьбы в ногах появлялась оцтрая боль, многие становились на колени и в таком виде пытались идти дальше, но ударами ног их поднимали в раннюю позицию. Особенно сержантам нравилось проводить тренировки гусиным шагом по воскресеньям после утренней бани. Баня находилась в городе и по дороге в баню надо было спуститься с горки примерно 700 метров. Обратный путь преодолевали гусиным шагом, руки на затылке. Подьём в гору гусиным шагом был чудовищным. Сержанты подгоняли отстающих ударами хог и дикими матами. Добравшись до верха надо было бегом спуститься с горы и снова подниматься в гору гусимым шагом. Поход в баню становился бессмысленным, молодые солдаты были снова потные и грязные.
В конце концов эти крики и топанье по утрам воскресенья начали действовать городским жителям на нервы и они написали письмо в Министерство обороны в котором просили прекратить издевательство над солдатами. И случилось чудо, через пару месяцев тренировки гусиным шагом в городе закончились. Но на строевом плацу и в других условиях тренировки гусиным шагом проводились по прежнему часто.

На работу ползком по грязи.

Местные жители ещё раз писали в Москву.
Это случилось, когда мы уже ходили на работу. А именно на краю города начали строительство нового детского сада и наш взвод делал там всю возможную вспомогательную работу. Строительная площадка находилась в конце одной из городских улиц. Это даже не улица, а сплошная грязь. Так иной раз по утрам, идя на работу, нам приказывали ложиться прямо в грязь и последнюю сотню метров ползти по этой грязи. Городские жители из свох домов на этой улице с ужасом наблюдали эту картину. Некоторые добрые русские старушки ругались с нашими сержантами, но сержанты только смеялись в ответ и посылали старушек куда подальше. Но большое спасибо тем старушкам, и эти издевательства после письма были закончены.


Рабочее воспитание в строительном батальоне.

Иногда мы принимали участие в общих коммунистических массовых работах, как например бетонирование полов. Если надо было бетонировать нижний этах, ничего собого в этом не было. Но случалось работать на строительных обьектах, где надо было таскать вёдра с бетоном, например, на пятый этаж.
В строительном батальоне Советской Армии думали за тебя и бетонирование пола вёдрами на пятом этаже проводилось на время. Внизу наполняли ведро бетоном, сержант фиксировал только одному ему понятное время и за время, отведённое сержантом, я должен был добежать наверх и вернуться за новым ведром бетона. После такой работы мы во взводе в шутку называли друг друга обезьянами поскольку казалось, что вытянувшиеся руки можно заметить невооружённым глазом. У части ребят мышцы и сухожилия не выдержали такой нагрузки, их отправили в больницу.
Также тяжёлой работой было разгрузка железнодорожных вагонов, особенно ужасными были вагоны с цементом и минеральными удобрениями. Таская мешки цемент или удобрения просыпались на одежду и к концу дня кожа, контактировавшая с цементом или удобрениями, покрывалась волдырями. Волдыри лопались, начинали сильно болеть,грязь попадала в открытые раны. Вечером, возвращаясь с разгрузочных работ, солдат был весь покрыт цементом или удобрениями. Душевых не было, для мыться только умывальник. Но к утреннему осмотру одежда и сам должны быть чистыми. Ночные часы, предназначенные для сна, уходили на приведение себя и одежды в порядок.

В Советской Армии насилия быть не должно.

На стройке работали и старослужащие. Один из них,русский, сам из Подмосковья, начал выражать непонятное недовольство по отношению к эстонцам. Он постоянно следил за мной и моим напарником, чтобы молодой солдат не вздумал бы пойти отдыхать. Если ему удавалось застать нас отдыхающими, то он поднимал большой шум на который сбегались другие "старики" и нам доставалось от них по полной.Через пару месяцев этот нелюбитель эстонцев куда то пропал. Узнавая, куда этот "старик" пропал, мы узнали, что он повесился. Говорили, что когда он повесился, то валенки с него слетели не прямо под него, а отлетели на пару метров в сторону, так он брыкался.
Военные следователи знали точно - самоубийство. В Советской Армии насилия быть не должно - значит и не было. Сослуживцы в Советской Армии своих товарищей не убивают.

Почтальон по имени должен знать национальность.

Мне повезло стать батальонным киномехаником и почтальоном. Раз в день я ходил за письмами и два раза в неделю доставлял посылки. Письма для молодых солдат следовало отдавать сержанту, а "старики" свои письма забирали сами. В случае со "стариками" надо было выучить национальность и рассортировать письма в этом соответствии. Обычно посылали одного человека, чтобы он забрал пачку писем для одной национальности. Это было достаточно сложно разобраться кто из получателей писем казах, кто караколпак, кто киргиз и так далее. Солдаты из Азии были почти с одинаковыми именами. Только русские имена были понятны, с русскими обычно ничего и не случалось. Другие иногда доводили до драки, как это я посмел то или иное письмо положить в пачку к другой национальности.
Вспоминаются хорошие, начинающиеся с трёх плохих букв, фамилии как ***дабергенов. Были и Магометалиевы, Эскандеровы, Махмудоджаевы и другие.

Получателю посылки остались лишь воспоминания.

По правилам, принятым в Советской Армии, во время выдачи посылки рядом всегда должен присутствовать офицер, в обязанности которого входило проверка содержимого посылки и изьятие запрещённого. После этого получатель посылки мог идти в казарму вместе с сержантом, чтобы уже в казарме поступить с содержиным посылки как ему заблагоросудится. Эти правила, естественно, действовали только в отношении молодых солдат, которые после после таких осмотров получили от своей посылки лишь остатки.
Сперва наперво свою долю забирал офицер, который мог конфисковать самые простые вещи-продукты на только ему известных основаниях. В тех краях в то время был большой дефицит в продуктах и промышленных товарах. Конфеты, шоколад, консервы - всё годилось как офицерам так и следующим проверяющим. После офицеров наступала очередь сержантов, которые ждали получателя посылки уже на лестнице и быстро забирали себе свою долю. В конце несчастного получателя посылки вталкивали с остатками в казарму, где его уже ждала сотня голодных рыл, готовых за одну конфету перегрызть глотку. Так что у получателя посылки оставались от самой посылки только прекрасные воспоминания.
Позже мне удавалось в списке получателей посылок оставлять внизу списка немного места и после утверждения списка офицером я дописывал туда несколько имён молодых содат, которым и отдавал посылки тайно. Посылки для старослужащих не контролировал никто, но у них между собой был свой стервятнический синдром. У более слабых забирали посылки и разделяли между более сильными.

Соорудил себе тайный склад.

Выдача посылок и первичый осмотр офицером проходил обычно в кинобудке, которая находилась за дверью в старой казарме. Днём оттуда с посылкой незамеченным выйти было невозможно. Немного попривыкнув к новой должности я начал выдавать посылки по ночам. Разумеется не всем.Образовалось более менее надёжное товарищество которое достаточно хорошо относилось ко мне и я хотел отплатить им так же хорошим отношением. В общем то все, кто получал у меня посылки ночью, обязательно оставляли что нибудь и мне. В кинобудке соорудился тайный склад, куда можно было попасть только через люк между лестницами.
Время от времени какой нибудь рьяный офицер приходил для контроля, не спрятал ли я что нибудь запрещённое. Мой тайный склад был хорошо замаскирован, контролёры его не находили. В свой тайный склад я ложил хорошее и лучшее, которое могло храниться и не портилось. До сих пор в жизни я не ел столько сладкого как тогда. Наверное наелся на всю жизнь, поскольку после армии сладкое практически не ем.


Самые простые посылки были у русских.

Почему то в памяти остались еда и напитки, которые позже уже не пришлось пробовать. назабываемым напитком была грузинская водка - чача, кристально чистая со вкусом винограда, примерно шестьдесят градусов. Сегодняшние виски и коньяки даже близко не стоят к той чаче по вкусу. Чачу присылали одному грузину из молодых Гахокидзе и он мне любезно разрешал отпить этого напитка раньше, чем относил чачу своей грузинской диаспоре.
Из еды осталось в памяти филе из осетра. Каракалпаки, живущие на берего Аральского моря, посылали своим солдата, служившим в Советской Армии куски филе шириной с ладонь и длинной сантиметров по тридцать. Я не знаю, как их изготовляли, но рыба не портилась, была очень вкусной и можно было её кушать долгое время. Самые простые и скучные посылки были у русских. Обычно посылка наполнялась карамелью одного сорта. У других посылки были разнообразные. Я попробовал разные экзотические еду-питьё в числе которых, например, лошадиное мясо. Немного тягучее но никакого лошадиного запаха, как некоторые утверждают. Один татарин открыл секрет приготовления лошадиного мяса. Лошадь живьём закапывают до половины в землю. Лошадь пытается любыми способами себя освободить и её оставляют дергаться несколько дней. Пока лошадь пытается выбраться, то с потом выходят все запахи и после этого её можно спокойно отправлять на кухню.

Где кончается порядок там начинается железная дорога.

Про росскийские железные дороги говорили: "Там, где заканчивается порядок, начинается железная дорога". Смысл этого высказывания я почувствовал на собственной шкуре.
Когда я начинал почтальоном батальона, я приносил посылки с явными признаками открывания. На этой должности я был ещё "зелёным" и по этой причине несколько раз получал тумаков, поскольку многие именно меня обвиняли в открытии посылок. Позже я привёл с собой в почтовую контору одного из получателей посылки, что посмотри сам, в каком состоянии посылка.
Но на железной дороге умельцы могли открыть посылку так, что снаружи никаких следов не оставалось. Снаружи вроде всё в порядке, посылка целая и неоткрытая, но случалось, что внутри оказывалось не то, что писали в письме. Кто то же должен быть виноват и самое простое было взвалить вину на меня. С темпераментными южанами часто приходилось драться из за этого.



1982-1984. ТАЛЛИН - СЕВЕРОМОРСК, РСФСР - ВСЕВОЛЖСК, ЛЕНИНГРАДСКАЯ ОБЛАСТь - ПЕЧЕНГА, КОЛьСКИЙ ПОЛУОСТРОВ, РСФСР - ТАЛЛИН.


Радость от того, что остался в живых, со мной до сих пор.

Ильмар Томуск (1964 г.р)


Выписка из военного билета номер 2695857:
*Таллинским военкоматм Октябрьского района признан годным к строевой службе 31 октября 1982 года.
*10.11.1982 - 21.05.1983 курсант воинской части 26738
Звания и квалификации:
*30.12.1982 - матрос
*29.04.1983 - командир-наводчик плавающего танка
*26.11.1983 - младший сержант
*29.05.1984 - сержант, командир плавающего танка морской пехоты
*06.11.1984 - присвоено звание старшего сержанта, войсковая часть 99729
*31.05.1984 - награждён знаком "Отличник ВМФ"
*01.06.1983 - выданы автомат АКС-74 номер 287426, противогаз А-238
* В соответствии с приказом Министра обороны СССР от 27 сентября 1984 года номер 202 уволен в запас и направлен в военкомат Октябрьского района 10 ноября 1984 года.
* В военное время можно призвать командиром плавающего танка.


Подходит для командира плавающего танка.


Во время средней школы я много занимался спортом и после школы появилась мысль поступить в Таллинский Педагогический Институт на учителя физкультуры. Летом 1982 сдал вступительные экзамены. Учёбу начал с заочного обучения, в то же самое время руководил кружком авиамоделизма в ныммеском Доме Пионеров и работал там же завхозом. И в это время прошло известие, что большая Родина нуждается в защитниках.
Три недели я провёл на сборном пункте в Ласнамяэ. Однажды отпустили домой сказав, что придёшь в следующем году, но потом всё изменили и меня определили на Северный флот в морскую пехоту.
Для меня было сюрпризом, когда после прибытия в Североморск и получении чёрной форм и берета, поездка продолжилась на юг. Выяснилось, что я со своим ростом чуть больше 190 см и хорошей физической форме хорошо подхожу на должность командира плавающего танка ПТ-76Б. На танкиста я учился полгода в городе Всеволжске недалеко от Ленинграда.
В свою часть на Кольском полуострове в Печенегу мы прибыли подготовленными плавающими танкистами весной 1983 года.

Офицеры решали - день или ночь.

В двухстах километрах за полярным кругом на север погода была постоянно холодная. Руки и ноги начали постоянно гнить. Летом было пару месяце тёплой погоды. 7 июля 1984 года ночью небо затянуло тучами а землю засыпало толстым слоем снега.
Зимой было ужасно тем, что танковые моторы, замёрзшие при минус тридцати градусах, не хотели заводиться. Полярная ночь была ужасна - несколько месяцев подряд темно. Летом было трудно привыкнуть к тому, что солнце постоянно ходило по небу. День или ночь - решали офицеры. Ещё несколько лет после окончания военной службы у меня были боли в коленях и пальцы регулярно два раза в год, весной и осенью, распухали. Именно по этому мне пришлось распрощаться с мечтой о физкультуре и поменять профессию на учителя эстонского языка. Что и получилось.
Подьём был в шесть утра. После этого утренняя зарядка которая начиналась с 45-и минутного бега. Независимо от погоды на нас было одеты только полосатая тельняшка лёгкая хлопчатобумажная форма. После бега следовала 45-и минутные занятия на турнике и брусьях. После быстрый завтрак и учёба: бегом или на танке в лес. каждый понедельник проводились политзанятия где самым важным было не уснуть. На занятиях учили названия стран членов НАТО и нахождение их на карте а также то, почему капитализм загнивает и почему страны Варшавского договора лучше. Имена и фамилии членов Политбюро ЦК КПСС тоже учили наизусть. Важным также были характеристики вероятного противника - устройство и рабочие характеристики тяжёлого танка "абрамс" мы должны были знать наизусть. Естественно всё на русском языке. Слова Гимна СССР проверяли, в прямом смысле, во сне - в любой момент могли разбудить и приказать спеть гимн.

Капуста на обед, капуста на ужин.

Кормили в основном блюдами, приготовленными из капусты. Примерное меню: на обед капустный суп и на ужин тушёная капуста. За первые пару месяцев вес снизился с 82 до 68 килограмм. Масло молодого солдата сьедали "старики" или солдаты второго года службы. Когда однажды молодой солдат взял масло, его заставили сьесть почти полкилограмма. это существенно увеличило скорость работы его кишечника. Во второй половине 1984 года запомнилось, что давали котлеты и фарш. В свободное время иногда ходили с молодым поваром на помойку, на которой он использовал в качестве оружия кухонные принадлежности против больших морских чаек, из которых потом получалось вкусное жаркое, немного напоминавшиее чуть подтухшую рыбу. Осенью собирали в лесах ягоды и грибы, особенно чернику. Если у молодого солдата замечали чёрные зубы это означало, что он ходил в лес за черникой. После чего молодой солдат получал по морде.

Русский язык вбивали силой.

Другого языка, кроме русского, не было. Кто этого не понимал, того били до тех пор, пока не начинал говорить по русски. Для описания рабочих принципов и строения танка хватало три-четыре слова, которыми можно было описать все части, двигающиеся сверху-вниз и внутрь-наружу.
Поскольку после армии я планировал и дальше продолжить учёбу, то у меня с собой была самая важная книга для института - история КПСС. К сожалению эта книга была написана "немецкими буквами". Несмотря на то, что на последних страницах этой книги десятки и десятки раз было слово "Брежнев", прапорщик Капсамун ( по национальности гагауз) не смог для себя понять, что это не антисоветская книга. Прапорщик Капсамун проявлял интерес и к другим языкам и хотел знать, что его фамилия означает на эстонском языке. Я сделал сму перевод и это его очень и очень развеселило. (От переводчика: фамилия Капсамун на эстонском пишется Kapsamunn, что в переводе осначает "Капустный .уй ), действительно, весёлая фамилия у прапорщика )

На первом году в морду получали все.

На первом году били всех, особенно ребят из Москвы и Ленинграда. Про них говорили, что они высокомерные интиллигенты и это надо из них выбить. Ребят из Прибалтики в основном били за то, что "ваши деды убивали наших дедов". Одного парня, надеявшемуся на свою спортивную форму, а был он хорошим боксёром, били так сильно, что далее он о самозащите даже и не подумывал. В основном били просто так. Тот день, когда в морду били за дело,был хорошим днём. Такие дни случались редко. У меня такой "счастливый" день был тогда, когда по приказу "Строевую песню запевай!" я начал петь эстонскую песню "На берегу пруда за баней". Чувства юмора у них, однако, напрочь отсутствовала. В части заправляли старослужащие, им подчинялись обычно и молодые офицеры и прапорщики.
Как только мы перешли на второй год службы, "дедовщина" закончилась с одного дня.


У некоторых почки остались на месте, у некоторых нет.

Для наказания старослужащие, призванные из разных регионов России, выдумали следующие способы:
1. Молодой солдат наклонялся на угол примерно 90 градусов и "старики" били его локтём по спине и по шее. У некоторых почки оставались на месте, у некоторых нет.
2.Молодой солдат наклонялся под углом 90 градусов, руки должны были остаться перед глазами ладонями внутрь. Поза принята, "старик" бил ребром ладони правпй руки молодого по шее. Молодой солдат, при необходимости, должен был поймать свои глаза в ладони.
3.Молодого солдата ставили спиной к стене и били руками и ногами в грудь и живот.
4. Молодой солдат был в полусидячем положении, руки вытянуты перед собой. На вытянутых руках он должен держать танковый трак. Упражнение проводилось до потери пульса.
5.Молодому солдату, взявшему еду с кухни, приносили мешок сухарей и ведро свинного жира. В наказание он должен был сьесть мешок сухарей, макая их в свинной жир в то же самое время совершая бег на месте с высоко поднятыми коленями и насвистывая очень популярную в то время мелодию Аллы Пугачёвой "Миллион алых роз". Маленького роста матрос Слепухин всегда хорошо справлялся с этим заданием.
6. Молодого солдата, увиливавшего от утренней зарядки, заставляли бежать кругами вокруг строя солдат, бегущих средним темпом. Молодой таким образом пробегал в несколько раз большую дистанцию, чем все остальные.
7. Плохо помывшему пол молодому солдату делали сюрприз: на пол высыпали ведро земли и выливали ведро воды. Пол надо было мыть до такого состояния, чтобы "старики могли его использовать вместо зеркала, когда бреются".
По ночам молодых солдат ждали другие сюрпризы.
1.Верёвку привязывали к сапогу, другой конец привязывали в мужскому достоинству крепко спящего солдата. Потом будили молодого и бросали в него сапогом. Молодой солдат спросоня отбрасывал сапог, чего делать было нельзя ни в коем случае.
2.Всех моолодых в роте будили ночью и они должны были петь и танцевать для "стариков". Особенно востребованными были песни Юрия Антонова, танцевальным номером было что то из "Лебединого озера". Матрос Середа из Армавира всегда изображал умирающего лебедя.

Ваш сын героически погиб защищая родину.

Два года я ездил на танке и за это получал 17 рублей в месяц. Интересно было, что 14,6-тонный танк, по терминологии лёгкий танк, мог ехать и стрелять как по земле так и по воде. В воду мы сьезжали прямо с корабля.Нас учили знать лучшую теники Советской Армии начал 1980-х годов, что само по себе неплохо. На учениях стреляли настоящими снарядами, иногда были человеческие жертвы. Особенно в случае, когда заряжающий досылал снаряд в пушку не спеациально для этого предназначенной деревяшкой, а использовал для это штифт от гусеничного трака танка. Происходил взрыв и танк превращался в банку с человеческим фаршем. Родители таких солдат получали письмо, что ваш сын погиб при защите родины.
С таким же содержанием посылали письма родителям тех, в чьей смерти не хотели признавать основанием службу в Советской Армии, или не хотели.
После увольнения со службы зимой 1984 года я сдал переходные экзамены и начал изучать эстонский язык и литературу. Каждое утро, когда я шёл в Педагогический Институт, я радовался, также экзамены сдавал с радостью. С радостью от того, что остался жив и эта радость со мной до сих пор. Со своей женой я познакомился зимой 1984 года, поженились в 1986 году и уже в 1993 году родился с помощью Господа первый ребёнок в семье. В 2000 году я узнал, что недалеко от нашей части находилась атомная электростанция и целый Кольский полуостров был для СССР большой свалкой для атомных отходов. Во время службы, естественно, нам об этом никто не говорил.


P.S. Я, как переводчик, хочу немного ближе познакомить вас с этой личностью. Ильмар Томуск, после обретения Эстонией независимости, стал первым, и остаются до сих пор, генеральным директором Языковой инспекции, или как у нас её называют - Языковой Инквизиции. Отойдём назад: я больше чем уверен, что господин Томуск на втором году службы применял к молодым те же методы, которые он описывает в своих воспоминаниях. Что же такое Языковая инспекция? Это орган, придуманный для того, чтобы защищать и развивать эстонский язык. В действительности этот орган придуман для того, чтобы уничтожить русский язык в Эстонии. язык оккупантов, как когда то выразился президент Эстонии. Могут быть надписи и вывески на английском й финском языках, что я и вижу повсюду, но не дай бог появиться надпись на русском языке!! Один звонок в инспекцию и оттуда выезжает разбираться целая бригада. Также испекторы инквизиции периодически делают облавы в русских школах и детских садах, где устраивают экзамены русским учителям и русским воспитателям. Наказанием следует штраф и вплоть до увольнения по языковому незнанию. Теперь для того, чтобы уволить работника, не надо искать причину - достаточно пригласить инспектора из Инквизиции и сначала штраф, а потом и увольнение почти обеспечено. Разумеется, если с языком в порядке (как у меня, например) то эти коршуны не могут ничего сделать, даже если захотят. Но вот люди более старшего возраста, особенно в русских школах, страдают.
Одной из предпосылок такого поведения я считаю именно службу Томуска в Советской Армии. Злость и желание мщения за то, что его били русские, он вынашивает до сих пор.


1983 - 1985:ТАЛЛИН - БОРИСОВ, БЕЛОРУССКАЯ ССР - КРУПКИ,БЕЛОРУССКАЯ ССР - СЛУЦК, БЕЛОРУССКАЯ ССР - ТАЛЛИН.

Альбом с армейскими фотографиями - одна из традиций Советской Армии.

Маргус Крутт (1963 г.р)
На обязательную военную службу в окупационноя армии был достаточно неприятный взгляд. Сомневаюсь, что хоть у одного эстонского молодого человека было мечтой жзни в то время на чужой земле, на чужом языке, в окружении и подчинении чужих, служить два года.
От обязательной военной службы пробоволи откосить по любой возможности. Кто нажимал на своё плохое здоровье, доставая необходимые справки для освобождения от службы, кто женился и старался побыстрее завести пополнение в семь. Некоторым удавалось откосить от службы в Советской Армии, некоторым нет. Некоторые и не начинали искать путей закосить, поскольку находили как я, что от этого спасения нет.
Вспоминая по прошедствии времени можно сказать, что в армейской службе можжно найти и светлые моменты - вспоминаются две поездки в отпуск, человечные офицеры из прямых начальников и армейский альбом, показывающий весь путь армейской службы солдата. Обычно эстонцы, уволившиеся со срочной службы из Советской Армии приходят домой без дембельского альбома. Я же пришёл домой с альбомом. Изготовление такого альбома было своеобразной армейской традицией, которую старослужащие перекладывали на плечи молодых солдат. Во время службы в танковом полку в Белорусии я решил, что обязательно сделаю себе дембельский альбом с соблюдением всех выработанных традиций Советской Армии при изготовлении альбома. Тем более, что я часто дежурил на пропускном пункте военной части и свободного времени там было достаточно. Дембельские албомы и делали те, у кого были все возможности для этого. надо было достаточно свободного времени, терпение и наличие тайника, где хранились необходимые материалы для альбома.

Сам удивился своей находчивости при изготовлении альбома.

Можно подумать, что изготовление альбома простое дело.. Купил в магазине фотоальбом и вклеил туда фотографии. Но нет, так просто это не было. Изготовление хорошего альбома это достаточно трудоёмкий процесс. В магазине можно купить только заготовку, которую разбирали по листу. Обычно альбомные листы серого или коричневого цвета перекрашивали. Для получения красивых результатов кальку между листами красили чёрной тушью, на то, что получилось, в свою очередь разбрызгивали зубной щёткой гуашь, получая звёздное небо ночью. Углы листов также украшали приклеенными по углам украшениями. Сейчас это кажется всё каким то смешным и наивным. Цветная бумага, в руках ножницы, рядом клей, гуашевые краски и тушь. Напоминает детский сад, в лучшем случае начальные классы в школе на уроках труда. Ну и что с того.
Поскольку альбом становился тяжёлым на вес, следовало сделать новые, крепкие и, соответствующие танковому полку, блестящие крепления. Крепления изготавливали из болтов и гаек. Гайки заполняли расплавленным свинцом и крепили на пятикопеечные монеты. Пятикопеечные монеты в свою очередь крепились на пополам разрезанные шарики из танковых подшипников. (тут у меня возникли трудности с переводом, потому весь процесс я сам точно и не понял...переводчик) Всё это потом шлифовалось до яркого блеска. К моему удивлению практически со всем я смог справиться сам.
Прозрачную кальку иллюстрировали , копируя рисунки из альбомов уже увольняющихся солдат и отдавая молодым для правки и дорисовки. Для украшения обложки танкисты делали изображения танка, а мотострелки изображение мотострелкового танка - БМП. Эти изображения были выдавлены из медного листа и натёрты до ослепляющего блеска, сравнимого в улыбкой весеннего солнца, когда солдат возвращается домой. В альбоме я сделал ещё одно отличие - вместо надписи на титульном листе на русском языке, я сделал надписи на эстонском языке. По этой причине на меня смотрели, как на пришельца с другой планеты. Хотя эстонцы и другие ребята из республик Прибалтики всегда были немного другими, чем все.
Изготовление альбома являлось полуподпольной деятельностью, поскольку военную технику в Советской Армии фотографировать было запрещено.


За деньги выбивал танки на медных листах.

Я был единственным, кого подполковник Журавлёв из нашего дивизиона, научил изготовлять изображения на медных листах. Это был хороший бизнес.
Все дембеля в округе покупали выбитые из медных листов и покрытые лаком изображения танков для последующей вклейки их в дембельские альбомы. Маленькое изображение стоило 10 рублей, большое 25 рублей. Для сравнения: средняя зарплата гражданского человека в то время составляла примерно 130-150 рублей. Так что это был очень хороший доход. Клиентов хватало. Иногда даже начиналась нехватка медных листов. Но это было неплохо. По этому поводу я два раза и ездил в отпуск поскольку мой друг, работавший на заводе "Норма", достал мне на заводе целую кучу медных листов, за которыми я и ездил, чтобы привезти в военную часть.

Посчастливилось немного полежать на бетонном полу.

Один раз меня вместе с другим сослуживцем и офицером из нашего полка выделили для прохождения наряда в местной комендатуре. По прибытии на место выяснилось, что нас посылают в городской патруль, то есть мы должны были ловить военнослужащих, находящихся в самоволке. Поскольку вокруг города находилось много частей Советской Армии, то на городских улицах было достаточно много срочнослужащих солдат. Задачей патруля было контроль законности ихнего нахождения в городе, что означало наличие официальной увольнительной или её отсустствие.
Дежурный офицер комендатуры особо отметил деталь перед отправкой на улицы нашего патруля, что смотрите, если вы вместо патрулирования решите пойти в кино, то берегитесь. если патруль вернётся с, так сказать, пустыми руками, то он посадит нас в карцер на бетонный пол заместо нарушителей. Офицер, бывший с нами, был поражён такой высокомерностью офицера комендатуры, мы же приняли это всё за шутку.
Естественно мы никого не поймали, поскольку кто же будет ловить себе подобных и отводить их в комендатуру на гаупвахту. Более того, все солдаты, находящиеся в самоволке, были в основном старослужащими. И это служило тому, что их никто не хотел делать жертвой.
Когда мы вернулись из патруля "пустыми", то выяснилось, что слова офицера комендатуры не были шуткой. Солдатам приказали снять ремни, сдать документы и далее ихняя дорога повернула в карцер. Офицеру нашего полка разрешили идти и он быстыми шагами понёсся в полк. Не прошло много времени, когда за дверьми карцера послышалась ругань и проклятия. Вскоре нас выпустили из карцера, потому что в комендатуру пришёл лично наш начальник, подполковник Журавлёв, и вылил бочку ругани и проклятий на голову дежурного офицера комендатуры.
Больше нас под командование чужих офицеров и в распоряжение комендатуры не отправляли.

Для чего начальнику берёзовый сок.

По весне собирали для своего начальника, подполковника Журавлёва, берёзовый сок. Поначалу мы не понимали, зачем нашему начальнику такое огромное количество берёзового сока и что он с ним делает.
Что делает, выяснилось позже. Тогда, когда подполковник вошёл сильно качаясь, с красными налитыми глазами и густым запахом алкогольного перегара изо рта. Из берёзового сока выгоняли мощный спиртной напиток, которого офицерам потом хватало на долгое время.
В общем то подполковник Журавлёв был достаточно добросердечным начальником. К примеру один раз подполковник сварил для бойцов гаубичной батареи своего дивизиона великолепную уху. Рыбу, необходимую для приготовления ухи, подполковник сам наловил в одной из ближайших речек.


Случилось так, что пропал миномёт.

Чтобы дух не заржавел и жизнь в казарме на кроватях не казалась сладкой, зимой и летом нас вывозили на полигон, чтобы поиграть в войну. Полигон находился более чем в ста киломатрах от военной части. Выезд на полигон и возвращение обратно были своеобразным развлечением в монотонной армейской жизни. Танки транспортиволи железнодорожным транспортом на специальных платформах. Солдаты же ехали с гражданскими вместе в обычном вагоне. Если кто то из солдат отстанет от поезда, то проблемы не делали. Пушки и миномёты тащили прицепленными за машинами по дорогам и в кунгах некоторых машин или в тёплых кабинах было ехать достаточно приятно. Один раз старослужащий рассказывал молодым бойцам одну историю, как он ехал на полигон в последней машине в колонне. Фургон тащил на прицепе миномёт крупного калибра, у которого были колёса размером с колесо легковой машины. Когда прибыли на полигон и пошли отцеплять боевую технику, тут и начался ужас - миномёта не было. Не помню, чтобы кто то терял хотя бы пистолет или автомат. За такую безалаберность уже можно было получить по полной. Теперь же был потерян целый миномёт.
Быстро в машину и понеслись обратно по дороге. Миномёта нигде не было. Белее чем снег был с лица один несчастный солдат, чьей задачей было сидеть в кузове и не спускать глаз с военного имущества. Вместо своей основной задачи он просто спал. Поехали обратно медленее, внимательно наблюдая за всеми следами, которые ведут с дороги. До этого прошёл небольшой снег и на одном участке заметили, что знакомые отпечатки протектора ведут в недалеко стоящую хижину. На дворе этой хижины и стоял пропавший миномёт. Оказалось, что местный разбойник, притащивший себе во двор миномёт, уже успел демонтировать трубу миномёта с подставки и как ненужную железную трубу уже выбросил в кучу металлолома. Разбойник, как настоящий мужчина, когда то служил миномётчиком, и поэтому прекрасно знал, как переоборудовать платформу миномёта под необходимый в хозяйстве прицеп. Естественно ему дали в морду, смонтировали трубу миномёта обратно на платформу и без долгих разговоров прицепили миномёт за машину. Долгожданный прицеп для дяди так и остался непостроенный,

В Кировограде меня осыпали подарками.

Танковый полк, в котором я служил,во время Второй Мировой войны освобождал город Кировоград и поэтому из нашего полка послали двух представителей (солдата и офицера) на праздничное празднование 40 летия победы во Второй Мировой войне. Одним из тех двух, кого отправили в командировку, был я. Я надеялся, что это будет какое то разнообразие от однообразной казарменной жизни, и не ошибся в своих надеждах. Меня просто осыпали уважением, подарками, дипломами и благодарственными письмами. Мы же были представители того самого танкового полка, который освободил город, что означало в то время представителями армии, победившей фашизм. Я даже в подарок получил радиотранзистор и кучу благодарственных грамот.
В действительности благодарственными письмами и дипломами мог был быть засыпан любой другой солдат из нашего полка, который бы поехал на празднование, что узкоглазый киргиз, узбек с круглым лицом или смуглый грузин. Во время парада ветеранов сами ветераны захотели чтобы я, как бравый солдат, маршировал впереди их колонны. Так я и прошёл маршем 9 мая 1985 года по улицам Кировграда, в день празднования 40-летия победы в Великой Отечественной войне, впереди всей колонны, как самая настоящая VIP персона. Роль VIP персоны заключалась в том, чтобы принимать поздравления от совершенно чужих для меня людей со светлыми лицами в совершенно чужом городе.

Как я оказался на грани попадания в карцер вместо отпуска.

По прибытию домой в отпуск надо было зарегестрировать себя в военной комендатуре Таллина на улице Ристику, в карцере которой сидели солдаты, нарушившие устав. Я слыхал, что в Советской Армии было большое трение между моряками и сухопутными войсками. В Белорусии моряков не было и поэтому у меня не было никакого опыта до моего отпуска в проблемных отношениях с другими родами войск Советской Армии.
Старослужащие меня учили: если в городе видишь военный патруль, который проверяет наличие увольнительной и форму одежды, то изчезай настолько быстро, насколько это возможно. Также они предупреждали: если ты, сухопутчик, нарвёшся на военный патруль, состоящий из моряков, то считай, ты попал... В Таллине, по прибытии в отпуск, я смело, ничего не боясь, вошёл в двери военной комендатуры и сразу выяснилось - я попал прямо к медведю в медвежью берлогу. За столом сидел в чёрной форме морской офицер с грубым и злым выражением лица. Я промямлил, что вот, прибыл в краткосрочный отпуск и это надо как то зарегестрировать. Моряк поднял глаза,белки сверкали, всё стало ясно - моряки и сухопутчики действительно были как кошка и собака и я попал не место представителя кошачьих. Больше ничего я подумать не успел, поскольку офицер в чёрной форме рявкнул: "Так, солдат, теперь выйди за дверь, войди обратно и обратись как положено! И если ты сейчас ошибёшься или не назовёшь правильно моё звание, то весь свой отпуск проведёшь тут, в карцере!" Он был капитаном, это я знал, но кто его знает , какого ранга. У моряков же другие звания. На плечах этого офицера сейчас лежали не только погоны, но и мой отпуск, моя свобода.Коридор был пустой и спросить мне было не у кого. К моему счастью я вспомнил большой плакат в классе военной подготовки в школе, на котором были изображены формы и звания Советской Армии. И через туман я старался выжать из своей памяти этот плакат. Словно сейчас проходила игра на миллион за мою свободу и никаких других варинатов не предлагалось.
Я глубоко вдохнул, зашёл заново и отрапортовал прямо, громким и ясным голосом. Похоже, это офицеру понравилось. Отдельно он сказал, что странно, что сухопутные крысы вроде меня разбираются в морских званиях. Наконец то я привёл в порядок свои бумаги и изчез из этой солдатской тюрьмы настолько быстро, насколько это было возможно.
Сейчас в здании комендатуры находится Эстонский архив фильмов.


1980 - 1982. ЖУТКАЯ ГЛУБИНКА РОССИИ.

Тотальная слежка.


Пеетер (1962 г.р)
Я был в Советской Армии в начале 1980-х. Поскольку я был единственным эстонцем в военной части, находящейся в жуткой глубинке России, то был на определённом экзотическом положении. Никто не понимал, что за живность такая эти эстонцы и откуда они появились. В той же военной части был один литовец. Один раз я услышал от литовца, что политрук части получил и забрал себе моё письмо из дома. Политрук хотел от литовца помощи, чтобы тот перевёл, что же мне пишут в письме из дома. Когда литовец сказал, что он не может перевести, поскольку не знает эстонского языка, политрук с погонами полковника страшно разозлился. Литовец решил, что полковник так и не поверил, что литовец не мог перевести. Мне, к счастью, письма литовца для перевода не приносили.
Когда уже подошло время дембеля, я с моими сослуживцами сидели, пили виноградное вино и мечтали о том, что мы будем делать дома после возвращения из рядов Советской Армии. Кто хотел поехать на БАМ, кто куда ещё. Я тогда сказал своим товарищам, что вам, вы поедете домой, у меня же постоянный страх, попаду ли я вообще домой. Почему? Не понимали они. Посмотрите, у нас у каждого ,мужика есть зряженное ружьё на хуторе. И если что, бах, и восстановили они границу и меня обратно домой не пустят. И что я буду в России делать? Нас, пьющих виноградное вино, было человек десять, все одного призыва. Где то через две недели я получил из дома странное и непонятное письмо. Мне писали какое то бредовое предупреждение быть осторожным. Я ничего не понимал. Позже пришло ещё пара подобных писем.
Только дома я услышал от родителей, в чём было дело.
Мамин начальник, чей брат работал в местном военкомате,неожиданно вызвал маму к себе и шёпотом спросил, нет ли у нас дома незаконно хранящегося оружия и есть есть, то срочно спрячье. Мама не понимала, о чём разговор. начальник тогда пояснил, что твой сын проговорился на службе в армии. Так вот моя болтовня за две недели прошла 6000 километров через всю Советскую Родину.


1983. ИНЦИДЕНТ В ЙыГЕВАМАА.

Трусы полковника или военком как бог.

Андрус Метсма (1956 г.р)

Был красивый летний день 1983 года. В то время я был главным рыбозаводчиком на показательной ферме по разведению рыбы в Сааре. Мы готовились идти на обед, когда зазвонил телефон. На другом конце трубки я услышал взволнованный мужской голос - парторга колхоза Сааре. Ему позвонили из военкомата Йыгева и приказали натопить баню и накрыть столы на троих полковников, которые будут с тремя женщинами. Баня в нашем колхозе была на ремонте. Как же теперь организовать банный день для советских полковников?!
Директор перевалил организацию бани на мои плечи. Я начал переговоры с комендантом рыбной базы Каю, которая подчинялась нашему колхозу. После торгов с комендантом баня была готова ровно в шесть, как было и договрено. Парторг тоже вставил своё слово - стол был накрыт всеми возможными деликатесами и водкой "виру валге". Ведь более высоких военных и не было.
Подпитая компания появилась только в девять вечера и действительно состояла из шести человек. Полковники из Йыгева, Таллина и Риги. Про дам ничего сказать не могу. Со злостью подумал, что элите Советской Армии доступны услуги борделей. Два первых полковника говорили на эстонском языке. С полковником из Риги они разговаривали на русском языке. Для меня, недавно демобилизованного из Советской Армии сержанта, не было никаких языковых барьеров.
Начало положили по русски - каждый по полному стакану водки. Налили и мне и по порядку Советской Армии, как подчинённый перед начальством, стакан огненной воды пришлось выпить. Я пошёл подбросить дров в печь и с помощью пальцев смог отправить это количество водки за баней в траву. Таким же образом я поступил и со следующими стаканами водки. От полковников я ещё и благодарность получил, вот какой крепкий я мужик и меня премировали пожизненным освобождением от призывов на переподготовку. Третьего стакана не последовало,поскольку кадровые полковники Советской Армии были пьяны в стельку. Особо агрессивным стал военком из Йыгева. Я получил от него взбучку за плохую баню. В дырки в полу постоянно уходило тепло. Быстро упаковали вещи и женщин и пообещали набить морду директору Совхозного техникума в Куремаа, чтобы получить от него нормальную баню и питание. Нашу еду они отказались брать с собой, потому что в Куремаа всё равно накроют новый стол. На всякий случай с собой взяли только водку, чтобы за время пути в пару десятков километров не замучила жажда. Меня поблагодарили и дали в подарок 0,7 "живой легенды".
Окончание истории пришлось на следующий день. Несчастный полковник позвонил парторгу колхоза и попросил привезти в Йыгева его трусы, которые он забыл в бане...
Позже я подумал, что если бы мы отказали в организации этой оргии, то последовало бы быстрое наказание. Самым страшным было бы то, что половину колхозных мужчин забрали бы на переподготовку и что без них делать в самое рабочее время?
Военком был для хозяйственных руководителей если не богом, то не менее чем Папа Римский. В этом случае таких военных богов принимали не считаясь с законом. Что доказывают и эти шестеро которые пьяные в хлам разьезжали на "жигулях" по всему району.

1980-Е: ОТНОШЕНИЯ С ВОЕНКОМАТОМ

Бутылка спасла от повторной переподготовки.

Андрес (1965 г.р)

В советское время мне четыре раза приходила повестка из военкомата о призыве на повторную переподготовку. У меня же абсолютно никакого желания туда идти не было, я только недавно женился, маленький ребёнок тоже уже был.
В конце концов решение нашла моя жена. Выяснилось, бывшая коллега её тёти сейчас работала в военкомат. Она отнесла начальнику 3-го отделения бутылку коньяка и сообщила, что мне больше никуда не надо идти.
Через три года в военкомат пришёл новый начальник 3-го отделения и я снова получил повестку на повторную переподготовку. Но теперь я уже знал решение проблемы. Коллега по работе, бывшая работница военкомата, отнесла от моего имени коньяк и проблема снова была решена.
Через три года начальник отделения снова поменялся и я снова получил повестку. И снова моя коллега отнесла бутылку коньяка от моего имени новому начальнику отделения.
Последний раз это было весной 1988 года. Меня вызвали в военкомат на врачебную комиссию. Я прошёл всю комиссию и рассказал врачам о всех моих душевных страданиях. В конце я должен был идти к начальнику 3-го отделения. Он вручил мне повестку на переподготовку. Я пытался протестовать, мол как так, я больной человек и ваши врачи всё зафиксировали, что с моим здоровьем. На это начальник отделения военкомата крикнул, что мол знаю я вас, симулянтов. "Завтра утром в 9.00 чтобы был здесь и я тебя отправлю в военный госпиталь на дополнительную комиссию" - пригрозил он. Тогда я попросил, что оставь меня наконец в покое, я принесу тебе за это бутылку спирта. Ничего другого тогда мне в голову не пришло. На это мужчина в мундире рявкнул, аж, ты предлагаешь мне взятку, ну теперь я тебе покажу.
Мне ничего не оставалось делать как назавтра утром продти в военкомат. Получилось так, что я опоздал на 15 минут.В коридоре бродили уже 3-4 человека, которые уже ходили к начальнику отделения и ожидали, как и я, отправку в госпиталь. Начальник ненадолго ушел из своего кабинета. Возвращаясь обратно он увидел меня в коридоре, подошёл и нетерпеливо спросил, ну, принёс, что обещал. Я ещё не успел ничего сказать в ответ, как он приказал, чтобы я отдал ему мою повестку. Я отдал, он разорвал её в клочья и рявкнул - давай, неси быстро этот спирт сюда, голова раскалывается так, что скоро наступит конец. Два раза мне повторять не пришлось. Через двадцать минут я с бутылкой уже был обратно. Теперь меня назвали словом "молодец".
После этого никаких дел с Советской Армии у меня более не было.

1985: РИГА, ЛАТВИЙСКАЯ ССР.

Эстонец помог.

Андрус:
Был год 1985 и я служил в Советской Армии в Риге. пару месяцев я уже был в учебке, где меня обучали на радиста. В Риге находился штаб Прибалтийского Округа в котором служил один эстонский парень. Вся его служба заключалась в том, чтобы играть в теннис с одним генералом из ПВО Прибалтийского Округа. Как хороший теннисист он был генералу партнёром по игре и личным тренером.
Мы с ним стали хорошими друзьями и я часто заходил к нему в "приватное жильё" для разговоров. Один раз я засиделся у него и опоздал на вечернюю поверку на которой более 100 молодых солдат ждали меня. Наказание было простое - на трое суток в кухонный наряд. А поскольку там находились и дургие подразделения, то в столовой питались человек двести солдат. И случилось так, что я попал в наряд со старслужащими. Во всём наряде я был один молодой солдат. "Старики" мне сразу сказали, что я, как молодой солдат, должен в одиночку сделать всю работу. Уже через пару часов работы в наряде наступила тотальная усталость. Совсем случайно мимо столовой проходил мой знакомый теннисист и увидел меня через окно, как я намываю полы. Он вошёл в столовую и спросил меня, как это я сюда попал. Я обьяснил ему всю историю, на что он ответил "Подожди!". Прошло не более пяти минут, как в столовую вошёл наш командир учебки с двумя чурками и приказал мне возвращаться в казарму на просмотр фильма. Двое чурок остались в наряде по столовой. Рано утром эти чурки хотели мне отомстить, когда они вернулись в 5 утра из наряда, куда должны были снова заступить в 6 утра. Это всё закончилось быстро, когда один из них на некоторое время остался в проходе между кроватями "отдыхать".
Я не знаю, что сказал этот парень нашему майору из учебки, но в любом случае последующие три месяца учебки меня не отправляли даже на самую мало мальскую работу. К сожалению после этого я больше не встречался со своим спасителем, он уехал вместе с генералом куда то на другое место службы. Сейчас я даже не могу вспомнить его имя, но эту историю помню хорошо и это пример, как эстонцы в Советской Армии держались друг за друга.

Что для солдата работа и веселье?

Тоомас:
На срочной службы тёплым местом было место водителя у полковника или генерала. Не надо было носиться по лесам с автоматом и в полной выкладке. Вместо этого надо было возить начальство и заниматься его бытовыми делами, одним словом исполнять роль денщика.
Одним утром генерал с женой занимались супружескими обязанностями, после чего охал и ахал - какая это тяжёлая работа. Жена ему возражала: это всё таки веселье а не работа. Спорили и спорили, пока генерал не сказал: хорошо, спросим у кого нибудь третьего, кто из нас прав. В это же время пришёл генеральский водитель для выполнения своих обязанностей. Так вот и спросили водителя, что он думает, исполнение супружеских обязанностей в таком возрасте это работа или веселье? Солдат немного подумал и сказал, что это всё таки больше веселье. Если бы это было работой, то эту работу давно бы переложили на его плечи.

Магия русского языка.

Рейн:
На срочной службе я был в начале 1960-х. В то время, когда советский руководитель Хрущёв отправил на Кубу ракеты и обещал через 20 лет построить коммунизм. Я и пать эстонцев служили в особой роте, точнее в комсомольской роте.Это означало, что все солдаты, кроме нас, были одной веры - комсомольцы. Мы договорились между, что никто из нас не вступит в комсомол за всю службу в Советской Армии. Первую агитацию мы прошли успешно, никто не поддался. Далее мы попали под суровый взгляд командира полка. Старый полковник из ветеранов захотел лично посмотреть, что это за пришельцы такие эти эстонцы. Перед тем, как идти на ковёр к полковнику, мы поклялись, что и там не отступим от своего обещания. После длинного разговора "батька" спросил, что теперь всё понятно и наши имена можно заносить в списки? Полковник начал нас спрашивать по одному и получил пару отрицательных ответов пока не дошла очередь до Валдека. "Да, да, да!" пролепетал Валдек. Больше ничего из русского языка он не знал.

Райво:

Как то раз в Каунасе, где я служил, произошла такая история.
Были октябрьские праздники. В эти торжественные дни в караул поставили только самых благонадёжных солдат. Стоим на разводе в парадной форме, кирзовые сапоги блестят, бороды побриты. Всё сверкает. На груди автомат, в рожке 30 патронов. Дежурным по части в этот праздничный день затупил сам начальник политотдела в звании подполковника. Мужчина с интиллегентной внешностью. Во второй шеренге стояли "старики", которых обычно ничего не спрашивали и не беспокоили.В этот раз подполковник поступил особо, чтобы узнать на всякий случай, сколько раз рядовой Пярнаметс, стоящий во втором ряду, ходил в караул часовым? Пярнаметс ответил гордо: "До***!..." Это было одно из немногих слов, которых рядовой Пярнаметс смог выучить из русского языка.

Свен:

На военной службе майор Смирнов любил хвастаться перед содлатами своими знаниями и спортивными достижениями. Майор Смирнов любил бегать марш-броски вместе с солдатами. Марш-бросок означал кросс в полной выкладке. Обычно это было около десяти километров. Время фиксировали по последнему прибежавшему. Что означало, если подразделение не хочет оказаться последним, то отстающих солдат нужно было тащить на себе до финиша. Если майор добегал впереди какой либо группы, то после он давал в столовую распоряжение: содат кормить неделю только овсяной кашей, чтобы они бегали быстрее, чем лошади.
Один раз на политзанятиях майор Смирнов выбрал тему: "Что дала нам советская власть?". Рассказав,майор Смирнов сделал паузу, чтобы дать время для солдатских мозгов на осмысление столь важной темы. Тишина......И вдруг из последнего ряда, на плохом русском языке, раздался голос одного эстонца: "Ни*** хорошего!" Если оставить в стороне слово "***", то высказывание этонца можно расшифровать как ничего хорошего. Описывать реакцию майора Смирнова нет смысла, поскольку в русском языке сразу находиться масса слов, которых перевести на эстонский язык просто невозможно. Например майор Смирнов любил говорить: "Я тебя так выебу, что у тебя подковки от сапог улетят к ****ной матери!" На эстонский язык это выражение перевести невозможно.

Солдатский словарь.
Строевые занятия:
*хождение по мукам
*долгая дорога в дюнах
*сапоги, мои сапоги!
*дорога страданий
*много шума из ничего
*ко мне, Мухтар!

Марш-бросок:
*никто не хотел умирать

Наряд по столовой и дежурный:

*Али-Баба и 40 разбойников

Хлеборез:
*золотой гусь

Мойка посуды:
*дискотека

Посудомойщик:
*человек - амфибия

Молодой солдат в карауле:
*вооружён иочень опасен

Караул:
*семеро смелых

Часовой на посту:
*зона смерти.


Я не знала о своём муже ничего.

Хельве:
Через полгода после рождения первого ребёнка я отправила своего мужа в Советскую Армию и он попал в Казахстан куда то возле Семипалатинска. Он прослужил немногим больше месяца, когда его избили чёрные, потому что у вратаря сборной Германии по хоккею, которая выиграла у русских, была фамилия, похожая на фамилию моего мужа. Били несколько раз и основательно. Я же не знала ничего ни о муже ни о его состоянии. С помощью местного военкома я начала поиски места нахождения мужа. Смогла узнать, что моего мужа уже некоторое время назад положили психиатрическую больницу Семипалатинска. Поехала к нему в гости, с собой "Вана Таллин". Женщинам в больницу отвезла зубную пасту, которой в тех краях особенно и не было. Муж работал в больнице санитаром. Многие из работников больницы были в своё время высланные волжские немцы, которые относились к моему мужу как к своему. Мой приезд помог моему мужу ускорить возвращение домой,только это происходило очень тяжело.
Через месяц после моего визита моего мужа признали негодным к службе в мирное время и направили обратно в военную часть. Из военной части его должны были отправить домой. Но не отправили, потому что начальству надо были сварить какие то большие ворота. Когда он сделал ворота, то ему отдали все бумаги и сказали, что он может ехать. Ехать можно было за счёт армии. На это ему сказали, что если хочешь билет за счёт армии, надо ещё немного подождать. Поскольку пока муж работал занитаром ему платили зарплату,решено было ехать домой за свой счёт. Какую то одежду я ему уже привезла, деньги лежали у тёти Эли в психиатрической больнице. Так и началось его путешествие на поезде. До дома он добирался неделю.......

"Старики" опустили почки.

Тиит:
Во время службы в морской пехоте Советской Армии "старики" били так, что опустили мне почки. После избиения я три месяца находился на лечении в военном госпитале.
Один из наших сержантов бригады морской пехоты, рыжий украинец, пустил себе пулю точно в сердце в оружейной комнате. Он не выдержал того, что "старики" били его каждую ночь. Почтальон из молодых матросов должен был приносить все денежные переводы для молодых солдат "старикам" , чтобы они могли забрать часть денег себе и устроить на эти деньги попойку. Если почтальон не выполнял эту обязанность перед "стариками", то его после отбоя били в живот и солнечное сплетение. Иногда его били просто так как и большинство других молодых солдат.
Первые полгода, во время молодого периода, помню постоянное чувство голода. Мы поднимали со снега за столовой замёрзшие хлебные корки и ели их. Сержант из "стариков" водил молодых солдат в столовую. Ужин проходил во время просмотра программы "Время". Эту передачу "старики" хотели смотреть всегда, чтобы увидеть прогноз погоды у себя на родине. Поэтому молодые матросы должны были действовать в столовой в быстром порядке - пару ложек каши впихнуть в себя и обратно в казарму. "Старики" же особо и не утруждали себя посещением столовой. Молодые приносили им лучшие куски прямо в казарму.

СЕРЕДИНА 1980-Х.

Строевые смотры делали и до еды и после.

Сулев:
Вместе были собраны представители многих народов.
Многие представители республик Средней Азии, по моему, были просто пойманы в горах и спущены на равнину, настолько они были необразованным и тёмным человеческим материалом. Некоторые из них были с диполомами о высшем образовании, а сами тупыми как сапог. Дипломы, ясно, были куплены за баранов.
Вспоминаю, как один таджик рассказывал, что в ихнем селе был порядок, что ты не мужчина,если не совокуплялся с лошадью. Он ярко и красочно описывал всю процедуру этого. Ужасно....
В эти года уже вовсю шла война в Афганистане. На всей европейской части Советского Союза у парней был страх, что отправят туда. Кто же хотел в 18 лет получить пулю на чужой земле за чужую идею. Из республик Средней Азии туда не отправляли. Эти ребята говорили, что они в других мусульман стрелайть не согласны и поэтому для этой войны они не годятся. Парни из христианской культуры наоборот, очень хорошо подходили для выполнения этой задачи. Солдаты из Средней Азии сначала также не ели свинину. Точее сало, поскольку нормального мяса мы не видели, поскольку нормальное мясо уже было продано куда то налево. Аллах не разрешает им есть свинное сало. Прошло немного времени, смотрю - эти же солдаты запихивают сало за обе щёки. Спросили: как это вдруг сало стало подходить им для еды? Аллах не видит, что творится под крышей,поэтому под крышей столовой сало можно есть спокойно. Что значило: под крышей можно делать любое свинство, которое Аллах в других местах запрещает.
Строевые смотры делали и до еды и после еды. Как американцы могут победить Советский Союз? Они должны обьявить войну СССР,но более ничего делать не надо. Через две недели Советская Армия полностью перенапряжётся от строевых смотров во время подготовки к войне, и сама сдастся. Если на форме каждое утро не будет пришит чистый подворотничок или подворотничок будет выглядывать из за края воротника больше, чем положено или меньше чем положено,тогда офицер оторвёт подворотничок и вся рота из за тебя будет делать отжимания. Позже виновник будет в свою очередь избит.
В столовую не запускали раньше, чем будут до блеска начищены сапоги. Чистота рук была совсем не важна. В лечении зубов был только один метод - вырывание.
Один большой анекдот была эта Советская Армия, забравшая два года из жизни молодого человека.

СЕРЕДИНА 1980-Х.

Из жидкости для амортизаторов выгоняли спирт.

Индрек:
Во время службы в Советской Армии я работал в ремонтной мастерской для артеллирийских орудий. У гаубиц были амортизаторы заднего хода, чтобы после выстрела всё это сооружение не перевернулось. В этих амортизаторах использовалась специальная жидкость, которая при ближайшем изучении, была сделана на базе спирта. Своими силами мы построили из жестяной камеры, спиральной медной трубки и электрической плиты дистиллятор. Ну и начали дестиллировать жидкость для амортизаторов. Густая жижа осталась в посудине, испарившийся спирт был уловлен в бутылку. Для полной уверенности прогнали дистиллят ещё раз. Выпивка получилась крепкая, знатоки уверяли, что не меньше 70 градусов. Ни у кого проблем со здоровьем не возникло,голова потом тоже не болела. Этого напитка мы изготовили около 20 литров.
И вот нас отправили на учения почти за 1000 километров,спиртягу, разумеется, взяли с собой. Офицеры никак не могли понять, почему солдаты постоянно ходят в хорошем настроении...
Была середина 1980-х, когда Горбачёв начал новую алкогольную политику и до 21 года крепкий алкоголь не продавали, действовал сухой закон. В армии новая алкогольная политика означала, что если раньше солдат мог в увольнении зайти в пивную, то теперь говорили, что солдат Советской Армии не пьёт и точка. Кто попадётся - на гаупвахту!

1985 - 1988. ЛЕЙТЕНАНТОМ В СТРОИТЕЛьНОМ БАТАЛьОНЕ СОВЕТСКОЙ АРМИИ.

Стройбат убил всё желание служить офицером в Советской Армии.

Александр (1962 г.р)

После окончания высшего политического училища я служил в Советской Армии молодым лейтенантом с 1985 по 1988 года в строительном батальоне, который находился недалеко от Царского Села ( в то время Пушкин) под Ленинградом в маленьком своеобразно городке. Наша военная часть принадлежала к большому формированию строительных частей, которые подчинялись штабу в Ленинграде и были разбросаны по всей огромной Ленинградской области. В нескольких километрах от города Пушкин и находилась наша часть, обнесённая кирпичным забором. От города Пушкина нас отделяла огромная территория военного аэродрома. Центральную часть военного городка образовывали трёхэтажные типовые казармы из белого кирпича, перед которыми был плац с обязательной трибуной. С другой стороны плаца была типовая для Советской Армии одноэтажная столовая. Картину дополняет баня, находящаяся отдельно в углу городка, небольшой гараж - мастерская и домик КПП возле больших ворот.
На первом этаже казармы находился штаб, медицинский пункт и библиотека. На втором и третьих этажах казармы располагались роты, по две на каждом этаже.

Строительный батальон как тюремный лагерь.

Батальон состоял из четырёх рот, штаба батальона, комендантского взвода и небольшой тыловой службы. Штаб состоял из капитана - замполита (присланного коммунистической партией который до этого ни дня не прослужил в армии), комсомольского вожка в звании старшего лейтенанта, прапорщика - начальника секретной части,спортивного инструктора, лейтенанта - батальонного врача (начальника медпункта), и бухгалтеров из гражданских. В таком составе штаб мало напоминал военную организацию, скорее можно сравнить с администрацией тюремного лагеря. Ротами командовали или уже послужившие в Советской Армии и бесперспективные майоры, либо помоложе капитаны - старшие лейтенанты. Роты состояли из трёх-четырёх взводов. Но поскольку командирами взводов должны были быть офицеры, то офицеров вообще не было в ротах. Взводами командовали прапорщики. Зато у командиров рот было по два заместителя лейтенанта - по строевой и политической части. Поскольку заместители по политичской части были офицеры, закончившие политические училища, а заместители по строевой подготовке были офицерами-двухгодичниками (призванные на два года после окончания обычных высших учебных заведений), то с офицеров, пришедших из училищ, требовали гораздо больше и они при необходимости замещали командиров рот. Всего в военной части максимально могло быть до 600 человек - более 30 кадровых и более 500 срочнослужащих плюс гражданские служащие. В военной части только у комендантского взвода было боевое оружие. Военную часть называли строительным батальоном но на самом деле со строитеольством не было никакого соприкосновения. На самом деле был обычный рабочий батальон. Такие задачи стояли перед ротами нашего батальона. Первая рота круглосуточно и посменно работала на кирпичном заводе недалеко от города Пушкин. Вторая и третья рота работала на деревообрабатывающем заводе в самом Пушкине. Четвёртая рота работала на ремонтно-механическом заводе в том же Пушкине.

Международный Вавилон.

Типично, когда личный состав стройбата был похож на Вавилон. Представлены были все славянские народы, все возможные народы Кавказа и Средней Азии. И самое интересное, что кроме меня не было не одного представителя Прибалтики. Офицеры, за малым исключением, все были русские. В числе прапорщиков было много украинцев и армян, также молдоване, татары и так далее. Солдатский состав был очень пёстрым. Национальный состав роты немного зависел от рабочих целей роты. Например в четвёртой роте, которая работала на ремонтно-механическом заводе, был перевес в пользу более технически образованных славян. В то же время в первой роте, работавшей на простых работах на кирпичном заводе, были малообразованные представители народностей Средней Азии. Вторая и третья рота представляла собой смесь из славян и азиатов. В стройбате также служили сыны более экзотических народов необьятной Советской родины, кому не доверяли в боевых частях Советской Армии. Например чечены, волжские немцы, курды, унгуры.
В те времена было много армян и грузин. Из азиатов было много узбеков, которые умудрились оккупировать все должности поваров в батальонной столовой. Очень много было также и молдован, которые почему то все были психически недоразвиты, с так называемым диагнозом олигофрении.

Я потерял всяческое уважение к военной машине Советской Армии.

Если офицерский состав старался соответствовать традициям офицерства Советской Армии, то в солдатской среде преобладали тюремные законы, принесённые туда солдатами, которые уже были наказаны в криминальном порядке и внедрёнными в армейскую среду. Прапорщики же представляли из себя хронических взяточников. Правили тюремные законы и дедовщина. Можно ещё как то понять, когда молодые делают за "дедов" всю хозяйственную работу, но гораздо страшнее было, кога молодых солдат с психическим недоразвитием использовали в сексуальных целях.... Все офицеры знали про это, но никто из начальства ничего не предпринимал по этому поводу. Служба в такой части офицером уже никогда в жизни не привличёт моё внимание. За три года службы я растерял все свои идеалы и всяческое уважение к военной машине Советской Армии. Я понимал, что продолжая служить в этой системе я сам стану простым болтиком этой системы, который да, носит офицерскую форму, но ничем не лучше самого последнего продажного лагерного надзерателя. Конечно, в Советской Армии есть лучшие, настоящие военные части, но мне не пришлось таких повидать.
Было ли это случайно или закономерно, но случилось так, что примерно с разницей в год я дважды учавствовал в больших ресторанных драках. Оба раза закончились ночёвкой на гарнизонной гаупвахте. После второго раза в 1987 году меня исключили из коммунистической партии, что автоматически означало исключением меня из рядов политических офицеров Советской Армии. В действительности же в моей армейской жизни ничего не изменилось. И далее я должен был рвать службу за себя,за командира роты, любящего отлынить от службы, за хитрых прапорщиков. К этому времени я уже принял решение о увольнении из рядов Вооружённых Сил Советской Армии. То, что меня исключили из коммунистической партии и взыскания за пьяные драки в ресторане, было мне сейчас на пользу. Ведь в те времена кадровому молодому офицеру уволиться из Советской Армии было достаточно проблематично. Написал заявление о увольнении после которого меня вызвали на разговор к начальству в штаб Округа. Полковник из армян выговаривал и стыдил меня, но я стоял на своём. В конце он выбросил меня за дверь - свободен. Так и закончилась ранней осенью 1988 года мои семь лет службы в Советской Армии. Четыре года учился в высшем военном училище и три года служил офицером в стройбате.
В Эстонии в это время уже шла поющая революция. Мне было всего 26 лет и впереди меня ждала новая, свободная жизнь.

ОТСТУПЛЕНИЕ: ПОЛИГОН В АЭГВИИДУ.

Полигон Аэгвииду был самым большим, используемым на Советской Армией на территории Эстонии (34 812 га). Полигон состоял из ряда обьектов и располагался на территории между Петербуржским шоссе дороге Пиибе. Полигон использовали различные военные части. Там базировалась подземная ракетная база в Тапасааре. Школа бронетехники в Тапа использовала область Пала на берегу Валгейые. На этой территории были три большие учебные территории площадью 72, 20 и 29 га, командные пункты, полигон для плавающей бронетехники, полосы для бронетехники, казармы и топливные склады. Н
На запад от Валгейые часть полигона Аэгвииду использовали для учебных стрельб и бомбометаний (гаубицы, ракеты, самолёты, вертолёты). Использовали как учебные так и боевые боеприпасы. Также на полигоне уничтожались старые боеприпасы.
Важными обьектами были:
* стрельбище Мяхусте. Использовали для обучения на ракетные системы. (600 га)
* городок Торрепыхья вместе с танкодромом.
* поляна Юсси - основное стрельбище.
* Суурсоо. Использовали для авиационных бомбардировок.
* стрельбища также были в Ууэярве, Анни и Кайквыхма.