Крымская война и патриотизм

Бомарсунд - была такая крепость на Аландском архипелаге — мирной земле крестьян и рыбаков между финским и шведским берегами Ботнического залива.

Случайно купила старую-старую книжку одного шведа, взявшегося написать исторический очерк о событиях Крымской (Восточной) войны 1854-55 годов. Автор добросовестно изложил причины войны, с помощью газетных статей воссоздал атмосферу, описал, как местные жители Финляндии и Ахвенанмаа принимали русских солдат и как доблестно сражались с англичанами и французами. Брошюрка сама по себе раритет, но меня ждал сюрприз: автор получил от Фуругельма (помощника коменданта крепости)тетрадку с дневником, который вел офицер во все время плена у англичан. Так что я опять с флагом!

Один в поле воин?

Как они защищали и сдавали Россию или кому нужна была империя?

„Общество нужно воспитывать. Одного героя недостаточно...“
из постов на форуме по поводу феномена успеха Навального


Источниками* для этой главы послужили: книга Хуго Шульмана, вышедшая в Хельсинки в 1905 году. Ее перевел на финский Аксели Копонен. А также весьма авторитетное издание - монография «Финские вооруженные силы», изданная в городе Порвоо в 1930 году.

Шульман в свою очередь использовал записки офицера крепости Кнута Фуругельма (Knut Furuhjelm), которые его сын, Эдвард Фуругельм (семья проявила себя и на нашем Дальнем Востоке, предки Фуругельмов до сих пор живут во Владивостоке) передал в пользование Шульмана. Такой частный источник оказал большую услугу, так как в середине 19 века в условиях изолированности Аландских островов информация не доходила до общественности. В прессе того времени появлялись очень противоречивые сведения о баталиях. Лишь в 1900 году вышли в шведоязычном военном альманахе мемуары участника сражения Меларта, которые также приводит Шульман. Помимо них в других источниках на русском языке вышли воспоминания Загородкина, а на шведском заметки ветеранов Крымской войны. Хуго Шульман в книге использует термин «Крымская война», а не «Восточная», как принято у историков других стран.

Крепость Бомарсунд (Bomarsund)* к началу военных действий не была построена в соответствии с планом, утвержденным императором Николаем Первым. На ее строительство были выделены значительные средства из бюджета Великого княжества Финляндского. Всего было израсходовано 571 428 рублей 58 копеек. По сравнению с военными бюджетами других государств это довольно незначительная сумма. В международной печати широко освещалось все, что было связано с Восточной войной, одной из причин многолетнего строительства форпоста на Балтике называлось и недостаточное финансирование.

Идея сооружения бастиона между Стокгольмом и Турку на территории Аландских (финское название «Ахвенанмаа», что в переводе на русский «Окунева земля») островов зародилась еще в бытность правления царя Александра Первого, но само строительство началось лишь в 1830 году. В 1829 году Николай дал распоряжение подновить старые постройки и соорудить крепость, способную защитить подданных России.

На территории архипелага расположена деревня Скарпан ( Skarpan), именно здесь и стали строить военные укрепления. Зимой не строили вообще, а коротким северным летом велись работы довольно вяло, с несвойственной местным жителям прохладцей. Жили здесь в основном шведоязычные землепашцы, к военным относившиеся традиционно недоверчиво. Историками установлено*, что во время господства шведской короны на территории Суоми каждый второй матрос и офицер королевского флота были из финского населения, а что касается сухопутных войск, там финских солдат было намного больше, чем шведских. Петр Первый сражался с Карлом Двенадцатым, но в пехоту брались в основном финские хуторяне.

Согласно новому плану, на островах должна была быть построена главная крепость для гарнизона в 2 500 человек с 14 бастионами (башнями), в каждом по 125-250 защитников. Началось строительство зернового склада и больницы. Главная крепость и бастионы должны были сообщаться посредством каменной стены. По первоначальному проекту вся крепость была рассчитана на 5000 человек и 500 пушек.

К началу войны были готовы только главная крепость и три бастиона. Крепость представляла собой двухэтажное строение в виде полукруга с выходом на море, облицованное гранитом и с казематами для пушек. Из больничных сооружений построен только первый этаж, из бастионов три —  на плане обозначенные под буквами C, U, Z.

Кто же принял бой? Кому пришлось проливать кровь и рисковать жизнью?

Комендант крепости — 63 летний, не очень энергичный в силу возраста или других причин  генерал-майор Бодиско. В одной из статей кто-то из авторов написал впоследствии, что на самом деле осадой руководила дама, жена коменданта. Кстати, англичане и французы разрешили пленным взять с собой семьи, и милые дамочки появились таки в Англии и Франции после падения и разрушения крепости. По рассказам местных жителей, они отличались хорошими зубами — еще бы, все время на свежем воздухе и питались отменными окунями! - маленькими ножками и гладко зачесанными светлыми волосами.

Помощником коменданта был начальник стрелкового батальона офицер (потом сенатор) Кнут Фуругельм, находившийся в расцвете сил, энергичный и оказавший сильное впечатление своим геройским поведением не только на защитников крепости, но и на противников. Это был как раз тот человек, от слова и взгляда которого зависела судьба если не Российской короны, то отдельно взятой крепости, затерявшейся на архипелаге среди мрачных балтийских вод. Помимо героя Кнута Фуругельма в ней были:
10 линейный батальон Финляндии, с командиром майором Клингстедтом, в подчинении находились 1 000 человек,
стрелковый батальон под командованием майора Грана, 400 человек,
военно-строительная бригада количеством в 180 человек, из которых сто были евреями (национальность сыграла роковую роль, подданые России, но не русские, оказались предателями впоследствии именно в силу сепаратистских настроений по религиозному или другому признаку),
300 артиллеристов под командованием лейтенанта Гранкина,
28 донских казаков,
100 военнопленных, которых использовали на строительных работах,
инженерный корпус, в который входили Краусхолтц, Теше, Зверев и другие.

В крепости находилось всего около 2000 человек, из них 1 700 были способны оказать сопротивление.

Увы, попытки Кнута Фуругельма призвать на помощь местных жителей, крестьян и рыбаков, не увенчались успехом. Офицер приезжал в дома, ходил в церковь и, пользуясь владением шведского, пытался агитировать. В рапорте офицер назвал официальную причину отказа: землепашцы не привыкли к оружию. Но на самом деле было видно, что шведы не хотят сражаться за русскую корону. Не было лидеров, не было идеи, ради которой островитяне могли бы пойти проливать свою кровь. Осторожные российские подданные боялись мести в случае неудачной битвы. Практичные умы крестьян и рыбаков подсказывали, что не стоит ввязываться в опасную авантюру. Уж лучше переждать, а главное, не упустить время покоса и удачной рыбалки.

Отважный офицер Кнут Фуругельм был верен однажды данной присяге русскому царю. Фуругельм был человеком слова и чести, он взял на себя непосильную ношу организации обороны. Отвез на север, подальше от берега, стратегические запасы, произвел необходимую эвакуацию, но в назначенный час, когда нужна была помощь с оружием и людьми, а также продовольственными припасами, к нему явилось только несколько стариков-добровольцев.

Фуругельм прятал винтовки и порох в подвалах священников, обрекая себя на проклятие всевышнего, ведь сколько пришлось услышать сетований по поводу того, что офицер продался русским и бога не боится!

8 мая два английских корабля появились на горизонте...

***
Итак

8 мая английские корабли встали в архипелаге Аландов, в северной части. Первым делом противник погрузился в работы по замерам глубины залива. 9 мая 12 кораблей появились неподалеку от первых двух. По сложившейся практике ведения войны на Балтике, англичане арестовали местное небольшое береговое суденышко с лодкой, захватив в плен крестьянина с женой, находившихся на судне. До июня корабли постоянно появлились на архипелаге, пока не начиная военных действий. 21 июня 1854 вражеские корабли, до сих пор блокировавшие Аландские острова, встали на рейд против крепости. Англичане были осведомлены о трудности маневрирования для больших кораблей в силу узости проходов, наличия подводных камней и глубины залива. Нанятый ими финский лоцман уверял, что глубина достигает 22 футов, но пролив настолько узок, что только один фрегат может проследовать.
Здесь уместно процитировать Википедию: «В конце июля силы объединённого флота начали движение к Бомарсунду через фин. ;ng;sund — 25 линейных кораблей обложили крепость и ожидали прибытия войск для высадки десанта на остров». Комендант отдал приказ об обороне в начале весны, когда намерения Англии о захвате крепости стали ясны всем. Помимо общих укрепительных действий была построена батарея N в двух километрах от главной крепости. Жен и детей отправили в ближайшие деревни и хутора.
Ранней весной русские приготовились к обороне: солдаты и офицеры были размещены в крепости, а финские стрелки в деревнях. Стрелкам было приказано: в случае появления противника сразу занять позиции и восприпятствовать высадке десанта. Вдоль берегов были собраны кучи хвороста, чтобы зажечь костры при появлении кораблей и дать знак стрелкам. За сбор деревьев и хворост отвечали крестьяне. Но из-за того, что английские корабли появлялись часто, а потом исчезали, стрелки занимались бесполезной беготней, а крестьянам надоело жечь попусту драгоценные запасы. В итоге стрелков разместили на батарею N, которую построили на южном мысе в Скарпансе (Skarpans). Этой батареей командовал Кнут Фуругельм, батареей C капитан Теше (Tesche), башней Z  лейтенант Шотлайн (Chatelaine), а башней U лейтенант Зверев. Между 4 и 5 утра 21 июня три английских корабля прошли вдоль берега по направлению к Лумпаринселкя. Назывались корабли «Hekla”, ”Odin”, ”Valorous”, а имя командира - капитан Hult. В русской военной литературе (сочинения А.М. Зайончковского) фамилия командира английских пароходо-фрегатов звучит как Халль. Вышеупомянутый капитан взял в плен несколько рыбаков и заставил показать дорогу, используя их в качестве штурманов. Корабли встали напротив крепости на расстоянии 850 саженей и произвели выстрел из пушки. Из бастионов началась ответная стрельба, но когда заметили, что огонь не достигает цели, палить перестали. Эту возможность сразу же использовали враги, приблизившись к берегу. Основной огонь приняла на себя батарея Кнута Фуругельма. Фуругельм дождался, когда расстояние было всего лишь 200 сажень, и отдал приказ стрелять. Два часа без перерыва из батерей шла усиленная пальба. Небольшая часть гарнизона мужественно сражалась несмотря на нанесенные поражения аглийскими пушками. Толщина стены в башне была всего лишь 14 футов, укрепления не выдержали мощи обстрела. Фуругельм ждал наступления сумерек, чтобы под их прикрытием отправить защитников в основную крепость. Сам же он вместе со стрелками остался на полуострове на все время сражения. В финляндской газете ;bo Underr;ttelsei от 4 июля 1854 года напечатаны заметки одного из участников: «Огонь был открыт. Ответила крепость железным дождем, корабли противника покрылись дымом, продолжая нещадный огонь по бастиону... Крепость уже направила грозные приветствия врагу, чьи корабли заволокли клубы дыма. Наш час еще не пробил, мы ждали, когда противник подойдет ближе. Вот, настал момент. Мы замерли. Вдруг раздался грохот, стреляла наша пушка. Было интересно наблюдать, как степенность и важность англичан враз исчезли. Спесивые бриты побежали вниз, верхняя палуба опустела. Противник направил оружие на нас. Пули, гранаты, ракеты, - адовая музыка заиграла, устроив дьявольский фейерверк. Снаряды рвались над нашими головами, отбивая куски скал и гранитной облицовки нашего бастиона. Могучие сосны, ветряные мельницы, находившиеся в окрестностях, все летело к черту. Несмотря на весь кошмар стрелки доблестно сражались, даже шутили, пересыпая смех ругательствами в адрес англичан».

Эту битву гениально изобразил русский художник Иван Айвазовский. Его картина «Битва за Бомарсунд» найдена уже в наше время в доме шведского лесоруба! Десятки лет хранилась она там, и никто не знал, какое сокровище скрывается от ценителей живописи мирового уровня. Возможно, находка шедевра напомнила потомкам о той далекой войне. Современное поколение поэтов заинтересовалось своей историей. На сайте Стихи.ру опубликовано стихотворение Инны Чураковой «Битва за Бомарсунд»

Мы были так близки к Европе
И строили свой Бомарсунд
Но вдруг почувствовали на себе
Англо-французский «бунт»

И вот снаряды прямо в воду
Не долетая до врага ложатся
Гадалка убери свою колоду
Мы русские идём сдаваться

Мы смело охраняли нашу крепость
Держали оборону долго очень
И силы наши были на мели
Удерживать врага уже нет мочи
Мы кинем к нашей крепости
Лишь горсть земли
И умерших друзей прикроем очи


Автор стихов призналась: «Я об этой истории узнала, когда прочитала о недавно найденной и выставленной на аукционе картине Айвазовского "Битва за Бомарсунд"».

***

Генерал Ниэль (Niel ) возглавил инженерные работы, за десант отвечал генерал Барагэ де Ильэ (Baraquay d Hilliers). Местом сбора кораблей объявили местечко Ледзунд (Ledsund). 31 июля сюда был высажен первый десант из Франции. Небольшую эскадру отправили контролировать залив между Крондштатом и Свеаборгом (Суоменлинна). 1 августа  генерал Барагэ прибыл в  Ледзунд, что было отмечено салютом на кораблях. Англичане водрузили флаги Франции, французы из вежливости флаги союзников.
Защитники русской крепости не бездействовали в промежутке между сражениями. Починили разрушенные стены. Береговую батарею, принявшую огонь на себя и сильно пострадавшую, отстроили заново. Стены укрепили до толщины в 21 футов (шагов?) и поставили 5 пушек. Построили две новые батареи, одну недалеко от деревни Трэск (Tr;sk), другую — к югу от деревни Перснэс (Persn;s). Командиром в ней назначили капитана Зотова. Во всех батареях находились финские стрелки. На заднем дворе главного форта построили новый бастион с тремя мортирами. Предыдущее сражение многому научило. Так, была укреплена крыша баши U. В течение двух недель на двухстах лошадях доставляли землю на промежуточную крышу башни.
Противник тем временем заблокировал проливы, полностью изолировав форт и прилегающие острова.
Несмотря на полную изоляцию Аландов от остального мира местные жители на лодках добирались до берегов Швеции или до Турку. Русскому курьеру Шеншину два раза удалось проникнуть в крепость и вернуться в Санкт-Петербург. Храбрецу пришлось прятаться на сеновале от высадившихся на берег англичан, слышать их голоса буквально в метре от себя. Отважный молодой человек, русский аристократ, приближенный царя, переодевался в крестьянскую одежду, проплывал на рыбацкой лодке под носом врага. Как в авантюрных романах, уничтожал военные донесения. Шеншин доставил в крепость георгиевские кресты для отличившихся защитников, чем поднял боевой дух.
Прежде, чем я нашла письмо самого Шеншина о тех событиях, мне пришлось покопаться в сети, дабы узнать, кто же скрывался под фамилией Shenshin — в таком виде я впервые прочитала о подвиге русского курьера.
Сердце затрепетало, когда я узнала, что любимый поэт Фет тоже был Шеншиным, имел чин штаб-ротмистра лейб-гвардии и в 1854 году проходил службу в Балтийском порту. Я стала читать «Мои воспоминания» Фета в надежде найти что-то про события в крепости Бомарзунд. Великий наш поэт в Крымскую кампанию находился в составе войск, охранявших Эстляндское побережье, то есть находился прямо напротив крепости. С юмором Фет описал в воспоминаниях, как после прогулки с собакой по кличке Непир (имя английского адмирала!!) услышал он канонаду. Военные подумали, что это Бомарзунд опять обороняется, но оказалось, что Соединенный флот праздновал день рождения Непира — по версии Фета. Английские источники говорят, что союзники устроили праздничный фейерверк по случаю сбора, который ознаменовал блокаду Аландов.

Тут хочется отметить, что литература о тех событиях весьма разноречивая и неполная. Так, только у финских исследователей нашла я подробные упоминания о защитниках крепости, в частности, о Фуругельме. Среди русских историков его имя можно найти в труде Богдановича.

Вернемся к концу июля 1854 года и посмотрим на происходившее глазами тех, кто был на островах, а не на кораблях. 24 июля защитники крепости заметили 7 кораблей, бросившие якоря у местечек Транвикиниэми (Tranvikinniemi) и Микельсё (Mickels;). Противник высадился и установил свои флаги. Адмирал Непир взял в плен таможенного служащего Калониуса (Calonius) и допросил, смогут ли по его мнению комендант крепости Бодиско и офицер Фуругельм за приличное вознаграждение уйти с позиций добровольно, а финские стрелки перейти на службу к англичанам? Такой вопрос был по мнению союзников вполне резонным, ведь в мировой печати тогда говорили о том, что местные жители с радостью сотрудничают с англичанами и французами, потому как русских они считают, выражаясь современной лексикой, оккупантами. Журналист Энгельс, еще не известный в то время идеолог марксизма, пописывал статейки в американскую печать, где он уверял, что у шведов нет никакого желания защищать русскую крепость. Скорее всего, письмо Шеншина, которое он передал через местных рыбаков в Турку, было перехвачено. Конечно, наш курьер допускал эту возможность, он писал более о любви к жене, Екатерине, конспирируя истинное содержание депеши. Но из письма российского адъютанта легко было узнать о главных героях обороны, в первую очередь о Фуругельме. Швед Калониус дипломатично ответил, что вопрос не по адресу, с ним нужно обратиться к менее честолюбивым господам. Чиновник, конечно, имел в виду российских офицеров.
27 июля около 70 кораблей появились перед крепостью и встали на рейд. Бодиско созвал военный совет, в который входили помимо него Фуругельм, Гранкин и Крауцхольд (Kraushold). Совет решил, что бессмысленно споротивляться 14 000 десанту. Несмотря на это некоторые бастионы держали удар, пока не были разрушены. 15 августа Фуругельм писал в дневнике, что брешь в стене была настолько велика, при попадании прямого огня находившиеся в бастионе пороховые запасы взорвали бы и защитников, и противников.

ЗНАЧЕНИЕ ОБОРОНЫ

До сих пор любители истории задаются вопросом: зачем нужно было бомбардировать мирные острова? Зачем нужно было возводить фортификационные укрепления в местности, обладающей таким ландшафтом, что блокада и последующее взятие форта были очевидны? О роли ландшафта хочется сказать пару слов. Балтийские шхеры и поля на островах, на которых шведы возделывали огороды и сады, гарантировали невозможность обороны. Нет гор, укрытий, путей отступления, нет тыла. И сегодня острова процветают за счет туризма, потому как пересеченная местность полей и идиллических хуторков с редкими высотными доминантами в виде соборов радует глаз. На острове трудно спрятаться, разве что уйти под воду, но мелководные и узкие шхеры как будто лишают и этой возможности. Аландцы не ушли под воду, как по легенде это сделали православные во время нашествия бусурман на озере Светлояр, практичные шведы предпочли нейтралитет. Жители всегда исповедовали простой принцип: «Не трогайте нас, и мы не будем мешать». Нейтралитет Швеции — вот основная причина военных действий на Аландах. Англия и Франция пытались втянуть Швецию в войну против России. Ну и, конечно, отвлечь ее от обороны Севастополя.








 



P.S. Эти три главы валялись в моем компе, я хотела вернуться к повести. Меня заинтриговал подвиг российского дворянина Шеншина, отправившегося в крепость. Шеншин поступил неодназначно: бросил умирающую крепость, выполнив все же приказ русского царя. Эта интрига меня и остановила. Сейчас, в связи с событиями в Крыму, вытащила на свет божий эти главки. Не знаю, стоит ли продолжать...




* Список использованной литературы:
1. русскоязычная Википедия: http://ru.wikipedia.org/wiki/
2. В. Кренке "Оборона Балтийского побережья", СПБ, 1887
3. М. Бородкин "Война 1854-55 гг. на Финском побережье", СПБ, 1904
4. Earp, G.B. The history of the Baltic campaign of 1854, London, 1857
5. Schweinitz, von. Die Expedition gegen die Alands Inseln im Jahre 1854. Berlin, 1855
6. Bazamcourt, C.L. Expedition de Crimee. La marine francaise dans la mer Noire et la Baltique, v.1-2. Paris, 1858
7. Монография «Финские вооруженные силы», стр. 63


Рецензии
Отлично написано!

Григорий Аванесов   29.08.2021 21:34     Заявить о нарушении
На это произведение написано 12 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.