фауна. Созвездие Гончих Псов

Двери нашего подъезда всегда оклеены разными объявлениями, и я их всегда читаю. Кто знает, может, среди них окажется важная информация, типа, «Меняю восьмикомнатную квартиру с огромной доплатой в элитном районе на двухкомнатную квартиру имени Никиты Сергеевича Хрущёва с совмещенным санузлом, с клопами и тараканами». Я бы такому объявлению очень обрадовался, так как располагаю именно хрушёвкой, и принимаю ванны непосредственно в туалете. Тараканы и клопы в моём жилище, к сожалению, не прописаны, но ради обмена, я в лепёшку расшибусь, но нашпигую паразитами шедевр архитектуры соцреализма. Что касается доплаты, то я не стал бы от неё отбиваться – пусть будет.

Должен сказать, что такими объявлениями моё сердце пока не радуют, а двери подъезда украшает разная муть. Например: «Лечу фригидность жён в отсутствии их мужей», «Снимаю порчу с политических деятелей», «Вывожу колорадских жуков по фотографиям дачных участков». И тут же – чуть ли не ультиматум «За расклейку объявлений на дверях подъездов – штраф в размере пяти максимальных зарплат и уголовное наказание на срок до одного года! И – подпись «Администрация». И – приписка фломастером поперёк листка «До скорой встречи в КПЗ, негодяи!».

Вообще-то, хочется знать, кто такая – эта Администрация? Лично я с ней до сих пор не знаком. Я, когда с дамой знакомлюсь, спрашиваю, не Администрацией ли её, случайно, зовут? Пока никто не сознался.

А недавно эта Администрация новым предупреждением украсила наши двери «Всем владельцам собак префектуры разрешён выгул собак по адресу: Бухаловская губерния, Стакановский район, деревня Похмелково, околица №2. За нарушение разрешения – стерилизация, депортация, конфискация. Администрация!. Я внимательно перечитал текст. Конечно, это не желаемый мной обмен, но ко мне относится однозначно, ибо именно я теперь обязан выгуливать своего Джека за околицей номер два.

Я бы на эту страшилку плюнул, но перспектива стать оскоплённым изгоем без крыши над головой вдохновение в меня не вселяла.

- Собирайся, – сказал я Джеку, который, радостно виляя хвостом, встретил меня в прихожей, – мы едем писать.

Я отыскал на лоджии глобус для второгодников и нашёл координаты выгула друзей человека. Раньше это место называлось Героической областью, Ударническим районом, деревней Пятилетково, околицей имени Всенародного комплекса ГТО. Собрав необходимый провиант и амуницию, мы с Джеком отправились на вокзал.

Вокзал встретил нас собачьим лаем. Пассажиры яростно штурмовали кассы, пуская в ход локти и удостоверения участников военных баталий. Действительными считались документы, датированные не ранее победного дня Ледового побоища. Те, кто умудрился биться насмерть на Калке, униженно стояли в общей очереди и натравливали своих псов на барбосов блатников и льготников – только шерсть клочками летела.

В вокзальном хаосе сновали шустрые «щипачи». Они снимали намордники и ошейники с зазевавшихся собак, а с их хозяев они снимали всё,  включая нижнее бельё и зубные протезы – а не надо рты разевать!

Коммерсанты бойко торговали старинками и новинками кинологической литературы, из которой можно было узнать, как из карликового пинчера вырастить австралийского дога, что носить элитным сукам в критические дни и куда вкладывать валюту, полученную от продажи щенков бездомных дворняжек, чтобы иметь с этих вкладов доход не менее семисот процентов.

Селекционеры от кинологии занимались внеплановыми вязками, не упуская возможности пригласить хозяек в ресторанный буфет, чтобы сытная сухомятка расположила их к бурной, мимолётной любви.

Завывали импозантные нищие: «Люди добрые, собаководы родимые, наша мама Альма умерла при родах. Наш папа Трезор связался с посторонней сукой и куда-то сбежал. Нас осталось десять щенков. Пищу мы видим только по телевизору, которого у нас нет. Люди добрые, собаководы родимые, помогите, кто, чем может, и мы вас не покусаем!» Просителям подавали щедро. От похлёбок они отказывались, валюту брали охотней.

С убогими успешно конкурировали секты, которые собирали на строительство храма великомученицы Муму, жертвам корейской собачьей кухни, пионерам освоения космического пространства Белке и Стрелке, а также для безвинно убиенных профессором Павловым, оказавшимся под микроскопом истории садистом и живодёром.

В атмосфере вокзального бытия создавались и грызлись между собой партии бульдогов и догов. Началось проникновение в толчею вокзала криминальных структур, коррупции и международного капитала. Цены на билеты до околицы №2 росли в сто раз быстрее бамбука. Начали постреливать. Дума выразила недоверие кабинету министров. Кремлёвская уборщица миссис Твикс подала в отставку. Президент сохранял спокойствие.

Честно говоря, мы с Джеком растерялись. До кассы можно было добраться только на танке. После недельного кошмара мы сломались. Хотелось вкусной здоровой пищи. Хотелось уснуть на своих подстилках. Хотелось по разным нуждам в нормальных условиях. Хотелось…

Я плюнул на запреты, смирился с депортацией и другими потерями, укусил на прощанье вечно пьяного дежурного по вокзалу, сгрёб Джека в охапку, прошёл тараном сквозь звереющую толпу и потопал домой.

У дверей подъезда моё внимание привлекла свежая бумажка. На ней значилось «В целях упорядочения содержания собак, жителям района разрешён выгул собак на седьмой планете девятой звезды Созвездия Гончих псов. Нарушителей ожидает расстрел с заменой на тридцать три пожизненных заключения. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Администрация»

Я тихо заскулил и пошёл собираться в дорогу. Предстояло купить уйму необходимого для выгула Джека на космических пустырях.

Интересно, а с какого космодрома туда лететь?