Мартовская каторга

Дмитрий Пряжкин любил свою жену Ирину безумно. Они поженились четыре года назад, жили душа в душу и ни разу толком не поссорились. Иногда Дмитрий просыпался среди ночи, нащупывал супругу рядом с собой и облегченно вздыхал: «На месте, не приснилось». И долго ещё лежал, слушая её дыхание, прежде чем снова уснуть.
Ко Дню святого Валентина он относился спокойно, считая, что лишний раз подарить жене цветы – это благо. Ирина же дарила ему розовые открытки с ангелочками и сердечками, а иногда какой-нибудь одеколон или свитер. Открытки Дмитрий убирал подальше в ящик стола, считая их ничего не значащей дребеденью, но супруге никогда этого не высказывал.
Вслед за приторно-розовым 14 февраля наступал фланелево-бритвенный День защитника Отечества. Как правило, в середине и конце февраля деньги в доме водились и подарки покупать было на что. Но кошелек упрямо худел в начале марта, как загулявший кот, и поделать с этим ничего было нельзя: зарплату обычно давали 12 марта. На что покупать подарок к Женскому дню, Дмитрий не знал. Дарить цветы и прочее в феврале со словами «дарю сейчас, но это как бы на 8 марта»? Нет, так не пойдет. Занимать у друзей бесполезно, они в точно таком же положении. «Заначить» пару-тройку тысяч загодя не получалось, всегда находились обстоятельства, когда эти деньги нужно было истратить. Но хуже всего было то, что Ирина приносила домой получку 4 марта.
Первые два года Дмитрий выпрашивал у нее некоторую сумму на «удочку и пару блёсен», но чувствовал, что Ирина все понимает, и потому бросил эту практику.
6 марта Дмитрий пришел домой пораньше и снял с полки копилку, в которой хранилось около тридцати юбилейных десятирублевок. Отвинтив дно, он высыпал все на стол и принялся смотреть в интернете, какая из монет самая ценная. Оказалось, что каждая из них стоит раза в два-три больше номинала, и даже если удастся реализовать все за сутки, то на тысячу рублей все равно ничего хорошего не купишь. Дмитрий вернул монеты в копилку и пожевал губы, чувствуя, что сходит с ума.
7 марта прошло в предчувствии беды и ощущении собственной никчемности.
8 марта Дмитрий ушел на работу пораньше и сидел на ней до последнего, пока уборщица не попросила его уйти домой. Наш герой с радостью подумал о том, что на последний автобус он опоздал и пошел пешком, малодушно надеясь, что прямо сейчас случится конец света, Земля налетит на небесную ось, или кто-нибудь убьет его по пути.
Как назло, ничего не происходило, а вечерние улицы были практически пусты. Переходя перекресток на светофор, Дмитрий поскользнулся на мартовской наледи и неловко упал, замарав куртку и джинсы. Устало улыбаясь, он поднялся на ноги и поплелся дальше. Впереди замаячил цветочный магазин. Терять было нечего, и Дмитрий вошел в теплое помещение, наполненное кисловатым запахом роз.
- Тут такое дело, - сказал он хорошенькой продавщице. – До зарплаты несколько дней, а праздник никак не передвинуть. Может, дадите букетик взаймы?
- Да сама знаю, у меня муж сейчас, поди, тоже от изжоги помирает.
- И не говорите. Наследие дьявола, а не праздник. Не в обиду будет сказано.
-Да ладно вам, - рассмеялась продавщица.
В общем, поговорив ещё несколько минут, они переспали прямо в магазине, а ночью, прокравшись домой, Дмитрий повесился и все сразу умерли.