Izabella фрагмент-128

Ефим же в полубессознательном состоянии дёргался под ней и стянул ей чулочки до коленок разглаживая ей икры ног. Через пару минут она слезла с него и пошла в душ, а Ефим лёжа дёргался всем телом в конвульсиях эрекции и из ствола фонтанчиками выстреливалась сперма. Что за чёрт? С ним ещё подобного разврата не бывало?
- «Ну что оклемался, потомок? Утешься, мы русские, сочтёмся. Может дойдёт до тебя, что такое мальчишка. Но первый раз всегда разрядись. Первый раз – это зверь, горячка. Тут не ума, не фантазии. И не секса. Говорила тебе не якшайся с новой расой. Я гадала-гадала, но сама догадалась. Хоть мне понять намёками давали. Ах, нет на нас управы, Ефимушка. Говорят мы психику исцеляем, не знаю? Но мы жестокие. Так природа сама велит. Ты вот сам представь, что мне сейчас думать и чувствовать пришлось бы!? Не о себе думай, любимом. Девчонку чувствовать надо, а не знать. Так я могла бы и вообще давно уважение к мальчишкам потерять. Но есть мальчишки и слава богу. Этих ничем не прошибёшь. И хочется рабой такому быть. У нас ведь не любовь, а, Ефимушка!? Вот то-то и оно. У нас только одна психика – выживание. Новому выжить главнее всего. В этом мире погрязшем во грехах. Ты хороший парень. Очень хороший. И не думай что старые и новые – это разница. Природа одна и мир один. И всё дело в тебе Ефим, а не во мне. Лучше спиши меня на стерву...», - вернулась Вероника из душа, когда Ефим уже сидел и приводил себя в чувства вином.
- «Нет! Не говори так, что бы там ни было! Я знаю стерв, можешь себе представить. И тех что за тысячу баксов за ночь продаются. Это не любовь, да. Это влечение. Половое влечение. Либидо. Всё в мире переворачивается к чёртовой бабушке. От секса с ума сходить начинают. У меня двое дружков свихнулись. Отторг от себя как грязь. Ты думаешь отчего я напал на вас тогда в Русском Доме, в первую встречу? Платья восемнадцатого века. Это защитная реакция. Но ведь тянет на новое, сломя голову. Я понял. Я знаю что ты меня не предашь, а это самое главное. Да, я дурак с титулом. Я жалею что не родился в России. Там выживают, там борются, а я тут на светских пирогах отсиживаюсь. Ты должна быть жестокой. Ты сохранишь свою чистоту и девственность. Сам бог тебя защищает...», - взвёлся Ефим, это была его вторая разрядка и Вероника подошла и скинув банный халат на пол, села голая ему на коленки и поцеловала в губы и он утешился и ему стало легко и хорошо. И он обнимал её и гладил. Она спрятала лицо на его шее и целовала его в шею и плечо, а он гладил её по волосам.
- «Как хорошо что мы русские! Я не обижу тебя девочка! Я тебя всегда защищу. Это наше сокровище нации».
Она завалила его в постель и второй акт был спокойный, затяжной, свободный, в удовольствие... .

  Мать словно терпела Сашку поджав губы. Она была похоже на него обижена. За все её старания ни какой благодарности, а наоборот.
- «Я не хотела выходить замуж за отца. Но его положение и перспективы меня увлекли. А он тоже такой как и ты, – не раскачаешь. Я получила своё и нагулялась вволю и в свет пробилась. Теперь вот за всё расплачиваться приходится...», - она не причитала, она констатировала и Саша обедая раздул щёки, - «Ну а Людмила зачем? Она же стерва!», он не выражал никаких упрёков, только детское любопытство.
- «Ты что? И не думай, что это какая-то моя месть. Просто родню поддерживать надо пользуясь положением. Она решительная и исполнительная когда надо. Но то чтобы стерва никогда бы не подумала такого. Саша!?», - вдруг очнулась мать.
- «Да ничего. Всё в порядке, я не жалуюсь. Просто родителям всегда кажут ангельское личико, чтобы получить на халяву желанный пирожок. Я уж как, но знаю девчонок», - утешил её Саша. И в отношениях теперь оставалось всегда что-то недосказанное. Какое-то условное перемирие, паритет с сохранением прав и достоинств каждой стороны. Но это было уже не то. Саша был пассивный, а мать не хотела толкать его на разборки не ведая чем это может обернуться. Возраст такой. Как на минном поле, неверное слово и... . Растёт мальчишка, учится и ладно. Главное проблем нету. Ему звонила Ирина и предупредила и через день после курсов института, его ждала чёрная машина и трое молодых мужчин, одетых деликатно. Его сняли с курсов без предупреждения и ему теперь оставалось продолжать учения заочно, как и защищать потом диплом. Через день приезжал какой-то посланник от академии и интересовался куда пропал студент четвёртого курса Александр Белугин, но ни доцент ни ректор ничего не знали.
Встреча с мачо вышла короткая. Он встретил Ирину на своей вилле и отпустил служанку домой и потом усадил Ирину на диванчике на веранде и налил ей хорошего вина и сам расселся в плетёном кресле против столика.
- «Я пригласил тебя на вольное собеседование, но если ты захочешь развить тему, то посмотрим. Я не горячий испанец, что бегает за короткими юбками и красивыми ножками. Я даю тебе слово рико, что сделаю тебе всё что смогу. Но мне хочется знать ответ только на один вопрос. Почему у новой расы нет секса. Я знаю, что ты хоть как но можешь ответить на этот вопрос. Чем существеннее ты ответишь тем большего и лучшего я могу тебе обещать. То, что ты не дворянка это видно, но и я тут и сейчас с тобой не дворянин, а просто парень. Ты может поймёшь, отчего такой вопрос не стоило задавать там на рауте. А тут спокойная домашняя располагающая обстановка. Что надеюсь весьма понравиться и тебе. Я не тороплю с ответом, но жду», - выдал своеобразное приветствие Санчо. И Ирина минут пять просто пила вино и озирала пейзаж с веранды  заднего двора виллы.
- «Вы, что испанцы, что французы, что наверное итальянцы, странный народ. Это наверное можно назвать более южная Европа, чем западная. Но горячность и экспансивность тут не показатель. А вот любовь говорить красивые слова, романтику, возвышенные оды... впрочем я не о том. Любовь – это дева. Но дева – это идея, а не плоть. Мы северные куда проще. Порой куда лучше и яснее что-то сделать, а потом говорить слова, но ты тут парень и ты не знаешь, что делать. Потому и я не стану проявлять инициативы. Твой вопрос абстрактный. Всё равно что; есть ли жизнь на Сириусе», - Ирина говорила так же отвлечённо и расслабленно наслаждаясь пейзажем.
- «Есть, жизнь на Сириусе. Я понимаю о чём ты. Я умею и могу принимать решения и сказать конкретное слово. Но мы живём в такое время. Ну вот представь просто, что мне это надо», - охотно ответил Санчо, взывая к Ирине. - «Я не понимаю зачем тебе это? Это тебе ничего не даст. Ты знаешь что такое – мальчик? Вот и я про тоже. Новое не имеет ни титулов ни света ни академий. Оно ещё не имеет ничего. Это – дети и только. Какой тебе секс у детей, скажи? А ты мне тут начал, - я не дворянка, а ты не мачо. Ефим не проиграл вчера, я просто его отвадила в сторону. Ему это ещё проще понять. Хоть русские чем-то похожи душой на французов и вас испанцев. Я тот ответ, который сидит перед тобой. Но что ты можешь с того взять? Не секс же? Я новая раса, если ты ещё не понял вчера. Сейчас все титулы двора стоят ниже новой расы. Тоже мне мачо. То, что ты знаешь и принимаешь за секс уже две тысячи лет политика, начиная от Иисуса. Ты плод секса Санчо. Секс – это кролики. Ты не мальчик, мне тебе этого не объяснить. Как не объяснить, что такое мальчик. Это можно только чувствовать и ощущать», - Ирина поставила наполовину недопитый бокал на столик, а Санчо внимательно изучал её лицо. Ирина не напрягалась и не красовалась перед его испанским взором. Наконец он вздохнул, -
- «Да, ты холодная. Северная. Ты имеешь ввиду Мишеля Кассиора? Я что-то слышал об этом, хоть говорят по разному. Тот, кто рождает девочку. А ты значит ещё не родилась? Или родилась когда была в Вуар-Теже?».
- «Есть мальчик и есть кавалер. Мальчик рождает девочку, а кавалер её высшее выражение парня, а не мужчины. Мужчин и женщин ещё нету. У тебя есть шансы только на кавалера. Но шансы. А ты пригласив меня, заняв позицию какой-то идиотской умной стороны. Абстрактор. Природе нет дел до каких-то там титулов. А ум дан только для осознании природы и то, только на основании полученного опыта. Какой у тебя опыт со мной? Ты открываешь девчонку, если кавалер. Ты её и делаешь. И всё. Не лезь в это Санчо. Новые не холодные, а жестокие если хочешь. Потому что должны выжить в этом сумасшедшем мире. Потому что новым, какие-то жирные дебилы миллиардеры стали ломать эволюцию от самого начала. Титулы. Твой титул только для того, для кого он существует. Я не твоя подданная. Меня рожать уже не надо, хоть я и была на дворе Вигана. Запомни; свобода, только не этот американский идиотизм, стоит миллион раз дороже секса. Вот отсюда надо начинать прыгать и плясать».

Сашка сидел надутый в Русском Доме в Париже и ни черта не понимал. А тем временем девчонки носились почти с визгом по залам и коридорам Дома и с ними несколько молодых потомков русского дворянства. И носились в длинных платьях восемнадцатого века. По крайней мере Ирина и Вероника.
- «Шура! Труба зовёт! Тотальная мобилизация на фронт. Познакомься с русской дворянской диаспорой Парижа, они свои в доску. Дяди и тёти. Последние из могикан царя Романова. А потом поедем в Вуар-Теже и будем решать что делать. Запомни; что делать, - извечный вопрос на Руси. Завтра по Москве будут кататься танки. Сейчас не до учений. Игры зашли уж слишком далеко. И ты Шура будешь решать судьбу России. Хоть смейся, хоть плач. Но учти, когда плохо и очень плохо, - на Руси всегда смеются. За тобой открыли сезон охоты. Очухались. Тут ты в безопасности. И не забывай главного, - мы дети», - просветила его Ирина в гардеробной стаскивая с себя платья.