Заблудшие души

    Эту фразу я однажды услышал на похоронах одного местного авторитета, которую произнёс стоявший чуть в стороне седой старик. Я не знаю, случайно ли он здесь оказался, или раньше знал погибшего бандита, но от его бормотанья мне стало как-то не по себе.
    Может быть оттого, что Венька Луков, которого хоронили братки, некогда был моим лучшим другом в теперь уже далёкие  школьные годы. Мы вместе гоняли голубей, влюблялись в одноклассниц, и не только в них, курили за углом школы, играли в деньги. Была тогда в моде такая игра, когда мы ставили на кон пятаки и наиболее меткие и сноровистые из нас метали на поставленный на определённом расстоянии другой пятак, и выигрывали так называемую, «кассу». Потом шли в кино или покупали мороженое и делили «выручку» поровну на всех. Мы вместе тогда срывали уроки у нелюбимых учителей и ничего не знали о своём будущем, хотя нам предрекали наши педагоги его не таким уж лучезарным, если мы не возьмёмся за ум.
   Когда пришло новое время, нам уже стукнуло под тридцать. Мы по жизни шли разными дорогами, и если вдруг где и сталкивались, тут же прощались. Я работал на заводе сменным мастером, пока не рухнуло наше предприятие, а Венька в ту пору был известным спортсменом, мастером по боксу, а потом, об этом я узнал позже, стал рэкитёром.
   Как-то мы оказались всё же вместе в одном из городских питейных заведений, выпили по стакану водки, перебросились парой фраз, и снова потеряли из вида друг друга. Будто и не было нашего общего детства, юности, школьных проказ. Всё это куда-то унеслось далеко-далеко.
   Моя жизнь текла по одному течению, а его... Он загремел на  «зону» за какие-то уголовные деяния. Узнал я это от его младшей сестрёнки Надежды, которая в пору нашего детства  вместе с нами гоняла голубей, была озорной девчонкой, а превратилась в продавщицу. Как мне показалось, жизнь её совсем не радовала.
  - А Веньку посадили, - сказала мне она и назвала колонию, куда его отправили.
   Я равнодушно кивнул, у меня своих забот хватало, купил бутылку водки и отправился домой.
   С зоны Венька вернулся совсем другим человеком, злым и беспощадным. Это я понял, когда мы однажды столкнулись с ним в том же самом кафе. Что-то я ему тогда сказал или спросил, сейчас уже и не помню, а он зло на меня посмотрел и ничего не ответил.
  С ним мы долго не виделись. Я к тому времени, потеряв работу, постигал азы мелкого предпринимательства, челночил, но сам не торговал. Не умел или не хотел - не знаю. Однако  денег на жизнь хватало, хоть и заработки мои были невелики. А Венька снова занялся тем же самым, это я понял, когда увидел его в компании местных братков.
 - Налей моему другу, - приказал он бармену, подойдя к буфетной стойке, - за мой счёт.
 - Стакан водки я могу и сам оплатить, - сказал я ему недовольно.
 - Ну-ну, - усмехнулся он. - Ты только учти, кто не с нами, тот против нас.
 - Ого, - хмыкнул я. - Если что…
 - Я старых друзей не обижаю. А вот они.., - он оглянулся на своих дружков.
 - Ну и на том спасибо. - Я оплатил свою водку и вышел из кафе.
 «Да, это был не тот Венька, которого я знал, - размышлял я. - Тот, с которым я когда-то дружил,  был добрым и отзывчивым пацаном. Этот…»
  Я тогда и не догадывался, что Венька – один из авторитетов города, и многие кровавые события были связаны лично с ним.
  Потом прошло ещё время. Рэкет утих или ушёл в тень, и многие из тех братков, что некогда контролировали город, стали сами бизнесменами. Дружили теперь с ментами. И кто у кого теперь был так называемой «крышей», трудно было понять. А о моём бывшем дружке не было слышно. То ли снова «запалился» или, порвав с прошлым, куда-то уехал.
  И вот его хоронят, а этот седой старик что-то бормочет, будто за что-то и мертвого не может простить.
 И вдруг, о Боже, я узнал его. Это ж Венькин отец! Я помнил его ещё бравым офицером, который в редкие часы, когда он бывал дома, давал сыну деньги на карманные расходы и радовался его спортивным успехам. Он, кажется, служил где-то на границе, а семья его жила в нашем городе.
 Я не решился к нему подойти. И только слышал громкое его бормотанье: «Заблудшие души. Заблудшие души». К кому они, эти горькие слова, были обращены… К сыну, которого он потерял? К родине, которой он верно служил? К стране, которой уже нет? К людям, которые  друг к другу стали равнодушны?
 - Заблудшие души. Заблудшие души, - нёсся его плач по кладбищу. И эхом отзывался в моей душе.