...И видел Вершитель –
Нет мира прекрасней на свете!
Ведь так же как сила стихов спокон веку
Не в рифме, а в слоге,
Так сила земли сей
В рассветном тумане
И в зареве алом,
Что горы суровые нежно ласкает...
Из песенной баллады Амиго, поэта-сказителя из народа планеты Сапосс
Глава 1.
Пролог. Записи мёртвого исследователя, найденные через пятьдесят лет
Из рабочего дневника Анджея Коморовского, старшего биолога 197-й исследовательской экспедиции. 2172-й год от Рождества Христова.
«Запись №1 – краткая информация о планете Са;посс. Основные данные для приложения к итоговому отчёту экспедиции.
Планета Сапосс, открыта в 2167-м году. Обращается вокруг зелёной звезды класса S, кодовый номер Ц-3. Редчайший цвет звезды обусловлен не столько её высокой температурой, сколько уникальным составом химических элементов (включая цирконий), не характерным для подавляющего большинства светил. Расстояние планеты от солнца – 171, 3 миллиона километров. Наклон планетарной оси – около 4 градусов. Гравитация – 0,7 g. Диаметр – 10 174 километра. Продолжительность суток – около 21,5 часов по земному времени. Климат жаркий; для обитания человека благоприятны только средняя полоса и приполярные области. Площадь единственного на Сапоссе материка составляет 30,6 миллионов квадратных километров, - что сопоставимо с размерами Африки. Континент имеет высокую широтную протяжённость, не имеет внутренних морей и захватывает приполярную область, средний и субтропический климатические пояса. Территория материка в средней и приполярной областях отличается изобилием лесов и пресных водотоков. Южные области континента, относящиеся к субтропикам - это преимущественно степи, саванны и горы.
Остальную поверхность планеты занимает гигантский океан низкой солёности, с многочисленными разновеликими архипелагами и огромным количеством отдельных островов. Некоторые из них являют собой большие фрагменты суши, где нередко в условиях изоляции от главной части света и других островов формируются уникальные биоценозы, совершенно непохожие на природу в иных областях планеты.
Смена времён года отсутствует (из-за малого наклона оси вращения). Колебания годовых и сезонных температур незначительны.
Состав атмосферы – преимущественно азотно-кислородная смесь; количество кислорода – около 80%. Также атмосфера содержит ряд примесей, наибольшую долю из них составляет водород (3%). Доля углекислого газа мизерна – десятые доли процента. Из-за крайне малого количества парниковых газов и высокого альбедо (высокую отражательную способность обеспечивает Планетарный океан) температура в среднем по планете ниже, чем могла бы быть, учитывая количество энергии, получаемое ею от своего солнца.
Природа Сапосса богата и разнообразна, но среди местных организмов много опасных существ. Постоянное ношение оружия – непременное условие для исследователей планеты.
По причине изрядного количества кислорода в воздухе рекомендуется носить защитные маски. Без них неизбежен эффект кислородного «опьянения»: потеря сил, плохое самочувствие, головокружение, нарушение координации и снижение работоспособности. У людей, работавших без масок, наблюдались частые потери сознания и осложнения со здоровьем. Причиной, вкупе с чрезмерным обилием кислорода, является некоторая разреженность воздуха планеты.
Также необходимы головные уборы, специальные костюмы или защитное покрытие на открытые участки кожи, чтобы защититься от высокой температуры и радиации светила.
На планете присутствуют разумные существа. Они не относятся к гуманоидам, но слабо отличаются от людей химически. Они называют себя шимусса;р. Их численность относительно невелика – немногим более двух миллионов. Контакт с ними налажен в 2169-м году.
Протокол 0-101В, который предписывает невмешательство в дела внеземных рас, нарушен самими разумными обитателями планеты. Расследование показало, что в деятельности исследовательской группы с Земли нарушения означенного предписания не было. Представители шимуссар сами вышли на контакт, хотя все меры предосторожности землянами были неукоснительно соблюдены...
...Запись №17 – звуковое приложение к журналу полевых исследований.
- Теперь понятно, почему в воздухе планеты постоянное содержание водорода около трёх процентов, отчего он постоянно присутствует в составе тропосферы. Последние опыты позволяют уверенно утверждать, что, кроме кислорода в процессе фотосинтеза, в процессе дыхания здешние растения в немалом количестве выделяют водород, а не двуокись углерода, как на Земле. В здешних травах и листьях растений нами выявлено уникальное органическое вещество, которому мы пока не придумали названия. Оно отвечает за биохимические (эндотермические) реакции с поглощением тепла из воздуха и чрезвычайно обильным выделением водорода и кислорода.
В ближайшее время считаю необходимым сосредоточиться на исследованиях именно в этом направлении...
...Запись №34 – дополнение к месячному отчёту. Личные впечатления. Звуковая запись, скопирована в отдельную аудио-ячейку – как не относящаяся к непосредственным предметам исследований.
- Мы оказались на пороге нескольких важных открытий. Но два дня назад случилось нечто крайне интересное. Наш лагерь посетили представители здешнего народа! Непонятно как, но шимуссар снова узнали о нашем прилёте. Мы приземлились ночью среди гор в юго-восточной области материка, вдали от всех их поселений, но они всё равно нашли нас... Они ездят на длинношеих, изящных существах, способных бегать со скоростью свыше семидесяти миль в час! Шимуссар называют их барсу;ты. Животных этих можно уподобить небольшим двуногим ящерам из нашего доисторического прошлого. Они очень выносливы, и это позволяет их хозяевам за день преодолевать не одну сотню миль.
Одного из их посланников зовут Амиго. Интересное имя, что-то оно мне напоминает – какое-то слово из испанского языка... Оказалось, что Амиго общался ещё с нашей предыдущей экспедицией, что прилетала год назад! Хорошо говорит по-русски. Когда он успел выучить наш язык, да так здорово – ума не приложу. Ведь группа Клима пробыла на Сапоссе меньше года по земному времени... К тому же Амиго наотрез отказывается говорить о том, каким образом они прознали о нашем тайном прибытии. Разве медиумы они какие-то, волшебники? Или телепаты, читающие мысли?.. Непохоже на то.
В общем, всё это странно. Но пусть разбираются специалисты по контактам. Наше дело здесь – растения да твари, обычная ксенобиология...
Кстати, у шимуссар очень красивый язык. Жаль, что я не понимаю ни слова! К тому же разговаривают они обоими ртами, что придаёт речи сложность, красивейшие обертоны, даже объёмность. Амиго сам сказал, что люди не смогут правильно разговаривать на их языке, даже если выучат слова – просто в силу строения своего речевого аппарата и наличия одного лишь рта... Неудивительно, что в Комиссии решили оставить для этой планеты исконные названия, данные шимуссар: они красивы и звучны. К примеру, имя самой планеты – Сапосс. Это понятие, не имеющее эквивалента ни в одном из языков народов Земли. Ближайшее по смыслу выражение – «родной дом, дающий жизнь».
Наименование материка – Жолд. Это слово означает «обитель». Амиго сказал, что так единственный материк Сапосса нарёк некий Сотворённый бог, имя которому - Овар. По словам шимуссар, этот Овар – бог их народа, да и всей планеты, рождённый из тел и разумов множества местных обитателей за три тысячи лет! Они говорят об этом «боге» с большим благоговением.
Хм, существа, в буквальном смысле сотворившие своё божество... Более фантастической религии выдумать просто невозможно! И, похоже, что я первый, кому они об этом рассказали...
Впрочем, мифология этих существ – точно не моя область. У каждого народа есть свои сказки – почему инопланетяне должны быть исключением? Тем более что их цивилизацию никак нельзя назвать технократической, хоть и ясно, что уровень интеллекта у них очень высок.
Хм... Конечно, странноватые они, эти шимуссар. Внешне, я имею в виду. Но лично мне почему-то особенно диковинными кажутся не столько два их рта, сколько уши. Они с мою ладонь величиной! Понятно, что гравитация здесь почти на треть ниже, чем на Земле, воздух более разрежен, звук разносится хуже, и им нужны соответствующие приспособления... Но и всё же это слишком!
Короче, если шимуссар появятся здесь ещё, сделаю видеозапись с ними. А они появятся – в этом я не сомневаюсь. Пожалуй, это наше общение с ними – гораздо важнее всей нашей работы здесь!
Конец сообщения.
...Запись №78 - внеплановое текстовое приложение.
Не знаю даже, зачем я это пишу. Для истории, наверное. Хотя, возможно, это уже никто и никогда не прочтёт. Но это мой долг – сказать хоть что-то о том, что мы сейчас узнали.
Сегодня прибыл корабль Миллера, «Арго-4». Так рано смены мы не ждали. Но Миллер и его группа прилетели, увы, не для того, чтобы сменить нас.
Они сообщили удручающие новости. Мировая война на Земле всё-таки разразилась. Она уж неведомо какая по счёту (пятая ли, десятая?..), но на этот раз она, видимо станет последней в человеческой истории... Логическим финалом нашей цивилизации.
Этого и следовало ожидать, но... Но мы всё же не ждали катастрофы так скоро. Думали, обойдётся, хоть всё и зашло слишком далеко. Надеялись, верили. Молились... Ну что же, надежда умирает последней.
«Арго-4» находился ещё на Земле, когда разразился глобальный конфликт. Миллер и его друзья едва успели «унести ноги» - сразу же после их отлёта космодром «Плутония» был обращён в кратер расплавленного шлака сверхмощной бомбой.
Но околоземное пространство – превосходный наблюдательный пункт для обозрения всего, что происходит на планете. Там, в ста тысячах миль от границы атмосферы, исследовательский звездолёт провёл несколько суток, а его команда при помощи приборов следила за страшными событиями, которые в одночасье охватили почти всю планету.
Люди с «Арго» рассказали о взрывах бомб с антивеществом, истреблявших в один миг целые мегаполисы, об орбитальных бомбардировках городов кинетическими снарядами. Перехваченные сообщения приносили вести о радиационных заражениях и гибели огромных масс людей. Об эпидемиях искусственных вирусов-мутагенов, которые взбесившиеся от злобы и амбиций правительства враждующих цивилизационных блоков насылали на своих противников...
Итак, Апокалипсис, который напророчили тысячи лет назад, стал реальностью.
Ясно, что домой нам не вернуться. На Земле нас ждёт теперь лишь гибель.
Но почему-то никто из нас, спасшихся здесь, на Сапоссе, не чувствует себя счастливым, потому что избег гибели, тогда как миллиарды соотечественников нашли безвинную и ужасную смерть!
Итак, Земля потеряна для нас навсегда...
На этом я заканчиваю последний научный отчёт 197-й исследовательской экспедиции.
Запись №79 - внеплановое видео-приложение к журналу. Последняя запись.
На экране проигрывателя возникает лицо мужчины средних лет, с длинными волосами рыжего цвета, усами и короткой бородой. Он бледен, глаза бегают; видно, что он крайне взбудоражен и перепуган. Поначалу говорит торопливо и сбивчиво, часто заикаясь от волнения, но постепенно входит в какой-то нездоровый, яростный раж. Изображение рябит, вздрагивает и «прыгает», звуковое сопровождение тоже скверное – звук шипит, как при плохой радиосвязи. Непохоже, что виной тому плохая настройка или сбой аппаратуры; скорее всего, имеет место намеренное внешнее глушение электронных устройств.
- Это Анджей Коморовский... Похоже, это моя последняя запись...
Это просто кошмар! Вот уж не думал, что доживу до этого...
Война добралась и до Сапосса!
Мы были глупцы, когда посчитали что все бедствия и напасти останутся на Земле! Как же... Уверовать, будто глобальная война, что вызревала, да и длилась веками, а ныне распространилась по всей Земле и Солнечной системе в придачу, останется где-то там, далеко, в десятках световых лет от этого места!..
Наивные простаки...
Как можно было думать, что участники конфликта, жители обречённой, гибнущей по их вине матушки-Земли, не вспомнят о Сапоссе – первой и единственной из открытых планет с более или менее подходящими условиями для жизни? Что они не явятся сюда, чтобы застолбить для себя новую территорию?! И впоследствии отравить вредоносными выбросами и дьявольской злобой и этот мир?
Уже поздно... Они застали нас врасплох, и времени мало... Они только что уничтожили станцию связи Кедвина и взорвали с воздуха «Арго». Миллер и его экипаж погибли.
О, Боже... Как и все в нашей группе, я был уверен: шимуссар не должны знать, что мы прилетели сюда не только для исследований. Мы скрывали от них правду... да и сами себе боялись признаться, что просто бежали от неизбежной войны, от бессмысленной гибели. А то, что мы тут делаем, вся наша работа – это уже не ради науки, но чтобы отрешиться от реальности и мыслей о будущем за привычным делом.
И теперь Армагеддон постигнет не только Землю. Местные обитатели не готовы к варварской бойне, которую принесли сюда земляне. Мы могли предупредить их – но малодушно постеснялись открыть этим добрым, мирным «людям» Сапосса, никогда не знавшим войн, истинную сущность нашей цивилизации.
Боюсь я, что теперь шимуссар серьёзно не поздоровится. Но тут уж мы бессильны – нужно как-то выжить самим...
Мужчина умолкает. Резко, нервно оглядывается, заслышав что-то тревожное. Затем вновь торопливо оборачивается к записывающему устройству.
- Всё, я заканчиваю. Они уже приземляются, и бежать некуда... В этом устройстве хранится вся информация, которую мы собрали здесь на Сапоссе. Теперь постараюсь спрятать его понадёжнее, в нашем тайнике, чтобы записи не нашли эти. Очень надеюсь, что когда-нибудь...
Изображение начинает дёргаться, и становится ничего не разобрать. Искажается, глохнет, затем совсем пропадет и звук.
Экран гаснет.
Глава 2. Амиго
Зеленовато-жёлтое солнце вставало над Сапоссом.
Бледно-лиловая дымка растеклась над горизонтом, мягко рассеивая над землёй утренний свет. Он посеребрил горы и причудливо расцветил бледные облака, рождавшиеся из тумана и медленно поднимавшиеся к небу из глубоких полноводных каньонов. По мере того, как солнце возносилось над горизонтом, оно становилось всё ярче и переставало золотиться. Взойдя ввысь, оно сделалось светло-зелёным, как сияющий хризоберилл, и лишь аура его света окрашивала небо своей палевой желтизной. Изумрудно-зелёные кроны леса, что заполонил межгорное ущелье и часть просторной долины там, где заканчивались высокие стреловидные скалы и обрывались массивы гор, как будто тоже немного изменили цвет и преисполнились лёгкого голубого оттенка...
Длинное волосатое щупальце с красной кожей, вяло подрагивая, переключило на панели управления скальным вездеходом несколько тумблеров. Карабкающаяся по уступам машина о восьми многосуставных ногах, похожая на огромного жука, сменила курс. Осторожно переставляя конечностями-манипуляторами, она ползла прямо по крутой неровной стене горного кряжа, скудно расцвеченной зеленью растительности.
Водитель необычного транспортного средства не страшился, что оно сорвётся в пропасть и вместе с ним самим разобьётся о камни каньона в сотне метров внизу. Аппарат, хоть и подчинялся командам с приборного пульта, был автоматом и сам заботился о том, чтобы надёжно держаться на любой поверхности и под любым углом к вертикали. Он мог даже передвигаться вверх ногами, надёжно удерживаясь при помощи присосок, клещей и свёрл, которыми были снабжены его ноги, напоминавшие стальные паучьи лапы.
Амиго улыбался. Скорбно улыбались два его рта, расположенные один под другим; и та же безрадостная, сардоническая улыбка сквозила в его единственном глазе в центре лба. Глазное яблоко его ока перестало быть ярким, зелёно-голубым, как небо на рассвете, и под действием «нервных» гормонов, насытивших кровь от горести и стресса, сделалось почти чёрным.
Минула ночь, принёсшая неслыханный кошмар и ему, и исследователям с планеты Земля. Её жуткие события память молодого шимуссар сохранила досконально, как видеозапись изображения из архива его друга Анджея.
И всё же Амиго знал цену и жизни, и удаче. И сейчас, сидя в причудливой машине, приспособленной для лазания по скалам, он с особенным наслаждением любовался красками утренней зари, которую мог и не увидеть...
Этот лазающий вездеход был произведением не его расы, а людей-учёных. У разумных жителей Сапосса вообще не было машин. Они не жаловали технику, предпочитая жить на лоне природы, занимаясь натуральным хозяйством и ремёслами. Но в последнее время Амиго регулярно занимал место единственного пассажира-водителя причудливого механического «жука». Анджей Коморовский, начальник последней экспедиции учёных с Земли, а также его подруга Лидия Смирнова, стали его лучшими друзьями, и Амиго давно и охотно помогал им в работе. Выучить язык людей оказалось нетрудно для жителя Сапосса, обладавшего значительно более сложной системой речевой коммуникации, так что вскоре он смог хорошо общаться по-русски. Помощь местного обитателя оказалась для землян неоценимой, и шимуссар временно поселился в их лагере.
Скальный вездеход был незаменим, когда требовалось добыть образцы редких растений, что росли на уступах отвесных круч, или горных пород из труднодоступных районов. Как только Амиго освоил управление машиной, он часто совершал поездки по горам, причём не только по делу, но и себе в удовольствие. Постепенно он привязался к шагающему вездеходу – трепетно, как иной ребёнок к излюбленной игрушке.
Но сегодня паукообразный скалолаз навсегда уносил его прочь от бывшего научного лагеря землян, теперь превращённого в чадящие развалины и кладбище для десятков людей, безвинно застреленных, а затем и сожжённых своими же соотечественниками. Творцы этого изуверства сделали так, дабы не хоронить своих жертв... Вездеход стал последним, посмертным подарком для Амиго от его инопланетных друзей, Анджея и Лидии. Ибо погибли и они.
Удобно устроив своё гибкое, пластичное туловище на жёстком сиденье, предназначенном для угловатых человеческих тел, Амиго сориентировал его таким образом, чтобы оставаться в удобном положении, когда вездеход пополз вверх по отвесному обрыву. В отличие от людей, высоты шимуссар не боялись, и он отвлечённо предавался раздумьям, пока аппарат автоматически следовал заданным курсом, держа путь на вершину одной из высочайших окрестных гор. Оттуда можно было последний раз окинуть взором межгорную долину, куда минувшей ночью спустилась с небес сама Смерть.
Амиго закрыл свой большой глаз и расслабился, отдавшись приятному ощущению того, как тело слегка покачивается в амортизационном водительском кресле в такт движению машины. Тихо гудел сложный механизм, «оживлённый» электричеством, и стальные ноги скрежетали по камню и чавкали мощными присосками, вцепляясь в выступы пальцами-клещами. Машина ползла медленно, тщательно выбирая путь и исследуя камень перед собой чуткими сейсмическими сканерами. Её ноги перемещались в строгой очерёдности, вдобавок впиваясь в горную породу сверхтвёрдыми крепёжными свёрлами, чтобы полностью исключить смертоносное падение в пропасть. Всё это очень замедляло ход, и Амиго решил немного вздремнуть, дать отдых памяти и рассудку, взбудораженному воспоминаниями о последних событиях.
Но отдохнуть не довелось. Перед его мысленным взором снова встали события минувшей ночи...
* * *
...Прошло уже довольно много дней с тех пор, как учёные закончили свои исследования.
Но улетать домой они отчего-то не торопились. Амиго был только рад этому, поскольку его печалило предстоящее расставание со своими друзьями с планеты Земля. Люди давно перестали казаться ему странными и неуклюжими, их облик теперь вызывал у него симпатию. А так как это чувство было взаимным, все сложности в общении между инопланетянами уступили место обоюдному согласию и подчёркнутому дружелюбию во всех начинаниях. Во всяком случае, так было в отношении Амиго и учёных.
И всё же что-то в поведении людей смущало и настораживало его. Амиго помнил, что прежние исследователи с Земли, как только завершали дела, сразу начинали готовиться к отлёту, торопясь скорее отбыть на родину, по которой всегда скучали. Анджей и его люди вели себя совсем не так. Никто не сказал ему, в чём причина столь долгой задержки. Но на днях, когда прилетел второй звездолёт, Амиго услышал разговор землян о том, что в их мире произошла какая-то большая война...
Беда пришла к исходу ночи, когда с приближением восхода в тёмном небе заалели облака, и несметная, красочная вселенная звёзд уже слегка оскудела яркостью и числом.
Эту ночь Амиго снова провёл в бодрствовании. Ночевал он в своём шатре. Ночевал – но не спал, не замечая времени за чтением свитков, которые были у его народа вместо книг, и в трудах над собственными письменами. Шимуссар могли не спать по десять суток; из них, по меньшей мере, семь – и вовсе не нуждались во сне. Кроме того, их далёкие предки были ночными существами, и Амиго, как и все ему подобные, почивал преимущественно в дневное время.
Когда в тихом воздухе среди гор понеслись протяжные мелодичные свисты порз, скальных слизней-многоножек, предвещавших утро, Амиго отложил философский трактат знаменитого мудреца и вышел из шатра на воздух. Чтобы, как обычно, встретить солнце, рождение нового дня.
В долине и среди гор лежал сизый туман. Он окутывал отдалённый лес и постройки двух исследовательских баз землян - расположенных недалеко друг от друга лагерей геологов и биологов. Дальше, в центре межгорной долины, из тумана поднимался шпиль-антенна станции связи. В бледной прохладной дымке тонули громады двух звездолётов, заострёнными носами устремлённые в небо – корабли экспедиций Анджея Коморовского и Генри Миллера.
В ещё сумрачной высоте на фоне звёзд ярко голубели живые фонари поднебесных медуз. Сейчас, в безветрии предрассветного часа, они неподвижно висели в воздухе, радуя взор своими манящими светочами. Пронзительно сияла Пунцовая звезда - верный путеводный ориентир для странников Сапосса. А из-за гор поднимался крупный месяц третьей луны, словно торопясь присоединиться к блекнувшим к утру зеленовато-янтарным серпам двух других малых планет...
Чуткие уши Амиго, способные улавливать ультразвук, заслышали приближение боевых космических аппаратов, когда они были ещё очень высоко. Но он не распознал, не почуял беды. Более того, даже обрадовался, что прибывают новые люди. Разве он мог подумать, что в звёздных кораблях могут быть враги?! Ведь и Анджей с Лидой, и другие земляне-учёные спускались на Сапосс в подобных машинах, чтобы исследовать его мир.
Однако тот, чей Глас он услышал ещё до того, как боевые звездолёты показались в зените, явно знал об опасности.
- БЕГИ! – громкий, властный призыв раздался прямо в голове, в мозгу Амиго. Этого голоса не мог слышать никто, кроме него – поскольку тот был мыслью, внушённой извне. Но всё равно он прозвучал оглушительно, пронзил изнутри зудом барабанные перепонки.
– ТЕБЕ ГРОЗИТ ГИБЕЛЬ. КАК И ВСЕМ ЗДЕСЬ. БЕГИ, НЕ МЕДЛИ!
Амиго вдруг сковал страх. И это чувство тоже было сродни грозному предупреждению.
Взыгравший инстинкт самосохранения яро понуждал его бежать без оглядки. Если б он внял ему, то избежал бы проблем. У него было достаточно времени, чтобы скрыться до того, как угроза свыше проявила себя. Но...
Но вместо того, чтобы опрометью устремиться к ближайшему ущелью, Амиго изо всех сил побежал в противоположную сторону. К базе Анджея.
Впервые таинственный бог Сапосса обратился к нему лично. И Амиго ослушался его...
Он мчался с быстротой, недоступной для большинства людей, как отменный бегун. Притом, что он никогда не тренировался в беге. Даже наоборот – ведь он был поэтом, днями и ночами сидевшим за свитками, сочиняя стихи и песни, и никогда не был ни путешественником, ни соревнователем.
Бежать столь быстро ему помогало строение ног, у которых кроме верхних суставов – «коленей», имелись ещё и нижние – оборотные суставы, «смотревшие» назад. Чтобы не сбить дыхание, Амиго вдыхал воздух попеременно обоими ртами. Три сердца, обеспечивающие ему выносливость в условиях жаркого климата и разреженного воздуха Сапосса, работали в полную силу.
Как же люто Амиго досадовал на себя за то, что поставил свой шатёр так далеко от поселения людей, на краю долины, чтобы без помех любоваться природой!
- Тебе не успеть помочь своим друзьям, - настойчиво внушал ему мысленный голос. – Я чувствую злобу и ненависть, которую излучают чужаки. Я даже вижу их внутри их летающих кораблей. Они сильны и безжалостны. Бездна Преисподней даёт этим землянам могущество и власть страха. Они явились на Сапосс убивать. Спасайся сам, пока ещё можешь!
Но Амиго лишь ещё больше прибавил ходу...
Наконец, от бешеного бега голова у него словно пошла кругом; свист воздуха в ушах стал казаться надсадным стоном. В поле зрения запрыгали яркие призрачные звёзды, естественные цвета рассветного пейзажа начали странно искажаться – пересыщенный кислородом мозг изнемогал быстрее, чем тело, и играл шутки с восприятием.
Он был уже возле городка учёных, представлявшего собой несколько десятков складных кубических построек из прочного пластика, когда в светлеющем небе возникли тёмные силуэты звёздных кораблей. Чёрные бронированные звездолёты-крепости снизились, наполнив тихий воздух пронзительным гудом и завыванием двигателей, мучительным для чуткого слуха шимуссар. Эти звуки показались Амиго воплями и стенаниями неких тварей, что вырвались из Преисподней, упомянутой Великим Оваром... Почему-то реактивные моторы кораблей учёных работали в совсем иной тональности!
Светящиеся воздушные медузы, до этого мирно парившие в высоте, двигались медленно, и не смогли вовремя улететь на безопасное расстояние от смертельной угрозы свыше. Могучие волны воздуха от пневматических двигателей звездолётов вмиг разметали их в разные стороны. Беззащитных, хрупких существ, подобных небольшим живым аэростатам, убивало этими волнами или вовсе разрывало на части воздушными потоками. Один за другим несказанно красивые, парящие ярко-голубые фонарики ночи стремительно угасали навсегда...
- Анджей! – с истошным криком, исторгнутым синхронно из обеих глоток, Амиго ворвался в дом, где жили его друзья. – Лидия!!
- Амиго, - удивлённо приподнялся на постели Анджей Коморовский, сонно почёсывая бороду. – Чего ты так кричишь? Мы уже слышим, что сюда летят. Наверно, это Клим и его люди. Хорошо, что они тоже спаслись... хм... вырвались с Земли. Но погоди ты радоваться...
Амиго лишь махнул щупальцем, отрицая его слова. Ответить он сразу не смог – ему нужна была пара мгновений, чтобы перевести дух после стремительного бега.
Лидия Смирнова, молодая женщина, чей миловидный облик и тёмную пигментацию волос находили весьма привлекательными не только люди, но даже Амиго, поднялась и включила свет. Заработавший генератор энергии тихо загудел.
Взглянув при свете на молодого шимуссар, на его расширенный в ужасе глаз и цвет кожи, которая от стресса поменяла цвет со спокойно-красного тона на оранжевый, Лида поняла – беда.
- Спасайтесь, - только и вымолвил Амиго. – Беда!..
И в этот момент ухнул первый взрыв.
Амиго подумал – как хорошо, что остальные представители его народа недавно вернулись домой, в Город! Все они приезжали сюда по зову сердца, чтобы приветить землян. Людей, совсем непохожих на тех, которые явились сюда сейчас творить зло...
Анджей и Лидия спешно оделись, и все трое выбежали наружу.
И увидели, как один из пяти чёрных звездолётов без опознавательных знаков выпустил зажигательную ракету по станции связи в центре горной долины. Взрыв и волна тысячеградусного пламени поглотила, пожрала в единый миг установку связи, несколько сборных домиков и два десятка ничего не подозревающих людей. Сразу после этого несколько ракет из другого корабля врезались в постройки лагеря геологов, сметая их с лица земли.
И это было только начало...
* * *
Машину резко встряхнуло, и Амиго открыл глаз, нервно моргая нижним веком и отрешаясь от воспоминаний, что намертво «запеклись» в его мозгу, и своими ужасами заслонили все остальные события, сохранённые уникальной памятью шимуссар за его жизнь.
Ползучий вездеход преодолел обрывистый склон и вскарабкался на более пологий уступ, а затем и на вершину горы. Амиго нажал на кнопку, и механический «паук» остановился.
Вершина была слегка покатой, но довольно просторной; она густо поросла бледно-зелёной травой и крупными, очень колючими ярко-розовыми цветами. Амиго вспомнил, что эти цветы, исключительно целебные для жителей Сапосса, крайне ядовиты для людей Земли. Об их вреде для себя сказали сами земляне, которым он как-то привозил Игольчатые цветы для изучения...
Шимуссар не носили обуви. Но их стопы, напоминавшие эластичные, пластинчатые копыта из плотного хитина, были нечувствительны к колючим растениям. Сейчас это было весьма кстати, ибо помимо цветов язвящими соцветиями да шипами изобиловали и высокогорные травы.
Эта гора была самой высокой в этих местах Страны гор. С её вершины Амиго мог видеть всё на расстоянии многих миль вокруг.
Кругом простирался живописный пейзаж из величественных горных вершин, переплетений ущелий и глубоких, прихотливо изрезанных каньонов. Массивы горных сооружений красного оттенка местами перемежались с обширными участками изумрудно-зелёного леса. Некоторые каньоны давно пересохли, по дну других текли полноводные реки, светящиеся отражённым ясным небом. Здесь, при взгляде с горы, небо было высоким-высоким, бескрайним, серебристым, украшенным рябью перистых облаков и сияющим зелёным солнцем...
Вернее, так всё окружающее увидел бы человек. Но глаз шимуссар воспринимал эту картину совсем иначе.
Для Амиго массивы гор и разрозненные скалы не были окрашены в красноватый или оранжево-жёлтый цвет, обусловленный окислами железа - а выглядели темнее свинца, мглисто-черноватыми. Воды каньонов и рек виделись ему прозрачными до дна, словно вместо жидкости была стеклянная поверхность, почти не отражающая свет. А солнце представало его взору вовсе не зелёным, а огненно-рыжим.
Да и небо в его глазах было гораздо темнее, рдея тёмно-пунцовыми красками. И даже в этот ясный полдень коренной житель Сапосса мог наслаждаться видом звёздных россыпей!
В отличие от людей, Амиго зрел реальность только в длинноволновой области видимого спектра. Сие свойство, унаследованное от древних ночных животных, было защитной реакцией его ока, способного отлично видеть в темноте, но взамен утратившего чувствительность к слишком сильному для него зелёному свету солнца Сапосса. Этим фактом, как и непохожестью строения глаз человека и шимуссар, и объяснялась такая разница в их зрительном восприятии...
Взгляд Амиго устремился туда, где лежала покинутая им красивая пространная долина в кольце гор, которую обступили гордо возносящиеся ввысь острые пики стреловидных скал. С одной стороны долина была незамкнутой – и меж скалистых круч в неё, подобно заливу морскому, массой пышных древесных крон вливался лес.
Но сейчас одинокого зрителя не волновали красоты. Он в последний раз смотрел на ту землю, где так долго работали, и где нашли неожиданную и жуткую смерть учёные-земляне. И в их числе двое его любимых друзей.
От двух небольших поселений не осталось ничего, кроме огромных чёрных пятен на земле долины – следов дьявольского всесожжения. Остатки уничтоженных строений новые пришельцы уже ликвидировали. Как, впрочем, и убитых ими людей... Трупы расстрелянных учёных тоже предали огню. Амиго видел это, когда сумел покинуть кладбище, в которое злобные каратели превратили хрупкий форпост мирных людей науки, и укрылся среди скал.
К счастью, горный вездеход пришельцы не нашли. Поскольку в последнее время им пользовался только Амиго, он держал его в ущелье, поблизости от своего шатра. Оттуда он обычно и отправлялся в свои долгие заезды по горам.
Новая, большая, укреплённая на военный манер человечья база расположилась в середине межгорной долины, где прежде стояла исследовательская станция связи. Её центром и основой стал один из тех пяти чёрных боевых кораблей, которые прилетели на рассвете – настоящая летающая крепость. Он служил энергетической станцией для возведённых вокруг разборных строений: от него отходили толстые кабели, протянувшиеся из чрева летающей машины до радарной установки, портативных плазменных пушек-турелей и жилых построек. Вдобавок эту базу окружал защитный периметр.
Амиго не знал ни назначения, ни устройства большинства предметов и приспособлений этих пришельцев. Но ему было ясно, что они обосновались тут надолго. А возможно, навсегда...
Стоявшее уже в зените солнце пригревало, но ветер на вершине горы, на высоте в три с половиной километра, был холоден и резок. Амиго зябко поёжился и плотнее запахнулся в свою лёгкую длиннополую одежду, являвшую собой нечто среднее между балахоном и тогой индигово-синего цвета; хоть и понимал, что это «декоративное» одеяние неспособно согреть его. Тонкие ткани одежд расы шимуссар в условиях тёплого климата Сапосса были призваны прикрыть наготу, соблюсти приличия и несколько облагородить облик - но и только.
Но здесь, в высокогорье, было по-настоящему холодно. Амиго хотелось скорее вернуться в кабину вездехода и включить обогрев. Но он продолжал стоять на вершине, глядя вдаль и вниз, на жутковатую базу «новых землян», на пять их звёздных кораблей, по-хозяйски расположившихся в уютной межгорной долине. В то время как обгорелые обломки «Арго» и безымянного корабля Анджея, взорванных варварами, были разбросаны по всей долине.
Амиго смотрел, и даже теперь отказывался понимать, что столь чудовищное злодеяние могло произойти наяву.
На этой планете, в народе шимуссар, никогда не было войн. Только незначительные междоусобицы между кланами в старинные времена. Да и тогда конфликты решали честной борьбой, которая лишь изредка заканчивалась травмами и малой кровью. Но никогда – смертью!
Прошло некоторое время, и Амиго основательно замёрз. Он хотел уже вернуться в вездеход и продолжить свой неспешный путь по горам, к Городу шимуссар, но вдруг...
Барабанные перепонки Амиго вновь уловили нарастающий вой высокого тона. Его и без того острый слух был усилен большими ушными раковинами, и он заслышал его ещё в верхних слоях атмосферы - до того, как звездолёты незваных гостей тёмными точками показались в ясном небе.
Амиго непроизвольно пригнулся, зажимая уши щупальцами от звука двигателей – пока ещё негромкого, но страшного. Отныне и навсегда этот звук стал для него провозвестником смерти...
Ещё десять чёрных звездолётов спускались на поверхность Сапосса.
С трепетом наблюдая за их стремительным снижением, Амиго растерялся. Он уверился, что находящиеся в их утробах земляне увидят его, одиноко стоящего на вершине высочайшей в окрестностях горы, открытой всем ветрам!
Он хотел броситься к вездеходу – но тут подумал, что движущуюся машину чужаки заприметят уж точно. И что медлительный «скалолаз» просто не успеет увезти его с вершины до того, как...
Перепуганный Амиго упал плашмя на землю. В ожидании того, что в вершину - в него самого! - вот-вот врежется зажигательная ракета, он почти не обращал внимания на боль от шипов растений, пронзающих его кожу сквозь одежду. Краснота кожи стала быстро исчезать, сменяясь сначала оранжевым цветом страха и стресса, а затем бледной, желтушной краской – пигментом предчувствия гибели...
Но как оказалось, страдал Амиго напрасно. Он был слишком далёкой и мелкой мишенью для землян. Даже если бы они и заметили его.
Корабли один за другим совершили посадку в долину, где теперь стояли их «собратья». Её пространства едва хватило, чтобы вместить ещё несколько огромных стальных туш.
«Их всё больше и больше, – в отчаянии подумал Амиго, медленно поднимаясь с земли. – Переселяются они сюда, что ли?!»
Зализывая раны от шипов на коже щупалец, он направился к вездеходу, забрался в него и поспешно запустил двигатель. Двумя извилистыми конечностями он взялся за рычаги управления, а ещё одной принялся настраивать приборы на пульте, задавая скалолазу предельный темп. Но и сейчас, на ровном и безопасном участке, сие устройство двигалось ненамного быстрее, чем прежде. Незаменимое для безопасных перемещений по горам, оно отнюдь не отличалось скоростью.
Наконец, вездеход слез со склона и пополз вдоль кромки глубокого каньона. Теперь он был надёжно укрыт от всех. Однако Амиго так и не почувствовал себя в безопасности.
Перед мысленным взором, как наяву, маячили чёрные корабли, летающие над долиной, несущие и сеющие всюду смерть пламенем и взрывами. Память терзали воспоминания о том, они пришельцы расстреливали безоружных, не пощадили даже женщин. Правда, поначалу они помиловали один из лагерей – базу Анджея. Но сделали это только для того, чтобы допросить некоторых его обитателей, а потом расправиться с ними не менее жестоко.
- Убийцы, - произнёс Амиго вслух. – Злыдни.
Последнее слово было визгом. Негромким, но звучным и высоким, способным пробрать до глубины души и тембром, и интонацией.
Злыдни. Так Амиго назвал карателей из космоса. На его языке это слово имело предельно оскорбительный, уничижительный смысл, и звучало почти как проклятие.
Тонкие зеленоватые губы верхнего рта Амиго вновь непроизвольно искривились в горькой улыбке, больше похожей на гримасу душевной боли.
Эта улыбка появлялась всякий раз, когда он размышлял о нелепой, даже в чём-то комичной случайности, из-за которой ему самому сохранили жизнь...
* * *
...Он замер, склонившись над телом убитого Анджея.
Мёртвый друг лежал с раскинутыми в стороны руками, и в его застывших, остекленевших глазах застыли скорбь и мука – последнее, что Анджей Коморовский испытал в этой жизни. В груди его темнели крупные дыры, из которых на комбинезон выступила уже холодная, застывшая кровь.
А он сидел напуганный, душевно опустошённый, не в силах ни воззвать к Великому Овару, ни помолиться Безусловному Вершителю. И не решаясь взглянуть туда, где лежала умирающая Лидия. На то, что с нею сделали враги...
С десяток чужаков стояло вокруг, и все они в молчании разглядывали его – так, словно он был неким престранным музейным экспонатом. Злыдни не стали сразу убивать его, как людей своего вида. Наверно потому, что были сильно удивлены, встретив здесь аборигена Сапосса.
- ...Взгляни, Аслан, ну и уши у него! Как локаторы. Никогда не думал, что здешние местные – такие уроды!..
Амиго не ведал, кто они, что им нужно. Ничего не знал об извечной вражде и ужасных битвах, что многие века шли на их родной планете. Знал он лишь то, что Злыдни - тоже с Земли. Как, впрочем, и то, что они навек лишились права называть себя людьми, разумными существами даже на своей далёкой родине...
Наконец, мощный удар ногой опрокинул его навзничь. Так же бесцеремонно, ногой, его затем перевернули на спину.
- Звать-то тебя как, чучело? – вопросил огромный, мускулистый Злыдень.
С этими словами варвар наставил на него оружие.
«Издевается, - понял Амиго, уже смирившийся с неизбежностью гибели. – Ему же совсем неинтересно, как моё имя».
Оба глаза чужака на плоском лице с одним ртом и большим уродливым выростом-носом в центре, сощурились.
- Ты что, оглох, червяк одноглазый? – повысил голос главный Злыдень. – С тобой люди разговаривают. Язык проглотил? Или сразу оба?..
Он не сразу смог ответить, с ужасом оглядывая стоявших вокруг него (и над ним, ибо он лежал) людей. Все в одинаковых бронированных комбинезонах внушительного и неприятного вида, в тяжёлой герметичной обуви, броневых же шлемах и масках. Похожие маски были и у учёных – Анджей говорил, что для людей на Сапоссе так много Газа жизни, кислорода, что он становится для них отравой...
- Амиго, - наконец, пролепетал он, выставив перед собой все четыре щупальца в попытке удержать чужака от выстрела.
Отрывистый, жестокий смех Злыдней, похожий на жуткие вопли совокупляющихся камнегрызов, стал для него полной неожиданностью.
- Вы это слышали? – сквозь смех спросил один из чужаков. – Амиго! А может он, не понял вообще, что его спросили? Может, он по-нашему не базарит?.. Аслан, а ну спроси его ещё раз...
- Погоди ты.
Главный Злыдень снял шлем и остался в кислородной маске и «наморднике» - чёрной широкой накладке из ткани, закрывающей всё его лицо, кроме рта и пары страшных серых глаз. Все эти чужаки носили такие маски из ткани; наверно затем, чтобы остаться неузнанными своими жертвами и свидетелями их злодеяний.
«У них намордники, как у животных, - подумал Амиго. – И правильно – они же не люди, хотя ходят на двух ногах и выглядят так же. Эти твари гораздо хуже животных. Имя им – Злыдни...»
- Ладно, пора кончать с этим весельем, - отсмеявшись, главный Злыдень снова прицелился в Амиго и уже хотел нажать на курок.
- Погоди, Аслан, не стреляй, - вдруг вмешался один из его товарищей. – Мы всегда успеем грохнуть эту тварь.
- Чего ждать, Али? У нас приказ – всех пустить «в расход». За неподчинение Магомедов с нас шкуры спустит!
- Да никуда этот хмырь лопоухий не денется. Слушай, а давай Хуана позовём! Он оценит этот юмор!
Главарь немного поразмыслил и опустил оружие.
- Ладно, - согласился он. - Эй, Ахмедханов – сходи, позови Хуана Гомеса.
- Аслан, а кто это?
- Он с корабля Джона Амера. Быстро, рядовой! А то Джон со своими янки и неграми уже улетать собрался. Присмотрел другое место для своего лагеря.
Странные у них голоса, думал Амиго. Конечно, странны они у всех людей, обладающих одним лишь ртом, с одним нёбом и простейшим устройством гортани. Но эти злые, нарочито наглые, низкие гортанные речи чужаков, к тому же с безобразным акцентом, звучали попросту жутко, несносно для его чутких ушей. А злоба, которой было насыщено каждое их слово, заставляла содрогаться душу.
«Любопытно, а кто такие янки и негры?.. Звучит, как названия каких-то особых пород людей, выведенных специально для убийств!»
Из прострации, в которую Амиго впал от ужаса, его вывел голос очередного Злыдня, только что появившегося в развалинах дома людей-учёных.
- ...Так это он? Его зовут Амиго?
- Да, Хуан. Знакомься. Но учти – на английском языке он не говорит. «Ботаники», что были в этом лагере, я думаю, по-русски галдели. Он и научился.
- Понятно.
Рослый чужак опустился на корточки и склонился над Амиго. Тот с удивлением увидел, что на нём не было чёрного тканого намордника, - в отличие от остальных «псевдо людей».
- Не бойся, шимуссар, - было видно, что этот человек плохо знает русский язык: говорил он медленно, с запинками и глотая гласные. - Просто скажи мне, как тебя зовут. Пожалуйста.
Он повторил своё имя.
- Странно, - Хуан вдруг улыбнулся. – «Амиго» на моём языке, - на котором я говорю на Земле, - означает «друг»!
- Друг... – усмехнулся Амиго. - Да, я друг – но не для вас. Я был им для тех людей, которых вы здесь истребили безвинно!
- А он ещё и наглец, - хохотнул какой-то Злыдень. – Дерзит. Но правда, по-русски говорит!
- Тебя так назвали при рождении, Амиго? – не обращая внимания на него, спросил Хуан Гомес. - Или такое имя дали тебе те, с кем ты работал здесь?
- Это имя дала мне мать, - сказал Амиго. – Когда я перестал быть личинкой и обрёл разум.
- Фу, какая мерзость, - скривился главный Злыдень. – Вас, тварей, всех надо перебить!
Злыдни обижали его, не церемонясь – со злорадным, изощрённым удовольствием. Но они не догадывались, что шимуссар оскорбляет их каждым своим словом; хотя говорил он кротко, и не позволил себе ни одного ругательного слова. Ведь разговаривал с ними Амиго одним ртом – нижним. К тому же насыщая речь низкими обертонами. В народе шимуссар это означало полнейшее презрение к собеседнику. Амиго не знал, понимают ли это его враги. Но это была единственная возможность ответить им по-свойски, - не опускаясь до речения словесных нечистот, которые опорочили бы его самого...
- Ладно, Хуан. Отойди, я прикончу этого ублюдка.
- Нет, - неожиданно сказал землянин. – Не стоит этого делать.
Главный Злыдень яро воспротивился этому проявлению милосердия, и какое-то время Хуан говорил с ним на незнакомом ему земном языке. Амиго не знал ни слова по-английски, но по интонациям и жестам понял, что Гомес пререкается с этим убийцей.
– ...Пусть наш «друг» живёт, - наконец, после недолгих препирательств изрёк Хуан – на русском языке, чтобы Амиго понял его тоже. - Убивать его нет смысла. Этот шимуссар тут один. Он для нас неопасен.
- Но он может рассказать обо всём, что здесь видел, - оскалился под своими двумя масками, - дыхательной и тканой, - главный Злыдень по имени Аслан. – Своим сородичам расскажет!
- Ну и пусть, - спокойно сказал чужак-защитник. – Ты сам знаешь, что у этих существ серьёзного оружия нет. Всякие там секиры, бьющие электричеством, и «живая паутина» - не в счёт. Всё это опасно только для здешних зверей. Эти люди совершенно мирные. Они даже технику никакую не делают. И в любом случае не смогут помешать нашим планам на Сапосс. Давай отпустим его, а, Аслан? А я сам объяснюсь с вашим начальником Магомедовым, если придётся.
- Хорошо, как хочешь, - наконец, уступил главный Злыдень. – Под твою ответственность, Хуан.
Потом он перенёс своё внимание на Амиго и направил на него палец. Жест был исполнен угрозы; конечность-пятерня, которую делала ещё более странной чёрная перчатка из прочной металлизированной ткани, сама выглядела как оружие, готовое исторгнуть из указующего перста убийственную молнию...
- А ты, тварь, будешь молчать обо всём, понял? - злобно набычившись, почти проорал Злыдень. – Лучше забудь вообще, что здесь видел. Иначе найдём и уши тебе отрежем. А потом и голову заодно... Понял, нет?!
Амиго закивал.
- А это тебе, чтобы помнил уговор, - его товарищ, Али, размахнулся ногой и со всей силы ударил его тяжёлым ботинком по голове...
* * *
Чувство голода пришло внезапно.
В последний раз Амиго ел ещё позавчера утром, и уж пора было утолить голод. Но его организм, пребывающий в стрессе после всего пережитого, в этот раз необычно долго не требовал пищи. Поэтому, когда он внезапно запросил «топлива» для своих клеток, оба желудка подвело до боли.
Красное волосатое щупальце потянулось к небольшой секции в панели пульта управления и извлекло оттуда большую пластиковую бутыль с водой. У неё был странный вкус – шимуссар никогда не пили кипячёную воду. Но люди всегда кипятили воду даже из ключевых горных источников, опасаясь заразиться болезнетворными микробами Сапосса. К сожалению, Амиго забыл в последний раз сходить за родниковой водой, и набрал её в дорогу из баллона в лагере...
Он выпил залпом сразу половину двухлитровой бутыли. Это помогло ослабить чувство голода. Никакой еды в скальном вездеходе не имелось. Почти ничего пригодного в пищу для него не было и среди окружающих гор; во всяком случае, Амиго потратил бы на поимку оного гораздо больше времени, чем требовалось вездеходу, чтобы достигнуть ближайшей низменности, поросшей лесом. Там, в тихих потоках лесных речек и ручьёв, можно было поживиться съестным.
Прежде, с вершины горы, он оценил маршрут, по которому предстояло двигаться в сторону Города, расположенного близ западной оконечности континента Жолд. Нужно было ещё дня два, чтобы пересечь скалистые кручи, ущелья и каньоны Страны гор на медлительном вездеходе. Потом, в предгорьях, где уже можно идти пешком, машину предстояло бросить. Амиго очень не хотел расставаться с нею, но на вездеходе он мог ползти до Города целый сезон! А ему нужно было как можно быстрее прибыть к своему народу, и рассказать обо всём, что он видел и узнал.
Он надеялся, что Великий Овар уже сообщил Жрецам-правителям о беде, приключившейся в Стране гор. Но в любом случае Амиго следовало поторопиться домой. Ведь во время разговора со Злыднями он проведал о том, что у них есть некие «планы на Сапосс». Он расценил это так, что люди решили обосноваться на планете шимуссар окончательно. Если так, то это сулило очень большие неприятности её народу!
Мысли об их боге заставили Амиго вспомнить, как он нарушил совет-повеление Овара бежать, когда прибыли захватчики. А ведь всё случилось, как ему и было предсказано: он не смог спасти ни своих друзей, ни других учёных, к тому же сам оказался пленён и едва не погиб.
Зато теперь он знал, что пришельцы с Земли вознамерились присвоить себе весь Сапосс, не считаясь ни с кем. И это знание стоило смертельного риска.
«Великий Овар! – взмолился Амиго, стараясь мысленно «докричаться» до бога. – Прости, что я не внял тебе!..»
Но бог не ответил ему. Амиго лишь почувствовал некое лёгкое, тёплое прикосновение к своему мозгу. Впрочем, это вполне могло быть и не мысленным контактом, а лишь последствием от жестокого удара по голове, который нанёс ему чужак. Боль от него уже прошла, но отголоски травмы всё ещё давали о себе знать...
Как бы там ни было, лучшим лекарством против голода был сон.
К этому времени вездеход удалился от межгорной долины достаточно, чтобы можно было не опасаться обнаружения врагами. До этого Амиго вёл его в ручном режиме, так выбирая путь, чтобы Злыдни не смогли обнаружить его, даже если бы пустились в погоню, или же решили изучить окрестности при помощи своих автоматических летающих зондов. Такие зонды – «дроны», - не раз запускал и Анджей, чтобы найти в горах оазисы растений тюм или обнажения горных пород и руд, интересующих землян-геологов. Но Амиго понимал, что каратели запустят не механических исследователей, а разведчиков-убийц, и заставлял вездеход ползти по крутым склонам гор и карабкаться по стенам глубоких ущелий, не показываясь на открытых местах.
Но теперь, удалившись от «логова» врагов на пару миль, он мог позволить себе поспать, доверив автопилоту выдерживать заданное направление. Что он и сделал.
Амиго уютно обвил себя всеми четырьмя щупальцами, откинулся в водительском кресле, к которому был пристёгнут защитным ремнём, и закрыл глаз.
«Прощай, Анджей, прощай, Лида! – уже засыпая, простился он с погибшими друзьями. – И пусть Вершитель дарует вечное счастье вашим светлым сущностям!..»
Глава 3. Бог планеты Сапосс
Вечерняя заря ярко, щедро окрасила небо на западе в приторные палево-жёлтые тона, когда скальный вездеход достиг просторного ущелья, где было много деревьев. В самой их гуще, на дне ущелья, протекали два широких ручья.
Нечеловеческий водитель людской машины остановил свой необычный транспорт в низине, недалеко от первых деревьев. Он откинул прозрачный колпак кабины, выбрался из неё и направился вглубь тенистого горного леска, где призывно журчала вода ручьёв, и негромкие, успокаивающие трели попрыгунов услаждали слух. Амиго захватил с собой четыре объёмистых пластиковых ёмкостей по пять литров – по одной в каждом щупальце. С тех пор, как он стал водителем вездехода, он всегда возил эти ёмкости с собой: иногда путешествия длились долго, по нескольку дней, и требовался внушительный запас живой пищи.
Лесок оказался более густым, чем виделся со стороны. Под его сенью Амиго окунулся в прохладу и особую свежесть. А его душу, наконец, начали понемногу покидать боль, смятение и страх. И всё же, направляясь с нехитрой снедью к ближайшему ручью, он не терял бдительности. Это место могло не быть таким уж мирным и безмятежным, как казалось на первый взгляд.
К счастью, среди гор не водились Пожиратели – самые лютые хищники Сапосса, которые заглатывали своих жертв целиком и переваривали их заживо. Но даже в таком маленьком лесу могли повстречаться коварные плотоядные ина-нэру; земляне-учёные называли их рылохвосты – что в переводе совпадало по смыслу с названием на языке шимуссар. Хоть рылохвосты и были относительно невелики, мощные передние лапы и большущие, острые когти давали этим тварям преимущество перед физическими возможностями шимуссар, да и людей. Поэтому на случай неприятных встреч Амиго взял с собой из вездехода плазменный резонатор. Это оружие дал ему Анджей перед тем, как доверил вездеход, и он же научил пользоваться смертоносным изделием. «Бери на всякий случай, - сказал ему биолог. – Вдруг пригодится для обороны от зверья».
Сейчас резонатор висел в чехле на матерчатом поясе, повязанном поверх тоги. С таким грозным «защитником» Амиго чувствовал себя гораздо увереннее. Ощущая его тяжесть на боку, он то и дело думал о том, что бы было, если б во время нападения на лагерь учёных это оружие находилось при нём, а не в вездеходе, стоявшем в ущелье. В тот момент не было времени, чтобы бежать за ним к машине; да Амиго даже и не подумал о такой возможности – все мысли были о том, чтобы успеть предупредить спящих, беззащитных людей об угрозе.
И всё же... Стал бы он, - точнее, смог бы он? – стрелять из него в землян-карателей, чтобы защитить своих друзей и других учёных? Эта мысль отчего-то никак не давала покоя. Заповеди, которые Вершитель дал предкам-пророкам в Священном свитке пять тысяч лет назад, ещё задолго до зарождения подземного бога Овара, гласили, что нет страшнее преступления, чем убийство себе подобного. И, хотя земляне были не из этого мира, некоторых из них Амиго со временем стал почитать даже больше, чем просто друзей - как братьев по разуму. Он вовсе не был уверен, что ему хватило бы смелости и совести стрелять в кого-нибудь из них. Даже в Злыдней!
В то же время он не в силах был себе простить, что ничем не смог помочь тем, кого так полюбил...
Закатное солнце перед спуском за горизонт проливало последние лучи в поросшее лесом ущелье. Очень скоро сумрачная тень поглотит его, так что следовало поскорее приступать к охоте. Темнота ничуть не была помехой для Амиго, ибо он хорошо видел и впотьмах. Более того, с наступлением темноты рыбогусеницы во множестве выползали на отмели отложить личинки, и ловить их становилось легче.
Но Амиго ещё не ни разу оставался в лесу Страны гор ночью, один, вне вездехода. Ему вообще не приходилось охотиться здесь – ибо всё время, пока он жил при инопланетянах, Лидия Смирнова помогала ему с пропитанием, разводя рыбогусениц в небольшом, специально оборудованном бассейне-инкубаторе. Биологи пристально изучали этих существ, а Амиго получал вдоволь еды.
Между тем, путешественники его народа, посещавшие эти места, рассказывали про себов – клыкастых червей длиной со щупальце взрослого шимуссар. С приходом темноты они выбирались из подземных лазов, заползали на ветви деревьев и затаивались там, поджидая жертв. Яд себа вводил жертву в коматозное состояние, после чего паразит высасывал из безвольного тела всю кровь до капли, при этом раздуваясь, как баллон... Против такой скрытной и опасной твари не помог бы даже плазменный резонатор!
Да, надо было поторапливаться. Но всё же Амиго замешкался, наблюдая, как «брызги» закатного света ложатся на деревья, сетью ярких пятен играют на кронах, когда их раскачивал тихий вечерний ветер. На оранжево-коричневых листьях солнечный свет казался серебристо-белым, цвета металла су-то, чьих залежей было в достатке в Стране гор. Земляне называли его по-своему красиво – серебро.
Амиго снова вспомнил о своих друзьях. Он отметил, что после их трагической гибели и они, и другие почившие учёные не выходят у него из головы, - словно земляне были его кровной роднёй, и теперь обрели новую жизнь в его душе... Анджей как-то сказал, что его народ видит травы и лесные кроны Сапосса сочно-зелёными, а не оранжево-коричневыми, как шимуссар. И что солнце для них тоже зелёное! Амиго помнил, как удивился, услышав это. Тогда ему захотелось ненадолго стать землянином, чтобы увидеть всё так необычно, как они. Ощутить себя в их теле, узнать, как это – смотреть двумя глазами и говорить одним ртом. И каково вообще быть представителем их расы...
Он тряхнул головой, решительно отрешаясь от воспоминаний. Затем наполовину наполнил водой ёмкости для будущей добычи и присел возле ручья. Чутко прислушиваясь и принюхиваясь, он внимательно огляделся по сторонам, но не уловил никакой опасности. Двумя щупальцами Амиго опёрся о берег ручья, а два других погрузил в русло, внимательно разглядывая и ощупывая дно.
Солнце скрылось за скалами, и в ущелье резко потемнело. Но из зенита в него заглядывал яркий месяц одной из лун, и для весьма чувствительного к свету, зоркого глаза Амиго этого освещения хватало с лихвой.
В отличие от рек низинных равнин, водные наносы по берегам этого ручья были тонкими, а дно – каменным. Горный лес оказался угодьем, скудным на добычу. И всё же Амиго, двигаясь вниз по течению ручья и переворачивая крупные камни, сумел найти пару десятков рыбогусениц.
Наступила ночь... Амиго не раз напоминал себе, что пора прекратить промысел и вернуться в безопасность бронированной кабины вездехода. Но, как частенько случалось, охота настолько увлекла его, что он позабыл даже о чувстве голода. Невзирая на возможные опасности, шимуссар продолжал свой лов.
Судьба вознаградила его за риск и упорство: удалось найти несколько замаскированных камнями и грязью нор подводных пауков. Норы были глубоки, и не из каждой удавалось извлечь обитателя - подчас для этого просто не хватало длины щупалец. К тому же водяные пауки были велики и жестоко кусались, иногда прогрызая даже защитные повязки из плотной ткани, которой Амиго предварительно обмотал свои конечности. Но это были уже мелочи.
«Поселив» в одну из двух наполненных водой ёмкостей пойманных рыбогусениц, в другую – подводных пауков, Амиго прекратил, наконец, охоту. Забрав снедь, он поспешил к вездеходу, довольный своей удачей.
Он забрался в кабину, захлопнул её колпак и сразу же принялся за еду. Открыл сосуд, где сидели, прилепившись к его дну, рыбогусеницы, и достал одну из них. Примитивное земноводное существо медленно, приятно извивалось в мягких коротких псевдоподиях щупалец, заменявших Амиго пальцы, и истекало вязкими нитями восхитительной слизи. Амиго начал с аппетитом сосать, а затем и откусывать рыбогусеницу небольшими частями. Он не торопился, стараясь, чтобы создание как можно дольше оставалось в живых, – источаемые его живым телом флюиды делали вязкое, холодное, изобилующее мелкими студенистыми хрящами мясо особенно вкусным.
Съев первую рыбогусеницу, он достал следующую, и повторил процедуру... Рыбогусениц и хрустящих водяных пауков Амиго заедал мясистыми, резными, сладковатыми листьями растений тюм, которые он нашёл и сорвал на обратном пути.
Когда он закончил трапезу, не стало трёх четвертей богатого улова. Вообще-то голод он утолил достаточно быстро; но продолжал есть, пока не почувствовал, что оба желудка наполнились до отказа, и больше пищи не вместят. Амиго не экономил еду, и не собирался оставлять её про запас в долгую дорогу. Он не стал бы беречь улов, если б даже знал, что впереди ещё долго не встретится места, где можно поохотиться снова!
Всё дело было в том, что излишек еды организм шимуссар перерабатывал не в бесполезный лишний жир, как у людей, а в особый питательный раствор. Благодаря этому раствору жители Сапосса длительное время не ощущали голода, поскольку он питал их тела. И чем больше было этой субстанции, тем лучше – ибо её запас позволял днями не вспоминать о потребности в еде.
Амиго прикинул, что количество провианта, поглощённого им только что, обеспечит его чувством сытости и сделает полным сил суток на пять, не меньше!
Помимо прочего, столь обильная и вкусная трапеза помогла отчасти умерить «тёмные» эмоции – страдание от потери друзей, шок от пережитого ужаса и страх перед чужаками. В кровь щедро хлынули «благостные» гормоны, прогоняя стресс и смятение. Крупное, выпуклое глазное яблоко его ока, почерневшее от горя, под их воздействием снова начало становиться прежним, зелёно-голубым... Свежие дары природы дали долгожданное успокоение и помогли духу возобладать над чувствами.
Но, конечно, даже столь роскошный ужин был бессилен заставить Амиго забыть о горькой утрате, о злодеяниях чужаков и долге перед своим народом. Однако сейчас ему требовался отдых. Усталость, стократно усугубленная переживаниями, уже давно давила почти осязаемым грузом, мешала мыслить. А сейчас глаз помимо воли начал закрываться, тело с немного раздутым от пищи животом отчаянно жаждало покоя. Молодой шимуссар решил, что продолжит путь на заре.
Он откинул спинку кресла назад до предела и распластался в нём, обвив себя щупальцами. Горный вездеход меньше всего подходил для того, чтобы в нём спать. Удобства водительского сиденья отнюдь не предназначались для комфортного отдыха. Но, опять же в отличие от землян, тело Амиго не имело костного скелета. Место жёсткого «каркаса» в нём занимал остов из эластичных хрящей, усиленный мощными сухожилиями. Такое строение давало шимуссар ряд преимуществ – относительную лёгкость тел, изрядную гибкость, выносливость и большую подвижность. К тому же делало их намного менее чувствительными к физическим неудобствам, чем были их братья по разуму с далёкой Земли.
Поэтому Амиго чувствовал себя вполне уютно. Бросив долгий, задумчивый взгляд сквозь прозрачный колпак кабины на яркие серпы двух лун и россыпи несметных звёзд, видных в широкой полосе неба из ущелья, он закрыл глаз.
Сон пришёл мгновенно.
* * *
- АМИГО!
Глас, громом раздавшийся в голове, заставил его пробудиться от глубокого, спокойного, бессонного забытья.
Амиго содрогнулся и широко распахнул глаз – ещё до того, как толком проснулся. Он машинально потянулся и выпрямился в кресле, с трепетом ожидая, когда повторится зов...
Была середина ночи. Это явствовало из положения звёзд, сместившихся с тех пор, как он уснул. Темень лесистого ущелья местами тускло рассеивали гирлянды больших розовых огней; это светились плоды деревьев бурбо – очень красивые, но крайне ядовитые. А в вышине, далеко над верхушками деревьев, тут и там сияли маленькие полупрозрачные «купола» воздушных медуз, наполненные водородом, который они частично поглощали из воздуха, а частично выделяли сами. Для человеческого взгляда эти нежные изящные существа были ярко-голубыми, но для шимуссар они сочно, насыщенно багровели - так, словно бы...
- АМИГО!
Он снова вздрогнул, поняв, что всё наяву, и Глас не привиделся ему в мертвецком сне.
- Великий Овар! – воскликнул Амиго, благоговейно, в молитвенном жесте сплетая свои щупальца в затейливый узел. – Я так хотел...
- Не говори ничего, - перебил его бог. – Я знаю всё, что тебя тревожит. Это я хочу тебе сказать нечто очень важное.
- Я внимаю тебе. Прости, что я ослушался тебя, когда...
- Наш мир подвергся вторжению извне, Амиго. Земляне хотят принести на Сапосс свою войну и свою цивилизацию. Это вовсе не те люди, которых ты знал, с которыми так долго дружил и работал. Это варвары, несущие смерть всему живому.
- Мне это ведомо, - снова сказал Амиго - хотя в данном случае говорить вслух было необязательно, достаточно лишь мыслить. – То, что они теперь считают Сапосс своим, я слышал из уст их самих. Когда они хотели убить меня. Теперь я следую в Город, чтобы предупредить мой народ об опасности...
- Твой путь проляжет не в Город, - возвестил Овар. – Пока нет. Сейчас ты отправишься на север – туда, где протекает река Эйху;зе. В северных предгорьях, недалеко от того места, где в реку впадает её набольший приток, находится поселение Баж.
- Я знаю, Великий Овар. Там живут земледельцы и мастера водного промысла. Но мне не приходилось бывать в Баже очень давно... Почему я должен ехать туда?
- Потому что там только что случилось несчастье. Поселение разрушено и сожжено. Там больше никто не живёт.
- Земляне... - догадался Амиго.
- Да, они. Земляне множат свои преступления. Как и своё количество. Они вели разведку окрестностей гор на летающих машинах и обнаружили Баж. Что было дальше, ты теперь без труда догадаешься.
- Скажи мне – ты видел, как умерли те шимуссар?..
Амиго говорил с Оваром с высшим почтением и благоговением. Это выражалось в том, что каждое его слово произносилось одновременно обоими ртами, звучало со странно множившимися обертонами, создающими эффект лёгкого эха. Низких звуков в этой его речи было мало, и они перемежались с высокими, певучими нотами; интонации фраз разительно различались.
Он не знал, слышит ли его слова подземный бог его народа. Так или иначе, всё, что он говорил, дословно повторялось и в мыслях.
- ...Почему ты молчишь, Великий Овар? Ты видел, как их убили?
- Конечно, видел, - беззвучно молвил Овар. - Видел глазами самих тех, кто погибал в муках от рук землян. Ты сам всё увидишь и поймёшь, когда попадёшь туда.
- Но зачем мне туда теперь?!
- Поблизости от места, где был Баж, земляне возвели свои постройки. Им приглянулся тот живописный край у реки. Пока они не основали там укреплённую базу, как в Стране гор. Всего несколько строений, в которых живут двадцать три человека. Все они – из числа тех убийц, которые уничтожили Баж и его жителей. Они хорошо вооружены, и уверены, что находятся в безопасности... Ты сейчас ближе всего к ним. И у тебя есть оружие, какого больше нет ни у кого из Народа. Оружие землян.
Амиго молчал. Он уже догадался, что повелит ему Сотворённый бог. И от изумления не мог вымолвить ни слова.
- ...Чувствую, что ты понял меня. Когда ты найдёшь и объездишь дикого барсута, то доберёшься на нём до реки Эйхузе дня за два. Твоя задача – отправить на суд Безусловного Вершителя как можно больше сущностей захватчиков.
- КАК?! – опешил Амиго; от изумления и шока его глаз выпятился из глазницы во лбу. – Ты... Ты приказываешь мне убивать их?!
Некоторое время Великий Овар хранил молчание. Так долго, что Амиго начал думать, что бог больше не заговорит с ним...
- Тебе дорог твой народ? – наконец, властно и требовательно вопросил Глас.
- Да, мой повелитель, - отозвался Амиго.
- Ты хочешь, чтобы земляне истребили сотни тысяч шимуссар, в их числе твоих родичей, а немногих выживших изгнали с их земель? Ты хочешь, чтобы со временем они превратили Сапосс в такую же умирающую планету, как и та, на которой они родились и которую почти погубили? По сравнению с численностью шимуссар их – почти бесконечное множество! Вы не успеете опомниться, как они начнут заражать всё вокруг своей химией, и цветущие земли начнут превращаться в мёртвые пустыни, потому что они будут забирать воду рек для своих нужд. Они начнут вырубать леса и возводить гигантские, зловонные города... Разве ты этого хочешь?
- Конечно, нет! – воскликнул Амиго. – Но... Прости меня. Я преклоняюсь перед твоим могуществом и мудростью, но... Ты же сам говорил нам, что ты – не Безусловный Вершитель, и вовсе не всесилен... Позволь спросить – откуда тебе так много известно о землянах? И о том, что всё будет именно так ужасно?!
- Ты прав, Амиго. Я не всесилен. Но всё-таки ты и твой народ считаете меня богом. Значит, на то есть причины. Я думал, взирая на деяния захватчиков, ты и сам способен сделать выводы, догадаться кое о чём из того, что я пророчу. Но дело не только в этом... Верно, я пребываю глубоко под землёй. Но мои глаза – эта глаза бесчисленных крылатых зизов, реющих в вышине; это глаза ползучих кимор, попрыгунов и Пожирателей, и мириад других животных. Мой Разум, за тысячи лет вобравший в себя разумы нескольких миллионов представителей твоего народа, способен объять наш мир, весь Сапосс. Для меня нет большого труда даже проникнуть в умы землян. Я и сейчас смотрю их глазами, и мозг каждого из них сам раскрывает мне их мысли, а память – картины мира, откуда они родом. Через них я вижу Землю... И то, что вижу там, повергает в страх даже меня! Ибо передо мной открывается будущее нашей планеты.
- Прости, Великий Овар, - только и придумал ответить Амиго. – Я никогда не сомневался в твоём могуществе!
- Но повторю – я не всемогущ, - продолжал Овар. – Не в моей власти повлиять на мысли и поступки убийц, изменить их чёрные сущности, заставить прекратить свои бесчинства. Пришельцы из иного мира просто не способны слышать мой голос, внимать ему. И потому я прошу тебя, Амиго – помоги мне!
- Но как я помогу тебе? – молодой шимуссар был окончательно озадачен. – Даже если я пойду к тем землянам, даже если смогу убить нескольких из них до того, как они разделаются со мною... Что это изменит?! Ты сам сказал, что их летит сюда бесконечно много. Гибель двух или трёх, даже сотни не изменит ничего! Да весь наш народ, если паче чаяния он соберёт все силы для отпора, не сможет ничего сделать против даже одного их звездолёта!..
- Ты меня не понял, - голос в его голове смягчился. – Я не предлагаю ВАМ воевать с пришельцами. С такой мощью, как у них, не справиться никому из смертных... Но ведь Я – не из числа обычных смертных.
От волнения все три сердца Амиго забились немного вразнобой, и он задохнулся от избытка чувств. Он молча ожидал продолжения, не смея говорить сам...
- Захватчики из землян очень злобны и мстительны. Если убить нескольких из них, это их разъярит. Они непременно захотят жестоко отплатить тем, кто это сделал. Если смерть среди них посеет шимуссар, то они будут мстить всему твоему народу... Ты не сможешь перебить всех, кто сейчас в лагере на месте поселения Баж. Это невозможно, и вовсе ненужно. Твоё дело – только разозлить их посильнее. Не можешь убить - хотя бы рань их, причини боль, увечье. Приди неожиданно, ночью, когда они спят. Напади на часовых. Они не будут ждать атаки, и это облегчит тебе труд... Всё дальнейшее – моё дело. Не будь я богом Сапосса и его народа!
- Но я обречён, - почти прошептал Амиго. – Они убьют меня!
- Возможно. Но ведь ты гораздо более живуч, чем земляне. Это знал Анджей, знали другие твои друзья с Земли. Но ремесло этих захватчиков – убийство, а не познание. Они во многом невежественны. И в этом твой шанс.
- Ну а если моя жизнь прервётся?.. Они сначала расстреливают, а потом сжигают... После огня мне уже не воскреснуть. И я никогда не стану частью тебя!
- Пусть так. Но ты пожертвуешь собой ради выживания, ради прекрасного будущего всего народа шимуссар. И тогда Вершитель примет твою сущность. И потом – разве ты забыл Заповеди? Органическая смерть отнюдь не прерывает нашу жизнь! Не бойся - я сам поведу тебя, храбрый Амиго. Постараюсь сделать всё, чтобы для тебя всё кончилось хорошо.
- Допустим, - Амиго мелко дрожал от возбуждения; он немного приоткрыл колпак кабины, чтобы вдохнуть прохладного ночного воздуха. – Но как бы там ни было... Если я сделаю, как ты велишь, и если ты прав, чужаки полетят уничтожать Город. А тогда...
Он осёкся, замолчал и даже зажмурился, когда воображение нарисовало ему жуткую картину невиданного всесожжения. Его красная кожа начала стремительно зеленеть...
- Успокой свои гормоны, - мягко пожурил его голос в голове. – Избавь разум от эмоций, и лучше вспомни, где находится Город.
Мысли с лихорадочной скоростью замелькали в мозгу Амиго. Город... Громадная россыпь сверкающих зданий из белого и бесцветного кварца, окружившая Большой кратер. Кратер диаметром в полторы мили, оставшийся после падения метеорита в незапамятные времена. Кратер, ныне ставший ходом в глубокие недра земли, куда вели глубочайшие разломы... Именно туда уходили многие шимуссар в расцвете лет. Уходили веками, всегда по доброй воле, чтобы отдать сущности Вершителю, а телами воссоединиться с подземным богом и, дополнив его собой, обрести в нём некое подобие физического бессмертия.
Он вдруг всё понял.
- Когда земляне полетят уничтожать Город, они встретятся с тобой!..
- Ну, наконец-то, - добродушно, как будто речь шла о каких-то пустяках, произнёс Овар. – Уяснил. Если чужаки и слышали рассказы обо мне, они ни за что в них не поверят. Для них я – миф, не более того. Сказка примитивных туземцев. В меня не верил даже твой друг Анджей; он посчитал тебя чудаком, когда ты ему всё рассказал. А эти не поверят и подавно! Они убеждены в своей безнаказанности, а потому поднимут корабли и направят их на Город - к сердцу всего нашего народа, чтобы вырвать его, испепелить раз и навсегда. На своих летающих кораблях они доберутся до него очень быстро. Они разрушат Город и в том случае, если все горожане будут предупреждены и заблаговременно совершат исход в другое место. Злыдни, - как называешь их ты, - сделают это, чтобы удовлетворить свою жажду мести и страсть к разрушению. И конечно, чтобы посеять ужас в ваши сердца... Во всяком случае, мне очень хочется верить, что всё будет так.
- ...А если ты всё-таки ошибаешься? – помолчав, осмелился предположить Амиго. – Что, если я сделаю, как ты велишь, а они не прилетят к Городу?
- Тогда всему конец.
- Что, тогда ты не сумеешь одолеть их?
- Существует сила, которую я не могу превозмочь, - новые слова бога прозвучали в его голове суровым раскатом, и Амиго затрепетал. - Земляне начали своё Великое переселение. Если его не пресечь сейчас, пока их ещё немного, всё пропало. Когда здесь будет множество кораблей – Сапосс достанется захватчикам. Навсегда. И я ничего не сумею сделать.
- А что, если я не успею к реке Эйхузе до того, как туда прибудут новые корабли, чтобы основать вторую базу? Ведь тогда я даже близко не смогу подойти!
- Советую тебе поспешить, пока этого не произошло, - напоследок сказал ему Овар. – А сейчас трогайся в путь, времени мало. В их посёлок на самом деле может прибыть пополнение. Если вдруг заблудишься, воззови ко мне. Я подскажу тебе дорогу.
Отзвуки мысленного голоса умолкли в его голове, и Амиго почувствовал, что снова остался один...
* * *
К полудню вездеход перевалил через вершину очередной горы. Амиго остановил его, открыл колпак кабины и выбрался на каменистый склон.
Впереди всё ещё простирался гористый пейзаж, испещрённый скалами. Но каньонов вокруг уже не было, ущелья стали более мелкими, да и сами горы – пологими и вполне проходимыми. Недалеко начинались уже предгорья, и Амиго решил расстаться с дорогим ему, но уж слишком медлительным механическим скалолазом. На этом участке пути он становился бесполезным, и дальнейшая езда на нём теперь привела бы к напрасной потере драгоценного времени.
Зоркий глаз шимуссар оценил грядущий пеший маршрут. Кое-где, конечно, идти по кручам было небезопасно, но Амиго полагался на везение. А также на свою изрядную живучесть – если всё-таки не повезёт...
Он достал пластиковые ёмкости, открыл их и торопливо, почти не жуя, заглотал остатки своего вчерашнего, ещё живого улова, а затем плотно захлопнул колпак кабины.
- Прощай, верный труженик, - на прощание сказал он вездеходу, словно живому существу, поглаживая щупальцем его гладкую композитную броню. – Ты хорошо послужил мне и своим хозяевам... Вот и пришла пора нам с тобой расстаться.
Затем, то и дело оборачиваясь на покинутую паукообразную машину, сиротливо стоявшую на склоне, он зашагал в западном направлении, где заканчивалась Страна гор.
Сильно пригревало солнце. Тело жадно впитывало его лучи голой кожей головы и щупалец, не прикрытых тогой, получая от светила дополнительную энергию для нелёгкого пути по горам. Амиго шёл быстро, почти без устали, лишь изредка останавливаясь, чтобы на миг перевести дух или осмотреться... Один раз грунт под его ногами «поплыл», и ненадёжный пласт песчаника, наслоившегося на пологую гору, заскользил вниз по склону вместе с крупными камнями, а заодно и самим Амиго. И не миновать бы ему падения в глубокое ущелье, если бы не четыре извилистых длинных «руки» - щупальца, которыми он крепко ухватился за скальный выступ на самом краю пропасти...
День уже клонился к вечеру, когда он, наконец, спустился в обширную долину предгорья, которая постепенно переходила в холмистую равнину, чей густой травяной покров местами был нарушен обнажениями камня и высокими скальными останцами. А уже на закате ветер донёс до его чутких обонятельных пупырышков, расположенных горизонтальной вереницей между верхним ртом и глазом во лбу, свежий запах пресной воды – поблизости находилось озеро. Амиго сразу повернул в ту сторону, хотя этот путь уводил его совсем не в том направлении, где несла свои воды далёкая река Эйхузе.
Он вовсе не испытывал жажды. После вчерашнего визита на ручей он вернулся не только с уловом, но и с большим количеством свежей воды; а перед тем, как покинуть вездеход, залпом осушил доверху ею наполненную внушительную ёмкость. Излишек воды сохранился про запас в специальном органе-пузыре, и теперь шимуссар был на длительный срок избавлен не только от голода, но и от нужды в питье...
Амиго спешил к водоёму по другой причине. Он надеялся найти возле него диких барсу;тов.
Барсуты, или беговые ящеры, были быстроногими животными, коих шимуссар приручали издавна, чтобы перевозить поклажу и путешествовать на них по всему континенту Жолд. Своим видом барсуты напоминали небольших двуногих ящеров доисторических времён Земли, но на самом деле не являлись ими – ибо рептилии как вид никогда не существовали на Сапоссе. Эти существа были земноводными, амфибиями. Эволюция приспособила их к жизни на воздухе и далёким, быстрым перемещениям по суше, но обитали они всегда вблизи воды, в коей проводили немалую часть времени.
Дикие барсуты держались стаями и умели за себя постоять, поэтому местные жители шли на их отлов большими группами. Сначала окружали стаю, потом пеленали молодых особей живой паутиной и доставляли в поселения шимуссар. Там молодняк приручали, а затем приучали к седлу и упряжи.
А уж объездить в одиночку вольного ездового «ящера» и вовсе было делом очень трудным, сопряжённым с большой опасностью для жизни. Но выбора у Амиго не было. Чтобы в короткий срок преодолеть расстояние более чем в пятьсот миль на север, к притоку реки Эйхузе, требовался взрослый барсут. Пеший путь занял бы немало дней, и за это время земляне могли завершить своё переселение на Сапосс. В этом случае его задание теряло смысл, а замысел бога Овара обрекался на неудачу.
В своё время Амиго стал одним из многочисленных добровольцев, из которых иерархи его народа, узнав от божества об очередном прибытии землян, собрали отряд Делегатов для встречи и приветствия почётных гостей. Полсотни Делегатов прибыли в Страну гор на барсутах. Очень у многих шимуссар на Сапоссе были личные верховые питомцы. Ручные барсуты питали к своим хозяевам огромную привязанность. Когда владелец такого животного отдавал сущность Вершителю, барсут его не мог пережить потери. Он переставал есть, быстро угасал, и вскоре отправлялся вослед за почившим хозяином в иной мир...
Верхового ящера Амиго звали Тар. На нём он совершил много дальних поездок, на нём же вместе с полусотней других Делегатов приехал в межгорную долину, где сели звездолёты исследователей с Земли. Когда Амиго подружился с Анджеем и Лидой и стал помогать землянам в их делах, Тар всё время находился рядом. Днями хозяин отпускал его попастись в окрестностях лагеря учёных, а на ночь привязывал в маленькой пещере, чтобы животное не поливали холодные ночные ливни Сапосса, в горах отличавшиеся особенной продолжительностью и силой.
Тар погиб во время бойни, которую учинили Злыдни, люди-нелюди. От страха при грохоте взрывов барсут сорвался с привязи и прибежал к хозяину, ориентируясь на его мысленный зов – когда тот уже был в лагере, пытаясь предупредить друзей об опасности... Старого, верного друга и питомца Амиго убил главарь Злыдней. Он зарезал Тара ножом – бессмысленно, просто глумясь, озверев от яростного исступления и массовых убийств...
Солнце уже село, когда в отдалении, в меркнущем свете, блеснула гладь озера. Ещё издали Амиго заметил нескольких барсутов. Его сердца забились в унисон – но не от радости, что он обнаружил искомых животных, а от напряжения и тревоги. Он представил, как будет бороться с сильным животным, стараясь сначала оседлать его, а потом удержаться на гладкой коже бешено скачущего, гарцующего «ящера». А если он упадёт на землю, сорвётся со спины, то это конец – барсут в ярости растопчет его всмятку мощными ногами.
«Погибать мне, судя по всему, в любом случае, - мысленно «успокаивал» себя Амиго. – Но пасть я должен в бою от рук Злыдней, на месте разрушенного поселения Баж, а не здесь! Я одолею барсута, подчиню его - потому что я должен. Потому что от меня сейчас зависит жизнь всего Народа! Ведь если сейчас не справлюсь я – бессильным против великого зла окажется даже наш бог... Возможно, от меня зависит теперь и жизнь самого Великого Овара!! Цивилизация захватчиков-землян в своём неисчислимом количестве и необоримой мощи – это сила, с которой не тягаться и Сотворённому божеству...»
По мере того, как Амиго приближался к водоёму, он хмурился всё больше. Он увидел, что здесь обосновалось большое стадо барсутов. Остановившись на пригорке, в некотором отдалении от озера, он насчитал семнадцать взрослых особей. Это значило, что задача сильно усложняется. В таком числе животные не подпустят его к себе. Хуже того - могут и сами напасть!
Озеро было небольшим, но глубоким. Шимуссар видел это, ибо его взгляд без труда проникал сквозь толщу воды до дна. Он видел крупные, как лопухи, тёмные листья подводных растений, густыми зарослями усеивающих его дно, которое резко заглублялось к центру, образуя внушительную впадину. Из середины озера поднималась одинокая скала – кургузая каменная глыба, прихотливо источенная многолетним выветриванием.
Все барсуты находились на мелководье недалеко от берега. Их изящные двуногие фигуры с длинными хвостами, ещё более длинными шеями и стройными, но мощными задними конечностями своей белой кожей отражали закатный свет и отчётливо выделялись на фоне окрестного пейзажа. Большинство животных сидели, погрузившись в воду. Над ней возвышались их шеи с небольшими головами, приплюснутыми в вертикальной плоскости, с двумя маленькими щупальцами на затылках; эти придатки непрестанно шевелились. Некоторые барсуты стояли, окунув головы в озеро – они высматривали, вылавливали и поедали синюх-плавунов, каракатиц и других некрупных обитателей вод, что годились им в пищу. Дышать в воде при этом им помогали жабры, расположенные на шеях в основаниях голов.
Амиго понял, что он опоздал. С заходом солнца барсуты ушли с берега в воду – ночи они проводили в озере, чтобы уберечься от ночных хищников. Теперь ему предстояло ждать здесь до утра, когда они снова выйдут на берег, чтобы в дополнение к дарам озера подкрепиться сочной прибрежной травой, богатой полезными веществами.
Досадливый свист вырвался из глоток Амиго. Он не находил себе места от отчаяния, что придётся потерять столько времени. Был упущен отличный шанс оседлать барсута – на закате, наевшись за день до отвала, они становились сонными и вялыми. Поутру же земноводные ящеры проснутся бодрыми, подвижными и активными, и справиться с любым из них будет не в пример труднее, чем сейчас. А могло случиться и так, что после длительной жировки, накопив в телах питательный раствор, с рассветом они покинут эти места и отправятся в кочевой переход.
Упрекнуть себя было не в чем. Амиго и так не присел за весь день, прилагая все силы, чтобы скорее оставить позади Страну гор. Он так спешил, что один раз по неосторожности едва не сорвался в пропасть. Не его вина была в том, что он обнаружил это озеро и животных так поздно. Амиго понимал это, однако легче на душе не становилось...
Продолжать путь пешком, чтобы не тратить времени даром, в надежде встретить барсутов где-то в другом месте не имело смысла. Здесь, в предгорьях, они водились редко; можно было странствовать целыми днями, но так и не встретить ни одного из них. Да и пускаться в дорогу ночью одинокому страннику не хотелось. На равнине, открытый всем взорам, он опасался стать добычей Ревуна или каа-чиров - крылатых бесов на языке шимуссар. Ревуны могли охотиться в любое время, а «бесы» промышляли лишь в тёмное время суток. Но и те, и другие были особенно ретивы по ночам. Ревуны оглушали, ошарашивали жертв диким рёвом и воем так, что на время те впадали в болезненный ступор, затем настигали и пожирали их. А крылатые бесы нападали целой стаей, стремительно падая с высоты на того, кого они избрали добычей.
Потому-то Амиго не слишком полагался на свой плазменный резонатор. Он решил ждать до утра, утешая себя тем, что если завтра удача будет на его стороне, впоследствии можно будет хотя бы отчасти наверстать потерянную ночь...
Недалеко от озера, возле россыпи громадных камней, произрастала группа развесистых кустов. Амиго укрылся под их густой тенистой листвой, источавшей сладковато-острый, пряный запах. Лучшего укрытия для ночёвки нигде в окрестностях не было.
Ночь, как обычно, не сулила холода. Тёплый ветер дул с запада, колыхая листву, и приятно овевал тело Амиго. Земля была слегка влажной, но это не мешало ему; тога, хоть и была тонкой, состояла из прочной ткани, не пропускавшей воду.
Молодой шимуссар удобно устроился в гуще кустов и обвил себя щупальцами. Чутко прислушиваясь к звукам наступающей ночи, он предался раздумьям.
Много мыслей бередило сейчас его мозг... Вновь думал он о погибших друзьях, учёных с планеты Земля, убитых беспредельно жестоко и подло их «цивилизованными» сородичами. Размышлял о подземном боге Сапосса и его желании лично восстать из глубин и вступить в смертельную битву с захватчиками. А также о собственной важнейшей, но весьма малопочтенной миссии, грозившей к тому же стать последней в его жизни...
Прежде Великий Овар регулярно общался с лишь главными иерархами шимуссар, коими были Жрецы, - высшие священники и угодники Вершителя в теократическом обществе Сапосса. Крайне редко рядовые представители народа удостаивались его бесед, тем более откровений. И уж точно никому другому - даже Жрецам! - бог никогда прежде не доверял задания такой важности, как Амиго! Избранник Овара знал это точно. Ибо с мысленным гласом ему было внушено и такое знание.
В памяти ожил недавний разговор с Анджеем, когда Амиго поведал своему инопланетному другу всё, что знал сам о боге Сапосса...
* * *
...На закате дня они развели костёр.
Во время последней поездки на вездеходе среди ущелий обнаружилась мёртвая роща из засохших деревьев, частично засыпанная сошедшим оползнем. Памятуя о просьбе Анджея как-нибудь привезти ему дров для «живого» огня, Амиго нарубил крупных веток и сложил их в багажное отделение механического скалолаза, вместе с образцами собранных сегодня растений.
Ночь обещала быть ясной. В безоблачном небе, на фоне приторных закатных красок, ярко серебрились две луны.
Амиго повёл своего барсута Тара в пещеру, чтобы привязать его до утра, а когда вернулся к своему шатру, костёр уже горел, и Анджей ждал его у огня, сидя на походном складном стуле, захваченном из лагеря. Амиго расположился напротив друга – на покатом валуне, застеленном мягкой тканью. Между ними весело пылало пламя, с треском поедая дрова.
Вдохновенно любуясь ранними звёздами, Анджей снял кислородную маску.
Сейчас, в сидячем положении, землянин мог не опасаться кислородного опьянения. Во всяком случае, пока он сохранял пассивность, недомогание должно было проявиться далеко не сразу. В последнее время начальник межзвёздной экспедиции всё чаще тренировал свои лёгкие, приучая их к атмосфере Сапосса. Амиго, не знал, зачем он это делает. Ведь Анджей сам говорил, что дышать здешним воздухом неполезно для его здоровья. К тому же скоро ему и его товарищам улетать домой, на Землю, где состав воздуха иной, привычный для них...
Сейчас, когда солнце опустилось за горы, потемнело и несколько похолодало, землянин снял также солнцезащитные очки и кепку из особого материала, слабо пропускающего тепло извне.
Некоторое время человек и шимуссар сидели в задумчивом молчании. Оба любовались красотами вечерней поры, которые каждый видел сугубо по-своему.
Анджей достал из своего пакета металлический прут с нанизанными на него кусками мяса какого-то животного с Земли. Он протянул прут над огнём, и языки пламени начали лизать мясо, заставляя его быстро подрумяниваться и распространять вокруг аппетитный дух.
Амиго с изрядным любопытством наблюдал за сим процессом. Его всегда удивлял этот неизменный обычай землян - подвергать свою еду обработке при высокой температуре. Анджей говорил, что их желудки давно утратили способность без вреда для организма усваивать сырую мясную пищу, но это не умаляло дива молодого шимуссар. Тем более что он видел процесс такого горячего приготовления впервые...
Наконец, Анджей Коморовский первым нарушил тишину.
- Помнится, Амиго, ты рассказывал мне о вашем боге. О боге Оваре, который обитает глубоко под землёй; и которому, вроде бы, каким-то образом дал начало твой собственный народ. Мне бы хотелось узнать о нём подробнее. Это возможно?
- Анджей, но я ведь уже рассказывал вам о нём. Тогда никто не поверил мне – ни ты, ни твои люди. Я это видел.
- Тогда мы ещё слишком мало знали друг о друге. Всё-таки наши народы очень разные, согласись. Быть может, я чего-то не понял тогда... Расскажи хотя бы об истоках этой легенды. Мы здесь одни, и могу дать тебе слово, что никто не узнает о том, что я услышу. Эта тайна останется только со мной, обещаю.
- Но здесь нет никакой тайны. И это не легенда. Великий Овар – сущ. Его бытие для многих из нас – смысл жизни. Он учит нас, даёт мудрые советы, разрешает споры родов и вершит милосердные суды над теми, кто ошибся. Через нашего бога Вершитель явил нам многие свои Заповеди праведной жизни.
- Вершитель?..
- Безусловный Вершитель – Бог богов, созидатель и управитель всех миров Вселенной.
- Понятно... Скажи, Амиго - ну а ты-то сам слышал голос Великого Овара? Лично с тобой он говорил?
- Со мною – нет. Ибо лишь немногие избранные удостаиваются такой чести. Видимо, я не из их числа.
Анджей улыбнулся и понимающе кивнул, вертя над огнём шампур с мясом. Но Амиго остро почувствовал скепсис и неверие землянина, и это больно задело его. И тогда он решил рассказать всё по порядку.
- Ещё очень давно, больше трёх тысячелетий назад, - начал он, - наши пращуры веровали в Безусловного Вершителя. Но наша вера была несовершенной. Роды; под началом разных Жрецов вели распри между собой. Они спорили, чья вера правильнее, боролись за то, чтобы привлечь к себе больше последователей. Это только разобщало народ. Но однажды из-за этого случилась большая вражда. Несколько поселений народа шимуссар едва не сошлись в битве. К счастью, войну удалось предотвратить. И после этого Жрецы собрались на великий совет. На нём они решили поставить над собой одного, главного Жреца, наимудрейшего, который прекратит всякую вражду и объединит народ одной, единой верой и традициями. Так и было сделано. Но... Верховных Жрецов назначали несколько раз. И ни один не оправдал надежд. Роды продолжали враждовать, и разногласия лишь нарастали.
Амиго умолк. Думами он весь обратился в далёкое прошлое, и красная кожа его потемнела, побурела и даже пошла складками – от сосредоточенности и напряжения мысли она изменила не только цвет, но и плотность...
Когда шимуссар снова взглянул на Анджея, то был удивлён, увидев, с каким вниманием земной учёный внимает его словам. Воодушевлённый интересом друга, он продолжил рассказ:
- Когда Жрецы отчаялись что-то изменить, они вознесли общую молитву Вершителю. И им было дано великое знамение... Наша история умалчивает, что именно это было. Ибо все свидетели этого события отдали свои персональные жизни и личности, чтобы зародилась ещё одна жизнь. Совершенно новое начало... В свитке, который нашли в покинутой обители Жрецов, они оставили свои пророчества и Наказ, который получили от Вершителя. Это была самая первая, главная Заповедь Новой Эры. Как и все остальные, она свято исполняется и в наше время.
Анджей долго, задумчиво молчал. Амиго видел, что землянина впечатлили его слова, и это радовало его сердца. Он ждал, что тот, догадавшись, что было дальше, сам закончит его мысль.
Но космонавт-биолог с очень маленькими ушами, шерстистым покровом на голове, а местами и на странном лице, раскрасневшемся от обильного кислорода, поторопил его:
- Продолжай. И что же?..
- Тот далёкий день и стал датой рождения Великого бога Овара, - вновь заговорил Амиго. – И началом Новой Эры. А Наказ, который мы исполняем, заключается в том, чтобы представители нашего народа в возрасте, не превышающем шестидесяти лет, то есть в самом расцвете жизни и сил, приносили себя в жертву божеству.
- Ого! – в изумлении воскликнул Анджей. – Вот это наказ!..
Теперь Коморовского просто распирало от вопросов, которые он жаждал задать. Но Амиго предвосхитил его:
- Позволь, мой добрый друг, я объясню тебе, в чём суть. Древние Жрецы дали начало Сотворённому богу по доброй воле, исполняя завет Вершителя. Так же, добровольно, к Овару уходят те, кто решил присоединиться к нему во плоти. Собой, своими телами, каждый из них делает нашего бога ещё более могущественным. А мозговые клетки бесчисленных шимуссар, которые он тоже вбирает в себя, делают всё более великим и его разум. Высший, светлый, мудрый Разум.
- Нет, я всё-таки не понимаю, - покачал головой Анджей. – Как ваши жрецы могли дать начало подобному существу? И зачем?.. А главное – для чего все эти бесчисленные жертвы?!
- Жрецы слили свои тела воедино, - пояснил Амиго. – При этом они перестали быть теми, кем были по отдельности, лишились обособленных жизней. Но их живые клетки, их мозги и разумы соединились в одно целое, и по воле Вершителя преобразились в нечто новое; Иное.
- Нет, не верю я, - убеждённо заявил землянин. – Такое просто невозможно. Противоречит это всем законам...
- Ты ошибаешься, Анджей, - возразил Амиго. – Если тебя лишить, например, руки или ноги – то твоя конечность станет мёртвым куском мяса, который просто сгниёт. Но если я сейчас отрежу себе ногу – она будет жить отдельно от меня. Со временем я отращу новую ногу и стану прежним. А та, что отсечена, скоро преобразится, превратится в отдельное существо; хоть и примитивное, лишённое разума... Когда мы хотим продолжить род, то тела мужчины и женщины сливаются, срастаются, на время становятся нераздельным целым, чтобы обменяться клетками всех органов и жидкостями, нужными будущей личинке. Так и любой шимуссар может вместе с любым другим стать единым организмом. Правда, мужчины не пробуют такое – это слишком болезненно, смертельно опасно, да и попросту незачем, ибо бессмысленно... Первыми были Жрецы, жившие три с половиной тысячи лет назад. Сразу десятеро Жрецов тогда сделались единым целым.
Анджей был заметно ошарашен. Амиго даже показалось, что от волнения он начал задыхаться – столь поспешно он надел на лицо кислородную маску, отфильтровывающую лишний для него кислород. Хотя, наверное, он просто слишком долго провёл без неё, и у него началось головокружение. Его причудливый дыхательный вырост в центре лица, нос, раскраснелся больше, чем другие участки странно бледной кожи.
- Да... Мы, конечно, изучали рыбогусениц и прочих тварей... – слова землянина доносились из-под маски несколько искажённо из-за динамика для трансляции звука наружу. – Мы узнали, что клетки здешних существ обладают изрядной жизнестойкостью, и поэтому у них очень развита регенерация тканей... то есть способность к восстановлению, исцелению. Но чтобы вы... И чтоб настолько...
Он замялся и замолчал, о чём-то напряжёно размышляя и машинально покручивая в своих костистых, «угловатых» руках о пяти придатках-пальцах вертел с кусочками поджаренного мяса.
Амиго не торопил его. Пусть всё обдумает, - решил он, и стал смотреть на звёзды.
Звёзды шимуссар хорошо видел и в разгар дня. А сейчас своей яркостью и неисчислимым количеством они повергали его во вдохновенный и восторженный трепет... Как и Анджей, он обожал любоваться звёздным небом!
В чересчур богатой кислородом атмосфере дрова прогорели очень быстро, и теперь на камнях кострища шипели, шевелились и рдели малиновым жаром угли. Амиго поднялся с валуна, подложил в костёр большую охапку крупных дров и начал ждать, когда они разгорятся.
- ...Послушай, Амиго, - наконец, вновь подал голос Анджей. – А где он обитает, ваш бог?..
- Глубоко под землёй, в гигантских пустотах недр. Где-то под нашим Городом, о котором ты знаешь.
- Да уж... И что, все эти три тысячи лет, больше даже, все шимуссар добровольно уходят к нему под землю, чтобы принести себя в жертву?
- Не все. Те, кто не желает или страшится это сделать, у кого маленькая вера, но большая любовь к этой временной жизни, вправе отказаться. Никто их не осудит, не сочтёт предателями или отступниками - даже сам Великий Овар. Он очень добр и мудр, и никого не будет принуждать насильно. И тех, кто отказался от такой жертвы, среди нас немало. Они могут прожить ещё полтора столетия... Но большинство шимуссар с радостью спускаются в кратер, под землю, отдать плоть и телесный разум Сотворённому богу, а сущности – Вершителю, в славный иной мир за пределами этого ограниченного измерения. Стать частью своего земного божества, выполнив древнюю волю свыше, у нас считается честью, а самопожертвование ради этой цели – подвигом.
Амиго хотел продолжить рассказ, но замолчал, ощутив, что Анджей не просто впечатлён его словами, а чем-то смущён; даже немного напуган! Это не было страхом перед кем-то или чем-то конкретным. Просто этот землянин, кажется, лишь сейчас до конца осознал, насколько они разные, вопиюще непохожие, - мир людей и мир шимуссар! Как разнятся сами эти две расы – невзирая на истинное «братство разумов», взаимный интерес и дружбу их представителей!
- Великий Овар бессмертен? – поинтересовался Анджей – но уже без былого энтузиазма.
- Бессмертен – доколе наш народ питает его собой. Но и это не всё. Клетки наших мозгов хранят все знания, воспоминания и опыт, накопленные шимуссар за свою жизнь. Поглощая их, Великий Овар получает всё это. Кроме того, он возобладал даром наследовать таланты, и даже свойства личностей тех, кто становится его добровольной жертвой. Он говорит нам, что всё время учится, совершенствуется.
- Но для чего всё это нужно? Вы отдаёте свои жизни безвозмездно? Или всё же что-то получаете взамен?
- Взамен наш бог наставляет нас, укрепляет нас в единой вере в Вершителя, молится сам и возвещает нам заповеди и заветы истинного, несотворённого Бога. Он учит жить так, чтобы мы всегда пребывали в мире и процветании, правильно развивали свою цивилизацию и совершенствовались сами. Его Глас слышат Жрецы, и через них весть доходит до всего народа. Да и вообще каждый из нас, где бы он ни был, зрим для нашего бога, и может внимать ему. По милости Великого Овара мы уже три тысячи лет живём без распрей и зла, и научились любить и уважать друг друга. Как и заповедал нашим далёким предкам Вершитель. Сотворённый бог сделал то, что так и не удалось нашим предкам и Жрецам – объединил и древние Роды, и всех шимуссар.
- Удивительно... – Анджей усмехнулся. – И невероятно! Надо же – гигантское существо с даром внушения и телепатии... Воплощённый высший разум, мощь которого сопоставима разве что с целой Ноосферой!
- С чем? – не понял Амиго.
- Ноосфера - это наше понятие, означает нечто вроде энергии коллективного разума всех людей, - пояснил учёный. – А у вас, значит, эта сила сосредоточена в единственном существе-божестве. Хм... Боюсь, если я расскажу это ребятам...
- А ты не рассказывай им, - посоветовал Амиго. – Какой им толк от этого знания? Знай сам – этого довольно.
- Ладно, так и поступлю, - Анджей со вздохом поднялся и улыбнулся Амиго. – Прими мою глубокую благодарность за рассказ. Признаюсь, удивил ты меня!
- Так теперь ты веришь?
- Трудно сказать. Всё это похоже на правду, но... Пойми меня правильно, Амиго – мне нелегко представить такой... феномен.
- Чего представить?
- Такое удивительное чудо. Я же всё-таки землянин, у нас всё совсем по-другому...
- Понимаю, - Амиго тоже поднялся, провожая друга, и протянул ему щупальце в ритуале прощания, принятого у людей; Анджей деликатно пожал бескостную конечность.
- Пойду я, наверно, спать, - сказал учёный. – Устал я сегодня – так много было дел...
- Конечно. До утра, Анджей.
Посматривая на окончательно гаснущее небо и окружающие горы и скалы, которые укутывала сгущавшаяся темень, землянин направился к лагерю.
Амиго остался сидеть у стремительно догорающего костра, задумчиво размышляя и глядя ему вслед...
...Больше к этому разговору Анджей не возвращался. И Амиго решил, что тот счёл его рассказ о боге Оваре причудливым древним мифом, а не правдивой историей.
Или же землянин просто не захотел, отказался поверить в то, что бессилен был представить...
* * *
Когда закатный свет померк, и начало быстро смеркаться, барсуты покинули мелководье и удалились на середину озера, на глубину. При этом они полностью погрузились в воду и упокоились на дне, дыша жабрами, и теперь ничего не напоминало о том, что здесь живёт целое стадо земноводных беговых животных.
Как и тогда, у костра в межгорной долине, Амиго думал, обратив взор на Пунцовую звезду, видную ему в прореху кроны куста над ним. После того, как он почти год провёл в лагере землян, в совершенстве освоил их язык и получил от них кое-какие знания по астрономии, об устройстве Вселенной, он всё чаще смотрел на небо не как поэт-романтик, мечтая и сочиняя новые стихи, но как учёный. Вот и сейчас он взирал на самую яркую, красивую путеводную звезду в небесах Сапосса и пытался представить, какие загадочные планеты могут обращаться вокруг неё...
Впрочем, Анджей и его друзья, приятно изумлённые живым умом Амиго, его талантом к обучению и страстью познавать новое, научили молодого шимуссар многим премудростям - даже законам термодинамики и некоторым методам математического счёта жителей Земли. Он учился усердно и жадно, записывая в свитки всё, что узнал, чтобы потом эти знания послужили научному развитию его народа.
Мысли, воспоминания о покойном Анджее, с которым Амиго в своей душе так и не смог проститься, обратили его думы на то, что говорил ему этот замечательный человек и его наставник о звёздных кораблях и путешествиях в космосе. Особенно увлекательными были рассказы о межзвёздных странствиях. Биолог Анджей не был большим знатоком по этой части, но поведал Амиго немало интересного.
Так, он рассказал, что к большинству звёзд землянам нет дороги; и не будет с их уровнем развития ещё долго. Вернее, всех звезд можно было достичь – но лететь до них нужно было многие сотни, а то и тысячи лет. Технология, открытая землянами, позволяла совершать быстрые перемещения даже между далёкими звёздами, используя законы иного измерения физического мира, так называемый эффект сжатия пространства. Но добраться таким образом можно было до очень немногих звёзд - только до тех, к которым в другом измерении существовал «гравитационный колодец». Амиго не смог понять толком, что это значит. Более того, он пришёл к выводу, что такие сложности выше понимания и некоторых землян. Но факт оставался фактом.
К каким только звёздам не пробовали перемещаться земляне, используя эту технологию! Но почти все усилия были напрасны. Быстрый путь открылся всего к трём звёздам из десятков тех, к которым предпринимались попытки лететь. Одной из них оказалось солнце Сапосса... По иронии судьбы, это была звезда, страшно далёкая от Земли. Тогда как к ближайшим, «окрестным» светилам люди стартовать посредством этого самого «сжатия пространства» так и не смогли. К ним просто не оказалось «торных» путей, проложенных самой природой.
«И именно возле нашего солнца земляне нашли планету, более или менее пригодную для них, - с тоской подумал Амиго. – Ибо вокруг других двух звёзд обращались только мёртвые миры либо планеты с ядовитым воздухом... Теперь ясно, что только лишь за этим они и рвались к звёздам – чтобы было куда улететь с варварски погубленной ими Земли!! И ныне захватчики вознамерились обустроить здесь себе новый дом – где тоже начнут распространяться, как губительная инфекция, попутно загрязняя и уничтожая всё вокруг!»
Помыслив о Злыднях и грядущей с ними встрече, Амиго содрогнулся. Он понимал, что итогом его маленькой личной войны с чужаками, скорее всего, станет его смерть. Но даже гибель не страшила его так, как новое «свидание» с этими существами!
Он легко мог не спать сутками напролёт, а мог вызывать сон намеренно, в любое время. Для этого нужно было закрыть глаз и отключиться от восприятия всего окружающего, введя себя в состояние задумчивого транса. Долгое, напряжённое, исполненное страхов и дум ожидание наступления утра было невыносимо, и Амиго решил хоть ненадолго забыться, отдохнуть. Даже невзирая на опасность быть обнаруженным и растерзанным кем-то из ночных охотников дикой природы...
Сегодня сон его был тревожен и чуток. И, почивая, он крепко сжимал двумя щупальцами плазменный резонатор.
Глава 4. Вызов захватчикам
Его разбудил дождь. К середине ночи высокие мглистые тучи затянули небо, и незадолго до рассвета холодный ночной ливень обрушился с высот стратосферы на землю, погрузив в туманную пелену озеро и его окрестности.
Этот ливень и спас Амиго жизнь. Мгновенно воспрянув ото сна и жмурясь от ледяной воды, прорывавшейся сквозь лиственный полог «приютивших» его кустов и обильно струившейся по лицу, он вышел из своего ненадёжного укрытия вблизи камней, чтобы взглянуть на небо и прикинуть, затянется ли дождь... И увидел Пожирателя.
Случилось то, чего он так опасался. Один из оказавшихся поблизости хищников учуял его и вознамерился утолить им голод. И этим хищником оказался не кто-нибудь, а самое прожорливое и опасное чудовище Сапосса!
Пожирателей боялись даже грозные Ревуны, которые обездвиживали жертв нестерпимым рёвом; и так же, голосом, защищались от естественных врагов. Но Пожиратели были глухи. Они ориентировались только на зрение и обоняние - и то, и другое у них было развито превосходно, вполне компенсируя отсутствие слуха. Эти твари имели обыкновение поедать на своём пути других хищников, не исключая и Ревунов. Так что «мелкие» шимуссар были для них очень лёгкой добычей...
Ливень выручил Амиго не только тем, что вовремя разбудил его, но и тем, что он был очень силён. Пожиратель, несколько обескураженный внезапно хлынувшими с неба потоками леденящей воды из верхних слоёв атмосферы, приостановился в десятке метров от кустов, среди которых укрылся шимуссар. Эта задержка дала Амиго время, чтобы изготовиться к защите – резко отпрянуть назад, в кусты, снять резонатор с предохранителя и прицелиться в громадную бордовую тушу высотой около пяти метров, а в длину – значительно больше...
Могучее тулово Пожирателя весом тонн в семь держалось на десятках мощных щупалец, постоянно извивающихся и елозивших по земле, даже когда сам хищник покоился неподвижно. На этом огромном «клубке» из гибких бескостных конечностей он мог передвигаться очень тихо и быстро – со скоростью, обычно доступной лишь животным на обыкновенных ногах. Так, скрытно и почти бесшумно, гигант приблизился к тому месту, где почивал Амиго.
Ужаснее всего выглядела голова этого существа. Громадная, массивная, с несколькими рогами, она была снабжена тремя злобными выпученными глазами и устрашающей пастью, как у огромной жабы. Эта пасть могла неимоверно растягиваться, чтобы поглощать целиком и больших животных!
При появлении Амиго из укрытия Пожиратель двинулся вперёд – неспешно, полагая, что беспомощная жертва и никуда от него не денется. Он мог мгновенно её настичь, смять и пожрать, но нарочно оттягивал атаку, предвкушая поживу.
Но на этот раз свирепое чудище просчиталось, польстившись на лёгкую с виду добычу. Ему было невдомёк, что это его последняя охота...
Прежде у Амиго ещё не было повода применить резонатор. Нажимая на курок, он невольно ожидал отдачи – как при выстреле из метателя камней, стрелкового оружия его народа. Ведь даже маленький камень, выталкиваемый из дула взрывом гремучей жидкости, давал мощный обратный импульс.
Однако случилось не так. Яркий бело-голубой сгусток заряженных частиц, направляемых силой магнитного поля, вырвался из инопланетного устройства стремительно и легко. Выстрел сопровождал не грохот, а только тихий «электрический» треск. При этом резонатор лишь слегка вздрогнул в конечности стрелка.
Тёмно-бордовая громада Пожирателя осела на землю, а его серые щупальца взметнулись вверх из-под брюха и заметались в воздухе, когда огненная плазма угодила ему в морду.
Когда второй сгусток сияющей энергии сразу вслед за первым ударил аккурат в центральный глаз хищника и проделал на его месте глубокую горелую дыру, Пожиратель истошно заорал... При этом от боли он так раззявил пасть, что Амиго смог выстрелить ещё несколько раз прямо ему в глотку.
Дальше он уже не стрелял, а только наблюдал. Забившись в выемку между огромными камнями среди кустов, он смотрел, как вертится на месте обезумевшая от мук тварь. Могучий и изрядно живучий Пожиратель не торопился падать замертво. Вместо этого он развернулся и помчался, не разбирая дороги, по направлению к озеру. Невзирая на страх, владевший им в этот момент, Амиго изумился, с какой быстротой тот может «скользить» на своих многочисленных щупальцах; пусть даже скорости чудовищу придавала нестерпимая боль...
И вот, на полпути до озера Пожиратель резко вскинулся – и рухнул. Несколько раз он дёрнулся в агонии и окончательно застыл небольшим курганом из плоти. Только щупальца ещё некоторое время продолжали слабо шевелиться.
Довольно долго Амиго стоял, заливаемый дождём, и смотрел на поверженного врага. В тот момент, во власти стресса, он даже не осознавал того, что он – первый шимуссар за всю историю его народа, который в одиночку, а не силой целого охотничьего клана, убил Пожирателя...
Довольно скоро дождь закончился. Но ещё до этого Амиго забрался на камни, у подножия которых до этого обрёл приют, и там стал дожидаться зари. На такой возвышенности он мог не опасаться нападения большинства сухопутных существ, но оставался открытым с воздуха - взорам летающих хищников, таких как каа-чиры, крылатые бесы. Впрочем, спать он всё равно больше не собирался, и мог последить за небом. После встречи и боя с Пожирателем ему было, понятно, уже не до сна!
«Вот и испытал я в бою оружие землян, - грустно усмехаясь обоими ртами, подумал Амиго. – Теперь мне будет проще использовать его в битве со Злыднями... Спасибо тебе за этот дар, друг мой Анджей! И после своей смерти ты продолжаешь оберегать меня!..»
* * *
К восходу солнца облака рассеялись, но над предгорной равниной после ночного ливня поднялся густой туман.
Амиго пришлось ждать, пока он рассеется: барсуты в туман видели очень плохо, и потому страшились покидать озеро.
Наконец, набирающее силу светило разогнало пелену пара, и всё вокруг прояснилось.
Длинные шеи земноводных бегунов начали показываться над поверхностью озера. Затем, бдительно оглядываясь по сторонам, барсуты начали выходить к берегу, на мель.
Конечно, они сразу заметили тушу Пожирателя, и долго не осмеливались покидать водоём. Они икали и посвистывали, переговариваясь между собой, и испуганно жались друг к другу на мелководье. При этом они держались на другой стороне небольшого озера, подальше от того места, где лежал дохлый хищник.
Амиго, который залёг на камнях, чтобы не быть увиденным барсутами и не насторожить их до срока, донельзя измучился в ожидании...
Уже давно миновал полдень, и солнце раскалило камни, когда один барсут крупных размеров, - не иначе, вожак стада, - всё же отважился ступить на берег. Постоянно косясь на труп Пожирателя, животное принялось настороженно щипать траву, готовое в любой миг броситься обратно в озеро. Но скоро барсут убедился, что чудище умерло, осмелел и начал передвигаться всё дальше от воды, туда, где трава была выше и вкуснее. Однако его сородичи пока опасались присоединиться к смельчаку.
«Вот он, мой шанс!» - понял Амиго, и осторожно, чтобы случайно не попасть в поле зрения барсутов, спустился с больших камней.
Ему предстояло преодолеть по-пластунски немалое расстояние. Камни с группой кустов находились не менее чем в полусотне метров от берега озера. Кроме того, и само озеро предстояло обогнуть ползком – ведь барсут, которого он надеялся оседлать, пасся на противоположной его стороне. Причём проползти надлежало так, чтобы осторожные животные не заметили его и не подняли шум прежде, чем он вступит в противоборство с избранным членом стада.
Амиго сознавал всю сложность этой задачи. Двигаясь медленно, ползком в густой высокой траве, он ещё мог подобраться вплотную к пасущейся амфибии; хотя и это было маловероятно, учитывая внимательность и крайне чуткий слух этих существ. Но в одиночку покорить взрослого барсута было гораздо сложнее. Тем более сладить с вожаком, сильнейшим в стаде! Не стоило забывать и про его сородичей, которые могут явиться на зов главного самца и помочь ему расправиться с Амиго. Ведь одинокий шимуссар не представлял для них серьёзной опасности.
Так что в успех своего начинания Амиго верилось слабо...
«Попытаюсь, у меня нет другого выхода, - подумал он. – Всё равно, скорее всего, даже близко подползти не удастся!»
И вдруг барсут на дальнем берегу поднял голову, растопырил перепончатые раздвоенные уши и посмотрел прямо на Амиго. Тот, уже успевший распластаться на земле, замер. Но сомнений не было – изящный белокожий «ящер» увидел его. Но почему-то нисколько не встревожился.
А затем произошло нечто совсем удивительное.
Всё так же, не сводя взора с Амиго, барсут быстрым шагом направился в обход озера по направлению к нему. А потом и вовсе перешёл на бег. О туше Пожирателя он словно и думать забыл!
Теперь уже таиться не было смысла. Вне себя от изумления, Амиго поднялся на ноги. На всякий случай он держал наготове резонатор – если это «странное» животное задумало напасть на него.
Но барсут ничуть не выглядел агрессивным. Приближаясь к Амиго, он опять перешёл на шаг – медленный, точно деликатный. Его голова на длинной шее при этом была опущена вниз, почти к самой земле. Так барсуты выражали миролюбие и покорность.
Уже понимая, что происходит, но не в силах поверить в то, что видит, Амиго осторожно погладил склонённую к его ногам голову дикого барсута, признавшего в нём хозяина; ласково почесал его за перепончатым ухом. Земноводный зверь тщательно обнюхал его, привыкая к нему и запоминая запах нового владельца.
Тому, что только что случилось, было лишь одно объяснение...
«Великий Овар! – воззвал Амиго в своих мыслях. – Прими мою благодарность за помощь!»
- Не стоит благодарности, - вместе с этим мысленным ответом его посетило ощущение, что далёкий, незримый, но при этом вездесущий собеседник улыбнулся. – Уж это сделать мне было несложно!.. Я должен повиниться, Амиго. Я не уследил за тобой, когда тебя почуял Пожиратель, не успел отогнать его. Не следовало выпускать тебя из виду, но недавно прибыли ещё десять звездолётов землян, и моё внимание было приковано к ним... Они приземлились недалеко от посёлка Сато;р на восточном побережье континента.
- Подвижники, которые пытаются взрастить леса в Восточных пустынях, - сказал Амиго, холодея от дурного предчувствия. – Я много о них слышал. Неужели их тоже?..
- Нет, пока нет. Я велел жителям Сатора оставить свои дома и спрятаться среди окрестных скал. Чужаки обыскали посёлок, но никого не нашли – все успели уйти... Ты знаешь, эти земляне настолько злы, что я не могу поверить, как разумное существо может пасть так низко. Многие ненавидят даже друг друга, а народ Сапосса все они презирают как низшую расу, с которой можно не считаться. Их ярость и чёрные мысли затмевают даже моё восприятие... Отчасти поэтому я не успел заставить Пожирателя убраться; как и предупредить тебя об опасности! Прости.
- Тебе не в чем передо мной виниться, Великий Овар, - заверил его Амиго. – Я и сам отлично справился с Пожирателем. Оружие землян действительно могучее.
- Радостно видеть, что воля Вершителя снова спасла тебя! Как и тогда, в разорённом лагере, когда тебя пленили враги.
- Вообще-то на этот раз меня спас ночной дождь. Уж очень вовремя он хлынул!
- Нет, таких совпадений не бывает, - мысленный Глас, казалось, отдался низким эхом в черепе Амиго. - Воля свыше ведёт тебя! Я верю, что Вершитель не оставит тебя и там, где закончится твой путь – в стойбище землян, где раньше стояло поселение Баж. Я молюсь об этом постоянно.
- Прошу, скажи мне, как...
- Всё, довольно разговоров. Скорее садись на барсута – сейчас нет ничего драгоценнее, чем время... В путь, Амиго, в путь!
* * *
Некоторую часть пути пришлось проехать довольно медленно. Барсут неспешно труси;л по огромной предгорной равнине, не развивая и десятой доли той скорости, на какую был способен. Иногда он вообще останавливался, чтобы пощипать травы. Амиго сидел на его спине, и время от времени направлял своего нового питомца, с трудом поворачивая его длинную сильную шею - и голову - в правильном направлении щупальцами, и понукая животное ударами копытообразных, жёстких стоп по его груди. Пусть и медленно, но верно барсут и его наездник продвигались в нужном направлении - к реке под названием Эйхузе.
Управлять беговым ящером в таком «ручном режиме» было непросто, но тут уж пришлось смириться. Во-первых, у Амиго не было поводьев, а во-вторых – животное ещё не привыкло ходить под ездоком.
Уже незадолго до вечера в отдалении показался лес. Амиго немедля повернул к нему. Но барсут вдруг заартачился, и ему пришлось спрыгнуть на землю, и лаской, а не понуканиями, заставить животное продолжить путь. И всё же до леса он шёл пешком, тогда как земноводный зверь шагал рядом. Когда барсут избавился от ноши в виде наездника, он успокоился и вполне послушно следовал за хозяином.
Гуща деревьев оказалась не лесом, а небольшим «островком» крупной растительности. Такие маленькие лесные оазисы часто встречались в саваннах и на степных просторах материка Жолд. Пересечь его пешим ходом можно было очень быстро, минут за пять – если использовать понятия землян. Шимуссар не делили сутки на мелкие отрезки времени: вольному народу Сапосса, живущему на природе и в соответствии с её законами, незачем было жёстко нормировать свою жизнь. А время дня или ночи они определяли по солнцу, звёздам или лунам...
Амиго был рад и столь крошечному леску. Он знал, что непременно найдёт в нём то, в чём сейчас нуждался.
Деревьев там было немного, но все - высокие, с могучими стволами и ветвями, с густой листвой и объёмистыми кронами. Под их сенью Амиго погрузился в сладостный аромат ядовитых цветов, способный отравить мозг, если вдыхать его слишком долго, и в ощущение таинственности и красоты. Вокруг протяжно, тихо свистели и на всякий иной манер подавали голоса обитатели этого фрагмента леса, которые жили среди крон и в высоких травах.
Почти сразу Амиго нашёл дерево, увитое белыми лианами. Из таких лиан шимуссар делали шейные уздечки и поводья для своих верховых бегунов.
Всё бы хорошо, но эти вьющиеся растения обладали большой прочностью, а ножа у Амиго не было. Пришлось ему лезть на дерево и перегрызать лианы... Их сок обжигал языки и губы, но Амиго, морщась, страдая и отплёвываясь, упорно продолжал впиваться в тонкие мягкие живые «канаты» своими заострёнными зубами. В это время барсут, уже успевший наладить с новоявленным хозяином эмоционально-мысленную связь, а потому не помышлявший о том, чтобы воспользоваться удобным случаем и сбежать, с интересом наблюдал за ним снизу. При этом «ящер» издавал недоумённое икание, и его жабры тихо чавкали.
Спустившись с дерева, Амиго смастерил из перегрызенных лиан узду для барсута, оплёл ею его шею, отмерил нужной длины поводья. Увы, седло сделать было не из чего, да и времени на его изготовление не было. Но Амиго не тужил по этому поводу: из тех же лиан он сделал крепкую перевязь с петлёй, чтобы устойчиво держаться на гладкой спине животного на всём протяжении долгого пути.
Затем Амиго вновь оседлал барсута, закрепил себя на нём петлёй перевязи, отладив её так, чтобы та не слишком мешала ему, и спешно продолжил путь верхом.
* * *
Весь остаток этого дня Амиго приноравливался к своему бегуну, а тот – привыкал к нему и к своей новой роли друга, верного спутника и транспортного средства.
При помощи поводьев управлять животным было гораздо легче, и постепенно опытный наездник добился того, чтобы барсут быстро помчался по огромной равнине-саванне. Но к этому времени день уже был на исходе, и вскоре беговая амфибия начала сбавлять темп. На закате она окончательно перешла на шаг – к вечеру эти существа утрачивали активность.
Так как водоёма, в коих любили проводить ночи эти существа, нигде в окрестностях не наблюдалось, Амиго остановился на ночлег вблизи группы громадных развесистых кустов, которые он заприметил издали. Чтобы их достичь, пришлось сделать немалый крюк далеко в сторону. Но ночевать на открытом месте, посреди равнины, без возможности найти укрытие, было опасно.
Оголодавший за день барсут принялся жадно щипать траву, как только Амиго спешился. В тени развесистых кустов она росла довольно густо, и могла утолить голод утомлённого за день бегуна. Тем не менее, растительность была куда менее калорийной и сытной пищей, чем донный планктон и водные создания, и барсут продолжал с аппетитом хрустеть травой и тогда, когда закат померк, и в небо взошла третья луна, ещё больше украсив его звёздный свод.
И лишь когда сгустились поздние сумерки, новый сподвижник Амиго, приваженный к нему божеством Сапосса, лёг на землю возле кустов, изготовившись ко сну. Но вне безопасной водной стихии озера, где он прежде всегда укрывался с приходом темноты, барсут беспокоился, озирался и тревожно фыркал в потёмках. Только близкое присутствие Амиго кое-как помогало ему совладать со страхом...
Амиго провёл эту ночь без сна; и потому, что не хотел спать, и по той причине, что сейчас просто не мог позволить себе отдыха. Он бдительно следил за окрестностями и за небом, держа наготове резонатор, чтобы заблаговременно обнаружить возможную угрозу и дать отпор любым её воплощениям.
Так он и просидел до рассвета – с неослабевающим вниманием, но при этом во власти дум и печали. Он любовался тем, как спокойно и красиво парят в высоте мягко светящиеся воздушные медузы – и сейчас завидовал им. Ведь эти существа всегда пребывали в безопасности. Летающие хищники не трогали их, ибо парящие «светильники ночи» были совершенно несъедобны, а к тому же ещё и ядовиты. Они были созданы лишь затем, чтобы дарить этому несовершенному, хищному миру красоту, а не питать его собой... Амиго завидовал этим примитивным созданиям, поскольку чувствовал себя бесконечно одиноким, а оттого очень уязвимым - даже со своим резонатором. Это чувство порождали мысли о завтрашней ночи, когда он доберётся до поселения врагов и будет вынужден вступить с ними в бой. В смертельную схватку, чреватую его ужасной гибелью...
К счастью, эта ночь прошла без происшествий. И едва взошло солнце, Амиго собрался продолжить путь.
Барсут спал под сенью кустов; он лежал на животе, с поджатыми под себя ногами, вытянув длинную шею на земле и закрутив хвост вокруг туловища. Он мерно посапывал, но его перепончатые уши непрестанно поворачивались в разные стороны. Во время сна на суше барсуты крайне чутко реагировали на звуки и запахи, и в случае малейшего признака опасности мгновенно пробуждались, чтобы сразиться с агрессором или пуститься наутёк – в зависимости от того, с кем или чем столкнутся. Но на Амиго его скоростной «зверь» во сне почти не реагировал – запах новоявленного хозяина его мозг уже не отождествлял с угрозой. Поэтому Амиго пришлось будить его, поглаживая и похлопывая по шее.
Наконец, барсут открыл глаза и поднялся на ноги. Шимуссар нетерпеливо ждал, когда он утолит голод травой, а затем вскочил на его спину, препоясался крепёжной петлёй и резко натянул поводья...
Почти весь этот день, часов девять по времени Земли (не считая недолгих привалов), он провёл в дороге. Амиго гнал барсута быстро, но всё же следил за тем, чтобы тот не мчал во весь опор и до вечера не выдохся. И всё же скорость, - опять же по меркам землян, - порой достигала полусотни миль в час. Иногда он делал короткие остановки, позволяя животному напиться из попавшейся на пути речушки, ручья или просто дождевой лужи, заодно смочив в воде жабры, и немного подкрепиться травой, после чего немедленно продолжал путь. Он жалел своего барсута, но при этом ретиво понукал его, стремясь как можно быстрее добраться до реки Эйхузе – чьё название означало «водная змея». Он понимал, что времени на его миссию судьбой отпущено мало. В любой миг в поселение землян в северных предгорьях могли прибыть звездолёты; если, конечно, они ещё не прибыли! И тогда план, буде и не пойдёт прахом, очень сильно осложнится...
Ехать без седла было не очень-то удобно, но Амиго помогала крепёжная перевязь, а также конфигурация его ног. Ноги о двух суставах позволяли крепко и удобно обхватить грудь бегуна в основании его шеи, и достаточно надёжно удерживаться на гладкой спине и в отсутствие седла.
...Когда над горизонтом вновь запылал закат, Амиго и его верховой друг увидели впереди реку Эйхузе. Широким, полноводным потоком она текла по предгорной равнине с разрозненными каменистыми возвышенностями и отдельно стоящими островерхими скалами. С высокого холма, на котором Амиго ненадолго остановил бегового ящера, можно было видеть, как многоводна и велика эта река. Становилось очевидным и то, за что она получила своё название – её русло резко изгибалось прихотливыми меандрами, и впрямь напоминавшими змеиные извивы.
Осмотревшись и определив дальнейшее направление, Амиго пришпорил бегуна стопами-«копытами» и дёрнул поводья.
Бежать вниз по склону было легко, и барсут припустил во весь дух. Воздух резко засвистал в крупных ушных раковинах Амиго, заставил его прищуренный глаз заслезиться от бьющего в лицо ветра.
Амиго наслаждался скоростной поездкой и изо всех сил гнал от себя мысль, что это закат последнего дня, когда он радуется жизни и видит солнце...
* * *
Прежде Баж был большим и красивым поселением, построенным в долине реки Эйхузе в том месте, где в неё впадал крупнейший из притоков. Живописной россыпью домов из белого некристаллического кремнезёма или жёлтого кирпича он протянулся по заросшей деревьями низменности вдоль обширного изгиба русла. Чистые мощёные улочки и отведённые от реки полноводные каналы, расположенные в нестрогом геометрическом порядке, даровали зрителю со стороны ощущение особого уюта, рождая у него желание поселиться в этой обители красоты, покоя и добрых, усердных тружеников.
Увы – так было раньше...
Сейчас же Баж представлял собой жалкие руины из разнесённых вдребезги строений. Мостовые были тоже разбиты, и усыпаны осколками битого жёлтого кирпича и блестящего диоксида кремния. Храм Вершителя на центральной площади маленького городка, величественное здание с высоким стеклянным шпилем, увенчанное изображением солнца из чистого золота, похоже, расстреливали целенаправленно, чтобы стереть его с лица земли. Храма не стало совсем.
И нигде – ни души... Ни одного из многих сотен шимуссар, которые ранее населяли этот оазис жилья среди обширных, пустынных территорий юго-восточной части континента Жолд.
Зато теперь недалеко от грустных безжизненных развалин строений исконных обитателей этих мест стояли серые, одинаково безликие кубические постройки пришельцев с Земли. Десяток этих угрюмых и некрасивых полевых сооружений, собранных здесь же на месте из синтетических панелей, разнообразили несколько палаток – столь же безвкусных и невзрачных.
Амиго, который наблюдал всю эту безрадостную картину, спрятавшись за небольшой скалой, что одиноко торчала на маленьком пригорке неподалёку от стойбища чужаков, подумал, что неприглядный вид этих построек отлично отражает злобу и бездушие их обитателей!
Стояла ночь... Амиго достиг величайшего притока реки Эйхузе, когда уже спустилась темнота. Как только он завидел в отдалении руины посёлка Баж и временный лагерь Злыдней, тут же спешился и крепко привязал барсута лианой к сухому дереву. Ему вовсе не хотелось, чтобы тот пошёл за ним, и тоже пал от рук захватчиков. И в любом случае крупный, длинношеий земноводный ящер непременно выдал бы Амиго прежде времени, поскольку не смог бы остаться незамеченным землянами.
С предельной осторожностью, часто и вовсе ползком, Амиго приблизился к стойбищу Злыдней. К счастью, недалеко от него возвышалась небольшая скала, которая стала для него хорошим укрытием.
Удача сопутствовала ему и в ещё одном обстоятельстве: ночь выдалась очень облачной. Тёмные тучи сплошь заволокли небо, и сквозь них тускло проступали три багровых пятна на месте лун. Иногда накрапывал едва заметный дождик. Такая тёмная, пасмурная ночь сейчас была очень кстати для Амиго, помогая ему остаться незамеченным до того момента, когда придёт время неожиданно напасть. Ему-то эта темень помехой не была, но земляне, хоть и имели аж по два глаза, в ночное время сильно уступали в зоркости шимуссар с его единственным оком...
Сейчас, за полночь, почти все пришельцы завалились спать. Бодрствовать остались только трое часовых. Все в бронированных комбинезонах и касках, вооружённые «до зубов»... Но Амиго саркастически улыбнулся, глядя из-за выступа скалы на этих «бдительных» караульных.
Все трое сидели у костра и были явно пьяны. Это сразу бросалось в глаза – их поведение, вялые движения и тягуче-хмельные, нагло-разудалые голоса не оставляли сомнений, что чужаки довольно сильно перепились. Они совсем расслабились, считая себя в безопасности от кого бы то ни было на Сапоссе. Пили они какую-то бесцветную хмельную гадость, которую подливали друг другу в бокалы из объёмистой прозрачной бутыли. Даже с довольно большого расстояния чуткие обонятельные пупырышки на лице Амиго ощущали в ночном безветрии едкую эманацию этилового спирта. Он не знал, как называется это вещество, но от этого отвратительного запаха его мучительно затошнило.
Момент для нападения был идеальный. Большинство врагов уснули. Хмельные стражники не ожидали атаки, и были, похоже, не в состоянии достаточно быстро отреагировать на внезапный налёт отлично вооружённого одиночки.
Но Амиго медлил. Его щупальце с мягкими отростками-псевдоподиями вместо пальцев нервно тискало рукоять уже снятого с предохранителя резонатора...
Отнюдь не страх удерживал его, не позволяя ринуться в бой. Напротив, отвага сейчас пылала в его душе, призывая свершить возмездие убийцам! А чувством, что его останавливало, была совесть.
Он всё ждал. А время шло...
- ...АМИГО! – Глас прогремел в его мозгу неожиданно, и Амиго болезненно вздрогнул. – Чего же ты ждёшь?!
- Великий Овар, - стиснув зубы от переизбытка чувств, подумал он; сопровождать мысли словами сейчас он не мог, чтобы не выдать себя врагам. – Сейчас... Мне бы сосредоточиться...
- Соберись, Амиго, - по-отечески увещевательно внушал ему бог Сапосса. – Сейчас лучший момент. Медлить совсем не время!.. Тебе страшно?»
- Нет, я не боюсь. Просто... просто...
- ЧТО?
- Ведь именно один из чужаков спас мне жизнь - тогда, в лагере Анджея, когда убили всех учёных, и я угодил в плен... Я даже запомнил его имя – Хуан. Его товарищи рвались меня уничтожить, но он защитил меня! И меня отпустили... Как бы там ни было, они оставили мне жизнь и даровали свободу. И чем я отплачу им за это?.. Тем, что буду безжалостно расстреливать их – одурманенных и сонных?!
- Во-первых, человека, о котором ты говоришь, нет среди этих чужаков. Я знаю это, знаю точно. Этого Хуана сейчас вообще нет на материке, - он улетел на южный остров Пай. Его мысли ведомы мне, его мыслительный фон отличен от того, что у многих других чужаков. Он сентиментален, и просто жертва обстоятельств, а не убийца. Я бы узнал, будь он здесь.
- Но быть может, не все из людей, которые здесь, бездушные чудовища? Возможно, среди них есть такие же люди, как Хуан?..
- Амиго, земляне, которые поставили эти нелепые постройки, разгромили посёлок Баж и убили всех его жителей. Именно они уничтожили храм с древними скрижалями Вершителя. Именно они зверски лишили жизни всех без исключения мужчин, женщин и молодь шимуссар. Они сожгли даже гнёзда с беспомощными личинками!.. И этих существ ты сейчас защищаешь?! Опомнись, наконец!
Амиго почувствовал, как от нарастающего нервного стресса у него задрожали щупальца. Все мысли словно вымело из головы валом эмоций.
- Ты сам понимаешь, с кем мы имеем дело, мой друг, - напутственно внушил ему Овар. - Этих варваров никто не звал на нашу землю. Они явились сюда с очень дурными намерениями. И ведёт их сам владыка Преисподней, хоть они сами, осенённые и ослеплённые тьмой его чёрных крыльев, и не ведают об этом. Их руками он совершил много жутких злодеяний, и непременно продолжит своё безбожное дело. Его рабам нужна эта планета, её чистые пространства и её природные богатства. И они не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть всем этим.
- Но ведь убийство – это наихудшее из беззаконий... – подавленно, чуть слышно пролепетал Амиго. – Такова заповедь Вершителя, закон Истины. Как же я могу...
- Незаслуженное лишение жизни – да. Убийство по злобе или из мести – безусловно, преступление. Но не дать отпор тем, кто пришёл выжечь тебя и родных твоих с лица земли, как не заслуживающую жизни мерзость – не трусость ли, не преступление перед Вершителем?.. Покорно разрешить замучить себя, а вместе с собой и весь Народ – разве не позор и беззаконие? Истреблять захватчиков – не убийство, а честный подвиг! Запомни это раз и навсегда, Амиго.
Молодой шимуссар крепче стиснул резонатор и уже хотел покинуть укрытие за скалой. Но его ноги словно приросли к земле. Жёсткие чёрные волосы встали дыбом на красных щупальцах, сделавшихся от волнения горячими...
- Ты – единственный из Народа, кого я посвятил в свой план, - сурово изрёк Овар. – И если ты сейчас отступишь, то сам станешь причастным к гибели очень многих из шимуссар, которые ещё живут, радуются и трудятся в этом мире... Пусть тебя утешит то, что я тоже готов пожертвовать своей жизнью, способной длиться ещё многие тысячи лет, ради того, чтобы сокрушить чудовищных захватчиков. Если так суждено, я с радостью вверю свою сущность исконному, безначальному Богу. Я отдам жизнь даже в том случае, если в ином мире такому существу, как я, не окажется места, и моя сущность будет расформирована.
«Помоги мне, Вершитель!! – мысленно взмолился Амиго. – Помоги, как уже помогал не раз. Не дай меня убить! Но дай сил и мужества совершить то, что необходимо!..»
- Прямо сейчас ещё несколько звёздных кораблей совершают посадку у северо-западной оконечности Страны гор, - мысленный голос, как веление рока, больше не оставил ему времени для колебаний. - Время выходит, Амиго. В любой момент сюда может прибыть звездолёт. Я слышал разговор часовых – они ждут его ещё до рассвета... Теперь поздно отступать. ВПЕРЁД!
* * *
Писк детекторов движения на запястьях всех трёх караульных вызвал недовольную ругань их предводителя – полковника Мерзаева, бывшего заодно и начальником всего этого временного полевого лагеря. Изрядно подвыпившие часовые посмотрели на небольшие квадратные табло чутких проборов на запястьях, регистрирующих активность в радиусе пятидесяти метров от носителя такого портативного устройства.
- Опять эти песчаные «крысоиды»... – зло пробормотал второй часовой, сержант Батыров. – Стреляем их, стреляем... А они всё шныряют!
- А может, это не крысоид? – предположил третий охранник. – А кто покрупнее? Смотри, как медленно движется этот сигнал. И какой он крупный, яркий...
- Да расслабься ты, Саид, - вяло махнул рукой Батыров, доливая остатки водки из бутыли в свой полевой пластиковый стакан. – Сколько мы уже перебили тварей, которые тут шастают? И летучих, и ползучих. И больших, и малых... Нечего нам тут бояться, не понял ещё?
Но световой сигнал, то исчезая, то возникая вновь, медленно приближался прямо к тому месту, где расположились нерадивые дозорные. Казбек Мерзаев отупевшим от водки взором следил за белым огоньком на детекторе, который приближался со стороны небольшой скалы на пригорке. Прищурившись, он стал вглядываться в темень облачной ночи, но ничего угрожающего не увидел.
Когда неведомый объект приблизился на расстояние немногим больше двадцати метров, Мерзаев, чуть покачиваясь, поднялся от костра. Огонёк мгновенно исчез с монитора обнаружителя движения – существо замерло, притаилось. Полковник зажёг мощный фонарь и «обшарил» ярким лучом местность в той стороне, откуда двигался вероятный враг. Но лежавшего плашмя Амиго от его взора частично укрыл большой приземистый пень, до которого тот почти успел доползти... Пней вокруг было немало, потому что растущие здесь деревья, высаженные ныне погибшими жителями Бажа, чужаки срубили все до одного – дабы раскидистые красивые древа не мешали обзору землян, опасавшихся атаки на свой лагерь. Кое-где валялись и крупные камни – типичные для пейзажа предгорий. Они ещё больше рассеивали внимание нетрезвого часового.
К тому же голое тело шимуссар, когда длительное время соприкасалось с почвой, скалой, деревом или любым другим крупным предметом естественного происхождения либо землёй, самопроизвольно принимало такой же цвет. Вот и сейчас оно обрело окраску субстрата, по которому полз одинокий поэт-воин – желтовато-серый, тусклый цвет песчаной каменистой почвы. А свою ярко-синюю тогу Амиго заранее снял и прикопал за скалой, оставшись только в серой тканой повязке вокруг бёдер... Такая природная способность к маскировке теперь очень выручила его!
- Ну, чего там, Казбек? – панибратски окликнул своего командира приятель-подчинённый, Саид. – Что опять за тварь?
- А пёс его знает, - откликнулся полковник. – Пока не вижу ничего. Пойду, проверю.
- Да чего ты так нервничаешь? – рассмеялся сержант. – Это явно не крысоид, а снова змей-слизняк. Помнишь, как такая тварь вчера оплевала своей дрянью Амирова? Тоже хочешь в этой вонючей жиже искупаться?.. Не беспокойся – если подползёт, я эту бестию сам грохну.
Эти слова, похоже, убедили Мерзаева. Медленно, всё ещё колеблясь, он сел обратно.
- Ладно... Саид, подбрось дров в костёр, светлее будет. И побольше - а то опять прогорел, зараза. На этой планете на него дров не напасёшься... Магомед – водки ещё достань.
- Ничего – уже через час здесь уже будет корабль, - сказал сержант, копаясь в походном рюкзаке и извлекая из него непочатую бутыль. – Недолго нам осталось здесь мучиться со всякими гадами. Правда, опоздали наши на два дня... ну да ладно. Как прилетят – развернём здесь такую базу, загляденье! С защитным периметром, с турелями, сканерами... Ни одна блоха не проскочит!
- Пусть сначала прилетят, - недружелюбно оборвал его Мерзаев, бросая настороженные взгляды в суровую мглу вокруг. – Давай ещё по полстакана – и всё. Это пост, а не распивочная...
И тут огонёк визуального сигнала возник на трёх детекторах вновь. Писк приборов стал громче – скрывавшееся в потёмках существо вдруг резко рванулось с места и начало стремительно приближаться.
- Да что это за... – сдавленно воскликнул полковник Мерзаев, роняя стакан.
Как ошпаренный, он взвился с места и выхватил сразу оба пистолета.
Это было последнее, что он сделал.
* * *
Конечности Амиго мало подходили для оружия землян, но он приспособился управляться с плазменным «пистолетом» не хуже, чем его создатели. А его глазомер и реакция были хороши.
Сгусток плазмы, выпущенный из резонатора с десятка метров, попал прямо в лицо Злыдня, который первым вскочил на ноги. Маленький «сноп» бело-голубого пламени прожёг прозрачную кислородную маску и лицо, а сквозь них - и всю голову в броневой каске.
Чужак покачнулся, выронил оружие и рухнул на колени, а затем и на землю лицом вниз... Второй часовой, который в этот момент нёс к костру охапку дров, нарубленных из уничтоженных деревьев, с искажённым от страха лицом выронил свою ношу и тоже судорожно схватился за оружие. Но в тот же миг три «пучка» высокоэнергетической плазмы, исторгнутые из резонатора мощным магнитным полем, ударили его в грудь, а ещё один поразил ногу под коленом. Боевик, - ибо это был не воин, а именно варвар-боевик, - взмахнул руками и рухнул прямо лицом в костёр. Раздался истошный вопль – благодаря защитному костюму Злыдень был не убит, а только ранен. Но, глядя на то, как он с воем катается по земле, корчась от ранений и беспомощно схватившись за обожжённое лицо, Амиго переключил внимание на третьего часового.
От шока и неожиданности нетрезвый «страж» просто свалился со своего складного стула, облившись водкой из стакана. Дрожащей рукою он схватился за кобуру, расширенными глазами глядя на стремительно бегущую к нему фигуру с четырьмя щупальцами и двумя ногами о двух суставах каждая, к тому же с плазменным резонатором в одной из своих нелепых конечностей.
И это было последнее, что он увидел...
Всё, что последовало дальше, для Амиго происходило как во сне... Разбуженные воплем раненого часового, взбудораженные и растерянные со сна бандиты полуодетыми выскакивали из своих строений и палаток с оружием – и падали, сражённые меткими выстрелами. Несколько человек успели выстрелить в Амиго, но впопыхах и впотьмах промазали. Ответной стрельбой существа, отлично видевшего в темноте, они тоже были убиты.
«Не давай им времени, - раздался в голове безмолвный Глас. – Стреляй по их постройкам, это убьёт некоторых, а остальных заставит растеряться!»
Амиго перенёс лихорадочный огонь на разборные строения землян. Плазменные болиды прошивали постройки из твёрдого пластика, где выжившие бандиты спешно снаряжались, чтобы отразить нападение во всеоружии. Изнутри усеиваемых горелыми дырами полых кубов и затлевших палаток в центре стойбища раздались крики...
«ПРИГНИСЬ!» - вдруг резко скомандовал всевидящий Овар, и Амиго, не раздумывая, тотчас же повиновался.
В тот же миг воздух над ним прошил ослепительный, с треском искрящийся бело-фиолетовый шар. Не пригнись Амиго вовремя, этот шар плазмы, пронёсшийся там, где только что была его голова, вмиг лишил бы его оной.
Он резко обернулся, одновременно приседая, и увидел в нескольких шагах позади чужака с удлинённым, массивным штурмовым излучателем, который тот держал обеими руками – это оружие было очень мощным, и могло использоваться как стационарное орудие. Удручённый промахом бандит выругался, ощерился и снова прицелился в Амиго. Однако чтобы управиться со своей грозной «установкой» немалого веса землянину требовалось больше времени, чем его противнику с лёгким одноручным резонатором, уже нацеленным на него. Амиго опередил врага, и второпях выпущенный им плазменный разряд почти по случайности угодил в самое уязвимое место защищённого военным комбинезоном тела – лицо. Едва успев вскрикнуть, Злыдень рухнул, как подкошенный.
«Ещё четыре обходят тебя справа, - предупредил Овар. – Движутся ползком. Срочно найди укрытие и приготовься!»
Поскольку надёжного укрытия рядом не было, Амиго использовал в этом качестве одного из павших боевиков землян. Это был труп большого, массивного мужчины, который выскочил из одного сборного «дома» в одних портках и с базукой в руках – да и остался лежать у его дверей, сражённый выстрелом. Он был так велик, что Амиго без труда укрылся за тушей бандита, когда в спешке залёг на землю.
Они столкнулись почти лицом к лицу – шимуссар и четверо боевиков. Амиго заметил их так поздно потому, что враги тоже передвигались по-пластунски. Но предупреждённый заранее сын Сапосса был готов и ждал их – и в этом было его ключевое преимущество.
Один из землян, ползущий с лазерной винтовкой, больше так никогда и не поднялся. Он уткнулся носом в землю и застыл навечно, когда высунувшийся из-за своего пузатого укрытия Амиго прикончил его метким выстрелом в лицо. Второй член группы почти тут же разделил горькую участь сотоварища.
У третьего чужака не выдержали нервы. Он вскочил и бросился бежать, истерично вопя по рации. Из его слов Амиго понял, что Злыдни подумали, будто на них напал целый отряд хорошо вооружённых бойцов, и им срочно нужна помощь... Он начал стрелять по беглецу, но тот петлял, и лишь с десятого раза получилось попасть по нему. Варвар взмахнул руками и повалился на землю, когда смертоносный плазменный всполох ударил его сзади в основание шеи.
В тот же миг что-то ударилось о землю почти рядом с ногой Амиго. Одновременно с этим в его голове оглушительно громыхнуло слово:
«БЕГИ!!!»
Амиго среагировал инстинктивно. Он мгновенно откатился в сторону и, не тратя времени на то, чтобы подняться на ноги, стремглав кинулся бежать – на всех шести своих конечностях. Мощными толчками ног он бросал себя вперёд, а четыре щупальца помогали развивать изрядную скорость...
И тут в ночной полутьме ослепительным красно-оранжевым шаром взорвалась огненная граната, брошенная последним выжившим Злыднем из группы четверых землян.
Могучая взрывная волна перевернула Амиго и отбросила в сторону; и одновременно с этим его настиг шар испепеляющего пламени... К счастью, он успел отбежать достаточно далеко, чтобы избежать гибели, но плазменная волна всё-таки настигла его и жестоко опалила два щупальца. Боль была ужасной, однако он не останавливался, пока не достиг скалы, за которой прятался перед боем. Выглянув из-за её края, Амиго убедился, что никто из чужаков его не преследует, затем быстро осмотрел себя.
Особенно сильно пострадало одно из его щупалец – верхнее левое. Кожа на нём оплавилась и слезала, а мясо сильно обгорело, причиняя жестокую боль.
Недолго думая, Амиго мощнейшим, резким сокращением мускулов отделил это щупальце от тела. Как земная ящерица, когда её ловят за хвост, сбрасывает его, так и шимуссар избавился от изуродованной конечности, чтобы прекратить мучения... Боль в том месте сразу исчезла.
Амиго задумчиво взглянул на оплавленное щупальце, извивавшееся на земле. Он совсем не кручинился о том, что лишился его – как землянин нисколько не жалеет об отстриженном ногте или обрезанных волосах; ибо и то, и другое у него вырастет снова. Хоть отделённое щупальце жестоко пострадало от огня, но если оставшиеся здоровые клетки смогут сохранить в нём жизнь, и раны залечатся, то бывшая часть тела сможет изменить свою генную структуру и преобразиться в какую-нибудь отдельную форму жизни – в виде большого червя или змеи, например. А на месте куцей культи в скором времени вырастет новое, здоровое щупальце. Если, конечно, отчаянный боец-одиночка сегодня останется жив...
Впрочем, с того момента, когда она перестала быть его частью, Амиго больше не волновала судьба утраченной конечности. Он сразу перешёл к детальному осмотру второго пострадавшего щупальца – нижнего левого. Оно понесло меньший ущерб; но всё равно кожа на нём вздулась буграми ожогов, побурела и сморщилась. И, конечно, щупальце сильно болело, хотя и не причиняло таких мук, как первое, отброшенное. Амиго поразмышлял, не избавиться ли и от него, но отказался от этой мысли. Ожоги были не столь сильны, чтобы организм не смог исцелить их за короткое время. И боль уже начинала стихать – нервная и иммунная системы умеряли болевые ощущения. Кроме того, Амиго рассудил, что третья хватательная конечность ещё пригодится ему, ибо двух правых – явно мало.
Ещё был сильно обожжён левый бок, несколько слабее – живот, саднило опалённое веко; раскалённая плазма «достала» также и спину, и отчасти ноги... Но уж на это Амиго старался по возможности не обращать внимания совсем.
- Сам Вершитель направлял твою руку! – Глас бога Сапосса внезапно вновь наполнил мозг молодого шимуссар. – Четырнадцать чужаков мертвы, пятеро ранены; из них трое – тяжело, они при смерти. Ещё трое невредимы, но отступили и вызвали сюда звёздный корабль. Сейчас он будет здесь. Срочно уходи отсюда.
- Этого достаточно, чтобы чужаки начали мстить и направили свои корабли на Город? – уточнил Амиго.
- Более чем достаточно. Ты замечательно справился, мой друг. Дальше дело за мной.
- Я счастлив это слышать, Великий Овар!
Амиго спешно раскопал, очистил от земли свою припрятанную тогу, но тут увидел у подножия скалы два крупных ярко-розовых цветка, усеянных длинными острейшими шипами. Их он прежде не заметил, так как всё его внимание было сосредоточено на врагах.
Это были такие же Игольчатые цветы, какие он встретил на вершине горы, когда забрался туда на скальном вездеходе. Эти чрезвычайно колючие, но крайне полезные для здоровья цветы росли на высоких кручах Страны гор, но в низинных районах почти никогда не встречались.
Шимуссар довольно улыбнулся – эти цветы стали для него очередным подарком судьбы. Он осторожно сорвал один цветок, а затем зажмурился и резко, с силой прижал усеянный шипами бутон к обожженному щупальцу. Он зашипел от боли, когда тонкие, но крепкие кристаллические шипы растения проткнули кожу и вонзились глубоко в тело, и крепко сжал бутон... Амиго терпел, стиснув зубы, пока жгучая боль не сменилась приятной теплотой. Это значило, что из бутона через шипы в организм попал целебный сок, ускорявший восстановление. Как диковинно выражался Анджей – «регенерацию живых тканей».
Саднящая боль от всех ожогов сразу уменьшилась, и Амиго вздохнул с облегчением.
Он сорвал второй Игольчатый цветок, чтобы по-быстрому провести второй сеанс лечения, но тут снова вмешался Великий Овар:
- Амиго, поспеши. Почему ты меня не слушаешь?!
- Прости, - Амиго отбросил неиспользованный бутон, быстро подобрал и надел тогу. – Я повинуюсь. Просто хотелось немного подлечиться, и...
- Выгляни из укрытия, - посоветовал Овар.
Похолодев, Амиго растянулся на земле с резонатором наизготовку и слегка высунул голову из-за скалы.
Он ожидал увидеть нескольких чужаков, которые выследили его и теперь спешат жестоко покарать дерзновенного «выскочку». Но узрел только одного из них. И не надо было быть всевидящим Оваром, чтобы понять, что этот землянин не только не намеревается напасть на Амиго, но даже не догадывается, где он скрывается. Да вовсе и не занят его поисками. Тем не менее, чужак направлялся прямиком туда, где укрылся шимуссар. Видимо, этого Злыдня очень напугал ночной налёт, и он искал спасения за той же скалой. Человек шёл торопливо, пригнувшись, и то и дело пугливо оглядывался. Правую руку он постоянно прижимал к плечу – несомненно, был ранен. Должно быть, его серьёзно задело, когда Амиго принялся палить по постройкам лагеря.
Чужак был женщиной, Амиго понял это почти сразу. Он общался с Лидией Смирновой и с другими женщинами-исследователями из экспедиции Анджея, и хорошо знал, как выглядят люди прекрасного пола. Пришелец был в таком же бронированном комбинезоне, как и все космические варвары, но военный костюм не мог скрыть изящество сложения существа, скрывавшегося под ним, как и двух характерных выпуклостей на груди незнакомки. И ещё - женщина была в кислородной маске, но в хаосе внезапно вспыхнувшего боя не успела ни подвязать волосы, ни надеть шлем, и длинные тёмные локоны спускались по её плечам.
Когда она приблизилась, Амиго обомлел. Ему показалось, что перед ним – и в самом деле Лидия Смирнова! Тряхнув головой, он прищурился, но наваждение не проходило. Телосложение, походка, эти чёрные волосы, спускавшиеся до середины спины, даже черты лица... Всё было так похоже!
«Нет, быть не может того, - подумал Амиго. – Там, в лагере Анджея во время нападения Злыдней, я видел, как они жестоко наругались над Лидой, а потом ударили её ножом в живот. Она лежала при смерти, истекая кровью, обречённая... Но, с другой стороны, я так и не увидел, как она умерла. Разве возможно, чтобы...»
В этот момент он позабыл обо всём: и про грозящую ему опасность, и даже про бога Овара, который незримо, посредством своего Разума, по-прежнему присутствовал здесь. Его ноги словно вросли своими пластинчатыми хитиновыми копытами-стопами в землю...
Крадучись, почти вприсядку, женщина обогнула скалу. Несмотря на то, что в левом плече её зияла жженая рана от попадания плазменного сгустка, отчасти сдержанного защитным комбинезоном, в левой руке она держала готовый к стрельбе агрегат явно боевого назначения... Амиго она заметила не сразу, ибо в последний миг тот успел прижаться к скале. К тому же вокруг стояла ночная темень, чересчур плотная для глаз жительницы Земли.
И в результате она буквально наткнулась на молодого шимуссар.
От неожиданности женщина вскрикнула так громко, что чувствительные барабанные перепонки Амиго пронзила сильнейшая вибрация. Расширенными от страха глазами воззрилась она на живого «сапоссианца», которого после тотального истребления местных в поселении Баж никак не ожидала встретить. Иногда она переводила взгляд на резонатор в одном из его щупалец, чьё дуло было наставлено ей в грудь...
Разумеется, это была не Лидия. Амиго обознался. В конце концов, он был шимуссар, а не человек, и вполне мог ошибиться. Тем более что пасмурная ночь, пусть и светлая для него, в силу естественного недостатка освещения несколько умерила зоркость и его чувствительного ока.
А главное – Амиго так хотелось, чтобы прелестная, замечательная Лида Смирнова осталась живой! И страстное желание встретить её вновь заставило его на мгновение принять желаемое за действительное...
Из внезапного оцепенения его вывел могучий мысленный Глас, потрясший его сущность:
- СТРЕЛЯЙ!
«Нет, - подумал в ответ Амиго. – Не заставляй меня. Сегодня уже достаточно было смертей!..»
- У неё чёрные мысли, Амиго. Она люто ненавидит тебя и хочет твоей смерти. Не давай ей шанса погубить тебя!
И в этот самый миг женщина-боевик резко вскинула оружие... Амиго был настороже и тут же нажал «пальцем», то есть одним из псевдоподий на щупальце, на спусковую скобу.
Но выстрела не последовало. Генератор энергии в рукояти резонатора израсходовал ресурс и не смог подать достаточно тока в силовой контур. Напав на землян, Амиго произвёл больше ста выстрелов, и теперь истощённой батарее требовалась подзарядка, или же несколько дней на самостоятельное восстановление запаса энергии...
Амиго едва успел удивиться этой неудаче, когда странный пистолет с непропорционально длинной рукоятью с тихим грохотом дёрнулся в руке инопланетной женщины. Одновременно он сам ощутил чудовищный удар в грудь и покачнулся, с трудом устояв на ногах; туловище пронзила глухая боль. Со страхом и недоумением Амиго посмотрел на свою грудь, в центре которой зияло небольшое отверстие. По индигово-синей тоге медленно расплывалось тёмное пятно крови.
А мгновение спустя женщина выпустила в него целую очередь из пистолета-пулемёта.
Теперь от падения Амиго спасла скала позади. Он беспомощно откинулся на выпирающие из неё угловатые камни, корчась от боли, когда реактивные пули прошивали насквозь его бескостное тело, а некоторые разрывались в нём. Брызгала коричневая кровь, и стекала по камням скалы...
Одна из разрывных пуль разнесла на части одно их трёх его сердец, и Амиго задохнулся, на какое-то время почти лишённый возможности дышать... Ночь была хоть и облачной, но жаркой, однако он вдруг ощутил внутри жестокий холод, какого нигде и никогда не бывало на Сапоссе. Этот могильный холод подступил к горлу, - и сознание начало мутиться, а перед глазами встал тёмный туман.
Но Амиго из последних сил превозмог предсмертную немощь. Всеми щупальцами он оттолкнулся от мокрой от собственной крови скалы и, качаясь от слабости, кое-как утвердился на ногах. Хрипя и заходясь кашлем, он выпрямился, с трудом сфокусировал меркнущее зрение на человечьей самке-убийце и улыбнулся ей – спокойно и бесстрашно. А ещё и в этих улыбках обеих ртов, и в потускневшем взоре явственно читалось превосходство победителя. Ведь Амиго умирал с сознанием, что исполнил важнейшую из миссий, какая только могла быть. Он выполнил волю бога Овара – и тем самым сделал всё, что только мог, чтобы спасти свой народ от захватчиков.
У женщины округлились глаза. От изумления она даже попятилась. Догадалась ли она в этот момент, что Амиго в одиночку перебил почти всех людей в её лагере – сильных и отменно обученных космических боевиков, вооружённых самым совершенным земным оружием? Или же она просто дивилась живучести существа, сумевшего выжить после обстрела, который уничтожил бы любого из её соотечественников?.. Так или иначе, но выглядела она потрясённой и шокированной.
Но, впрочем, эта жестокая и хладнокровная женщина-землянка, равнодушная к своей и к чужой жизни, и лишь внешне похожая на добрую и человечную Лидию Смирнову, очень быстро оправилась от замешательства.
Следующая очередь из пуль прошила тело Амиго наискось и снова бросила его назад. И на этот раз сил на то, чтобы удержаться на ногах, не осталось...
Открыв глаз, он обнаружил, что лежит на земле лицом вверх, и не может двинуться. Его ноги и щупальца подёргивались в агонии, но он был уже бессилен контролировать их... А над ним, яростно оскалившись под прозрачной кислородной маской, стояла его враг. И целилась из своего страшного оружия прямо ему в лицо.
Амиго успел удивиться, что перед смертью не испытывает ни страха, ни отчаяния; странное спокойствие снизошло на его дух. Его взору вдруг предстали, как наяву, Анджей и Лида. Погибшие друзья стояли за спиной страшной иноземки и светло, приветливо улыбались ему.
Он даже усмехнулся странной и неуместной сейчас, в последние мгновения жизни, мысли: и все-таки, почему все земляне носят не одно, а два имени – первое и второе?!
Он так и не спросил об этом у Анджея. Что ж – очень скоро, но уже в ином мире, он сможет задать своему другу и наставнику и этот вопрос...
А ещё через миг Амиго был уже бездыханен. Глаз его закрылся, а сознание окончательно померкло до того, как его палач успела произвести контрольный выстрел в голову.
* * *
Женщина целилась из скорострельного пистолета-пулемёта в престранное, несуразное создание, лежавшее перед ней; хотя было уже ясно, что оно больше не способно причинить вред. Сейчас она не задавалась вопросом, как к этому существу попал плазменный резонатор землян, и не таятся ли поблизости его соплеменники. Её просто душила ненависть к этим тварям, осмелившимся поднять руку на людей, оспорить право землян на эту планету!
Женщина навела оружие на голову «экзота», но в этот самый миг тот испустил дух. Она успела выпустить в него почти целую обойму пистолета-пулемёта, и такое количество ран было заведомо несовместимо с жизнью. Тем не менее, она некоторое время целилась в единственный выпуклый, остекленевший глаз во лбу твари, обуреваемая искушением разнести ей голову. Лишь чувство омерзения как-то удерживало её.
Наконец, стиснув зубы, женщина зажмурилась и приготовилась спустить курок...
В этот момент высокий, скулящий вой, эхом отдавшийся в отдалённых горах, заставил её опустить оружие и взглянуть в ту сторону.
Рассеивая ночную тьму яркими прожекторами, к разорённому, курящемуся дымом лагерю землян летел вызванный на помощь звездолёт. Он стремительно приближался, и женщина грустно улыбнулась запоздавшей подмоге...
- Амина! – со стороны лагеря раздался крик, взволнованно выкликающий её имя; голос был знакомым и принадлежал её другу – к счастью для неё, выжившему в ночном бою. – Амина!.. Ты жива!?
- Я здесь! – крикнула в ответ женщина. – Сейчас иду!
В последний раз бросив исполненный отвращения взгляд на труп местного экзота, она поспешила на зов.
Глава 5. «Воскрешение»
Когда он открыл глаза, то увидел над собой колышущуюся поверхность воды. Утреннее солнце пронизывало лучами её толщу, и мягкие блики переливались на онемевшем лице...
Амиго почувствовал, что может двигаться; но тело повиновалось плохо, и лишь с большим трудом, кое-как работая вялыми щупальцами, он сумел выгрести на поверхность. Но здесь силы кончились – и течение ещё долго несло его, пока не прибило к лесистому берегу возле небольшой излучины извилистой реки Эйхузе.
Его объёмистое лёгкое было заполнено водой... Амиго сам не помнил, как сумел выползти на берег. Здесь его организм в мучительном спазме изверг из себя наполнившую внутренности воду.
А потом он уснул. Прямо здесь, на берегу. Понимая при этом, что спать в таком диком, необжитом месте категорически нельзя. В субтропическом лесу, подступавшем здесь к самой воде, конечно же, водились хищники и падальщики, которые могут с радостью довершить то, что недоделали земляне: убьют беспомощного шимуссар. И в отличие от карателей с Земли, эти твари с ним церемониться не станут, а просто сожрут... Но обессиленный, находящийся на грани смерти организм Амиго не мог превозмочь отчаянной потребности в восстановительном отдыхе.
Сон был долгий, наполненный тяжёлыми кошмарами. Только когда в разгар дня солнечные лучи начали ощутимо обжигать кожу, Амиго медленно открыл глаз...
Безусловный Вершитель и теперь сжалился над страдальцем. Один из хищных местных обитателей обнаружил его как раз в тот момент, когда он проснулся и мог постоять за себя – но не раньше.
Шелестя зелёными игольчатыми крыльями и издавая алчное, утробное похрюкивание, на берег приземлился плотоядный жван. Он свернул крылья, поднялся на задние лапы и заспешил к лежащему Амиго. Обе его головы на длинных шеях были нетерпеливо вытянуты в сторону жертвы, а удлинённые, как у гавиала, челюсти – жадно распахнуты. Каждая из голов стремилась первой оторвать лакомый кусок плоти.
Но прежде чем жван добрался до него, Амиго поспешно отполз назад, в воду, пока не погрузился по шею. Двухголовый хищник остановился у уреза воды, и не посмел вступить в реку. Ему были подвластны лишь две стихии, воздух и суша; но для водной охоты природа его никак не приспособила.
Раздосадованный неудачей, жван протянул вослед ускользнувшей жертве обе шеи, разинул пасти и исторг из глоток злобное шипение. Затем он взлетел и начал кружить над Амиго, издавая громкие крики. А тот не терял времени даром: выдохнул из груди весь воздух, чтобы максимально уменьшить подъёмную силу в воде, нырнул и уплыл на глубину. Впрочем, не особенно глубоко, чтобы наблюдать сквозь толщу воды за тварью, высматривающей его с воздуха. Его око, покрытое особой защитной плёнкой, отлично служило и в воде...
Великий Овар был прав, когда говорил Амиго, что чужаки были убийцами, а не учеными. Они не удосужились изучить даже основных, базовых сведений, известных о народе Сапосса их соотечественникам-исследователям. И не знали, что шимуссар – земноводные существа, хоть и приспособленные жить на суше; и что на спине у них имеются жабры, которые открываются и начинают работать, когда их тела попадают в воду. Злыдням было неведомо, что топить шимуссар в воде – это не сделать их смерть гарантированной, а наоборот, изрядно увеличить их шансы на выживание и исцеление. Если чужаки хотели разделаться с Амиго раз и навсегда, им следовало предать его тело не водам реки, а огню!
Пока сознание Амиго отсутствовало, его организм сам боролся со смертью, и жабры обеспечивали дыхание, даже когда в лёгких была вода...
На крики крылатого хищника прилетели ещё два жвана. Они присоединились к первому охотнику и тоже принялись кружить над водой в расчете на то, что их потенциальная жертва вынырнет и тем самым даст себя сцапать. Эти двухголовые твари могли до самой ночи вести слежку за выбранной жертвой. Они хорошо видели Амиго, сидевшего на дне в десятке метров от берега, и, похоже, не собирались легко отступиться от желанной добычи.
Однако Амиго мог находиться под водой сутками. Его жабры, пусть и отвыкшие от работы за последнее время, быстро втягивались в обычный ритм и усиленно фильтровали воду, в достатке снабжая его кислородом. Но на дне реки, пребывая в безопасности от летающих хищников, он подвергался угрозе со стороны плотоядных тварей вод. Единый планетарный Океан, омывающий континент Жолд со всех сторон света, изобиловал всевозможными лютыми существами, но и в реках, тем паче таких больших, как Эйхузе, водились хищники, опасные для шимуссар; наиболее грозными из них были плавуны-губители и огромная зубастая Жуть. Но пока представителей этих видов Амиго вокруг не замечал, а потому предпочёл из двух зол меньшее. Рисковать, сидя на дне, было по любому лучше, чем встретить на поверхности верную смерть в обличье трёх жванов...
Израненный Амиго был ещё очень слаб. Он лёг на дно реки, расслабился и стал смотреть, как высоко над ним колышется и рябит поверхность реки; не забывая, впрочем, и внимательно поглядывать по сторонам. Тёмные силуэты круживших над водой двуглавых крылатых хищников казались размытыми и тоже слегка колышущимися.
После «гибели» кожа его приобрела мертвенно-бледный, почти белый цвет. Только сейчас она стала густо розоветь – к ней начинал возвращаться естественный красный цвет... Всё тело болело, его сотрясали жестокие болевые прострелы. Многочисленные сквозные раны жгло, как огнём. Но холодная придонная вода ослабляла боль, успокаивала нервы. Клетки организма, живущие собственной жизнью, спешно залечивали раны, восстанавливали повреждённые ткани и органы. Два сердца из трёх, разрушенные разрывными пулями, и те регенерировались и вскоре вновь заработали в полную силу. Уже не вызывало сомнений, что окончательное выздоровление – дело скорое...
После того, как Амиго повторно ослушался Великого Овара, в результате чего снова едва не погиб, на этот раз от руки инопланетной женщины, он всё не осмеливался воззвать к богу Сапосса первым. Всё ждал, когда тот первым восстановит прерванный контакт. С того момента, как смерть отпустила его из ледяных объятий, ему не давала покоя мысль - сработал или нет отчаянный план? Отправились ли каратели уничтожать Город, как предрекал Овар? И если так, то как всё там случилось? Амиго пребывал во власти мрачных дум и сомнений, страшился будущего и боялся узнать о том, какие жуткие последствия могла повлечь его ночная атака на лагерь землян.
«Возможно ли, чтобы наш бог допустил большую ошибку, и мои действия лишь усугубили беды народа?! – задавался он вопросом; но так и не смог найти на него ответа.
Зато ответ в скором времени дал ему тот, кого он так надеялся услышать вновь.
- АМИГО!
Бессильно задремавший на дне реки шимуссар вскинулся, и от неожиданности чуть не вдохнул воду в лёгкое. Взглянув сквозь воду наверх, он увидел, как сторожившие его двуглавые жваны в тот же миг с воплями метнулись прочь, словно чем-то смертельно напуганные.
- Всплывай, Амиго, - не давая ему времени опомниться, поторопил мысленный голос-внушение. – Путь свободен. Ты уже достаточно поправился, чтоб продолжить путь. Найди скорее своего барсута, и отправляйся к Городу.
- Что... Что случилось, Великий Овар?..
- Земляне готовят большой налёт на Город. Они собрали силы и спланировали атаку, которая должна навсегда покончить с народом шимуссар.
- Да? Когда?!
- В любой момент. Насколько я понял, они ждут только приказа. У них всё готово, и нападение может начаться когда угодно – через несколько дней, завтра, или сейчас. Точно я не знаю.
- Но теперь только ты, бог Сапосса, в силах остановить их! Какой в Городе прок от меня?..
- Я хочу, чтобы ты всё видел, Амиго. Ведь лишь благодаря тебе мой замысел обрёл шанс воплотиться в жизнь... Верю, что ты увидишь эту битву. Это великое, судьбоносное событие положит начало новой эре в жизни твоего народа.
Помолчав немного, Овар добавил:
- Или ознаменует начало его конца...
* * *
Вернуться к развалинам поселения Баж, недалеко от которых он оставил барсута, было нетрудно - следовало просто идти вверх по течению реки. Но идти предстояло довольно долго, так как за время, пока Амиго был при смерти, водным потоком его унесло далеко; по его прикидкам, на половину дня пешего пути. Протяжённость и сложность предстоящей дороги усугубляло то, что у него было ещё мало сил.
Прежде, чем выступить в путь, он занялся своими ранами. Большинство дыр в его теле уже частично затянулись, но некоторые ранения, причинённые разрывными пулями, были серьёзнее других. Он чувствовал, как шевелятся в груди и животе металлические осколки – это организм выталкивал их наружу, спешно избавляясь от инородных тел. Это было болезненно, но терпимо. Выходящие наружу стальные шарики и их фрагменты Амиго, как мог, выдавливал, выковыривал из себя, и с отвращением выбрасывал подальше...
В лесу, подступавшем к берегу, он быстро отыскал кусты, усеянные длинными и твёрдыми шипами. Обломив один из них, он получил хорошую иглу. Нитку же он сделал из собственной клейкой слюны, быстро грубеющей на воздухе. Быстро и умело он зашил наиболее крупные раны. Он спокойно терпел боль и почти не обращал внимания на потёки бурой, очень богатой железом крови, которая вновь промочила уже подсохшую на ветру и жарком солнце тогу. Пролитая кровь изменила цвет ткани, и некогда роскошная с виду одежда перестала быть индигово-синей и покрылась бесформенными тёмными пятнами.
Ещё некоторое время Амиго потратил на поиски пищи в реке. Он испытывал жестокий голод; организм отчаянно нуждался в еде, чтобы ускорить обмен веществ и получить достаточно материала для окончательного заживления ран и быстрейшего отращивания нового щупальца взамен утраченного. Большая река Эйхузе изобиловала рыбогусеницами, прячущимися в илу у берега, и охота не отняла много времени и сил. Он быстро и сполна утолил голод.
Перед тем, как отправиться в свой неблизкий путь извилистым берегом вверх по течению реки, Амиго помолился, воздав хвалу Вершителю за своё спасение в ночном бою. Ведь если бы вчера женщина-варвар из землян усомнилась в его смерти, выстрелила ему в голову и поразила мозг, то смерть была бы верной. Тогда ему бы уже не очнуться в этой реальности!
Он хотел воззвать и к Овару, чтобы поблагодарить за помощь и его, но подумал, что сейчас это излишне. Они и так много общались с божеством Сапосса, притом последний разговор состоялся только что. Великий Овар и без всяких славословий знал, что Амиго признателен ему. Да и мысли древнего предводителя его народа сейчас были заняты несравненно более важными вещами: судьбой всего народа шимуссар и предстоящей битвой с пришельцами с Земли...
После своей «смерти» плазменного резонатора Амиго лишился. Несомненно, оружие взяли земляне перед тем, как выбросить его самого в реку. Он горько сожалел об этой утрате – ведь без резонатора опасности предстоящего пути для него возрастали многократно. Он теперь был беззащитен не только перед захватчиками, но и перед многими хищниками. А кроме того, энергетический пистолет был последним, что оставалось на память о погибшем Анджее.
Прежде у Амиго постоянно имелось при себе и личное оружие – Электрический клинок, а также метатель камней – упрощённый, но довольно эффективный аналог пулевых пистолетов землян. Но метатель он перестал использовать, когда его друг преподнёс ему несравненно более мощный и совершенный образец убийственной инопланетной технологии. В обмен на резонатор Анджей временно забрал у него это оружие, чтобы изучить его устройство. С тех пор Амиго больше не видел своего метателя камней – во время нападения космических варваров стало уже не до него.
Но Электрический клинок был штатным оружием, положенным ему по рангу в обществе шимуссар, и Амиго не расставался с ним даже в скальном вездеходе. Батареи, встроенные в его рукоять, передавали напряжение на массивное стальное лезвие, и при каждом рубящем ударе оно вдобавок поражало врага сильным электрическим разрядом. Такой двойной ущерб позволял если и не убить большинство хищников, то обратить их в бегство.
Увы – Электрический клинок Амиго уничтожил один из извергов-пришельцев во время нападения на лагерь учёных. Перед тем, как «милостиво» отпустить его по просьбе Хуана Гомеса, главарь Злыдней сломал клинок пополам о колено – опять же без всякой надобности, в целях устрашения, чтобы местному одиночке не вздумалось создавать захватчикам проблем. У Амиго и в мыслях не было нападать на них. Он отнюдь не был глуп и понимал, сколь нелепо и смешно идти с таким оружием против чужаков - многочисленных, защищённых сверхпрочной бронёй и оснащённых невиданными по силе боевыми артефактами из иного мира!
И вот теперь, как итог – он остался безоружным перед всем миром.
Впрочем, выход из положения подсказала сама природа. Его «выручил» куст, с которого Амиго ранее обломил шип, чтобы использовать в качестве иглы для штопанья ран. Теперь он отломал у этого куста целую толстую ветку, сплошь усеянную такими же длинными и прочными шипами.
Он несколько раз взмахнул своим импровизированным оружием, примериваясь к нему. И сделал вывод, что такая язвящая дубина послужит ему, пожалуй, не хуже Электрического клинка!
Теперь, основательно утолив голод, обработав раны и обзаведясь более-менее сносным оружием, можно было выступать.
* * *
Расчёты оказались точны - чтобы добраться до места ночного боя пешком, потребовалось ровно полдня. В течение этого спешного, длительного и довольно утомительного захода под лучами палящего солнца Амиго снова уверился, что милость Вершителя к нему не знает границ: за весь путь ему не встретилось никого и ничего опасного. Лишь раз он услышал где-то вдали за рекой громогласный, раскатистый рёв-вой Ревуна. Сам хищник находился далеко, как и его жертва, и увидеть его не удалось. Но, как и всегда, жуткий голос этого животного пробрал Амиго страхом до глубины души.
Своей могучей акустической атакой Ревун обрёк свою неведомую жертву на болевой шок в терзаемых рёвом слуховых перепонках, а тем временем набросился на неё. Амиго верил, что эта жертва - не из числа его народа; но истово надеялся, что добычей грозного монстра стал кто-то из карателей-пришельцев...
Уже предзакатная пора озарила ясное небо приторными красками, когда в отдалении замаячили руины посёлка Баж. Но на этот раз внимание Амиго привлекли не они, а чёрный звёздный корабль землян, возвышавшийся на том месте, где ещё прошедшей ночью стоял их небольшой лагерь. Ныне же все временные постройки были снесены, а на их месте враги спешно возводили укреплённые режимные объекты новой большой базы, центром и источником энергии которой, как и в долине в Стране гор, тоже был звездолёт.
Амиго диву дался, когда увидел, сколько инопланетных боевиков собралось здесь теперь. Он насчитал не менее сотни их!
Чтобы остаться незамеченным чужаками, он далеко обошёл их базу и направился туда, где накануне оставил своего бегового ящера. Амиго сильно опасался, что, бросая барсута одного, без стаи и без хозяина, к тому же на привязи, он может обречь его на съедение хищниками. Но тогда иного выхода не было...
Когда же в отдалении показалось сухое дерево, но Амиго не увидел возле него барсута, его опасения превратились в горькую уверенность... Однако, приблизившись к нему, он воспрянул духом, поскольку на земле под деревом не было ни крови, ни останков. Привязь из лианы, обвязанная вокруг ствола, была перегрызена. Это означало, что барсут освободился сам. Но нигде поблизости он не видел ездовой амфибии.
Как правило, ручные барсуты терпеливо дожидались хозяев там, где были оставлены ими, и уходили только в случае серьёзной опасности. Но своего нового помощника, в отличие от Тара, Амиго не вскармливал и не воспитывал с совсем молодого возраста, приучая к послушанию и к странствиям под седлом; он даже не сделал попытки самостоятельно обуздать его! За него всё сделал Великий Овар. И сейчас Амиго не был уверен, что без помощи бога он сможет добиться от этого барсута повиновения себе. Привыкшее к свободе животное могло уйти на поиски своего покинутого родового стада.
Все три сердца Амиго бились в унисон от чрезвычайного волнения, кровь стала горячее, подстёгивая выделение гормонов, делающих кожу не просто алой, а бордовой. Он жаждал как можно скорее попасть в Город! Но для этого требовалось срочно разыскать пропавшего барсута... Отправляясь на поиски, Амиго надеялся, что в его отсутствие тот не стал обедом для какого-либо прожорливого хищника. Надеялся вовсе не из эгоистичных побуждений - ведь уже не осталось ни времени, ни возможности искать новое транспортное средство. Просто за столь короткий срок он успел привязаться к новому другу и «меньшому брату», дарованному ему судьбой. Судьбой в лице бога Сапосса... Даже назвать барсута Амиго решил так же, как и его убиенного предшественника - Тар.
«Пусть я не найду его, - думал Амиго, бдительно обследуя окрестности в поисках потерявшегося ящера. – Лишь был бы он жив! Возможно, Тар перегрыз лиану и убежал, когда заслышал Ревуна – того самого, которого недавно слышал я... И вообще, если бы Тар погиб, то Великий Овар, вероятно, знал бы об этом, и предупредил меня!..»
К счастью, искания не продлились долго. Когда Амиго поднялся на небольшое взгорье, то сразу заметил изящную белую фигурку барсута, пасущегося в отдалении возле небольшого пересыхающего ручья, берега которого поросли высокой травой. Это был именно Тар, а не какой-то другой барсут, который забрёл в эти места – ибо на его шее была упряжь из лиан, от которой отходили, свисая вниз, поводья.
Он не стал кричать, чтобы привлечь внимание животного. Во-первых, расстояние было довольно велико, и в воздухе Сапосса (довольно разреженном по сравнению с земным воздухом) пришлось бы сильно напрягать голосовые связки обеих глоток. Барсут с его чутким слухом непременно услышал бы зов, но Амиго боялся, что его также услышат и обнаружат инопланетные варвары. Их база находилась в некотором отдалении, но кто-то из карателей мог обретаться где-нибудь поблизости.
А во-вторых, орать просто не было нужды. Барсуты обладали способностью воспринимать мысленный зов тех, с кем тесно общались – будь то шимуссар или члены их родовых стад. Они, конечно, не могли понимать неизречённые слова, но зато чётко распознавали мысленный зов. С хозяевами у них устанавливалась крепкая связь посредством эмоционального фона, и это облегчало бессловесное общение...
Барсут сразу откликнулся, когда Амиго устремил к нему страстный умственный порыв. Он прекратил пастись, поднял вверх голову на длинной шее и повернул её в сторону хозяина. А затем издал обрадованное икание и побежал к нему. Амиго тоже заспешил к нему навстречу.
После короткого приветствия, выразившегося в радостном ворковании ездовой амфибии и ласковом похлопывании по её шее и крутым бокам со стороны шимуссар, Амиго тут же сел на спину барсуту и взялся за поводья. Он не хотел терять ни мгновения, и сразу направил Тара бегом на запад.
Когда база Злыдней осталась далеко позади, и Амиго почувствовал себя в относительной безопасности, отрешился от былых эмоций и устремил помыслы в будущее, он вспомнил, вновь осознал, как далека его дорога. Ему предстояло несколько дней ехать в ту сторону, где садилось солнце, а затем забрать несколько к северу и держать путь в том направлении ещё столько же. Долгота пути зависела от быстроты езды. Но в любом случае он был долог - даже если амфибия будет всё время держать предельную скорость.
Амиго понял, что наверняка не успеет достичь города шимуссар до того, как произойдёт историческая битва за Сапосс. Но заставил себя смириться с этой мыслью.
Теперь ему оставалось только молиться Вершителю, чтобы Сотворённому богу оказалась по силам невероятная миссия, на которую тот себя обрёк...
* * *
Первые десять дней пути Амиго жалел Тара и не хотел гнать его на пределе возможностей. Тем более что в выжженных солнцем пустошах, которые потянулись за предгорной равниной, было мало воды и растительности. Ездовая амфибия могла не выдержать длительного забега и, лишённая подпитки едой и водой, пасть замертво. Впрочем, Амиго запомнил основные вехи этой непростой дороги, когда вместе с депутацией по встрече учёных с Земли ехал в Страну гор. Его старшие товарищи, бывалые путешественники, во время пути наставляли своих молодых и менее опытных спутников насчёт премудростей дальнего странствия в эти края. Амиго усвоил, где в здешней безводной, гористой местности «таятся» источники воды и не менее редкие оазисы растительности, годившейся и в пищу барсутам, и для укрытия от зноя – и им, и их наездникам. Это знание помогло ему довольно быстро и без особых трудностей миновать негостеприимные места и достичь благодатных земель, орошаемых другой великой рекой, Эймору; что означало – «Полноводная».
На протяжении этих дней Великий Овар только раз поговорил с Амиго. Он сказал, что пока всё спокойно, земляне занимаются обустройством и укреплением своих баз, и только. Кроме двух баз, - в Стране гор и у реки Эйхузе, - они основали ещё один военный лагерь на северной оконечности континента, на огромном Северном мысе. И данное обстоятельство отчего-то особенно сильно беспокоило подземное божество...
А позднее, когда полдороги осталось позади, и Амиго уже готовился повернуть к северу, Овар известил его, что земляне подняли свои корабли и разбомбили сразу два поселения шимуссар – в Большом лесу и у озера Янат. Налёт был внезапным, но Овар всё же успел предупредить жителей обоих поселений, и большая часть их смогла спастись в лесах. Но уцелели, к несчастью, не все.
После этого известия Амиго отринул все думы и сомнения. От рассвета до заката он гнал барсута по весь опор, заставляя его мчаться с напряжением всех сил. Лишь когда по пути встречалась река или озеро, он совершал вынужденные остановки, но старался делать их совсем недолгими.
Если бы его спросили, он и сам не смог бы внятно ответить, зачем так торопится к Городу. Ведь он бессилен был сделать ещё хоть что-то, что могло помочь его народу. Воевать в одиночку с землянами Амиго больше не мог – ибо нечем, да и шанса более не представится. И даже будь ему суждено застать битву бога Сапосса с врагами, то он будет лишь свидетелем, не имеющим возможности ни вмешаться, ни хоть как-то повлиять на ход событий.
А главное – он очень боялся, что чужаки обречены на победу. Что они одолеют и убьют бога шимуссар – с их-то могуществом, десятками громадных боевых кораблей, бронированных и вооружённых разрушительными бомбами и ракетами, способных путешествовать между безмерно далёкими мирами! Злобой, дикостью и совершенством экипировки эти «люди» превосходили монстров любого размера и свирепости... Амиго не хотел быть свидетелем такого ужасного краха!
Конечно, у него оставалась вера в Вершителя. Но теперь и она пошатнулась. Ибо ведь Бог богов попустил крах, почти полное уничтожение цивилизации Земли. Мира, давшего жизнь таким славным людям, как Анджей и Лидия! Могло ли быть, чтобы та же горькая судьба ожидала и Сапосс с его обитателями?!
Так зачем же он спешил, грозя насмерть загнать своего нового ездового друга, Тара?..
Между тем, ответ был предельно прост. Амиго хотел разделить со своим народом и его владыкой всё, что принесёт будущее. Всё - будь то торжество полной победы или сокрушительное их поражение, первое и последнее в истории планеты.
Всё – даже гибель и небытие...
Глава 6. Война бога
Когда до окончания пути Амиго оставалось два дня езды, чужаки испепелили Ла-Заман – самое большое поселение после Города.
По сути, оно тоже было городом, только расположенным не на западе континента, где находился главный духовный и культурный центр народа Сапосса, а в центральной его части. В отличие от других поселений, Ла-Заман был органичной частью огромного леса. Леса, который занимал почти половину площади материка Жолд.
Уничтожение Ла-Заман явилось полной и чудовищной неожиданностью и для Амиго, и для Овара. Обитатели этого лесного города были охотниками и собирателями, и жилища устраивали в титанических стволах гигантских деревьев, которые служили «многоэтажными» домами для очень многих шимуссар. Они жили в «сотах» из дупел и постройках среди крон, «слившись» с Лесом. Поэтому даже бог Сапосса не мог понять, как земляне обнаружили Ла-Заман так быстро. Овар сказал Амиго, сообщая ему о беде - или это произошло по трагической случайности, или он сильно недооценил инопланетных врагов.
Амиго не стал спрашивать, как всё случилось. Он и так слишком хорошо представлял себе пылающие леса и рушащиеся от взрывов ракет огромные деревья. Пусть он не обладал и толикой возможностей Великого Овара, и не мог видеть всё воочию, но его воображение в данном случае вполне подменяло собою горькую реальность. Почти как наяву, он видел, как кричат и гибнут в огне, хаосе и ужасе сотни и сотни его несчастных соотечественников...
Теперь не представляло сомнений, что Злыдни всерьёз ополчились на шимуссар, и не обойдут вниманием Город. Нападения на главный оплот цивилизации было уже не избежать, даже если Город и не станет объектом атаки непосредственно во время следующего налёта – ведь между ним и Ла-Заман находились ещё несколько «целей», крупных и маленьких населённых пунктов. Правда, сейчас все они пустовали: по велению бога их население ещё несколько дней назад покинуло свои дома, чтобы укрыться в безопасных местах.
С момента гибели Ла-Заман шок и страх сковали душу Амиго, изгоняя из его сердец отвагу, высасывая из него былой боевой дух. Отныне лишь страх за свой народ заставлял его исступленно погонять беговую амфибию, пришпоривая её копытами и за неимением плётки крепко охаживая её спину собственными щупальцами.
Но не только Амиго пребывал во власти душевных страданий и борений. По мере приближения к Городу он начал замечать, что то же самое творится и с представителями живой природы. Всё чаще он видел в небе большие скопления из самых разных летающих существ, обычно летающих порознь. Их поведение ничем не напоминало стайную упорядоченность – они хаотично носились в воздухе, наполняя его многоголосым гамом. Все наземные животные, встреченные по пути, теперь вели себя странно, яро агрессивно или наоборот, заторможено и боязливо. А ночами ни Амиго, ни его барсут не могли сомкнуть глаз, ибо со всех сторон до них доносились протяжные, исполненные тоски и безумия рёвы и завывания озлобленных и чем-то напуганных Ревунов...
Не минуло беспокойство и беговую амфибию. Несколько раз Тар порывался встать и уйти прямо среди ночи, а один раз при попытке удержать его больно укусил хозяина. Когда же до Города оставалось всего полдня пути, он вдруг заартачился и отказался продолжать путь. Ни уговоры, ни яростные понукания и окрики результата не дали. Пришлось спешиться, оставить барсута и остаток дороги проделать пешком. Заботиться о судьбе ездового друга сейчас не было возможности.
Амиго быстро шёл вдоль кромки огромного леса, раскинувшего свои кроны в поднебесье. Нередко он переходил на бег, хотя стремительному передвижению изрядно мешала увесистая, усеянная шипами дубина, его теперешнее оружие.
Во время этого пешего пути, показавшегося ему неимоверно долгим, он размышлял, что ввергло в столь лютую тревогу весь животный мир даже далёких окрестностей Города. Только ли присутствие злобных, чужеродных пришельцев, принёсших на Сапосс абсолютное зло?
Но потом он с содроганием понял, что причиной был Великий Овар. Все эти существа ощутили отчаяние, горе и гнев планетарного бога, безмерно страдающего из-за страшной гибели многих тысяч шимуссар, и преисполнились смятения и страха...
* * *
К своему удивлению, Амиго застал Город таким, как привык его видеть всегда. Несметное количество небольших живописных домов из белого или прозрачного, как стекло, кремнезёма, а также из жёлтого кирпича, окружали огромный древний кратер диаметром более полутора миль. Эти дома, разделённые широкими проспектами, вымощенными жёлтым кирпичом, образовали длинные замкнутые кольцевые улицы, опоясывающие Большой кратер. Дома начинались у самого подножия высокого кругового вала, колоссальной стены вокруг ударной метеоритной воронки; а многие из них светлым бисером лепились прямо на склоне этого вала – в тех местах, где ближе к земле он резко терял крутизну. Ласкающие взор красотой и геометрическим совершенством улицы-кольца расходились от кратера всё более протяжёнными концентрическими кругами, и издали Город напоминал гигантский, изысканно изукрашенный амфитеатр. Вот только он не понижался к центру, как настоящий амфитеатр, а наоборот, повышался – ведь его внутренние улицы упирались в вал, вздыбленный ударной волной и частично сплавленный в сплошную массу из горных пород и почвы огромной температурой, некогда воцарившейся здесь при ударе в землю метеорита... Поскольку сам кратер, будучи центром города, являлся серьёзным препятствием для сообщений между шимуссар, многие жители противоположных его частей встречались нечасто, обитая обособленно в своих районах. Для активных и общительных людей Сапосса это было вынужденной мерой, ибо поездки из конца в конец, огибая кратер, занимали порой слишком много времени даже на скоростных барсутах. Эти животные, незаменимые в дальних странствиях, мало годились для быстрой езды по оживлённым, густо застроенным кольцевым улицам, соединённым между собой замысловатой сетью переулков.
Почти с трёх сторон света кратер петлёй огибала большая река – водная артерия, питавшая весь Город. В тех местах, где она пересекала его улицы, те теряли свою строгую кольцевую структуру и живописно вытягивались вдоль речных берегов, в пределах города облицованных набережными из тёмного, слегка искристого диорита. От реки было отведено множество каналов, и по ним вода попадала во все жилые районы.
Конечно же, такое устройство, - с безжизненным кратером в центре, - невзирая на всю оригинальность городского облика, было нельзя назвать удачным с позиций удобства и быстроты сообщений. Однако вовсе не эти соображения вдохновляли предков нынешних жителей Города, возводивших первые улицы этого чуда зодчества. И недаром его центром был кратер, на дне которого, углублённом значительно ниже уровня земли и заросшем сухими корявыми деревьями странного вида, открывались обширные разломы, ведшие глубоко в недра земли.
Быть как можно ближе к владыке Народа, подземному божеству, и в любой момент быть готовым откликнуться на его призыв – вот что почитал для себя главным любой житель столицы Сапосса. Поэтому Город и был воздвигнут именно в этом месте, потому имел такой необычный облик.
Легенды шимуссар сохранили предание о катастрофе, когда падение метеорита породило большущий, пышущий жаром кратер, освободив от леса огромное пространство; и с тех пор деревья так и не смогли вновь обжить эти места. Но по прошествии долгого времени земную твердь, изуродованную каменно-металлической «бомбой» из космоса, преобразили и облагородили шимуссар, воздвигнув Город. А начало этому плоду вдохновения и векового созидания дало рождение Сотворённого бога более трёх тысяч лет назад, когда новое, неведомое существо навек поселилось под землёй, втайне от всех спустившись во тьму первозданного подземелья через один из разломов Большого кратера...
Амиго смотрел на город, в котором впервые увидел этот свет, - и который теперь чужаки приговорили к погибели, - со средних размеров горы, поросшей лесом и густой растительностью. По сути, это был очень большой холм, часть лесной пущи, - одного из огромных лесных массивов, заполонивших западную область континента Жолд.
Город был совершенно пуст. Ни одного шимуссар не смог разглядеть Амиго на его чистых улицах, сверкающих домами-особняками из натёчного кварца и точёного горного хрусталя. Народ не толпился на площадях и у храмов, не ходил по улицам из чудного жёлтого кирпича, как бывало всегда, и ремесленники да искусники не торговали полезными и диковинными изделиями, меняя их на еду и нужные себе вещи. Пустовали и все дома... Впрочем, факту отсутствия населения Амиго не удивлялся. Овар ещё давно предупредил горожан, и они скрылись в Лесной пади.
Но одинокий скиталец нашёл вид обезлюдевшего Города чрезвычайно удручающим...
Охваченный смятением и тяжкими предчувствиями, он воззвал к поземному божеству. Но безрезультатно.
Однако тут же, словно сама грозная судьба вместо Овара решила дать ответ на его призыв, далеко в небе раздались жуткие звуки двигателей звёздных кораблей землян. Они сливались в единый низкий, вибрирующий гул. Одно из сердец Амиго почти остановилось, а два остальных, напротив, зашлись в исступленном нервном ритме. Его кожа начала стремительно терять красноту и бледнеть, а затем зеленеть и покрываться волдырями от охватившего его страха и панической растерянности... Земляне летели бомбить Город!
Застывший, парализованный ужасом Амиго не сразу заставил себя оглянуться.
В отдалении в небе он увидел россыпь тёмных точек, которые быстро приближались. Он поразился, как много звездолётов летело чинить Всесожжение: с ходу он насчитал не меньше двух десятков их. Но в дали-выси из облаков выныривали всё новые силуэты порождений вражеского разума. Хотя чтобы уничтожить и сровнять с землёй город шимуссар, хватило бы всего одного из этих боевых кораблей с единственной бомбой. Бомбой, содержавшей в себе несколько грамм антиматерии; всего лишь несколько грамм, способных породить чудовищный взрыв и мгновенную аннигиляцию обычного вещества при соединении с ними...
Но то ли бомб с антивеществом не оказалось в распоряжении беглецов-пришельцев с Земли, то ли они просто не хотели тратить на «ничтожных» шимуссар этот драгоценный для них дьявольский ресурс – так или иначе, каратели решили учинить грандиозную показательную расправу, призванную навсегда запугать жителей Сапосса и покорить их волю. Чтобы те из них, кто выживет, больше и не помышляли о том, чтобы противостоять захватчикам.
«Великий Овар не ошибся в своих предсказаниях насчёт Злыдней, - в смятении подумал Амиго. – Читая их мысли, проникая в их сущности, он хорошо изучил их!..»
Военные звездолёты шли относительно невысоко над землёй; большинство их пролетели прямо над головой Амиго – как раз над высоким лесистым холмом, откуда он в последний раз взирал на невредимый, диковинно-прекрасный городской «амфитеатр».
Он сам не помнил, как распластался на земле, вжавшись в неё, дрожа всем телом и не смея взглянуть вверх, где с воем двигалась стая громадных, чёрных механических вестников смерти...
Земные пилоты не стали мешкать. Более трёх десятков кораблей зависли над Городом со всех сторон, на высоте около сотни метров, взяв его в двойное кольцо. Корабли дальнего «круга», состоящего примерно из половины от всего количества машин, равномерно рассредоточились по его периметру. Остальные звездолёты, также со всех сторон, зависли прямо над улицами города, образовав внутренний круг. Обе ударные группы готовились внести равный вклад в преступное дело уничтожения главного очага культуры, архитектуры, быта и красоты чужой цивилизации... В бортах всех боевых машин открылись броневые створки люков, и из чрев их одновременно выдвинулись длинные, массивные, грозного вида пилоны залпового огня.
А затем, по команде незримого для Амиго командира землян, корабли исторгли из пилонов целые рои испускающих визг и пламя скоростных ракет.
Всё, что было дальше, Амиго наблюдал в полнейшем шоке, не веря своему оку и силясь проснуться – настолько противоестественно и чудовищно было то, что он видел.
Под ударами установок залпового огня дома Города рушились сотнями, разлетались на куски и мелкое крошево, похожее на сверкающие брызги окаменевших слёз из натёчного кварца и горного хрусталя... Вихри поднятой пыли, взметаемые в воздух осколки взорванных строений и улиц, огненные сполохи взрывов смешались в кошмарном хаосе, в безумной пляске лютующей Смерти. На глазах Амиго обращались в прах величественные особняки и районы изысканной старинной застройки, деформировались и исчезали поэтичные в своём совершенстве улицы. Падали и полыхали высокие древесные насаждения вдоль улиц; пламя мгновенно пожирало парки и любовно взлелеянные горожанами заповедники, устроенные прямо в Городе и органично вписанные в его геометрически строгий облик. Каменный мусор и обломки домов засыпали чистейшие каналы, нещадно уродуемые взрывами...
Амиго крепко зажмурил глаз, не в силах больше смотреть. Он уже не пытался взывать к Овару; сейчас, при виде гибели Города, он почти забыл о нём. Сейчас вообще все мысли вымело из его головы – будто тем же рукотворным шквалом, который за мгновения сметал с лица земли удивительное творение многих поколений шимуссар.
Но едва первый шквал огня затих, и чужаки, частично израсходовав боезапас, на время прервали свою вакханалию разрушения, созерцая содеянное ими, таинственное божество Сапосса заявило о себе.
Внезапно земля затряслась, задрожала. Тряска всё усиливалась – как будто в где-то недрах пробудилось некое титаническое существо.
Понимая, что в сущности так оно и есть, очнувшийся от смятения Амиго медленно поднялся на ноги, и даже непроизвольно сделал несколько шагов навстречу тому громадному и неведомому, что стремительно поднималось, рвалось к поверхности, заставляя твердь сотрясаться всё сильнее...
В южных, гористых областях континента Жолд, где планетарная кора имела меньшую толщину, и где недалеко от материка по дну планетарного Океана проходил глубинный разлом, иногда случались землетрясения. В тех случаях, когда поэт Амиго откладывал письменный прибор и свитки и пускался в дальние края, чтобы обрести новое вдохновение и темы для своих известных во всём Городе стихов и рассказов, ему случалось испытать, что такое землетрясение.
Однако то, что происходило сейчас, не было похоже на тектонические толчки, вызванные колебаниями нестабильных плит литосферы. Скорее казалось, что земля ожила, откликнулась на несусветное зло, творимое инопланетными чужаками, и теперь билась, корчилась в судорогах...
От очередного мощнейшего сотрясения Амиго повалился навзничь. И тут же увидел, как от кольцевой стены кратера во все стороны по земле расходятся громадные трещины. Они ширились, стремительно превращаясь в масштабные разломы. В них стали проваливаться и уцелевшие дома, и оставшиеся от улиц руины. Туда же, под землю хлынули воды искорёженных каналов.
Спустя миг тревожного затишья из сердцевины кратера с оглушительным шумом вырвался целый фонтан огромных камней. Поверхность вокруг него вдруг вспучилась, подпёртая снизу спиной невиданного титана, и от этого в развалины превратилась часть Города, которую не затронул обстрел.
- О, Вершитель!.. – только и смог пролепетать обомлевший шимуссар, глядя на то, как громаднейшие куски горной породы разлетаются из кратера, будто запущенные во все стороны катапультами. Над огромной метеоритной воронкой поднялись, извиваясь, к небу два серовато-белых щупальца чудовищных размеров. Расчищая путь, они с лёгкостью разметали вырванные из земли многотонные скальные блоки.
Теперь Амиго непроизвольно пятился назад, пока не наткнулся на толстый ствол дерева. Плотно вжавшись в него спиной, он осел на землю; и так и остался сидеть, с дрожью возбуждения и страха взирая на всё, что происходило дальше.
Стена кратера осела и частично рухнула, не выдержав гнёта из-под земли. И с глухим рёвом из недр земной коры ввысь воздвиглось Нечто. Колоссальное и устрашающее. Нечто, напоминавшее скорее мифологическое чудовище, нежели божество...
Впервые за тысячи лет, в первый раз за времена своего существования, Сотворённый бог народа шимуссар раскроил планетную твердь и явил себя свету надземного мира.
* * *
Никто из тех, кто жил на земле Сапосса, не видел Великого Овара. Очень многие гадали, как он выглядит, строили самые невероятные догадки. Было известно лишь то, что он очень велик, и обитает в сети гигантских пещер-пустот в планетарной коре, которые изобиловали в литосфере Сапосса, образуя титаническую ячеистую структуру и местами доходя до раскалённой мантии.
Никто не сомневался в могуществе подземного бога. Однако никто не мог предположить ни его действительных размеров, ни истинного облика. Реальность превзошла все фантазии...
Размерами существо-титан было сродни горе. Та его часть, что громоздилась над кратером, сильно превышала в высоту четыреста метров, да и объёмами поражала воображение. О размерах и виде того, что осталось сокрыто в глубине земли, оставалось только догадываться.
Столь же разительно, как и размерами, Сотворённый бог отличался от своих прародителей шимуссар формами тела.
Этот устрашающе громадный колосс был покрыт гладкой и очень плотной серовато-белой кожей. Вместо четырёх щупалец у него были всего два, расположенные почти так же, как руки у людей - ибо росли они из покатых плеч, которые отсутствовали у шимуссар. Но зато какие это были щупальца! Гигантские, мускулистые, длиной более двухсот метров, эти щупальца обладали поистине сверхъестественной силой. Ими Овар разворотил каменную твердь земли, прокладывая себе путь на поверхность. Каждую из этих титанических конечностей венчали по три подвижных когтя на гибких сочленениях, образующих подобия могучих хватательных кистей. Голова сего невероятного существа была очень массивной, голой и округлой, не имеющей ни глаз, ни ушей. Но по бокам туловища находились два широких продолговатых отверстия, в которых медленно пульсировали, раздуваясь и опадая, зеленоватые мембраны. Как понял Амиго, это и были слуховые органы. Два обычных рта, каковые имелись у шимуссар, Овару заменяли единственные, сильно выдающиеся вперёд клювовидные челюсти.
Как Амиго ни старался, так и не смог разглядеть у бога глаз – хотя пытался высмотреть их не только на голове, но и на других местах тела исполина, включая даже щупальца!.. Он вспомнил рассказы охотников о том, что у жителей подземных пещер, никогда не выходящих на поверхность, на свет, нет глаз. Органы зрения им просто не были нужны в постоянной темноте. Для охоты же они пользовались острейшим обонянием и гипертрофированным слухом, сполна компенсирующим отсутствие глаз...
Но в данном случае ответ крылся не в этом. Сила ментального восприятия, позволяющая улавливать мозговые волны в виде мыслей и зримых образов, ощущать эмоциональное излучение и даже проникать в чужие мозги и сознания, сторицей заменяла Овару глаза. Эта необычайная способность, присущая разуму более высокого порядка, чем у простого смертного, была гораздо совершеннее, чем обычное зрение. Ведь бог Сапосса мог духовно «вселяться» сразу во множество существ, - в шимуссар, высших животных и даже в землян, - смотреть их глазами и воспринимать одновременно всех вокруг, вблизи и вдалеке. То есть - видеть всё!
...Впрочем, сейчас Амиго было не до размышлений. Едва возникшие мысли в единый миг испарились, когда битва божества планеты Сапосс и чужаков, каковую он напряжённо и напрасно тщился представить раньше, началась.
* * *
Восстание из глубин земных монструозного «бога», равно как и само его существование, инопланетные каратели предвидеть были бессильны. Когда земля начала сотрясаться, а дно Большого кратера вспучилось и взорвалось гигантскими обломками скального основания, люди в звездолётах поначалу посчитали это землетрясением, которое они сами вызвали шквальным обстрелом города из корабельных орудий.
Однако прозрение пришло очень быстро.
Явление разумного чудища было так стремительно и выглядело настолько потрясающе, что каратели от ужаса и полнейшей растерянности даже не подумали о том, чтобы дать согласованный залп по новой цели. Инстинкт самосохранения заставил пилотов начать развороты и манёвры в лихорадочных попытках увести звездолёты от кратера.
Однако Овар не дал им этой возможности. Межзвёздные корабли были слишком велики и неповоротливы, чтобы с места набрать большую скорость и избежать неимоверной по силе атаки подземного Исполина...
Их клювовидных уст Великого Овара вырвался яростный, оглушительный рёв. От этого крика у Амиго заложило уши, а душу потряс необоримый, животный страх. В тот же миг странное божество воздело щупальца вверх и со всей силой обрушило их на два ближайших корабля. Броневые обшивки тех смялись и прогнулись, и стальные громады обрушились на землю, нещадно распахивая её и сами корёжась всмятку.
Несколько новых размашистых ударов щупалец породили хаос и ущерб разной степени тяжести среди большинства остальных кораблей. В попытках сманеврировать и избежать ударов чудовища сразу три из них столкнулись; впрочем, этому помог Овар, который могучим толчком сшиб один из звездолётов с траектории спасительного отхода и отшвырнул его в группу соседей. Двигатели врезавшихся друг в друга гигантских машин надсадно взвыли, не справляясь с нагрузкой, и они беспорядочно рухнули наземь. При падении их толстенная броня потрескалась и раскололась, как ореховая скорлупа, а пилоны залпового огня смялись или со скрежетом отлетели в стороны. Некоторые из рухнувших кораблей охватило пламя.
Через мгновение их судьбу повторили ещё полдесятка вражеских порождений. Чужаки, только что упивавшиеся зрелищем расправы над городом и ощущавшиеся себя победителями, вдруг оказались беспомощными жертвами, запертыми внутри своих гибнущих кораблей и лишёнными шансов на спасение...
И физический, и психологический эффект от этой атаки оказался поистине вне категорий. Причём не только для землян, но и для самих бежавших горожан, которые с безопасного расстояния, с высочайших деревьев окрестного леса, с шоком и трепетом могли наблюдать за невиданным доселе зрелищем. В полной мере оправдал себя и эффект неожиданности, который бог народа шимуссар использовал сполна.
Затаив дыхание, невольно вжимаясь в землю от страха и не в силах оторвать взгляд от бога, с неистовством сеющего смерть среди врагов, яростно ревущего и учинявшего всё новые крушения кораблей-гигантов, Амиго никак не мог поверить, что этот колоссальный монстр и есть Великий Овар. Что именно с этим существом, ужасающим и своей мощью, и своей яростью, он недавно беседовал, поражаясь его прозорливости и интеллекту. Что это – тот самый добрейший и мудрый бог, некогда порождённый его народом и вот уже многие века служивший наставником и духовным главой всех шимуссар... Сейчас, в неистовом гневе, он напоминал скорее порождение Преисподней!
Тем временем три звездолёта из тех, что сумели избежать крушения в первые мгновения чудовищной атаки, открыли шквальный огонь. Их пилоты поняли, что не успеют улететь на безопасное расстояние, прежде чем разъярённый Исполин достанет и их; и что единственная защита для них сейчас – это нападение в ответ.
Контратака землян была сокрушительной и отчаянной. Сознавая, что обречены, каратели обрушили на Овара полную мощь всех орудий, которые у них были. Пилоны залпового огня разразились новыми роями ракет, из носовых отверстий стремительно вырвались ослепительные бело-голубые болиды раскалённой плазмы.
Тело планетарного бога, несмотря на кажущуюся уязвимость, было чрезвычайно прочным, как настоящая сталь, и очень слабо поддавалось урону. Но космическая цивилизация Земли, чьим источником прогресса всегда были войны, весьма поднаторела в создании совершенных орудий уничтожения, способных сокрушать даже самые надёжные преграды...
Разрывы десятков ракет покрыли Овара огненными сполохами разрывов, тонущими в чёрном дыму. Взрывы повсюду язвили тело титанического обитателя глубин, подчас вырывая из него огромные куски, а огненные болиды из электромагнитных пушек проделывали в туловище божества горелые дыры. Из многочисленных ран на землю хлынула кровь очень яркого ядовито-зелёного цвета.
Великий Овар согнулся от боли и гулко застонал, когда рои ракет и плазменные сгустки начали калечить его тело. Но через миг он выпрямился, размахнулся и нанёс неимоверной мощи удар по одному из стреляющих по нему кораблей – сразу обоими щупальцами. Тот обрушился вниз, ещё в воздухе начав разваливаться на куски. Из его орудийных установок ещё продолжали лихорадочно выстреливать ракеты, но только теперь большинство их разлетались в разные стороны или врезались в землю, создавая ещё больший хаос. Когда сбитый звездолёт рухнул, то и его и вовсе разметало на части в ослепительной вспышке взрыва повреждённого энергетического реактора. Массивный осколок брони при этом глубоко взрезал щупальце Сотворённого бога, и странная зелёная кровь, обильно дымящаяся на воздухе, обильно оросила землю ещё из одного источника...
Один из атакующих Овара врагов выбыл из строя, но к нападавшим тут же присоединились ещё несколько боевых кораблей с людьми, которые немного оправились от шока и изумления и немало воодушевились успешной атакой сотоварищей на «монстра».
Большая ракета врезались прямо в голову титана, и взрыв вырвал из неё огромный кусок плоти. Овар взревел и едва успел закрыть голову своими твердокаменными щупальцами от новых попаданий, которые посыпались на неё градом. Его конечности, хоть уже и покрытые глубокими ранами, лучше всего выдерживали урон от бронебойных ракет и залпов энергетических пушек.
Амиго в ужасе смотрел, как летит во все стороны зеленоватое мясо, а затем взрывы распарывают Овару живот, открывая взору внутренности – какие-то странные пульсирующие пузыри и студенистые образования. А под ними виднелось нечто такое, что заставило ошарашенного свидетеля дива вытаращить глаз. Плотная масса, выступавшая из-под лопающихся, разлетающихся брызгами внутренностей, была сплошь покрыта сетью неровных, прихотливо переплетённых борозд, очень похожих на громадные мозговые извилины... Сомнений не осталось – Амиго видел чудовищно огромный мозг Великого Овара, заполняющий полость его туловища!
«Да ведь это существо – в основе своей гигантский мозг! – осенило Амиго. – Невероятно...»
Теперь, взирая на фантастического исполина, он испытывал такой же лютый страх. Но уже не перед своим богом, а наоборот, - за него. Ибо как бы ни был велик и могуч Овар, он не являлся даже отдалённым подобием истинного Творца, не обладал ни всевластием, ни бессмертием. В основе своей он был обычным существом из плоти и крови, хоть и многократно превзошедшим всех на Сапоссе размерами, долголетием, умственными возможностями и физической силой.
Главным же достоянием Овара был его разум. Высший, мощный, уникальный интеллект существа, которое поглощало, вбирало в себя тела и мозги, а вместе с ними знания и способности сотен тысяч шимуссар на протяжении более чем трёх тысяч лет. И в силу этого стало тем, кто оно есть. Именно всеобъемлющий Разум, и только он, уподобил это создание планетарному божеству.
Но как раз-то сила разума не имела никакой власти над высокотехнологичными варварами с иной планеты. Они, сами обладая изощрённым умом, являлись врагами всего по-настоящему разумного... А тело, даже такое горообразное, было ничтожно в сравнении с Сапоссом. Овар не мог двигать плиты литосферы, влияя на тектонические силы глубин, был бессилен воздействовать на течения и ритмы планетарного Океана; также вне его власти была и погода, и все остальные физические процессы на планете... Как не мог он и бесконечно выдерживать попаданий десятков мощных снарядов и болидов плазмы из орудий, которые давно бы уже превратили в прах любое другое существо в сотне иных миров!
К счастью для Овара, к этому моменту в воздухе осталось только девять звездолётов; ещё более двух десятков были теперь разбросаны по земле в виде обломков и чадящих масс искорёженного металла. К тому же во время обстрела Города звездолёты успели израсходовать значительную часть боеприпасов, и богу шимуссар не довелось принять на себя убийственный полновесный залп. Хотя на его долю пришлось более половины от суммарного количества ракет из многочисленных пилонов залпового огня...
Несомненно, некоторые из оставшихся врагов смогли бы спастись, если б вовремя вышли из боя и отступили. Однако их пилоты слишком вошли в раж, горя желанием добить невиданного колосса, в считанные мгновения уничтожившего бо;льшую часть космического военного флота, прибывшего на Сапосс. Они были уверены, что монстр из недр обречён. Жестоко израненный, без единого живого места на теле, со вспоротым взрывами животом, он выглядел лёгкой и желанной мишенью. Тем более Овар больше не пытался атаковать – согнувшийся, прикрывший голову от ракет истерзанными щупальцами, он, казалось, вот-вот испустит дух.
Себе на горе, чужаки недооценили могущество существа-божества, вобравшего в себя миллионы шимуссар. Девять кораблей вскоре истратили весь запас ракет, но так и не смогли прикончить своего колоссального противника. Ибо на протяжении веков целый народ жертвовал собой, всегда оставаясь относительно малочисленным ради того, чтобы рос и совершенствовался их владыка и кумир – Сотворённый бог, воплощение силы, мудрости и знаний целой расы!
Прикинувшись обессиленным и умирающим, Овар сумел перехитрить своих врагов. Когда же те осознали свою ошибку, стало уже поздно.
Как только боезапас землян иссяк, стрельба прекратилась, и корабли начали спешно разворачиваться, собираясь пуститься наутёк, истекающий кровью Исполин воспрянул снова. Было видно, что бесчисленные раны причиняют ему жестокие муки. Но физические страдания лишь добавили Овару ярости.
Не только земляне, но и шимуссар, свидетели этого боя, не могли взять в толк, как Великий Овар не только не умер, но ещё и продолжает сражаться в яростном исступлении! Хоть и было видно, что бьётся он из последних сил...
«Он и в самом деле бог, – думал оторопелый Амиго, наблюдая, как оставшиеся звездолёты под ударами Овара один за другим падают на руины Города и к подножию кратера. – Понятно, что внешность не главное, и в основе всего – сущность и интеллект... А сейчас самое важное – его невероятные размеры и мощь, которые помогут одолеть пришельцев... Но всё же он намного ужаснее, чем я себе представлял!!»
Один из последней тройки кораблей успел дать залп из электромагнитной пушки, и болид сияющей плазмы угодил прямо в основание огромного клюва-пасти Овара. Кожа в том месте сморщилась и почернела, но колосс словно и не заметил очередной серьёзной раны; хотя его реакция последовала мгновенно. Он сцапал в воздухе сразу два корабля, мёртвой хваткой обвив щупальцами их корпуса. Один из них бог с бешеной силой раскрутил и отшвырнул в сторону. Громада звездолёта протаранила деревья леса, сметая на своём пути вековые стволы, и от страшного удара оземь раскололась на куски и стальные щепы. Обломки разлетелись во все стороны на добрых полмили. Гулкое эхо отозвалось вдали грозным гулом...
Но второй корабль не успел повторить судьбы своего предшественника. Его пилоты, не желая погибать задаром, пошли на самую крайнюю меру: самоуничтожение путём взрыва энергетического реактора. Желание ли погибнуть героями, ценою жизни уничтожив чудовище, двигало ими, или же от страха и безысходности у них просто помутился рассудок – уже не имело значения. Важен был результат этого шага.
Огненный шар распорол звездолёт изнутри прямо в щупальце Овара... Взрыв был такой силы, что эту гигантскую конечность оторвало почти у основания. Мириады разновеликих стальных обломков «брызнули» во все стороны, и сотнями вонзились в тело божества.
Как ни странно, Овар не рухнул замертво на землю. Он не издал даже крика – в его власти было сделать своё тело нечувствительным к боли. Но тут же он, вконец обессиленный, поник, опершись оставшимся щупальцем о корявый гребень стены полуразрушенного кратера.
Когда титаническое щупальце отлетело при взрыве, пронзительно-зелёная, испускающая яркое «ядовитое» свечение кровь фонтанами забила из разорванных артерий. В некоторых местах на земле она собралась в большие лужи.
Амиго видел эту жидкость не зелёной, как люди, а ярко-алой, но всё равно она была очень не похожа на тёмную, бурую кровь шимуссар – светилась, дымилась, и вдобавок испускала странный, резкий запах.
«Что за странная мутация? – в полнейшем смятении помыслил Амиго. – Он настолько отличен от нас, как будто ему дали жизнь не шимуссар, а совсем другие существа! Во что Великий Овар превратился за тысячи лет своего отшельничества в недрах земли?.. Или – во что он сам превратил себя?!»
Но почти сразу потоки крови из культи щупальца гиганта уменьшились, а потом иссякли совсем...
Не иначе, неожиданное увечье Овара и его многочисленные новые раны осколками дали время спастись одному звездолёту. К этому моменту тот был уже повреждён – удар по корме серьёзно повредил ему двигатели. Но всё же он, выжимая из моторов последнюю энергию, сильно кренясь набок и рыская из стороны в сторону из-за отказа системы стабилизации, оказался вне досягаемости своего горообразного врага.
Великий Овар неподвижно смотрел вслед удаляющемуся недругу – единственному уцелевшему кораблю. У подземного божества не было глаз, но своим мысленным взором он видел его яснее, чем любой обладатель очей. Чувствовал ужас и отчаяние землян, потерпевших столь нежданное и сокрушительное поражение. Ощущал он даже то, с каким трудом пилоты пытаются удержать всё сильнее «хромающую» машину в воздухе, как стараются дотянуть до какой-нибудь прогалины в огромном лесу, чтобы посадить судно и вызвать помощь...
А Амиго смотрел на Великого Овара. Смотрел с почтенным страхом, но и с неподдельным восхищением одновременно. И видел, как страшные раны на обожжённом, изорванном в мясо титаническом теле божества начинают стремительно, почти моментально заживать, закрываться. От них оставались шрамы, но и те быстро бледнели и исчезали. Из культи оторванной конечности уже тянулось, на глазах вырастало новое щупальце. С неимоверной быстротой бог Сапосса лечил и восстанавливал себя!
«Одному кораблю всё же удалось улизнуть, - с досадой подумал Амиго. – Вот жалость!»
Уловив его мысли, Овар повернул голову и неимоверной высоты своего роста посмотрел на молодого шимуссар – в сравнении с ним крошечного, как мелкое насекомое рядом с человеком. Клювовидные челюсти были «нацелены» на него, но не из-за этого Амиго понял, что стал объектом внимания властелина его народа. Он всем своим существом, как и кожей, чувствовал внимательный и заботливый мысленный взор колосса. И думал, насколько же обманчивой бывает внешность...
- Это хорошо, что последний звёздный корабль уцелел, - как и прежде, раздался в его мозгу мысленный голос. – Я ведь нарочно отпустил его. Выжившие земляне расскажут всё своим товарищам, покажут им записи своих приборов, запечатлевших всё произошедшее. Возможно, страшная гибель тридцати четырёх перелётных машин заставит их понять, что им не место на Сапоссе.
Амиго промолчал – и в мыслях, и словесно. Уж слишком он был смятён, шокирован и подавлен, чтобы вести беседы!
Только теперь он до конца понял, зачем давным-давно Жрецам было явлено знамение, побудившее их дать начало бытию Великого Овара. Вершитель, предвидя будущее вторжение грозных иноземцев, повелел священникам зачать уникальное создание, носителя высшего разума и сверхъестественной мощи. Того, кто не только станет наставником народа и провозвестником воли подлинного Бога, но и навсегда изгонит безжалостных захватчиков с планеты, когда придёт время...
Внезапно силы оставили Амиго, и он понял, что валится на землю. Перед его оком всё как будто размазалось и поплыло. Тяжкие переживания сказались на нём далеко не лучшим образом.
- Не стоит так пугаться, Амиго, - пришла извне успокаивающая мысль. - Я хорошо понимаю твои чувства. Всё, что случилось, просто ужасно. Но ты же знаешь - зло должно быть повержено.
- О да, - пробормотал Амиго, полностью соглашаясь. – Конечно...
- Соберись, друг мой. Главная битва выиграна, но война ещё не окончена. Нам всем предстоит ещё многое сделать!
«Война не закончилась? – подумал Амиго, проваливаясь в беспамятство; в этот миг его не заботило, слышит его Овар или нет. – Это худо. По-моему, сейчас ей самая пора завершиться!..»
* * *
- ...ШИМУССАР! ГОРОЖАНЕ! СОБИРАЙТЕСЬ ВСЕ КО МНЕ! Я ПРИЗЫВАЮ ВАС!
Могучий зычный Глас (уже не мысленный, а реально слышимый), громом покатившийся по окрестностям, достиг слуха всех существ на многие мили окрест. Он же вывел из беспамятства и Амиго.
Придя в себя и оглядевшись, Амиго тут же пожалел, что очнулся. После всего, что он видел и пережил, находиться в состоянии, подобном небытию, было вполне комфортно.
А когда он вновь узрел горообразное существо, высившееся над тем, что ещё недавно было городом и кратером, то вновь испытал сокрушительный «приступ» благоговейного, суеверного страха перед Великим Оваром.
Сотворённый бог уже обрёл свой первоначальный облик; почти ничто не указывало на то, что он недавно едва не погиб. Сейчас он «стоял», возвышаясь из земли своей верхней частью, зорко оглядывая дали и хаотичный разор вокруг, образованный масштабными руинами и обломками уничтоженных звёздных кораблей чужаков. Всё это он видел посредством мысленного восприятия – при помощи энергетических волн, пронизывающих всё пространство и улавливаемых его чутким многотонным мозгом, а также зрения других существ – в том числе и многочисленных шимуссар, которые, вняв призыву своего божества, во множестве покидали окрестные лесные чащи, где скрывались в последнее время, и возвращались к развалинам недавно оставленного ими Города. Огромные клювовидные челюсти Овара, покрытые такой же белой плотью, из которой состояли наружные покровы его тела, прищёлкивали в удовлетворении, когда он с гигантской высоты своего роста зрел тысячи представителей народа, избавленных от смерти в обречённом граде, и теперь вразнобой спешивших предстать перед его ликом.
- ПОТОРОПИТЕСЬ ЖЕ, ДРУЗЬЯ! У НАС МАЛО ВРЕМЕНИ!
Амиго непроизвольно присел, с трудом удержавшись от того, чтобы закрыть уши – такой мощи был голос бога. Зычный, оглушительный, с примесью басистого рёва, он, казалось, отдавался многоголосым эхом не только в далях у самого горизонта, но высоко и в небесах. Из леса в отдалении взлетали стаи зизов, напуганных этим Гласом. Маша перепончатыми крылами, они в смятении устремлялись прочь.
Преодолев робость, Амиго спустился с холма и вместе с другими шимуссар, выходящими из-за деревьев, направился к завалам из камней и битого жёлтого кирпича, к россыпям из осколков кремнезёма и обломков взорванных домов – к тому, что осталось от улиц Города. Он опасливо обошёл громаду одного из изуродованных звездолётов землян, валявшихся в беспорядке на земле, источая едкий чад и горький чёрный дым, сипение повреждённых клапанов и треск горящих проводов. Уже на подходе к развалинам ближайших домов Амиго поскользнулся на луже вязкой красноватой слизи. Это было то, что осталось от пролитой в бою зелёной крови Овара; на дневном свету она быстро разложилась и превратилась в ядовитую субстанцию, напоминавшую кислоту.
Все шимуссар, встреченные им на пути, выглядели крайне подавленными, растерянными и напуганными. Не в последнюю очередь эти чувства были вызваны зримым присутствием рядом подземного бога... Когда Амиго замечал какого-то своего знакомого, то они оба подходили друг к другу и обменивались дружеским приветствием – на мгновение сплетались щупальцами.
И вот все бывшие горожане собрались на месте, ставшем ареной грандиозного побоища. Их было множество: шимуссар заполонили собой всё свободное пространство среди руин окраинных улиц там, где не было непроходимых завалов из каменного сора. Все со страхом приготовились выслушать, что скажет им бог Сапосса, впервые представший перед своим народом во плоти.
Прежде чем заговорить, Великий Овар простёр свои титанические щупальца вперёд и немного в стороны, как бы благословляя всех собравшихся.
- Вершитель не оставил нас, друзья! – провозгласил он. - Теперь на Сапоссе осталось всего пять перелётных машин пришельцев. Но это ненадолго – вскоре прибудут другие. Я чувствую, что враги не успокоятся и после этой битвы. Слишком злы они, слишком коварны. Я боюсь, что теперь они будут испепелять с высоты оставшиеся поселения Народа, охотиться с воздуха на каждого из вас. Конечно, они попытаются убить и меня. Из их умов я знаю - у них есть очень страшное оружие, кое они могут сбросить на землю, поднявшись над облаками. Если оно будет применено, то огромные области станут больше непригодны для жизни. Выгорят леса, оплавятся даже камни; невидимая смерть, называемая ими Радиация, на века отравит и воздух, и воды... Мы обязаны предотвратить эту беду.
Вопросы обуревали всех, однако никто не решился задать их богу даже в мыслях. Никто – кроме Амиго.
- Нам нужно напасть на оставшиеся лагеря землян, - ответствовал Овар на его безмолвное вопросительное восклицание. - Сейчас вы, шимуссар, должны обыскать погибшие корабли и собрать всё оружие землян, которое там есть. Что именно искать, знает Амиго – это он помог мне выиграть битву.
Гигантское щупальце изогнулось и указало на Амиго. Тут же тысячи изумлённых очей сородичей ненадолго отвернулись от бога и устремились на него.
- Амиго возглавит поиски. Здесь много кораблей, и в них должно быть достаточно оружия, чтобы начать бой с чужеземцами. С этим оружием, и под моим водительством, у вас есть шанс навсегда изгнать захватчиков туда, откуда они явились. Их лагеря отстоят далеко от этого места, но на быстрых барсутах путь к ним не займёт долгое время... А теперь приступайте к поиску оружия. Нам нельзя терять времени – земляне могут вернуться сюда и испепелить это место. Высоко над небесами Сапосса, в великой пустоте за пределами нашего мира, сейчас кружат ещё несколько перелётных машин, готовых спуститься к земле и снова начать сеять смерть!
Никто не посмел ослушаться Великого Овара. Шимуссар начали собираться вокруг Амиго, а он принялся объяснять, как выглядит ручное оружие Злыдней. Из своих знакомых горожан он выбрал нескольких начальников, которым велел собрать группы для обыска отдельных кораблей. Сам Амиго возглавил набольший отряд добровольцев, и первым подал пример своим напуганным соотечественникам, поведя его к огромной, измятой стальной «туше» одного из звездолётов, сохранившегося относительно целым. Но разломы и трещины в его броневой обшивке при ударе о землю получились столь большими, что смельчаки легко попали внутрь и принялись осматривать все внутренние помещения, куда могли проникнуть.
- Если вам попадутся живые люди, не убивайте их, - снова громыхнул могучий глас Овара, когда Амиго во главе своего отряда с трепетом и дрожью входил внутрь тёмного чрева разбитого корабля. – Доставьте их наружу – сюда, ко мне. Я хочу поговорить с ними!
...Время, которое у него занял обыск кораблей, Амиго вспоминал впоследствии неохотно, с отголосками страха, владевшего им, когда он с товарищами бродил по деформированным «внутренностям» огромных вражеских машин. Он живо и навсегда запомнил запах раскалённого металла, мрачные коридоры и уродливые формы помещений, где ни одной детали не было изготовлено из дерева или кожи; только металл, пластмасса и разные искусственные материалы непонятного происхождения. И, конечно, он запомнил мёртвых чужаков. Их трупы во множестве валялись там, где их застигла смерть при страшном крушении. Даже мёртвыми они выглядели устрашающе в своих боевых комбинезонах и с лицами, превратившимися в посмертные маски, искажённые ужасом, растерянностью и злобой... У многих при себе имелось оружие, которое шимуссар собирали в специально приготовленные мешки.
Обнаружилось лишь четверо выживших землян. Однако прожили они ещё совсем недолго. У одного из них, пилота, был сломан позвоночник, и он умер до того, как успел выдавить хоть слово. Другой пострадал меньше: он отделался сломанной ногой, сильнейшими ушибами и сотрясением мозга. Но он отказался разговаривать с Амиго – если, конечно, не считать разговором грубую ругань, которой он поносил и жителей Сапосса, и всё сущее. Наконец, один из подручных Амиго не выдержал, и удар Электрическим клинком в шею Злыдня прервал грязное словоблудие на полуслове - вместе с жизнью ругателя.
Ещё один уцелевший боевик засел в рубке управления другого звездолёта и начал стрелять по шимуссар. Только по счастливой случайности никто из них не пострадал. По нему открыли ответный огонь из найденных плазмомётов, и в рубке загорелись пластиковые стены. Но упрямый варвар продолжал отстреливаться до тех пор, пока отравляющий химический дым не заволок всё помещение, а у него самого подошёл к концу заряд батареи пистолета. Тогда задыхающийся, обречённый «стрелец» приставил дуло к виску и ушёл из этого мира без помощи посторонних...
И только последний, четвёртый выживший землянин пошёл на контакт. В ответ на вопрос Амиго он сказал, где в кораблях находятся склады с оружием и боеприпасами, и даже сказал, как туда попасть. Вот там-то оружия было вдоволь! Поисковые группы набрали его столько, что хватало вооружить не одну сотню бойцов. В основном это были резонаторы, но имелись в достатке и иные, более мощные разновидности ручного оружия. Желая заслужить пощаду, сдавшийся землянин поведал Амиго, что небольшие металлические шары в оружейных арсеналах называются гранаты; рассказал, для чего они нужны, и как пользоваться ими.
Пленённый офицер был смертельно напуган – он всё время слёзно повторял, что его зовут Марат Биноев, и умолял не убивать его. Его так и не убедили уверения, что его никто не намерен казнить. Хватая Амиго за тогу, этот человек божился, что попал на Сапосс по ошибке, и что вовсе не хотел никому зла. Впрочем, никого не волновало, так это или нет. Памятуя о наказе Овара, раненому Марату Биноеву помогли выйти из звездолёта, чтобы он предстал перед местным божеством.
Но разговор с Великим Оваром стал чрезмерным испытанием для землянина, и без того пережившего изрядное нервное потрясение. Как только планетарный бог обратился к нему на сносном русском языке, узнанном из мыслей пришельцев и Амиго, и вежливо попросил в деталях поведать о планах своих сподвижников, единственное сердце пленника не выдержало. Он так и рухнул замертво, не выдержав ни вида титанического «чудовища», ни его персонального внимания к себе...
Когда всё оружие из десятков кораблей перекочевало к шимуссар, Овар возвестил им, что нельзя дать врагу опомниться и нанести ответный удар, так что «визит возмездия» начнётся немедленно. Бог добавил, что Амиго уже участвовал в бою с пришельцами, имеет опыт противостояния с ними и знает, как обращаться с инопланетным оружием – посему он и возглавит военный поход в Страну гор, где прежде были лагеря учёных-землян, и где их соотечественники-захватчики основали свою первую базу. Та база в межгорной долине находилась от развалин Города дальше всех остальных, но являлась главным оплотом землян на Сапоссе. Амиго провёл в тех местах массу времени, излазил горы на паукообразном вездеходе и досконально знал район и окрестности укреплённого стойбища агрессоров. Он знал, где лучше всего укрыться в горах и как наилучшим образом использовать рельеф местности. Никто не смог бы спланировать ту атаку лучше Амиго.
Ещё двум отрядам шимуссар, под началом лучших охотников из числа горожан, надлежало отправиться к двум другим базам, расположенным не так далеко: одна на Северном мысе, а вторая - гораздо ближе, недалеко от горячего Дымного озера. Судя по всему, две этих базы являлись временными, ибо были укреплены далеко не так основательно, как главный лагерь в Стране гор. При нападении на них должно было хватить по семьдесят крепких и храбрых мужчин шимуссар, теперь обладавших боевыми артефактами землян и ведомых не только своими командирами, но и незримо - самим их божеством. Амиго научил участников ударных групп и их воевод, как обращаться с плазменными резонаторами и другими подобными изобретениями чужого разума. А Великий Овар – тому, что залог успеха для шимуссар не только в боевом снаряжении пришельцев, но и в хитрой, продуманной боевой тактике, учитывающей слабые стороны противника, лишь на первый взгляд кажущегося необоримым.
Амиго хотел встать во главе группы, идущей к Дымному озеру – дабы не терять времени и покончить с ближайшей базой, и только потом отправиться в Страну гор. Но Овар сказал, что в этом случае он рискует погибнуть до выполнения основной задачи; а без Амиго у остальных бойцов будет меньше шансов успешно атаковать ключевой форпост землян на Сапоссе. Кроме того, разумно было сразу разделить силы и направить отряды одновременно на все три цели – поскольку базы врага находись в разных частях материка. Эта стратегия позволяла сэкономить драгоценное время и уменьшить вероятность того, что неприятель соберёт оставшиеся силы и опередит их. К тому же в любой момент на Сапосс могли прибыть новые силы чужеземцев, и надо было спешить.
И только после уничтожения трёх означенных баз Овар планировал покончить с последним становищем Злыдней на континенте, - укреплённой базой, которую те устроили на реке Эйхузе возле руин посёлка Баж, где Амиго дал им первый бой. Чтобы совершить единовременное нападение и на этот лагерь, желающих хватало; однако на них уже не хватало оружия землян...
Когда несколько дней назад, спасаясь от массового уничтожения, шимуссар по наущению Овара покидали Город, они, конечно, взяли с собой и своих верховых питомцев, барсутов. Сейчас все беговые амфибии обретались в безопасном месте, в лощинах Лесной пади, и недостатка в средствах скоростного передвижения для воинов не было. Оттуда и должен был начаться великий поход на инопланетных захватчиков.
Напоследок Великий Овар благословил воинов на удачу и обещал присматривать за каждым из трёх отрядов и направлять их, обеспечивая безопасность от крупных хищников в течение всего пути, а также посильную помощь в сражениях – раскрывая замыслы и перемещения врагов. Он заверил, что будет постоянно поддерживать мысленную связь с каждым из трёх воевод и со Жрецами бывших горожан, которые останутся в естественных укрытиях Лесной пади, пока опасность не минует. Так что и участники боевых групп, и мирные шимуссар всё время будут в курсе всех событий.
- ...ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ В ЛЕСНУЮ ПАДЬ, - провозгласил планетарный бог перед тем, как начать погружаться обратно в недра земной коры, с грохотом раздвигая каменную твердь могучими щупальцами. – ЧУЖАКИ ЗАМЫСЛИЛИ ИСПЕПЕЛИТЬ ЭТО МЕСТО. ОНИ ГОТОВЯТ ТО ОРУЖИЕ, О КОТОРОМ Я ГОВОРИЛ – СМЕРТОНОСНУЮ БОМБУ. ЧТОБЫ ОТВРАТИТЬ ЭТУ БЕДУ, МНЕ НУЖНО СНОВА СКРЫТЬСЯ ПОД ЗЕМЛЁЙ, А ВАМ – НЕМЕДЛЕННО РАСТВОРИТЬСЯ В ЛЕСУ... И ДА ПОМОЖЕТ НАМ ВЕРШИТЕЛЬ В ГРЯДУЩЕЙ БИТВЕ!
Глава 7. Последняя жертва
«ЗЕМЛЯНЕ УЛЕТЕЛИ! САПОСС СВОБОДЕН!!!»
Торжествующий возглас, громом раздавшийся в мозгу Амиго, а вместе с ним и в головах всех его спутников, заставил боевой отряд вслед за своим воеводой натянуть вожжи и остановить беговых ящеров, с огромной скоростью мчавших шимуссар к Стране гор.
Это неожиданное известие, которое все так надеялись услышать, застало группу Амиго на полпути от цели, когда она пересекала малообитаемые и почти безводные пустоши центральной части материка. Не смея поверить в его правдивость, Амиго спешился, обозревая пепельно-серые, бесплодные каменистые земли и гряду тлеющих малиновым пламенем вулканических гор в отдалении – словно бы вопреки логике надеялся увидеть подтверждение тому, что только что узнал от Великого Овара. На радостно-огорошенных лицах своих спутников он видел такое же изумление, какое испытывал сам...
Прошло несколько дней с тех пор, как бог дал знать Амиго, его соратникам и остальным шимуссар об успешном разгроме базы чужаков у Дымного озера. Отряд, который вёл Меро, прославленный вождь истребителей Ревунов и Пожирателей, напал на базу захватчиков в том месте, и опешившие иноземцы не смогли удержать оборону. Невзирая на то, что их база была хорошо укреплена, они были почти поголовно перебиты в короткий срок.
Впрочем, Меро был обречён на поражение, и не сумел бы сохранить своих воинов живыми, если б не Овар, ведающий мысли чужаков. Без помощи бога Сапосса воевода бы не узнал, что защитный периметр, состоявший из сетчатых металлических ограждений, находится под током с огромным напряжением, а массивные установки по углам этого периметра – не просто пушки, а автоматические турели, реагирующие на движение и уничтожающие всё, что приближалось к ограде ближе определённого предела и не соответствовало человеческому облику. Как не знать бы воинам Меро и того, что днём чужаки, экономя энергию, на время отключали охранный периметр. Но Овар постоянно, хотя и незримо, присутствовал с ними, и (как и в битве при Городе) стал определяющим фактором победы... Пришлось нападать, не дожидаясь ночи, когда и ограждение, и турели были временно обесточены.
Во время сражения часть воинов ворвалась в корабль, который служил ядром всей базы, и захватила его. Поскольку шимуссар уже обыскивали разбившиеся звездолёты возле Города и представляли их внутреннее устройство, то без труда нашли рубку управления и пленили экипаж, который испугался и предпочёл сдаться, а не погибнуть с оружием в руках и не взорвать корабль, чтобы тот не достался врагу. Однако боевики с базы, засевшие в корабле, оказали ожесточённое сопротивление, и там Меро потерял убитыми ещё с десяток бойцов. Но в итоге быстротечный бой завершился полной победой шимуссар. В придачу они получили бесценный трофей – космический корабль землян.
А позавчера вечером своей цели на Северном мысе достиг воевода-охотник Фалат со своим небольшим воинством. Но его отряд постигла неудача – хитроумный план атаки не сработал, и турели вкупе с яростно отстреливающимися землянами выкосили своим огнём больше половины нападающих ещё только на подходе к базе. По счастью, огромные деревья мыса служили хорошим укрытием для шимуссар, и они вели перестрелку с врагами с полуночи до первых лучей зари. И хотя взрывы трофейных гранат в итоге разорвали бронированный кабель, идущий от генератора энергии в звездолёте, и обесточили периметр, воины Фалата так и не смогли войти на базу. В бою погиб и сам воевода, успев перед смертью убить двоих чужаков.
В битве на мысе пали двадцать человек, и вдвое больше шимуссар. Правда, изначально их полегло три четверти отряда - но потом некоторые сыны Сапосса возродились к жизни. Погибли лишь те из них, у кого оказался серьёзно поражён мозг, или те, от кого мощные пушки оставили слишком мало...
Вчера же стало известно, что земляне свернули опорные пункты на Северном мысе и у реки Эйхузе, сели в звездолёты и убрались в Страну гор, на главную свою базу. Судя по всему, победа местного значения, которую одержали враги на мысе, не принесла радости, а наоборот, заставила их всерьёз убояться Сапосса и его жителей. Нежданная, чудовищная потеря практически целого флота в бою с Оваром, гибель их товарищей у Дымного озера и, наконец, попытка шимуссар покончить с ними самими – всё это понудило жестоких боевиков искать себе надёжное укрытие.
И вот теперь...
- Да, всё так, - отвечая на примерно одинаковые размышления Амиго и его товарищей, Глас звучал в мозгах всего отряда воинов, не успевших исполнить свою миссию. - Последние три звёздных корабля землян, что оставались в долине Страны гор, только что улетели с нашей планеты. Но перед этим своей страшной Ядерной бомбой они взорвали с воздуха свой корабль, что был захвачен нами у Дымного озера. При этом погибло много ваших братьев, и вся природа в том краю погибла тоже. Ныне это прекрасное место сгинуло, больша;я область континента Жолд заражена и больше непригодна для жизни. Теперь нам туда долго не будет дороги... Но я верю, что это последнее несчастье, которое принесли нам люди Земли.
Овар сделал долгую паузу, давая всем время осмыслить всё сказанное и помолиться за тех, кто навсегда оставил этот мир.
- ...Я слышал, что думали и говорили земляне, - наконец, вновь подал весть бог шимуссар. - Всё, с чем они столкнулись здесь, их жертвы и потери подорвали ярость и боевой дух злодеев. После встречи со мной и боёв с представителями нашего народа сам Сапосс, всё на нём вселяет в них необоримый страх. Они получили жестокий, но хороший урок, признали своё поражение, и теперь покидают нашу планету и возвращаются на свою родину. Бегут с позором, разнося весть другим землянам о «свирепых дикарях Сапосса и чудовищной расе подземных гигантов, против которых бессильно их оружие»... Похоже, нам удалось остановить Великое переселение в этот мир – после такого поражения, и с таким ужасающим восприятием Сапосса пришельцы едва ли осмелятся сунуться сюда впредь. А так как на Земле большая война, хаос, разорение – я верю, что захватчики уже не смогут вновь собрать силы, чтобы явиться сюда сквозь бездну с планами покорить Сапосс!
- Надеюсь, после поражения, которое нанёс им Великий Овар, они больше никогда не осмелятся посетить нашу землю, – свои мысли Амиго сопроводил громкими словами, чтобы слышали все сто пятьдесят шимуссар, составлявших его отряд. – А если и прилетят, то теперь-то мы будем готовы!
- Но далеко не все земляне варвары и убийцы, - напомнил Овар. – Тебе это известно, Амиго. Вспомни своих друзей.
- Воистину, - при мысли об Анджее и Лидии око Амиго увлажнилось от слёз. – Будь все люди Земли такими же добрыми и мудрыми, они бы были великим, божественным народом!
- Лично я буду рад, если мирные исследователи с Земли когда-нибудь вернутся сюда, - рассудительно изрёк Овар. - Мы могли бы многому научиться у них. Думаю, как и они у нас. Но, как сбудется – на то уж воля Вершителя.
- И что нам делать теперь, Великий Овар? – спросил Амиго, вспомнив о лежавшем в руинах Городе – о том, что теперь им, по сути, некуда возвращаться. – Куда нам идти?..
Некоторое время бог молчал. Видимо, он и сам затруднялся с ответом на этот вопрос.
- Города больше нет, - продолжал Амиго. – Большинство других поселений разрушено чужаками. Народ рассеян по континенту, многие стали бездомными скитальцами... Когда тебе пришлось подняться из глубин, кратер почти разрушился, и всю землю вокруг него перекорёжило так, что восстановить Город не получится. Думаю, нам нужно возвести его в другом месте.
- Твоя правда, Амиго. Но мне кажется, лучше будет построить не один город, а несколько крупных поселений в северной части материка, вдоль реки Эйкун. В местах, где ничто не будет напоминать об ужасном побоище. Отправляйтесь все к Сизому бору в северных землях. Туда же по моему велению направятся Жрецы с горожанами, и весь остальной народ со всех концов континента. Там щедрая и благодатная природа, могучие леса, а река Эйкун ветвится и полнится водами, как нигде больше. На мой взгляд, там наилучшее место для возведения самого крупного населённого пункта; в этом Жрецы согласны со мной полностью. Оттуда мы начнём возрождение нашей цивилизации.
- А как же Большой кратер? – спросил Овара один из членов отряда. – Ведь именно он был центром Города, и в него спускаются все, кто ты призвал!
- Кратер останется тем местом, куда будут уходить те, кто изберёт своей судьбой стать частью меня, - ответил Овар. – К тому же он - не единственное место, откуда можно спуститься глубоко под землю и достичь моей обители в недрах у Магматического моря из лавы.
- Да будет так, Великий Овар, - почтительно изрёк (и подумал) Амиго.
- Да будет так... – эхом откликнулись все остальные.
Затем Амиго вновь оседлал барсута Тара, и отряд изменил путь, отправившись на север...
* * *
Прошло много дней с той поры, как Амиго, а вместе с ним сотни тысяч других шимуссар дружно взялись за строительство нового города возле северной реки Эйкун. Работа была трудной, но очень постепенно город разрастался, радуя создателей великолепными зданиями из древесины и красивейшего, прочного как гранит голубого янтаря - окаменевшей древней смолы деревьев, изобильные залежи которой обнаружили в этих краях геологи шимуссар.
Но однажды, самым обычным солнечным утром, когда Амиго проснулся и собрался идти работать (а трудился он в карьере, помогая добывать голубой янтарь), Великий Овар впервые за долгое время снова обратился к нему.
И на этот раз, едва услышав мысленный голос бога недр, Амиго догадался, что тот ему скажет. Отчего-то последнее время он постоянно, часто неосознанно ждал зова. Ждал со страхом, - не желая, чтобы этот момент наступил... Увы, его опасения подтвердились.
- ...Итак, мой повелитель, ты призываешь меня исполнить Завет предков.
- Да, Амиго. Завет предков. Или Наказ Безусловного Вершителя. Называй, как хочешь.
Амиго был потрясён, и далеко не сразу нашёлся, что сказать. Острое долото для дробления голубого янтаря выпало из его невольно ослабевшего щупальца.
В памяти, перед его мысленным взором, снова восстало из земли немыслимых размеров создание, странный и грозный облик коего прежде так и не смогло воссоздать воображение ни Жрецов, ни поэтов или мыслителей его народа – настолько он был невероятен...
- Я чувствую твою растерянность и стресс, - ласково сказало покоившееся в неведомых глубинах создание, чей вездесущий и почти всеведущий дух присутствовал всюду вокруг. – Но не бойся. Я считаю, что пришло твоё время принести Последнюю жертву. Исполнить древнюю заповедь Бога богов. Отца Вселенной и всех нас. Творца материи, времени и вечности. Исполняя Его волю, глупо страшиться смерти.
- Я понимаю, - сосредоточив в себе всё мужество, ответил Амиго. – Но я пока не чувствую, что готов принести эту жертву... Не прогневайся, Великий Овар. Но ты и сам свидетель, что я ещё не созрел для такого подвига.
- То, что ты испытываешь, было знакомо многим из тех, кто отдал свои жизни ради того, чтобы дополнить меня, - всё так же ласково и увещевательно внушил ему Овар. – Но если бы они в своё время этого не сделали, сейчас на Сапоссе хозяйничали бы посланцы Зла с иной планеты. Этот мир больше не принадлежал бы твоему народу, исконному хозяину и радетелю нашей земли. Многие, очень многие тысячи шимуссар за несчётные века дали мне возможность жить и развиваться. Лишь благодаря этим героям, легиону жертвенных угодников, я обрёл свою силу божества, возможность одолеть лютого врага. Пример этих твоих сородичей показывает, что не напрасен подвиг тех, кто приносит Последнюю жертву!
- Но ведь теперь битва позади, – как бы оправдываясь перед своим богом, споря с ним и отвергая его зов, Амиго впервые в жизни ощущал себя так жалко и неловко. – И я тоже внёс свой вклад в эту победу. Я был уверен, что моё время явиться к тебе ещё не пришло. Мне ещё не исполнилось положенного срока!
- Да, тебе ещё нет пятидесяти лет, - согласился Овар. – Но нигде ведь не сказано, что нельзя прервать свой путь в этом мире несколько раньше срока, определённого традицией. Или немного позже него. То, что ты сделал ради народа, ради победы, доказывает твою полную умственную и духовную зрелость, то есть готовность воссоединиться со мной. Ты отважный, умелый воин и талантливый поэт-сказитель. Физического же расцвета ты достиг уже давно.
«Но я не хочу прерывать свой путь в этом мире!! – мысленно возопил Амиго. – Мы только начали строить новый город, новую жизнь. И у меня скоро будет семья!..»
И тут же жутковатый образ Великого Овара перед его мысленным взором вытеснил образ совсем другой. Образ милой и любимой девушки по имени Алума. Они встретили друг друга недавно, и вот буквально на днях решили вступить в семейный союз, завести детей...
- Успокойся, Амиго, прошу тебя, - голос в голове Амиго стал тише и деликатнее. – Конечно же, я не заставляю тебя. Если таково твоё желание – живи здесь, и да пребудет с тобой моё благословение! Придёшь ко мне, когда сам того захочешь... Если вообще захочешь.
И тут Амиго стало стыдно. Настолько совестно, что его кожа вмиг потеряла красноту и приобрела совсем уж необычный для шимуссар лимонный цвет с тусклыми синюшными пятнами.
- Прости, если я разочаровал тебя, - угрюмо и покаянно взмолился он. – Твоя просьба для меня большая честь, но ещё бо;льшая неожиданность. Просто я не ожидал этого...
- Не беда, - заверил его незримый собеседник. – Я знаю, ты всегда хотел стать частью меня. Прежде ты ждал этой возможности, мечтал о ней, часто говорил об этом с друзьями. Но сейчас всё изменилось. Возможно, будет лучше, если ты станешь Жрецом. Твоя заслуга в победе над пришельцами велика, и я могу пожаловать тебе звание верховного священнослужителя хоть сегодня. Это почётное пожизненное звание избавит тебя от исполнения древнего завета.
- Если честно, я думал о стезе учёного, - признался Амиго. – Анджей и его друзья многому научили меня. Свитки, в которых я храню их знания, остались в Стране гор, в той долине, где я жил вместе с учёными-землянами. Вряд ли они сохранились. Наверняка чужаки уничтожили их – вместе с постройками учёных и с шатром, где я жил в свою бытность помощником Анджея. Я записывал всё, чтобы передать эти знания другим шимуссар. Но я помню многое почти наизусть.
- В частности, потому ты мне и нужен, Амиго, - вдруг сказал бог, и Амиго вздрогнул. – Твои поразительные знания, полученные от землян, существ с иной планеты, способных странствовать между мирами... Твой мозг – кладезь этих знаний. И они очень мне нужны. Учёные шимуссар пока не смогут многое понять в таких высоких сферах. Ни Фундаментальных формул Максвелла, суть которых втолковывал тебе физик Лангелла; ни расчётов поля гравитации; ни теорий Тесла и Единого поля, ни квантовой телепортации... Вы не поймёте всего этого вовсе не потому, что глупее людей – а потому что развитие науки у шимуссар шло иначе, чем на Земле, и пока не достигло такого высокого уровня, как там. Также как и ты, Амиго, немного смыслишь в сути образов и формул, которые запечатлел твой мозг, как огромный Свиток. Кроме того, память не откроет тебе всего, что отложилось в твоей голове за долгие сезоны постоянного общения с разными экспедициями землян – сначала Клима, потом Анджея. Рукотворные записи отразили лишь малую долю того, что сохранили «недра» твоего мозга. И потом, ты же поэт, сказитель, а не «владыка чисел»... Ведь правда?
- Хм... ты так много знаешь о том, что говорили земляне, – удивился Амиго. – Через меня, наверно, ты сам слышал всё, чему они меня учили! И наверно же понял гораздо больше чем я... Но тогда зачем тебе знания в моей памяти?!
- Всё не так просто, Амиго. Не забывай, что я воспринимаю всё сущее не так, как ты, как все остальные. Я вижу свет не своими глазами, слушаю всё, что происходит наверху, на поверхности, не своими ушами. Я улавливаю мысли, а вместе с ними энергетическое излучение всего живого, что есть на Сапоссе. Мне это трудно объяснить, но... Биополе людей, посланцев чужого мира, совсем не такое, как у шимуссар; и мыслят они по-другому. Они иные по устройству, по сути, по душевному укладу. Я слышу и вижу их мысли в виде голосов и зримых образов, чувствую их эмоции. Но для меня пытаться выучить у них что-то сложное, трудоёмкое, не общаясь с ними напрямую... Это как для тебя стараться разглядеть горизонт, если прямо в лицо тебе при помощи Угловых зеркал направить поток солнечного света – так же, как вы отпугиваете от поселений больших хищников! Образы, чувства, переживания людей сбивают меня с толку, рассеивают внимание, всё время отвлекают видениями чего-то ужасного, диковинного или порочного, не присущего Сапоссу. Люди ослабляют моё восприятие, странно на него влияют. Конечно, кое-что из их откровений я понял, но этого очень мало... Но если бы я впитал твои мозговые клетки, Амиго, сделал твои знания и воспоминания частью себя, то мне открылось бы новое Осознание. Десятки столетий я совершенствовал свой мозг и разум, накапливал знания и делился ими с вами. А со сведениями, полученными от землян, я смогу доискаться новых истин, опровергнуть былые заблуждения, вывести новые формулы. Мне откроются сокровенные тайны, доселе неведомые законы физики и живой природы. Всё это я тоже сделаю достоянием Народа. И вместе с лучшими умами шимуссар мы научимся творить чудеса, каких не видел свет! Теперь, когда у нас есть образцы техники пришельцев, способных летать сквозь Внешнюю бездну, мы сможем не только понять их технологии, но и намного превзойдём их. Очень скоро и твоему народу откроется дорога к звёздам, к другим мирам... Но дабы всё это сбылось, необходимо, чтоб ты исполнил старинный завет. Принёс так называемую Последнюю жертву.
«Ах, вот оно как, – с воодушевлением, но одновременно с глубокой грустью и тоской подумал Амиго. – Боюсь, это меняет дело...»
- Скажу честно, мой друг – мне совсем не доставляет радости, что твой жизненный путь прервётся сейчас, так рано, - при этих словах Амиго почему-то показалось, что его далёкий собеседник вздохнул. - Тем более в столь славное для Народа время – на пороге новой эры, отсчёт которой начался с поражения иноземцев и изгнания их обратно во Внешнюю бездну. Я даже просил доставить ко мне землян, пленённых в их корабле на базе у Дымного озера. Вместо того чтобы понуждать тебя принести Последнюю жертву, я замыслил необычайный эксперимент – сделать частью себя выживших людей планеты Земля! Подумал, что из их мозгов, из клеток самих обитателей иного мира, смогу почерпнуть все их знания... Но я почти сразу отказался от этой идеи.
- Но почему?.. Почему?!
- Потому что это было бы слишком жестоко по отношению к людям. Старинный Завет не распространяется на представителей какого-либо народа, кроме шимуссар. И потом, без всяких заветов ясно, что этого делать нельзя. Какими злыми бы не были эти люди, они дети не этого мира. Для них такая жертва – нечто ужасное и неприемлемое. В их представлении это запредельное зло, безумный кошмар, с которым мало что сравнится... Знаешь, мне бы не хотелось уподобляться человекам, творящим зло себе в угоду!
- Нечего было являться сюда с нечестивыми намерениями, - Амиго горестно усмехнулся. – Не надо было убивать тех, кто беззащитен и безвинен... Не стоило трогать наших женщин, детей и сжигать зародыши Жизни – личинки шимуссар! Да и мужчины ничем перед ними не провинились. Злыдни в ответе за преступления, которые вершат!.. Но я понимаю тебя, Великий Овар. Ты принял мудрое и благородное решение.
- Но нежелание проявлять жестокость – не единственная причина, - продолжал Овар. - Ведь люди, скорее всего, просто не подходят для Поглощения. Всё потому же: они не с этой планеты. Неизвестно, удалось бы мне «влить» их в себя; и если да, то не стали ли бы их клетки ядом для меня? Убивающей и разлагающей отравой?.. И вообще, я почти уверен, что такой процесс был бы просто бессмысленным. Тебе известно, насколько бренны тела людей, и что их клетки отмирают сразу после того, как их сущности покидают телесные оболочки. Если бы пленники и дожили до встречи со мной в глубинной обители у огненного Магматического моря, из жара которого тело моё черпает энергию, то уж точно умерли от страха во время Поглощения, и тела их стали бы мёртвой материей. А значит, их просто пришлось бы отторгнуть.
- Похоже на истину, - согласился Амиго. – Но это был такой шанс для тебя – получить гены инопланетян! Не исключено, что они дали бы тебе новые возможности... А может, всё же стоило попробовать?
Голову Амиго вдруг наполнил гулкий, раскатистый мысленный смех Овара. Смех был добродушным, даже весёлым, но мозг шимуссар начал немного пульсировать в напряжённом резонансе с этими колебаниями мощного биополя.
- Нет, Амиго. Не стоило и пробовать. Кстати – кроме того, о чём я сказал, появился и ещё один повод отказаться от этого эксперимента. Видишь ли, земляне, когда сбрасывали свою Ядерную бомбу на свой корабль и на охранявших его шимуссар, знали, что там остались их выжившие соотечественники! Пленники сами связывались с ними посредством радиоволн, просили вызволить их из плена. Но люди на бывшей базе в Стране гор не пришли им на помощь. Они испугались того, что им снова придётся встретиться с таким существом, как я. Они решили, что жизнь десятка их струсивших товарищей не стоит их собственного риска. И бросили на них бомбу. Как они сказали сами - «избавили бедолаг от мучений». Заодно прикончили всех шимуссар в том краю. Как и вообще всё живое в той округе!
- Почему-то я уже не удивляюсь этому, - Амиго хмыкнул. – После всего, что они творили...
- Но они не знали, что тогда пленников уже не было в тех местах, - мягко перебил Овар. - Их как раз везли к Большому кратеру, как я и велел. К тому времени я уже передумал подвергать их Поглощению; но вывезти их из района, теперь ставшего полыхающим очагом смерти, успели. Впрочем, дело не в этом. А в том, что мне очень не хотелось бы делать частью себя тварей, способных на такое - не только бросить на погибель, но и приговорить к страшной смерти своих же товарищей, соратников. Более того, самим совершить казнь! Конечно, далеко не все люди таковы, но... Я не хочу наследовать черты этих существ – даже если, паче чаяния, эксперимент бы увенчался успехом. Мне не нужны такие гены, такие мозговые клетки. Пусть уж лучше всё это остаётся в мире, породившем эти формы жизни!..
Некоторое время оба молчали – и молодой шимуссар, и Великий Овар. Амиго, смущенный и подавленный рассказом, даже немного опешивший от жутковатых откровений, всё ждал, что его мысленный собеседник заговорит с ним вновь. А Сотворённый бог, в свою очередь, терпеливо дожидался, когда Амиго тщательно обдумает его слова и даст ему свой ответ.
В конце концов, Амиго пришлось нарушить молчание первым.
- Получается, знания иноземцев ты можешь узнать только от меня, - в задумчивости проговорил он. – Точнее, посредством меня. Выжившие земляне для тебя вообще бесполезны.
- Я мог бы поговорить с ними лично, - допустил Овар. – Это можно устроить. Только они не учёные, а всего лишь команда, управляющая звёздным кораблём. По сути, просто механики, знающие толк в машинах. Но если среди них и есть люди науки, то едва ли я смогу многое узнать от них. Вспомни, что случилось, когда я хотел побеседовать с одним из пленников!
- Он просто умер, - Амиго снова хмыкнул. – Ты прав. Прав, как всегда. От страха они позабудут всё, что знали... Но разве то, что мне рассказал Анджей и другие учёные, действительно так бесценно?
- О да. Именно так! С этим даром судьбы я смогу помочь шимуссар приумножить знание - и возможно, стать величайшей цивилизацией. Народом, который будет считать своим домом не только Сапосс, но и иные, бесчисленные обители Мироздания. Этот народ будет жить во множестве миров, украшая и облагораживая их. Он прославит Создателя своими благородными делами – то есть сделает то, чего так и не удалось людям Земли, порабощённым Злом! Для того чтобы помочь вам на этом пути, Вершитель сподобил ваших предков сотворить меня... Потому я обращаюсь к тебе, Амиго, с последней просьбой: стань частью меня! Наследие твоих друзей-землян не должно пропасть втуне.
Но Амиго не спешил соглашаться. Он довольно долго и угрюмо размышлял.
Он снова вспомнил - увидел, как наяву, как после победоносного боя с землянами Великий Овар подбирает с земли своё щупальце, оторванное взрывом звездолёта, и поглощает его, чтобы хоть отчасти восполнить потерю массы своего тела при обстреле мириадами ракет. Нет, он не съел свою конечность. Он просто приложил её к своему титаническому боку – и белёсая плоть начала стремительно обволакивать щупальце, затягивать внутрь тела, одновременно растворяя в себе бескостную бывшую «руку»...
Такая же участь ждала и Амиго, согласись он на предложение подземного божества!
«Это было бы менее страшно, если б я не видел Великого Овара, и не стал свидетелем того, как происходит Поглощение... – подумал он. - Как там говорил биолог Анджей?.. «Ассимиляция». Слово само по себе странное и жуткое. Но ещё страшнее то, что оно означает!»
- Я всё понял, - наконец заключил Амиго. - Тебе нужны знания землян – ради общего блага. Но как же моя будущая семья, которая скоро должна у меня появиться? Как же мои дети, которым не суждено увидеть этот свет, если я принесу такую жертву?
- Это недаром называется так, - грустно изрёк Овар. – Последней жертвой... Но знай - не только из-за того, что хранит твой мозг, я призвал тебя. Героизм и самоотверженность, проявленные тобой в войне с захватчиками, превыше всяких похвал. Изумляют вдохновение и талант, которым пронизаны твои стихи и поэмы. Такие, как ты, Амиго, облагораживают мою личность лучшими своими качествами, наполняют её новыми озарениями. Сущность твоя окажется в другом, лучшем мире, но я сохраню «отпечаток» твоей личности. Твои гены, присущие тебе при жизни свойства, навсегда останутся во мне; во всяком случае, до той поры, когда народу шимуссар больше не будет нужен Великий Овар, и мой крайне долгий век по воле Вершителя закончится. То есть в какой-то мере, мой отважный друг и угодник Амиго, я стану твоим продолжением на Сапоссе!
«Он просто станет ещё совершеннее и могущественнее, - уныло помыслил Амиго. – Но что будет со мной?.. Я просто сознательно прерву свою жизнь в самом её расцвете!!»
- Но и это не всё, - продолжал Сотворённый бог. – Ты уже видел, что я научился воздействовать на животных. Пройдёт ещё немного времени, и я смогу влиять на весь живой мир Сапосса, силой разума и воли менять его так, чтобы в нём не осталось хищников. Исчезнут Пожиратели. Ревуны преобразятся и станут мирными, добрыми помощниками шимуссар, просто тягловыми животными. Смертоносных крылатых бесов я претворю в безобидных пернатых существ – таких же прекрасных и певучих, как красивейшие птицы Земли; они также станут вам друзьями и питомцами. Я уже близок к тому, чтобы менять даже растения. Ядовитые и горькие плоды станут съедобными и сладкими, а плотоядные растения навсегда уйдут в прошлое... Поверь мне – то время уже недалеко. И ты станешь тем, кто хоть ненамного, но приблизит его! Как видишь, твоя жертва принесёт пользу не только развитию твоего народа, но и всему миру Сапосса.
Амиго знал, что Овар глаголет чистую правду. В его словах не было ни эгоизма, ни лукавства. Сотворённый бог действительно посвятил всего себя народу шимуссар – и сама жизнь многократно явилась тому подтверждением. Особенно это стало очевидным во время недавней Битвы за Сапосс... А значит, и для него самого пришла пора исполнить свой долг.
- Я знаю - это крайне непростое решение, - подвёл итог своим мыслям-словам Овар. - В твоей власти решить, уважить мою просьбу или отказать мне, Амиго. У тебя есть время подумать. Столько, сколько потребуется. Знай и то, что я не буду на тебя в обиде, если ты ответишь отказом. Никто не может, да и не вправе заставить тебя пойти против собственной воли. В конце концов, ты и так много сделал для своего народа. Ты имеешь право на счастье.
- Я обязательно подумаю, - пообещал Амиго. – Очень крепко подумаю! И сам призову тебя, Великий Овар, чтобы сообщить решение.
- Вот и договорились, - сказал его удалённый незримый собеседник. – Счастливо тебе, друг мой. Я буду ждать от тебя известий!
...В этот день на работу Амиго не пошёл. Он притворился больным, и почти до заката пролежал в кровати в тягостных и напряжённых раздумьях.
Он размышлял всю ночь, и весь следующий день. Но так и не решил, что же ему делать...
* * *
Десять дней спустя, в ясный солнечный полдень, поэт и сказитель Амиго стоял на гребне полуразрушенной стены Большого кратера. С собой у него было несколько больших мотков тонкой, но очень прочной верёвки длиной в сотни метров, и набор железных крюков и зацепов. Всё это было нужно, чтобы спуститься в глубокую тёмную пропасть, которая теперь зияла на том месте, где ещё недавно было неровное, иссечённое разломами дно метеоритной воронки. Именно отсюда недавно восстало из глубин подземное божество...
С высоты своего положения Амиго оглядел пустующие, скорбные руины Города. Немногие его строения остались целыми. Часть домов и структур кольцевых улиц, окружавших кратер, были сметены разрывами ракет Злыдней. А частично улицы просто провалилась под землю, поглощённые огромными разломами, возникшими, когда великий колосс громадой своего тела исковеркал земную твердь.
Молодой шимуссар отвернулся от развалин Города – ему было больно смотреть на них. Равно как и глядеть на солнце, ощущать его ласковое тепло. Потому что он знал, что больше не увидит этого солнца...
Он сам не ведал, отчего торопится, обматывая конец верёвки вокруг прочного каменного выступа и надёжно закрепляя её, готовясь к спуску в неведомые глубины. Самих недр и царящей в них тьмы он не боялся – ибо Великий Овар мысленно поведёт его, направит на верный путь, не даст заблудиться и пропасть в таинственных каменных лабиринтах, куда никогда не проникал свет... Он боялся иного: что в последний момент ему откажет мужество, не хватит духа завершить избранный путь. Оттого так и торопился.
Снизу, от подножия стены кратера, донеслось громкое икание. Беговой ящер Тар, казавшийся совсем маленьким с такой высоты, стоял, задрав вверх голову на длинной шее, глядел на Амиго и взволнованно кричал. Он чувствовал, что его друг и хозяин покидает его навсегда, и не желал смириться с этим.
- Прощай, Тар! – крикнул ему Амиго, и напоследок помахал животному всеми щупальцами. – Отныне ты опять свободен!..
Барсут был единственным его спутником, с которым (и на котором) он приехал к бывшему Городу. Со своими родителями, родственниками и теперь уже бывшей невестой Алумой он попрощался до того, как отправился в свой последний путь по земле Сапосса. Согласно извечной традиции, спускаться в недра земли Амиго предстояло в одиночестве, без свидетелей из числа шимуссар. Все чувства, слёзы и сомнения остались там, в новом пристанище его народа. Теперь пути назад, морального права отступиться от сделанного выбора, у него уже не было...
Он сознавал, что ни за что не согласился бы на Последнюю жертву, если бы не насущная потребность подземного божества освоить, «расшифровать» знания землян, хранившиеся в его мозгу. Овар был прав: сам Амиго бессилен был понять слишком многое из того, во что посвятили его Анджей, Лидия и другие учёные с далёкой, вечно воюющей Земли.
Амиго с силой подёргал верёвку, проверяя тем самым надёжность креплений, и сбросил весь моток в пропасть, обеспечивая себе «дорогу» вниз.
Ещё некоторое время он стоял, глядя то в ясное небо, то в чернеющую пропасть у своих ног. И наверно стоял бы ещё долго, если б в голове его вдруг не раздался подбадривающий мысленный голос.
- НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ, АМИГО. СПУСКАЙСЯ СМЕЛЕЕ. Я ЖДУ ТЕБЯ... А ТЕБЯ ЖДЁТ НОВАЯ СУДЬБА!
Амиго, улыбнулся, чувствуя, как уходит страх. Из обоих его ртов полился протяжный, мелодичный напев – последняя молитва Безусловному Вершителю.
А затем он начал свой долгий спуск в недра земли.
ДРУГ
© Copyright: Дмитрий Адушев, 2014
Свидетельство о публикации №214030502321
Свидетельство о публикации №214030502321
Рецензии