У разбитого корыта

Уволившись из МЦ, поехал в Москву, но не стал продолжать аспирантуру. Запросто мог написать диссер по молодёжной прессе, но, зайдя на журфак, увидел Борецкого, Ярошенко, узнал последние «новости», которые были старыми,  и не захотел возвращаться.
«Комсомольская правда» ищет собкора по Иркутской области и Бурятии. Решил предложить свои услуги. Но бывший сотрудник газеты «Целинный край» Анатолий Стреляный оказал активное противодействие. Эта газета - конкурент МЦ, уступала нам популярностью, тиражом, хотя её обязывали подписывать все предприятия, совхозы и всякие управления. Её сотрудники завидовали и ревновали нашим успехам. Позже узнал его слова: «Пока я в «Комсомолке», никто из МЦ  сюда не поступит.
Я, правда, съездил от КП в Коми АССР, написал материал, но он увяз. Статью «Портретисты истории» - о профессоре М.Герасимове и его учениках, которые помогали ему восстанавливать облик Ярослав Мудрого, Ивана Грозного, Тамерлана, опубликовали. А статью о микротроне в Дубне зажали. К тому времени собкором в Иркутск взяли Лёню Филипченко, сотрудника «Целкрая».
Моей Вале с дочкой и сыном было трудно без меня, и я решил вернуться в МЦ. Позвонив домой, не застал никого, переключился на Аду Дихтярь и узнал новость о закрытии Целинного края. Десятки краевых организаций, в том числе и редакции газет, после Нового года исчезнут. Это стало шоком. Не только для меня, но и для тысяч целинников.
Кое-кто считал, что закрытие края – происки националистов. Мол, армия новосёлов из России, Украины и других республик СССР отодвинула и затмила коренных жителей. Это, якобы, нанесло ущерб Казахстану. Впротивовес Целинному краю был создан Южно-Казахстанский край. Но он проигрывал Целинному краю, ставшему всесоюзным знаменем покорения целины. Состязаться с ним в популярности южане не могли. И потому, мол, его закрыли. А позже закрыли и Южно-Казахстанский край, который ничего не дал, кроме увеличения числа чиновников.

Три месяца в Москве не прошли даром. Я съездил в Дубну, Коми АССР, на Байкал от журнала «Вокруг света». А «Молодой коммунист» отправил в командировку по Поволжью. По пути туда снялся в кинофильме «Андрей Рублёв» - принял участие в штурме Владимира как монгол.

В той поездке я близко познакомился и подружился Сашей Ароновым, который агитировал за журнал "Вожатый". В Суздале я стал свидетелем рождения его стихотворения. Бродя по городу, он бормотал: «Без устали хожу по Суздалю». Повторяя эту и другие строки, вечером сел и записал его. Вот оно:

Без устали хожу по Суздалю.
В неясном мареве свободы
Отмытой белою посудою
Сверкают на холмах соборы.

Из белого церквушки сотканы
По голубой канве, по лёгкой.
С земли гляжу я, словно с облака.
И как под ложечкой у сокола
Щекочет холодок полёта.

Монастырей пусты застолия.
Последняя истлела ряса.
Ох, городок, в степях истории
Да как же ты не потерялся?

И слышу голоса бессонные
Строителей рябых и русых:
«А мы играли в солнышко
И вам оставили игрушки».

В 2004 году в ЦДЛ отмечалось 70-летие Саши Аронова. В только что вышедшем сборнике его стихов я не увидел этого стихотворения. Выйдя выступать, я рассказал о той поездке и о том, как он написал его, и прочёл. Ведущий вечер Леонид Жуховицкий и дюди в президиуме вздрогнули. Никто не слышал их. Оказывается, этих строк не знала даже его вдова, которая готовила сборник. О том юбилее написал в «Литгазете» Сергей Мнацаканян, назвав меня другом Аронова. В 2014 году я не смог попасть на юбилей Александра Аронова и не видел нового сборника. Может, эти стихи появились в нём. Но я с удовольствием процитировал их здесь.

Москва, 15.11.1965 г. Володя Червяков сказал, что в последние дни проснулся прежний дух редакции. Ребята ходят вместе – в столовую, кино, навещают друг друга в домах. Настроение деловое, дисциплина, дружба. Володя, став помощником секретаря ЦК ВЛКСМ В.Павлова, помогает с устройством ребят на работу. Валентин Осипов пустил наш корабль в плаванье, а Володя ведёт его к последней пристани.
Накануне отъезда в Целиноград встретился с Сашей Пушкиным и Васей Негановым. Они строили Целиноград, а сейчас вернулись домой, в Москву, работают здесь. Пасмурный день, а мы хором пели песню строителей, сочинённую ими:

Москва надоела нам,
Поезд уходит в туман.
Едем мы, едем к чужим людям,
В солнечный Казахстан…

Улица Мира спит,
Слышен собачий лай.
У подъезда корпуса номер один
Ходит с бабой Талалай.
Хорошо ему гулять,
Брюхо у него набито,
А нам остаётся сидеть и ждать
У разбитого корыта.
Город Целиноград
Очень хорош весной,
Но каждый из нас
Был бы рад, рад, рад
Уехать поскорей домой.

Саша Пушкин - уникальный парень. Темноволосый, курчавый, он внешне походил на великого поэта, Саша ни разу ге говорил о родстве с ним, но все считали его потомком. Позже, выступая на заседании потомков Пушкина в Москве, я спросил, входит ли он в родословие поэта, они ответили, нет. Но у меня самые светлые воспоминания о стихах и пении этого заслуженного строителя.

23.11.65. Вт. Поезд № 32, Москва-Караганда.
14.00. Так привык к самолётам, что поезд кажется невыносимо медленным. Единственно полезное – спал полсуток. Каким же растерзанным покидал Москву. Вчера весь день сидел в «Комсомолке». Материал о похоронах Ивана Грозного шёл туго…
 Поезд отошёл от Рязани. Едем мимо пригорков с огородами, плетнями, избушками. Вспомнил,  что вчера вторично хоронили Ивана Грозного. Вторично потому, что его череп, кости, вынутые из гробницы, исследовал Михаил Михайлович Герасимов, чтобы восстановить его облик. (Позже он сделал это).
По радио звучит струнная серенада Чайковского. Задумчиво, грустно. Может, её исполняет квартет Прокофьева, где играет Галина Одинец, жена скульптора Володи Вахрамеева. Он хотел свести меня с Эрнстом Неизвестным, но тот куда-то ушёл. Не смогли мы с ним помочь молодому скульптору Вите Бокареву, у которого разбили все работы.
В Челябинском обкоме партии объявили, что он абстракционист, тунеядец, и велели принять меры. В мастерскую вошли солдаты с кувалдами и разбили 20 скульптур. Я рассказал об этом в Дубне. Генрих Варденга и его шеф Эдвард Оконов были поражены. Позже Генрих специально приехал в Москву познакомиться с Витей. Пришёл с Ламарой Гогличидзе. Они осмотрели его новые работы, они понравились. «Ламара знает весь Тбилиси, и весь Тбилиси знает Ламару»,- шепнул мне Генрих. - Кроме того она подруга Мали Катаевой...
Ламара сказала, что поёдёт к министру культуры Тактакишвили, известному композитору и если ему не выделят мастерскую, предоставит её Вите в подвале своего дома. Увидев моё удивление, она добавила: «Есть ещё в Тбилиси потомки помещиков. И я одна из них». Странно, но Витя отказался ехать в Тбилиси. Я послал в Целиноград снимки его старых и новых работ. Приеду, узнаю, сделал ли что Кучеровский…
Боже мой! Как я могу помочь кому-то? Кто бы помог мне? Советами, деньгами.
Вспомнилась моя строфа в духе Андрея Вознесенского: «На малюсеньком микротроне – премалюсенький микрокороль». Использовал её в своей статье «Пока реакторы в отпусках». (Жаль, ни одной статьи о Дубне не сохранилось. В 1980 г. при ремонте квартиры ненадолго выставил в прихожую ящик с вырезками, письмами, а пионеры, сборщики макулатуры, унесли).
Так вот, соорудил себе малюсенький микротрон, но даже на нём не могу усидеть. Что делать - премалюсенький микрокороль!

Поезд. 24.11.65. Ср. 20.30. Дома ждут сегодня, а я прибуду в 3 ночи. Резко похолодало. Москву покинул в дождь, а здесь – пурга, мороз. Рад, что мою статью о съёмках «Андрея Рублёва» взяли в журнале «Смена». Наташа, жена поэта Олега Дмитриева, сказала, что репортаж  понравился ей и другим. Особо хороша, по её мнению, сцена отливки колокола. Колю Бурляева любит с «Иванова детства» и хорошо представила, как он сыграет в «Андрее Рублёве».

Ночь на 25.11.65. 0.01. Проехали Кокчетав, Боровое. За стеной надрываются младенцы. Молодая семья казахов появилась в Атабасаре. Мать худая, с кругами под глазами, кормит грудью младенца, а такой же худощавый отец вынес другого и качает, трясёт на руках, причитая по-казахски, как баба. Явно трудно живут. Куда же их понесло в пургу и мороз?

Программа в Целинограде такова: 1. Обменять квартиру на Улан-Удэ. Сейчас, думаю, разрешат. Раньше говорили, крайкомовский дом - нельзя.
2. Написать социологический очерк о совхозе. С анкетированием, живыми вопросами и живым ярким языком. Не только для МЦ, но и для одной из газет Москвы.
3. Выезд в Караганду, чтобы дописать «Короткое замыкание».

Перед отъездом из Москвы Кокашинский сказал, что его тошнило от псевдоромантики «Молодого целинника». «Было не только это, - сказал я, - После наших статей сняты десять директоров совхозов, увольнялись работники милиции. Мы защищали людей».
«Ты сколько на целине?» «Почти пять лет». «Этого мало. Чтобы иметь моральное право на глубокое обобщение, надо было приехать хотя бы на три года раньше. Тебе и вашему МЦ достались самые неинтересные годы».
Тут он не прав. 1961 год – образование Целинного края. Вторая волна новосёлов. Более мощная, чем первая. А проблемы те же – хамство руководителей, плохие условия труда и быта. Но главное – более циничная эксплуатация энтузиазма. Но, было и хорошие начальники.
1.00. Остановка в Ак-куле. Как ползёт поезд!
Зря я потратил время на «Комсомолку». Надо было стучаться в «Правду» или «Сельскую жизнь». Но помешала комсомольская  неприязнь к партийным газетам, с которыми конкурировал в Улан-Удэ и продолжил в Целинограде.
1.50. Шортанды. Ещё час с лишним. Просто невмоготу. Дошла ли моя телеграмма?
Целиноград, 26.11.65. Птн. 12.00. Домой приехал на такси в 3 утра. Вчера гулял с Тимой. Подшил подклад к пальто. Тут уже зима. Сходил в школу, поговорил с учительницей Оли. Сейчас сдаю «Тайны гробниц», об Иване Грозном. Завтра «Баргузин – ветер надежд», «Андрея Рублёва».
Виталий Матонин - И.О. редактора. Вернулся из Краснодара, где ему отказали в работе. Догадываюсь, почему. Не те - анфас и профиль. Он зачислил меня в штат без разговоров. Людей не хватает. До меня приняли несколько человек. Среди них Эдвард Максимовский. Его уволили из радиокомитета за избиение Левитина. Даже не зная обстоятельств, не осуждаю Эдварда. Левитин на совещании против абстракционизма пытался столкнуть Колпикова с трибуны. Максимовский, почти моего роста, последний из тех, кто спал на столах. До того ночевал, где придётся – на вокзалах, в мансарде, когда кто-то уезжал в командировку. Узнав об этом, Элла и Виталий Матонины пригласили к себе. Но Эдвард умудрился упасть в ванной и удариться головой о раковину. Голова цела, а раковина разбилась на куски. Больше его туда не приглашали.