Колготки

                КОЛГОТКИ




      Запах подгоревшей гречневой каши Володька Выкрутасов почувствовал еще в подъезде.  «Опять Олька кашеварит» - подумал он и нажал кнопку звонка.   
     - Ой, сыночка, ты посмотри, кто к нам пришел! –  съязвила  Ольга. – Папочка твой пришел и  наверное денежку нам принес?
     Жена предстала перед Выкрутасовым  в потрепанном халате и дырявых тапочках на босу ногу. Из спальни выглядывала голова мамочкиного сыночка Даньки.
     - Привет, сынок, - просипел Володька.
     Но тот лишь хмыкнул и пропал из виду.
     - Послушай, Олюсик, у нас сегодня, что, опять гречневая каша? – робко поинтересовался  он
     - Нет, у нас сегодня на ужин лангусты, -  издевалась  Ольга.
     Она стояла перед Володькой, скрестив на своей плоской груди руки, то и дело поправляя пальцем съезжающие с переносицы очки.
     - Ты лучше посмотри, в чем я хожу, посмотри на эти тапки – это тапки? Посмотри на этот халат – это халат? «У нас сегодня что – каша?» - кривляясь передразнила она его. – Ни на что другое ты, мой милый, не заработал.
     Володька Выкрутасов был лабухом, обычным лабухом, саксофонистом (для тех, кто не в курсе, лабух – это музыкант). Звезд с неба не хватал, днем преподавал в музыкальной школе, а по вечерам играл в ресторанах, куда пригласят.
     Сама же супруга Выкрутасова нигде не работала, вечно «болела», скрипела и жаловалась на здоровье. Правда, это совсем не мешало Ольге увлекаться туризмом. Ну любила она  вместе со своей подругой Катериной побродить с рюкзаком там, где черт ногу сломит. Пыталась Выкрутасова привлечь и супруга, но тот романтикой «хрензнаетгде» лазанья не увлекся. Ольга язвила, что муженек кроме дудения в свою  «верченую носогрейку» ничем не озабочен, возможно, намекая еще на что-то.
     Сидел Володька на кухне и давился подгоревшей гречневой кашей. Выкрутасова  зло громыхала в мойке посудой.
     - Не сердись, Олюсик, про кашу это я так, с горяча, - пробормотал Володька. – Каша так каша. Только вот не пойму я, Олюсик, я же три дня назад получил зарплату в школе и…
     Ольга громыхнула кастрюлей.
     - То, что ты принес, ты же и сожрал, - окрысилась  она. – Ну купила я Даньке кое-что и себе купила колготки. Что, нельзя?
     Вечером того же дня Выкрутасова с любимым сыночком смотрела в гостиной телевизор, а Выкрутасов старший предавался унынию. Сидя на кухне он тихо наигрывая на саксофоне свою любимую мелодию «одинокого пастуха», одновременно, однако, размышляя о бренности бытия и скоротечности денежного эквивалента.
     Ночью Володьке приснился сон. Пришел будто бы он в магазин покупать себе джинсы. Проводит его девушка-продавец в джинсовый отдел, а на полках, где написано «Джинсы», лежат колготки. Выкрутасов  удивляется, а продавец ему: «Что вы, это последние модели джинсов, мерить будете?». Нацепил Володька на себя колготки и пошел к кассе расплачиваться...
     Проснулся Выкрутасов, рядом храпит женушка: носик заострился, кверху смотрит, рот приоткрыт и выводит какие-то негармоничные рулады. «Даже очки не сняла!» - удивился Володька и пошел в  туалет. Оставшуюся часть ночи ему снилась гречневая каша, она была всюду – даже в тюбике  вместо зубной пасты была каша…               
     На дворе стояли непростые девяностые годы, а, вернее, их начало. Выкрутасов  бился как мог за место под солнцем для своей непростой семейки. И на заныканные правдами и неправдами деньги купил он старенький «Запорожец». Ольга называла «Запорожец» «чудобищем» и ездить на нем  категорически отказывалась. Володьке же было пофиг. И, положив свою «саксофонистую носогрейку» в багажник, он гордо садился за руль и разъезжал по своим нехитрым делам.
     В один из весенних вечеров, «пришвартовав» свое чудо украинского автопрома у подъезда, он быстренько поднялся к квартире и принюхался: не пахло ничем. Зато слышалась веселая Ольгина болтовня по телефону.
     Володька прислушался: Выкрутасова  с кем-то весело ворковала, то и дело называя кого-то Глебом. Быстренько прикинув, что в семье нет знакомого по имени «Глеб», Володька удивился.
     - Какой «Глеб», тебе послышалось, - ответила Ольга на вопрос. – Это я попросила Эмму купить хлеба, она сейчас к нам приедет.
     Позже пришла Эмма по фамилии Рысак. Но почему-то без хлеба… Пока Эмма и Ольга  гадали на картах, Володька, отгоняя от себя смутные сомнения, сидел на кухне, наигрывая своего «одинокого пастуха»…
     …Снова снился Выкрутасову сон: он, в чине поручика, ожидает свободных лошадей на станции. На дворе будто бы зима, мороз. В избу заходят и выходят люди в меховых накидках и шубах, разбирают свободные упряжки. И только Володька никак не может уехать.  Наконец, дверь в соседнюю комнату открывается и оттуда выходит почему-то  Петрович – повар из их ресторана – и ведет на поводке Эмму, громко говоря при этом: «А вот кому рысака до Воронежу!»  Эмма открывает рот, и бодрое лошадиное ржание заполняет комнату…
     Проснулся Володька в поту, глянул на жену – спит себе, зараза!  Пошел на кухню, налил воды из чайника, а заодно и холодильник открыл: в холодильнике пусто. Только сырок плавленый, скукожился весь, да начатая банка варенья. Глотнул водички Володька, почесал голодное брюхо и пошел обратно спать…
     Так бы и продолжалось полуголодное существование Выкрутасова, если бы не случай.
     - Вовчик, - сказала как-то Ольга, - мы с Катюхой идем в очередной поход, недели на две, не больше.
     Обрадовался Володька: «Даньку отведу к бабке, и две недели я свободный человек!» Правда настроение немного упало, когда он увидел, какие разносолы берет с собой в поход его Олюсик. «Чтоб я так жил!» -  взгрустнул  Володька, и собрался было уже закатить скандал, да передумал и отпустил с миром.
     Почти две недели он балдел: не брился, не мылся, курил в комнате, вволю играл на «саксе», пил  пиво и даже не выключал свет в туалете.
     Но однажды спустился Володька в ближайший магазин за очередной бутылкой пива, а заодно и яиц прикупить решил. И у выхода  столкнулся нос к носу с Катериной. Да, да, той самой! Удивился он, стал расспрашивать: как да почему.
     - А я думала, ты знаешь, - ответила Катя на его вопросы. – Ольга уехала куда-то на юг, по-моему, в Сочи. Уехала вместе с Глебом. Это ее любовник. Встречаются уже около года…
     От такой новости Выкрутасов уронил сначала пакет с яйцами, а следом и бутылку пива.
     «Ну, туристка, ну, путешественница!» - бормотал  про себя Володька, поднимаясь по лестнице.
     Дома он вытащил из кладовой два здоровенных Ольгиных чемодана, открыл шкаф и стал бросать в них женушкино барахло. Пусть катится ко всем чертям вместе с этим Глебом! В чемодан полетели трусы, лифчики и прочая женская дребедень. Когда дело дошло до колготок, Выкрутасов  почувствовал вдруг тугой сверток в одной из пар. Вытащив его, он увидел перетянутую резинкой пачку купюр. «Опа-на» - сказал он вслух и принялся пересчитывать деньги. В пачке оказалось ровно двадцать тысяч. «Вот они, мои несъеденные деликатесы, моя любимая свининка и говядинка! Вот они, мои новые джинсы и многое чего другое! Ну ты, ну блин, ну ваще..!» - в гневе  бормотал Володька.
     Хлопнула входная дверь, и в комнату с рюкзаком в руках вошла Ольга.
     - Вовчик, я приеха…  - Ольга запнулась на полуслове и нелепая улыбка застыла на ее загорелом лице: в центре комнаты среди разбросанных вещей и чемоданов  на полу сидел Выкрутасов, повсюду валялись сторублевки.
     Ольга посмотрела на разбросанные купюры, затем на Володькино лицо и упала в обморок…
    

     На следующий день Володька Выкрутасов написал заявление о разводе. Все деньги он, конечно же, оставил себе.



                Дмитрий  Грановский               

         Все имена и фамилии вымышлены, совпадения случайны.