Царская семья

                Царская семья.

Бог оберегал их как мог
и они остались живы.               
               
   
       Я родился и вырос в маленьком провинциальном уральском городе. Мы с мамой жили в небольшом старом доме дореволюционной постройки. В то старое время дом, наверно, принадлежал человеку зажиточному. Дом был добротный, двухэтажный. Под ним находился большой, я бы сказал, огромный  подвал. Зачем бывшему хозяину этого дома  нужен был такой большой подвал, для меня было загадкой и назначение его я не понимал. В наше время  что только с этим подвалом не делали, но в последнее время он был пуст. Может быть, о нём забыли. И забыли о том, что в подвал был подведён электрический свет. И мы, дети, стали использовать его в своих целях. Мы играли там в разные игры, а также хранили в нём, каждый в своём углу, что-нибудь ценное и важное для нас. Я сам относился к нашему подвалу трепетно. Мне казалось, что он хранит много разных тайн. Я считал, что в этом подвале обязательно должен быть клад и много раз делал попытки его искать. Я простукивал стены, пытался из стен выковыривать кирпичи, заглядывал во все отверстия для доступа воздуха в подвал. Ничего не было.
       Я заканчивал десятый класс средней школы, то есть мне было уже лет шестнадцать. И вот как-то в одну из ночей мне снится сон, в котором я спускаюсь в наш подвал, подхожу к точно определённому месту, сверяюсь с ориентирами, один из которых – отверстие для доступа воздуха, а второй - косяк входной двери в подвал, и начинаю копать яму.  Я выкапываю глубокую яму и достаю из неё какой-то ящик …       

       В этот момент я проснулся. Уже наступило утро. Оставаясь под впечатлением сна я стал собираться в школу. А так хотелось тут же спуститься в подвал и проверить то, что приснилось. Но сейчас на это времени не было. Я подумал , что займусь этим позже, позавтракал и пошёл в школу. Подходил к концу учебный год, впереди были выпускные экзамены. И за всеми этими школьными делами я как-то забыл про сон.
       Когда экзамены были позади,  а за ними и школьный выпускной бал, я как-то сидя дома и читая книгу, вспомнил свой сон. Свободного времени было предостаточно, и я решил: - А почему бы нет? Попробую. Я взял в нашей кладовке лопату, а также, на всякий случай, деревянный ящик с различными инструментами и пошел в подвал. Я подошел к входной двери в подвал, включил свет, открыл дверь и вошел. Первым делом я попытался определить  то место, которое мне приснилось. Мне нужно было идти прямо от косяка параллельно стене до первого воздушного отверстия. Я пошел вперед, внимательно всматриваясь в стену, никакого отверстия не было. Но я точно помнил, что они были. Я сам в них заглядывал. Я подошел вплотную к стене и начал внимательно её осматривать. Видимо за то время, что я не был в подвале, в нем, по чьему-то распоряжению, был сделан то ли ремонт, то ли что-то вроде уборки. И при этом все отверстия почему- то были заделаны, а стены побелены. Я подумал - если отверстия заделывали недавно, то в этом месте кирпичная кладка должна быть другой. Так оно и оказалось. Я постарался мысленно провести линии от заделанного отверстия и дверного косяка. Встал на то место, где они должны пересекаться. Большого отклонения быть не должно: - подумал я. Лопатой очертил квадрат вокруг себя и попытался воткнуть лопату в пол.
      Лопата гулко обо что-то ударилась. Что это может быть? – подумал я. Наклонился и расчистил пол от многолетнего слоя, то ли пыли, то ли земли. Я стоял на кирпичах. Однако?! – подумал я, как основательно бывший хозяин всё делал. Придётся теперь «бороться» с кирпичами. Я стал, использовать весь инструмент, который принёс. Сначала очистил  кирпичи, затем сделал между ними канавки и пытался их расшатать. После долгих усилий, мне удалось один из кирпичей подцепить и вытащить из кладки. Дальше всё пошло быстро. Я расчистил квадрат, примерно метр на метр. Я стоял на земле. Не спеша и аккуратно стал копать. Яма становилась всё глубже и глубже, я стоял в ней уже по колено - ничего не было. Ну что-ж, сон я свой проверил, можно успокоиться, никакого клада нет.
         Я разочарованно вздохнул и с досадой ткнул лопату в землю, она чиркнула обо что-то твёрдое. Этот звук я не спутаю ни с чем. Во время революции возле нашего города было много сражений. Уже в наши дни я с ребятами часто копался в тех местах, выкапывая много всякого старого, ржавого хлама. Наверно, гвоздь или какая-то другая железная ерунда, подумал я и решил достать это рукой. Я присел, взял в руку принесённый с собой нож и попытался выкопать эту железяку из земли, но он всё время ударялся в этот предмет. Осторожно втыкая нож  в землю, стараясь определить размеры того, что нашел я расчистил от земли какую-то железную пластину. На вид она была чуть больше простой ученической тетради. Я решил подцепить эту пластину ножом, но она не поддалась. Нож продолжал скрести по железу. Я стал ножом копать глубже. Железная «штуковина» начала приобретать форму ящика. Вскоре нож свободно прошел под ящик. Я ещё немного углубил яму вокруг и попытался его поднять. Это оказалось не трудно он был лёгким. Я достал его из ямы и поставил на выкопанные кирпичи. По высоте он был, наверное, сантиметров пятнадцать. В общем, обычный железный ящик, который довольно хорошо сохранился. У нас дома, да и наших родственников и друзей в квартирах таких ящиков полно. И в них каждый хранит то, что ему хочется. Я полностью очистил ящик от земли, стараясь определить, как он открывается. Внимательно осмотрев его со всех сторон, я обнаружил отверстие под ключ. Крышка ящика прилегала плотно. Возьму ящик домой и там попытаюсь его открыть,  решил я. Я закопал яму и сделал всё так, чтобы никто не увидел и не понял, что я здесь делал. Собрал весь инструмент и с ящиком под мышкой, вышел из подвала. Выйдя из подвала, выключил свет и поднялся в нашу квартиру, сложил весь инструмент в  кладовку, а затем прошёл в свою комнату и поставил ящик на свой ученический стол.
      Мамы дома не было. Я мог спокойно заняться отпиранием   найденного мной ящика. Я ещё раз внимательно осмотрел его: - корпус уже тронула лёгкая ржавчина, видимо он пролежал в земле не один год. Я собрал все ключи , какие были в нашей квартире, попробовал каждый, ни один не подошел. Придётся ломать,  – подумал я, и пошел в кладовку за инструментом, взял его и вернулся назад в комнату. Перед тем как начать открывать ящик, я взял его в руки и попытался потрясти. Ни одного звука изнутри не донеслось. И я начал взламывать крышку, используя всё, что с собой прихватил. Сначала мне с трудом удалось засунуть между крышкой и корпусом ящика нож, затем отвёртку, потом ещё одну, постучать молотком, замок не выдержал и крышка ящика приоткрылась. Я убрал весь инструмент на пол и полностью открыл крышку ящика. Внутри ящик был как новый. Первое, что я увидел, была какая-то плотная ткань, свёрнутая в несколько раз. Я достал ткань из ящика и, не разворачивая её, положил на стол. Под тканью лежал бумажный свёрток, который был перевязан тесьмой. Я достал свёрток из ящика, под ним ничего не было.
   - Вот и всё: – сказал я себе. А что я там хотел увидеть? Я положил ткань обратно в ящик, закрыл его и поставил под стол. Взял бумажный свёрток, положил его на середину стола и стал развязывать тесьму. Сняв её, я стал осторожно разворачивать свёрток. Бумага была плотной и хорошо сохранившейся. Внутри свёртка сверху лежал блокнот, размером чуть меньше моих ученических тетрадей. Я впервые видел такой блокнот. Он был необычный. Наверно, старинный: – подумал я. Я полистал блокнот, он был весь исписан аккуратным, красивым и, как мне кажется, женским почерком. Я не стал читать, что там написано и отложил блокнот в сторону. Мне было интересно, что ещё лежит в свёртке. Там лежал конверт, тоже видимо старинный. Теперь я понимал, что этим предметам много лет. Я взял в руки конверт, он был не запечатан. Я открыл его и достал несколько листов бумаги, она также хорошо сохранилась и была очень интересно оформлена. Все листы также были исписаны необычным, аккуратным почерком, но он не был женским. Оба почерка были необычны, я не видел, чтобы кто-то так писал сейчас. Такой почерк я видел в городском музее на старых документах. Я сложил листы в конверт и тоже отложил его в сторону. В свёртке остался лежать какой-то маленький мешочек. Я взял его, он также оказался из ткани, которую я видел первые. Из мешочка я достал медальон и простой маленький крестик на цепочке.
      Всё! В свёртке больше ничего не было. Я открыл медальон, внутри оказались две фотографии, тоже явно старые. А может это были хорошо выполненные рисунки. На них были изображены мужчина с бородой и женщина. Я закрыл медальон.
   - Что это? Чьё это? Кто эти люди? – задавал я себе вопросы. И тут мне пришла мысль: – а что, если показать всё это нашей соседке – женщине, живущей совершенно одиноко. Я ни разу не видел, чтобы кто-то приходил к ней в гости. Она, конечно, выходила в город, но есть там у неё родственники или знакомые,  я не знал. Мы с ней были знакомы давно. Я всегда с удовольствием приходил к ней в гости. А познакомился с ней так.
  ... Как-то я, не помню только, в каком классе это было, делал дома очередное домашнее задание, но у меня ничего не получалось. Моя мама, посмотрев на мои мучения, сказала: - может быть, попробуем обратиться к нашей соседке? Возможно, она поможет тебе? Моя мама иногда заходила в гости к соседке, и они там подолгу о чём-то разговаривали. Моя мама всегда отзывалась о нашей соседке хорошо и жалела её. Вот и в тот раз моя мама, недолго раздумывая, пошла к нашей соседке и попросила её помочь мне в моих школьных делах.
      С тех пор у меня появился свой домашний учитель. Она стала помогать мне по всем предметам. Соседка, как мне казалось, знала всё. Наверно она  была образованной женщиной. У неё в квартире было много книг. Она знала несколько иностранных языков. Она, даже  пыталась учить меня сразу трём языкам – французскому, немецкому и английскому . От двух первых я отказался, о чём до сих пор жалею, а на английский дал согласие, потому что мы учили его в школе. Наша соседка помогала мне всё время, пока я учился в школе. Всё время, сколько я знал нашу соседку, она была хорошо, как-то по-особенному  одета. Она была женщиной стройной, подтянутой. Она красиво ходила, у неё была гордая осанка. Я, не смотря на то, что был совсем юным, невольно любовался нашей соседкой. Я знал, что моя мама часто обращалась за советом к нашей соседке, чтобы выглядеть также, чтобы также уметь красиво ходить и одеваться. И наша соседка всегда во всё помогала моей маме.
      И вот сейчас, глядя на то, что я извлёк из железного ящика, я думал: - а может быть сходить к ней и спросить её – что всё это значит? Я какое-то время ещё посидел за столом, разглядывая то, что нашел. А потом всё же решил – пойду и спрошу. Я всё сложил в свёрток, завернул его и пошел к нашей соседке. Она, как всегда, была одна.
    - Я могу к Вам зайти? – спросил я.
    - Да, входи, мой юный друг: - ответила она. Почему-то, всё время, она обращалась ко мне именно так. Мне это очень нравилось и льстило. Что привело тебя ко мне, на сей раз? – спросила она меня. Я не знал, что ответить, молча подошел к столу, возле которого она сидела и положил свёрток на стол. Вот: – сказал я. Вы можете мне объяснить, что это такое? Она спокойно развернула свёрток, разложила все предметы на столе, внимательно их осмотрела и, обращаясь ко мне, спросила: - Как ты смог это  найти?
     Я сначала растерялся от такого вопроса, а затем решил рассказать всё по порядку. Она внимательно выслушала меня и, как бы думая о чём-то своём, сказала: - никогда бы не подумала, что такое может быть.  Но если это произошло … . Наша соседка на какое-то время замолчала, и я уже начал думать: – а не уснула ли она? Всё-таки она довольно … . Она намного старше моей мамы.
     Соседка, ещё какое-то время, посидела молча, а потом, обращаясь ко мне, сказала: - я много лет общаюсь с тобой и хорошо тебя изучила. Я уверена в том, что если ты дашь слово, то обязательно его сдержишь. Я приняла решение и расскажу тебе, что это, но … . Но сначала хочу просить  тебя дать мне слово в том, что никому не скажешь о том, что услышишь от меня, в ближайшие несколько  десятилетий. Может быть позже, когда пройдёт  много времени, так много, что все забудут про нас. Потому что за это время появится много других проблем и люди, занимаясь их решением, просто  не обратят особого внимания на ещё один рассказ о нас. Люди уже забудут обо всём. Им это будет неинтересно. Может быть, тогда тебе можно будет об этом рассказать. … Если ты сам захочешь. В этом твоего греха не будет, ты уже никому не причинишь вреда. Возможно, создашь на какое-то время трудности для себя, потому что обязательно найдутся люди, которые захотят использовать это в каких-нибудь своих целях.
      Если ты готов выслушать мой рассказ, садись, он займёт у нас какое-то время. Такие истории лучше слушать сидя. Всё, что я расскажу тебе – правда. Тому подтверждение эти вещи, которые ты нашел. После того как расскажу, я обязательно их тебе отдам, но прошу, никому их не показывай, а лучше спрячь их так надёжно, чтобы никто кроме тебя не смог их найти.
      Итак, первое, что я хотела бы от тебя услышать, перед тем как начну рассказ - твоя клятва.
      Поклянись мне в том, что узнав эту историю, ты в ближайшие лет тридцать никому её не расскажешь. Да и спустя это время подумай, прежде чем захочешь рассказать. И знай, мой юный друг, если ты сделаешь это раньше срока, оговорённого твоей клятвой, судьба может тебя наказать. Подумай об этом, пожалуйста. И … , готов ли ты сам узнать эту историю?!
     Я колебался недолго. Я знал. Я чувствовал, что никогда не нарушу свою клятву. Не смотря ни на что! Хотя при этом, совершенно не знал, что мне будет доверено этой женщиной – нашей соседкой.
     Я дал слово. Я поклялся на маленьком нательном крестике, который она снова достала из мешочка и который после моей клятвы попросила поцеловать.
     Женщина гордо выпрямилась, сидя в кресле и, по- прежнему, держа крестик в руке, сказала мне: – А теперь, мой юный друг, садись поудобнее и слушай. И прошу тебя, не перебивай меня. Если у тебя появятся вопросы, ты сможешь задать их после того, как я закончу свой рассказ.
     То, что ты нашел, в нашем подвале, принадлежит мне. Здесь мой дневник, который я вела долгие годы. Я разрешаю тебе прочитать его после моей смерти. Здесь напутственное письмо моего отца. И его ты тоже можешь прочесть после того, как меня не станет. Здесь православный крестик, который вручила мне  моя мать. Я после моего рассказа отдам его тебе на хранение. Может быть, он сможет уберечь тебя от зла. Здесь медальон, в котором портреты моего отца и моей матери. И если ты сейчас еще не можешь понять кто это, то во время моего рассказа, я знаю, догадаешься. А теперь слушай …
     По просьбе нашего отца и нашей мамы – мы поклялись никогда никому об этом не рассказывать. Я нарушаю это слово, потому что уверена - я последняя из нашей семьи,  да и меня скоро не будет. Возможно, у кого-то из нас остались дети, но я знаю, что им никто ничего не рассказал. Я открываю тебе эту историю, потому что ты не из нашей семьи и на тебе события прошлых лет не отразятся. Да, ты и сам смог бы обо всём разобраться, если бы прочёл мой дневник и письмо из конверта. Но ты принёс это мне. Я снова с радостью держу в руках то, что много лет не видела и, наверно бы, не увидела больше никогда. И я благодарна тебе за это.

                - - -

     ... Мы остались живы. Мы возложили на себя тяжелый крест.  Мы поклялись. Мы дали слово. В нашей семье слово, данное перед  другими людьми, перед Богом никогда не нарушалось. И мы знали -  никогда и никем не нарушится. Такова наша семья, таковы принципы нашей семьи.
     Мы остались живы, благодаря людям. Людям, которые нас окружали последние дни. Мы остались живы благодаря …
     Благодаря молитвам и Богу.
     И зачем сейчас, спустя столько лет, кому-то что-то рассказывать, объяснять, доказывать.
   - Зачем? Если те, кто хотел, чтобы нас не было, постарались сделать всё. Всё для того, чтобы нас не было!
     Но мы есть. Мы живы. Зачем нам теперь об этом говорить. Важно то, что мы живы. И как бы нас не пытались хоронить живущие и сегодня. Они не смогут этого сделать  по той простой и самой жизненной причине.
     Всегда! Всегда будут люди, которые этого не допустят. Этому помешают. Этого не позволят.
     Также случилось много лет назад.

     Когда наша семья, в те страшные годы, была перевезена в тот город, недалеко от этого, в котором  сейчас живешь ты и, пока благодаря Богу, я. Мы все, вся семья, каждый день думали о том, что нас ждёт? Наша семья жила в большом, двухэтажном доме. Для нас были созданы довольно хорошие условия. А мы избалованными не были. Даже когда мы жили в том другом городе, из которого нас привезли сюда. Даже там мы жили скромно. Да, у нас тогда было всё, что только можно пожелать, но родители  наши с раннего детства приучали нас к скромным условиям жизни и к уважению и пониманию всех людей, нас окружавших, независимо от того, кто они были.  Наши, отец и мать всегда говорили нам: - Мы такие же, как все,  и наша семья  ни чем от других семей не отличается. Мы знали об этом с первого дня нашей жизни. Мы в это верили. Мы это чувствовали. Если ты и твоя семья занимает в обществе особое положение, то это значит, что мы и семья особенные?!
   - Нет.
     Об этом говорят и этого хотят другие. Те, кому это по каким-то причинам нужно. Те, кто готов говорить об каждый день, с утра и до вечера. И убеждать в  этом других.
   - Зачем? Для чего? Мы - обычная семья.
     Итак, мы были перевезены в другой город. Да, нас сопровождали вооруженные люди. Ну и что?  Вы помните, что происходило в то время? Тогда зачем лишние вопросы и утверждения? Если кто-то этого хочет. Если кому-то это необходимо. Пусть говорят, пишут, рассказывают. Это их право, но не правда.
     Мы жили в этом городе довольно долго. Мы имели всё, что необходимо иметь, простой, обыкновенной семье. Мы не были лишены ничего. Единственное, что нам не разрешалось, выходить в город. Но этого никто из нас не хотел. Мы уже видели, что происходит в стране, когда нас везли сюда на поезде. И мы знали, что в этом городе также неспокойно. Нам было позволено выходить во двор нашего дома. Люди, живущие в нашем доме вместе с нами, нам этого не запрещали. Они нас охраняли, но делали это так, чтобы мы этого не замечали. Эти люди всё время старались делать так, что бы всей нашей семье было хорошо.
     В наш дом часто приходили разные люди. Они вместе с нашим отцом закрывались в комнате, которая была что-то вроде кабинета. Они подолгу оставались в этой комнате, что-то обсуждая с нашим отцом. Часто они приглашали в эту комнату и нашу маму. Никогда после этих бесед, мы не видели, чтобы наши родители были расстроены, недовольны, озадачены или озабочены. Да. Они тоже уединялись. Тихо о чём-то говорили, при этом отец всегда держал маму за руку. Мы не видели, чтобы здесь в этом городе наша мама плакала. И наш отец был здесь спокоен. Он много времени проводил в своём кабинете, но для нас это было привычно. Он много писал, много читал. В общем, вёл такой образ жизни, который был для нас привычен.
     Так прошло ещё какое-то время. И наступил день, когда наш отец и наша мама пригласили всех нас в большую комнату, которую мы с первого дня называли гостиной. Сначала наш отец  дал каждому по конверту и сказал, что всё, что здесь написано, возможно, в будущем сможет нам помочь. Затем наша мама также каждому из нас дала по маленькому нательному крестику и по медальону. После этого наш папа попросил всех нас внимательно его выслушать и сказал: - если у кого-то из нас возникнут вопросы, мы сможем задать их ему или маме, когда он закончит. И он начал говорить. Сколько времени он говорил, наверно, никто из нас не запомнил. Он рассказывал нам нашу будущую жизнь. Он рассказывал о том, как мы будем жить. Мы, затаив дыхание, внимательно его слушали. Мы должны были в мельчайших подробностях запомнить то, как мы будем жить, как будем себя вести, что будем говорить, что думать, что делать.
    Сколько прошло времени, никто не знал. За окнами стемнело, на столе горели свечи. Наш отец закончил говорить. Все сидели молча. Все были сосредоточены. Все были напряжены. Все обдумывали то, что только что услышали.
    Так прошло ещё какое-то время. Отец спросил нас – всё ли мы поняли? Всё ли нам ясно? Есть ли у кого-то какие-нибудь вопросы?
    Мы молчали. Каждый из нас понимал то, что сказал наш отец,  неизбежно. И это единственно правильное решение для всех нас.
    Отец постоял ещё какое-то время в полной тишине и затем сказал, что понимает наше молчание, как полное согласие с тем, что мы услышали. И сейчас каждый из нас должен дать ему и нашей маме клятву, что всё сделает так, как сказал он. Как решил он и наша мама. Что никто никогда никому  ни о чём не расскажет. Никто никогда ничего не напишет. И в конце добавил, что это  может сделать  в будущем любой из нас только тогда, когда будет уверен в том, что он последний из нашей семьи. Когда это уже не будет иметь особого значения.  Этому просто  никто не поверит. Потому что за это время люди придумают столько различных историй, что сами запутаются в них. И нужна ли будет им тогда правда …    
     И если спустя много лет одним рассказом станет больше, на него никто не обратит особого внимания. Потому что мы …
     Мы придумали то, что устроит всех.  Будет удобно многим. Этого многие захотят. Но …
     Благодаря этому мы, наша семья будет жива.
     И мы живы. Мы теперь такие же, как и вы. Мы рядом с вами и вы нас не замечаете. И благодаря этому мы будем жить.
     Таким был план, придуманный нашим отцом и нашей мамой. И он был исполнен нами в точности так, как сказал наш отец. Только …
     Только спустя много лет мы узнали всю правду до конца.
     Для того, чтобы остались жить мы – дети. Наши отец и мать должны были … 
     Умереть.
                …  …  …
 
      … Прошло много времени.  Стояла ранняя осень. Наша соседка умерла. На похоронах кроме меня и рабочих кладбища  никого не было. Для меня, по-прежнему, это было странно. Я до последнего момента надеялся на то, что она заблуждалась. Что кто-то ещё жив. И я увижу того, для кого она не была чужой. Кому я смогу передать то, что держал сейчас в руках.  Увы! Чуда не случилось.
        Когда гроб опустили в могилу, я подошел к её краю и оглянулся. Рабочие кладбища стояли за моей спиной, курили и на меня не смотрели. Я присел, делая вид, что бросаю в могилу горсть земли, а сам бросил вниз свёрток, в котором находилось то, что ей принадлежало – дневник, письмо отца, медальон с портретами её родителей. Свёрток упал между стенкой могилы и гробом. Его совсем не было видно, но я на всякий случай сверху бросил несколько горстей земли, затем встал и отошел в сторону. Рабочие кладбища подошли к могиле, быстро закидали её землёй и, соорудив небольшой аккуратный земляной холмик, ушли. Вот и всё: - сказал я себе. Нет никого и ничего, что сказало бы правду об этой семье. Я достал из кармана куртки нательный крестик, который она мне подарила, и посмотрел на него. Вот единственное, что будет мне о ней напоминать. И конечно то, что я узнал, когда читал её дневники. И письмо, написанное для неё отцом, которое больше напоминало правила и условия жизни, по которым она должна была жить. Я поцеловал крестик и положил его в карман куртки. Неужели я единственный человек, знающий истинную правду об этой семье. Я медленно пошел по аллее городского кладбища к выходу. Нет, этого не может быть. Должен быть кто-то оставшийся в живых из этой семьи. Должен быть!
     … Я сдержал слово данное мной той женщине. Мой возраст уже весьма зрелый. И только сейчас я решился написать об этом. Для кого? Для чего?
       Я просто рассказал то, что знаю.

                Где-то в маленьком, уральском городе.