Тайна каирской рукописи

                Мунид Закиров







                Тайна каирской рукописи








Однажды, это было год или около этого назад, я надолго застрял в книжной лавке на каирском базаре Хан Аль Халил. Продавец, большой любитель древней поэзии, каллиграфии и исторических свидетельств был моим старым другом. В недавнем прошлом профессор Сорбонского университета, он ,став пенсионером, решил открыть своё дело. Какое оно может быть у знатока ориенталистики? Конечно же, древние  манускрипты. Он истратил почти все накопленные деньги на покупку восточных раритетов, кои в изобилии водились у берегов Сены на прилавках французских букинистов на их знаменитых развалах. Скупал он  рукописи,  свитки, миниатюры без разбора, лишь бы их украшали арабские вязи. На всё найдётся свой покупатель, думал книжный бизнесмен. Букинисты, незаметно посмеиваясь над профессором, без конца предлагали ему восточные фолианты и отдельные листочки. У иных возникала крамольная мысль: а не порвать ли какую-нибудь книгу на отдельные листочки и продавать их поштучно- явная выгода. Наконец, когда денег осталось только на билет до Каира, профессор упаковал весь улов и с   набережной Сены полетел к благословенным берегам Нила. Здесь в родном Каире, он и открыл свою лавку. Прибыль небольшая, но жить можно, к тому же, когда не бывает покупателей, он не дремлет, как Хасан в соседней лавке- продавец жемчуга, а читает, читает, читает.

 - А не тяжело ли вам под тяжестью таких знаний? - неловко пошутил я, видя,  что присутствие покупателя его не смущает и не отрывает от чтения.
 -Будите смеяться, господин  Муниддин, но таким образом, я нашёл для вас уникальную рукопись, и мне кажется, что она в единственном экземпляре и написана около 650 лет назад. Ведь вас интересует эпоха Тимуридов, Сахибкиран и люди его окружения?
 -Да, точно так . Вы не забыли, профессор, благодарю вас. Так, что же это за рукопись?
 -Это книга поварских тайн, застолий, способов приготовления пищи для царского стола, ибо её автор Зокир ибн Ахмад Изомий был, говоря современным языком, шеф-поваром при дворе Амира Тимура, а вернее личным поваром Сахибкирана.
 -Этого не может быть, потому, что не может быть никогда! История не сохранила имени такого человека, даже если бы он действительно был поваром эмира! - воскликнул я. Об этом нет никаких свидетельств, не говоря уже о книгах и рукописях. Нет упоминания о нём ни в научных исследованиях, ни в произведениях художественной литературы. Мы -  источниковеды, во всяком случае об этом не знаем.
 -Вот эта книга, - и лавочник торжественно протянул мне пожелтевшую от времени рукопись в кожаном переплёте.
Я, обжигаясь крепким арабским кофе, недоверчиво принял книгу. Поставив крошечную чашечку на резной столик йеменской работы, я с волнением пощупал страницу манускрипта. Опытный ориенталист, через руки которого прошли тысячи рукописных творений, хранящихся в библиотеках и музеях Лондона, Парижа, Самарканда, Ташкента , Дамаска и Каира, я чуть было не свалился с кресла, вырубленного из крепкого ливанского кедра.
 -О, Аллах! Слава тебе , всевышний, неужели мне в руки попало это сокровище? -воскликнул  я, лишь через мгновенье сообразив, что продавец теперь вздует цену.  О! Эта книга не имела цены! И, словно угадав мои мысли, профессор Джалил произнёс:
- Да , это действительно сокровище. Вам повезло. Издав её, вы сказочно разбогатеете, тысячи людей на ней сделают карьеру, защитят диссертации, иные снимут кинофильмы и поставят спектакли, рестораны, воспользовавшиеся древними рецептами, станут знаменитыми и тогда, рухнут, не выдержав конкуренции,  всякие там »Парадизы», »Хилтоны», не говоря уж о мелких  макдональдсах. И тогда, мой друг, не забудьте меня ! Когда вы издадите книгу, упомяните и того старого профессора, что подарил вам  эту рукопись. Я передаю её в ваши достойные руки, - театрально поклонился господин Джалил.
Такова краткая история появления книги, которую вы сейчас держите, мой дорогой читатель. И, хотя на первой странице написано, что издание её посвящается незабвенной памяти профессора-востоковеда Джалилиддина ибн Фирдауна аль Кохири, я  не устану повторять имя этого замечательного человека, сделавшего всем нам такой драгоценный подарок. Только благодаря ему,  эта книга увидела свет. Теперь я вверяю её вам, в надежде, что она не оставит равнодушным, а более того, доставит истинные минуты наслаждения, кои вы безусловно достойны.
 Итак,  откройте первую страницу манускрипта и пусть вас пробьёт дрожь первооткрывателя, которую почувствовал и я, прикоснувшись к этим бесценным строкам .К сожалению, не все страницы сохранились в целости, некоторые выпали из книги по неизвестным причинам, другие изодрались, одни, видимо, попали под дождь- их испортила влага , иные обгорели- ведь автор не прекращал писать книгу и во время боевых походов- вот почему  рукопись иногда неожиданно обрывается. Но будем снисходительны ко времени и воздадим благодарность Господу за то, что имеем возможность,  спустя столетия, прикоснуться к этой книге.



Во имя Аллаха милостивого, милосердного.


Я, Зокир ибн Ахмад Изомий на склоне лет взял на себя смелость передать тайны моего ремесла коими я овладел благодаря завидной судьбе ниспосланной мне Аллахом. Она привела меня к повелителю народов, завоевателю мира Сахиб Кирану Амиру Темуру.
Эти записи делаю я, нижайший из слуг великого падишаха, у ног которого прослужил сорок четыре года. Все эти годы я неотступно был с ним. Всегда – и в тёмные ночи, когда он удалялся на краткий покой и в светлые дни его славы, в трудных походах и жестоких битвах, я всюду был с ним и всегда был ему нужен. Ибо так устроен человек - каким могущественным бы он ни был или каким ничтожным не сделала его судьба, он вынужден есть и пить, дабы силы этой природой посланные, а значит и самим Аллахом, не дали  бы ему погибнуть от голода, заболеть. Малому дитя позволили бы расти сильным и здоровым, юноше стать храбрым воином, старику, чтоб смог донести себя достойно до врат потустороннего мира.

Всемилосердный, милостивый Боже,
Прости мне прегрешения мои
И окажи мне милость и направь
На путь добра и праведных свершений
Насущным хлебом одари меня.
Всё в твоей власти, Боже милосердный, Ты можешь облегчить иль усложнить Любое начинание. Никто, Кроме тебя, мне не поможет в этом деле.
Судьбе было угодно сделать меня главным поваром Амира Темура, и где бы он ни был, всегда ел пищу и пил напитки, приготовленные только мною, и только из моих рук принимал он еду и воду. Без моего присутствия он никогда не дотрагивался до пищи, какие бы принцы, эмиры, военачальники и важные послы его не угощали. Без моего незаметного кивка, он не принимал с чьих либо рук  будь то кубок с шербетом, кисть винограда или лакомый кусок джейрана. Я всегда был на страже его здоровья и даже под угрозой лишения меня жизни или гнева моего повелителя, не позволял ему излишеств в еде, что могли привести к болезням желудка, да всего тела.
Когда Сахиб Киран уходил от нас в мир иной, прощальный глоток воды он испил из чаши , которую я поднёс к его губам.
Да будет с ним милость Божья.

Всемилостивый, милосердный Боже,
Не обдели благодеянием нас,
Без помощи своей ни на мгновенье
Не оставляй.

ОТРАР.  ЗИМА.  1405 г.
Всё бескрайнее поле напоминало кипящий булькающий котел, из которого пар поднимался к небу и, соединившись с ним , возвращался на землю густыми хлопьями снега. Он ложился на крупы уставших потных лошадей, подрагивающие горбы верблюдов и вьюки семенящих мулов, на засыпающих в седлах воинов.
Белый колючий ветер крутился жгутом, сваливая лошадей и всадников. Стон и храп неслись по степи, смешиваясь с глухими ударами барабана и сиплыми звуками походных труб.
Армия великого Амира Темура шла походом на Китай. Специально обустроенная для зимы колесница семидесятилетнего  Сахиб Кирана шла в авангарде конных полков. Впереди развивались султан из конского хвоста и знамёна полководца. За ним  была армада воинов, шли обозы с оружием, провиантом, кормом для животных с запасом на семь лет.
Борода и усы покрывались льдинками, он то и дело их смахивал. Ноги и тело закоченели, не смотря на то, что  его ложе было утеплено верблюжьей шерстью и пушистыми коврами. Идущие рядом воины стряхивали снег и отбивали льдинки, но это не помогло. Морозный воздух звенел холодом, и заботливые солдаты никак не могли согреть полководца. Его глухой кашель и стоны болью отдавались в моём сердце. Табиб  Маулона Фазылло Тебрези, так же, как и я, сопровождавший во всех походах нашего владыку, достал из хурджуна серебряный сосуд и протянул его повелителю:
- Это согреет вас, государь.
Амир Темур слегка оттолкнул лекарство:
- Поздно…
Впереди показался чёрный силуэт дворца, из труб которого валил дым и прорывались сполохи огня. На крыше суетились люди с ведрами, пытаясь потушить огонь, как будто мало сыпалось с неба черных хлопьев снега, тут же обращавшихся в потоки воды.
- Что это там дымит? - спросил тихо Сахиб Киран.
- Это отрарский дворец Бердибека. Там, кажется, пожар, - так же тихо ответил я.
- Плохое предзнаменование, - произнёс  Темур и откинулся в глубь балдахина. - Всё в руках Аллаха, - произнёс он, обращаясь то ли ко мне, то ли  к самому себе
- .- Вот и прошла жизнь…Никто не может написать книгу о ней , кроме меня самого, но Аллах не дал возможности постичь грамоту. Ты, Закир, запомни. А потом запиши в своей тетради… Ты не  забросил, не потерял её?
- Как можно ,Ваше Величество. Ведь туда я заносил все ваши драгоценные слова, всё моё богатство в этих тетрадях…
- Не считая домов по всему свету, что я тебе подарил, рабов и невольниц, а земли, земли сколько я тебе отписал, - повернувшись ко мне, слегка улыбнулся мой повелитель и в его прищуриных глазах сверкнули огоньки.
- Ваша щедрость не знает границ, да разве только ко мне! Бог видит сколько золота и драгоценностей  вы осыпали на головы ваших верных слуг.
- Да и на врагов тоже, - вздохнул Сахиб Киран. Но разве всё дело в золоте и подарках?.. Прости,  Аллах, раба своего…
- Мне показалось, что он уснул, но он снова повернул ко мне голову: - Бог оказал мне милость, дав возможность установить столь хорошие законы, что теперь во всех государствах никто не смеет сделать что- либо дурное своему ближнему, знатные не смеют притеснять бедных, всё это дает мне надежду, что Бог простит мне мои грехи, хотя их не мало. Я имею то утешение, что во время моего царствования я не позволял сильному обижать слабого, по крайней мере мне об этом не сообщали. Я щедро раздавал  милостыню бедным и, терпеливо разбирая каждое дело, прилагал все усилия к тому, чтобы разобрать его как можно лучше. Все мои действия я направлял к общей пользе, не причиняя никому без нужды никакой неприятности и не отталкивая обратившихся ко мне по разным случаям. Я всегда был правдив в своих речах и умел отличать правду в том, что мне удавалось слышать о настоящей и будущей жизни…Я никогда не давал такого обещания, которого не в состоянии был бы исполнить. Себя я считаю первым усерднейшим слугою Бога на Земле. И без повеления Бога или Пророка не предпринимал ничего. Без воли Божьей я не причинял вреда ни одному из населявших землю народов. Во мне не было никогда желания завладеть чьим- либо имуществом , и я никогда не заботился о том, чтобы скопить  побольше материальных богатств. Никогда я не  чувствовал зависти к кому-либо. Своим милостивым вниманием я снискал признательность людей даже самого низкого общественного положения- юродивых, не имеющих определённого пристанища. Я всеми силами старался улучшить положение этих людей. К мусульманам я был снисходителен, за каждую маловажную провинность не взыскивал слишком строго. Я  избегал выслушивать людей, говорящих неправду…Повелитель сомкнул веки и долго молчал. Затем вдруг тихо позвал: -  Отец! Отец! Никого ответа. Лишь крики воинов, погоняющих коней, глухой  стук колесницы и храп лошадей, тяжело бредущих по снежной степи…
- Всё случилось так, как ты предсказывал , отец. Так дай же последний совет.  Благодаря Божьей милости я  процарствовал 36 лет, и это число совпадает с числом моих сынов и внуков, и теперь настала пора передать им державу. Скажи, отец, кому завещать трон?.. Молчишь!.. Впрочем, я сам знаю, кому царствовать после меня. Конечно же , моему внуку  Пир- Мухаммаду Джахангиру –быть ему моим наследником и преемником.
- Темур открыл глаза. Горели светильники, отбрасывая длинные прыгающие тени на покрытые золотым узором стены опочивальни .Повелитель разглядел сидящих неподалёку царевичей, эмиров, военачальников. Они молчали, видимо, ожидали, когда он проснётся, только жены его тихо всхлипывали и шептали молитвы.
- Сахиб Киран чуть приподнялся со своего одра, чтобы лучше разглядеть собравшихся, но тут же обессилив, опустил голову на подушки. Потом он поднял руку и показал один палец, затем два. Эмиры подошли ближе и услышали тихий голос Темура: что я хочу этим сказать?
- Государь этим выражает, что осталось ещё одно или два  средства для выздоровления.
- Смысл моего движения был иной, -  без видимой досады произнёс Темур. – Больше одного или двух дней меня среди вас уже не будет.
- Жены не выдержали и громко запричитали.
- Замолчите , - приказал государь, поднимаясь с постели, -кто когда – либо прогнал смерть криками? Просите лучше Бога , чтобы он оказал мне своё милосердие, произнесите и прочтите фатиху, чтобы порадовать мою душу.
- За дверью опочивальни  было много мулл и чтецов Корана, они чуть повысили голос, чтобы государь мог услышать их молитвы. Темур несколько раз  произнёс: ” Нет Бога кроме Бога”, потом, повысив голос ,  будто к нему вновь вернулась былая сила, заговорил:
- Я требую, чтобы мой внук Пир - Мухаммад Джахангир был моим наследником и преемником , он должен удерживать трон Самарканда под своей суверенной и независимой властью , чтобы он заботился о гражданских и военных делах , а вы должны  повиноваться ему и служить , жертвовать вашими жизнями для поддержания его власти , чтобы мир не пришёл  в беспорядок и чтобы мои труды стольких лет не пропали даром.
- А теперь, - обратился он к эмирам, вельможам и  военачальникам , - подойдите ко мне , я хочу вас хорошенько разглядеть. Поклянитесь великою клятвой, что вы исполните моё завещание и не допустите, чтобы было оказано этому какое- либо сопротивление.
- Единый плач вырвался из сердец воинов , они упали  на колени  и опустили к полу заплаканные лица. Темур, повернувшись к царевичам , своим детям, тихо , медленно, чтобы каждое слово дошло до их уха и сознания , произнёс:
- - Вспомните всё, что я вам советовал  относительно покоя народов , осведомляйтесь всегда о положении подданных, будьте тверды и мужественны , держите в руках свою саблю с достоинством, чтобы вы пользовались, подобно мне, долгим царствованием  и большим  государством. Если вы исполните моё завещание и возьмёте за правило ваших поступков справедливость и милость, царство и Коран останутся в ваших руках на долгие годы, но, если раздор утвердится среди вас успех будет дурным , враги вызовут войны и возмущения, которые трудно будет потушить.
-   Смерть Амира Темура наступила в ночь среды 18 февраля 1405 г. (17 шаабана 807 г. ), который соответствует 14 числу месяца Исфендармуза 326 года эры Джаляль – эд – дина,
- когда Солнце находилось в шестом градусе созвездия Рыб.
- Да помилует его Аллах!

И сказал мудрец: »О, сколь многих на спине земли мы почитаем живыми, а они мертвы, и сколь многих во чреве земли считаем мёртвыми, а они живы»
И ещё мудрецы говорят: сердце – котёл, а язык- ложка, всё, что есть в котле попадёт и на ложку.
Я не знаю правильно это или нет, но всем было запрещено говорить о кончине Сахиб Кирана. Боялись, что враги, узнав об этом, совершат внезапное нападение на армию Амира Темура с тем, чтобы расстроить поход на Китай. Но на всё воля Аллаха!
Маувлона Фазл – Аллах Тебризи распорядился тело покойного султана надушить благовониями, мускусом и розовой водой. Затем
гроб с телом Сахиб Кирана был ночью отправлен в Самарканд. Сопровождавший  драгоценный тобут Ходжа Юсуф  объявил, что везёт в Самарканд одну из цариц Амира Темура.Так боялись смуты.
Мне же было предложено тайно выехать в столицу и готовить поминальную еду не только для двора, но и для всех жителей Самарканда. О месте и дне похорон мне ничего не было известно. Всё было покрыто завесой тайны. Однако всё тайное вскоре роняет цепи секретности и предстаёт обнажённой пред ликом людей.
Гроб с телом Амира Темура     был опущен в склеп в куполообразном мавзолее в ханаке Мухаммед - Султана. Мавзолей этот был построен повелителем для погребения любимого внука Мухамед - Султана, и сам строго    следил за ,тем чтобы и мечеть и гробниц а были достойны. Был поднят высокий купол перед зданием ханаки, украшенный изнутри золотом и лазуритом. И вот теперь дед и внук лежат рядом- да помилует их Аллах.
Вскоре сюда прибыли царицы и царевны  со своим окружением. Женщины рвали на себе волосы, посыпали их пылью и пеплом , царапали лицо ногтями, громко причитали и бросались на землю. Никто не пытался их урезонить или утешить - таковы наши обычаи траурного обряда.
Принесли походный барабан Амира Темура, подаренный ему духовным наставником сеидом Береке. Раздались последние удары и воины, рыдая, разрезали кожу барабана – больше он не должен был служить кому- либо.
На могилу Амира Темура были положены его одежды, а стены
мавзолея обвешаны воинскими доспехами великого полководца.
.Чтецы Корана, не умолкая читали подобающие суры.
На какое-то   время город, как бы вымер. Опустели базары, закрылись лавки и караван – сараи. После обряда погребения жителям раздавали милостыню, для успокоения души усопшего всюду читали молитвы. По моему распоряжению резали лошадей, быков, баранов- готовили поминальную еду, на площадях и у мечетей кормили тысячи людей.
Так ушёл в мир иной великий султан Темур, да помилует его Аллах. ОН был для меня больше чем господином-отцом, братом, другом. Ушел он от нас и осиротел народ. Что же теперь я буду делать? Хотел бы служить его внуку Пир – Мухаммаду, но  боюсь, что  не смогу- моя любовь ушла вместе с государём и я буду ждать того часа, когда Аллах призовёт меня и я вновь встречусь с моим господином.
Я ни в чём не нуждаюсь – щедрость Сахиб Кирана не знала границ. Если на то будет воля Аллаха, я завершу свою книгу воспоминаний о нем и он, быть может, ничтожный сей труд примет.
Во имя Аллаха Милостивого Милосердного



Встреча
Я родился и вырос в степи. Весной здесь цветут тюльпаны, их красное море колышется и волны бегут до того места, где алая земля сливается с голубым небом. Солнце с каждым днём греет всё сильнее, пока не раскалится до того, что тюльпаны сгорают, а зелёные травы становятся чёрными и колючими. Ветер вырывает их с корнями, сворачивает в шары и гонит по всей степи, подбрасывая над землёй, словно играет в конное поло. Куда они катятся я не знаю и , хотя мы тащимся со стадом вслед за ними, овцы, лошади и верблюды не замечают их и лишь набивают свои желудки. Клубки колючек несутся дальше, обгоняя нас, и исчезают вдали.
Наш дом приютился у подножия двугорбого холма. Рядом растут тополя и журчит речушка, неизвестно откуда – то появляющаяся и так же куда – то исчезающая. А в лощине вцепился в землю и пустил глубоко корни старый карагач, в тени которого мы собирались с ребятами нашего кишлака и мечтали о дальних странах ,о военных походах, о нападениях на караваны купцов, осаде крепостей, а вернувшись  хотели  удивлять родных и соседей драгоценностями и  диковинными вещами, добытыми при взятии городов..
- Напрасные мечты, - думал я. Всё также буду лежать на траве, наблюдая за бабочками, а подняв голову к небу, буду следить за полётами соколов, ястребов и коршунов, буду прислушиваться к шепоту ветра и стону иссохшей травы, в которых слышатся песни тоски и скучного однообразия. Однако, как ни странно, мечта моя о дальних походах и удивительных городах неожиданно сбылась.

Молния разорвала плащ темноты. Завыл, засвистел ветер и степь мгновенно утонула под потоками дождя. Редко такое случается и предугадать поэтому совершенно невозможно. На то воля Божья. Льёт дождь и всё, а откуда он взялся никто не знает. Благодать эта на радость людям.
 И вновь сверкнула молния . Дождь усилился, заметались в загоне овцы, прижались друг к другу, а сторожевые собаки тихо заскулили.
Под завесой дождя всадники боялись потерять друг друга и неслись след в след. Копыта лошадей зачавкали в грязи. Кромешная тьма  освещалась молниями, но дорога была уже потеряна. Гнать лошадей бессмысленно, как и пробить стену ливня. И вдруг вдали мелькнул тусклый огонёк и до воинов донёсся слабый запах дымящегося кизяка. Не сговариваясь, всадники повернули коней на огонёк.
Услышав ржанье у дома и голоса людей, отец растворил двери во тьму. В мехмонхану вошёл, промокший насквозь, молодой высокий охотник, оставил у дверей лук, колчан со стрелами и приветствовал отца: - Да будет этот дом благословенным!
За первым охотником вошли другие и вскоре гостиная комната наша стала совсем маленькой от обилия людей. Отец всё кланялся и приглашал гостей проходить вперёд, усадил на почётное место предводителя, а мне тихонько сказал: - Всё, что есть в доме съестного  быстрей подавай! На что предводитель воинов улыбнувшись проговорил: - Я к яствам руку не решусь протянуть, пока не уверюсь, что трапезой вас не отягощу.
Отец принялся убеждать, что для него оказать гостеприимство  таким богатырям праздник и счастье. _ Бог смилостивился надо мной и послал дорогих гостей._ Отец засуетился и вдруг заговорил стихами:
 - На друзей, сынок, посмотри : Ведь угли голода их жгут изнутри. Вокруг отца собрания – достархана ты их собери, двери радости уставшему отвори. Предложи им отведать» сына теста – хлеба» румяного как невеста. А сыну теста пошли в подкрепление « разумного едока наслажденье – барана», зажаренного на углях, желанного гостя на всех пирах. А за ним пусть появится « отец вкуса- острый и ароматный уксус».Пригласить и «  помощницу трапезы» надо – без соли есть ли в пище отрада. И добудь не забудь « мастериц приправы « пахучие травы. Но таз и кувшин подавать не спеши – пусть гости полакомятся от души.
 Отец обложил предводителя круглыми подушками ,  обтянутыми нуратинской алочой с мягкой и нежной расцветкой. Я не замечал за отцом поэтического дара или красноречия, а тут он разразился такой тирадой -_ вычитал, наверное, где – ни будь или услышал на проповеди в мечети. А может быть он в тайне от меня баловался каламом?
Гости стали рассаживаться. Я принёс любимый медный поднос отца с лепёшками и сладостями и зажёг светильники. Отец достал блюдца с белоснежной нишалдой и поставил перед гостями. Затем снял с огня кумган, который у нас постоянно кипел, заварил чай,  и пошли пиалы по кругу. Я почему – то вспомнил старую латифу, которую рассказал мне приятель: пришёл уставший чабан домой, выбежала жена из ошханы и принесла пиалу чая. – Чай кипел? – строго спросил чабан. _ Кипел, кипел, -  затрепетала женщина. Пастух сделал глоток и молча плеснул чай из пиалы в лицо жене. _ - - Ой, хорошо что не кипел!_ - стала вытирать рукавом  лицо хозяйка.  - Дурацкие шутки всегда приходят в голову некстати. Я пошёл заварить свежий чай, но гостей, как бы сказал поэт, уже укутало покрывало дремоты.
Дождь прекратился, выглянула луна и звёзды загорелись на небе, как яркие серебряные амулеты. – Иди, выбери из стада кучкара покрупнее. Я помогу тебе его разделать, - сказал отец.
- Не надо, сам справлюсь, - сказал я и пошёл к отаре. Отец вышел вслед за мной и направился к навесу летней кухни , где был вделан в земляной очаг огромный котёл, который мы не использовали чуть ли не с праздника по случаю моего обрезания.
- Лучше печень в котле, чем курдюк на баране, - проговорил я, подтаскивая под навес упирающегося кучкара.
- В этой же самой шкуре баран сто раз тощал и жир набирал, - пословицей на пословицу ответил отец.
- А теперь вот наступил его последний час. Чует. Ишь как упирается. Отец связал ноги барану и повалил на землю. Я достал нож. – Идите, отец, может гостям что – ни будь понадобится, а никого  из хозяев нет.
- Отец подошёл ко мне поближе и прошептал: - А знаешь кто эти люди? Темур!.. Ты понял какой у нас сегодня гость…
- Я ничего не слыхал о Темуре – мало ли  охотников в степи за дичью гоняются. Отец ушёл в дом, а я принялся за барана. Не знал я, что Темур из окна наблюдает за мной – отец потом рассказал.
- – Что же он не видел как разделывают барана, - подумал я, подвешивая обезглавленного кучкара на крюк, торчащий из врытого в землю засохшего ствола карагача. Подняв заднюю ногу животного, я сделал маленький надрез, сунул туда камышовую трубку и стал дуть отчего баран раздулся и я острым ножом без труда снял шкуру.
- А хор пули вы платите? - спросил Темур у отца, когда тот вошёл в дом. Хозяин налил гостю чай и проговорил, - А как же.. Все налоги платим исправно – и за сбор колючек, и за саксаул, и за камыши и за воду, и за скот, ибо сказано» то, что вы даёте из очищения, желая лика Аллаха, - это те, которые удваивают».
- Сухие стебли быстро разгорались, захватывая корявые ветви саксаула. Я бросил мелко нарезанное сало курдюка и принялся за почки, сердце и печёнку барана. Сало задымилось и зашипело, как только в котёл попали кусочки мяса. Джиз – пыз – запели продукты, когда к ним прибавились лук и зелень .Провернув несколько раз капгиром - шумовкой, продукты, я достал ляган и наполнил его вкусной поджаркой.
- - Вот попробуйте пока, - сказал я и протянул отцу блюдо.
- Быстро ты, сынок. Молодец! Сейчас попробуем твой джиз – пыз. Отец поставил ляган перед гостем: - Не обижайте мальчика, попробуйте.

Хотел я целиком запечь барана в тандыре, а потом подумал, этим их не удивишь и решил приготовить своё любимое блюдо – палов Ош. Это старинная еда. Её ещё рекомендовал много веков назад знаменитый наш табиб Абу Али ибн Сино. Он даже разложил слово палов ош по буквам и каждой дал толкование.
П - пиёз - лук
А – аёз – морковь
Л – лахм - мясо
О – олио - масло
В – вет – соль
О – об – вода
Ш – шалы – рис
Мой любимый рис « девзира» - с розовым оттенком и крупными зёрнами, хорошо поглощает воду и рисинки отделяются от рисинки и не слипаются и увеличиваются в объёме. О вкусе я уже не говорю= пальчики оближешь. Мы с отцом закупаем его мешками и расплачиваемся баранами. Рис я замачиваю в тёплой подсолённой воде, пока готовлю зирвак – основу плова. Масло раскаливаю  до появления белого дымка и бросаю в котел оголённую от мяса косточку, чтобы масло приобрело красноватый оттенок. Косточку вынимаю  и кладу мясо – жарю до появления золотистой корочки и добавляю лук, потом идёт морковь, порезанная соломкой – пусть потушится немного до полу готовности. Потом добавляю воду, чтобы чуть покрывала продукты а  также соль и специи. Наступает очередь риса - закладываю его в котёл и  наливаю немного воды. Когда вода выкипит, рис собираю горкой и накрываю котёл крышкой, убираю огонь – пусть упревает , томится с пол часа. Вот и плов готов. Некоторые люди перемешивают при подаче готового блюда рис, мясо, морковь. У меня же на блюде продукты чередуется в своём порядке : сначала идёт рис, потом морковь, сверху мясо с добавлениями – кусочки курдюка, чеснок, зелень.  В отдельной посуде тонко порезанный лук, перемешанный с зёрнами граната, ну и кому надо - уксус .
Охотники проснулись, собрались за достарханом и зацокали языками – ляганы с пловом издавали неповторимый аромат. Отец пригласил гостей к трапезе и все принялись за еду.
Наступил рассвет и солнце выскользнуло, прорвав небосвод. Гости поблагодарили отца и направились к лошадям. Мы вышли провожать охотников. Темур снял с пояса свой походный нож, вытянул его из ножен. Лезвие блеснуло холодным светом дамасской стали. Темур улыбнулся довольный впечатлением произведённым на меня охотничьим оружием – глаза мои блестели а , сердце готово было вырваться из груди при виде этого великолепия. Он поднял нож и солнечные лучи брызнули  на меня, отражённые от граней острейшего лезвия.
 -Возьми, Закир этот подарок от меня, -  протянул Темур нож, вкладывая его в ножны. От радости я на мгновенье забылся, но тут же , спохватившись, рухнул на колени перед Темуром в благодарном поклоне с прижатой к груди ладонью. Бросив взгляд на своих нукеров, он поднял меня с колен и произнёс :
 -_ Пусть это будет твоей первой наградой. Вы с отцом спасли меня и моих людей от неминуемой смерти от голода. Он хитро улыбнулся и повернулся к отцу : - Может отдашь сына ко мне на службу. Будет славным нукером.
- Я бы со всей душой, но ни воина, ни охотника из него не получится. Жаль, но от правды не уйдёшь.  Но мне не стыдно за сына. У него много других способностей. Пасти овец, верблюдов, вести окот, лечить животных и людей, он знает толк в травах, зерне и мясе…
 - И умеет хорошо готовить, - под громкий смех охотников закончил за отца Темур.
- А что, это тоже хороший хунар, с таким ремеслом нигде не пропадёшь, - похвастался отец.
- - И с голоду не умрёшь, - добавил Темур под гогот своих нукеров.
Пришли его ко мне в Кеш, - сказал Темур, вскакивая на коня. Кавалькада пустилась вскачь и вскоре, превратившись в маленькие точки, всадники исчезли

Продолжение следует



Мунид Ахмедович Закиров – тел. 13388 45 Ташкент- код набора 8 10 998 71 2338845