Самсон и Далида

Я - Назорей Самсон, моя копна волос,

как грива льва, к себе других манила.

С детства берег ее, как только мог,

ведь в ней была особенная сила.


Не по годам взрослел, крепчали руки, торс,

и сладость поцелуев скоро я изведал.

И волос мой со мною быстро рос,

но тайну силы никому не выдал.


Я не боялся филистимлян ни других врагов,

одной рукой я побеждал десятки, сотни.

Но Далида с ее несказанной тоской,

с ее смущенным взором робким

меня пленила.


Продажная с другими, но со мной чиста

меня пленила так,

что я как пес, доверчиво и прямо,

уткнувшись головой в ее перса,

все рассказал ей без обмана.


Тихонько слушала меня

и только головой качала.

Когда закончился рассказ,

она меня поцеловала,

расплакалась сама,

«Прости!» - мне прошептала.

И вскоре я уснул с улыбкой на устах.

Хоть тайну я раскрыл – меня не мучил страх.

 

Я - Назорей Самсон, и мне отстригли кудри.

Простыми ножницами – щелк – и завитки,

упали тихо на пол, на подушку…

А я все спал.

Но спал не чутко,

не как удав, заботясь о своей добыче,

(как я обычно спал),

а тихо – как щенок,

уткнувшись в теплый материнский бок -

я спал.

Я спал впервые так…


Наутро свет ударил мне в глаза,

Но тело тяжело, и руки грубы

И голова гудит, и силы нет.

Я озираюсь на свою подругу…

но нет ее,

и пусто все вокруг


И вдруг как молния: что это? Волос?

Моя коса, растрепанная, жалкая, худая,

У изголовья вьется, как змея,

меня вдруг прямо в сердце жаля.

 

Да, я – Самсон, и сила, жизнь моя

Отрезаны, отсечены, убиты.

А я лишь лысая пустынная гора из мышц.

Я – Сон. Я сам как сон: Самсон.

 

 

А Далида, когда Самсона увели,

собрала кудри и в подушку их зашила.

В ту ночь она вдруг ясно поняла.

что он один ее любил,

и что она его любила.