От Вареновки до Закадычного - один шаг

Про между прочим. Может,  вы не знали, а от Вареновки до Закадычного - один шаг.


Вареновка - она, конечно, того… Культурный центр. И просветительный. В международном, так сказать, масштабе. И даже  больше, больше  бери - междупланетного значения поселение! Ага. А вы думали как? Это на ваших всё картах пишется точечка какая-то, кружок - не кружок, флажок - не флажок, а чёрт знает что! И не разглядишь её, хоть в самый мощный телескоп. Принижающие достоинство значки понаставлены:  мол, в Вареновке этой и пойти-то  некуды. Ни театра тебе, ни клуба ночного с барной стойкой, ни фильмы никакой не имеется. Церковь да погост на краю деревни.  И весь путь от родильного дома до кладбища, через магазин коммерческий, по одной-единственной стёжке-дороженьке, не асфальтированной, расписан. А на деле-то…  На деле, граждане,  всё иначе обстоит!


Вот, скажем, весной прошлой, в аккурат на Пасху,  прибывали к нам гости инопланетные. На тарелке летучей. Вот вам крест! Мы тогда их с животной моей майской встретнули, как полагается. Вареников им поднесли с вишней, то да  сё… Народ наш издавна хлебосольством своим славится! Чтобы гость от нас какой недовольным вышел - это ни боже мой! Нету такого. Не водится.


Да что по-пустому брехать! Взять, к примеру, земляка нашего, Александра Невского.  Он гостей заграничных завсегда любо-дорого принимал! Как деды учили! Что, что вы говорите? Невский? Тот самый, тот самый!  Ну так, то  он от скромности природной! Мы, вареновские , люди всю дорогу скромные были. С начала времён. Хотя из землицы нашей все, почитай, роды: царские да княжеские и вышли.  А что Невский… Ну, подумаешь… Взял человек себе псевдОним такой. А так, конечно, это наш земеля дорогой, Алексашка Вареновский, ага! А  кто  же ещё! Всяк его знает. От мала до велика. Вот, вы Пасечника, друга моего, спросите… Хата Алексашкина, вона -  на краю деревни стояла… От моей недалече. В старинные времена, понимать надоть… Хотели мы сообща деревней всей музей на месте том, в прошлом годе, организовывать… Как приехали из самой Первопрестольной академики да профессора всякие -  исторические, значит, писатели.  Ага… Приехали и говорят: «Мол, дорогие, жители славной Вареновки! Это ж что же теперь - всю историю нам государства Рассейского переписывать? Раз факт такой немаловажный вскрылся про Александра этого,  Невского? Уж, не велите казнить! Просим вас, сограждане дорогие, по факту этому, для культуры  значительному,  всенародный референдум  провесть, в фермерской, так сказать, среде!».  А мы что? Референдум? Пожалуйте! Собрались в деревенском клубе. Посовещалися. Прикинули, что к чему. На машинке счётной, вдругорядь, набело, пересчитали. Расход, конечно, немалый. Великий расход выходит: на учебники, на книжки учёные, таблички мемориальные и фильмы переснять кой-какие да перезаглавить: "Битва на Вареновском пруду"… Да, всяко-разно…  Хватает статей, одним словом! «Ладно, - затылки почесав,ответили  академикам столичным - раз, надоть… Коли есть такая нужда - окажем содействие науке и всеобщему культурному представлению. Пущай, будет Невский! Бог с ним, с Алексашкой, этим! Нам не жалко. Для страны своей! Лишь бы Родине хорошо было, а мы что? Мы, как всегда -  потерпим!».  А только порешили так - по рукам вдарили с академией научной и  пошла у нас такая гулянка, и-и-и!  Веселья такого  ещё со времён наводнения Великого Вареновского, когда  хозяйка моя на лодке  в края чужедальние уплыла, не было! Три дня и три ночи, без передыху, академики учёные ели-ели, пили-пили, песни горланили! Надорвали себе горлы, отплясали себе ноги все: каждый по две пары сапог сломал! Сапожники наши из будок своих не вылазили - всё стучали молоточками, каблуки да набойки прилаживали. Друг мой Пасечник тридцать три бочки мёду на стол выставил!  А у бабки Варенухи девки деревенские в семидесяти вёдрах, одновременно,  вареники с пельменями варили!  А как не сдюжили академики исторические боле пить мёд да сливовый компот, да вареники лопать, так и проводили мы их восвояси. Пускай науку двигают в столицах своих, а нам некогда ерундой заниматься! У нас и то, и сё: огороды, пасека, купорка на зиму… Да.



Так, о чём это я? Совсем заврал… Зарапортовался,  то есть! Сказывал, вроде, я  про гостей инопланетных. Так вот, народ в Вареновке нашей издревле хлебосольством  славен. И чтобы от нас гость, какой,  недовольный вышел - ни-ни! Вот и инопланетное племя. Накануне прошедшей Пасхи, потерпели кракозябры космические аварию. Как есть, чистую катастрофическую посадку пришлось им совершать. На моём огороде. Не дотянули малость  до своей Альфы Центавры. Так очень они приёмом довольные остались. В подробности про то можете в «Землескопе» почитать. Отписывал я про энто дело, в мае месяце. А ежели, одним словом - топливом мы их заправили, под самую завязку, прямиком из Сливянки-речки. И отправили братьев по разуму в дали космические! Летите, голуби! Доброго здоровьичка!


А только, когда улетали кракозябры, попросили компоту им Сливяновского ещё в запас вёдер двадцать подкинуть. На случай форс-мажора разного. Дюже сильная на ём тяга. Волновались путешественники, как бы мимо системы своей сдуру не проскочить. А ведь, к слову сказать – и запросто!


А как же! Сливянка наша - речуга знатная! Текёт компот в ней изумительный. По крепости и дальнейшим своим, положенным природой качествам! Компоту такого нигде в мире не сыщете! Он, как для внутреннего потребления и услады души хорош, так и для нужд хозяйственных всяческих: огород поливать, стирку производить, без порошков заграничных  или ,скажем, ракету заполнить… Везде годится сливяновская субстанция! А зимой детвора черпает вёдрами из Сливянки этот самый компот, и заливает бугор, тот,  что в море синее смотрит, ледянку организует. Слабое трение компот сливовый имеет супротив обычной воды. А раз трение слабже, то и скорость повыше с горки качения имеется! Факт. Вот и радуется детвора. Визг стоит, смех и веселье. А ежели, кто желает - отломил льда кусочек - вот тебе и фруктовый лёд, в его истинном виде!
 

Помнится, как-то приехали к нам предприниматели. «Будем мы,- говорят,- лёд в реке колоть и в город его на машинах возить. Потому как, большие деньги лёд такой сливовый стоит!».  Возили… Да только лёд сливяновский не так прост оказался: покуда до городу машина доезжает, а сливовый вкус пропал! Вот был и, вдруг, пропал в одночасье! Нету! Что такое? Предприниматели убыток терпят, кто же будет воду речную замороженную покупать? Накололи льда фруктового, на машину погрузили, повезли – нету! Чистая вода. С речным привкусом. Учёных вызвали, химиков: «Поглядите-ка, что же такое делается, определите, в чём тут подвох!». Провели профессора учёную экспертизу, разводят руками: «Извиняйте, господа предприниматели! Таковой  чудесный состав химический имеется у компоту Сливяновского. В Вареновке он - компот, а  чуть за село выйди - вода, как есть вода! И даже, не особенно вкусная. Хотите предпринимать - только по месту предпринимайте! А иначе - кукиш с маслом! ».  А кто же поедет в глухомань такую, хотя бы и за льдом сливовым? Желающих не много. Так и убрались предприниматели столичные, не солоно хлебавши! А нам и  не очень-то  надобно. Как-то без предпринимателей этих покойнее.


«Да к чему ты всё это тут нам рассказываешь, старый хрыч? - спросите - Врёшь нам про деревню эту, Вареновку? Будто бы, компот там у вас расчудесный в речке имеется и прочее!».


« А мне,- я вам так отвечу,- врать без надобности. Не таковский я человек! Приезжайте, коли недоверие имеется и своими глазами  всё увидите! А рассказывал я вам про все эти дела чудные, чтобы вы себе взяли в толк – Вареновка наша, не просто  кем-то случайная клякса, на карту географическую  оброненная.  А  есть энто –   Центр мировой культуры и просветительства! И, как бы, всё, что округ Вареновки имеется - Таганрог-город или, скажем, Санкт-Петербург, или та же  Москва - всё это, так сказать, сопутствующее. В подчинении находящее. Как планеты со спутниками вкруговую от солнца вертятся, так и всё к Вареновке моей роднОй приписано. Факт.»



Но Москва с Петербургом, те далече. А вот Закадычное - от Вареновки до него один шаг!


 
«Что это ещё за Закадычное такое? - спросите.-  За кадык там, что ли закладывают?».


Того я не ведаю. Может, и закладывают.  Не приглядывались. Да только, когда в Вареновке  непогода случается - в Закадычном солнце светит. Сияет, будто сковорода медная, хозяйкой доброй начищенная! И, наоборот.  У нас дожди грибные, уж какую неделю льют, а в Закадычном - сушь великая. А происходят такие казусы погодные от значительного удаления одного от другого.  Да. Именно. От значительного удаления!


«Как же это…удаления? - спросите опять -  Ты же говорил, только что, один шаг всего-навсего?!».


Дык, так оно и есть! Шаг. С платформы на станции шагнул полшажочка - вот тебе и скорый поезд, поехали! А оттудова через пару часов вышагнул - стоишь в Закадычном, будто и не уезжал неделю назад отселева! Вот оно и получается. Один шаг. Ходит в Закадычное от Вареновки поезд, да непростой, электрический! Хороший поезд. Фирменный. «Вареновка-Закадычное» - ему название. Летом в вагонах окошки открыты, ветерок обдувает, занавесочки  крахмальные тебе физиономию обмахивают - и от мух подмога, и прохладно ехать, хоть и в самую жару! А зимой…


Зимой в поезде печку топят. Топят так истово, что, к примеру, влезешь ты в паровоз со всеми своими лыжами, а там - чистая баня! Минуту-другую, может, и  выдюжишь, а потом пошла потеха - скидовай, брат, бараний тулуп да валенки! Мы-то приспособились. В поезд берём веники дубовые и пока едем – паримся. Принимаем, значит, процедуры для размягчения мозга  и, в общем, для организма полезные. Кто послабже  характером, те  в проходах вениками охаживаются, а кто и на боковых сидениях. А уж, кто посмелее будет – лезет, прямиком, на верхнюю полку! И давай там по бокам себя хлестать! «Ух, ты - хорошо!.. Ах, ты - славненько!.. Ох, ты - душенька радуется!.. Поддай парку!» - только и слышно ото всей плацкарты. А проводницы в форму железнодорожную разодетые, чай липовый разносят, в серебряных подстаканниках! А вы как думали? Сервис.



Вот и в этот раз. Взял я с собой веник, лыжи на валенки нацепил, на голову собачий треух напялил, животную ноябрьскую на поводок и дунул до станции. Вот, слышим,  и поезд объявляют. Не прошло и полчаса - мчится на всех парах электричка. Гудит, не переставая. Дым из трубы ейной валит  такой, что чертям в аду тошно!  Залезли. Я сразу на третью полку  запрыгнул, куды, обыкновенно,  чемоданы складывают, а животная моя снизу примостилась. Потому как ей, животной, в шерсти несподручно сильно париться. Да и лыжа у животной учёной на каждой лапе наверчена. Не больно-то в лыжах влезешь  нАверх. Едем. Поезд на рельсах колёсами постукивает, а мы  в окошки для охлаждения и ориентировки пространственной выглядываем. Я веничком себя по всем местам известным охаживаю. Чтобы, значит, время не терять. Животная моя верная, одно бегает к кочегарам: « Хозяин приказал ещё поддать!.. Хозяин приказал ослобонить немного! Квасу  бы корячок, хозяину моему, ржаного… ».


«Скоро ль Закадычное?- спрашиваю, пену с кваса  сдувая - Уж напарился, сил моих нету!».


«Да, думается, вот оно, приехали!» - отвечает  животная ноябрьская и тулуп бараний мне услужливо подаёт.

 
А тут и объявляют: «Граждане парщики, поезд прибывает в Закадычное. Не забывайте свои веники и лыжи! При выходе не создавайте давку и панику, будьте культурны и взаимно вежливы!». Вот, что значит, прогресс и цивилизация -  и в поезде радио имеется!



Выходим мы на перрон. И с нами - никого более. Оглядываемся вокруг. Что за диво – стоят холмы да пригорки, все в серебристом инее. Будто в конфетные бумажки блестящие замотанные. Холод, видать,  принесло циклоном Атлантическим. А снега-то  и  нету! Сдунуло снег весь со степи ветром. А, может, и не выпадал он ещё… Удаление-то значительное… Вот, незадача! Надо же было лыжи нам с собой тащить!


-Но оно  и хорошо, что снега нет. Наберём грибов с два ведра, а то и поболе! - радостно я замечаю.


Бурчит животная моя недовольно, так:  «Будто,  своих грибов у нас нету! Придумал тожеть, капустная кочерыжка, за тридевять земель по грибы переться! На лыжах! Приметы, всё приметы народные: а какие-такие, ты мне скажи, теперича  приметы? Это ж, лень было погоду в интернете глянуть… ».


А я её вразумляю: «Бестолковая ты скотинка ноябрьская! Грибы-то у нас, положим, имеются. В неограниченном количестве. А синеножки нема! То есть, конечно,  есть -  это ж Вареновка! Но  в такое время года позднее - совсем  чуточку. Понимать надобно!».


«А что за синеножка, такая? Точно ли у неё ножка синяя?»  -  меня животная глупая недоверчиво  спрашивает.


«А такая, вот, синеножка! Гриб поразительно чудесный. По типу боровика. И ножка у него синяя, ровно чернилами облитая. Оттого и зовётся он -  «синеножка»! Редкий гриб очень. А на вкус - изумительный. Хоть жареный взять, хоть маринованный, хоть солёный со смородиною! Его, может, исключительно царям одним подают. По великим праздникам.   Только и произрастает он в Вареновке нашей, да в её окрестностях. В Закадычном, этом самом, например. А больше - нигде! А славен он тем, что все иные грибы как, мороз вдарит, сразу - пшик! - и пропали. А синеножка нет! Стоит на ножке своей фиолетовой, как влитая,  и хоть бы что! И в мороз стоит  сорокаградусный, и из-под снега её вытаскивать можно. Ежели умеючи. И так круглый год! А попадаются ТАКИЕ синеножки - с кастрюлю размером! И много большие. С девятиэтажный дом!  Да… «Пухыри-Пухыревичи», про меж вареновского люда, они  прозываются. Если нападёшь на такого – всю зиму есть гриб будешь! И не будет ему никакого существенного ущерба».



«Что же мы, грибов никогда не видели, в такую даль переться! Тоже мне, Пухырь-Пухыревич! - всё возражает мне животная вредная недовольным своим противным голосом - И ещё эти лыжи… Где это сказано,в какой инструкции, чтобы котам на лыжах?!».


«Цыц! - ей ответствую  грозно и беру, тотчас,  на поводок.- Знай, животная,  своё дело! Ищи гриб!».



И пошла у нас охота тихая. По балочкам да пригорочкам ходим с животной полосатой. Она носом воздух нюхает. «Ого! Здеся, кажись,  грибами пахнет здорово! Чую я, будет синеножка сейчас…». Ходили мы, долго ли коротко, а набрали уж на дне одного ведёрка синеножек, этих самых. Стучат они в ведре, точно кости мертвеца. Стук. Стук. «Гриб, ищи гриб!» - заговор я грибной старинный  приговариваю. Стук. Стук. Гриб, ищи гриб! Гриб, ищи гриб!.. Как видим:  в балочке одной, костёр горит. Подходим ближе. У костра сидят несколько, греются. В серых шубах. Кто такие не различить. А только маячат  шубы ихние, серые.  Поближе подходим, а у животной моей ноябрьской шерстяка дыбом топорщится, а глаза, ровно  пятаки старинные, сделались.



«Чую волчий дух я, хозяин!» - вещает мне животная полосатая.



Ещё ближе идём. Так и есть! Сидят у костра, вкруговую, семеро волков. Хвостами укутались. Зубами от холода перестукивают.
 

- Здравствуйте, граждане волки!- приветствую  я этих серых, у костра рассевшихся.


- Здоровее видали! - отвечает мне один, зубастый такой волчище. А сам на меня жёлтым глазом своим уставился.


-А позвольте-ка полюбопытствовать, чего это вы тут, граждане волки, прохлаждаетесь?


- Как будто не видно! - отвечает другой, одноглазый и хищный волчара - Холодно, вот и греемся. Дровишек насобирали. Сейчас грибы жарить зачнём!..


- Холодно и голо-оо-лодно! У-у-ууу! -  тоскливо завыли волки на все лады.


А одноглазый продолжил речь свою.


-К тому ж, одолела нас гадюка-печаль.  Заяц в степи лютует! До осени энтой не было заботы. А только в ноябре сколотил заяц банду из семи козлов, сам же у них атаманом числится. Никакого житья не стало зверю порядочному. Напрягает косой, немало! Вот и бегаем по степи. А ты-то сам, человек,  кто таков будешь? Из чьх значишься? Не охотник ли, часом?


Рассмеялся я.


-Так уж и лютует? Заяц? Хороша сказочка! А я-то из самой, то есть,  Вареновки. А это, вот, верная животная моя, учёная. Ноябрьская. Нас там всяк знает! Вот, хотя бы друг мой, Пасечник!..  Не охотники мы, сограждане волки,  а грибники. Видите, заместо ружей - вёдра у нас! Прибыли за синеножкой в края ваши привольные.» - волкам я ответствую, честь по чести, а сам кота своего валенком  потихоньку двигаю. Мол, знай  политес и деликатное обращение. Чай, не из последней деревни мы прибыли!


-Очень приятно познакомиться, господа волки! - животная моя учёная представляется. Да только морду усатую свою в сторону воротит и слышу, шипит  про меж себя нудным голосом: «Ежели вы конечно, за порядочными котами не бегаете, как те, которые собаки!».


Услыхал речь кота моего волчара один.


-Что вы, господин Кот! Помилуйте! Мы, хотя и собаческого роду-племени, но как-то более приучены к деликатному со странниками обращению. Если только оне - не охотники.


-А охотники, что ж?


-Охотники.. . - замялись волки - Охотники… Да, как сказать, люди добрые,  давным-давно про меж нас с охотниками кошка, простите, чёрная  проскочила! А дело всё из-за пирожков с синеножками, будь неладны оне,  началось…


-И что же кошка эта?- животная моя любопытная к костру ближе подвинулась, приятную беседу почуяв.


-Кошка-то ничего. А у волков с охотниками, до недавнего времени, шла вражда. А сейчас вот объединяться думаем. В один Волкоохотсоюз. Уж больно заяц лютый в местах наших свирепствует. Нету совсем нам житья! Да и эти, пособники евойные,  которые в  шкурах овечьих - ей-богу, суть волки хищные! Козлы, одним словом. Козлы!


«А у вас-то, в столичных регионах, как положение? - спрашивают меня волки -  Зайцы лихие не водятся? Те, что с козлами дружные?».


-Да, как сказать… - на минутку я призадумался.- Вроде, нету такого. Зайцы у нас всё больше травоядные. Размером, конечно, они  поболе обыкновенных… Зайчишки-то вареновские… С кенгуру ростом будут.  С лисицами они за морковь дерутся здорово! Но то, дело известное: больно лисы в краях наших до диеты овощной охочие. А козлы у нас спокойные. Приспосабливают их под то и под это,  шерсть на рога мотать, когда хозяйка носки вяжет  да лёсу на рыбалке скручивать, рыбакам в подмогу. Случается, конечно, всякое… Но чтобы волков да охотников гонять - такого не слыхали мы!


Застонали волки от речей таких сладостных.


-Как бы нам у вас это… Прописочку заполучить, вареновскую? Дело, знаешь сам, мил человек  - магарычёвое! Не заржавеет за нами. А  коли  стадо  в Вареновке вашей фермерское имеется, будем  охранять от лихого роду-племени вражьего. Верой и правдой  служить будем и своим волчатам крепкий наказ дадим!


Хотел я было волчарам ответить, как полагается… А только слышу: шум стоит неимоверный, грохот страшный! Батюшки-матушки, что же это делается! Святые угодники! Из-за кургана древнего тяжкой поступью  выходит здоровенный такой заяц. Ростом с трёхэтажный дом. Ухи  в небушко синее топорщатся. Усы завиты и гребёнкой ловко  причёсаны. Хвост сзаду прилажен немалый. Сам в сапогах охотничьих, с отворотами, в шляпе с фазаньим пером, перепоясан патронташем,  две сумки холщовые у него на одном боку, а на другом фляжка и револьвер приторочен. В лапах держит зайчище карабин оптический, а на поводке пять лис рыжих охотничьих.  А на шее у зверюги - бинокль! Идёт заяц с ружьём наперевес и  командует: «Альма, Берта! Ату, ату его!».  Лисы с поводов рвутся, тявкают, лают. Загребают землю лапами.  Чуют лисы охотничьи след. А впереди зайца  бегут, сломя голову, охотники. Врассыпную. Кто куда. Побросали свои ружья, подсумки да припасы, что им жёны дома накладывали. Бегут горе-охотнички, не разбирая дороги. Позабыли и для чего сюда прибыли. Продираются сквозь терны колючие, кричат-вопят  истошным голосом: «Заяц! Заяц! Караул!». А от зайца, карабином вооружённого, в обе стороны выстроились цепью семь белых бородатых козлов. И тожеть, с винтовками. Стреляют, в барабаны барабанят, в рожки охотничьи дуют, флажками машут, мекают и бекают страшными голосами! Картиночка,  самая что ни на есть, апокалиптическая!
 

Волки попрощались со мной, скоренько и отбыли восвояси. А напоследок тот, что с одним глазом крикнул: «Ты уж не обессудь, мил человек, и животная учёная ноябрьская, что не больно уважили! Некогда нам сегодня, сами видите, что за чудеса тут творятся! Нам бы ноги унесть, от зайца окаянного! Другим разом об деле покалякаем. Если живы останемся!».



Поглядел я на такие события и говорю животной своей учёной:


-Всяко видал я в Вареновке. Известно, чудес там решетом не меряно! Но такого… Хорошенькое же дело! Не встречал я такого дива-дивного  в деревне своей родной. Чтобы зайцы с ружьями по степи  прохаживались! Неровен час, попадём и мы  под шальную пулю. Давай-ка, животная моя верная, в путь-дороженьку,  до дому до хаты собираться. Синеножек  набрали и ладненько. А Пухыря-Пухыревича, другим разом сыщем!


Дунули мы с животной ноябрьской, прямиком через степь, до станции. А когда балочку одну пробегали, глядим – стоит! Стоит Пухырь-Пухыревич! И ножка у него фиолетовая. Ровно столб телеграфный размером! А под шляпой грибной в непогоду и вся Вареновка, совместно с Закадычным, укрыться может! Доброе дело! Обрадовались мы, с животной ноябрьской. Теперича всю зиму будем на печи лежать, сказки рассказывать да вареники с грибами за четыре щеки трескать! Вытащил я бензопилу из кармана, дёрнул за шнур и Пухыря-Пухыревича-то и срезал! В вёдра мы его уложили, аккуратненько, чтобы не примять. А только слышим, вдалеке грохот страшный и крики: «Альма, Берта! Ату его, ату!..». Переглянулись мы, с животной значительно…  и ходу, ходу от греха!



А по пути, в лесочке дубовом нарезали мы веничек, чтобы в поезде электрическом париться.




Закадычное, ноябрь 2013г.


Иллюстрация И.Семёнова к рассказу Н.Носова "Три охотника".


© Copyright: Светозар Афанасьев 2, 2013
Свидетельство о публикации №213112601984