ЭдДэн 2. Первые ласточки. Глава 8

               Несколько солидных мужчин в белых халатах, стояли плечо к плечу сразу за Дэном и рассматривали его черепушку из нутрии, после МРТ. Влад стоял чуть сбоку, не столько глядя на снимки, сколько наблюдая за другом.
- Что скажите, коллеги? – Спросил Дэн.
- Аmn;m; – Произнес один из группы, растягивая слово. Остальные закивали. – Так вы говорите, потеряли часть памяти?
- Теряю!
- Странно… - он не смотрел на Дэна, а прикрыл глаза, соображая. -  Амнезию может вызвать любой достаточно сильный эмоциональный шок. У Вас, сударь, был таковой?
- Я не помню! – Дэн начинал нервничать, не прошло и пяти минут, как он рассказал им все, развесил перед ними все обследования, а они начинают с того, что переспрашивают.
- Да-с! – Опять заговорил тот же. – Думаю, вы прекрасно осведомлены, но я напомню. Есть четыре вида амнезии:  Ретроградная - амнезия характеризуется тем, что больной не может вспомнить прошлых событий или сведений, но помнит все случившееся после возникновения амнезии. Такой вид амнезии часто наблюдается после сотрясений мозга. К вашему случаю это не подходит. И как я понимаю, ушиба не было.
-Мне не говорили. Но могу узнать.
- Подождем пока. Но не вычеркнем. Второе - При антероградной амнезии память страдает таким образом, что больной не помнит ничего из того, что произошло после начала заболевания, но хорошо помнит все, что было до этого.                - Увы, это тоже мне подходит! Не могу сказать, что моя память искажает факты и сведения.            
- Значит – парамнезия отпадает!   Остается вспомнить четвертый вид – реакция бегства, другими словами - психогенное бегство.  Такое состояние - диссоциативное нарушение, при котором больной забывает всю свою прошлую жизнь,  кто он есть, утрачивает свою идентичность. Он может даже начать новую жизнь в совершенно ином окружении. Обычно это вызывается тяжелым эмоциональным шоком или личными переживаниями и длится иногда довольно долго…. – Доктор замолчал, глаза присутствующих направились к нему. – Это мы можем сразу отбросить!
  – Спасибо! – Не испытывая и капли облегчения сказал Дэн и опять принялся подталкивать их к своей проблеме. – Глядя на мое серое вещество,  патология есть?
- Нет! Настолько все замечательно, что мы бы сказали – перед нами младенец!
- Тогда кто мне может четко сказать, где у этого младенца, то есть у меня – память?! – Дэн развернулся к ним лицом, рука его легла на снимки, а глаза пронизывающе переходили от одного к другому.
- Дэн! – Седой мужчина, с солидной бородой, вышел вперед. – Я тебе уже целый час, как нейрохирург, поясняю – это не к нам! Твой мозг абсолютно здоров! Но я, в отличие от коллег, сказал бы обратное, что он значительно старше тебя! – Влад зажал рот рукой, чтобы не дай Бог, кто из присутствующих не заметил его улыбку. Из десятка профессоров, только один готов был дать что угодно на отсечение, что Дэн их разыгрывает – подложив снимки столетнего, но очень здорового мужчины! И вдруг он задумался: « А с чего это Левицкий взял, что мозг Дэна старше его? Как он определил? И можно ли по этим картинкам определить возраст вообще и в частности, насколько точно?» - Его так и подначивало задать этот вопрос, но сдержался – здоровье друга, намного важней любопытства. Правда, не праздного, а нужного для них. «Хорошо, возьмем на заметку, поговорим с профессором!» - Да! – Продолжал тем временем профессор. – Возможно из-за того, что вы много учитесь, заставляете его работать, я сделал такое замечание, не в обиду. Вы же практически вталкивает в себя информацию. Но, я готов поклясться на Библии, или чем захотите, что вы здоровы, сударь! Как заметили наши коллеги – у вас здоровье, безусого юнца! – Дэн глянул на Влада, приподнял бровь, отметил, что у того есть что ему сказать наедине и повернулся к мужам медицины:
- Значит, по вашему заключению, мне дорога к психиатру?
- Зачем так кардинально? Нет, поговорить с ними Вы, конечно, можете, но они же все психи! – Высказался высокий, с залысинами в области лба, довольно молодой врач. – Дай им возможность и птиц объявят больными! – Коллектив посмотрел на парня, поменял выражения лиц от удивления к согласию, но комментировать не стали. – Ты, браток, – обнял его говоривший, - присядь, сам покумекай над событиями последних дней, ах, прости великодушно, поговори с братом сначала, узнай что и как было, а там и разберешься, что предшествовало такому всплеску. Уверен – это нервное расстройство, плюс переутомление. Возьми отпуск, махни с женой, а лучше один, в тихое, спокойное место…
- Вот одному, слышите, коллега, ему сейчас категорически оставаться нельзя! Может потеряться.  И понеслось! Они спорили, что-то доказывали один другому, но так ни к чему существенному не пришли. Вся эта полемика и конструктивный спор людей в белых халатах – не что иное, как консилиум, закончится на бумаге, а ведущий врач, в данном случае, сам пациент – сделает всю работу!
Дэн отошел от них, оставив бумагу для визирования мнений на видном месте, и молчаливо слушал. Затем взял свои «фото», хлопнул Влада по плечу:
- Дослушай, собери писанину. Вот, точно! Заведи на меня историю болезни. А я больше не могу – душно! Пойду, по совету докторов, в отпуск! Буду любить жену, наслаждаться ее любовью и искать причину, пока не стал мальчиком!
- Хорошо, что это свершится не скоро! Если ты, по неделе за ночь отбрасываешь, то у Ев есть надежда вырастить Нию раньше, чем  купить тебе люльку!
- Остришь, да? Ну, ну! Пугать не буду и намекать на обстоятельства тоже. – Повернулся к остальным и добавил громко: - Спасибо всем за помощь! Вы черканите, пожалуйста, автографы с пожеланиями. Ну, и на досуге,  без сотоварищества, покумекайте еще чуток. Я, кланяюсь, но на связи!
- И это правильное решение! Отдых и покой, покой и отдых! И не менее месяца, слышите?!
- Слышу! Подчиняюсь! Влад, жду твоего звонка, я домой.
- Сегодня ничего не обещаю.
- Это естественно. И еще… - Дэн сузил лукаво глаза. – Рубашку захвати, вдруг не узнаю.
- Остряк! – Влад стукнулось уже в закрытую дверь. А Дэн, идя по коридору, говорил сам себе:
- Болваны! «Мозг старше, чем вы!» Это я младше себя! Абсурд какой-то…. Но Левицкий-то, а! Ладно, о нем потом…  Мне-то что делать? Делать то, что?! – Он бросил на подоконник папку со всеми его внутренностями, всунул руки в карманы и уставился в окно, раскачиваясь с носка на пятку. Засохшее дерево, стояло прямо посреди двора. Серый ствол был практически без коры, гладкий, блестящий. Ветки торчали в стороны, как руки – растопырив пальцы, на самом изломе сжатия кулака, от невыносимой боли. Его обходили снующие туда- сюда люди, бросали под корень мусор, не обращая никакого внимания.
- А ведь и у него жизнь была! – Подумал Дэн. – Сколько же времени оно так корчится, что отполировался ствол?   По всему, долго…. Только нет до тебя, дружок, никому дела! И я засохну. Вычеркнув день за днем из своей головы прожитое. Господи! Как же я этого не хочу! По-моему, я уже это говорил…. Да нет! Де-жа-вю. Не может такого быть… Я не мог такое прожить дважды. – Вдруг он замер, повиснув на носках и наклонившись ближе к стеклу. Стал внимательно присматриваться. Ему показалось, что вон та женщина в ярко красной, едучей кофте, уже проходила  перед его взором и должна сейчас выругаться. Женщина поскользнулась на брошенном кем-то мусоре, растопырила руки в разные стороны, с полной поклажей и по всему – выругалась! Уж очень было похоже на то, ее кивание головой.  Дэн выпрямился. – Если я это уже переживал, или если видел то, что мне привиделось, а уж если говорил подобное, то не все потеряно… Ерунда! Цепляюсь за соломинку. Тетка шла так, что другого, и случиться не могло! Надо идти, меня ждут…. Ждут! … А что я скажу Ев? Радуйся, дорогая, я буду забывать, как ты хороша! Или: прости, милая, мы не можем жить вместе – это опасно! Жутко…. Как не скажи – боль вонзится в ее хрупкое сердце. Жить! Во что бы то ни стало  - ЖИТЬ! А вот и очередной «клоун»! Сейчас споткнется о корень, а дерево будет виной.  – Мимо шел мужчина, явно кого-то высматривая по сторонам, и не смотря под ноги, сделал шагов пять, зацепился за кусок торчащего из под земли корня и, расставив руки в стороны, сбалансировался. Тут же ударил ногой дерево и пошел дальше. – Стоп! Откуда я это узнал? Неужели и правда, де-жа-вю?! Да, нет! Простой анализ, столетнего наблюдения за людьми. Но! Напрашивается вывод – если я все еще внимателен, значит мозг - жив?! Ну конечно жив! И мне им серьезно надо заняться. По крайне мере буду меньше спать! – Кивнул сам себе, взял свои бумаги и пошел к выходу. Дойдя до поворота, развернулся и быстрым шагом направился в обратную сторону: – Проверю, да, да! Надо проверить. Если это уже было, то должно всплыть, хоть что-то должно опять мелькнуть у меня в голове. А если нет, я просто спущусь, сяду в машину и отдамся случаю. Вот- вот, сейчас… - он шел и ждал, сосредоточившись, медленно, чеканя каждый шаг. – Так, еще немного…, что-то должно произойти… и я увижу зеленую ветвь…. Сейчас. – но вспышки не было, не было и щекотания в носу, даже маленького намека на повтор. Дошел к самой двери кабинета, приподнял руку, но дверь не открыл, сжал кулак и решительно, прибавив шаг, отправился домой, не заметив главного – зеленый, пробившийся росток, из пустого ствола, проклюнулся в мир, укрепился всеми корнями и стремился ввысь, к солнцу…
- Дэнчик! – Услышал он тихий, нежный голос жены. – Ты уже? А я вот, не смогла спокойно сидеть и ждать. Вот, как школьница, решила подслушать и заглянуть в замочную скважину.
- Увы! – Загреб он ее в объятия, поцеловал в ухо, говоря: - Не успела!
- Чем порадуешь, что расскажешь?
- Ничего! В прочем, я это и предполагал! Придется тебе, родная, растить двоих детей. С небольшим отличием – одного вверх, другого – в низ!
- Не говори так! Не смей даже думать такое! Ты у меня самый лучший, мудрый и сообразительный!  Гениальней любого! Ты сам найдешь причину.
- А это мне нравится. Такой позитив, что мне ничего не остается, как взять – и найти! – Он говорил бодро, даже радостно, но если бы Ев посмотрела в его глаза, то сразу бы поняла, насколько ему плохо и страшно. Подняв голову вверх, крепко держа ее за плечо, шел с ней к машине. Одел улыбку, смотря в лицо, пока усаживал, заледенел – обходя машину к своему месту, глянул в небо, почерпнул там спокойствия и сел за руль.
- Не сомневайся, найдешь!
- Попытаюсь.
- Поставлю в угол!
- Сдаюсь! Ты же рядом – значит, все будет «happy ending»!
- Ой! – Воскликнула Ев и повернулась к нему, Дэн отпустил педаль газа, думая, что нечто серьезное. Она смотрела на него, прикусив губу. Его брови поползли вверх. – Может так случится, что ты снова со мной познакомишься? Опять влюбишься, ухаживать будешь, просить руки?
- Ев! – Его лицо перестало изображать спокойствие и уверенность. – Мне катастрофически хочется взвыть. Как тому бездомному псу на луну. Но глядя на твой интерес, делаю вывод – тебе понравилось, и ты хочешь повторить!
- Нет, любимый. – Опомнилась она и устыдилась собственных слов. – Мне хочется другого сценария. Другого признания в любви. Более романтического! И чтобы мы с тобой шли вперед!
- Да куда ж еще романтичней?!
- Так! У тебя есть два выхода.
- Интересно?
- Первое – исцелить себя и опять на мне жениться.
- А второй пункт?
- Второй? – Ев сдерживала рыдания, заставляла себя шутить, но понимала, что получается убого. – Второй – начать планировать, предстоящие события. Ну, типа там, нашу встречу, твою нерешимость. Записывай и приноси на утверждение.
- Издеваешься?
- Кто, я?! Ни в коем! Черный юмор, твой любимый. Хотя нет, мой - полосатый. Прости, любимый, я очень нервничаю, от этого несу всякую чушь!
- Мы прорвемся! – Взял ее руку, поцеловал и, подмигнув, смотрел на нее корча рожицы.
****
      Насыщенные событиями и действиями дни и ночи, напрочь уходили, едва Дэн закрывал глаза. Сон забирал с собой, безжалостно, безвозвратно, череду прожитых лет. Он просыпался, открывал глаза, радовался солнцу и получал «удар в пах»! Ежедневно, с первыми минутами «сегодня». Познавал все заново, досконально, окунался в свои записи, работал до ломки в костях и, опять терял за сомкнутыми ресницами все только что наработанное, плюс несколько месяцев.
Ложиться стали под утро, бывали дни, что Дэн давал себе слово не спать вообще, но как назло, его организм предавал и он засыпал, хоть на полчаса, даже сидя за столом.  Не спасала положение дел даже ежедневная съемка. Воспоминания не было – он смотрел на себя, как фильм и не чувствовал прожитого. Зато до мелочей помнил прошлое и, с каждым утром прошлого оставалось все меньше. Просмотрев фильм, Дэн старался вникнуть, зафиксировать, прокручивал его еще раз, убеждаясь, что все зафиксировал в голове, шел в библиотеку и читал, читал…. Ев неотступно была с ним. Женщины помогали во всем, а мужчины – помогали ему искать исцеление.
         Так прошло десять сумасшедших, невероятно тяжелых дней. Повторяющихся, буквально до мелочей, а в голове Дэна потерялось несколько лет.
- Ев! – Выбившись из сил придумывать что-то новое и не находя другого способа, Вел решила, что надо хоть как-то действовать, а не просто просматривать фильм и листать книги. – Может вам с Дэном осмелиться и вернуться в мастерскую?
- Нет! – Категорически заявила сестра, чуть ли не криком. – Я его так потеряю совсем!
- А лучше смотреть, как он мучается и умирает частями?!
- Тебе легко говорить…
- Мне так же тяжело, как и тебе. Я его люблю не меньше! – Заявила Вел и увидев как расширяются зрачки сестры, добавляя интонации, закончила: -  ЧЕМ ТЕБЯ!
- Нет! – Отрезала Ев и раздув ноздри, отошла в сторону.
- Вел, сестренка, ну, моя жена права. Даже если я схожу туда, что нового  я там увижу? Вот возьми талмуд, помоги прочесть. Пожалуйста! – Дэн протянул ей потрепанную, не очень толстую книгу и смотрел так умоляюще, что она просто не могла отказать. Взяла, положила на стол, но сказала:
- Да, как вы не поймете! Дэн не болен, а сдвинут каким-то событием! Что в этом толку, что нового я здесь прочту?
- Я даю тебе не медицинские справочники, сестренка, а уникальные экземпляры, с необычными случаями.
- И что?! Хоть один случай подошел?
- Солнце брата моего! – заговорил Дэн, сложив руки у подбородка: - Прошу, прочти Папюса, может там, что-то найдешь.
- Я его читала, а все твои книженции, уже выучила наизусть!
- Брось хандрить. Это не то, что ты читала, это первоизданник, не для общего пользования. А насчет - выучила, не преувеличивай, я, за сотню лет не смог все изучить.
- То - ты, то – я! Поверь – это большая разница!
- Еще какая! – Засмеялся Дэн, он в присутствии Вел, всегда имел хорошее расположение духа, ибо она своей небывалой вредностью, могла довести кого угодно до такого состояния. – Ты спишь с Эдом, я же предпочитаю девочек.
- Договоришься! – Одернула его жена, отложив в сторону очередной журнал. – Я устрою тебе девочек! Старичок-боровичок! Будешь спать исключительно с мальчиками и в палате с белыми стенами!
- Для этого мне надо, как минимум, забыть себя! Ладно, девочки, не хотите помогать – не надо. Я прекрасно понимаю, можете пойти – развеяться, пронестись по магазинам. Я буду здесь, безвылазно!
-Может мне его хорошенько стукнуть?! – Пролистав пару страниц и оторвавшись на его речь, спросила Вел.
- Пусть поживет. Вот Влад приедет, отчитается до чего они дошли за эти дни, вот тогда подумаем, кого моего муженька шандарахнуть!
Однако Дэн их уже не слушал, он полностью погрузился в изучение очередного «шедевра». И Вел, посмотрев на него с минуту, подсела ближе к сестре:
- Не понимаю тебя, почему ты не хочешь проверить? Пожалуйста, сама подумай, если ничего не меняется, он-то не стал себя лучше чувствовать от того, что там не был! И еще, почему последние дни, ты вообще умалчиваешь факт его помешательства на этой почве? Может он быстрее бы допетрил!
- Во-первых – Дэн не помешанный! А во-вторых – зачем? Если ты сама сказала, что ничего не изменится к лучшему.  А причинять себе боль…
- Вот именно, ты боишься за себя, а вовсе не думаешь о нем!
- Вел – поругаемся!
- Да хоть что-то, чем серое повторение «Дня Сурка»!
- Вел, не надо. Мы ищем, причем все, ищем выход!
- Конечно – ищем! Все! Но учти - «Когда много рулевых, лодка садится на мель».
- И что ты этим хочешь сказать?
- Да то, что мы все идем в одном направлении, вот и стопоримся! Надо же пробовать разные способы!
- Предложи, но только не мастерскую. Это, пока, не рассматривается!
- Пока – это уже сдвиг… - Вел прищурила глаза, смотря на сестру, та так же не сводила с нее глаз. Вздохнула, не понимая, чего бояться, если все уже свершилось, и предложила: - Тогда…, как тебе гипноз?
- И кого позовем?
- А «товарища» лечить не придется? – Дэн уловил часть их разговора и вцепился в  идею, но тут же и отбросил. – После моих, чистосердечных рассказов о детстве и юности, вяло перетекающей и никак не входящей в зрелость?
- Да, проблемка! – Согласилась Вел. – Неужели, среди наших, нет ни одного толкового?
- Если бы был, то мы тогда бs не выиграли!
- Тогда – это когда? – Не поняла Вел, на что намекнул Дэн.
- Вел, ты что, ко мне присоединяешься? Тогда – это при последнем столкновении с Карлом!
- Я просто не поняла о чем ты. Как же меня достали эти мелкопакосные проблемки!
- Это ты на кого намекаешь? – С улыбкой спросил Дэн, откинувшись на спинку стула и растягивая мышцы. – Если обо мне, то польщу себе – я проблема, двухметровая!
****
               Минуло еще несколько дней. И Ев, не теряя надежды, начала принимать происходящее, как факт, более спокойно, чем в первые дни его необычной хворобы. А они начинались всегда одинаково:
- Ев! – Открывал глаза Дэн, обнимал ее и ей достаточно было двух секунд, чтобы понять – все по- прежнему! Отвечала на поцелуй, говоря дежурную фразу:
- Дэн! Ночь была незабываемой! – Выскальзывала из кровати, щелкала видео и уходила. Дэн поворачивался к экрану, загадочное выражение спадало, а удивление, сменялось ужасом, затем, после половины просмотра, он начинал совладать с собой.  Запись  начиналась следующим образом:
«- Привет – это я, или ты! Не важно. – говорил в экране Дэн сам себе. – Сегодня… число. И если ты, я - смотришь с удивлением, то все  еще топчемся на месте! Поясняю – ты, то есть мы, теряем очередной день. Поэтом не ори как скаженный, дай жене спокойно встретить день, а сам смотри, внимательно, отчет о прожитом и думай! Основательно, без лишних вопросов и добивания родных! Думай, Дэниэль – ДУМАЙ!»...
Затем шла запись наиболее интересных событий, наработок и уточнений.  Вернее, съемка шла постоянно, удалялось не нужное, не значащее, собственноручно Дэном.  Иногда за спиной у Дэна, на экране, возникал Эд, в шутливой форме корча рожи и говоря:
- Привет брат! Ты болен! Ты очень болен! Поэтому я могу говорить и делать, что хочу, все равно забудешь! Но учти, я не нарочно! Надеюсь, когда-нибудь, встретить утро с твоего тумака. Тогда пойму – ты в адеквате! Ну, а пока – пока!» …
 Приблизительно к середине записи, появлялась Ев, целовала его и он говорил одно и тоже:
- И как ты это выдерживаешь?
- Хочешь, чтобы бросила? – Смотрела на его грустные, как у кокер-спаниеля, глаза и добавляла: - Не дождешься!
Затем они перебирались в библиотеку, где проводили практически весь день, в обществе кого-нибудь из семьи, а иногда и всех. Со временем книги перекочевывали в их комнаты, где они зачитывались практически до утра.  Повторялись дни, когда Дэн старался вообще не ложиться, но усталость брала свое и он засыпал, а проснувшись, обнаруживал, что семимильными шагами уносился в прошлое своей жизни, жирно вычеркивая бытие сегодняшнее. Так минул июнь, начался июль и Жан, как ему не хотелось, после обеда затеял откладываемый разговор:
- Дэн! Время безжалостно. Июль – нам надо ехать.
- И в чем проблема? – Не понял парень отца.
- В тебе! Я не могу ни бросить тебя, ни взять с собой!
- Жан, не утрируй! – Вмешалась Виен. – Мы прекрасно обойдемся без вас! Да и ваше присутствие здесь погоду не меняет.
- Дорогая, ты опрометчива! – замотал головой Жан, видя проблему своими глазами не столь оптимистической как женщины.
- Я нормальна! Да и отъезд ваш может быть  своевременен. Меньше опеки – быстрее дело пойдет!
- Ви! – Не мог смериться с ее мнением Жан.
- Ви-Ви! Не поросята! Дэн в норме! Не смотри так. Он что, потерял разум?! Человеческие способности? Ему ни памнперсы, ни утка не нужны! Даже если бы было и так, что, всем привязываться к дому? Дэн в отличной форме, даже некоторые свои способности удвоил. Я вон вчера ожог заработала, никто не заметил, а Дэн глянул на меня и все понял. Слегка дотронулся и все! Даже следа не осталось. И это не единичный случай. Не переживайте за нас, поезжайте. Мы с ним, он с нами.
- Ну, если ты так настаиваешь…. А Ев не будет против?
- Да согласна я! Что может худшего случится?
- Вот! – Утвердительно кивнула Виен. – И потом, Дэну давно пора начать что-то делать, а не просто читать.
- Что делать? – Не понял Дэн.
- А я не знаю! По колдуй над эликсиром, повозись с травами. По нервничай слегка, подергай свои ниточки, в смысле - нервочки. Хочешь, мы тебя, немножко, по истязаем?  Безразлично, что делать, главное прекращай сидеть над буквами, как бумажный червь!
- Мамочка разошлась! – Усмехнулась Вел, будучи того же мнения и постоянно злившаяся, что ее никто не слышит. – Да и девочек пора забирать. Они там, как в воду опущенные.  « Дети вы как? И мы так!» Отправили с глаз долой и исчезли. Словно они не чувствуют, что тут делается.
- Да! – Вздохнул Эд, сам не раз задумываясь над этим. – Надо съездить перед отъездом.
- Вот! Бери Дэна, и чешите к ним. Пусть проветрит мозги. Да, что я командую? Не дети. И вообще, у меня сегодня выходной! – Вдруг заявила Вилен, встала из-за стола и быстрым шагом покинула комнату. Жан, кивнув всем, сразу же последовал следом.
- Сейчас продолжат, - усмехнулась Вел и уставилась на Эда, в раздумьях. – Без свидетелей.
- Ух, ты! Здоровски записалось! – Воскликнул Дэн, не расставаясь с камерой ни на миг, и тут же получил от жены в бок. – Ты чего?
- Слышал, что мама сказала?! Руки в ноги и марш Агнию проведывать!
- А можно наоборот?
- Можно, но осторожно! И никаких девочек не подвозить! А то знаю я Вас, сердобольных!
- Тебя это тоже касается! – Добавила Вел, глядя  на Эда, но витая в собственных мыслях.
        «Собственно, Дэн всегда моя опора. Кажется – шут гороховый! Постоянно норовит что-то выкинуть, эдакое – гаерское.  А на самом деле – он очень надежный. Помню, как он рос, становился. Да, разница не большая, три года, но я все отлично помню. И тот день, когда он собрался врачом на фронт ехать. Все наши попрятались, а он: - А мне что? Мне то - ничего, пули не возьмут, танк не переедет! Зато я свой научный опыт усовершенствую, ну и прочее…» Как же я с ним спорил, как доказывал, что не наше дело в это вмешиваться, а он посмотрел на меня серьезно и тихо так спросил: « А чье?» Помолчал с минуту и уже улыбчиво так, добавил:
«Знаешь, какие там девочки, медсестры?! Хоть сам болей!» За Ольгой слово последнее было, поставила на стол флягу и, глядя ему в глаза, заявила: « Только в крайнем случае!» - Развернулась, уехала. Встретились мы с ней…, лет через восемь. Ник это время, как мог, дом оберегал, все наследство-то в подвалах попрятано, так он, кем только не прикидывался… Ладно, что было, то было. Но и на фронте с Дэном не скучали. Он-то находил, как наш с отцом быт увеселить. Ох! Как же я не хочу пережить брата…»