Крылатая смерть. Глава 3. Часть 2

Бывшая территория Соединенных Штатов Америки. Мертвая зона.

Белоснежные крылья изо всех сил расталкивали потоки ветра. Внизу плыли зеленые леса и поля, сверху – густые серые наэлектризованные тучи, а перед глазами крутились картины из детства. Маленькая Мишель перед зеркалом, а сзади заплетающий ей косы Артур. А еще маленькая детская рука, на которую он старательно наматывает эластичный бинт.

- Зачем ты плачешь?
- Я упала!
- Все падают. Представляешь, что будет, если все будут плакать? Придется покупать лодку, чтобы возить тебя в школу по океану из слез.
- Но мне же больно!
- Да..., боль заставляет нас плакать. Но разве она проходит, когда ты плачешь?
- Нет.
- Тогда зачем ты плачешь?

Она помнила все: как он впервые привел ее в школу; как он провожал ее на первое свидание, а потом следил за ней, сидя в патрульной машине; как они швыряли друг в друга попкорн во время футбольных матчей между их любимыми командами; как она воровала у него из-под носа конфеты; как он учил ее приемам самообороны, а она его – современным танцам; как они на пару пели в кафе, где она подрабатывала; как он переживал за нее, а она кричала, что он ей не отец и, наконец, как он ушел – неожиданно, быстро, с огнем в глазах, надеждой на победу и лучшее будущее.

Неподалеку сверкнула зарница. Мишель приближалась к месту встречи, и, наконец, из-за леса показался небольшой участок поля, где рядом с вертикально взлетающим самолетом стояли они: несколько бойцов-понтификаров, четыре «всадницы», две из которых только заступили на службу, а также новый камерленго и Артур – единственный, в ком горел яркий голубоватый огонь души. Сбоку от него, приткнув дуло к его виску, стояла одна из «всадниц».

Белые сапоги взрыли покрытую зеленой травой землю, Эль осторожно оглядела всю компанию.

- Ну здравствуй, Мишель Град, - начал Камерленго. – Я уж думал, ты не придешь.
- Отпустите его.
- Ну-ну...для начала брось оружие и убери крылья.

Избранная швырнула в сторону катану, волосы стали выпрямляться и приобретать пшеничный оттенок, глаза потемнели, а белоснежные крылья начали уменьшаться, пока совсем не исчезли.

- Отпустите его. Вам ведь нужна я.
 
Вспышка. Издалека донесся раскат грома.
 
Гекс бросил насмешливый взгляд на «всадницу»:
- Отпустите его, Арес.
Едва держащийся на ногах Артур сделал два шага вперед:
- Эль...беги...

Тут же одновременно с небесами громыхнул выстрел, сердце избранной сковал ледяной ужас, опекун с полуприкрытыми глазами рухнул на траву, с губ его стекла струйка крови.

Вторая всадница сбила Мишель с ног, поставив на колени, ухватилась за пучок светлых волос и поднесла к ее шее лезвие катаны.

Не было ничего: ни слез, ни злости, ни боли – лишь парализующий ужас.

- Конечно же, он нам не нужен, - усмехнулся Камерленго. – И ты нам не нужна, хотя хозяин почему-то думает иначе.

Девушка не слышала его. Перед глазами будто повис густой черный туман, в котором было видно лишь бездыханное тело самого близкого человека.
 
- Откровенно говоря, я был уверен, что вместо тебя на встречу явится Крылатая смерть. Собственно, ее мы и ждали. Ты, конечно, не преступница номер один, но тоже добыча вполне неплохая. Думаю, хозяин будет доволен, узнав, что главная угроза его жизни гниет посреди поля в мертвой зоне рядом со своим родственником-шпионом, - он направился к самолету. – Убить ее.
Тьма.

- Это тебе за убийство Мамонны, - прошипела держащая избранную за волосы всадница.

Полная тьма. И вдруг вспышка света. Молния кривым столбом ударила в дерево неподалеку. Длинный вороной меч, с невероятной скоростью пролетев по воздуху, воткнулся в землю. Мишель моментально пришла в себя, рывком вниз попыталась освободиться, «всадница» дернула рукой, но катана отрезала лишь пучок золотистых волос. Избранная ухватилась за теплую рукоять необычного меча, в зеркальном клинке сверкнула молния, отсеченная рука с зажатыми в кисти волосами упала в траву. «Всадница» пронзительно заверещала и тут же рухнула после удара клинком в грудь.

- Взлетай! Скорее! – послышался голос Гекса.

Фемис камнем упала на отряд вооруженных понтификаров, разрубая их на куски ослепительным голубоватым светом.

«Всадница», застрелившая Артура, рванула к взлетающему самолету, уцепилась за шасси, но нечто ухватило ее за ногу и с невероятной силой дернуло вниз, потом отшвырнуло в сторону. Криво  посеченные белоснежные кудри повисли над плечами, ядовито-голубые глаза сверкнули яростью – Мишель двинулась к убийце.
 
- Град, сзади! – рявкнула Фемис, увидев, как одна из «всадниц» пытается напасть на воспитанницу из-за спины.

Мишель резко обернулась, и далее случилось невероятное: глаза ее едва не засветились, а все присутствовавшие, исключая Фемис, ухватились за головы и со слезами попадали на колени. Сердце Крылатой смерти пронзило невыносимой болью, обидой, горечью утраты, отчаянием. Это был поток сильнейших эмоций, которого не могли вынести обычные люди. Кто-то в голос разрыдался, единицы потеряли сознание, а всадницы просто с криком сдавили себе виски. Чтобы научиться пробуждать в других те или иные эмоции и, тем более, получить возможность нейтрализовать таким образом противников, у Фемис ушло полторы сотни лет и полная гамма человеческих страданий и радостей, поэтому она лишь ошеломленно наблюдала, как ее ученица наносит смертельные удары троим недееспособным всадницам.

Расправившись с девушками, Мишель бросилась к воинам-понтификарам, но Фемис ухватила ее за плечо, встряхнула и заглянула ей в глаза:
- Мишель, остановись! Это просто солдаты!
- Они – убийцы!
- Хватит!
- У них нет души!
Крылатая смерть влепила воспитаннице пощечину:
- Приди в себя! Они жалки! Сейчас они лишь хотят выжить! Не они твои враги – мертвая зона все равно убьет их!

Неподалеку в землю ударила молния, солдаты врассыпную бросились прочь. Мишель отдышалась. По лицу ее текли розовые капли крови и пота, коротко обрезанные кудри мелкими прядями прилипли к щекам. Фемис заглянула в глаза избранной и отступила назад – эта девочка стала пугающе точным отражением ее самой.

Вороной меч воткнулся в землю, крылья стали уменьшаться, а глаза потемнели и наполнились слезами. Девушка медленно обернулась, подошла к телу Артура, опустилась на землю и, прижавшись к нему, заплакала. В перерывах между всхлипываниями она шептала: «Прости меня».

Фемис стояла позади, она проживала это десятки раз с десятками, нет, даже с сотнями дорогих ей людей, потому, как никто иной, знала, что именно происходит в душе Мишель. И это было опаснее всего: девушка могла, ведомая жаждой мести, наделать глупостей, подвергнуть опасности свою жизнь и не только. Но, главное, она могла принять решение, ставящее под угрозу существование всего человечества: она могла оставить войну с антихристом.

- Прости меня...прости...прости..., - Эль подняла голову, тут же почувствовала резкую боль и, потеряв сознание, вновь упала на грудь Артура.
 
Фемис ударила ее рукоятью вороного меча, взвалила себе на плечо и, ухватив за пояс тело Града, поднялась в небо.


Руины города Кингстаун


Мишель сидела на краю крыши высотного здания и смотрела на покрытый пеплом город. Рядом стояла урна с прахом.

- Каким он был раньше?
- Он был прекрасен, - ответила стоящая позади Фемис. – В нем жили лучшие люди. Это был город, которому я отдала свое сердце. Где бы я ни была, мое сердце было тут.
- Иногда мне кажется, что я вижу его твоими глазами. Вижу таким, каким он был тогда.
- «Тогда»?
- Тогда, когда ты была счастлива. Почему-то сейчас я мечтаю жить там: в том времени, в том городе.

Фемис смотрела на воспитанницу и все больше осознавала, как сильно девушку меняет смерть родного человека. Единственного родного ей человека.

- Тебе бы понравилось жить там. Люди были проще, добрее, внимательнее. Они меньше думали о себе и больше – друг о друге. Они не были так умны, но были бесконечно мудры. И их души были ярче.
- Что же их так изменило?
Крылатая смерть села рядом с Мишель и, помедлив, ответила:
- Страх. И самообман как его следствие.
- Значит, причина в людях?
- Причина всегда в людях. Они – источник собственных проблем.
- Почему тогда мы боремся с Падшим?
- Люди верят в идеал – ради него они готовы на многое. Возможно, Бог специально создал их такими, ведь, по сути, идеал – это Он. Альфа и Омега – Начало и Конец. Идеал неосязаем и незрим, его нельзя потрогать, потому что он живет в сердцах людей. Со временем люди стали забывать об этом. Теперь они склонны верить своим глазам, а не своему сердцу. Поэтому Падший без труда создал для них вполне материальный образ: Понтифика – наместника Бога на земле.
- Большинство в этом мире верит в него. Что будет, когда мы отнимем это у них?
Губы Фемис дрогнули в улыбке:
- Я тысячу раз говорила тебе забыть все, чему тебя учили ранее. Разумная жизнь существует не в одной лишь Европе. Есть еще два государственных образования.
- Альянсы дикарей?
- «Дикарей»? Азиатский альянс – потомки древнейших народов и последователи древнейшей культуры из всех, которые когда-либо существовали на земле. Их численность чуть меньше половины численности европейского населения. Русо-северный альянс – последователи христианской веры в том ее виде, в котором она была до всемирной катастрофы. Они веками выживали на самых суровых в мире землях. И, не смотря на их небольшое количество, они так и не уступили эти земли Европе. Никогда не уступали. Прибавь к этому почти четыре миллиона членов «Апокрифа». Вне власти понтифика половина населения планеты. Значит, мир еще может излечиться от обмана. По сравнению с тем, что было до катастрофы, людей осталось ничтожно мало. Через два с половиной года и эта горстка может быть уничтожена антихристом. Однажды я уже чуть не потеряла их. Я не позволю этому повториться. Это единственная причина, по которой я все еще жива. Я знаю, из-за смерти Артура, ты на грани того, чтобы сдаться. Теряя близких на протяжении всех этих лет, я сотни раз мечтала опустить меч и позволить убить себя, но тогда их смерти были бы напрасны и бессмысленны.
- Можешь не переживать, - Мишель буравила взглядом наполняющийся светом горизонт. – Я не сдамся. Именно по этой причине.
Фемис расстегнула небольшие ремни на плечах и сняла со спины ножны с вороным мечом:
- Держи, он твой. Я прошу, чтобы ты никогда с ним не расставалась.
Девушка подняла брови и с некоторым волнением взяла рукоять, которая, казалось, сама легла ей в руку:
- Это он. Что это за оружие?
- Этот меч был создан первым избранным. Он родился там же, где и я – как все-таки циклична история. Если верить легенде, первый избранный был послан Небом, чтобы определить судьбу мира. В зависимости от того, какие крылья он обретет, будет решено, жить этому миру или нет. Мальчик обрел крылья ангела, и мир был спасен, но человечество продолжало уничтожать себя. Три сотни лет избранный боролся за жизнь человечества, и, когда он узнал, что, спустя триста лет, мир снова будут испытывать новым избранным, он создал этот меч. Оружие хранит частицу его души и подчиняется только избранному. Благодаря этому его создатель смог найти чудесное дитя и воспитать его так, чтобы к тринадцати годам, у мальчика выросли крылья ангела. Как создания неба мы всегда были просто чашами весов для этого мира, но это лишь одна половина нашей сущности. Именно оттого, что другая наша часть – человек, мы становимся еще и защитниками человечества. Каждое последующее поколение избранных, имевших душу, вкладывало в меч ее частицу – это звено, связывающее нас всех. С течением лет меч попадал в руки избранных с крыльями демона и терял силу светлых душ, потом попадал к таким, как мы, и в нем зарождалась новая сила.
- Тут есть частица и твоей души?
Фемис опустила глаза:
- Нет.
- Почему?
- Моя душа превратилась в мое собственное оружие, - она сняла с пояса рукоять в виде крыльев ангела и демона, и голубоватое свечение, полившееся из нее, преобразилось в огромный меч-тесак. – Я могу использовать ее как оружие, могу использовать ее как броню, но это уже не душа. Именно поэтому я не могу убить Падшего. Когда это случилось, я перестала быть человеком – вот почему я не убираю крылья. Я просто не могу – у меня нет души.
Мишель распахнула посветлевшие глаза и замерла.