Последний старец Сталинградский снег... щ

-Это всё, что ты мне собирался доложить, медвежонок Хайн? - Паулюс нахмурился, но глаза его просветлели. Он едва удерживался от слёз, которые скрывал.

От сердца Хайна отлегло... Она развёл локти ещё круче, держа судки кончиками пальцев, которые занемели:

-Осмелюсь доложить, герр командующий... простите за враньё, вы правы: солдатам очень тяжело - они голодают... Солдаты едят конину павших лошадей и варят ремни кожаного снаряжения. Они в ледяном аду... Вы ведь хотели узнать правду, герр командующий? Вот она, эта страшная правда - я вам её доложил...

Паулюс едва задержал выступившую слезу, чтобы та не скатилась по грязной, небритой щеке:

-Иными словами, парень... стрелок Хайн, ты мне принёс ветчину с бобами. И желудёвый кофе. В то время, как солдатам 6-й армии нечего есть... Ты находишь, что это гнусно? Или тебе всё равно, что о тебе думает командующий, стрелок Хайн? Отвечай немедленно!

-Вам что-то надо есть. Вы обязаны думать о 6-й армии. За нас... - неуверенно сказал Хайн, чувствуя, как пальцы вот-вот разожмутся.- Я обязан вас кормить.

Паулюс уловил невольное движение души своего денщика - Хайна он изучил достаточно. Поэтому спросил безо всякого сомнения:

-Иначе тебя накажет герр Шмидт - это он приказал мне лгать, ведь так? Отвечай, стрелок Хайн. Я говорю с тобой ни как командующий - как солдат с солдатом.

Хайн сглотнул густую клейкую слюну. Руки ходили ходуном...

-Изволь отдать это раненым и принести мне то, что едят солдаты, - нахмурился Паулюс, так как слёзы уже набрякли, хотя и держались на глазах. - Командующий обязан снимать пробы с армейского котла всякий раз, перед приёмом пищи его подчинёнными. Он обязан есть то, что едят солдаты, сынок. Это предписывает устав вермахта.Стрелок Хайн, ты слышал мой приказ? 

-Осмелюсь доложить, я слышал герр командующий...

-Тогда исполнять! По возвращении из госпиталя - доложить об исполнении...

Хайну показалась, что железная коробка стала легче. Но он снова сглотнул слюну в колючее горло.

-Осмелюсь доложить, к исполнению... - он едва ворочал языком, потому что предстояло сказать самое страшное. - Только, герр командующий... Осмелюсь доложить, что моё сердце кровью обливается.Вы уже не в первый раз отдаёте ужин раненым  и довольствуетесь галетами. Всех раненых не накормишь этими судками. Сильные всегда отнимут еду у слабых...

Он перенёс центр тяжести с каблука на носок.В то время как Паулюс едва не подскочил от возмущения:

-Что... что, что ты сейчас сказал, Хайн, повтори?!

Паулюс почувствовал, что у него мороз оседает в жилах мелкими колючими хрусталиками. А спину словно сковало ледяным панцирем. Сильные отнимают еду у слабых в полевых госпиталях? Германский солдат, который превыше всего ставит  дружбу и боевое братство, способен на такое? Сильные у слабых - свиньи, грязные скоты...

-Неужели мои солдаты способны на такую низость?

Он хотел добавить, что мог бы понять, если бы такое происходило у румын и если бы у румын отнимали съестное и тёплые вещи - язык сам пристал к нёбу и стал издавать хлюпанье и шипение...

-Герр командующий...- глаза Хайна расширились, а занемевшие руки сделали неуловимое движение к столу.

-Да, конечно, медвежонок... стрелок Хайн, поставь туда эту лохань... Не вечно же тебе её держать.