Бешеная Слабонервным не читать!

Слабонервным не читать!
***
Мы живем в обществе, в котором грубые психиатрические симптомы — именно те симптомы, которые принадлежат настоящей психиатрии, выдаются за эталоны моды и поведения. Шизофрения -  затрагивает примерно 1% населения, встречается одинаково часто у мужчин и женщин и обычно заявляет о себе в позднем подростковом или раннем взрослом возрасте (начало большинства случаев приходится на возраст от 15 до 35 лет). По среднестатистическим данным, свыше трети всех тяжких преступлений  совершаются людьми психически нездоровыми. А это в первую очередь означает то, что для их расследования сотрудникам правоохранительных органов требуется иметь не нервы, а стальные канаты. Впрочем, судите сами...

Бешеная

Никому в мире, к сожалению, до сих пор не ясно, откуда у людей вообще появляется эта треклятая шизофрения. То ли ею заражаются, как гриппом, то ли она возникает при неудачной черепно-мозговой травме, то ли передается по наследству.
До десятого класса Ольга Прохоровна Иванова была хоть и шаловливой девочкой, но не доставляла родителям много хлопот.
Ее родители придерживались строгих правил и твердо верили в выгоды сурового воспитания, в результате чего Оля с детских лет частенько оказывалась лицом вниз на диване с задранной юбкой и обнаженной попкой. За более серьезные проступки папа доставал из шкафа ремень и полностью раздевал ребенка, «Для усиления воспитательного воздействия».

В десятом все изменилось. Оленька, признанная первая красавица класса, стала злобной, и раздражительной, и в то же время потеряла интерес к школьным занятиям, да и на стояние голой перед родителями перестала обращать внимания настолько, что папа отменил хождение без трусов по квартире, заменяя эту часть наказания возросшей силой и количеством ударов.
Уже тогда можно было бы задать вопрос: что такое разрушение интимного стыда у молодой девушки, с точки зрения психиатрии?
К сожалению, сейчас  «это не просто навязывание разного рода извращений, типа вуайеризма (когда по телевизору показывают то, что происходит в чужих спальнях), но и популяризация сексопатологических отклонений, и момент обращения к врачам был упущен.

А между тем состояние девушки ухудшалось. В школе к ней приклеилась кличка «бешеная» за то, что она из-за любого пустяка могла закатить истерику, а то и драку. Учителя жаловались на нее родителям, а те считали, что принимают адекватные воспитательные меры.
Вместо того, чтобы показать девочку врачам и выяснить причины такого поведения, родители брались за ремень.

- Как тебе не стыдно, - начинала поучение мама, изучив дневник дочери, – такую большую девочку приходится пороть по голой попке, как маленькую девочку! И когда ты поумнеешь?  Дочка держалась отстранено и не реагировала на ситуации, которые должны были радовать или печалить: и к наказаниям и к подаркам относилась одинаково безразлично.
И снова момент обращения к врачам был упущен. Болезнь развивалась медленно в виде постепенно нарастающей отчужденности и неадекватности поведения, которое родители пытались корректировать ремнем.

Правда, проку от такого "воспитания" было немного. Сдав еле-еле на тройки школьные экзамены за десятый класс, Оленька поехала поправлять здоровье. За прошедший год в деревне все изменилось. Заброшенную много лет назад ферму купил какой-то предприниматель и в деревне появился уже забытый запах навоза. От парного молока или от еще чего другого она похорошела, повеселела и округлилась. Казалось, болезнь отступила.

В первый же вечер Оленька увидела, как в деревню приехали москвичи на джипе:
– Девки, кто хочет трахаться — лезьте!
В машину набилось столько желающих, что дверь не могли захлопнуть. Мужики быстро увезли девушек в ночь.
Деревенские парни сразу стали посматривать на девушку из города с нескрываемым мужским интересом. Не раз она слышала предложения типа: "Что нам, кабанам, пое… — в лесу не надо нагибаться", "Как курочка понесла, отряхнулась и пошла", "Надухариться, напиться — и к девкам подрядиться!" Она считала выше своего достоинства даже огрызаться на глупые шуточки.
Летним вечером Оленька вместе с лучшей подругой Катей, собрались на местную дискотеку. В одиннадцать вечера деревня уже спит, только светятся только окна клуба, да сонную тишину режет: "На белом-белом покрывале января! Любимой девушки я имя написал..." и "Белая роза — в объятьях мороза..."
— Девушка, у тебя такой носик, – услышала Оленька за своей спиной пьяный голос, – картину надо писать. Да я твоей бабке за тебя двух коров отдам, жену и детей своих...

— Мутный, не втирай много, лучше сразу в койку! — Чьи-то руки, как бы случайно, ухватилиОлю сзади.
Они вывернулась и пошла вон из прокуренного помещения. Вслед за ней вышла глубоко беременная девушка с высоко задранным животом. Будущая мама обернулась показала всем "фак" и ускорила шаг.
Спать еще не хотелось, и подружки решились прогуляться перед сном. Девушки шли по дороге, наслаждаясь вечерней прохладой, и беседовали. Сплевывая после дешевых сигарет, появилась стайка местных девиц. Все как одна с шестимесячной завивкой, с красным облупленным лаком на грязных ногтях и в черных юбках по коленку, с кокетливым разрезом сзади.

— У вас, наверное, в Москве такого и не бывает. Вчерась Людке "скорую" вызывали: приступ аппендицита. А у нее вместо аппендицита мальчик родился. Мать в шоке, кинулась к ее ухажеру. Вроде согласился замуж взять.
– А что, вы не предохраняетесь?
– А зачем? Это только у вас в городе бывают всякие СПИДы и гонореи, а  аборт — все равно, что насморк вылечить.
Разумеется, разговор зашел и о мальчиках.
– У нас во всей округе, – рассказывала подружка, –занимаются здесь двумя вещами: пьют и совокупляются. Сосед - с соседкой, учительница — с учеником, и даже мать — с сыном. Здесь это норма!

Как правило, родители не таятся от детей, да и наблюдать за домашними животными приходится часто… Однако наши деревенские секс-гиганты не блещут разнообразием. Поцеловать в губы, помять грудь (и... собственно говоря, все!
Когда Оленька рассказала, чем занимаются ее одноклассницы, чтобы сохранить девственность, Катя возмутилась:
– У нас можно смело вывешивать плакаты: "Нет оральному сексу!" Или: "Наши бабы минетов не делают!"
– Чтобы я когда-нибудь взяла в рот?! Нет, это грязно! И вообще, Бог дал женщинам одно место, в которое можно принять мужчину. О других в Библии не говорится. Остальное — грех!

– А что, родители вам разрешают?
– А кто их спрашивает, правда за б-ство попадает по первое число! Это у вас в городе гуманизм, а у нас чуть что, так на скамейку и прутьями по ж… Вон, смотри, сколько срезано веток у кустов по берегам реки! Это не для корзинок!
Оленька честно рассказала, про ремень и строгих родителей и что она еще девочка, чем весьма развеселила подружку.
– Это дело поправимое! – Весело сказала она.

Было уже довольно поздно и скучно, и они уже собрались разойтись по домам, как вдруг услышали грохот и из-за поворота выехало трое мотоциклистов.
Оленька испугалась, решив, что это бандиты, и уже собОленькалась хватать подругу за руку и бежать. Но Катя сказала:
– Не бойся, это местные из соседнего поселка, мои друзья.
Оленька познакомилась с ними, они постояли, поболтали.
— Хочешь, покажем тебе «Третий верх»?
– Нет, не хочу! – ответила Оленька.

Подружка успела рассказать, что это милое местечко находится в тридцати километрах от деревни. Возят туда, как правило, приезжих и неопытных. Предлагают «дашь на дашь»: либо ты занимаешься сексом и тебя отвозят домой, либо добОленькайся как хочешь.
— Ну не хочешь, поедем ползуниху собирать или на хутор теляток смотреть?
Оленька не знала, что местном сленге это означало приглашение к сексу, но почуяв недоброе, отказалась, и уже собралась уходить. Подруга ее успокоила, сказав, что этих ребят нечего бояться, что это не столица, здесь все друг друга знают и уважают.

– Да, поедем, говорила Катя, ты же никогда не видела телят!
– Еще бы, – обиделась Оленька, не зная второго смысла этих слов, – сколько лет ваша ферма стояла заброшенной, а не всю деревню и трех коров не наберется!
Ире стало немного стыдно за свой страх, ей не хотелось выглядеть трусихой в глазах подруги и она решилась составить парням компанию.
До фермы ее довез Юра. Это довольно симпатичный усатый парень, лет двадцати, я сразу обратила на него внимание, и села к нему на заднее сидение. Он был невысок, но хорошо сложен, видимо, занимался спортом.
Ребята весело подшучивали надо ней, так как Катя сказала, что Оленька никогда не видела  живых молоденьких телят, что на местном языке означало: девственница.
Когда все слезли с мотоциклов, Юра спросил:
– Оленька, ты, правда, никогда не видела маленьких телят?
– Да!
И они пошли на них смотреть. Когда парочка вошла в то помещение, никаких телят там не было. Это был ангар с сеном. Оленька поняла, что дело пахнет «керосином» и уже собралась убежать, как он, схватив ее одной рукой за пояс, другой, зажав рот, потащил на сено. Повалив девушку на спину, Юра сел верхом и стал срывать с нее одежду.

– Это для твоего же блага! – он несколько раз ударил ее по щекам и сказал, – если не заткнешься, позову ребят, а они тебя враз успокоят.
Сорвав блузку и лифчик, он ремнем связал за спиной руки. Блузку скрутил жгутом и засунул ей в рот, чтобы не орала. Потом он снял с Ольги оставшуюся одежду и разделся сам. Девушке стало холодно и очень стыдно: она впервые увидела голого мужчину.

Оленька лежала и плакала, думала только об одном: «Черт с ней, с девственностью, пускай делает со мной все, что хочет, лишь бы только не убил». Свое собственное тело казалось ей необычным: руки слишком  коротки, а ноги слишком вытянуты.
Пока Юра развлекался сОлей, Катя с приятелями развела костер. Из сумки появилась бутылка портвейна, которая пошла по кругу. Пили за здоровье Ольги, курили, и прислушивались к звукам из сарая.
– Сейчас он покажет этой столичной штучке, где телятки зимуют, весело сказала Катя, – Юрка человек с опытом. Борозды не попортит. По себе знаю! А, может быть, Олечка угостит его городским удовольствием. Они там все сосут ловко!
– А зачем? Он и без этого обойдется. Я могу и руками так возбудить, что ей ничего больше и не захочется. Если мне городская захочет у меня отсосать, я ей это позволю, но утром разговаривать с ней не стану. Только проститутки могут этим заниматься!

Ребята стали обсуждать, кто из них попробует городскую назавтра. – Наверно она ничего, вкусная, только вот немного костлявая! – весело шутили они, а потом стали петь пол гитару:

Весной оживает плакучая ива
И сок по березе струится ручьем
Всё выглядит мирно, спокойно, красиво
И думать не хочется здесь ни о чем.

Крапива растет и кусает за ноги,
Девчонок, что кучкой сидят возле дров.
А если пойти вот по этой дороге,
К делянке придешь, накормив комаров.

Там сосны трещат, там трещат бензопилы,
Там с дымом мешается запах смолы.
Ревут трактора, напрягая все силы,
Трелюя огромных деревьев стволы.

Потом к лесопилке, потом к пилораме,
На доски пойдет этот лес деловой,
А ивы с березами, да с тополями
Всю жизнь простоят по-над тихой рекой.

А может быть, прутьев нарежут и сложат…
Однако же нравы суровее тут!
Девчонку разденут, на лавке разложат
И крики ее тишину разорвут. ***

(Стихи Игоря)

Правда, на группу лесоповал получилось не очень похоже.
Парни стали обсуждать, а почему бы завтра не перенести на сегодня, тем более что сегодня уже наступило. Портвейн подогревал  фантазии, и разговор становился все более неприличным.
Если бы они знали, что происходит там, в сарае…

***
… Когда у Ольги прошла истерика, Юра лег на нее, начал целовать сначала лицо, потом шею, потом начал тискать и покусывать груди. Потом, еще немного погладив, он схватил ее длинные волосы и накрутил на свою руку, выгнув девичью голову назад. Он сказал, что если Оленька не раздвинет широко ноги, он сделает очень-очень больно. Оленька послушалась и выполнила то, что он сказал. Потом почувствовала что-то горячее и твердое между своих ног, и в следующий миг замычала как теленок скорей от страха, чем от боли. Она почувствовала, что между ног что-то разорвалось.
Когда Юра понял, что порвал целку, стал двигаться нежнее, посыпая ее поцелуями. Он него пахло табаком и дешевым вином. Вдруг Оленька почувствовала какое-то странное тепло внизу живота, у нее начало покапывать внизу, начали подергиваться коленки, и стало очень приятно.

От страшной догадки у нее похолодело внутри, снова началась истерика. Когда Юра это заметил, резко пригнулся и укусил жертву за мочку уха, от этого, против своей воли, Оленька возбудилась еще сильнее. Связанная, обреванная, Ольга  не могла больше сопротивляться и расслабилась.
Он увидел, как ей хорошо, задвигался быстрее и начал постанывать. Кончили они почти одновременно. В тот момент обесчещенная девушка ненавидела себя. Юра поднялся, все еще голый, сел рядом и сказал:
– Сейчас я развяжу тебе рот. Только без фокусов. Неподалеку сидят двое ребят и твоя подруга. Если я сейчас свистну, представляешь, что они с вами сделают? Если ты поняла меня, то кивни!

Оля, конечно, кивнула, да и что ей оставалось делать. Он развязал ее, лег рядом.
– Я не буду больше сопротивляться, развяжи мне руки! – попросила Оленька.
 Он согласился и освободил ее.
– Ты не дашь мне сигарету?
– Ты что, дура? На сене курить нельзя: пожар будет!
Ире почему-то мысль о пожаре очень понравилась.
Юра крепко обнял девушку, так как от шока, от всего пережитого ее сильно трясло. Потом он снова повалил на сено, начал ласкать и овладел ею еще раз. Пока он пыхтел над телом, Оля увидела вилы, воткнутые в сено. В этот момент девушка ненавидела себя за то, что ей хорошо, его за то, что он сделал. Ольга вдруг увидела их как бы со стороны и в этот момент поняла, что навеки опозорена и обесчещена. Завтра вся деревня узнает о его победе.
Когда он кончил, то несколько минут лежал неподвижно.
Оленька стала одеваться.

– Собирайся, а завтра я заеду за тобой! – он сел, стал натягивать брюки.
Пока он путался со штанинами,  Ольга схватила вилы, и изо всех сил ткнула парня в грудь. Зубья с хрустом провалились. Он упал и дернулся. Оленька навалилась на рукоятку, зубья полностью вошли в тело. Взгляд насильника стал стекленеть, изо рта пошла кровь. Он дернулся как червяк на крючке и умер. В этот момент Оля опять испытала наслаждение, более сильное, чем от секса.
Ей захотелось человеческой крови. Оля встала на колени и стала слизывать ее с его губ. Она была соленой и очень вкусной…

***
Ребятам тоже захотелось развеселиться. Так и не поделив, кому достанется Катя, они решили сыграть на нее в карты. Захмелевшая Катя была совсем не против, и она вскоре оказалась в объятиях победителя.
Он повернул Катю на живот и поставил на четвереньки. Девушка замерла, не дыша, не в силах думать и говорить. Катя выпрямила руки и почувствовала, как сильные ладони нежно сжали ее набухшие соски.  Любовник начал ритмично двигаться. Вскоре сдавленный стон сорвался с ее губ, когда судорога неповторимого наслаждения заставила замереть их обнаженные тела.

Женя, единственный парень, оставшийся не у дел, решил не мешать парочке и посмотреть, что делает Юра с Олей на сене, а при случае и продолжить обучение городской недотроги искусству сельской любви. То, что он увидел, привело его в ужас. На залитом кровью сене лежал Юра. Долго смотреть ему не пришлось: сзади в шею воткнулись вилы.
Тем временем обессилевшая Катя упала на живот, и вздрагивала от крепких объятий своего кавалера, который продолжал с усердием работать. Наконец, она почувствовала, как он наполняет ее своим мужским семенем, и находилась на вершине блаженства. Краем глаза она увидела подружку, всю в крови, выходящую из телятника.

Она закричала от ужаса. В руках у Ольги были вилы, с концов которых капала свежая кровь.
– Сейчас твой черед! Предательница! – заорала Оленька и подняла свое страшное оружие.
Катя сбросила с себя кавалера, а тот не успел понять, что происходит, замешкался и получил страшный удар в живот. Катя, как была голышом, бросилась бежать, а Оля, выдернув вилы из еще вздрагивающего тела, ткнула ими еще раз.
Подругу она преследовать не стала. Взяв из костра горящую головню, она вернулась в ангар, и бросила ее на сухое сено.
Телятник загорелся так быстро, что она едва успела выскочить.
– Что я наделала! – говорила она, присев на остывающее тело Катиного любовника, и как завороженная смотрела на разгорающееся пламя…
Смотреть на пожар сбежалось пол-деревни: как всегда пожарный гидрант не работал, а носить воду ведрами – пустое дело.

Но страшнее чем пожар было зрелище городской полуодетой девочки с вилами в руках. В ее безумных глазах светилось пламя. Сельчане долго не могли решиться подойти к ней близко.
Участковый милиционер, по служебному долгу первым приехавший на пожар, понял, что сейчас на карту поставлен весь его авторитет.
Он медленно подошел к девушке и попросил:
– Дай сюда вилы!
Оля выполнила приказ и даже не пыталась сопротивляться, когда ей вязали руки.
– Слушай мент, отдай ее нам! – кричали в толпе – Мы из нее котлету сделаем! Она же их всех порешила!
Милиционер спас ее от самосуда, правда, пришлось выстрелить в воздух, чтобы успокоить разбушевавшуюся толпу.

***
Во время психиатрической экспертизы Оля не проявила интереса к обследованию. О совершенных убийствах рассказывала без всякого волнения и беспокойства. В камере много времени проводила на нарах. В ответ на замечания становилась грубой, циничной агрессивной. При беседе с судебным врачом она говорила, что ей тяжело находиться с преступницами в одной камере, хотя она понимает, что ничем не отличается от них.

Заключение психиатрической экспертизы: невменяема. Суд приговорил Олю к принудительному лечению от шизофрении в колонии для душевнобольных.

P.S. Некоторые специфические симптомы шизофрении соотносятся с насилием. Так, Virkkunen, исследуя в Финляндии группу больных шизофренией, виновных в тяжелых эпизодах насилия, и группу виновных в поджогах, установил, что 1/3 из них совершили преступления непосредственно в результате галлюцинаций или бреда; остальные 2/3 совершили преступления из-за проблем, обусловленных стрессом в семье. Напрямую связаны с насилием симптомы угрозы/ потери контроля над ситуацией. При симптомах, уничтожающих ощущение личной автономии и возможности влиять на ситуацию, пациенты могут считать обоснованными свои действия по противодействию угрозам, относящимся к ним («рациональность внутри иррациональности»).

Продолжение здесь: http://proza.ru/2010/01/02/1195