Индийский князь

Эта история произошла при Ельцине, в первые годы его правления, когда люди настолько обезумели от нахлынувшей свободы, что не только сами себя, но и никто другой не мог удержать их от безрассудных поступков. Упиваясь свободой, они придумывали не дела, а безделье, которое казалось им выгодным, потому что приносило в одночасье большие деньги. Стало так все легко и просто, думали многие, что только прояви инициативу, ну хотя бы, пошевели рукой — сдай свои скудные накопления в какой-нибудь «МММ» и будешь жить припеваючи, безо всяких забот.
Такой легковерной была и Марина, тридцатилетняя миловидная администраторша солидного клуба «Кентавр».
Устроил ее в этот клуб отец — старый писатель, когда-то очень популярный, а теперь почти забытый, так как опусы его никто уже не печатал; все издательства, которых народилось немыслимое число, бросились издавать иностранные детективы и довольно неплохую диссидентскую литературу.
Марина гордилась своей работой. В клубе устраивались встречи с артистами, просмотры фильмов, на которые приходили известные личности, любившие после просмотров с умным видом вещать на сцене, а потом задержаться в буфете и с еще более умным видом изрекать остроты, ругать и рассказывать анекдоты про новую власть.
Когда было свободное время, Марина участвовала и в просмотрах, и в посиделках, но молча, как благодарный слушатель. Ей это нравилось, не напрягаясь. быть как бы равноправным участником, как ей казалось, почти что исторических событий в культурном мире. Тревожная и постылая жизнь отодвигалась на задний план, забывалась. Наступал кайф. Но длился он недолго. Как только после работы по дороге к дому она заходила в магазин, чтобы купить продуктов, кайф моментально улетучивался. Глаза разбегались от изобилия красиво уложенных и упакованных колбас, сыров, конфет в ярких иностранных упаковках, а в кошельке было пусто.
Марине было обидно, что другие всем этим изобилием могли пользоваться, а она каждую копейку должна считать. На зарплату двенадцать тысяч рублей, что она получала в своем любимом «Кентавре», не больно-то пошикуешь, а на мужа Андрея надежды мало. Он работал сторожем в каком-то захудалом магазинчике и получал всего пятьсот рублей в неделю. На еду Марина и Андрей деньжат наскребали. Бывало, Марина выкраивала и на сникерс для маленького сына, который жил у ее родителей и особых забот ей не доставлял, был всегда сыт и ухожен. А сникерс — это так, побаловать, чтобы мать не забывал.
Сын был от первого мужа, который ушел от нее к молоденькой бабенке, кажется, студентке, она точно и не знала, никаких связей с ним не поддерживала, и он не стремился, ни разу не позвонил, не спросил о сыне.
Первое время, после разрыва с мужем на душе было тоскливо. От тоски-то в кафешки стала забегать, попивать начала для улучшения настроения, а не то чтобы в усмерть. В кафе и любовь свою новую встретила — колченогого Андрея. Он тоже был разведен. Но детей у него не было, только мать-старушка, у которой он жил в двухкомнатной квартире в Теплом стане. Зато у Марины была собственная двухкомнатная кооперативная квартира, построенная на деньги отца.
Андрей перебрался к Марине. А сына приютила писательская бабушка. Рано утром Андрей спешил на фабрику, где он работал мастером, в каждую получку приносил домой немалые деньги. Марина служила в химчистке по соседству со своим домом, тоже зарабатывала неплохо. Вечера у обоих были свободными. На магазины время они не тратили, покупать в них было и тогда особенно нечего. Всю свою зарплату они в ресторанах просаживали; там-то, несмотря на антиалкогольную кампанию ограничений на водочку и коньячок не наблюдалось.
Но в разгар перестройки жизнь стала рушиться: в магазинах совсем исчезли продукты и товары; фабрика, где работал Андрей, закрылась, никому не нужна стала и химчистка. Вообщем, Марина и Андрей оказались без работы. Тут-то старый писатель и пришел на помощь своей дочери — устроил ее администратором в «Кентавр», да и зятю своему советом помог, давай, мол, в сторожа, других вакансий пока не предвидится, сейчас и здоровоногие-то не могут найти работу, приспособиться, а хромоногим сам Бог велел в сторожа податься.
Стали Марина с Андреем перебиваться с хлеба на квас. А тут вдруг Ельцинская революция грянула. Марина и Андрей воспряли духом. Революционеры пообещали сытную и свободную жизнь. Представьте, их обещания начали сбываться: свободы — через край, магазины наполнились продуктами и товарами, правда, иностранными. Но какое эта имеет значение, важно, что все есть. Только уж больно все дорого. Где взять деньги, чтобы пользоваться этим изобилием.
Как-то Марина посетовала своей подруге по «Кентавру», красивой белозубой разбитной девице на безденежную жизнь.
— А я-то теперь без забот буду жить, — похвасталась та, не щадя Маринино самолюбие.
-Как это без забот? Ты что, за прынца замуж вышла? – Марина нарочно подчеркнула голосом слово «прынца».
Подруга расхохоталась:
— Завидуешь?..
Марина промолчала, даже не улыбнулась.
-Конечно, завидуешь.Только чему, непонятно. У меня ведь даже мужа нет. А секрет беззаботной жизни я тебе открою. Сдала свою квартиру за двадцать тысяч в месяц. Представляешь, теперь и работать не буду. Хватит мне одной-то и на хлеб, и на масло, и еще кое на что. Тебе тоже советую. Сдайте, а сами у Андреевой матери поживете, как я у своей мамы.
— Да удобно ли это?.. Мама Андрея не согласится.
— А ты Андрею скажи, пусть он мать уговорит. Представляешь, без особого труда сколько денег привалит. Эх, и погуляем вволю!
Идея со сдачей квартиры Андрею пришлась по душе.
-Ха, можно и работу бросить! — воодушевился он. — А мать я обработаю. Она у меня покладистая, когда о деньгах речь идет.
Андрееву мать особе и уговаривать не пришлось, она согласилась сразу.
— Ради Бога, живите, токо сынишку от своей матери сюда не таскай, — предупредила она Марину. — Шума я не выношу.
— Эт-то точно, — игриво подтвердил Андрей. — Анька-то, первая моя жена, с ребенком тут жила. Ребенок не от  меня, от другого, — заметив вопросительный взгляд Марины, пояснил Андрей. — Пацан был непоседа, ночами плохо спал, дак матушка поставила вопрос ребром, либо, говорит, я, либо твоя разведенка…
Вскоре подруга свела Марину с посредницей из кооператива «Ива», с той, что ей клиента подыскала. Посредница, с золотыми перстнями на обеих руках, осмотрела квартиру и сказала:
— Неплохая квартирка, годится. Клиентов хороших подберу. Иностранцев. Они больше платят, но только рублями.
— Лишь бы честные были, — сказала Марина.
— И богатенькие, — добавил с улыбкой Андрей.
— С нечестными мы не работаем. А бедные квартиры не снимают, — пояснила посредница.
— Боязно как-то. Мы ведь первый раз сдаем, — будто оправдываясь, сказала Марина.
— Сейчас все впервые, время такое. Но вы не беспокойтесь, не подведу.
Через пару дней посредница привела в Маринину квартиру молодых людей. Их было четверо. Все смуглые, с черными, как смоль, волосами. Один из них, самый высокий, немного говорил по-русски, Осматривая комнаты, он все время улыбался, остальные сопровождали его с хмурыми лицами. После осмотра квартиры, он протянул Марине смуглую, совершенно безволосую руку:
— Как эта по-руськи… Па рукам, — сверкнув ослепительно белыми зубами, закончил он.
— По рукам, по рукам, — приветливо улыбаясь, сказала Марина.
-Ай!.. — белозубый сделал досадливый жест ладонью. – Забыль представится... Раджа! — склонив голову и приставив к груди руку, он поклонился.
— Очень приятно, — сказала Марина. — Красивое имя! Как у Раджа Капура, — чтобы доставить удовольствие постояльцу, польстила она, вспомнив индийского актера, фильм с участием которого показывали недавно в «Кентавре».
— О-о!.. Капур — великий артист! А я Раджа...
— Раджа — это не имя. Это титул. Индийский князь, значит, — пояснила посредница.
— Кинязь, кинязь, — закивал головой белозубый. Трое его товарищей по-прежнему молчали и, как показалась Марине, хмуро и настороженно смотрели на нее. Пробежав взглядом по их лицам, она снова улыбнулась и, обращаясь к белозубому, протянула:
— О-о-о!.. Какая честь!..
— Мой свита, — показал на своих товарищей князь. Те, осклабившись, поклонились.
Марина хотела спросить у князя, что привело его в Россию и чем он со своей свитой будет заниматься, но вовремя заметив настороженный взгляд посредницы, которая заранее предупредила, что клиентам их фирмы не принято задавать вопросов, передумала.
Воспользовавшись паузой, в разговор вклинилась посредница:
— Ну вот, представление состоялось, теперь быстренько об условиях. Предварительно хозяевам я уже говорила, — глядя на князя, продолжала она. — О деталях договаривайтесь сами, прямо сейчас.
— Да, да, — закивал в ответ князь, — понимаю. Госпожа Марьина, мы хотим жить у вас три месяца. Заплатим вам хорошо, по двадцать пять тысяч за месяц.
— А можно сразу за три месяца вперед, — попросил Андрей, молчавший до этого. Князь удивленно посмотрел на него, будто впервые увидел, но на вопрос ответил.
— Пока мы заплатим за месяц, а потом сразу за два.
— Жалко, — протянул Андрей, переступая с ноги на ногу и прихрамывая из-за своей колченогости, что со стороны можно было принять за поклон князю.
— Ладно, пусть будет но вашему, — сказала Марина. — Я вижу, вы люди благонадежные.
Князь благодарно улыбнулся, что-то шепнул рядом стоявшему товарищу. Тот отошел в сторону, раскрыл кейс, вынул из него толстую пачку денег и передал ее князю.
— Плиз… Пожалуста, наш первый взнос.
— А вот вам ключи от квартиры, — сказала Марина, небрежно бросая пачку с деньгами в хозяйственную сумку.
Посредница распрощалась со всеми и удалилась. Марина с Андреем тоже ушли через некоторое время, оставив князя со свитой в своей квартире.
Хотя и не удалось получить деньги за три месяца вперед, настроение у Марины и Андрея было великолепное. В один миг — двадцать пять тысяч! В пересчете на доллары — это же больше восьми кусков! Да с такими деньгами теперь что хочешь покупай и на гулянье останется. Вот повезло, так повезло! На радостях Андрей сбегал за водочкой, отпраздновали удачу.
— Умница ты у меня, Маришка, — подвыпив, растрогавшись, сказал Андрей. — Завтра же увольняюсь, надоело мне прозябать сторожем.
— Зачем тебе увольняться, ты день работаешь и три дня отдыхаешь. А я работаю каждый день, устаю, как собака. Я увольняюсь.
— Но ты же говоришь, что тебе в «Кентавре» нравится?
— Нравится. Ну и что! С такими деньгами туда и так захаживать будем.
— Пожалуй, ты права, — рассудил Андрей. — Ты увольняйся, а я погожу немножко.
Марина уволилась с работы, как ее там ни уговаривали остаться не потому что некем было заменить, наоборот, желающих устроиться в клуб администратором очередь стояла, а просто из лучших побуждений хотели предостеречь, чтоб не торопилась: уволиться всегда можно, но устроиться потом, когда надоест так жить или что случится, не дай Господи, трудно будет, безработица-то с каждым днем растет. Марина на уговоры не поддалась, впереди такая заманчивая безбедная и беззаботная жизнь светила.
Месяц пролетел, как миг, а вместе с ним и двадцать пять тысяч почти упорхнули. Когда Андрей был на работе, Марина решила навестить своих постояльцев, получить с них деньги за остальные два месяца, как договаривались. Взяла на всякий случай с собой ключи от квартиры, хотя воспользоваться ими не собиралась. Теперь ее квартира временно принадлежала как бы не ей, да и мало ли что постояльцы подумают, если вдруг чего пропадет у них, до международного скандала дело ведь дойдет.
Марина поднялась на лифте на свой родной пятый этаж, с волнением нажала на кнопку звонка. Подождала привычного шевеления за дверью, приготовившись к ответу, если спросят, что это она, хозяйка. К двери никто не подходил. Марина позвонила еще и долго держала палец на кнопке, мало ли чем заняты, не слышат. Она звонила еще и еще раз, но напрасно. «Как же так, — подумала она,- ведь договаривались на последний день месяца, в середине дня…»
Марина поглядела на часы — не перепутала ли? Нет, было ровно полпервого. Какое-то неприятное чувство кольнуло внутри — уж не съехали ли? У нее от волнения перехватило дыхание. Дрожащей рукой, с трудом всунув ключ в замочную скважину, долго крутила им, а замок будто заклинило, не открывался. Наконец догадалась толкнуть дверь, и она распахнулась.
В квартире никого не было. В прихожей отсутствовали чемоданы постояльцев. Марина быстро осмотрела обе комнаты. Вещи ее и Андрея были все на местах. В комнатах прибрано. Конечно, не идеально. «Мужчины они и есть мужчины, — успокаиваясь, подумала Марина. — Но почему же их чемоданов-то нет? С собой что ли таскают?..»
Вдруг в дверь кто-то позвонил. «Ага! — обрадовалась Марина, — возвращаются. Все-таки князь! Благородный! Слово держит».
Марина с улыбкой дернула на себя дверную ручку, готовая извиниться за вторжение перед их сиятельством. Это выражение «их сиятельство» пришло ей в голову внезапно, из недавно перечитанной книги Льва Толстого «Война и мир», где среди действующих лиц было много князей и графов, но их величали по-разному: кого «сиятельство», кого «светлость», но как кого точно, она забыла, а показать свое знание и польстить уж очень хотелось. И она решила, что в любом случае будет эффектно и почтительно, если она обратится к князю, как подобает по титулу, хотя, быть может, и с некоторой неточностью, которую князь и не заметит, как иностранец.
Когда дверь открылась, перед Мариной вместо князя, стояла соседка Лия Лазаревна, что жила этажом ниже.
— Милочка, чему это вы так радуетесь? — ошарашила она Марину
— А-а что, нельзя? — несколько грубовато ответила Марина, чтобы поскорее отвязаться от соседки, которая часто поднималась все вынюхивать да выспрашивать, а потом во дворе на посиделках косточки всем жильцам перемывать. О своих квартирантах рассказывать Марина ей не собиралась. Она считала, что ей с квартирантами повезло, достойные люди, шуметь уж наверняка не шумят, и никто в подъезде не знает, что она сдает квартиру.
Соседка, обычно до подобострастия вежливая, на этот раз, ни о чем больше не спрашивая, сердито сказала:
— Ваши постояльцы, голубушка, меня залили. Идите посмотрите, если не верите.
Это сообщение было Марине неприятно, придется теперь расплачиваться, вот тебе и пошиковали. От какого-то неосознанного предчувствия, что случилось что-то еще, у нее заколотилось сердце, она вспыхнула, а губы похолодели и сделались липкими. Чтобы соседка не заметила ее волнения, она опустила лицо, захлопнула дверь своей квартиры и побежала вслед за ней вниз по лестнице.
Потолок в соседкиных комнатах показался Марине чистым, лишь в правом углу большой комнаты виднелись желтые пятна и отлипли, сморщившись, до самого пола обои. «Не так уж и страшно, — с облегчением подумала Марина. — Это копейки, заплатим».
-А теперь, милочка, посмотрите, что делается на кухне, — саркастически произнесла соседка.
Зайдя на кухню, Марина пришла в ужас. Весь потолок был разукрашен ржавыми подтеками, по краям стен висели гирлянды отмокшей штукатурки, некогда светлые обои напоминали застиранные тряпки. В туалете и ванной была такая же картина.
— Я вызывала техника из ЖЭКа. Вот вам счет, на семь тысяч за ремонт, — уже сочувствующим тоном сказала соседка.
— Хорошо, заплатим, — упавшим голосом проговорила Марина.
Не дожидаясь Андрея, Марина побежала на фирму, заключившую с ней договор на аренду квартиры, узнать, что стряслось, куда пропали постояльцы. Посредницы, с которой она имела дело, на месте не оказалось.
— А когда она будет? — робко спросила Ларина.
— Неизвестно когда, — пожал плечами в роскошном малиновом пиджаке молодой человек, сидевший за низеньким полированным столиком, заваленным бланками договоров. Помолчав, добавил: — Она вместе с князем уехала в Петербург.
— Ну, а когда вернуться-то?
— Нескоро. Князь собирался в Баку слетать.
— А как же договор? — растерянно посмотрела по сторонам Марина. — Они же собирались у нас три месяца жить?
— Ну вам ведь заплатили за месяц сполна.
— Заплатили.
— Так чего же вы хотите?.. — И как бы сжалившись над совершенно растерявшейся Мариной, молодой человек мягко посоветовал: — Подождите пока Анна вернется. Она вам других клиентов найдет.
Вечером Марина рассказала Андрею о исчезнувших постояльцах и о посреднице Анне, которая укатила с ними.
— Ну и черт им в задницу! — выругался Андрей. А помолчав, стал успокаивать Марину и себя: — Заплатили же действительно сполна. Клиентов, сама говоришь, других подберут. Давай-ка лучше поедем к себе домой, понаслаждаемся в одиночестве, а тут у мамы-то не больно сладко.
Только Марина и Андрей явились в свою квартиру, как вслед за ними раздался звонок. Марина была в ванной, дверь открыл Андрей. На пороге стояла соседка.
— Ну так, когда платить будете?
— За что? — удивился Андрей.
— Жена вам разве ничего не говорила?
Марина услышала, вышла из ванной.
— Ой, забыла!..
— Ну, милочка, такое забыть! — перебила ее соседка.
— Да что случилось-то? — насторожился Андрей.
— Наши жильцы Лию Лазаревну залили.
— Вот паразиты! — пробурчал Андрей.
— На семь тысяч! — вставила Лия Лазаревна. — Счетик у вашей супруги.
— Заплатим, — небрежно сказал Андрей.
— Ну и платите. Мне надо рабочих нанимать.
По глазам Андрея Марина поняла, что он страшно расстроился. Но чтобы не оскандалится на весь дом, другого выхода не было, деньги стоило отдать немедленно, тем более, что Марина их уже приготовила, сняла остатки со сберкнижки.
Когда соседка, получив деньги, ушла, Марина нежно погладила Андрея по спине:
— Ладно, не переживай, мы все равно в выгоде. Восемнадцать-то тысяч нам досталось.
— Но ведь они уже кончились. А на мои сторожевые не больно разгуляешься! — с горечью произнес Андрей.
Вскоре, возвращаясь в очередной раз ни с чем из фирмы, где служила посредница Анна, Марина вынула из почтового ящика счет телефонной станции за междугородние переговоры.
— Ты посмотри, что тут написано!.. — задыхаясь от волнения, прокричала она. — Двести сорок тысяч!..
— Чего-о?.. Спятила что ли? — в момент осипшим голосом протянул Андрей.
— На, смотри...
Трясущимися руками Андрей, будто слепой, поднес квитанцию к глазам, впился в нее взглядом, отвел в сторону, снова поднес, скуластое его лицо покрылось пятнами.
— Суки!.. Джентльмены!.. Князья пархатые!.. Что делают!.. Двести сорок тысяч! Столько наболтать!.. Пусть сами платят…
— Сейчас международные переговоры, знаешь. как дорого стоят! — словно оправдывая постояльцев, сказала Марина.
— Нам-то, какое дело! Не защищай их, сволочей. Лучше узнай у своей подруги, когда наконец-то вернется эта подлючка Анна.
Каждый день в течение недели Марина звонила, то подруге, постояльцы которой платили исправно и та, уволившись еще раньше Марины, беззаботно наслаждалась свободой, то бегала на фирму, умоляя узнать, когда вернется Анна. Но все лишь разводили руками или не хотели говорить правду. А тут еще позвонили с телефонной станции.
— Платить собираетесь? Если в срок не заплатите, отключим телефон и в суд на вас подадим.
— И отключат и в суд подадут. Я такие случаи знаю, — сказал Андрей. — Платить все равно придется.
— Господи, позор-то какой? Где мы такую сумму наберем?.. Хоть было бы что продать. Так нечего. Вот дура-то я, поверила…
— Да перестань ты ныть, — оборвал жену Андрей. — Я знаю выход!
— Ты что-то придумал? — с надеждой уставилась на него Марина.
— У твоего отца в долг попросить.
— Откуда у него деньги? — разочарованно протянула Марина.
— Как откуда? Писатель все же. Машину имеет, гараж есть, дачу недавно продал.
— Больно уж ты осведомленный.
— Сама же мне хвасталась.
— Ну, говорила. А дачу он не продавал, а обменял на комнату в Москве.
— А комнату-то обратно на землю в Подмосковье обменял. Небось, уж не за так. Его не проведешь, человек тертый. Писатель, одним словом, в жизни разбирается. Деньжата у него явно копятся!- Андрей потер руки, как бы предвкушая выход из затруднительного положения.
— Давай попробуем. Папа человек отзывчивый. Вдруг что и получится, — неуверенно заключила Марина.
— Мы же отдадим. Как стребуем деньги с этих охломонов, так и отдадим.
Раз решили, тянуть нечего, собрались и поехали к Марининым родителям, без предупреждения. Застали всех дома. Встретила их Маринина мать, обрадовалась, не часто навещают. Но больше обрадовался сын, белобрысый шестилетний мальчик, не видевший свою маму Марину почти месяц. Доносился стук машинки, отец, видать, что-то сочинял. Чтобы не отрывать отца от дела, сели на кухне пить чай. Вскоре и он к ним присоединился. Расспрашивать о чем он пишет, не стали, хоть и родные, а неудобно, если захочет сам поделится. Но он, как всегда, поинтересовался как они живут, что поделывает индийский князь, пожурил Марину за то, что с работы ушла. Марина подумала, что наступил подходящий момент, когда помощи попросить. Подробно обо всем рассказала отцу, закончив просьбой о деньгах, и с мольбой посмотрела на него.
— Господь с вами, ребята, откуда у меня деньги! — взмолился старый писатель.
— Пап, ну мы же отдадим.
— Да не найдете вы этих жуликов.
— Найдем, — твердо сказал Андрей. — Я в посольство поеду, всех там на ноги подниму.
— Как на духу вам говорю, нет у меня денег. Пенсия мизерная. Ничего не пишу.
— Мы только что слышали, как вы что-то сочиняли, — улыбнулся Андрей, с легким недоверием глядя на тестя.
— А-а... Заявление в Литфонд на материальную помощь писал. Дадут крохи и на том спасибо, на жратву… Время, ребята, изменилось, сами должны понимать. Я вам помочь не могу.
Не поверили Марина с Андреем отцу, ушли недовольные и обиженные.
Только они ушли, как жена писателя — мать Марины, дама деловая и сметливая, запричитала:
— Родная дочь ведь, как-то надо бы помочь, а то ведь снимут телефон-то, заплатить все равно по суду заставят.
— Ну что я могу сделать — старик, инвалид, совершенно забытый и заброшенный нынешним обществом писатель.
— Не прибедняйся. У тебя земли хорошей двадцать соток. Можно ее заложить. Банк под залог деньги даст.
— Залог, банк… Такого еще в моей жизни не бывало. Непривычно как-то.
— Перестраивайся, старче, а иначе жизни нам с тобой не будет.
Два дня думал старый писатель, не спал ночью, все какие-то нелепые мысли лезли в голову, что заложит он свою землю, с таким трудом доставшуюся рядышком с Москвой, где он со временем дачку собирался воздвигнуть. Уж и старый дом в деревне присмотрел, который по дешевке продавали и не задорого могли его перевезти на новый участок. Вот заложит он этот свой участок, а его возьмут да и не вернут, все тогда пропадет, ничего он своим потомкам не оставит. Книги, которые он написал? Да кто их теперь читает. Вот так он думал, думал, советовался со своими приятелями, которым доверял больше всех, и принял решение, пошел в банк, нарядившись в новый костюм, купленный еще до перестройки, который он надевал всего один раз на встречу с читателями.
— Сколько у вас земли? — спросил управляющий банком, молодой человек со смышлеными глазами.
— Двадцать соток. Под Истрой.
— О-о! Под эту земли можете взять крупную сумму.
— Мне много не надо, только двести сорок тысяч. Через месяц я их верну.
Управляющий тут же дал команду оформить залог под сто десять процентов годовых. В этот же день банк перевел деньги на счет телефонной станции.
Марина и Андрей, оставив счет телефонной станции у родителей, будто бы случайно, тем временем названивали всем своим знакомым, чтобы занять у них денег. Но, как назло, никто не мог одолжить: кто-то говорил, что все до копейки вложил в акции «МММ», кто в «Тибет», кто в «Чару», а кто и сам не прочь был бы занять.
Отчаявшись, они снова приехали к родителям, может быть хоть что-то посоветуют. И узнали от них о заложенной земле.
Новость их ошеломила. Вначале даже не поверили, решили, что отец шутит про какой-то залог, о котором они впервые слышат. А когда Маринина мать с озабоченным видом подключилась к разговору, поняли, что все правда, что им не то что повезло, а просто счастье привалило. Они, как маленькие дети запрыгали от радости и бросились обнимать родителей. Но отец их строго предупредил:
— Через месяц я должен вернуть деньги банку. Ищите своих жуликов.
Конечно же Марина с Андреем побожились, хотя оба в Бога не верили, что найдут своих постояльцев, где бы они ни были, даже из-под земли достанут, если потребуется. Вернувшись к себе домой, они окончательно осознали, что угроза миновала и в суд на них теперь никто не подаст. Ну, а то, что отец так быстро и легко нашел для них огромную сумму, убедило их в том, что денег у него куры не клюют, да как все старики малость жадничает.
Для отвода глаз Марина разок сходила на фирму, где ей, как и раньше, ничего определенного не сказали. Посредница Анна будто бы звонила из Питера и сообщила, что задержится еще на месяц, а затем прямо оттуда улетит вместе с индийским князем к нему на родину, там они сыграют свадьбу и только после этого вернутся в Москву.
У родителей Марина перестала показываться и не звонила им, чтобы  не расстраивать и ворчание ихнее не слушать. Мать, почувствовав неладное, сама ей позвонила. От матери таить было нечего, рассказала все, как есть, повинилась, и маленькую искорку надежды у той все-таки заронила, сославшись на какие-то планы на этот счет у Андрея. У того, конечно, никаких планов не было.
Старый же писатель, получив от супруги достоверную информацию, стал каждый день по телефону напоминать Марине и Андрею о долге, настоятельно советовал сходить в посольство.
— Хорошо, сходим, — пообещал Андрей, совершенно забыв о том, что несколько дней назад сам выдвигал эту идею. От природы он был ленив и не находчив, только уж когда до крайней  отступать было некуда, он предпринимал какие-либо действия, чтобы от него отстали. Понимая, что по своей настырности тесть не даст ему покоя, Андрей уговорил Марину, и они сходили в посольство вместе.
Там сказали, что ни сам князь, ни его слуги у них не регистрировались, а имен таких, как Сингх Бахандур, пруд пруди.
На том поиски и кончились. Теперь Марина и Андрей надеялись только на чудо, а вдруг эта Анна появится.
Чуда не происходило. Все оставалось по-прежнему. Марина с Андреем затаились дома, даже телефон отключили. А старый писатель не находил себе места, клял себя за мягкотелость, за излишнюю доверчивость, поругался с женой, вгорячах обозвал ее подстрекательницей и потатчицей, но, поняв, что переборщил, назвал ее доченькиной заступницей. Денег решил не искать и ни у кого не занимать. День в день, когда настала пара расплачиваться, пошел в банк и честно сказал управляющему, что платить ему нечем.
Управляющий казался старому писателю человеком совестливым, не похожим на новых русских, хотя и был молодой, из бывших комсомольских работников.
— Вы сдайте свою землю в аренду, — посоветовал он.
— Кому я сдам. Я никого не знаю.
— Мы вам поможем.
На другой день состоялась встреча с арендатором в банке с участием управляющего. Арендатор — здоровый крепкий мужик с широкими скулами и спокойным прищуренным взглядом,  растягивая слова сказал:
— Возьму в аренду на лето. А дальше посмотрим.
— Ну а хватит ли мне арендных денег, чтобы расплатиться с банком? — обращаясь к управляющему, сказал старый писатель.
— Да, конечно. Но если что, я ваш участок выкуплю.
— Как?.. Разве земля продается?
— Нет, земля пока не продается. Но у вас же там стоит развалюха. Вот она-то продается. А в стоимость ее и землю можно включить.
— Хитро, — покачал головой старый писатель.
— Да вы не беспокойтесь, все будет законно. Но всего скорее дело до этого не дойдет. Ваш арендатор — человек хваткий, из породы нарождающихся бизнесменов, фермер…
— Пробую, пробую стать фермером, — вставил молчавший доселе арендатор. — А что получится, посмотрим. Овощами ваше поле засею.
«Не сильно уверен в своих способностях, — подумал старый писатель об арендаторе. — А с другой стороны, как тут быть уверенным, когда опыта-то в этом деле с гулькин. Осторожничает. Да нет, пожалуй, просто осмотрителен».
Собственная мысль об осмотрительности фермера понравилась писателю и вселила в него надежду, что все будет путем, что он на арендные деньги рассчитается с банком и снова станет подлинным хозяином своей земли, и построит на ней бревенчатый дом по своему вкусу, в котором начнется новый этап в его творческой жизни.

Может быть все бы и получилось так, как думал старый писатель, да помешала засуха. Арендатор прогорел со своими овощами и от последующей аренды отказался.
Хозяином земли стал управляющий банком.
И для Марины с Андреем эта история не прошла даром. Они надолго потеряли покой и зареклись навсегда сдавать свою квартиру кому бы то ни было в аренду, но по-прежнему наведываются в фирму с надеждой встретить индийского князя или посредницу, хотя уже давно поняли, что дело безнадежное. Сколько таких жуликоватых князей и посредниц болтается по белому свету!