Пока я помню - я живу

- Хватит изображать из себя монашку!

Голос Натали сорвался на крик. Я понимала ее заботу обо мне и ее переживания. Именно она на пару с китайцем тогда вытащили меня из депрессии. Депрессии, которая чуть не стоила мне жизни. Но китаец хотя бы не пристает ко мне со всеми этими знакомствами. Он понял тогда, что случилось. И именно он сказал, что не стоит уходить лишь потому, что твоя половинка ушла. Что я должна прожить так, чтобы ему было радостно. Он – воин и его задача сейчас дарить мне мир в душе. А я – я должна сберечь этот мир в душе для жизни и этим буду радовать его. А что мне приносит мир и спокойствие – выбрать должна я сама.

- Мы сегодня идем в бар. И без отнекиваний. Виктор с тебя глаз не спускает уже почти год. А ты… - продолжала возмущаться Натали.

- Я пойду с тобой в бар. Успокойся. Только пойми… Мне не интересно  с Виктором. Он красивый, шикарный мужик, но… Я не чувствую себя с ним открытой. Наоборот. Мне все время хочется закрыться, спрятаться от него и его мыслей. – попыталась я успокоить Наталью.

- Каждый человек имеет свое право на внутреннее пространство, куда нет ходу ни кому постороннему.

- Вот именно. Постороннему. Натали, сама послушай себя. Зачем мне рядом мужчина, который не будет иметь доступа ко мне?

- Но другие же живут. И даже счастливы.

- Я – не другие. И я помню, что такое быть рядом-вместе.  Перестань. Ну пересплю я с твоим Виктором. Но пойми, возможно, Виктора ждет другая, милая, красивая девушка. Виктор умный. Он поймет, как понимали это до него другие, что я не с ними рядом.

- Не выдумывай и кончай философствовать. Ты его по-хо-ро-ни-ла!!! Хватит. Срок траура давно минул.

- Я этого точно не знаю.

- Знаешь. Ты знаешь, что они не бросают своих. Они приносят тела назад, домой. Это не нарушаемо.

- Я этого не видела.

- Видела.

- Нет. Там  было два закрытых гроба, которые были вложены в ящик с надписью города и его фамилией. Что я видела? Ящики. Портрет. Все. Кого я хоронила? Его? Нет. Я хоронила надежду.

- Ненормальная… Ладно. Ты одеваться будешь? – уже более спокойным тоном сказала Натали.

- Естественно. Ведь ты же не отстанешь. Кстати, предупреди своего Виктора, чтобы он никогда не дарил мне розы, а тем более – белые.

Пока я одевалась, наводила последние штрихи, Натали с кем-то переговаривала по телефону. Меня уже это не интересовало.  Впереди были часы полумрака, тихой музыки и ухаживаний Виктора. Красивого блондина с внимательными глазами и правильными губами. Его руки выдавали в нем его пристрастие к музыке – длинные, тонкие пальцы, узкая кисть, ногти, которые были всегда аккуратны. Однажды я видела Виктора у маникюрши. Он этого, слава тебе, не знает. Широкоплечий, почти двухметровый симпатичный самец… Наверное, в постели тоже хорош… Но хочу ли я этого? Что меня с ним может ждать? Ага-ага… он будет у нас за производителя. Симпатичные, умные детки в количестве двух штук и полностью ушедшая в себя я.

- Ты готова? – спросила Натали

- Всегда готова – бодро отрапортовала я. Возможно, даже через чур бодро…

- Да ладно тебе, Лерка. Ну… посидим, выпьем за его счет.

- Натали, а тебе он нравится?

- Нафига?! – возмутилась она, - у меня Сашок е.

Сашок… Сашок-гребешок. Его лохмы, казалось, никогда не знающими расчесок. Что было совершенно неверным. На людях Сашок носил хвостик. Вкупе с костюмом, идеальной рубашкой и галстуком – он выглядел мужчиной, который с возрастом приобретет импозантность, как свою очередную рубашку. С молчаливого согласия Сашка – Натали меня таскала по барам. Иногда мне казалось, что именно Сашок поставлял ей очередных знакомых…

Я посмотрела в зеркало. Последние штрихи – очертить помадой губы и брызнуть капельку духов. Совсем капельку. Вот… Теперь порядок.

Я оглянулась на звук  в комнате. Натали испуганно посмотрела на меня.

- Я не хотела. Прости. Нечаянно. – тихо произнесла она – Ну, хочешь, мы не пойдем в бар? А?

Я вздохнула. Молча собрала украшения и оставила в руках нитку жемчуга. Поднялась с колен, сняла с себя цепочку и надела жемчуг. Пора носить украшения, которые дарил Антон.

Антон… Я вспомнила рвущуюся изнутри боль. Боль, которая пыталась разорвать на части и разум и тело. Боль, которая пыталась преобразиться в вой… И тогда я замолчала. Стиснула зубы. Сжала пальцы. Понимала, что одно движение и зверь боли вырвется, вырвется и скроет от меня все. Слезы не нашли дороги. Голос исчез. Да и говорить я тогда не могла. Кто-то был со мной все время рядом. Кто-то заставлял меня ходить, что-то давал пить. Потом мне сказали, что это был его друг. Но я не помню. Не помню. Помню его отца и свое смутное удивление. Что-то в нем было не так. Потом я поняла, что он поседел. Отец Антона что-то говорил мне, прижимая свою жену к себе. Но я не слышала слов. Лишь его губы шевелились и шевелились. Помню портрет Антона.  Плохо помню те дни. Черные, глухие дни. Черный туман. И только одна мысль билась внутри – этого не может быть. Я же не вижу его там, значит, там его нет. Возможно, это неверие и спасло тогда мой разум от безумия. Но внутри образовалась черная пустота. Что-то во мне тогда умерло. Какая-то важная часть меня.

Со временем боль свернулась в клубок и спряталась. Но я точно знала, она все еще во мне. Меня потихоньку тащили китаец и Натали. Тащили к жизни, к свету. За эти 10 лет я не стала монашкой, но и замуж я определенно не хотела. Все мои мужчины были не плохи. С некоторыми я даже могла прожить вместе почти год. Некоторые даже начинали меня считать женой.  Меня знакомили с родителями. И вроде бы, вроде бы все было нормально. Мы вместе отдыхали, ходили в парк и развлекались. Ездили по турпутевкам. Только я не смотрела на звезды. На звезды, которые так любил Антон. А потом неожиданно приходила ночь, приносила с собой запах лаванды и четкое понимание, что маска счастливой пары не по мне. Не могу я быть рядом с кем-то и при этом быть постоянно одна. Я не хочу одиночества вдвоем. Я собирала вещи и уходила домой. К себе домой. Там открывала окно и долго смотрела на звезды. Заваривала себе чай, сидела на подоконнике, обхватив чашку руками, и неотрывно смотрела на звезды.

Странно, что со всеми своими несбывшимися  свекровями я поддерживала хорошее отношение. Даже после ухода от их сыновей. Мы созванивались, обсуждали какие-нибудь вечные женские проблемы, делились кулинарными изысками и поздравляли друг друга с праздниками. Наверное, они понимали, что я не захотела разрушать чувство настоящей любви к женщине в их сыновьях, оставляла им шанс найти свою половинку…

- Эй, с тобой все в порядке? Может чая? – встревоженно спросила Натали.

- Все нормально. Все в порядке. Просто вспомнила… И вообще, мы собирались в бар? Пошли. Я готова.

Через полчаса мы уже сидели в полумраке бара и потягивали сухое вино. Вино было в меру кисловатым. Виктор был предупредителен и внимателен. Музыка в зале была живая. Натали упорхнула танцевать с каким-то странноватого вида мужичком, а мы с Виктором остались одни за столиком.

- Я знаю, что произошло. – тихо сказал Виктор – если тебе больно, скажи и я отвезу тебя домой.

- Вить… Не надо. Пойми, мне нужно научиться жить без него. И это займет много времени. Но я не смогу его забыть. – ответила я и посмотрела на свечи сквозь вино в бокале. – У тебя, похоже, этого времени нет?

- Но мы можем встречаться?

- Да, конечно… Только учти, что иногда я буду сбегать ото всех людей. И от тебя тоже. Мне очень будет нужно одиночество. И… - я повертела бокал в руках, посмотрела на танцующие пары, поняла, что сейчас закончится танец, - Вить… ты не обижайся, но я не умею быть рядом и всему миру транслировать маску счастья. 

- Я знаю.

Виктор помолчал, долил вина в мой бокал.

- Я знаю, потому долго не решался с тобой знакомиться. Давай просто, просто ты в очередной раз попробуешь. Если захочешь уйти, я никогда не буду препятствовать.

Я сделала глоток вина и посмотрела на подходящую Натали.

- Тебя отвезти домой? Мне кажется, что ты уже тихо ненавидишь этот бар… - быстро проговорил Виктор и  тут же в сторону Натали добавил – Наташ, какие планы у тебя на вечер дальнейший?

- Вииииииктор, сейчас приедет мой законный, и мы поедем домой. Ты с нами, Лер? – внимательно глядя на меня, спросила Натали.

- Извини, Вить… Я с Натали… - я улыбнулась ему и добавила – звони, телефон у тебя мой есть?

Виктор кивнул и позвал официанта.


Минут через десять в зал вошел Сашок и мы, простившись с Виктором, поехали по домам. Сашок молча вел свой лексус, Натали дремала, а я смотрела на мелькающие огни, встречные машины и понимала, что дело не в том, могут ли ваши любимые создать семью с кем-то другим, дело в том что,  даже понимая, что вы уже  не вернетесь, мы все равно, в самой своей глубине души, ждем вас. Мы помним вас. И пока помним – живем. Живем так, чтобы вы радовались там, у себя на небесах. Не важно, есть у нас семьи или же мы не можем их создать, но мы можем жить и радоваться. Мы справимся, ребята, чтобы с нами не происходило. Даже если кто-то из вас и был нашей самой настоящей половинкой…