Две встречи с Берией ч. 9 Кисунько

Часть вторая.

Встреча с Берией в феврале 1953 года.


Во второй части этого повествования мы ознакомимся с обстоятельствами встречи с Л.П. Берией  (в феврале 1953 года) другого очень интересного исторического персонажа, Григория Васильевича Кисунько.

Сама его судьба также очень хорошо характеризует то великое время. Сын простого рабочего-машиниста, расстрелянного в 1938 году по обвинению в подготовке вооруженного восстания против Советской власти (!!!) он смог поступить и успешно окончить институт в Луганске, затем аспирантуру в  Ленинградском пединституте им. Герцена, честно победив в громадном конкурсе (11 человек на место!!!) при этом.
Тогда ведь,  «за бабки» никого в аспирантуру  не принимали.
 
Как он пишет в своих мемуарах «Исповедь генерального конструктора», Г.В.  Кисунько долгие годы переживал за то,  что история с его репрессированным отцом плохо повлияет на его жизнь и карьеру.
Однако же это ему ничуть не помешало: он стал генеральным конструктором советской системы ПРО, генерал-лейтенантом, доктором наук, работал в непосредственном контакте с такими легендарными организаторами советской промышленности, как Д.Ф. Устинов,  Ванников, Рябиков, Куксенко, Елян, Королев, Расплетин.
И никто из них не «колол глаза» Кисунько прошлым его отца и не называл его «сыном врага народа» (как это ни странно может показаться тем, кто начитался либеральной историографии об ужасах того времени).
Все эти высокие руководители  оценивали Кисунько исключительно по его «деловым и моральным качествам», по его ОТНОШЕНИЮ К РАБОТЕ. А в этом он был безупречен.
Так что в отношении Г.В. Кисунько сталинская фраза «сын за отца не отвечает» была исполнена на примере его жизни и карьеры.

Ракета именно «его» опытного  (тогда) комплекса  ПРО уничтожила головную часть нашей баллистической ракеты Р-12 4 марта 1961 года над полигоном Сары-Шаган. Это стало огромным военно-техническим прорывом и сенсацией в то время:
«Всего в системе «А» было осуществлено 11 успешных перехватов баллистических ракет Р-12 и Р-5 с уничтожением их боеголовок неядерными противоракетами за счет кинетической энергии столкновения боеголовок с поражающими элементами противоракет, а также химической энергии взрыва тротиловой начинки, содержавшейся в каждом поражающем элементе», - вспоминает Г.В. Кисунько.
Подчеркнем и другой важный факт:
«В упомянутых выше одиннадцати перехватах головные части ракет-мишеней в трех пусках были снаряжены весовыми макетами боевых частей (как в пуске 4 марта); в остальных восьми пусках это были либо штатные боевые части с 500-килограммовыми фугасами, либо штатные конструкции ядерных боевых частей с нейтральными элементами вместо ядерного вещества. Во всех этих восьми пусках головные части полностью уничтожались на траекториях в результате взрывов собственных фугасов, инициированных попаданием в них поражающих элементов противоракет…
В США параллельный системе «А» противоракетный комплекс «Найк-Зевс» отрабатывался в расчете на применение в противоракетах ядерных боезарядов. 19 июля 1962 года был осуществлен первый перехват баллистической ракеты противоракетой этого комплекса с фиксацией промаха, теоретически обеспечивающего поражение цели противоракетным ядерным зарядом.
Первый перехват баллистической боеголовки с неядерным («кинетическим») ее поражением был осуществлен в США 10 июня 1984 года».
Вот НАСТОЛЬКО лет ТОГДА опережали мы американцев!!!

Очень многие высокие  начальники в то время  считали, что пытаться сбить ракетой летящую с огромной скоростью  баллистическую ракету – «такая же глупость, как пытаться попасть из пушки в летящий снаряд».
Советские ученые смогли это совершить. Именно после этого случая Хрущев принялся надо и не надо хвастаться, что «мы можем ракетой в муху в космосе попасть».
Заслуга Г.В. Кисунько в этом достижении советской военной науки и техники - огромна.

Его биография очень интересна и поучительна, но в данном случае мы рассмотрим только небольшой ее фрагмент, касающийся февраля 1953 года и заседания в кабинете Л.П. Берии, куда был срочно вызван Г.В. Кисунько.

Надо бы поподробнее рассказать  о том, кем он ТОГДА был и почему вообще оказался в центре той непростой истории.
В годы Великой Отечественной войны Г.В. Кисунько служил начальником радиолокационной станции РУС-2 под Москвой. Он зарекомендовал себя, как очень подготовленный и инициативный специалист-локаторщик и был принят в ряды  ВКП(б), несмотря на репрессированного отца.
Вот как рассказывает об этом сам Кисунько:
«…у меня в полку сложились хорошие отношения и с командованием – майором Меркуловым, майором Соловьевым, начштаба Мухиным, и с офицерами боевых расчетов. Даже непредсказуемый майор Леинсон, однажды обозвавший нас с Вольманом «академиками», лично предложил мне вступить в ВКП(б), дал мне рекомендацию, и не без его подсказки мне дали рекомендации политрук роты Яковлев и замполитрука старшина Гробов. И это при том, что ему были до тонкостей известны мои анкетные данные!
Признаться, я не собирался подавать заявление в партию все по той же причине: надо рассказывать биографию, лишний раз напоминать об аресте отца, посвящать в это дело новый круг людей, кто-то начнет задавать вопросы. В нашей сверхсекретной части лучше, если об этом будет известно как можно меньшему числу людей. С другой стороны, если я откажусь – мол, считаю себя недостаточно подготовленным, когда мне предлагает свою рекомендацию высшее лицо партийной власти в полку, – не навлеку ли я на себя ненужные подозрения? В роте и в полку процедура приема прошла гладко, но я не переставал побаиваться ненужных вопросов на армейской парткомиссии при утверждении и выдаче мне партбилета. И действительно, председатель парткомиссии спросил меня об отце, не служит ли он где-нибудь у немцев. Я ответил:
– Не мог он попасть к немцам. А если бы попал, то им бы не служил.
– Скажите, – только очень кратко, – что вас побудило подать заявление в партию?
– Если очень кратко, – то же, что и вас, товарищ генерал.
– А ведь неплохо ответил, товарищи? – обратился генерал к членам комиссии.
Потом, вручая мне партбилет, генерал сказал:
– Поздравляю. Желаю успехов на войне и после войны. Когда-нибудь вы станете известным ученым, и я буду рассказывать товарищам, как вы сумели кратко и математически точно ответить перед парткомиссией на мой вопрос».

В конце войны, в декабре 1944 года  Кисунько прибыл в Ленинград с предписанием в Военную Краснознаменную академию связи имени С. М. Буденного для дальнейшего продолжения службы в должности преподавателя кафедры теоретических основ радиолокации.
Ему были предоставлены две комнаты в четырехкомнатной квартире с казенной мебелью, а летом 1945 года он привез в Ленинград мать, жену и сына, находившихся в эвакуации в Костромской области.

Кисунько подчеркивает, что учиться на открывшемся факультете радиолокации считалось престижным, и среди его слушателей были сыновья и даже дочери видных военачальников и полковников, состоявших при больших начальниках.

Удивительное все-таки было время! Дети высоких начальников рвались не в МИД, торговлю и прочие «хлебные» и денежные синекуры, а мечтали стать (и становились) летчиками, моряками, военными, учеными, они стремились тогда приносить пользу своей стране.
 
Среди слушателей академии был и единственный сын Л.П. Берии Серго.
Кисунько, даже, присутствовал  на защите его дипломного проекта.
Там случилась интереснейшее происшествие.
Вот что Кисунько об этом вспоминал:
«Мне особенно хорошо запомнились события, связанные с защитой дипломного проекта Сергеем Берия. Я получил приказание быть в назначенное время в помещении № 206 на нашей кафедре на совещании, которое будет проводить начальник академии…
– Итак, товарищи, все в сборе, и мы можем начинать, – сказал начальник академии. – Все здесь присутствующие назначены членами специальной государственной комиссии, предназначенной для рассмотрения и заслушивания защиты дипломного проекта инженер-капитана Берия Сергея Лаврентьевича. Пригласить инженер-капитана Берия.
Доклад Серго мне понравился. Речь шла о принципиально новой системе оружия, состоявшей из самолета-носителя и запускаемых с него самолетов-снарядов, наводимых по радио на морские корабли…
После этого начальник академии обратился к нам с речью:
– Товарищи, мы имеем дело не с обычным дипломным проектом и не с обыкновенным, а весьма талантливым выпускником нашей академии, которому мы будем иметь удовольствие присудить звание инженера по радиолокации. Нам следует особо высказать рекомендации о практическом воплощении доложенного проекта. Может быть, надо подумать о создании при нашей академии специального НИИ или КБ под руководством автора проекта.

– А что тут думать? Об этом мамином сыночке уже давно без нас все продумали и решили. И никакой он не талантливый. Разве не ясно, что проект ему писали, вероятно, десятки, если не добрая сотня специалистов? Короче говоря, давайте признаем проект выдающимся, выдадим автору диплом с отличием и на этом кончим всю эту комедию.
Это сказал генерал-майор инженерно-технической службы Н. С. Бесчастнов, автор одного из известнейших в те годы учебников по радиопередающим устройствам, начальник кафедры.

Наступило неловкое молчание. Все присутствующие старались, потупив очи, не смотреть друг на друга. Я и без того испытывал чувство неловкости, как инженер-капитан, случайно оказавшийся в обществе людей с высокими воинскими званиями. Теперь же это чувство заменил страх от того, что я стал свидетелем весьма рискованного высказывания, которое может иметь самые непредсказуемые последствия.
Молчание прервал начальник академии:
– Мы все знаем, что Николай Сергеевич любит пошутить. Но в данном случае будем считать, что он неудачно пошутил.
Заседание комиссии закончилось вызовом дипломанта и объявлением ее решения с вручением ему диплома».

Не правда ли интересно?!
На защите дипломного проекта сына «самого всемогущего» Л.П. Берии, целый генерал и начальник кафедры, вдруг публично (и совершенно безосновательно) обзывает его «маменькиным сыночком» и заявляет, что Серго  не сам писал свою диссертацию (что было, в общем-то, тяжелым обвинением, требовавшим доказательств и подтверждения его слов от самого  генерала).
Как вам это нравится?!
Нам-то рассказывают, что все в СССР тогда день и ночь тряслись от страха и пукнуть без разрешения начальства боялись.
 
(Интересно, сейчас, в условиях благословенной демократии, много ли найдется смельчаков-преподавателей, решившихся сказать что-либо подобное а адрес деток нынешних руководителей страны.
Ходят ли эти детки ВООБЩЕ на занятия в своих МГИМО, приходят ли на экзамены, или просто числятся там, а дипломы им домой ректоры потом приносят?!)

А тут – такой публичный (и ни ни чем не подтвержденный) выпад.
«Маменькин сынок» Серго Берия во время Словацкого национального восстания 1944 года длительное время находился в глубоком немецком тылу, на территории контролировавшейся повстанцами, а во время подавления немцами восстания чудом успел взлететь под носом у немцев, на последнем «Дугласе», уже под минометном обстрелом ВПП.
То, что он сам писал свою диссертацию, тоже было известно.
Посмотрим, какие же были последствия у этой шутки генерала.

«Через два-три месяца после «шутки» Бесчастнова в академии начались события, о связи которых с этой «шуткой» я боялся признаться даже самому себе. Бесчастнов был исключен из партии как бывший троцкист и уволен из армии без пенсии. Причем он долго не мог устроиться на работу, пока его не взял к себе в НИИ член-корреспондент АН СССР В. Н. Вологдин….
Начальнику академии Муравьеву в высоких инстанциях вынесли строгий приговор, он был снят с должности и уволен из армии за притупление бдительности и злоупотребление служебным положением при строительстве дачи на Карельском перешейке».

Было арестовано еще трое полковников, которых обвинили в шпионаже.
Трудно сказать, была ли прямая связь этих репрессий с дурацкой шуткой генерала Бесчастного (которую сам Серго Берия и не слышал, подчеркнем).
"Настучал" про этот эпизод, по мнению начальника академии, один из полковников-преподавателей.
Во всяком случае, уволенный из армии шутник (и бывший троцкист) не был арестован, а впоследствии - устроился работать в НИИ к член-корру АН СССР.
Начальник академии был снят с должности за … «злоупотребление служебным положением при строительстве дачи на Карельском перешейке».
Видимо, тогда еще не считалось приличным даже высокопоставленным генералам подворовывать при постройке своей дачи.  Потом он работал ректором Ленинградского института инженеров связи.
 

Надо отдать должное и Г.В. Кисунько, объективно оценившему в своих мемуарах Серго Берия:
«Серго никогда не чванился, не бравировал и не пользовался своим фантастически исключительным положением. Он был интеллигентно воспитанным и тактичным. И голова у него варила неплохо».

В следующей части продолжим рассказ о карьере Г.В. Кисунько.

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/03/10/635