63 Зимняя рыбалка

Есть чуть позади города Ставрополя весьма высокогорное реликтовое болото. Зад Ставрополя находится на западе. Чуть выше зада находится высшая точка Ставропольской возвышенности. На ней расположена краевая общая психушка.

Итак, это болото называется Кравцово озеро. Рыбы в нём много, но сильно умная. Не ловится. Видать, эманации из нашего дурдома доходят.

Но и на старуху бывает другая старуха, потом и проруха, затем и поруха. Сковало однажды это Кравцово болотное озеро льдом, и случился замор. Это когда умной рыбе стало нечем дышать. Снизу – ил, сверху – лёд, а глубина небольшая.

Тогда и пригласил меня товарищ на подлёдный лов, но тонкостей не объяснил. Надел я нагольный тулуп (такие раньше дворникам выдавали, из пистолета Макарова пробивается не всегда), взял с собой рюкзак и шило.

Встречаемся на остановке автобуса, едем на болото. С интересом жду, когда товарищ мой станет настраивать свою мормышку. Товарищ стал настраивать сачок.

На озере было сильно накурено, почти как в книге Валерия Зеленогорского. Стояло много кучек людей рядом со множеством прорубей. И никто не мормышил. Все гребли сачками бедную заморенную рыбу, но морилась она не очень. Прорубей-то накрутили до фига. Полудохлую презрительно отбрасывали, я её смиренно подбирал для своего кота.

Вначале было минус ноль, потом подуло. Затем похолодало. Естественно, тут шило и понадобилось. Шило – это не шило, а метил-карбинол. Когда Советский Союз поставлял своим экзотическим африканским друзьям-людоедам химические лаборатории, в комплект входили любые реактивы. Только этиловый спирт по международным соглашениям поставлять было низзя! Зато метил-карбинол (название этанола по другой систематике) никому не мешал.

Выпитое шило помогло нам только тактически. Стратегически – похолодало, и началась метель. Толпы сачколовов как-то рассосались. А у нам как начало везти! Товарищ объясняет (позор мне, химику), что давление упало, и в болоте со дна попёр метан. Соответственно, попёрла и задыхающаяся метаном рыба. Меня оправдывало одно, что мой товарищ – старый аквариумист.

Заметает, заметает снегом, но я не беспокоюсь.  Я же приехал с опытным рыбаком! А рыбы столько, что начинаю заталкивать её в карманы тулупа.

Наконец, до моего товарища доходит, что пора бы идти к последнему автобусу. Идём. А снега навалило так, что прежних, натоптанных тропинок не видно. Моя масса – семьдесят пять килограммов, а в рюкзаке – сорок килограммов рыбы. Делаю шаг мимо тропинки – падаю. Встаю – и падаю в другую сторону.

Начинаю выбрасывать из рюкзака пакеты с той рыбой, которая для кота. Из карманов – тоже. С трудом добрались до остановки автобуса, хутор Грушовый. Опоздали на автобус. Позже мы узнали, что из-за метели автобус до Грушовки и не спустился. Ходим по Грушовке, стучимся в ворота, никто не открывает. Минус восемь, мы в мокрой одежде. Ложись в сугроб и закапывайся.

И тут, о чудо! Не любят у нас понаехавших. А тут понаехал к нам азербайджанец, молоденький парнишка, работает сторожем по охране чего-то. И пустил он нас в свой вагончик.

Всю ночь грелись. Самодельный обогреватель типа «козёл» на три киловатта – не очень-то и грел. Утром ехали в автобусе назад, все в рыбьей чешуе, народ на нас смотрит и улыбается. Недовыброшенная рыба из карманов торчит…

Дома, понятно, получил я общественное порицание.

Одна радость осталась – до сих пор помню выражение лица моего обожравшегося кота, сидящего перед большим тазом рыбы.