Возрождение. Глава 5

Элайзе не спалось. То ли вечер был душноват, то ли пережитое днем волнение нарушило привычный ритм жизни, но девушка давно уже пересчитала всех овечек, а сон все не шел и не шел. Боже, как давно она не страдала  бессонницей!  Пожалуй, лет с пятнадцати.… Да… с тех самых пор, как она в спешке  покинула свой лондонский дом на Риджент- стрит.
 
-  Как давно была  она, моя прежняя жизнь, -  вздохнула Элайза и накапала себе успокаивающую настойку. Чувствуя, что уснуть сегодня вряд ли удастся, она зажгла свечу и, усевшись удобней в кресле, сняла с шеи медальон, единственную сохраненную из той жизни вещицу, и раскрыла его. Два самых любимых человека, дед и отец, смотрели на нее с мастерски выписанных миниатюр.

 Девушка нежно провела пальчиком по обоим ликам. – Как мне не хватает вас, мои дорогие. – Она прикрыла глаза и погрузилась в воспоминания о родных ей людях из своей прошлой жизни.

Тогда она была не Элайзой Картер, а Элизабет Андерсон, дочерью богатого чиновника Вест- Индийской компании, внучкой преуспевающего купца.
Дед, Вильям Андерсон, любил рассказывать, как  в эпоху Регенства  скупил попадающие под снос участки и выступил одним из инвесторов реконструктивных работ Лондона. Джош Неш, любимый архитектор принца-регента и хороший знакомый деда, возглавил проектирование и строительство Риджент-стрит от Вестминстера до Риджент- парк и лично  разработал проект дома своего приятеля.

В 1825 году после окончания строительства  Вильям Андерсон  вселился в свой роскошный особняк возле Церкви Всех Душ и женился, как он говорил, по великой любви на дочери своего компаньона. Тихая, покладистая  Генриетта недолго скрашивала полную заботой об умножении капитала жизнь деда. Скончавшись родами, она оставила ему единственного сына  и светлые воспоминания о себе. Вильям больше не женился, посвятив себя сыну Бенджамину и любимому делу.

 Элайза всматривалась в грубые черты лица отца.
  - Ах, папочка, как ты мог оставить меня? - ком подкатил к горлу. - С твоей смертью закончилось мое детство.

Элайза всегда гордилась отцом и сожалела, что слишком мало времени им было дано для общения. Бенджи, унаследовав деловую жилку отца, сделал прекрасную карьеру в Вест-Индийской компании и значительно преумножил благосостояние семьи. Когда встал вопрос о женитьбе, отец, одержимый идеей ввести сына в высшее общество, сам выбрал ему пару - дочь погрязшего в долгах графа. К сожалению, брак оказался неудачным. Юная Аббигайль  не смогла смириться с низменным происхождением мужа и наотрез отказалась сопровождать его на место службы в Индию. Едва дождавшись рождения дочери, она оставила малышку на деда,  нянек и гувернантку и окунулась в водоворот светской жизни.

 Сызмальства Элизабет научилась жить без материнской любви, внимания и заботы.Шли годы. Мать все больше отдалялась от своей дочери, проводя время в вихре развлечений, отдыха на модных курортах и путешествий по Европе. Элизабет давно смирилась с мыслью, что не нужна матери. Ей хватало любви дедушки и отца, во время его редких визитов. Все изменилось после смерти деда. Тогда в их доме появился Бью - кузен Аббигайль по материнской линии. Родство было настолько дальнее, что вызывало сомнение в его наличии. Распутник и прожигатель жизни, Бью не стеснялся тратить деньги Андерсенов, потакая своим низменным прихотям и приобщая к ним Абби.

 Элизабет было тринадцать, когда она поняла, что ее мать покуривает опий. Будучи в ужасе от своего открытия, рано повзрослевшая девочка написала письмо отцу. Бенджамин, оставив свой пост в Вест-Индийской компании, вернулся в Лондон и определил жену в дорогую лечебницу. Бью был изгнан из дома и жизнь Элизабет вошла в нормальное русло.  Увы, счастье ее было недолгим.
 
Элайза до сих пор не могла вспоминать без слез тот вечер, когда констебль сообщил ей о смерти отца, погибшего от руки грабителей. Убийство так и осталось нераскрытым, а жизнь девочки с тех пор превратилась в ад.
 
Мать вернулась из лечебницы в компании «своего дорогого кузена» Бью как раз к моменту оглашения завещания. Уверенная в огромном наследстве, она торжествовала. Но, как оказалось, ликование  Аббигайль было слишком преждевременно. Согласно волеизъявлению Бенджамина, все состояние должно отойти Элизабет в день ее тридцатилетия. А до тех пор небольшая, но вполне прилична сумма  перечислялась на содержание дома, воспитание дочери и бытовые нужды.
 
Перехватив взгляд матери, когда барристер захлопнул папку с завещанием, девочка явственно осознала силу материнской ненависти. Это было ударом для неокрепшей детской души и началом становления характера.
Не в силах остановить тяжелых воспоминаний, Элайза тяжело вздохнула и попыталась подбодрить себя, где-то вычитанной недавно фразой « Что нас не убивает, то делает сильнее!»