Конник Доватора

       Мой двоюродный дядя по отцовской линии Владимир Егорович Резников, воевал в кавалерийском корпусе генерала  Л.М.Доватора. Воевал неплохо, за что  имел награды.
       В конце войны был тяжело ранен и контужен, в связи с чем, отлежав свое в госпиталях, получил группу инвалидности и вернулся  на родину.
       Донбасс был разорен и лежал в развалинах.               
       Молодого, да к тому же грамотного по тем временам фронтовика  (он закончил семилетку), заметили в горкоме и взяли на работу инструктором в промышленный отдел.
       Дел было невпроворот - восстанавливали  разрушенные шахты, и он целыми сутками мотался с одной на другую.
       К пятидесятому году шахты в большинстве своем заработали, и стало полегче. Только все чаще ныла покалеченная нога, да стала напоминать о себе контузия. Он и до войны был вспыльчивым, а тут стал порой  выходить из себя. В этой связи случались неприятности на работе и дома.
       В октябре  того же года, из лагерей «Дальстроя», после реабилитации вернулся мой отец.  Братья отметили это событие, дядя Володя помог ему вернуть часть наград и восстановиться в партии, а затем устроил на курсы «ответственников» в горный техникум. Они давали средне - специальное образование и право трудиться  под землей горным мастером.
       Так и работали -  отец сначала мастером, а потом   начальником добычного участка, а дядя Володя в горкоме, теперь уже заведующим сектором. Часто собирались семьями и вместе проводили время.
       Однажды, на ноябрьские праздники, Владимир Егорович приехал домой взвинченный - что-то не ладилось по работе. В этот день к ним в гости пришла родня жены. Как водится у шахтеров, крепко выпили и кто-то из мужчин, служивших в войну на флоте, стал подтрунивать над кавалерийским прошлым  хозяина.
       Тот подобных шуток не терпел и врезал гостю по физиономии. За  моряка вступилась родня, и тогда бывший конник выхватил из галифе служебный «ТТ». 
       С криком «перестреляю, суки!» - трижды выпалил  в потолок. Опрокидывая стулья, перепуганные гости, с воплями ломанулись на улицу.
       А он заперся в доме и продолжил застолье. Никакие уговоры открыть дверь не помогали.
       -  Валите отсюда, убью! -  доносилось из дома.
       На счастье, поблизости случился заезжавший к матери, начальник милиции, близкий  дядин друг. Попросили помочь его.
       - Егорыч,  не дури! -  закричал тот, поднимаясь на крыльцо. В ответ  в доме грохнул    выстрел  и от входной двери полетели щепки. Матерясь, майор отскочил в сторону и  развел руками.
       - Тут надо кого-то, кого он побаивается. Лучше всего первого секретаря, или брата, Николая.
       - Николу нэ трэба!  - взвилась мать дяди - тетка Мотя. - Бо воны друг друга повбывають!
       - И  Первого не надо, - со службы выгонят, - добавил кто-то из  родичей.
       Долго совещались и решили  все-таки, послать за отцом.
       Тот в этот день тоже был в ударе - вызывали на допрос в горпрокуратуру по поводу несчастного случая на участке и обещали снова  посадить.  Когда плачущая тетка  стала просить его угомонить брата, племянник сначала наотрез отказался.
       - Не трогайте его, проспится и успокоится.
       Но тетка была женщиной дотошной. Причитая, она резво побежала домой и через несколько минут вернулась с мужем. Егора Марковича  на поселке, да и в городе, глубоко уважали. Еще до войны, работая начальником Мазуровской шахты, он был награжден   орденом Трудового Красного Знамени и воспитал многих горняков, в том числе и отца  с сыном.
       - Николай, сходи, успокой Володьку, а то он точно «дров наломает».
       Егору Марковичу батя перечить не стал, оделся и поспешил в поселок.
       Там, не обращая внимания на стоящих за двором родичей и соседей, подошел к бывшему моряку, заварившему всю эту кашу, и для начала  врезал тому по морде.   
       Флотского потащили   домой в нерабочем состоянии.   Затем прошел в калитку, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.
       - Володя, это я, открывай!
       Через минуту дверь распахнулась, и в ее проеме появился Владимир Егорович с пистолетом. 
       - Никола, ты заходи, а я этих фашистов постреляю и вернусь,- прохрипел  он. 
       - Давай, - сказал отец и с разворота двинул брата в ухо. Тот загремел с крыльца по ступенькам.
       Подняв выпавшее из его рук оружие, отец  передал «ТТ» подошедшему начальнику милиции, а родня внесла бесчувственное тело дяди  в дом.
       Инцидент был исчерпан.
       Однако кто-то из доброхотов все-таки «настучал» в горком,   Владимира Егоровича сняли с  начальственной должности и понизили до инструктора. Зла на отца он не держал. А вскоре вновь вернулся на шахту и стал работать горным диспетчером - все спокойнее.
       Об этом случае я знал и раньше, а потом он рассказал мне сам, когда в очередной приезд мы вместе ходили на кладбище, навестить  родные могилы.
       К тому времени  практически вся  наша  некогда  многочисленная родня, перекочевала туда. Из фронтового поколения остался только дядя Володя.
       - Вот тут лежат все мои братья: Николай - артиллерист, Алексей - танкист, Василий - боец трудармии. Еще где-то на Днепре пехотинец  Володя  похоронен. А я все живу.   
       Наверное, кавалеристы покрепче будут…