Ра

"Быть может,
я вовсе не чуждый людям изгой,
а только неясное воплощение совершенства человеческой души?"



   Майя возвращалась с работы, как обычно, в десять часов вечера, когда во всех нормальных домах уже пьют вечерний чай и собираются отходить ко сну. Она же шла, словно разлохмаченная веревка:  нервная, жалкая, злая  - на все вокруг, но главным образом – на себя! В голове хаос, в жизни хаос, и дома – хаос. Когда работаешь  пять дней по двенадцать часов,  едва ли достанет времени и желания делать ещё что-то по дому. Шеф опять наорал, здоровье – ни к черту, на улице темно и сыро, собственно, как и на душе. Спонтанно пришла мысль - зайти к Артуру на огонек. Он жил в доме напротив, её  старинный друг, - художник, поэт, музыкант.

   Арт, как обычно, взлохмаченный , в какой-то драной майке и серых полотняных штанах, открыл дверь и расплылся в улыбке.
- Господи, вот счастье-то! –  обрадовался он. – Нормальные люди так себя не ведут, но именно этого ненормального Майя и любила больше всего за его ненормальность.  – Маечка, радость моя, дай я тебя поцелую!  - и Арт потянулся к подруге своими измазанными в краске руками. Майя не позволяла себя обнимать и целовать нелюбимым мужчинам, (теперешнюю  моду обниматься и целоваться со всеми подряд Майя строго обходила стороной, ценя свои чувства, свое тело и своё личное пространство).   Но Арт – Арт был не мужчина, он был сын божий и этим все сказано. Неловко обнявшись, друзья посмотрели друг на друга, каждый думая о своем.  Майя думала: « Вот псих же, а люблю как родного».  Арт, казалось, дегустировал  Майю  по глоточку,  он умел так смотреть на человека, что у того тело начинало дрожать или дымиться.  Наконец, оценив что-то, ему одному только заметное, пройдясь по лицу и плечам  Майи, словно накладывая мазки, «растушевывая», что-то отметил и наметил акценты, - создавалась иллюзия, что на ваших глазах с вас пишут портрет, портрет  живой и настоящий. Причем пишут его прямо на вашем теле. Арт объяснял, что он, словно вампир, впитывает так сущность человека, всеми порами старается его запомнить, как будто втиснуть в себя. Собирая с твоей кожи атомы радости, забирая кальку твоей души.. . Но, словом, это было Арт, и объяснять тут нечего.


 Майя  прошла  в комнату, обозрела  веселенький бардак;  по всему выходило, что на Арта  снизошло  очередное вдохновение. По углам валялись  разнообразные вещи. (Арт любил таким  образом обращаться с предметами. Если сейчас вещь не нужна, он без сожалений отпускал её в свободный полет, лишь бы под руками не мешалась, ибо в эту секунду им владело НАСТОЯЩЕЕ.  Это настоящее могло настигнуть его где угодно, - на кухне, в туалете, в магазине или по дороге на работу. Тогда он хватал первый попавшийся под руку листок и набрасывал схематично пришедшую в голову мысль, - будь то линия, фраза или ритм.  Такие творческие порывы имели и отрицательную сторону. Иногда по нескольку дней он не мог найти свои носки или подготовленную к печати статью, свои книги, свой завтрак, свои часы или мобильник. Впрочем,  ни тем, ни другим он почти не пользовался).

Вот и сейчас пол был захламлен разнообразными  предметами, зато пространство перед окном было расчищено и освобождено от лишней мебели, перед окном  находился  стояк с холстом, на котором сильными уверенными мазками смотрел на Майю  солнечный свет.  Абстракции, это нечто такое, что не нужно понимать, а нужно  просто чувствовать. Они либо доходят, либо нет. Данная работа была явно ещё не закончена, но основное, главное, выпукло ясное на ней уже было!   Казалось, из сплетения ярких спиралей, превратившихся в искрящийся клубок,  вот-вот вырвется наружу, разорвав путы, разбив скорлупу материи, родится криком и брызгами,  вечно  живое и вечно побеждающее дитя солнца.  Ра!
 - Здорово! – кивнула на холст Майя.
 - Правда нравится?
 - Правда.  Глядя на это хочется жить.
 - Вот и славно! – улыбнулся Артур,  явно отметив про себя, что до « этого» жить Майе как будто не хотелось.
 - А это все, - показывая на окружающий беспорядок, сказала Майя   - непременный атрибут художника? Для того чтобы создать гармонию  необходимо сотворение хаоса?
 - Красиво мыслишь,   если Хаос понимать как беспорядочное состояние материи, а гармонию – как упорядочение материи. – Арт поднял с пола какую-то замызганную тряпицу и принялся об неё вытирать руки. Затем он также поднял с пола стул и поставил его перед  подругой.  – Садись.

Стул в комнате был один. Мебель практически  отсутствовала, в житейском плане Арт был минималистом,  презирал все мещанское, он любил жить, а не наживать (то или иное добро). Майя села на предложенный стул, задержала взгляд на яркой и живой картине, а Арт принялся расхаживать перед ней, размахивая кистью, словно указкой.

 - Античным  философам Хаос представлялся  как величественный, трагический образ космического первоединства, где расплавлено все бытие, из которого оно появляется и в котором оно погибает, поэтому Хаос есть универсальный принцип сплошного и непрерывного, бесконечного и беспредельного становления. – Арт оглянулся по сторонам, развел руками, словно иллюстрируя свои слова.  - Античный Хаос всемогущ и безлик, он все оформляет, но сам бесформен. Он - мировое чудовище, сущность которого есть пустота и ничто, это - бесконечность и нуль одновременно. Все элементы слиты воедино, в одно нераздельное целое.

Глянув на Майю Арт сказал:
 - Помоги себе ладошкой, поставь на место свою челюсть.  Ладно, давай проще, – он сел  прямо на пол рядом с холстом, и выглядело это совершенно естественно.  - Принято считать, что  разрушение гармонии - цель хаоса. Но это не совсем верно, так как сама возможность гармонии заключена в хаосе. Платон  под Хаосом понимал свою "всеприемлющую природу", то есть то, что обычно называется у Платона материей. Это - то невидимое и неосязаемое, лишенное всяких физических качеств начало, которое получается после исключения из физического тела всех его реальных свойств, то, что нельзя даже назвать каким-нибудь именем, ибо всякое имя предмета всегда приписывает ему то или иное свойство. Это - чистая материя, самый факт существования тела, не зависимый ни от каких его реальных качеств. Хаос - не какое-нибудь тело, но принцип непрерывного становления тела. Поэтому ты права. Хаос необходим для создания гармонии, и перестань смотреть на меня как на психа. Сама  спросила, я тебе ответил.

- Угу, - кисло пробормотала Майя.
- А что, по- твоему, является атрибутом художника? Как говорили в эпоху марксизма-ленинизма , традиционный атрибут Художника — честь, совесть, долг. А ещё наверно неизменный атрибут художника – борода и засаленный шарф в клеточку, да?! – Арт рассмеялся, вытаскивая из под кучи хлама ещё одну кисть. Он её погладил и трепетно положил себе на колени .  – Ладно, теперь ты вещай.  А то смотрю, я тебя заморил.   А то хочешь, пойдем на воздух?!. Хотя не хотелось бы, если откровенно. У тебя сейчас такое лицо, мне хотелось бы повпитывать минут десять.

- Впитывай, да смотри не отравись, - ответила Майя . – А насчет хаоса, знаешь, хоть и заумно, но здравое зерно я уловила.  Научиться  бы  ещё это применять в жизни. Мои  мысли  – это дети хаоса (звучит почти как дети дьявола). Точно! Они разрушают целостную картину, разбивают на составляющие, на мелкие частицы – а главное не несут никакого созидания. Арт, что надо сделать, чтобы этот хаос заткнулся уже?! Сил моих больше нет.
 - Что на сей раз вас расстроило,  мой милый   Ватсон?
 - Отсутствие жизни как таковой.  Все суета…
 - И от этого ты киснешь?
 - Я  не кисну.   Мне опостылела моя пустая жизнь.  Чего я уже 34 года маюсь и покоя себе не нахожу, если все это не имеет никакого значения?!
  - Мда, тяжело тебе.  От радости восприятия Ра до суициидальных заскоков путь чересчур центробежный,  так и разбиться можно. Слышала о Бритве Оккама?
 - Краем уха, при чем это здесь?
 -В современной науке под бритвой Оккама обычно понимают более общий принцип, утверждающий, что если существует несколько логически непротиворечивых определений или объяснений какого-либо явления, то следует считать верным самое простое из них.
 - То есть?
 - Самое простое объяснение скорее всего и есть правильное. Какое самое простое объяснение существует для оправдания твоих  мучений ? Что это – физиология, психиатрия, мистическое отрабатывание кармы?!   Может, ты просто устала девочка моя, у тебя скоро месячные, ты сто лет не была в отпуске, тебя достал хам-шеф, тебе не хватает солнечного света, вот и вся твоя трагедия?!  Какая версия тебе представляется  наиболее простой и поэтому – верной?! Бритва Оккама (кстати, вроде говорят, сам Оккам никогда такого не утверждал) советует: не нужно множить сущности без необходимости.  Например, если доводов психологии-физиологии достаточно для объяснения такого феномена, то на нем и следует остановиться.

Майя задумчиво смотрела на друга.

 -  Когда мы говорим «хаос», то подразумеваем беспорядок, бессистемное движение, поток… А гармония ассоциируется с покоем, тишиной и красотой. Но космос – это и хаос и гармония, красота и движение, нет разделительной черты. 
  -Кстати,  лишь в раннехристианские времена этому слову стали приписывать значение беспорядка.
 Майя усмехнулась.  Как много всего возникло с появлением христианства – и стыд, и беспорядок, и грех… А ведь мы живем в христианском мире, с христианской моралью, вот оно может где собака зарыта.
 - Выпей молока! – ни с того, ни с сего предложил Артур.
 - Что?
 - Выпей стакан молока!
 - Почему молока?
 - А у меня другого ничего нет. Говорят, эмоциональная боль длится 12 минут, все остальное это самовнушение!  Даже если что-то нехорошее у тебя произошло, оно уже прошло. Отпусти!
 - У меня пустота и хаос внутри, Арт!
 - Вспомни,  «сама возможность гармонии заключена в хаосе». А пустота – пустота – это прекрасно! Вот белый холст. На него можно нанести любой мазок, использовать любые краски, рисуй свою жизнь по своему усмотрению. Нет ничего более богатого по своим возможностям, чем пустота! – Арт поднялся с пола и пошел, шаркая шлепанцами,  на кухню. Через миг он вернулся со стаканом молока в руке.
 - Пей!
Майя смотрела на картину, на  дитя солнца, выбивающегося  из мирской суеты. Оно там было – солнце, оно находилось повсюду, вот вроде его и нет на картине, но оно есть, им дышит все вокруг, оно есть везде! ОНО ЕСТЬ ВЕЗДЕ! – вдруг осенило Майю. И в этом сером вечере, и в этом молоке, все есть во всем, нет разделительной линии.  Она молча взяла стакан из рук Арта,  и стала пить молоко. Арт улыбался. Он уже придумывал новую картину….