Бескозырка на снегу

               
               Автор  -  МУЗИС А.И.

                Бойцам, командирам и политработникам
                71 отдельной стрелковой бригады морской
                пехоты  -  ПОСВЯЩАЕТСЯ!


    Если подняться на Борносовский бугор, что за селом Языково, то
первым на его голой заснеженной вершине бросается в глаза маленький
"оазис" из белоствольных берез. Они окружают скромный памятник на
братской могиле моряков. Чугунные якоря и тяжелые цепи напоминают,
что здесь моряки "отдали якоря" навечно.
    С высоты Борносовского бугра открывается вид на Языково. Внима-
ние привлекает церковь красной кирпичной кладки с разрушенной коло-
кольней. Это тоже своего рода памятник войны, нетронутый свидетель
событий 45-летней давности.
    За церковью небольшой пруд, у которого стоит тумбочка, увенчан-
ная красной пятиконечной звездой. У ее подножья венок из бумажных
цветов.
    Новые дома Языково вытянулись вдоль единственной улицы от церк-
ви к небольшому перелеску, где скрываются кресты сельского кладбища.
На его дальней окраине еще одно напоминание о войне - контуры бывше-
го окопа. Он заплыл землей, порос деревьями, заметен снегом. И все-та-
ки отчетливо видно - это окоп!
    Он тянется вдоль поляны, за которой на опушке темного леса можно
разглядеть двух фигурный памятник. Он тоже обнесен черными цепями
и опять - черные якоря! Еще одна братская могила моряков - защитников
Москвы.
    Сколько их захоронено не знает никто. Скромный перечень имен на
надгробных плитах называет лишь тех, кого удалось установить досто-
верно. Но людская молва утверждает: на Борносовском бугре захороне-
но более 200 моряков, а за поляной под Языково - около 700!
    Так что же это за поляна, за которую отдано столько жизней?
    Длинная, узкая, заснеженная полоса между кладбищем и опушкой
леса шириной до полутора километров, немного прогнутая, наподобие
мелкого лога. Заснеженная опушка леса. У памятника стоит старый мо-
ряк, участник боев за Языково, старшина II статьи И.А.Голоднюк. Не-
смотря на зимнюю погоду он в форменке с орденами и медалями.
    - Ни чем она вроде не примечательна, - продолжает рассказывать он,
- а именно здесь переломилась судьба войны.
   Рассматриваем поляну. Отдельные холмики и западины, освещенные         -2-
лобовым, боковым, контровым светом, детали снежного покрова.
    - Сейчас она занесена снегом, но под ним пашня. К осени здесь будут
стоять в рост хлеба. И еще мы знаем, что земля на этой поляне начинена
металлом: шлемы и каски, пробитые осколками и пулями, заржавевшие
стволы автоматов и ручных пулеметов, штыки, мины разного калибра,
осколки снарядов и бомб.
    Аналогичные реликвии минувшего сражения хранятся в Музее Боевой
славы Подъячевской школы. После войны она была переведена в Подъя-
чево из Языково.
    -  Никогда не позабыть мне эту поляну. Именно здесь, на этой узкой
заснеженной полосе, был остановлен рвавшийся к Москве фашизм.
    - Когда мы встретились, немцы занимали Языково. На кладбище у
них окопы были отрыты, пулеметные гнезда, блиндажи оборудованы. А
моряки держали оборону на опушке леса, в снегу.
    - Было это третьего декабря, утром. Фашисты шли в атаку спокойно.
    Мы видим позиции моряков со стороны кладбища. Опушка леса еще
далеко. Перед ней в рост стоит моряк. Издали он кажется маленькой
фигуркой на границе поляны и леса.
    - Мы слышим выкрики немцев: "Рус, сдавайсь! Наши части уже в Мос-
кве!" - стрельбу из автоматов.
    Фигура моряка все ближе. Теперь она видна в полный рост. Он по-
прежнему спокоен и неподвижен. Противостоять огню из автоматов на та-
ком расстоянии еще трудно. Только штыковой бой, бой прикладами, кор-
тиками, кулаками, когда фашист не может использовать даже автомат,
давал преимущество морякам.
    Моряк совсем рядом. Можно рассмотреть его лицо, сосредоточенное,
напряженное.
    - Они уже на расстоянии близком были, когда кореш мой, Костин Ми-
ша, крикнул: "Моряки! Вдарим по-флотски!"
    Можно представить, как моряки бросаются вперед. Чернота. Вспышки
выстрелов, выкрики, брань...
    - И мы "вдарили!" Первую шеренгу положили разом, вторую опрокину-
ли, третья сама побежала...
    - А мы вернулись в свои окопчики, потому что приказ был не насту-
пать, а только отбивать атаки.
    Давайте вернемся на мгновение на Борносовский бугор. Языково с него
как на ладони. Не только бомбить и обстреливать, можно вести прицельный
огонь. А нам надо было беречь живую силу. Потому и отошли, что хотя и в
снегу, а все-таки не под обстрелом.
    Моряк оглядывает поляну между опушкой и кладбищем. Она уже истоп-     -3-
тана.
    - А 4-го декабря все сначала, - вспоминает моряк. - А уж 5-го это был
для нас траурный день. Артобстрел... Танки... Бомбежка...
    Представляем, как поляна наполняется звуками рззрывов, гусеничным
лязгом танков, воем пикирующих самолетов.
    - Комбриг Безверхов Яков Петрович пришел к нам, сказал: "Моряки!
Надо выстоять!"
    - Три раза ходили мы в контратаку, - моряк подошел к двухфигурно-
му памятнику, - положил руку на черный якорь. - Вся поляна от леса до
Языково была в черных бушлатах.
    Моряк подошел к надгробной плите, очистил ее от снега. Читает
имена павших: - Погибли наши милые ребята: Шенин Витя, Шилкин Федя,
Зимин Витя...
    - Много их сгорело в огне войны. Немцы очень были уверены, что
дойдут до Москвы. Их не пустили, вот на этой самой поляне, - снова
взглянул на поляну, теперь на ней нет живого места. - И полегло их
там, не скажу сколько, только выдохся немец к вечеру, затих...
    - В ночь на 6-е декабря нам подвезли боеприпасы, главным образом
гранаты и патроны. И ни весть откуда пронеслась весть: "На рассвете
наступаем!" Погода в ночь на 6-е выдалась снежная, видимость впереди
5-6 метров. Мы радовались, потому что перебегать поляну в светлую по-
году - всех уложат, ведь мы в черном, а снег белый. Но комбриг Безве-
рхов снова пришел к нам, сказал: "Чем скорее бежишь вперед, тем даль-
ше позади остается твоя смерть". Мы приготовились: бушлаты подпояса-
ли потуже, а кто и вовсе сбросил. Надели бескозырки, мол, знай наших!..
    - И вот, долгожданная команда: "Моряки! Полный вперед!"Мне кажет-
ся спортсмены так редко бегут, как бежали мы. Только снег скрипел, да
дыхание в груди подобно ветру. Скачками по развороченному полю, пры-
жком в воронку, накатом под горку... И вот они, окопы! Знаем уже, где у них
землянки, где пулеметные гнезда. Немцы не ожидали, спохватились, но
поздно. Погнали мы их, добежали до пруда. Тут их пулемет с колокольни.
Мы за обгоревшим сараем укрылись.
    - Теперь на этом месте столбик со звездочкой!
    На тумбе доска с надписью:"5 ДЕКАБРЯ 1941 ГОДА ЗДЕСЬ СОЖЖЕНЫ
ЗАЖИВО 25 МОРЯКОВ 71 ОТД.СТР.МОРСКОЙ БРИГАДЫ"
    - Вчера, когда отходили, тяжело раненых здесь укрыли. Сарай вроде
на ничейной земле стоял. А вечером, когда за ранеными уже лошади с са-    -4-
нями направлялись, немцы, под прикрытием трех танков, облили сарай та-
кой жидкостью, что чем больше ее трогаешь, тем сильнее она горит. Это
страшно, когда человеческая кровь кипит в огне.
    Старый моряк продолжает рассказ.
    - А мы отсюда на церковь, под огнем - Вперед! Прорвались! - Он под-
ходит к церкви, показывает: - В дверном проеме пушка стояла. Я туда
гранату метнул. А с колокольни пулемет бьет и бьет! Не подпускает оста-
льных. Тут наш моряк, Романов Сережа, быстро наверх и пулемет замолчал.
    Моряк обходит вокруг церкви.
    - Меня иной раз спрашивают: "И не холодно Вам было без бушлатов да
в бескозырках? Мороз до минус двадцати градусов доходил". А представьте 
себя в такой работе. Бушлаты даже мешали. После четырех часов боя с нас
пар валил, как вот человек из бани выходит, так и с нас пар...
    - Но война отсюда уже покатилась на запад, откуда пришла. Такое че-
го-нибудь да стоит! Был еще тяжелый бой за Борносовский бугор. Но глав-
ное уже решилось на той поляне. Конечно, она лишь частица, лишь звено
великой битвы за Москву. Но и этого достаточно. Ее по праву можно наз-
вать "Куликовым полем" 41-го года!
    Каждый год приходят на братские могилы товарищи по оружию.
    К черным якорям ложится на снежный пьедестал черная бескозырка.
Замирают перед ней, преклонив колено, ветераны моряки-дальневосточники.
Возлагают цветы пионеры и школьники. Почетный караул склоняет знамена.
    Черная бескозырка на заснеженном пьедестале памятника Советскому
воину.
    Черная бескозырка у мемориала морякам-защитникам Москвы у спецшколы
№7 г.Москвы. Здесь тоже хранят память о них. У гранитного обелиска -
черные якоря. В почетном карауле - пионеры в морской форме.
    На обелиске надпись: "НИКТО НЕ ЗАБЫТ И НИЧТО НЕ ЗАБЫТО!"
    И снова поляна под Языково. Синеет небо, зеленеет лес. Зеленеет и
место былого сражения.
    МИРНОГО НЕБА ТЕБЕ И ПОЛНОВЕСНОГО ХЛЕБА, "КУЛИКОВО ПОЛЕ" 41-го ГОДА!