Тюльпановое дерево

1.
-Лорд Вильям Кельвин Голайти был хорошим человеком. Человеком, который был честным и не терпел лжи. И именно ложь и это треклятое дерево – мужчина указал на ветви за окном – и погубили его! Лорд Вильям Кельвин Голайти был…
Мужчина пылал своей пламенной речью. Сидящие за столом, подняв бокалы горького вина, внимательно слушали его. В конце стола у самого окна сидел пожилой человек, библиотекарь и антиквар, главный метафизик дома Голайти, работающий там уж более 30 лет – мистер Симон Моули. Рядом с ним сидела юная и хорошенькая девушка с песочными глазами – приемная дочь погибшего, что училась в Париже в одном из институтов для леди и, приехавшая в предместье Лондона, чуть узнав о страшной гибели ее приемного отца или, как она его когда-то звала, и папеньки. Мисс Амелия Боуль осторожно, совершенно незаметно наклонила голову к старому библиотекарю и еле слышно спросила:
-А в чем дерево виновато? Вы не знаете, мистер Моули, от какого недуга умер мой папенька?
-Да, мисс Амелия, я знаю. Ваш отец, Лорд Голайти умер от сердечного приступа, а виновато в этом вот это чертово дерево! Простите меня за мою лексику, мисс.
-Скажите, дорогой Моули, чем же так провинилось это несчастное дерево?
-Это длинная история, мисс. Давайте почтим память Вашего отца, а вечером Вы приходите ко мне в библиотеку, я посвящу Вас в эту страшную тайну.
Амелия слегка улыбнулась в ответ, показав свое согласие. Мужчина, с поднятым бокалом бардового вина, все еще пламенел своей речью:
-Лорд Вильям Кельвин Голайти был мне больше, чем просто учитель, он был мне, как родной отец! Единственное, к чему он меня не приучил, это любить природу. Как можно так переживать, дрожать, страдать и в конце концов умереть из-за коряги с корнями и листьями! Простите меня, Лорд Вильям Кельвин Голайти! – при этом он театрально вскинул глаза к небу, точнее к потолку. – За светлую память! – громогласно прозвучало в ушах присутствующих и тут же губы их повторили: За светлую память! И только Амелия тихо прошептала: «В светлую память».
2.
Вечером пошел дождь. Остались в доме лишь члены семейства Голайти и близкие друзья, что давно уже слились с семьей. Это был старый библиотекарь Моули, кухарка Соул и дворецкий Нейти. После ужина все разошлись по своим комнатам. Ни у одного не было желания проводить вечер как обычно: у камина, читая вслух стихотворенья или прозу. Амелия дождалась, пока все стихло и тихонько, держа в руках свои босоножки, пробралась в библиотеку.
-Мистер Моули, Вы не спите?
-Нет, Мисс Амелия, я Вас ждал, перелистывая старого доброго Шекспира. Вы знаете, моя дорогая, я до сих пор не могу определиться, что мне больше нравится в его прозаическом творчестве: трагедии или комедии. Он настолько гениален, что умеет заставить смеяться плача и плакать смеясь. Но Вы пришли не это выслушивать, моя милая Амелия, прошу присаживайтесь в кресло, вот Вам плед, чтобы укрыть эти хорошенькие беленькие ножки, а то в библиотеке прохладно. Я присяду напротив Вас, если Вы не будете против, я привык смотреть собеседнику в глаза, когда веду с ним увлекательный разговор, мне нравится видеть горящую заинтересованность, живой интерес в людских глазах. А Ваши светлые зори, столь прекрасны, что оторвать от них взор является, уверен, мукой для любого мужчины. Так что не откажите Вашему пожилому слуге в такой радости.
-Ну что Вы, Моули, Вы не слуга, Вы мой учитель и друг, я с удовольствием сяду напротив Вас и обещаю, сколько будет сил, смотреть в Ваши очи. Хотя я не привыкла к долгим взглядам. Нас в институте учили кротости и мастерству кокетства, а долгий взгляд там называли постыдным словом развязный и даже хуже вульгарным. Но для Вас, мой друг, я не боюсь показываться распутницей, Вы вырастили меня и знаете прекрасно мою натуру. Я буду смотреть в Ваши старческие прозрачно серые очи и с упоением слушать Ваш рассказ.
-Что ж тогда я не смею больше задерживаться и приступлю к рассказу. Все началось прошлой весною, в начале марта, ах, нет, простите, апреля. Как Вы знаете, мисс, в центральном парке устраивают выставку растений. Там Ваш покойный папенька и нашел это дерево.
-Простите, мистер Моули, за то, что Вас перебиваю. А что это за дерево? У него такая необычная листва, я прежде никогда подобного не видела.
-Да, мисс, и Ваш покойный папенька тоже! На ту выставку я пошел вместе с ним, так как миссис Голайти себя неважно чувствовала  и не хотела покидать постель. Легкое недомогание и головокружение после банкета предыдущей ночи, слившись с бурным воображением вашей приемной маменьки, сделали из нее чуть ли не смертельно больную. И хотя доктор Херби и сказал, что для здоровья миссис Голайти будет лучше совершить прогулку по свежему воздуху, ваша маменька напрочь отказалась. Приказав открыть ей окно, она весь день пролежала в постели. Мы же с мистером Голайти отправились а парк. И да, как и Вы, моя дорогая, мистер Голайти подивился этому чудному деревцу, показавшемуся ему прекрасным дивом матушки природы. Он спросил у продавца, что за прелесть тот продает и, какова ее цена. Средних лет смугловатый господин объяснил Вашему папеньке, что это тюльпановое дерево, привезенное из Сицилии и назвал, как для меня, заоблачную цену для какое-то жалкое растение. Ваш отец подивился, но не названой цифре, а тому, что дерево оказалось тюльпанным. Он вскрикнул от восхищения:
- О, моя Маргарет обожает тюльпаны! Но я всегда был уверен, что их выращивают в горшках иль на плантациях, не уж-то это чудо-дерево и правду расцветет тюльпанами?
Продавец лукаво улыбнулся.
- Возможно, что следующей весною оно пустит уже цветы. Сейчас же нет, оно чересчур юно.
- Ах, милый Моули, Вы слышали? – радостно спросил меня господин Голайти – Мы непременно обязаны купить это дерево и посадить его под окнами моей милой Маргарет!
Так было и сделано. Дерево привезли в поместье и посадили под окнами госпожи Голайти. А с продавцом мистер Голайти согласовал в следующем году, на новой выставке, вновь встретиться, дабы приобрести еще пару этих «чудо - деревьев», как выражался Ваш отец. Прошла весна, за нею прошло лето, затем и осень пролетела, и зима. Вот уже и март подходил к концу. Апрельская выставка должна была открыться со дня на день, а дерево все не расцветало! Мистер Голайти ходил печален и сер, словно Лондонское зимнее небо. Да еще и миссис Голайти неустанно повторяла ему, что его провел вокруг пальца тот шарлатан-продавец, что он добр и доверчив, словно малое дитя. Это, как Вы понимаете, моя милая, не могло поднять настроения Вашему почтенному отцу. Но, признаться, в этом вся природа Вашей маменьки и другого от нее и не стоило ожидать. Но полно. Наступил день выставки, дерево было зелено, но безцветочно, если Вы позволите мне внести такой неологизм. Только проснувшись и не успев позавтракать, Миссис Голайти уже не забыла напомнить своему мужу, какую ошибку он сотворил год тому. Посему настроения мистера Голайти не задалось с самого утра. И даже больше, если раньше он ходил сер, как туча, но в глазах все еще блистали лучики солнца-надежды, сегодня в душе его настала темная ночь с проливным ливнем, что отражались на его лице: оно было темно, резко выдались вперед скулы и подбородок, а глаза метали молнии злобы и отчаянья от такого неслыханного оскорбления. Вначале он и не думал идти на выставку – не было настроения. Но после мысль о том, что тот итальянец – продавец возможно вновь будет там, в щемящем сердце Мистера Голайти появилось желание найти его там и посмотреть ему в глаза, узнать не стыдно ли тому за его наглую ложь! Он взял карет и отправился в город. Я, конечно же, поехал с ним. Вы ж знаете, я всегда сопровождал Вашего отца, когда тот не желал провести время с миссис Маргарет или с тишиной. Я видел его волнение и казалось, чувствовал, как кипит его кровь. Мы сразу, без труда, нашли смуглого итальянца – он был на том же месте, где мы с ним встретились впервые. За его спиною расположились три точно таких же дерева, как то, что мистер Голайти приобрел прошлою весною.
- Здравствуйте, сер! – завидев нас издалека, громко и радостно поприветствовал он нас и спросил:
- Вы приехали за своим товаром? Смотрите, каких красавцев я Вам привез! – он указал на ветвистые деревья за собой.
- Нет. – резко ответил мистер Голайти и, не здороваясь, продолжил:
- Вы поступили подло! И с Вашей стороны, господин…
- Брионни.
- …господин Брионни это сверх наглости спрашивать у меня подобное!
- Право, сер, я понятия не имею, о чем Вы!
- Ах, Моули, Вы слышите? – вскрикнул в отчаянии мистер Голайти - Он не понимает, о чем я! Какой подлец! Как таких лжецов, как Вы только носит наша бедная грешница земля!
- Сер, попрошу Вас не оскорблять меня! – громко заявил итальянец.
- Вы продали мне тюльпановое дерево, которое вовсе оказалось не тюльпановым! Вы говорили, что через год оно расцветет, а оно не расцвело!
- Позвольте, сер, я сказал, что возможно расцветет…
- Держите меня, Моули, иначе я убью это мерзавца! – прокричал Ваш отец и бросился к продавцу, но вдруг неожиданно остановился, схватился за сердце и рухнул замертво наземь.
Теперь Вы знаете, моя дорогая, почему это дерево подлежит уничтожению!
- Как это принадлежит уничтожению? Что это значит, Моули?
- Завтра утром Ваш брат своеручно срубит его!
- Но что ж Вы такое говорите, Моули? Дерево ведь такая же жертва людского мошенничества и вранья, а Вы хотите лишить его жизни, поступив так же, как тот бесчестный итальянец – с моим отцом!
- Это было решение Вашего брата, моя дорогая Амелия.
- Нет, я не позволю ему это сделать! – проговорила девушка и, резко поднявшись со своего уютного теплого местечка, распрощалась с библиотекарем.
3.
Утро началось с громких шагов за дверью комнаты, где спала Амелия. Затем грюкнула входная дверь, видимо, от сквозняка. Девушка вскочила и подбежала к окну. Виктор – ее брат, Мойли и еще несколько человек скрылись из вида за стеною дома. Она лишь успела заметить топор в руках у последнего идущего. Накинув халат и тапочки, она выбежала из комнаты и думала бежать им вдогонку на улицу, но тут заметила, что дверь в комнату миссис Голайти открыта. Девушка вбежала туда и сразу к окну. Виктор уже закатывал рукава.
- Стойте! – вскричала она! – Не делайте этого!
Мужчины остановились и обратили внимания на нее.
- Почему же, милая Амелия? – спокойно спросил ее Виктор. – Ты понимаешь, что это дерево убила нашего отца?
- Нет, мой милый, нашего отца погубило человеческое нечестье. А ты просто хочешь излить свою скорбь и злость свою на это несчастное творение природы!
Виктор покачал головой, хотя прекрасно понимал, что сестра его была права.
- Амелия, это принятое решение! – твердо проговорил он и попросил подать ему топор.
Взгляд девушки блуждал. Она не знала, что делать. Виктор замахнулся.
- Стой! – вдруг вновь вскричала она – Смотри, оно расцвело!