Горький аромат фиалок Ч 2 Гл 25

                25
      
     Сегизбай Егинбаевич  приехал, как обещал, через неделю. И рьяно взялся за дело. Но ведь задача перед детективом стояла непростая. Они с Аленой условились поддерживать связь по сотовому телефону, и держать друг друга в курсе того, что стало им известно.
       Время шло, расследование дела Татьяны подходило к концу, а истинная воровка не была найдена. Алена все более тревожилась за маму. Но тут она получила весточку от отца. Телеграмма была короткой: «Я жив и здоров. Хотел бы поговорить по телефону, но тебя невозможно застать дома. Позвони по номеру …  – это мой сотовый. Твой папа».
      Алена тут же позвонила на сотовый отца. Он обрадовался, сообщил о смерти дяди, о том, что у дяди есть замужняя дочь, и два внука, и что покойный лишил дочь наследства в пользу племянника. Что кузина, ее зовут Надеждой, хорошая женщина, что они общаются, а почему ее отец решил переписать завещание – является тайной. Алена сообщила о том, что Татьяна ушла от Семена Игнатьевича, и что бывший отчим обвиняет ее в воровстве драгоценностей и что поэтому мама теперь сидит в КПЗ. Владимир предложил деньги, чтобы выкупить ее, но Алена сказала, что это тот случай, когда деньги ничего не решают – Семен Игнатьевич хочет, чтобы Татьяна вернулась к нему. А она уперлась.
       Владимир помолчал немного, а потом сказал:
       - Если тебе устроят свидание с матерью, то уговори вернуться к  Семену Игнатьевичу. И скажи – пусть не рассчитывает на меня. Может быть, она надеется, что мы снова воссоединимся? Так передай – я уже женат. Да, Алена, ты уже не маленькая, и должна понимать – между мной и твоей мамой все кончено. И произошло это давно. И возврата к прежней жизни нет. Я женился на Юлии,  на той женщине, которая уехала со мной. И я начал новую жизнь. В которой, к сожалению ли, к счастью – нет места Татьяне. Так что пусть вернется к своему Семену Игнатьевичу, иначе он точно засадит ее в тюрьму.
      Алена рассердилась не на шутку. Она не заметила, как резко отреагировала на слова отца.
      - А это мы еще посмотрим! Если мама ничего уже не значит для тебя, то для меня она останется моей мамой. И я ее не оставлю. И можешь больше не предлагать свои деньги, миллиардер несчастный!
       И она отключила телефон. Владимир подержал в руках попискивающую трубку, потом пожал плечами. Дочь теперь совершенно взрослая, сама там все разрулит.    
       Алена попросила адвоката, чтобы он организовал свидание с Татьяной.
       Они разговаривали, сидя по обе стороны стеклянной перегородки посредством переговорного устройства.
       - Мама! – радостно воскликнула Алена, припав к толстому стеклу, - Как ты?
       - Лучше всех! – бодро отвечала Татьяна, хотя было видно, что пребывание за решеткой не пошло ей на пользу. Алена с состраданием взглянула на ее осунувшееся лицо с синеватыми кругами вокруг глаз.
        - Как твоя учеба? – поинтересовалась Татьяна.
        - Учусь хорошо, - отвечала Алена. Затем сообщила:
        - Поговорила по телефону с папой – он жив и здоров. Передает тебе привет.
        - Правда?! – Алена заметила, как блеснули глаза матери.
        - Правда, - солгала она, - Он говорит, что очень скучает по нас – по мне и по тебе.
         Татьяна улыбнулась. Она все поняла. Но не подала виду.
          - И я очень скучаю по вас,  - призналась она, - И вспоминаю, как мы жили втроем – ты, я и Володя. Счастливое было времечко.
        И она заплакала. Она прикладывала носовой платок к глазам, но слезы не унимались. Заплакала и Алена.
       - Не плачь, мама, - попросила она, - Все будет хорошо. Ты выйдешь отсюда, папа вернется, и мы заживем, как прежде – я, ты и папа. И ничто не сможет разлучить нас тогда.
        - Да-да, - бормотала Татьяна, кивая беспрестанно. Она глядела на Алену мокрыми от слез глазами, и та видела в них безбрежное раскаяние  за совершенные ошибки и горькое сожаление оттого, что невозможно их исправить. 
       Алена рассказала  о том, что она предприняла, о том, что нанятый ею детектив взялся за поиск истинной воровки. Надзиратель вмешался в их разговор - время вышло. Татьяна послушно встала и, заложив руки за спину, пошла к выходу из комнаты для свиданий. Алена крикнула вслед удаляющейся матери:
       - Мама! Ты не переживай – я обязательно вытащу тебя.
      

        Сегизбай Егинбаевич добился того, что был составлен фоторобот Зои, и он был разослан по всем полицейским участкам города и столицы. Но и эта мера не дала результата. Детектив неустанно шарил по ломбардам, выискивая драгоценности, но он ничего не обнаружил из того, что пропало из квартиры Семена Игнатьевича. Время от времени детектив забирал Татьяну из КПЗ, под свою ответственность, и они вдвоем обходили все места в городе, где по предположению бывшего опера могла обретаться  Зоя. Тщетно, - она словно в воду канула.
       Сегизбай Егинбаевич задействовал все, чем располагал. Дядя Виталия Натан подключил к поискам своих бывших подчиненных из ГУВД, и те перетрясли столицу. Но ни Зою, ни драгоценностей не обнаружили.
       Как легко затеряться человеку! Вроде бы и народу у нас не много, и демографы бьют в набат, предупреждая, что  в ближайшем будущем наши просторы могут совсем обезлюдеть. Но тот, кто имеет дело с населением, мало верит в эти прогнозы – напротив, складывается впечатление, что мы сейчас переживаем нашествие невесть откуда взявшихся людей, которые стараются заселиться, застроиться, используя любые свободные участки в городах. Уже нередки настоящие битвы за жизненное пространство; соотечественники наши дошли до того, что сжигают друг друга в борьбе за квадратные метры. То ли еще будет!

      Виталий приехал к Алене. Он был озадачен ее условием. Дела  его завода шли в гору; продажи  ширились с каждым днем. Он вел переговоры с поставщиками оборудования; это оборудование должно было быть установлено в новом цеху. Строительство этого цеха влетело в копеечку, и вот теперь все должно быть остановлено по капризу одной девушки.
       - Послушай, - сказал Виталий Алене после приветствий и после того, как он поинтересовался делами ее матери, - Ты поставила невыполнимое условие. Я не могу закрыть свой бизнес. Это уже не зависит от меня.
       - Что ж, - Алена пожала плечами, - Значит, тебе придется искать другую невесту.
       - Перестань! Я приехал, чтобы поговорить с тобой серьезно. И мне не до шуток.
       - И мне тоже. Я знаю, что ты хочешь сказать. Но, я уже все сказала. Если ты по-настоящему любишь меня и хочешь жениться на мне, - то сумеешь выполнить мое условие. И ведь я не о многом прошу.
       - Ничего себе! – возмутился Виталий, - Порушить бизнес, выстроенный собственными руками, закрыть производство, в котором задействованы десятки поставщиков и потребителей, распустить сотни работников – это, по-твоему «не многое»? Да одного закупленного и не использованного сырья и материала на миллионы тенге! Куда я все это дену?
       - Что за сырье? Спирт, что ли?
       - Да. И не только…
       - Уничтожь. Слей в канализацию. Это же отрава, как ты не понимаешь!
       - Легко сказать – слей! Это же деньги! Миллионы тенге.
       - А ты подумай о том, сколько народных миллионов ты сбережешь. Тех, что люди затратили бы, покупая твою водку, и тех, что затратят на лекарства. А во сколько обойдутся нервы и слезы жен и детей твоих выпивох? Ты подумал о них?
       - Нет, с тобой невозможно разговаривать. Какое, в конце концов, мне дело до них? Каждый решает свои проблемы сам. И я обязан думать о тех, кто работает у меня – они тоже имеют жен и детей. Выбросить их на улицу?
       - А вот мне есть дело до всех! Что касается твоих работников – то не обязательно выбрасывать их на улицу – они пригодятся в твоем новом бизнесе – безалкогольном.
       - Но ведь его еще нужно наладить – этот новый бизнес! Где я возьму средства для нового оборудования? И, куда дену старое? Одни штрафы и выплаты по компенсациям обанкротят меня. Ты предлагаешь невозможное. Я не вижу никакого выхода.
       - Выход есть, - упрямо стояла на своем Алена, - Надо лишь хорошенько поломать голову. И, ломать свою, а не загружать своими проблемами мою – моя занята одним – освобождением мамы. Думай, Виталий, думай!
       Виталий хлопнул ладонями по коленям и резко поднялся. Он взглянул сверху вниз на свою любимую девушку, и встретился с ее твердым взглядом. Он закачал головой, потом, ничего не сказав, ушел.   
      - Бабуля, - обратился к своей бабушке Виталий сразу по возвращении домой, - Поговори с ней, убеди, что так поступить со мной она не может.
      - Знаешь что, Виталик,  - ответствовала Валентина Макаровна, - Я подумала тут немного, и пришла к выводу, что она права. То, что закрыв свой завод, ты не покончишь с пьянством, это ясно. Но ты уже не будешь причастным к тому, что наши люди пьют, спиваются с каждой выпитой бутылкой. И вместе с тобой не будем причастными к этому и мы – я и Алена. Пусть каждый подумает о себе, о том, что  несет людям – может, тогда мы все станем лучше? Лучше и чище?
      - Все это хорошо и правильно, бабуля! Но есть вещи, не зависящие от меня. Я, лично я, не могу сейчас взять и закрыть целый завод, уволить несколько сотен ни в чем не повинных людей. Кроме того, что я связан множеством договоров с поставщиками и потребителями. Что я скажу всем этим людям? Что мне моча в голову ударила?
       - Ты скажешь им: то, чем вы все занимаетесь, вредно. Вредно и безнравственно. И что ты не хочешь больше участвовать в этом.
       Виталий в отчаянии мотнул головой.
       - Нет, это невозможно! Меня сочтут сумасшедшим.
       - Но ведь ты не сошел с ума!
       - Да, но если я скажу людям то, что ты предлагаешь, то они скажут, что у меня съехала крыша.
       - Что для тебя важнее – то, что о тебе скажут, или то, что ты представляешь на самом деле?
       - Для меня важно и то и другое. А разве вам не важно то, что думают люди о вас? Вы же часто говорили мне: «Что скажут о нас люди?»
       Пожилая женщина смутилась. Она замахала указательным пальцем перед лицом внука.
       - Нет, это совсем другое! Хотя нет, и для меня важно то, что скажут обо мне люди. Но все же важнее то, что я представляю из себя на самом деле. То, что я сама о себе думаю. Ведь люди могут и не понять нас. И люди могут осуждать нас, руководствуясь какими-то заблуждениями или даже пороками. Да, когда ты объявишь своим работникам, что закрываешь завод, они возмутятся, а потом, узнав причину, по которой ты это хочешь сделать, сочтут тебя сумасшедшим. Но за свои действия и слова они отвечают сами. К тому же ты можешь не закрывать своего завода.
       Виталий взглянул на нее заинтересованно. Бабушка его продолжала:
       - Я думаю, что нужно переделать твой завод. Например, ты мог бы выпускать безалкогольные напитки.
       Виталий взглянул на бабушку с подозрением. Не иначе она переговорила с Аленой по телефону. Он возразил:
       - Это легко сказать. Чтобы перепрофилировать, нужно все равно остановить завод. Нужны дополнительные средства, нужно время. И, чтобы сохранить кадры, нужно будет платить им деньги, столько, сколько они зарабатывают сейчас – на меньшее они не согласятся. Куда я дену оборудование? Кто купит его? Разве что сдать на металлолом?
       - Я понимаю, что осуществить то, что требует Алена трудно. Но возможно. А как это сделать – твоя забота. Я лишь говорю о том, что поддерживаю ее, а не тебя. Тебе будет трудно, да. Придется потрудиться, придется поломать голову. Но труд твой окупится сторицей. И я верю, что настанет день, когда мы соберемся за этим столом – я, ты, и Алена, и мы будем счастливы оттого, что сумели сбросить со своих плеч бремя вины за беды многих и многих людей. И в глазах твоей любимой ты сможешь прочесть восхищение тобой. И она одарит тебя своей любовью и уважением. Думаю, что за это, за эту мечту стоит побороться.
       Виталий молчал. Бабушка глядела на него с нежностью. Внук ответил задумчивым взглядом, и ей стало ясно, что он понял ее, и что в эти секунды в нем зарождается решимость взяться за невозможное.
       Наутро Виталий собрал  совещание. Специалисты собрались быстро. Деловито раскладывая свои папки, перекидываясь шутками и дежурными комплиментами, рассаживались по своим привычным местам по обе стороны длинного стола в его кабинете. Виталий явился в сопровождении главного экономиста –  дородной женщины в строгом костюме. Лица у обоих были озабоченными. Думая, что случилось что-то неприятное, специалисты притихли.
       Виталий решил перейти к делу без предисловий. Он оглядел своих специалистов, убедился, что присутствуют все, и заговорил.
       - Я собрал вас по необычному делу, - начал он, - Я решил покончить с производством спиртного. Вы можете подумать, что я сошел с ума, но с шариками у меня порядок. Просто один очень хороший человек надоумил меня, открыл мне глаза. Я понял, что занимаюсь неблаговидным делом – спаиваю народ. И вместе со мной этим делом вынуждены заниматься и вы, и все наши работники. Мы должны остановить производство. Но, люди, что работают у нас, ни в чем не повинны. Значит, мы должны в кратчайшие сроки переключиться на  производство такой продукции, которая не вредит людям. Я собрал вас, чтобы посоветоваться. Пусть каждый подумает над тем, как с наименьшими потерями и в наикратчайший срок возможно осуществить это. А пока послушаем Галину Васильевну – все же она у нас  главный экономист.
       И Виталий взглянул на женщину в строгом костюме. Та встала.
       - Можете не вставать, - разрешил Виталий, - Говорите с места.
       - Нет, я лучше стоя, - не согласилась главный экономист. И продолжала, положив поверх других бумаг лист,  испещренный множеством цифр:
       - Я была оповещена Виталием Александровичем еще вчера и сделала кое-какие расчеты. То, что он задумал, я считаю благородным делом. Производство у нас налажено отлично, завод приносит ощутимый доход. Но у меня нет удовлетворения делом, которым занимаюсь. Да. Но то, что предлагает Виталий Александрович, нереально, практически невыполнимо. Мои расчеты показывают, что с теми средствами, что мы располагаем, нам не решить эту задачу. Даже если мы все, включая и тех, что работают в цехах и площадках, затянем на три месяца животы – ровно столько времени, как минимум, отнимет перестройка производства. Нужны инвестиции. Виталий Александрович спросил сейчас, во сколько обойдется демонтаж старого оборудования, закупка и установка и запуск нового, все затраты, вплоть до поисков каналов сбыта новой продукции, а именно, - прохладительных напитков. Так вот, я сделала расчеты, они приблизительны, но сумма получается внушительная.
       Специалисты молчали, глядя на экономиста.
       - Так объявите ее, - не выдержал Виталий.
       - Около … миллиардов!
       Кто-то присвистнул. Виталий повернулся к экономисту всем корпусом и спросил пораженно:
      - Долларов?!
      - Нет, что вы! – Галина Васильевна улыбнулась, и ошеломленные специалисты начали приходить в себя.
      - Но и … миллиарда тенге могут стать камнем преткновения, - экономист вновь посерьезнела, - Где нам их взять?
      - Вот давайте вместе и подумаем над этой задачей. Может быть, у людей есть другие предложения, может быть, кто-то считает, что нам стоит заняться производством другой продукции? Что скажет наш главный технолог?
      И Виталий повернулся к молодому человеку, сидевшему от него по правую руку. Это был тот самый красавец, что сопровождал Виталия в той поездке в Н-ск, где они подобрали Владимира Павлова на ночном шоссе. Главный технолог нахмурился, и, повозившись немного со своими бумагами, сказал:
      - Я в отличие от Галины Васильевны, не был загодя оповещен о вашем решении. И скажу вам, Виталий Александрович, вы довольно огорошили нас. Если только сегодня не день розыгрышей.
      - Нет-нет, никаких розыгрышей! – заверил его Виталий, - Это серьезный разговор, слишком серьезный. Я обязан остановить производство алкогольной продукции и перепрофилировать наш завод. Это дело решенное и я собрал вас  для того, чтобы подумать вместе, как быстро и с наименьшими потерями осуществить перестройку. Вы молоды и у вас, как мне кажется, должно быть гибкое мышление. То, что я предлагаю – трудное, если не сказать больше, дело. Галина Васильевна говорит, что с имеющимися у нас средствами – невозможное. Давайте подумаем вместе, так ли это?
      Главный технолог кивнул. Он кашлянул и заговорил вновь.
      - То, что Галина Васильевна считает, что нам стоит заняться выпуском прохладительных напитков, небезосновательно. Потому что наши линии разлива при этом не будут демонтированы. И некоторое другое оборудование останется на своих местах. Правда, придется кое-что заменить или основательно перепрофилировать. Я не могу спорить с Галиной Васильевной по поводу цифр, но то, что перестройка реальна и вполне осуществима – это я говорю со всей ответственностью.
       Виталий впервые за все время с начала совещания осветился улыбкой. Он с признательностью взглянул на главного технолога, и поблагодарил:
      - Спасибо, Яков. Ты очень взбодрил меня. Я ожидал, что ты скажешь: «Это невозможно». И приведешь сто доводов, почему это так. Спасибо, ты очень поддержал меня.
       И окинув взглядом других специалистов, поинтересовался:
       - Кто еще хочет выступить?
       Присутствующие начали переглядываться. Но очень скоро взгляды сосредоточились на молодой красивой женщине с очками «хамелеон».
       - Пусть скажет Айман Болатовна, - послышались голоса.
       Айман Болатовна сделала значительное лицо и прокашлялась. Все ждали, что скажет главный менеджер.
       - То, что вы предложили, Виталий Александрович, по меньшей мере безответственно, - заявила она, быстро взглянув на Виталия. Она залилась краской и тут же нахмурилась, рассердившись на себя за это.
      - Я уважала вас, так как считала вас разумным и серьезным человеком. Деловым человеком. Но то, что вы предложили сегодня – чушь. Где нам взять … миллиарда? И, главное, для чего? Ради чего мы вдруг, ни с того ни с сего, должны остановить налаженное производство? Производство продукции, пользующейся спросом и с реализацией которой нет проблем? Только потому, что один хороший человек сказал, что мы все занимаемся неблаговидным делом? Извините, Виталий Александрович, но это бред сивой кобылы!
       И Айман Болатовна села и начала собирать свои бумаги. Виталий поглядел на нее, поглядел, и, покачав головой, обратил свой взор к другой женщине – главному бухгалтеру.
      - И вы, Жазира Молдахановна, считаете меня сивой кобылой?
      Специалисты оживились. Главбух с улыбкой отрицала предположение директора.
      - Нет, что вы! – возразила она, - Но вы задали нам задачку не из легких. Хорошо, мы изыщем эти … миллиарда, хорошо, - затянем животы на два-три месяца. Допустим, начнем выпускать эти напитки. Но какой доход они принесут? И принесут ли? Рынок прохладительных напитков перенасыщен, и отыскать с ходу свою нишу нам не удастся. Если только мы не изобретем напиток, способный конкурировать с напитками ведущих производителей. Но это из области сказок.
      - Почему? – Виталий упер в главного бухгалтера свой цепкий взгляд. Та пожала плечами.
      - Но это не ответ, - настаивал Виталий.
      - Но этот вопрос не ко мне, - парировала главбух, - Если наши технологи предложат рецепт супернапитка, способного потеснить на  рынке известные колы и лимонады, то я обеими руками за перестройку.
       И вновь Виталий повернулся к главному технологу. Тот заерзал и растерянно оглянулся.
       - Вы сможете разработать рецепт супернапитка, Яков Яковлевич?
       Технолог молчал. Для него было непривычно это обращение на «вы» и по имени-отчеству.
       - Спросите у него чего попроще! – бросила насмешливо Айман Болатовна, - Он и в рецептах наших водок еще толком не разобрался.
      Главный технолог стрельнул глазами в ее сторону, но возражать не осмелился. Он начал копаться в своих бумагах, словно директор требовал какой-либо документ, сводку или отчет.
      - Все ясно, - сказал Виталий, и вновь оглядел присутствующих, - Кто возьмется за разработку рецепта супернапитка?
      Он поочередно вглядывался в специалистов – технологов, лаборантов, контролеров, но все опускали глаза долу.
       - И с вами все ясно, - резюмировал Виталий невесело.
       Он задумался, решая, что же теперь делать, что сказать этим людям. Но тут поднялась одна лаборантка, недавно пришедшая на завод из колледжа пищевых технологий. Виталий не сразу вспомнил ее фамилию, а имени ее он и вовсе не знал – только инициалы. Он наклонился к Якову и спросил шепотом:
       - Как ее зовут?
       - Алиса, - так же шепотом отвечал тот.
       - Алиса? – переспросил Виталий, и главный технолог утвердительно кивнул.
       - А как по отчеству?
       - Не знаю.
       - Но ведь она, если не ошибаюсь, твой подчиненный.
       - Да, но…
       - Но, она слишком молода, чтобы звать - величать? А вот послушаем, что скажет она – может она-то и станет главным специалистом будущего производства прохладительных напитков, - сказав это, Виталий поднял глаза и встретился с взволнованными глазами лаборантки.
       - Алиса, извините, - я не знаю вашего отчества, - обратился к ней Виталий, - Алиса, вы только не волнуйтесь. Мы слушаем вас очень внимательно.
       И улыбнулся ободряюще. Алиса справилась с волнением и заговорила приятным низким голосом.
       - Я всегда думала, что все напитки какие-то штампованные, - начала она, завораживая своим чудным контральто, - Вода, сироп, краситель, вкусовые добавки и газ. И все! Я думала: «Неужели нельзя придумать что-нибудь новое, оригинальное?»
       И она неожиданно замолчала и смущенно оглядела сидящих. Те смотрели на нее выжидающе, думая, что она предложит рецепт нового и оригинального напитка. И Виталий смотрел и ждал продолжения. Но Алиса молчала. Тогда Виталий спросил ее:
       - И вы придумали это новое и оригинальное?
       Девушка отрицательно закачала головой.
       - Н-нет, - выдавила она, все более смущаясь под насмешливыми взглядами.
       Кто-то засмеялся и специалисты оживились. Виталий тоже не удержался от улыбки. Но он поднял обе руки и призвал к тишине.
      - Тихо! Не надо смеяться – Алиса правильно мыслит. Нужно отойти от привычной схемы, выехать из наезженной колеи, если мы хотим создать совершенно новый напиток, если мы хотим конкурировать с мировыми лидерами по напиткам. Нужно развить ее мысль и начать поиск в том направлении, а именно, создать принципиально новый прохладительный напиток. Среди нас сидят химики, что они скажут? Можно ли отойти от схемы: «вода, сироп, краситель и углекислый газ»?
       - Можно попробовать озонированные напитки, - отвечал химик, -  А от красителей отказаться совсем. Хорошо бы найти чистый природный источник. И использовать настоящие добавки – натуральные сиропы или эссенции.
       - Не слишком ли много вы предлагаете? – заметила экономист, - А вы подумали, какова будет себестоимость такого напитка? Мы произведем идеальный напиток, который никто не купит  - разве что миллионер какой-нибудь любопытный.
       Химик пожал плечами.
       - Я всего лишь пофантазировал на заданную тему, - сказал он и поджал губы.
       - Хорошо, - подвел итог совещанию Виталий, - Совещание прошло плодотворно. Мы выяснили, что для перестройки требуются две пустяковые вещи – … миллиарда тенге и рецепт супернапитка. Я возьму на себя поиск требуемых средств, а вы займетесь тем, каким образом перестроить производство с наименьшими потерями. Технологи и лаборанты приступят к созданию рецепта нашей будущей продукции, экономисты и бухгалтера сядут за расчеты, инженеры должны будут представить график демонтажа того оборудования, которое нам не понадобится в будущем производстве, короче, пусть каждый на своем месте поработает основательно над тем, как нам безболезненно перейти к выпуску прохладительных напитков. Недели через две мы вновь соберемся и тогда поговорим конкретно.
       Виталий поднялся – завозились и начали вставать все присутствующие.
       - И еще одно, - добавил Виталий, -  Я прошу вас пока  держать в тайне сегодняшний разговор. Незачем раньше времени будоражить людей.