Горький аромат фиалок Ч 2 Гл 27

                27
      
        Владимир встретился с профсоюзными боссами. «Боссы» - ведь это словечко более подходит к криминальным авторитетам. Правда, сидящие против него люди легко могли сойти за этих авторитетов – коренастые фигуры, самоуверенные взгляды, ленивые движения. Встреча была организована по инициативе Павлова, но тон в разговоре задавали эти боссы. Они говорили с нажимом о прежних обязательствах, взятых на себя Романом Владимировичем Павловским, и выражали убежденность в том, что племянник покойного будет неукоснительно следовать им.
      - То, что взял на себя мой покойный дядя, я буду соблюдать, - заверил их Владимир, - Но я пригласил вас не для этого. Я хотел бы установить с профсоюзами более тесные контакты, я хочу заключить с вами договор о сотрудничестве. Как это ни странно, мне понадобится ваша помощь и поддержка. Дело в том, что я не противник ваш, не оппонент, мы с вами не антагонисты. А союзники. Я хочу, чтобы этот наш разговор остался между нами, есть люди, от которых я хотел бы пока сохранить эти переговоры в тайне.
     И он рассказал им о своих планах перераспределения прибыли в пользу работников компаний. Профсоюзные боссы слушали Владимира с недоверием, видно было, что они не верят ни одному его слову. Весь их вид говорил: «Э-э, парень, что-то тут не то, ты что-то темнишь, ты затеял что-то нехорошее, ты задумал нас одурачить и для этого гонишь такую пургу, чтобы сбить нас с панталыку. Но мы – тертые калачи и тебе, пришельцу, не удастся обвести нас вокруг пальца. Так что «мели Емеля – твоя неделя», мы можем послушать твои речи, от этого с нас не убудет».
    Владимир говорил, вкладывая в свои слова всю силу убеждения, но он с каждой минутой все более понимал, что эти люди ему не верят. Более того, им его предложения не нужны, они не хотят стать его союзниками, им нельзя стать его союзниками, нельзя допустить, чтобы владелец компании стал другом и братом рабочих, ибо тогда всем им нечего будет делать. И в какой-то момент он замолчал.
    - Что вы скажете? – сказал он.
    Заговорил самый пожилой из боссов, мужчина с неприятным ассиметричным лицом.
    - Не морочьте нам голову, - начал он вроде бы человеческим языком, а потом погнал какую-то официозную чушь, - Объединенный комитет профсоюзов докеров и портовых рабочих стоит всегда на страже интересов рабочего класса. Мы требуем неукоснительного следования договору, заключенному между объединенным комитетом и правлением компании. Каждый пункт этого документа был утвержден обеими сторонами и закреплен подписями покойного Романа Павловского, председателя совета директоров компании, присутствующего здесь господина Кантемира Шейхова и председателя совета акционеров господина Геннадия Цветова, с одной стороны, и подписями присутствующих здесь членов объединенного комитета профсоюзов докеров и портовых рабочих, с другой стороны. И нет надобности пересматривать этот авторитетный договор. Что от вас лично требуется? Взять на себя обязательства неукоснительно соблюдать данный договор, для чего вы должны будете сделать приписку в документе и скрепить своей подписью и своей печатью. Все!
    Босс замолчал, предварительно обведя присутствующих торжествующим взглядом и собрание профсоюзных лидеров одобрительно загудело. Владимир молчал. Он встретился с насмешливым взглядом Шейхова, и этот взгляд откровенно говорил: «Что ж вы не хлопнете кулаком по столу и не призовете этих людей к порядку окриком?» Да, он прав. Кричи – не кричи, эти люди с тобой не пойдут. У них свои интересы, они крепко сидят, впрочем так же крепко, как и акционеры, и те, хоть и притихли, когда на них прикрикнули, будут до конца стоять за свои интересы. И это значит, что и здесь, за тыщу миль от родины Владимир вновь остался в одиночестве со своими идеями.
      - Хорошо, - заговорил он вновь, - Я беру на себя обязательство неукоснительно соблюдать настоящий договор.
     Он оглядел боссов. Те молча ждали, считая, что он еще что-то добавит. Но Владимир просто сделал приписку в договоре, лежащем перед ним и, достав свою печать, приложил ее поверх этой записи. После чего передал документ секретарю объединенного профсоюзного комитета и встал с места, давая знать, что встреча закончена.
     Когда он рассказал обо всем этом Юлии в их уже ставшем привычным разговоре после близости, та заметила, проведя ладонью по его упрямым вихрам:
     - Володя, ты только не обижайся. Ты из тех людей, что всю жизнь ломятся напролом, ни капли не сомневаясь в том, во что они уверовали. Там, у нас, тебя не поддерживали даже близкие друзья, ведь так ты говорил?
     - Да, это так. Нет, они меня поддерживали, но они считали, что идеи мои – утопия.
     - Вот-вот! Чего же тогда ты ждешь от здешних людей? Тем более, что это заинтересованные люди. Ясно, что они окажут яростное сопротивление. Смотри – даже Шейхов, которого ты так поддержал, против твоих планов. Почему?
     Владимир вздохнул.
     - Ясно почему. У него и без моих идей и планов полно головной боли. Он занят своим детищем. Модернизацией. Потому что он технарь. Понимаешь? Да, он считает себя прогрессивным человеком, он так и сказал, что тоже не против того, чтобы рабочие жили в хорошем жилье. Но он убежден – это не его дело. Его дело – содержать компанию, его техническую базу на уровне мировых стандартов, заниматься модернизацией, а социальными программами пусть занимается правительство и общественные организации. Вон – профсоюзы.
     - И он прав. Каждый должен заниматься своим делом.
     - Значит, и ты против моих идей?
     - Я этого не говорила. Пусть они утопия, но это твои идеи, поэтому я никогда не буду против них. Другое дело – попытаться разобраться, что в них утопия, а что реальность. И принять одни и отмести другие. И потом. Нужно продумать пути реализации. По-моему, ты уже убедился в том, что твои старые методы не срабатывают и здесь. Значит, нужно их изменить. Изменить подходы к решению проблемы. Измениться самому.
     - Не изменю ли я себе пытаясь измениться?! – Владимир даже приподнялся при этих словах и, перевернувшись на живот, взглянул на жену, уперев локти в подушку. Юлия тоже повернулась к нему.
     - Ну почему сразу так? – улыбнулась она, протянув к нему руку и вновь проведя кончиками своих пальцев по коротким жестким волосам, но на этот раз он уклонился от этой ласки.
     - Почему изменить себе? Есть такие понятия, как стратегия и тактика. Пусть стратегия у нас не изменится существенно, правда и ее нужно пересмотреть и внести кое-какие коррективы. А вот тактику нужно менять на корню. Признай – твоя тактика лобовых атак примитивна. Ни один уважающий себя стратег не применяет такую тактику. Обходные маневры, ложные отступления, призванные заманить противника в западню, правильно поставленная разведка и введение в заблуждение разведки противника умело организованной дезинформацией – вот тот перечень тактических приемов, который и приведет тебя к победе.
     Владимир с интересом слушал эту непонятную женщину. Где она набралась всех этих премудростей? В ее селе Первомайском? И ведь дело говорит!
     - Надо же! – воскликнул он, наваливаясь на нее всем телом и не удержавшись, поцеловал ее в губы, - Не знал, что в простой деревенской домохозяйке пропадает великий полководец.
     Юлия рассмеялась. Вот так всегда заканчивались их беседы на серьезные вроде темы – он наваливался на нее, она начинала брыкаться и, играя и дурачась, он овладевал ею. А дальше игры и разговоры отставлялись в сторону и они отдавались соитью – глубокому, страстному и тут уже и он, и она выказывали себя стратегами и тактиками ожесточенной битвы полов.
     Наутро Владимир не занялся гимнастикой по обыкновению. Он растолкал Юлию, еще лежа в постели. Та взглянула на него с удивлением, выражение это на ее заспанном лице позабавило его, и он улыбнулся и щелкнул жену по носу.
     - Ты чего? – недовольно пробурчала она, отворачиваясь. Владимир уже заметил, что Юлия не любит вставать рано, любит понежиться в постели, ей очень понравилось заказывать утренний кофе в постель. Владимир пытался вначале усовестить супругу, говорил, что это не совсем гигиенично, но ничего не добился. Вообще, Юлия завела аристократический образ жизни в этом роскошном дворце.
      - Слушай, Юлия, что ты говорила вчера о стратегии и тактике? – он повернул ее к себе, - Это общие слова или ты можешь посоветовать мне что-нибудь конкретно?
      Юлия вздохнула. Она поняла, что поспать теперь не удастся – у мужа серьезное лицо.
      - Ты сказал, что акционеры встали горой за свои деньги, - она уселась на постели, сложив ноги по-турецки, - А чего ты от них ожидал? Они будут аплодировать тебе? Нет, конечно. Они будут сопротивляться. Ожесточенно сопротивляться. Что ты сделаешь? Сможешь ли сломить их сопротивление, идя напролом? В лобовую атаку?
     Владимир молчал. Он вспомнил свои «приключения» на родине, когда пытался добиться своего с арматурой в руках. Он провел рукой по затылку и нащупал шрам оставшийся с тех пор.
     - Нет, - продолжала Юлия меж тем, - Тут нужен другой подход. Нужно сделать обходной маневр, обойти, так сказать, противника с тыла. Кто эти люди? Этот, как ты назвал главного из них – Цветов, что ли?
     - Да, Цветов. Геннадий Аристархович Цветов.
     - Что это за человек? Ты, кроме его ФИО о нем что-нибудь знаешь?
     Владимир пожал плечами.
     - Вот видишь – ты собираешься одолеть противника, и не знаешь, что он из себя представляет. Где твоя разведка? Какими силами располагает противник? Есть ли слабые места в его обороне? Какие у него тылы? Ты можешь ответить хоть на один из этих вопросов?
     - Нет.
     - Тогда скажи – сам-то, сам, какими силами ты сам располагаешь? Ну, кроме того, что ты владеешь контрольным пакетом акций.
     - А что – это малая сила?
     - Может быть, и немалая. Только ведь акции не могут дать тебе совета. Не  могут помочь разобраться, кто тут что из себя представляет. Есть ли в правлении компании, в совете акционеров, в совете директоров люди, которым бы ты мог доверять?
      - Мне кажется, что Кантемиру Всеволодовичу можно доверять. И Алексею Борну… тоже. И Юрий Крымов со своей женой Натальей лояльны ко мне. Да и кузина… она…
     - Ну, кузина сейчас не у дел. Но я согласна – она тоже важная фигура. Но все эти люди только лояльны к тебе, и то это пока что только тебе кажется. А ты сплотил их в одну команду? Так, чтобы они стали командирами твоих подразделений.
     Владимир молчал. Юлия продолжала.
     - А что ты знаешь о других акционерах? О директорах? А об этих профсоюзных боссах?
     Конечно, Владимир ничего о них не знал. Кроме того, что те или другие люди исполняли те или иные функции.
     - Вот, Володя, сплоти свою команду, расставь людей на ответственных направлениях, отправь разведчиков в тыл противника, пусть они наведут справки об этих людях, узнай, что у них за душой, чем они дышат, чем увлекаются, какие у них семьи, есть ли слабости и какие и т.д. А уж потом собери военный совет и определи, какую тактику применить.
     Владимир с чувством расцеловал жену, вскочил и отправился вниз на гимнастику. Юлия же довольно потянулась и нажала кнопку вызова прислуги. Спать она уже не хотела, сейчас выпить крепкого кофе, и с приливом новой энергии приняться за ежедневные дела по огромному хозяйству дворца.
    А Владимир прыгал со скакалкой и думал: «Вот ведь простая женщина, вечная домохозяйка, а мыслит такими категориями. Воистину, женщины - непостижимые существа.