Рыжий дамский угодник

В бригаде монтажников автоматики не хватало сварщика. Ну, не то, чтобы обойтись невозможно, а профессионала, который бы мог  сварить нужную конструкцию, по которой проложат кабели, их подключат к автоматике и то, что делалось вручную – будет делаться почти само, да еще записываться и регулироваться. Бригада просила  у прораба сварщика и его прислали, правда 4-го разряда, но для их работ вполне хватит. Так думали в бригаде, но вышла неувязка: новый сварщик вообще не умел варить, ну совсем! В бригаде владели сваркой все, кто-то лучше, кто-то хуже и с этим мирились, но хотелось специалиста, а тут…  Но нового сварщика пожалели и приняли в бригаду. Случилось это после его рассказа о своей жизни. Вся бригада вечером собралась выгнать нового работника, но он попросил разрешения объясниться и работники расселись в кружок. Иван – так звали «сварщика» выглядел лет на 45, широкой кости, ростом был около 158 см, с огромной шапкой медно- огненно-рыжих, кудрявых волос. И кожа у него была очень светлая, вся в веснушках, синих прожилках  и рыжем пушке. Он рассказал, что ему 36 лет, из которых 18 лет он просидел в тюрьме за убийство приятеля. Освободился он всего несколько месяцев назад и устроился сварщиком. Может, соврал, что сварщик, а может и заставили его принять, чтобы с людьми в коллективе нормальном поработал и не сорвался.  Случилась с ним беда в тот день, когда он отмечал свое 18-ти-летие, там выпил лишнего, поссорился,  подрался и в пьяной драке убил своего друга. Сам он ничего не помнил: ни ссоры, ни драки, ни как его забрали в милицию, только проснулся он на следующий день в КПЗ и узнал, что он убийца. Так что его вид на 45 лет – это следствие плохой тюремной жизни, где год идет за  полтора, а то и два.  Еще он рассказал, что его организм не переносит спиртное, но тогда он этого не знал, ведь пили все вокруг в его деревне, с юности и очень сильно. И пришлось ему выйти не в большую жизнь, а в зону строгого режима. Хоть Иван в своей деревне и не был избалован бытом и интеллектуальным общением, но 18 лет в зоне сделали его другим человеком. Рассказывал про свою жизнь он с грустью и сожалел про годы, проведенные в неволе. И еще он сказал, что согласен на любые лишения в жизни, но никогда, ни за что не попадать больше на зону, в тюрьму! Рассказывал, как издевались над ним  бывалые зеки, как голодал, когда отбирали пайку, как страдал без семьи, без женщин. Весь его рассказ был натуральным, а в дальнейшем все его слова подтвердились при  той или иной ситуации. Жизнь в бригаде, работники которой живут в общаге,  в одной комнате, вся на виду, все про всех всё знают. Конечно, в бригаде выпивали, и крепко, а кружечку пива в обед – вообще святое, но,  в первые же дни,  по приходу Ивана в бригаду,  он вежливо от пива отказался, мол, желудок.  Но через пару недель кто-то настоял на употреблении им пива и работники с удивлением увидели, что после кружки пива - Ивана мотает, ноги и язык заплетаются, ведет он себя, как человек, выпивший не менее двух  стаканов водки!  Работать после обеда он уже не мог, его положили в каптерке и он спал до конца смены. Бригада решила больше с Иваном не экспериментировать, просто жалко человека, ну беда у него, пусть себе живет без спиртного. Одевался Иван тоже необычно для вольных людей: костюм, брюки заправлены в хромовые сапоги, сверху фуфайка. На голове или ушанка зимой или ничего: на его прическе не держались головные уборы. Может из-за 18 лет стрижки под «ноль», может природа его одарила, но волосы на голове у него были фантастические, огненно-рыжие, с крупными кудрями, которые торчали вверх, равномерно окутывая голову. Иван каждое утро, после бритья, душился тройным одеколоном в ужасных дозах, но особенно сильно после бани, щедро выливая на себя почти бутылочку вонючей жидкости. Наверное, так делали главные зеки на зоне и,  ему казалось, что так одеваться и поливать себя одеколоном – это высший класс. В те годы, а это был 1968 год, было разделение на зеков – уголовников и политических, но первых было несравненно больше и управляли этим страшным сбродом воры в законе, коих в то время было совсем немного. Все это рассказывал Иван вечерами, после работы, тихо, без огонька, без переживаний, все у него перегорело. Это в 36 лет то, из которых  18 в тюрьме! Рассказывал он много и как-то очень доверчиво, благо слушатели были. Один из рассказов был про его первую женщину, которую ему подарили на зоне на 25 лет, а к тому времени он сидел уже 7 лет, и женщины у него еще не случилось.  Да, уже тогда можно было за деньги привести женщину на зону и взять немножко продажной любви, чего и сделали старшие зеки для своего молодого сокамерника. К этому времени  Ивана, за хорошее поведение,  перевели в рабочую зону, где и были возможны маленькие не формальные послабления. Конечно, всем в бригаде было интересно узнать про такие подробности, ведь у некоторых 18-ти-летних еще не было своей первой.  Рассказ его такой. Привели ему женщину, молодую, даже, можно сказать красивую, предоставили им комнату на рабочей зоне для любовных утех. Провели с неиспорченным Иваном теоретическое ознакомление с темой что, как и куда, заранее сделали обрезание из гигиенических соображений. Иван справился с небольшой прелюдией, как ему показалось, весьма  успешно, женщина посмеивалась над новичком, ее предупредили, что она у него первая, и она  была готова к любому развитию событий. Но то, что случилось – не было в списке возможных неожиданностей и ей пришлось сбежать с любовного ложа. Когда дело дошло до главного - жрице любви показалось, что ее хотят проткнуть насквозь и, ощутив почти «у горла» чужой орган, она испугалась за здоровье и убежала, бросив гонорар со словами, мол, предупреждать надо. Зеки, конечно,  подсматривали, все поняли, хохотали,  и не осуждали бедную женщину, которая испугалась за свое здоровье. Иван не понял ничего, но ему объяснили, в чем дело и новые знания не обрадовали его. Оказалось, не взирая, а может и благодаря небольшому росту, природа отыгралась на его мужском достоинстве, да так, что пользоваться им по «главному назначению» у него не получилось. Мужской орган Ивана был невероятных размеров, ну, наверное,  раза в два больше, чем у среднего мужчины, т.е. где-то сантиметров 21-23. И это в спокойном состоянии! Даже страшно представить себе, что будет …  Конечно, ребята из бригады увидели в бане у Ивана все его отличия от обычного мужчины, задали вопрос, мол, не беспокоит, не оттягивает? И вечером получили рассказ  про несчастного мужчину, у которого не может быть женщины из-за его странных отличий. После освобождения он несколько раз пытался совокупиться с дамой, но все сбегали с криком и проклятьями в его адрес.  После 18 лет заключения, Иван стал внешне спокойным  и где-то даже набожным, так как тюрьма на всех действует по-разному, но внутри он был пружина. Что делалось в душе этого человека – тайна для всех.  Лето заканчивалось и Иван решает съездить на Соловецкие острова, туда, где были страшные лагеря, где погибло огромное количество народу, в том числе священников. К этому времени на острове отстроили Монастырь, Храм и возили экскурсии, желающих посмотреть на это красивейшее и печальное место.  Теплоход из Архангельска до Соловков  - 320 км, добирается  часов 15,  народ с удовольствием отдыхает, т.е. выпивает и закусывает, как по дороге туда и обратно, так и на самом острове. Иван взял билеты и уехал в четверг, с тем, чтобы вернуться в воскресенье вечером. Как и обещал  рыжий товарищ, вернулся он в воскресенье после обеда, но говорить не мог, единственно, что он сказал, что, мол, дайте мне отгул на завтра, я заболел. Ну, бывает, простудился в дороге, дня три – и все пройдет, так думали работяги, а оказалось все сложнее и интереснее, о чем Иван поведал  бригаде в понедельник вечером, проспав целые сутки.  Все началось, как обычно: погрузились на старенький теплоходик в четверг вечером, через два часа трезвых на палубе, кроме малых детей, не было. Белые ночи  были уже на исходе, но еще в 21 час было достаточно светло, Ваня облокотился на леер и смотрел на воду. Он не рассказывал, о чем думал в это время, но, надо понимать состояние трезвого человека, которому категорически нельзя пить, да и не хочется, все кругом пьяные, веселые, интрижки завязываются, а у Ивана никаких перспектив…  Он смотрел на воду и вспоминал зону, паханов, неудачную попытку с первой женщиной  и жалость  к самому себе подпирала и грызла…..  Метрах в пяти от Ивана стояла женщина и тоже смотрела на воду, она была печальна и необычна: кругом все веселились, а она была одна и явно  грустила. Она посмотрела мимо Ивана, заметила его, улыбнулась, как ребенку, как пустому месту  и Ване стало неловко и  жалко её, он решил подойти просто из вежливости и завязал разговор.  Разговор почему-то получился, говорила в основном она, о своей печальной жизни, о себе. Её звали Валя, ей было около 35 лет, высокого роста, примерно 187 см, русые пышные волосы, полные яркие губы, голубовато – серые большие глаза, отменная женственная фигура. У бывших зеков очень острое восприятие любого нового события, предмета, человека,  конечно, у нормальных, не полностью сломленных людей.  Иван сразу понял все трудности  этой милой женщины и  внимательно слушал её рассказ. Она работала в порту, ее муж Петр, огромный, 193 см мужчина, очень сильный и бесстрашный,  работал там же, зарабатывали хорошо, есть сын, квартира и все почти хорошо, но муж – пьяница. Ну не то, что бы совсем, а так, при случае, напивается до полных «дров» и выйти из этого состояния самостоятельно не может и только  сильная Валя через волю, свои умения и хитрости могла вывести мужа из запоя.  На теплоходе Петр напился почти сразу, как отчалили и теперь он в беспамятстве лежит в отдельной каюте на своей койке и храпит. Вот и вся любовь, сказала Валя, грустно окинув взглядом маленького, рыжего  Ивана, без надежды, без намеков. Иван сказал, что он что-то почувствовал, как и чем  – сам не знает, что с этой женщиной может получиться, может произойти то сладкое и необычное, чего у него ни с кем не получалось. Он на глаз оценил, что женщина серьезная, его могут просто сгрести в охапку и раздавить, если она захочет, или что-то не так, но решил попробовать  объяснить, что он не обычный и женщины его бояться по причине особенностей организма. Положившись на свою интуицию, он сдержанно рассказал  незнакомой женщине о себе, почему он трезвый, почему несчастный. И нашлись какие-то слова, которые сами возникали в голове, и вышло все вполне прилично, без грубых и похабных слов, в общем,  она его поняла, причем совершенно правильно. Глаза её оживились, лицо зарумянилось и она сказала Ивану, что она тоже несчастна не только в браке с пьяницей мужем, но и в постели, так как все мужчины, которые встретились ей в жизни, были, как бы это сказать, недомерками,  ну совершенно её не удовлетворяли. Т.е. все было, а самого главного взрыва,  удовольствия – нет, все буквально тонули в этой шикарной женщине, а настоящего, сладкого, яркого, того, что сводит с ума – не получалось! И Валя предложила Ивану попробовать: вдруг у них получится? Ваня понял все и сразу, но незнакомая ситуация, теплоход, чужие люди – все смущало его. Но где, ведь все каюты заняты, народ гуляет и уже любит друг друга. У Ивана каюта  в нижней палубе, на 4 человека, верхняя полка, какая уж тут …  Они пошли к Ивану в каюту, Валя что-то сказала троим незнакомым парням, передала им деньги, они посмотрели на часы, каюта на 2 часа была свободна. На зоне Иван прошел полную школу по обучению общения с женщинами,  только без практики, поэтому подготовительную работу с огромной, красивой  женщиной он выполнил безупречно: школа хорошая! Сам процесс Иван подробно рассказывать не стал, но заметил, что вот то самое, чего всем хочется – получилось!  Как только он аккуратно вошел в эту славную женщину, все время пугаясь, что вот-вот  соскочит и убежит, она застонала и прошептала: «Ты мой рыжий мастер!». Наверное, так бывает, что люди особенно хорошо подходят друг другу, и не только по характеру. Сегодня известно, что до 30 - 40% браков распадаются из за физиологической несовместимости. Специалисты говорят, что это всего лишь неумение говорить, объяснить свои желания партнеру, как, чего, куда хочется,  далеко немногие на это способны. Эти нюансы не входят в наше повествование, у нас все проще: нашли друг друга два одиночества. Валя и Иван, на крохотной, неудобной койке теплохода  наслаждались соитием! Они испробовали все позы, что знали, что слышали и понимали в свои 35 лет, но, самое удивительное, что Иван был готов без перерыва исполнять мужскую функцию сразу, после мощного извержения.  И удивленная Валя, зная, что перерыв нужен хотя бы в полчаса, радовалась, как в последний раз, старалась изо всех своих женских сил, как понимала, этот процесс, не испытывая ни смущения, ни дискомфорта, ни неудобств. Она вскакивала после небольшого отдыха, точнее, снималась с насаженного члена Ивана, водой из графина и смоченной тряпочкой вытирала себя, своего рыжего мастера  и не могла удержаться, чтобы не поласкать губами и языком этот удивительный, фантастический орган. Не известно, делала ли она это ранее, но,  по  словам Ивана, он такого блаженства не испытывал никогда! Она качнула его умытый и напряженный орган, он зашатался и она языком успевала нежно пройтись по его поверхности…  Время, отведенное для любовных утех, закончилось и уже должны прийти соседи по камере, пардон, каюте. Любовники собрались,  и Валя взяла управление в свои руки, исчезнув из каюты до прихода ее жильцов. Они пошли в буфет, который работал всю ночь, Валя купила бутылку водки, еды и они пошли к ней в каюту, положила  Ивана на свою койку,  задернула полог и велела сидеть тихо. Еще не протрезвевший Петя сладко и глубоко спал, но Валя была женщиной осторожной и деловой. Она аккуратно разбудила Петра, налила стакан водки и протянула своему огромному мужу. Петя не совсем проснулся, но водку выпил, крякнул, съел огурец, какой-то бутерброд, Валя налила еще стакан, Петр не заподозрил ничего плохого:  жена включала водку в план мероприятий по выведению из запоя, он ещё выпил, закусил и, посидев на койке минут пять, рухнул уже надолго. Началась вторая любовная серия, но в этот раз уже любовники не спешили. Валя, как более опытная, взяла инициативу на себя и молча, но очень толково командовала Иваном и его необычным органом. И Ваня слушался, даже не совсем понимая, что именно и куда получится, но, видимо, ученик он был хороший и быстро обучаемый. Одно Валя попросила Ивана: когда кончаю и начинаю стонать – прикрой мне тихонько рот  рукой, что бы Петю не беспокоить. Как рассказывал Ваня своей бригаде, даже слезы лились из ее глаз, так хорошо ей было! Сколько он сделал заходов в эту ночь – Ваня не знал, но это было не 5 и не 10 раз! Валюша, как умная и хозяйственная, в середине ночи покормила работящего мужчину  вкусной и калорийной пищей: бутербродами с икрой, бужениной, фруктами. За всю Ванину жизнь за ним так не ухаживали, не обнимали, не ласкали…  Иван  ел вкусную еду от чужой женщины, принимал ее заботу и не чувствовал унижения или необходимости куда-то бежать, что-то делать. Неизведанное им ранее никогда счастье и покой, умиротворение и сексуальное удовлетворение – растеклись по его бело-рыжему телу, измученному тюрьмой и зоной, лишениями,  плохой пищей и отношениями. К утру они забылись в тревожном и сладком сне, но Валя проснулась часов в 8, выпроводила Ивана и занялась приведением в чувство своего мужа. Теплоход подходил к Соловкам.  Пятница и суббота на острове прошли  без происшествий, ночевали туристы на судне и ничего особенного не произошло. Правда, Иван проспал в своей каюте в пятницу до вечера, наработавшись в минувшую ночь. Поздно вечером, в субботу, теплоход отправился в Архангельск.  Валя тоже отдохнула, Петру пить не давала, экономя его здоровье на обратную дорогу. Она запасла в каюту еду, спиртное, ну и все, что было надо опытной женщине для получения удовольствия. Валя «уговорила» своего Петра за полчаса и к 24 часам её койка, в каюте с мужем на другой койке, была готова. Обратный путь почти не отличался от пути туда, Валюша пару раз наливала мужу стакан и он исправно его принимал. Ночью они не сомкнули глаз, получая неслыханное удовольствие друг от друга, меняя позы, помогая друг другу плотнее и слаще войти, впиться…  К утру Валюшу начало знобить от переуслады, а у Ивана так заклинило его огромный орган, что он уже думал, что он никогда не упадет, и любовники, из последних сил, как бы понимая, что следующего раза может и не быть, всасывались друг в друга яростно и вдохновенно. Все проходит, теплоходик к обеду причалил на набережной города, Иван ушел к себе, а Валя начала реанимацию Петруши. Пути этих необычных, редких любовников разошлись не сразу, еще было несколько встреч, сумасшедшего совокупления. Иван приходил в общагу и падал  в койку со словами: «Ах, Валюшка!».  Причина  прекращения отношений не известна, но ощущение счастья не покидало Ивана долгое время, и в бригаде это видели и относились с пониманием, немножко завидуя рыжему мастеру.
Февраль 2014 года Ришон-ле-Цион