И снова в роддоме

Вот и подошло время рожать во второй раз. За день до родов мне приснился сон, как будто мы пришли в гости к дяде моего мужа. Дядя окинул меня взглядом и изрёк: «когда закровишь – пойдёшь рожать». Я проснулась, рассказала сон мужу, мы посмеялись… Близость предстоящих родов не давала мне покоя в том, что как же я уйду в больницу, а Серёжа и доченька Настенька останутся голодными. Кастрюля у нас маленькая, еда закончится быстро. Тогда я решила сходить на рынок и купить большую 5-ти литровую кастрюлю и наварить борща, чтобы со спокойной совестью идти в роддом, если прихватит. Купили кастрюлю. Борщ я сварила. Вдруг я почувствовала что-то неладное. Оказалось закровила. Сказала Сергею. Он мне: «Сон в руку, значит сегодня родишь». Мы помолились. Тут я решила, что мне срочно нужно вымыть полы, чтобы не оставить их в грязной комнате, когда я уйду. Набрала воды и мою пол. Настя и Сергей сидят на диване. Вдруг почему-то запахло свежестью, комната стала по-особенному светлой. Я остановилась, улыбнулась. Вдруг мой взгляд падает на лицо мужа, который остолбенел с блаженным видом . Мы оба молчим и вдруг он произносит: «Оля, рядом с тобой сейчас стоял Ангел Божий, таааакой красивый, тааааакой чистый! Это значит, что роды пройдут хорошо».
  В эту же ночь у меня отошли воды и меня забрали в роддом. Всё протекало тяжело. Были тяжёлые разрывы. Я родила свою вторую дочь Риточку. Но после родов открылось сильнейшее кровотечение, которое ничем не могли остановить. Уже 5-я капельница, а кровь не утихает. Маме сказали, что я присмерти, что делают всё возможное. В какой-то момент я почувствовала, что умираю.  (В этот момент мне действительно поставили диагноз – клиническая смерть.) Мне стало легко. Тело моё стало лёгким и невесомым. В каком-то тонком сне я вижу себя, стоящей на коленях перед Богом, где-то на облаке. Я не чувствую почвы под ногами, но при этом никуда не падаю. Он ласково гладит меня по голове, а я ощущаю, как же мне здесь хорошо, спокойно, как много тут любви и умиротворения. Мне хочется тут задержаться или остаться насовсем. И вдруг, посреди этого блаженства – проблеск сознания и памяти. Я вспоминаю, что только что родила девочку, что дома у меня есть ещё ребёночек, и я начинаю отчаянно цепляться за жизнь. Я прошу Бога, чтобы Он вернул меня обратно к моим деточкам, как же они , бедненькие, будут там одни, без меня. На кого же я их покину! И вдруг я очнулась от того, что врач со всей дури лупит меня по щекам…
Кровотечение, наконец, остановили. Но под капельницей мне ещё лежать 1,5 часа. На животе лёд и мешок с песком. Мне тяжело, хочется его сбросить, но нет сил ни двигаться, ни звать на помощь. Все ушли, оставив меня одну на родильном столе. В обеих руках и даже на ногах капельницы. Не могу пошевелиться. Ото льда на животе я так замёрзла, что уже давно меня начало трясти и подбрасывать от леденящего душу и тело холода. Пелёнки подо мной мокрые – и это только усугубляет ситуацию. Хотелось плакать, но даже на это сил не было. Мне подумалось, что как же хорошо было у Бога. Тепло, легко, спокойно, я там не была одна, там было столько любви. И здесь, на земле, на этом столе ты лежишь совсем один, униженный, беспомощный, беззащитный. Но слава Богу за всё! Лучше уж в этой жизни перестрадать, чем мучиться в жизни вечной, как говорят старцы…