Случайная охота

     Дружок мой Виктор занялся хозяйством. Его теща держала свиней, и Виктор с головой ушел в новую для него сферу животноводства. Задача состояла в добывании корма. Картошка, комбикорм, зерноотходы, а тут подвернулся бесплатный турнепс. В десяти минутах езды от города вырубили 110 гектаров леса и придумали сделать поля. Древесину продали за границу, весь растительный слой содрали бульдозерами в огромные валы, а на том, что осталось, стали сажать кукурузу, овес, клевер, подсолнечник. Мы живем на уральских горах, так что после снятия плодородного слоя остался один камень, но всё равно сажали. Осенью запахивали урожай в камень - из ближайшего торфяника возили торф, ровняли его бульдозерами и на следующий год снова сажали. Перед тем, как запахать урожай, на эти поля приехали частники - кто на телегах, кто на машинах. Косили посевы на зеленку и кормили своих буренок и хрюшек.
     В этом году осталось поле с турнепсом. По нему прошли «кировцы» с дисковыми боронами и половина турнепса оказалась наверху. В течение нескольких дней всё, что было наверху, собрали и вывезли. Наиболее упорные или, может, жадные (на халяву, говорят, и уксус - сладкий) копали турнепс лопатами, грузили и увозили. Так сделал и мой дружок.
     Не успел я прийти с работы, как Виктор подъехал ко мне на своем «Москвиче». По его рассказам, вчера вечером, когда они копали турнепс, на поле вышли кабаны. Я, конечно, посомневался, несколько раз переспрашивал. Но Виктор рассказывал, что кабаны были метрах в двухстах и не обращали на людей никакого внимания, ходили по кромке поля и, видимо, тоже копали турнепс. Он сообщил, что сегодня поедет туда снова. Я решил тоже подъехать попозднее.
     Перспектива заманчива. Я знал, что кабаны в том районе есть, но живут они в Каменском болоте. На деревьях вдоль этого болота охотники наделали лабазов и два или три сезона пытались караулить, но тщетно. Кабаны или чуяли охотников, или еще по каким-то причинам не появлялись. В охотничьей литературе описано, что кабан - чуткий и осторожный зверь, а здесь, по рассказам Виктора, они разгуливают на поле засветло и прямо на глазах у людей. Надо обязательно проверить! Лицензии у меня, правда, не было, но в те времена на отстрел кабанов на полях она и не требовалась.
    Вечером я достал патронташ, проверил патроны. Надо ли брать с собой все патроны? Пулевых патронов у меня обычно три и два патрона с картечью. Раньше я их носил в патронташе. Но однажды зимой, столкнувшись с волком на краю болота, пришлось стрелять тем, что было в стволах. Сначала тройкой, потом однеркой. И хотя на снегу остались клочья шерсти и капельки крови, трехчасовое преследование ничего не дало. После этого пулевые патроны и патроны с картечью я стал носить отдельно в кармане, а впоследствии пришил на грудь карман под три патрона, что оказалось оптимальным вариантом.
    Два патрона были заряжены пулями Полева и один патрон пулей Майера. Первое время, когда я только начинал охотиться, изучил кучу литературы по стрельбе пулями. После прочтения противоречивых статей, решил провести эксперимент. Снарядил по пять патронов различными типами пуль, продававшимися в магазинах, и отстрелял на дистанции сто метров в щит из сосновых досок, покрытый листом белой бумаги. Лучшие результаты по точности получились у пули Майера, ее я и принял на вооружение. Впоследствии появились пули Полева с контейнером. Здесь я сделал проще. Из трех пуль на дистанцию сто двадцать шагов две пули попали в консервную банку. Результаты меня удовлетворили и пуля Полева тоже была взята в карман.
    Приготовив ружье и патроны, я сделал пару «немецких» бутербродов (хлеб, масло и кусок колбасы), залил маленький термос, который идеально входит в левый карман штормовки, и пошел выкатывать мотоцикл.
    Через сорок минут, спрятав мотоцикл в кустах (предварительно снял высоковольтный провод и вытащил из бардачка набор ключей в брезентовой сумке), пошел на край поля.
    На дороге стояли две машины с прицепами. Одна из них - моего товарища. Четверо с лопатами копали турнепс, а трое в ведрах носили и высыпали его в прицеп. К людям я не пошел, а решил обойти кромкой поля и посмотреть следы. Поле широким четырехугольником вдавалось в лес. Посредине, вдоль широкой стороны, шел вал. Он состоял из пеньков, земли и обломанных стволов тонких деревьев. Среди них можно было найти хорошее место для засады. Не торопясь я обошел уже две трети поля и, наконец, наткнулся на следы.
    Их было столько, что, казалось, стадо кабанов гоняли туда и обратно раз двадцать! Следы шли в разных направлениях и определить по ним что-либо было невозможно. Опыта в кабаньих охотах у меня никакого, и я не стал долго задерживаться на следах, а пошел прямо к середине поля по следам кабанов. Вал по середине поля прерывался в нескольких местах для проезда техники. Вот к этому разрыву и шла тропа кабанов.
    Выйдя на другую сторону поля, я выбрал место и забрался на вал. Обзор отличный. Повернувшись немного вправо, я оказался вполоборота к лесу. С правой стороны - чистое поле, впереди проход между валами, с левой тоже чистое поле.
Устроившись на пеньке, положил заряженное ружье на колени. В нижнем стволе картечь, в верхнем пуля. Легкий ветерок от леса. Меня маскируют заросли бурьяна, голова на уровне верхушек стеблей. В первые минуты мысли были только об охоте: анализирую позицию, сектор обстрела, невольно подумал о карабине да еще с оптическим прицелом...
    Примерно через час работники на поле, загрузив ведра и лопаты в прицепы, натянули тенты и тронулись к дому.
    В бурьяне шумно перелетают птички, всякая лесная мелочь ужинает перед сном. Солнце спряталось за лесом, потянуло прохладой.
    Мысли унеслись далеко. Вспомнилась военная служба, детство, дед - старый охотник. Подумал и о том, чем, интересно, сейчас занимаются жена и дети. Сын просился поехать со мной. Тут же мгновенно вспыхнула мысль - а может ли раненый кабан запрыгнуть ко мне на вал? От этой мысли стало тревожно. Стараюсь ее отогнать. Нет здесь никаких кабанов! А если и есть, так сегодня не придут. Да ведь и нападает кабан, когда его преследуют, а я же их преследовать не собираюсь...
    Достаю термос и бутерброд, всё с удовольствием прикончил и блажен¬но вытянул ноги. Сейчас бы под спину подставку какую да откинуться поудобнее. Это знакомо, так бывало на службе: за пультом управления сидишь долгие часы, тянет в сон. Сначала опираешь голову на кулак, потом отодвигаешься и приваливаешься спиной к переборке. Когда голова бессильно валится то влево, то вправо, мечтаешь хоть немного бы полежать. Но тогда не видно сонным глазом приборы.
    Так и сейчас. Дремать нельзя, а спина устала. Сижу, наверное, часа полтора. Начинаю себя ругать: ну какие здесь, к черту, кабаны? Нет тут никого. И зачем только приперся, завтра на работу - вставать рано. Медленно опускаются сумерки, очертания стволов уже расплывчатые, комья земли на пашне вдруг начинают принимать форму кабанов.
    Вглядываюсь до рези в глазах - нет, не шевелятся. Еще полчаса и всё - ухожу! Мысленно прикидываю расстояние до мотоцикла. В темноте придется идти по пашне, так короче. Потом надо найти спрятанные ключи, высоковольтный провод и шлем. Не успеваю отругать себя, что снял провод (ну кто в лесу будет утонять мой мотоцикл?!), как слева что-то шевельнулось.
    Движение заметил краем глаза. Кровь кинулась в голову, сердце застучало, как молот. Спокойно... Наверное, это мне показалось. Медленно, очень медленно поворачиваю голову влево. Ружье в руках.
    Все предметы расплываются, нет четких очертаний. Но впереди левее вала, который начинается за разрывом, - какое-то темное пятно, что-то совсем черное, а может, это мне кажется от напряжения...
    Нет, шевельнулось. Кабан! Продвинувшись вперед на несколько метров, он остановился и замер. Расстояние между нами метров пятьдесят. Появился он совсем не там, где я его ждал. Видно, кабан пришел вдоль вала и теперь стоял, прислушиваясь. Я уже прикидывал, как стрелять - навскидку или выждать момент и прицелиться. Надо поднять ружье, прицелиться, снять предохранитель и одновременно со щелчком предохранителя нажать на спуск. Стрелять для верности с обоих стволов. Пока эти мысли секундой пронеслись в голове, кабан передвинулся влево, ближе к дороге, и замер.
    Теперь расстояние - метров сто, а, может, немного больше. Кабан сейчас опять - сплошное черное пятно. Проклинаю себя, что не стрелял, когда надо было стрелять. Медленно поднимаю ружье, прицеливаюсь и в этот момент кабан издает короткий звук, похожий на резкий выдох «у-х». Тут же слышится шум вдоль вала. Со стороны, откуда пришел кабан, появилось всё стадо. Звери прошли разрыв между валами и встали. Тишина.
    Я сижу с поднятым ружьем, кабаны прислушиваются. Ближний стоит от меня метрах в двадцати. Мне кажется, что я вижу, как он поводит ушами. Снова звук, и кабаны пришли в движение. Слышно сопение, неясные звуки и совсем неожиданно отчетливое громкое чавканье. Кабаны ведут себя по-свински. Эта мысль пронеслась в голове за мгновение до выстрела.
    Прицеливаюсь в ближнего кабана. Он стоит ко мне левым боком. Прицеливаюсь под лопатку. Большим пальцем правой руки надавливаю на предохранитель и указательным - на курок. Щелчок предохранителя сливается с выстрелом. При вспышке выстрела вижу, на метр дальше и чуть вправо, другого кабана. Мгновенный поворот вправо - нажимаю второй курок. Выстрел. Шум падения, топот, визг, хрюканье. У меня волосы встали дыбом. Такое впечатление, что кабаны несутся на меня.
    Переламываю ружье. Эжектор выбрасывает стреляные гильзы. Мгновение и я уже сунул в ствол два новых патрона. В нижнем стволе картечь, в верхнем пуля. Вскидываю ружье и жду нападения. Топот и еще какие-то звуки удаляются. Зато внизу, там, где был второй кабан, какие-то непонятные звуки.
    Вглядываюсь. Там, откуда слышны звуки,  что-то шевелится.  Раненый кабан  идет ко мне. Провокационная мысль пролетает мгновенно. Прицеливаюсь и нажимаю на курок. При вспышке выстрела вижу - кабан лежит на правом боку и задними ногами бьет в агонии.
    Через несколько минут всё стихает.  Ружье перезаряжаю пулями. Где бился кабан, всё стихло, значит готов. А где второй? Вернее первый, которого я стрелял. Мысль о том, что он стоит где-нибудь раненый и ждет меня, бросает снова в жар. Вот пойду к мотоциклу, а он меня подденет на клыки. От этой мысли прошибает пот.
    Хапуга! Надо было стрелять в одного из обоих стволов. Пожадничал, вот сейчас за это и получишь. Да это не жадность, а охотничий азарт - оправдываю себя. Но от этого не легче. Вспомнил, что не взял фонарик и вообще уже сто раз проклял себя, что пошел на кабанов, да еще и один. Минут через  пятнадцать  начал успокаиваться,  опустил ружье,  рукой нашарил палку и бросил ее на поле, где стоял первый кабан. Если он затаился, может, спровоцирую его на нападение. Тишина...
    «Трус!  Зачем пришел, если боишься?  Самый страшный зверь - это человек,  тебя  все  боятся!   Ну-ка вперед!»  -  с такими  мыслями потихоньку спускаюсь на поле. В любое мгновенье готов нажать на курок и сделать прыжок влево или вправо. Нервы сжаты до предела. Если б в этот момент зашуршала мышь или где-нибудь что-нибудь шевельнулось, я бы нажал на спуск.
    Стою на пашне. Впереди темная туша второго кабана. Слева, немного впереди, еще что-то чернеет. Беру на мушку и подхожу. Показалось, что «это» шевельнулось. Нажимаю на курок. При вспышке вижу кабана, уткнувшегося головой в землю. Подхожу, пинаю кабана, он даже не шелохнется. Ну и здоров же!
     Некоторое время стою и с трудом рассматриваю трофей. Почти совсем стемнело. Всё, теперь можно ехать домой за помощью.
     Часа через два мы с Виктором и моим сыном, основательно попотев, вытащили кабанов к дороге. Погрузить туши в прицеп оказалось тоже нелегким делом.
     Неделю спустя мы просидели три ночи в ожидании кабанов, но всё оказалось бесполезным. Кабаны ушли. Видно, «несуны» выкопали весь оставшийся турнепс и кабанам нечего стало делать на пашне.