Шёпот космоса

Какой-то отчужденной стороной сознания я понял, что это был страх. Мир сжался в единую точку, обратился звуком, застыл акустической вибрацией, сделался осязаемым в своем немыслимом звучании, холодной испариной осел на лбу, каплями ледяного пота прожег борозды на лице. Вы никогда не узнаете, что это такое, пока сами не услышите... Ночная вахта, приглушенный матово-неоновый блеск светильников, абсолютная тишина во всем корабле, и только реактор на холостых мигает контрольным огоньком с панели управления, напоминая об одиночестве, нашептывая голосом атомов: "Ты один. Во всей Вселенной ты один. Ты..." К этому я привык. Давно привык, потому что ночные вахты, наедине с собой и своими мыслями, - можно сказать, моя работа на этом звездолете.

Мы тащились на трети скорости света и не собирались форсировать временной поток. Туманность Конская Голова, перевернутая и оттого казавшаяся больше похожей на хаотичную игру линий, заслонила свет далеких звездных огней. Может, это, может, долгое ожидание, ставшее вдруг невыносимым, а может, тишина или всё вместе сделали свое. Я услышал. В учебниках пишут, что Шептуны - человеческий фактор, что никто не обращается к вам из глубин космоса, не зовёт на Простор, не заползает через иллюминаторы в рубку. Всё происходит в голове пилота. Но если услышать их по-настоящему, в жизни, шаблоны академических книг уходят далеко на второй план.

Завороженный, я словно слился с пилотским креслом, вслушиваясь в еле различимые голоса. Шепот струился сквозь экраны, иллюминаторы, приборы, и это уже не был шепот реактора, это были люди. Настоящие. Живые. Люди. Что они говорили мне? О чем просили? Какие материи обсуждали, переговариваясь между собой и пространствами? Я не знал. Я не знал ничего и ничего не замечал, погруженный в молчаливую игру акустических огней, звуковых колебаний, призраков живых и мертвых...

- Это Шептуны, - где-то тихо просипел динамик.
Звук показался до боли знакомым, я ухватился за него и полез, полез из ямы, в которую сам себя загнал, из ямы, выросшей одномоментно в самом центре разума, пока не вернулся в реальность, пока не ощутил дуновение реальности на лице. Робот, немного наклонившись, стоял рядом и, казалось, заглядывал мне в глаза.
- Вы их тоже слышите, слышите ведь? - спросил он, я слабо кивнул. Силы оставили меня.
- Многие пытались записать Шептунов, доказывая, что космос говорит, - продолжал робот. – Но мы-то знаем, что это далеко не так. Люди верили органам чувств больше, чем рассудку. Хотя как тогда объяснить тот факт, что некоторым действительно удалось записать их?
Я не нашёлся, что ответить. Робот перевёл взгляд на экраны, всматриваясь в непроглядный мрак за стеклом. Тишина вновь появилась неуловимым призраком между нами.
- Я поставлю пластинку с голосами Шептунов, послушайте. Не знаю, как возможно создать подобное. Это будут призраки, обращающиеся к вам с магнитной ленты, духи, вещающие о себе, фурии, летящие по электрическим проводам. Может, своей уверенностью в голосах люди и переносили их в материальный мир?

Я вновь кивнул и откинулся на спинку кресла. Робот шумно возился с проигрывателем, скрипела крышка, шуршал пластик, шелестела бумага. Блаженные звуки дома, простые и ясные колебания: тишина спряталась где-то в тени вычислителя. Потом что-то шевельнулось в моем сознании, какое-то слово в устах робота, фраза, которую я упустил... Но рубка уже наполнилась голосами, звуками открытого космоса и одиночества затерявшегося среди немыслимых бездн звездолета.