Костюм

               
И по радуге спустился
Безымянный демон сна
Уцепившись за желанье
В месте где живет душа
Воплотив твое желанье
Он спросил тебя потом
А проснутся не желаешь
Или пусть все будет сном



После короткого летнего дождя притихший от удивления город наблюдал на небе радугу волшебной красоты. Она поднималась прямо из городской речки, тихо протекавшей в центре города, и заканчивалась в витрине бутика модной мужской одежды, в недавно отгроханном шикарном торговом центре.
В витрине, освещенной радужным сиянием, висел всего один костюм.
Но КАКОЙ!..

Андрей Андреевич был мелким офисным работником в очень солидной строительной компании. Его работа заключалась в копировании документов и присвоении им архивных номеров. Это был неконфликтный, робкий человек. При его высоком росте он казался ниже всех, даже в армии он умудрялся по команде "Смирно" не разгибать спины. "Офисный планктон", его сослуживцы, видели в нем еще более мелкое, чем они сами, часто над ним подсмеивались: и над его нелепым, давно вышедшим из моды костюмом, и над его обедами, которые он приносил из дома, над тем, что у него до сих пор не было семьи и, страшно подумать - любовницы! Они, конечно, не знали, а он никогда не рассказывал, что все его существование и весь смысл его жизни был в матери - она была больна и требовала постоянного медицинского ухода. Мать болела столько, сколько он себя помнил, и забота о ней было все, что он умел и знал.
Но недавно мать умерла. Закончились хлопоты с похоронами. И вот, когда все разошлись, он, оставшись один, смертельно усталый, прилег на ее кровать. Вдыхая оставшийся запах ушедшего навсегда самого дорогого человека в его жизни, он уснул тяжелым, нервным сном... В это время последний отблеск прошедшего дня скользнул по окну и растворился в сумраке комнаты, осветив на мгновение его измученное лицо...

В офисе с утра стояла необычная тишина. Все с большим интересом прислушивались к крикам, которые доносились из кабинета генерального, после того, как туда вошел Андрей Андреевич. Добротная звукоизоляция не позволяла расслышать, с чего так разошелся начальник.
Но вскоре дверь открылась, шеф вылетел с багровым от ярости лицом и "повторил" всем присутствующим свой кабинетный монолог.
- Ва-а-ашу мать, какой идиот составлял смету к договору? Где были его глаза? Фамилия! Уволю!
- Где этот баран видел такие нормативы? Уволю!
- Кто проверял суммы, которую мы должны выплатить по договору? Уволю к чертовой матери!
- Тут нулей больше, чем у меня волос на заднице... Хр-р... бр-р, мля, уволю!
И тут его указующий перст вонзился в Андрея Андреевича.
- Вот он! Слушайте сюда, олухи. Вся ваша премия за полгода уходит этому человеку! Вот он, это он вовремя все заметил! Это он не пустил по миру всю нашу фирму вместе с ее филиалами и дочерними предприятиями. Где этот недорезанный налоговиками бухгалтер? Чтобы сегодня же он выплатил этому святому человеку всю сумму.
Повернувшись к Андрей Андреевичу, он уже совсем другим тоном обратился к нему:
- А вас я прошу послезавтра быть на корпоративе, посвященному тридцатилетию нашей фирмы. Вам домой пришлют персональное вип-приглашение и служебную машину. Если бы не вы, нашей фирме больше не праздновать юбилеев.
Шеф зашел в кабинет. Андрей Андреевич остался стоять у стола секретарши, и казался еще ниже. Он боялся... как всегда... А теперь боялся и мгновения славы, и ошарашенных взглядов сослуживцев. Но секретарша уже одарила его очаровательной улыбкой, а ее глаза сверкнули отражением радуги, которая висела за окном после прошедшего дождя.


Он шел с работы домой. Деньги не влезли в его старый потертый гомонок и теперь оттягивали карманы. Он не знал, что делать, как быть и пока, как обычно, старательно обходил лужи, стараясь не замочить ботинок. Они уже давно имели обыкновение пропускать воду внутрь. Вдруг в одной из луж сверкнуло яркое цветное отражение. Подняв голову, Андрей Андреевич увидел огромную радугу, а потом его взгляд уперся в витрину магазина. Манекен, весь в радужном свете, казалось, улыбнулся ему, чуть-чуть, краешками губ.
- Вот он, костюм, в котором я пойду на юбилей! - Андрей Андреевич громко произнес то, что мгновением раньше как будто услышал в своей голове.

В опустевшем доме все было как прежде, только он теперь был один и не с кем было посоветоваться, рассказать, как его отметили, и как он, может быть, теперь станет заместителем кого-нибудь, и даже топ-менеджером! В ночь перед корпоративом не спалось. Он впадал в полудрему, а в его воспаленном мозге крутились разные картины...
...Вот он заходит в празднично убранный зал, там стоят его сослуживцы и смеются над ним и его новым костюмом. Потом подходит шеф и говорит, смеясь громче всех: "Ты что поверил? Это был розыгрыш! Верни все наши деньги!".
Много еще картин проплыло в его голове... последнее, что он запомнил, была радуга. Огромная, фантастически красивая и, казалось, настолько близкая, что Андрей Андреевич мог дотянуться до нее рукой.
Он так и не смог припомнить, когда надел этот костюм... Просто сидел в кресле и спокойно ждал.
Разбудил его телефонный звонок. Он снял трубку и уверенным голосом ответил:
- Я выхожу.

С кресла встал совсем другой человек. Казалось, что костюм расправил его плечи, выровнял спину, заставил поднять голову вверх. Рукава пиджака управляли жестами рук, они стали уверенными и размашистыми. Штанины брюк вели его ноги легкой танцующей походкой. Так он спустился к машине. В ней его ждала секретарша шефа и призывно улыбаясь, пригласила сесть рядом с ней. Глядя на нее, Андрей Андреевич внезапно осознал, что и гульфик штанов заставляет часть его тела жить самостоятельной, полной жизнью... И ему это очень понравилось.

Это было прекрасно и удивительно! И это могло быть как сном, так и явью. Андрей Андреевич понял, что проснулся и сейчас ему надо решить - сон, или реальность владеют его телом и разумом? Он не открывал глаз. Он снова боялся... удивления или испуга. Что он увидит? Комнату матери, в которой он уснул после похорон? Или столик с телефоном, перед которым он сидел в кресле, ожидая машину? А может комнату в гостинице, куда они поехали после праздника с секретаршей шефа?
Он не хотел этого знать, он не хотел открывать глаза... Прежде чем Андрей Андреевич снова уснул, ладони его, кажется, ощутили мягкую ткань нового костюма. На лице его, освещенном радужным ореолом настольной лампы, играла счастливая улыбка...