Сказка о звездах. Лев

Дни тянулись словно карамельная начинка пирожков бабушки Розы. Все потому что ребята со мной по-прежнему не разговаривали. Они объявили мне бойкот и даже не смотрели в мою сторону, когда проходили мимо. Поначалу я просто играл один, это даже немного удобно, например, если ты качаешься на качели, никто не подойдет и не попросит, чтобы ты слез. Качайся сколько душе угодно, а они толпятся в стороне мрачной кучей, шепчутся да показать боятся, что им тоже покачаться хочется. Но со времени мне наскучило всегда быть одному. Я попробовал поговорить с теми, кто помладше, но они боялись, что Макс их побьет, если нарушат договор. Так что пришлось идти к главарю.
-Ты пришел, - ну и важный же вид Макс на себя напустил, когда я зашел в его комнату. Раздулся, как воздушный шар:
- Нашему зазнайке тоже нужны друзья.
Все неуверенно засмеялись.
-Я долго думал, как бы тебя проучить, - Макс выставил грудь вперед, точно готовился отважно принять от меня удар, хоть я и стоял на другом краю комнаты, - раз ты говоришь, что видел этого нового жильца, залезь к нему в квартиру через чердак!
-Зачем? – возмутился я, - если вы так хотите на него посмотреть, сами лезьте…
-Ну уж нет, - тут же перебил меня «воздушный шар», - ты вечно твердишь, что с твоего чердака можно попасть чуть ли ни в Вандерлэнд, так чего тебе стоит попасть в квартиру к этому чудаку? Заодно найдешь там его фотографию и принесешь нам. Ты говорил, что он рыжий. Вот и посмотрим! А то никто его так до сих пор и не видел.

Через чердак и правда можно было попасть в квартиру на четвертом этаже. Нужно было просто закрепить веревку и спуститься на балкон. Я не боялся высоты. Я даже не боялся бабушки, она лишь посмотрит на меня строго и может быть оставит без обеда. Но мне было страшно разочаровать это загадочного незнакомца. Мне все время вспоминалось, как он сидел рядом на крыше, смотрел на закат. Он не вел себя как обычные взрослые, не строил из себя важную шишку, не нравоучал. Он как будто и не был взрослым, хотя ребенком тоже не был. Я очень хотел с ним подружиться, с того вечера я все время пытался повстречаться с ним на лестнице или во дворе, но он и правда уходил и приходил незаметно, точно тень.

Спустя два дня я решился. В первую очередь нужно было выбрать время, когда я заберусь. Ночью нельзя, хозяин квартиры будет дома, а днем меня могут увидеть люди проходящие мимо дома. Я решил сделать это вечером, после ужина. В это время почти все взрослые уже дома, смотрят телевизоры или читают газеты, а по моим наблюдениям свет в квартире на четвертом этаже зажигался ближе к ночи.

Я привязал веревку к одной из труб, хорошенько подергал ее, а потом с другого конца обмотал веревку вокруг себя. Сделав шаг из окна чердака, я оказался на козырке балкона пятого этажа. Дойдя до края, я посмотрел вниз. Хотя я всегда хвастался, что не боюсь высоты, голова закружилась от мысли, что я сейчас шагну туда. Я проверил, если кто-нибудь во дворе. К счастью весь день крапал дождь, он был не сильный, но на улице стало промозгло и серо, никто не спешил выбираться из своих уютных квартир после вкусного ужина. Я повернулся спиной к двору и сделал шаг назад.

Не знаю, как я не закричал, но к счастью веревка меня выдержала и как я и рассчитывал, я повис как раз напротив балкона четвертого этажа. Я схватился руками за перегородку и перелез на другую сторону. Колени у меня дрожали, а голова все еще кружилась. Я подумал, что обратно мне тоже нужно будет забираться по веревке и ноги вовсе подкосились. Но все же я, посидев немного, успокоился, и решил зайти внутрь дома. Ведь я уже добрался сюда. Балконная дверь была приоткрыта, ветер трепал белоснежный тюль.
   Я оказался в небольшой комнате, видимо спальне. Напротив окна стояла широкая кровать, покрытая бордовым покрывалом, а над ней раскинулся сказочный полог. В лучах закатного солнца ткань блестела, точно была вышита драгоценными нитками. По складкам как живые порхали стрекозы, бабочки, крошечные птицы. Стены комнаты были увешаны картинами: лес, маковые поля, ручьи. Шкаф, с резными ручками и зеркалом от потолка до пола был раскрыт, в нем висели ряды рубашек, костюмов, платьев. На цыпочках я подошел к двери, что вела в соседнюю комнату. Приложил ухо, прислушался. Никого нет. Я медленно открыл дверь.

В следующей комнате располагался кабинет. Прямо у двери стоял огромный дубовый стол, доверху заваленный книгами, бумаги и письменными принадлежностями. Я зашел. На окнах висели тяжелые темные занавески, вдоль стены тянулись пыльные стеллажи, кроме того здесь был не один стол, а сразу три. Один из был заставлен странными приборами, склянками и бутылками, спиртовками, штативами с пробирками. На третьем столе и вовсе творилось что-то странное. Половину него занимал аквариум с тропическими рыбками, половину горшки с невиданными мною до этих пор растениями. Я всегда мечтал об аквариуме, так что не думаю, тут же бросился к нему. В мягком свете, среди искусственных коралл и потоков пузырьков порхали рыбки разных размеров и расцветок. У одной, желтой как подсолнух все тело покрывали белые полоски, точно нарисованные краской, у другой синей рыбки, чешуя точно светилась изнутри, были здесь и рыбки, похожие на морских чудовищ, черные, как смоль, с большими усами, и даже настоящие морские коньки. Я смотрел на это чудо и не мог отвести глаз, когда сбоку раздался шум.

Потом я много раз себя спрашивал, как я не мог заметить этого сразу. Рыбки так меня захватили…что я не увидел самое важное. Не только самое важное в этой комнате, но и самое важное в жизни профессора Джея, хозяина этой квартиры…Большую часть комнаты занимали ни полки с книгами и ни столы, а клетка. Не знаю, как ее занесли в эту комнату, в дверь бы она точно не прошла. Она занимала половину комнаты, точно, тянулась от стены и до стены, от пола и до потолка, широкие крепкие прутья. Но самым поразительным в этой клетки был замок. Сложный механизм шестеренок и защелок, задвижки, стальные пружины. Я сделал шаг к нему, чтобы разглядеть лучше…и тут я увидел того, кого отделяла эта клетка от меня.

ЛЕВ. Он смотрел на меня сквозь решетку, его золотые глаза не моргали. Огромный лев, больше меня в несколько раз. С темной гривой. С лапами. С когтями. Он посмотрел на меня и поднялся. Медленно, никуда не спеша. Какой же был красивый. И безумно страшный.

В одно мгновенье мне стало ужасно плохо от того, что я нахожусь так близко к этому зверю. Я сделал несколько шагов назад и запнулся об кресло. Лев не рычал, не пытался подойти ближе. Он просто стоял и смотрел. И тут, из глубины квартиры, раздался бой часов. Часы били девять. Механизм замка задрожал, затрещал и пришел в движение. Я не мог в это поверить, но решетка ОТКРЫВАЛАСЬ.

Я даже не попробовал бежать. Я, кажется, вообще разучился ходить. И даже дышать. Я лишь смотрел, как отодвигаются задвижки, одна за другой. А затем раздался хлопок двери приближающиеся шаги.

Я помню, как я закричал: «Берегитесь», и упал на пол. Лев вырвался наружу, и легким прыжком промчался мимо меня. Я увидел, как он встает на задние лапы, кидаясь на только что вошедшего человека, я попытался кричать, но голос пропал, а в следующие мгновенье я  услышал:
-Я вернулся, Элиза.
В его объятьях была…девушка. У меня на глаза, лев уменьшался, утончался, в одно мгновенье исчезли хвост и когти, а его грива превратилась в поток волос.
-С возвращением, дорогой!
Профессор взял с кресла  плед и накинул его на плечи девушки
-У нас гости, а я в таком виде! – вскрикнула она и убежала куда-то вглубь квартиры.

Не знаю, как я выглядел в этот момент, но наш новый сосед не стал меня ругать. Вместо этого он посадил меня в кресло, и тут же у него в руке как по волшебству возник стакан с водой.
-Вот, выпей до дна.
Я и правда выпил стакан залпом, а потом и еще один. А когда я немного успокоился, он сказал:
-Меня зовут Джей Скотт, хотя все зовут меня профессор Джей. Это скорее в шутку, но думаю тебе тоже лучше так меня звать. А тебя как зовут, мальчик, смотрящий на звезды?
-Алекс.
-Как ты попал в мой дом, Алекс?
Его голос вовсе не был злобным, наоборот, он точно хотел успокоить меня, но я расплакался. Прибежала Элиза, одетая в простое синие платье. Только теперь я заметил, какая она красивая, тоненькая, хрупкая, и темные волосы, черные как смоль, вьются локонами. Увидев меня рыдающим, она ахнула и бросилась на профессора с кулаками
-Джей, ты довел мальчик до слез?! Что ты сделал? Никогда ты не мог поладить с детьми!
Она схватила меня за руку и потащила куда-то. Оказалось на кухню. Там Элиза сварила какао и заставила выпить меня целую чашку. Пока я пил, утирая слезы рукавом, она расспросила о том, как я взялся в квартире, где я живу, с кем, хожу ли в школу и нравиться ли мне учиться. Когда я честно ответил, что не нравиться, они с профессором рассмеялись. Он вслед за нами пришел на кухню, сел напротив Элизы и смотрел на нее почти не отведя взгляд. У меня даже мурашки по коже побежали от того, как он на нее смотрит. Но тут лицо профессора стало очень серьезным.
-Элиза, тебе, кажется, пора принимать лекарства?
-Ах, да, - и словно по взмаху волшебной палочки веселая Элиза превратилась в растерявшуюся маленькую девочку.
-Я уже приготовил ванну и постель, не переживай, я провожу Алекса.
-Да, хорошо, - будто все еще не в себе прошептала Элиза, - ну, пока, Алекс. Приходи к нам еще, но лучше не через окно.
И она ушла.

Профессор Джей встал и сделал несколько кругов по кухне, глядя себе под ноги, а после этого заговорил. Его голос, громкий и яркий, звучал приглушенно, точно он говорил сам с собой, и я даже не сразу понял, что он говорит со мной, хоть мы и были одни в комнате:
-Среди алхимиков модно гоняться за бессмертием, всезнанием и прочей гиперерундой. А я хотел создать зелья, обращающее человека в зверя. Ты читал «Калиф-аист»? Только подумать, это уже не интересно, превращать людей в зверей! А мы когда такого добьемся? Только представь, обратился птицей и перелетел реку, не нужно мостов и паромов. Или даже лучше: вот потерял ты руку, много чего с людьми случается, обратился в ящерицу, отрастил себе новую лапку, а потом опять в человека. Вот тебе и чудо медицины во плоти.
Он вдруг резко поднял на меня взгляд и посмотрел прямо в глаза. Губы у него дрожали.
- Элиза по ошибки его приняла. Оно было не доработано. Она спутала его с лекарством. Я думал…Я думал, оно и станет для нее лекарством. Да, теперь она не больна. Теперь  каждый день, с  девяти вечера до девяти утра она человек. С девяти утра до девяти вечера – лев. Она ничего не помнит, не понимает. Каждую ночь она спрашивает: «Что я делала сегодня днем? Ах да, вышивала, готовила ужин, нужно позвонить завтра подругам» Боюсь, эти подруги уже забыли ее имя.
Его взгляд был таким же, как когда мы встретились впервые. Теперь я понял, почему хоть он и улыбается, глаза профессора всегда остаются печальными.
-Послушай, - сказал он, садясь напротив меня, - я знаю, ты не плохой мальчик. Мы должны держать это в секрете. Элиза…Элиза не должна знать. И другие тоже. Ты сможешь держать это в секрете? – он взял меня за руку, и я почувствовал, что впервые в жизни, взрослый полагался на меня, просил меня о помощи. Он умолял меня, и я не мог отказать.
-Я не слова никому не скажу, клянусь, - и я перекрестил сердце.

Бабушка лишь нахмурилась, когда я сказал, что не буду есть. Профессор Джей пообещал, что сам сходит на чердак и отвяжет веревку. Хоть я и лег спать, уснуть я не мог. А когда под утро все же смог закрыть глаза, увидел Элизу, заточенную в золотую клетку.