Кейси

-Помогите мне, доктор.
-Доктор, кажется я схожу с ума.
         Доктор, доктор.
-Вы же доктор, разберитесь.
-Я вчера чуть не застрелился, док, что происходит?
         Доктор, доктор.
-Уберите ее от меня, пожалуйста, она приходит каждую ночь.
-Доктор, почему они зовут меня сумасшедшим?
         А доктор должен всех успокоить и всем помочь. А позавчера вечером доктор чуть не зарезала свою кошку. Доктор ничуть не лучше вас, ребята, уж поверьте.
         Я просто хотела посмотреть, каково это, когда ты причиняешь боль тому, кто тебя любит. С этой стороны баррикады. Наблюдать, как она будет до конца преданными глазами сверлить тебя, пока ты проворачиваешь нож, мешая ее внутренности. С кем не бывает, правда? Особенно с психотерапевтами такое случается постоянно.
         Когда единственные, с кем ты разговариваешь, это психи, сама потихоньку становишься такой, это не новость. Последний пациент на сегодня, приписываю ей кучу успокоительных. Очередная суицидница. Извини дорогая, но мне платят деньги, чтобы я вдалбливала вам в голову именно то, чего хотят ваши родные. Я бы очень хотела сказать правду, сказать, что это действительно единственное решение всех проблем. Что выхода нет. Но, к сожалению, мне нужны деньги и приходится лгать. Я жуткий лицемер, ничего не поделать.
         Как только дверь квартиры закрывается, я буквально растекаюсь по дивану. Рядом мостится Эми, единственный мой собеседник, кошка. Крепко прижимаю ее к себе, все не могу забыть тот вечер когда стояла над ней с ножом в руке, вина гложет изнутри. Самой не верится, Эми для меня дороже всех, хотя, рациональнее было бы привязаться к человеку, только с общением у меня туговато. Правда, есть один, подсел ко мне с неделю назад во время перерыва. Я решила пообедать, а тут он. «Я Роб», - протараторил он тогда и с безумным видом принялся рассказывать о том, как несовершенен этот мир. Словно я без него не знаю. Я вначале решила, что это пациент, не дождавшийся приема, такое уже бывало пару раз, некоторые выслеживали меня по нескольку дней, но это нормально, когда ты психотерапевт. «Вот, заходи, поговорим», - она написал мне на руке свой адрес. Идти к пациенту домой , ясное дело, никто не собирался, поэтому попыталась успокоить его и выяснить хоть что-то, чтобы связаться с родными. После пары красноречивых взглядов он молча встал и ушел. Только вечером, перед сном, я поняла, что в нем что-то было не так. Роб был не такой, как мои обычные пациенты, он действительно пытался  доказать мне свою здравую, вполне логичную точку зрения. Судя по его энтузиазму, он проделывал такое уже не раз, вылавливал незнакомых людей и убеждал. Очевидно безуспешно.
          Боже, так ведь нельзя, нельзя так просто прибавлять мне пациентов, он же не знает. Нельзя просто подходить и говорить человеку, что его первая любовь боялась признаться в отсутствии каких-либо чувств, что родители специально отвезли его собаку в приют, потому что у него не хватало времени на учебу. Им нельзя так просто говорить о том, что половина их жизни обман и театральная постановка, они должны сами понять, иначе они сходят с ума и приходят ко мне. Но Роб этого не знает, он точно думает что так лучше , что он их просвещает. Пастырь чертов, как же мне тебя найти? И уже почти заснув я подрываюсь и переписываю на бумажку полустершиеся цифры с руки. С того дня все мои перерывы – это попытки выловить Роба и попросить не ломать людям сладкое неведение.

         Сегодня – предельная точка моего кипения, сегодня я дождусь Роба во что бы то ни стало. Две недели дежурств у его двери, а этот товарищ все так же делает вид, будто я не догадываюсь, что он играет со мной в прятки. Как только захожу в подъезд – наверху хлопает дверь, ну что же, мистер, придется ждать вашего возвращения. Поднявшись на последний этаж, удобно устраиваюсь на дверном коврике и достаю книгу, даже не надеясь, что мой заочный друг придет в скором времени. Никогда бы не сказала, что Триумфальная Арка очень короткая книга, а скорость моего чтения отличается поразительной быстротой, но я успела встретить новый день в ожидании хозяина квартиры, под которой провела ночь. Книга давно лежит подле моих ног, а в голове в огненный шарик скапливается недовольство, готовое огромной раскаленной волной выплеснуться на Роба, когда он появится. И вот, хвала небесам, это чудо выползает из-за угла лестничной клетки и вся злость мигом опадает. Никогда я не видела человека со столь несчастным и равнодушным взглядом. Тогда, в кафе, от его напора казалось можно сигнальный костер развести, но такой отрешенности я не встречала даже у тех бедняг, которых приводили с перерезанными запястьями или темными полосами на шеях. Сквозь пелену раздумий и вариантов того, что могло повергнуть его в такое состояние, я слышу усталый до невозможности голос: «Не нужно. Я не псих, отойди и больше никогда не возвращайся». Он безуспешно пытается укрыть рукой залитую кровью одежду, с олимпийским усердием отводя взгляд. Единственным верным решением сейчас кажется обнять его, и пока я пытаюсь сообразить, что ответить, проходит, кажется, несколько минут.
 – Я знаю, - произношу как можно тише, куда-то ему в плечо. -Просто не нужно рассказывать остальным об том, разве ты сам не хотел жить с пустой головой? Без этих мыслей, которые раздирают изнутри? Ты ведь молишься об этом, я знаю, так прояви милосердие, не рассказывай другим.
Я чувствую, как он просовывает руку в карман за ключами, и отхожу на несколько шагов. Роб молча пропускает меня в квартиру и бредет на кухню. Его кошка совсем как моя Эми, даже с такой же белой шерсткой на лапках. Заключаю пушистый серый комочек в объятья, не в силах перестать гладить. Сзади раздается цокот чашек о журнальный столик, приходится обернуться.
-Как ее зовут?- спрашиваю скорее, чтобы начать разговор, в своей голове я уже сотню раз назвала ее Эми.
-Дарси,- горе-пастырь неотрывно смотрит на вырвавшуюся из плена моих рук и сейчас упорно наматывающую круги около окна кошку.
- Что произошло?- все-таки вырывается у меня когда Роб протягивает мне мою кружку и подхватывает с дивана плед. Чёрт, хотела ведь плавно подвести к этому разговор. Тот, кажется не слыша меня, подходит к окну, сначала выпуская юркнувшую на улицу кошку, затем выбирается сам и присев, заглядывает обратно. Что ж, сочту это за приглашение. Аккуратно вылезаю вслед за ними, стараясь не расплескать обжигающий чай. Оба обитателя квартиры уже скрылись за парапетом и я поднимаюсь следом. Дарси сидит на коленях у хозяина, который в свою очередь, завернувшись в половину теплого пледа следит за мной боковым зрением с другого края крыши. Спать совсем не хочется, хотя небо постепенно принимает сиреневатый оттенок, и я, совсем забыв о своем вопросе, вдруг слышу исчерпывающий ответ на него, плавно перетекающий в рассказ, а потом и в меланхоличный разговор.

Нет ничего прекраснее вида, открывающегося с городских крыш. Высокие шпили церквей и радиовышек, возвышающиеся над сонным городом, который всегда внесет свою лепту в твою предначертанную судьбу. Современные бизнес центры, тонкими узорами вкрапленные между величественных храмов. Узкие улочки, отходящие от оживленных бульваров. Нет ничего прекрасней города, который примет тебя и вплетет твою жизнь в миллионы других, попросив взамен лишь один взгляд на него с высоты птичьего полета.