В дни Крещения, на святом источнике Три Ивана

Мой дедушка Никифор Тимофеевич, пожаловался моим родителям, не позвонив, а написав письмо, что они с бабушкой соскучились зимой по родным, и настоятельно просили, чтобы они прислали хотя-бы младшего внука Тимофея.
 - Тимошка уже большой он будет помощник на празднике Крещения и Нового года, а для нас старикашкам… повеселей, пройдут праздники.
Он пообещал, свозить на праздник на знаменитый Заонежский источник, «Три Ивана», что в тридцати километров, от нашей деревне.
 Меня ещё с малолетства, со старшой сестрой, родители оставляли у бабушки с дедушкой на целое лето, в Карельской, прекрасной деревне, которая расположена на берегу губы Онежского озера, в устье реки.
 И вот, я наконец,  бросив все дела в городе, в эти долгожданные, Новогодние и Рождественские праздники,… еду в электричке, как говорится, на деревню к дедушке.
 За окнами, мелькает белоснежная, зимняя, Карельская тайга.
 Видно, как вдоль железной дороги, на заснеженных полянках, прыгали зайцы.
 Немного, поодаль, от железной дороги, вприпрыжку, поперек заячьего следа, пробежала лисица.
 А вот и след волчий, он глубокий, как будто человек куда-то брел в этом далеком заснеженном лесу.
 Наконец  долгожданная станция, у  вагона меня встречает мой дедушка, Никифор Тимофеевич.
 На вид, он выглядит моложе своих лет, как и бабушка, они небольшого роста, очень живые, глядя на нас вместе гуляя по городу, все говорят, что они мои родители.
 Деревенская жизнь для наших старичков как бы остановила их старость.
 При возможности, мы всегда стараемся быть рядом с ними, помогая по хозяйству, хотя теперь с учебной занятностью, всё реже и реже приходится приезжать зимой.
 Я выхожу из вагона, дедушка берёт у меня сумку.
 Она очень тяжелая, потому что мама мне наложила всего, чтобы я не в чём, не нуждался.
 Мы подошли к снегоходу, уложили сумку на багажник, дедушка мне разрешил сесть за руль снегохода, скомандовал, -  ну Тимофей, заводи.
 Я сам завел, нажал на газ, фары осветили нам дорогу, начинающих сумерков, и мы покатили, на деревню к дому.
  Дорога в нашу  деревню от станции идет через весь поселок, тропинка, проходящая по лесу, начинается  в конце станции.
  Она идёт под гору, среди стройного, корабельного леса, выезжает на большак дороги, минуем бурную речку, над которой стоит морозный туман.
  Две фары, как прожекторы, высвечивают туманную дорогу, и я с легкостью проезжаю по деревне  к дому.
   Не успел я зайти в дом, как бабушка, оглядев меня с головы до ног, стала ворчать на меня.
 - Всё модничаешь,  уж очень ты легко одет для этого времени, и на что только мать смотрит, хвороба может свалить.
 - В таком одеянии можешь простудиться, марш быстро в баню с дедом, я вам всё приготовила, да  не вздумайте валяться в снегу, лутьше обдайтесь водицей. 
   В баню, мы пошли налегке, она у нас во дворе, рядом с родником.
  Она сухая и жаркая, после такой езды, по морозцу, можно попариться  и  принять бархатистую, снежную, ванну, без которой мы с дедушкой редко обходимся.
 Бабушка рассказывала, что дедушка, приучал к проруби и снегу всё семейство, кагда ещё была старая баня на речки.
 И я был не исключение, после парилки в прорубь за руки опускал, а потом снова  напарит, в дом везли меня уже на саночках укутанного в одеяло.
   Когда мы зашли в дом, после бани, то нас, как всегда на столе ждали пыхтящий самовар, запах пирогов и румяные калитки. 
   Бабушка, стала пристальна, осматривать  меня, но, убедившись, что все в порядке, довольная моим раскрасневшимся видом, усадила меня за стол, пить чай с малиновым вареньем и калитками.
   После расспросов, и дружной беседы за ужинам, я помог убрать посуду, и пошёл в детскую, отдыхать.
   Каникулы еще впереди, а я лежал, слушал музыку, листая старинные технические журналы, которых у дедушки целый чердак.
   Я думал, что буду делать, в эти зимние дни, и куда мы  поедем, с дедушкой на снегоходе. 
   Утром за завтраком,  дедушка предложил мне, - пора уже нам с тобой, за елкой съездить.
- Сегодня с бабушкой наряжать её будете, готовится к Новому году, а потом уже после всех приготовлений, можно и порыбачить. 
 - Поедем мы с тобой на рыбалку, завтра, или после завтра, пока ветра нет, да и морозец терпимый, у меня на лесном озерке, самоловки стоят на щук, проверим их.
  Надо бы с тобой, петли поставить на зайцев, вырос ты уже, поучить ловить их, авось, когда пригодится.
 - Мы веть, с тобой Тимка,… закалённые, спортсмены.
  Смеясь, подбадривал меня дедушка, - мороза с тобой не боимся.
   Бабушка, сразу заметила на шутку дедушки.
 - Ну,… собрались два спортсмена, один стар, другой мал, ты уж внучёк держись позади дедки, у него небойсь песок сыпется, глядишь, ты и не упадешь.
  Дедушка смеясь, не удержался, - ну бабуля, совсем страх потеряла, это у кого ещё песок сыпется, я ещё, о-го-го.
  Так, за дружным смехам, у нас прошел завтрак. 
   Я был рад, хоть какой-то поездки, не сидеть же дома.
  Съездив за ёлочкой, мы её наряжали до ночи, старинными игрушками, которых уже,  пожалуй, не сохранилось не у кого.
  Прошло несколько ненастных дней.
  Как только наладилась погода, мы уже с вечера, стали собираться на рыбалку, приготовили тёплую одежду, термос и немного еды.   
  Утром перед рассветом, дедушка зацепил нарты, взял шарабаны с донками, и я сел за руль снегохода, мы покатили на ту сторону Онеги.
  Не спеша, доехали до островов Онеги, что напротив деревне, мы эти места называем, Смывало.
  Дедушка рассказывал, это место назвали потому, что здесь крутой склон скалы в сторону озера, очень гладкий и высокой.
  Как только наступает оттепель, и солнышко прогревает скалу, то с этой скалы как с крыши снег скатывается.
  Вот поэтому её называют «Смывало» как-бы снег смывается, а от самой скалы по дну озеро, идёт луда, подводная гряда камней.
 Там, на этой-то гряде и ловят ночью налимов, стуча о дно блесной, но бывает и крупный окунь со щукой берёт.
  Дедушка помог просверлить лунку ледобуром во льду,  настроил донку.
 - Ну вот, теперь проявляй ловкость, - подбодрил он меня.
   Клева, как  такового не было, дедушка в таких случаях говорит, - глухой сезон, спит рыба, не гуляет.
   И  мы решили ехать в пролив заброшенной деревне  порыбачить, там всегда, брал на блесну мелкий окунь.
  После недолгой рыбалки дедушка скомандовал, - поедем-ка через деревню, на лесное озеро, там немного порыбачим, и проверим самоловки.
   Проезжая через нежилую деревеньку, я удивился, как много заячьих троп по всей деревне, и даже на крыльце дома, есть след.
  Заяц как будто дожидался, сидя на крыльце, когда хозяин выйдет, и они пройдутся по пустующей  деревне.
  Дедушка пояснил – здесь редко бывают рыбаки зимой, довольно далековато от дороги, люди сюда добираются летом на лодках.
- Вот лисы да зайцы, смело  прыгают да резвятся, по деревне.
- Место тут открытое, деревня находится на возвышенности, на полуострове, и дороги сюда нет, кругом вода.
-  Вот они и не боятся, быть захвачены врасплох.
- Когда-то санная да тележная дорога была, с болотистой стороны острова, да вся заросла, сейчас пожалуй, и не найдёшь.
  Проехав, чуть более километра от заброшенной деревни, по льду, вдоль побережья, я зарулил, на лесное озеро.
  Оно находилось, не менее сто метров от Онеги, разделённая невысокой горбатой скалой.
  Вдоль тропы, ведущее к озеру, стояли в два обхвата сосны, накрытые огромными снежными шапками.
  Выехав на лёд озера, мы оказались как в котловане, среди красивого, заснеженного леса, который подымался ото льда по скале вверх.
  На очень длинном, вытянутом озере, вдоль невысоких скал, по краю льда, было множество троп натоптанных не только зайцами, но и лисой.
- Смотри Тимка, какая красота тут, я всегда любуюсь этими местами, здесь почти ветра не бывает, озеро находится между скал, и огромных сосен – показывая рукой, говорит дедушка.
- Встать - бы нам с тобой на лыжи да походить за зайцами, с ружьецом, или петли поставить, глубоко надышаться лечебным сосновым морозным воздухом.
  Невольно дедушка прищуривался, от ослепительного сверкания снега, вглядываясь в заячьи следы.
 Любовались мы с дедушкой заснеженной красотой озера, тишиной леса, ради этого и надо-бы выбраться в морозный зимний день, когда воздух стоит и не шелохнётся. 
- Вот внучёк, смотри, где ещё ты увидишь такую красоту, только тут, и только у нас.
- В этих местах редко кто зимой ходит, далековато.  
  Я настолько был доволен, глядя на дедушку, как он молодцевата, подходил к следам, и рассказывал какой след куда идёт, и давно ли прошла лисица, преследуя зайцев.
   Наконец он успокоил, свой охотничий азарт, обратившись ко мне.
- Самаловки перед отъездом проверим, а пока порыбачим.
   Затем мы продолжили рыбачить, и ждать вечера, когда можем проверить самаловки.
   Проверяли их, уже ближе к сумеркам, попались две щуки, с мелочью рыбы оказалось не так уж и много.
   Посмотрев на меня, как  бы утешая, толкнул в плечё, весело сказал, - ну как, не замёрз, мы больше с тобой проездили, чем рыбачили.
   На что я бодро ответил, - нет, что бы я дома делал.
   Уже совсем потемнело, и дедушка сказал, - нам надо поспешать, не случилось бы, чего не предвиденного, мороз вон, стал крепчать, на лёд может выступить вода.
 - Да и волки, ближе к сумеркам, могут подходить к деревне, у них в это время гон.
 - У молодых  образуется семья, как говориться, в сильные морозы волчьи свадьбы происходят.
 - А  у некоторых молодых ещё нет семьи, они очень злые, и опасные в это время года, постоянно дерутся между собой,  лутьше с ними не встречаться. 
  Беспокойства дедушки были напрасными, волчьих следов на озере, мы невстретили, доехали без всяких приключений.
  Поставив снегоход в гараж, отряхнувшись от снега, мы зашли в дом, нас встретил запах  свежевыпеченных блинов.
  Бабушка нас ждала, она сразу накинулась с ворчанием на дедушку.
 - Зачем надо,  дотемна, сидеть на озере,  рыбы небойсь, не поймали, только замёрзли.
 - Дедушка, показывая на меня, говорит, - смотри, вон какие розовые щёки у Тимофея, а ты говоришь, замёрзли.
 - И рыбы мы поймали, на вот,… свежатины на рыбничек, да не ворчи, - протянув бабушки шарабан.
   Приведя себя в порядок, мы с дедушкой сели за стол, уже накрытый, на который бабушка  ставила самовар.
  За припозднившимся ужинам, мы решили, что при благоприятной погоде, в дни Крещения, обязательно соберемся в поход на святой источник,  Три Ивана.
  На Новый год приехали мои родители, сестра с подругой, мы ездили на подлёдный лов седели на берегу у костра, пили чай на морозе.
  Во дворе мы поставили большую ёлку, нарядили её самодельными игрушками из бумаги с огоньками.
  Сложили деда мороза, снегурочку, и снеговика, разукрасив их головы красками, так весело прошёл наш новый год.
  Ближайшие дни, после Нового года я провёл  в нетерпении, ожидая  хорошей погоды.
  Мы и раньше бывали на роднике, в сопровождении лыжников, туристов, да и дедушка ездил туда один.
  Святой источник находится в Заонежье в тридцати километров, от нашей деревне, на снегоходе, это не так далеко ехать. 
  Рыбачить, это само  собой, а вот на родник, (Три  Ивана),  в Заонежье, на снегоходе, где обязательно надо обдаться родниковой водицей.
  Там где  нехоженые зимние тропы, где много звериных тропинок, не пуганых птиц.
  Где ручьи в любой мороз не замерзают, которые питаются родниками в большом количестве.
  Там обязательно, приходится на скорости проскакивать их, для меня это  круто.
  И вот, наконец, выдалась прекрасная погода, мы начали собираться, не в столь близкое, но желанное для меня путешествие.
  Дедушка ещё накануне настроил снегоход, погрузил бидоны под целебную воду.
  А утром, не свет не заря, меня разбудил с ворчанием.
- До какова же часу, у тебя магнитофон был включен, ведь говорил, рано поедем, выспись.
- Нет,… всё по своему, стариков не как не хотят слушать, молодые, шибка умные.
  За столь ранним завтраком, где на дворе ещё темно, мы решали, как нам удобней ехать на святой источник, Три Ивана.   
  Бабушка нам положила с собой немного еды, полотенце, чтобы обтереться после обливания.
  И как обычно, стала напутствовать, и ворчать на  дедушку.
 - Зачем ты взял три бидона, куда нам столько.
- Воды много не будет, да и нам с внуком, после парилки холодненькой водицей обдаться надо, а-то как-то не хочется хворать.   
  Дедушка, поглядев в мою сторону, подмигнув, как бы официально добавил - ты уж лучше тут попусту не ворчи Евдокия Ивановна,… а к нашему приезду стопи-ка баньку.
- Для неё вот наберу, святой водице,  хочется своё семейство немного к святому делу приобщить.
   Бабушка, махнув рукой, добавила, - делай, как знаешь.
  Собирались мы уже в дорогу, под пристальным  вниманием бабушки.
  Она смотрела, чтобы мы не чего не забыли, взяли всё необходимое в дорогу.   
  Как  всегда я удивляюсь её рассудительности,  везде-то она понимает,  знает, не поспоришь.   
  Наконец мы выехали, в это раннее предрассветное зимнее утро. 
 Дымились трубы, а с хлевов доносилось мычанье коров, во время утренней дойки. 
 Дедушка сидел позади меня, трогая за плечё, показывал рукой.
-  Смотри,  дым - то с трубы стелется по земле, будет по-зимнему тепло.
- Да и ветра, похоже, не будет, нам это на руку, не замёрзнем мы с тобой. 
  За деревней я свернул на ламбу, где проехав не больше километра по льду, пересекли перешеек, который разделяет ламбу от Онеги.   
  Вот они…,  прекрасные просторы «Батюшки Онега», так называет дедушка озеро.   
  Мы поехали по озеру с большой скоростью, за что меня дедушка толкает в бок.
 - Шипка  едешь, нарты подкидывает, то и гляди, бидоны выскочат.
  Я немного сбавил скорость, стал посматривать по сторонам, рыбаков не было видно, да видать ещё сумрачно, рано для них.   
 Мы пересекли Онежскую губу, и углубились в прибрежный лес. 
  В прибрежной зоне, лес очень огромный, ели и сосны в два обхвата, как в Берендеевом царстве, с огромными шапками снега на ветках.
 То и гляди,  вот-вот выйдут Кикиморы, и будут кружиться  вокруг нас. 
  Я от любопытства, глазею, вдруг, что-то прекрасное прозеваю,  как вдруг дедушка толкает меня.
- На дорогу смотри, то и гляди, сосну обнимешь, до следующей губы четыре километра будет, и всё по лесу, так что будь осторожней, не гони.   
  Я будто очнувшись, смотрю, как две фары снегохода, высвечивают извилистую дорогу, протоптоную между вековыми соснами.
 А про себя думаю, надо-бы попробовать нарисовать, эту красоту, да только смогу ли передать, то прекрасное что я вижу.
                Рисунок.
 Так мы доехали по лесу до следующей губы Онежского озера.
  Нам предстояла пересекать её по льду, минуя острова, где в этой губе, превеликое множества.   
  Когда мы пересекли эту губу, где много островов, минуя заброшенную пристань, и  не успели углубится в лес.
  Как с прибрежной поляны, в это предрассветное раннее утро, из под снега,  стали подниматься  птицы, чуть-ли не касаясь крыльями, обдав нас с дедушкой снежной пылью.   
  Дедушка, сорвав шапку с головы, кинул в птицу, попал в неё, которая как-то боком полетела в сторону леса.
  При этом он заявил - пусть скажут, что я в косача шапкой не попал, ты будешь свидетелем.   
  Я остановился на поляне, дедушка спрыгнул со снегохода, переваливаясь в сугробе, побрёл подымать шапку.
  Мне стало смешно, глядя на него, как он с охотничьем азартом, показывает лунки в снегу, где спали птицы.
  Я спросил дедушку, - что эта за птица такая чёрная, на что он мне ответил.
  Что это лесная курица, называется косач,  тоесть тетерев с тетёркой.
  Затем он побрёл в сторону берега, показывая мне какую-то тропинку, шедшую по краю возвышенности самого берега, которую мы пересекли.
  Когда я подошел, проваливаясь в сугробах,  встал на эту тропинку, то мог ходить как по протоптанной дорожке.   
  Я спросил дедушку, -  кто - же здесь сделал такую дорожку, тут дикие места и людей здесь нет.      
- Ты прав,  здесь нет людей, во всяком случае, давно небыли.   
- Тут не человек ходил,- поясняет дедушка,  а одиночка волк, молодой, похоже, ленивый, как и все молодые, но хитёр бродяга...
- А вот смотри, какую тропу он натоптал, чтобы бесшумно было подходить,  караулить  косачей, которые спят под снегом.
  - А что касается  косача, так это лесная курица, как я уже тебе говорил, под снегом тепло уютно, этим не только волк, но и все хишнеки пользуются.
 -  Местные жители, повсеместно, в основном молодёжь, в прежние времена, на силки их ловили.
 - Готовили петли, из тонкой провлаки или лески, которые ставили не только на ягодниках, но и  там где в прежние времена хлеб обмолачивали.    
 -  У самого-то косача мясо жёсткое, а вот у тетёрки оно нежное, вот и промышляла молодежь.
- Я ещё по молодости, пробовал ставить на ягодниках, рыбацкие крючки, заглотыши вместо петель.
- Накалывал клюквину на крючок, а жилку привязывал к багульнику на болоте, оставлял на несколько дней.
- Но так нечего мне непопадало, видать птица не паслась в этом месте.
- Теперь я понимаю, молодой был, глупый, это сколько надо косачей и глухарей быть, чтобы на такую приманку попала. 
 - Я ещё застал стариков, которые рассказывали, как ловили, в те довоенные времена,  тогда много косачей было.
- Бывало, поутру весной, на деревне жителям кричать надо было, чтобы поговорить.
- Рассядутся по весне, на крою деревне косачи, бормочут и чуфыркают, песня у них такая свадебная, как теперь вороны весну чуют.
- Потому косачей да глухарей, много была, оттого, что хлеб растили по всей Карелии, особа здесь в Заонежье, а почки деревьев да ягоды, это лакомство для них.
- Вот только в те Хрущёвские времена, столько натворили у нас на севере, что и вспоминать тяжело, скот заставили уничтожить, не давая покосов, вот деревни и начали вымирать.
- Потом стали самолетами отраву распылять, чтобы лиственные деревья не росли, это что бы хвойные деревья саженцами не сажать, а они сами росли на отравленных местах. 
- А деревья,… не дураки,… природа,…  скидывали листву, а на следующий год как росли, так и росли, а вот птиц, да зайцев отравленных, много валялось в лесу.
- Что теперь говорить - то,… дураков на свете внучёк много, люди говаривали, много денег ушло на это, профессору этому что удумал, Ленинскую премию дали.
- Видать, с тех пор не только дичи мало стало, но и жизнь наша не сладка, любая власть норовит север разорить….
  Я почему-то верю, Тимофей, выведутся у нас дураки, только  произойдет ли это, я уж этого не увижу,… ну да ладно, мы не судьи, на всё Бог судья.
-  Вон там… смотри, – продолжал дедушка, показывая рукой в глубину леса.
  - В лесочке перьев много валяется, тут волчье пиршество.
 - Косач под снегом ночует, от холода прячется, волк этим пользуется, это лёгкая добыча, прыгнул на лунку и всё, он в лапах!    
   - Похоже он не только на этой поляне пиршествовал, - махнув рукой в сторону следа, уходящего далеко вдоль берега, продолжал дедушка.
  - Но и другие обходил, след уходит далеко… вдоль озера.
  - Там тоже есть поляны, волк проходит, возможно, не один километр, вдоль берега, чтобы прокормится.
   Отдохнув немного, попив чаю с термоса, мы не торопясь тронулись к назначенной цели.
   Пробиваясь сквозь заснеженные кусты  и поваленные деревья, наконец, мы выехали из заснеженного леса, на берег лесного озера.
   Перед нами появилась нежилая деревня, на той стороне губы лесного озера, с её прекрасной часовней.
  Зимой там некто не живёт, а летом в некоторых домах проживают пенсионеры.
  Дома вдоль берега исправные стоят, на берегу видны ухоженные баньки с дровами.
  Смотри Тимка, -  если бы дым из труб шел, да тропы до бань были проложены, то можно и в гости бы зайти, как будто деревня живая стоит.
  Я знаю, мы обязательно заедем в часовню,  чтобы дедушка перекрестился,  как всегда говорит он, помолиться за вас грешников.
   Часовня оказалась ухоженная,  внутреннее убранство со всеми принадлежностями.
   Иконы, правда, уже современные, даже есть куда положить пожертвование.
  Выходя из  часовне,  дедушка перекрестился на купол часовенки, и говорит мне.
- Смотри,… три венца у часовенки заменены,  ещё долго простоит,  так бы все часовенки были ухожены, по Заонежью, красота была бы, в наших краях….
- Всем хороша часовенка… да внучёк,… а вот хвойных деревцев нет рядом, это плоха, они очищают душу человека.
                Рисунок.
- Ещё с давних времён, высаживали хвойные деревья, можжевельник, сосну ель, возле церквей и часовен.
- Дедушка, а почему именно хвойные деревья высаживали, а не другие, - поинтересовался я.
- Наша страна северная, зелени всегда нехватает, глядя на зелень, люди радуются, а хвойные деревья в любое время года зелёные.         
-  Но, конечно – же, внучёк, не только поэтому, - засмеявшись, поправился дедушка.
- А потому,… считается в народе, что хвойные деревья защищают от сглаза завистливых, недоброжелателей,   в общем, от злых людей защищают.
- Пожалуй внучёк, это не всё, а ещё видать нам досталось от наших далёких предков, язычников, они всегда стремились поклонятся, своим богам, в лесу, среди зелени, всему загадочному в этом мире.
- Видел бы ты внучёк, сколько в Заонежье часовен…
- А ёлки там,… во,… стоят у часовен,  - показывая, разводя руками.
- В два обхвата, лет под двести им.
- А часовенки,  правда, уже одинокие стоят, без деревень, - с сожалением выдохнул дедушка.
- В этих местах жили набожные люди,… бежавшие от всякого бесправия, ещё с давних времён.
- Так вот,…  - продолжал дедушка, - они чтили божий закон, не-то что теперь...
- Поэтому,  такой работящий и гостеприимный народец Заонежский, судя по их творениям.
- А творение их,  в домах, часовнях и церквях, которых в Заонежье, превеликое множество.
  А чего стоит один остров Кижи с его церквами,… какая красота там,… волей неволей хочется помолиться, глядя на такую красоту.
 Помнишь,… мы все ездили на катере когда ты ещё маленьким был, да и на яхте с моим другом детства ходили.
- Дедушка, когда мы ещё попадём на катере в Кижи мы давно уже тем небыли, от нас Кижи недалеко.
- Обязательно попадём туда в белые ночи, помолимся и порыбачим, а сейчас, давай-ка, мы попьём чайку, отдохнем, и я тебе расскажу, один случай, наливая-ка Тимофей, чайку из термоса.
  Я налил по кружке чаю, дедушка, отхлебнув горячего чайку, продолжил рассказ.
- Так вот… как-то при встречи, за разговором, один из моих друзей, звали его Александр Петрович.
 - Пожалуй, он будет постарше меня, но он не отсюда родом будет,… пожаловался он значит мне, что приходит к нему сосед по дачи, и всё хвалит, как у него всё растёт.
- А проходит какое-то время,  всё что он хвалил,  всё чахнет, не растёт, я мол, и не знаю что делать.
- А я ему и советую....
- Ты не говоря, не кому, сходи-ка  в лес, принеси,  оттуда вереск, или ёлку, только с землёй, да не перепутай север с югом, при посадки.
- Высади  на ту сторону, откуда приходит сосед, и увидишь, как всё будет хорошо, в твоём хозяйстве.
Есть такие люди, – говорит дедушка, они и сами того неведают, что у них такой глас а язык ещё поганей...
Как будто что-то вспомнив, дедушка сплюнул, перекрестился, произнёс, - прости мою душу грешную Господи.
Неудержавшись, я спросил, - ты что-же дедушка плюешься.
- Людей таких больше стало, у них не только, глас да язык, но и зависть с обманом появилось.
Языком сорят как метлой, не следят за словами, прости меня Господи, - перекрестился он снова.
- Так вот внучёк, проходит уж и не один год, как я уже и забыл, про это, давно не виделись мы с ним.
- И вот,… как-то при встречи в городе, затеялся у нас разговор, я и интересуюсь, чем занят, как у него всё растет,  и что на участке нового, он мне и говорит.
 Помнишь, ты мне как-то посоветовал, посадить ёлку перед изгородью, так я,… не когда бы не поверил, что это может помочь мне.
  Сходил я в лес, говорит он мне, нашёл хороший вереск и две ёлочки, высадил перед изгородью, да не один, а все три, ну и стал ухаживать.
  Сосед, увидев,  как я ухаживаю за вереском и ёлочками, он мне и подковыривает, ты как за яблоней ухаживаешь.
 А я помалкиваю, как ты говорил, а про себя-то думаю, это против тебя деревцо.
  И после этого, что бы он не говорил, и не хвалил, у меня как росло, так и растёт.         
- Вот так Тимофей,… я это ещё в детстве слышал, веть кто-то это заметил, так что и ты примечай, может, что нибуть и пригодится.
  Мы выпили по кружки чая, я убирал термос в шарабан.
На развилки дорог, у этой деревне стоит указатель со стрелкой на огромной ёлке.
Дедушка говорит мне, - это я повесил указатель, когда лыжников сопровождал, чтобы они не сбились с дороги, там дальше ещё есть указатели. 
  После такого небольшого отдыха,  нам опять предстояло очищать дорогу от упавших  деревьев, склонившихся веток.
  Проехав примерно, половину дороги, от деревне до родника, мы остановились прямо на мостике, передохнуть, под которым протекала незамерзающая небольшая речушка.
 Дедушка сказал: - здесь давно машины не ездят, мостик может не выдержать, гниловат, поэтому  вся  дорога    заросла  кустарникам. 
- Вот видишь, тут много всевозможных следов, вдоль речушки,  даже  выдра иной рас появляется,  хочешь посмотреть.
- Вон… там,… -  показывая рукой, против течения,  есть плёс, он не замерзает даже в сильный мороз, потому что питается родниками.
- Есть и протока, соединяющаяся с болотистым озерцом, она туда частенько наведывается, это рядом.
Когда-то давно, здесь на краю болота, геологи просверлили скважину, да так трубу на полметра от земли и оставили.
 Из неё вода, непрерывна течёт, большой струёй, и прямо в эту речушку.   
- Один раз по весне, я уже видел её здесь, она ночной охотник, а по следам видел, как она охотится.
- Пойдём - ка,  может и теперь повезёт, хотя врятли, но будет видно, как она кормилась.
- Выдра прекрасно приспособлена к жизни в воде.
- У неё тёмно-бурый мех, а на брюхе серебристый, обитает она, где много рыбы в водоеме, путешествуя от одного водоёма к другому.
- Здесь речушка хоть и не большая, но похоже есть чем кормится, она любит рано открывшие пороги, перекаты, а также летом небольшие лесные ламбушки.
Спустившись с мостика, мы побрели по глубокому снегу вдоль речушки.
Следа не было видно, но в воде валялись раскрытые раковины, она как будто лакомилась недавно, раскусить такую раковину, для выдры, похоже не составляет труда,
Дедушка рассказывал, вот в таких раковинах местные жители здесь в Заонежье находили речной жемчуг.
Они даже шили прекрасную одежду, с украшениями, не только для себя, но и для церкви, также и царям.
- Была видать выдра, да только когда,  не идти же искать ей, да и времени нет, - рассудил дедушка.      
Мы возвратились к снегоходу, дедушка вдруг остановил меня, - вот погоди Тимофей, что я тебе скажу.
 - Когда я возвращался однажды домой, уже под весну, от источника, так увидел след, другова животного, рассомахи.
- Она ранней весной любит путешествовать, возможно, не только охотилась, но и пару искала, чтобы семью создать.
- Это редкое животное, вот здесь, прямо на мостике, её следы были.
- Он оказался свежий, пройден поверх следа снегохода, когда я ещё туда по утру ехал.
 - Если она голодная то она проходит до десяти километров в сутки, чтобы прокормится.
- Рассомаха, интересное животное, лапы как у медвежонка, мех цветом бурая, по внешнему виду она напоминает скорее небольшого медведя.
- Как хищник, очень проворная, безжалостная, бывает даже питаются падалью, если сильно голодает, но любит видать зайчатину.
- Думаю,  давай-ка я пройдусь по следу, посмотрю, что она тут делает.
- Иду, я значит по следу, вдруг пропал след, ну думаю, услышала она звук снегохода, и где-то спрыгнула в сторону, чтобы меня со следа сбить.
- Надумала меня обмануть, да я и не такие следы распутывал, - ухмыльнулся дедушка.
- Решил, я пройтись назад по своему следу… может след, где переехал, и не увидел,… ай нет.
- А знаешь Тимка, что она учудила,… она спрыгнула с моего следа проделанного снегоходом, метра три, если не больше.
- Прыгнула прямо под горку, на зайца, который мирно дремал в углублении в снегу, и не подозревал косой о присутствии рассомахи.
- Не какой борьбы за жизнь у зайца не было, не успел он, и вякнуть, как один хвостик от него остался и кровь  на снегу.
 - Вот так Тимоша, такой у рассмахи нюх, видать далеко она учуяла зайца дремавшего, что сумела подкрасться и поймать. 
- Зимой и летом тут дикие места, людей рядом нет, они здесь чувствует себя  вольготно.   
Мне всё это было слушать интересно, и я только поддакивал дедушке, который с особым азартом не  только рассказывал, но и жестикулировал руками.
 Я спросил, - какой он из себя речной жемчуг дедушка? 
- Что я тебе скажу Тимка, если сам в руках не держал….
Немного помолчав, дедушка, как будто спохватившись, стал рассказывать.
 - Кажись, вру,… был, похоже один такой случай,… ещё в молодости.
- Мы с пацанами, на каникулах разъезжали на велосипедах по озёрам, ламбам, рыбачили.
 И вот однажды мы побывали в одной из заброшенных деревень, там и сейчас стоит большая церьков, правда уже совсем разрушена, которую мы облазили всю.
- Сколько мне было лет, неприпоминаю, вот там-то, и нашли мы в подполе рясу, всю золоченую, верней, всё что от ней осталась, она вся истлевшая была, завёрнутая в тряпку.
- Только помню, что на рясе поповской какие-то шарики были, матовые, мы её примеряли на себя, она вся как золотая была.
- А шарики, это я сейчас только понял, что это возможно жемчуг был, это нада-же внучёк.
- Мы так её в церкви и оставили, не осмелились с собой взять, боялись от родителей трёпки получить.
- Вот это да,… Тимка,… чисто случайно я вспомнил,… а вить в другом случае так-бы и не вспомнил,  опять благодаря тебя, - обрадовано сказал дедушка.
- А что насчёт жемчуга, так как написано в книгах, то он меньше чем морской по величине и цене.
В наших краях я немогу припомнить, чтобы добывали, но мы в детстве много раковин доставали из воды, пытались их есть, слышали, что их едят как деликатес, да брезговали.
Жемчуг в них не находили, да и незнали об этом нечего, в то время.
  - А вот в северной части Карелии, точно жемчуг был, а может и сейчас есть, мы уже потом,  в книгах прочитали, у Ломоносова.
- Мало кто знает, что Ломоносов был крупным знатоком  русского жемчуга, который в его времена пользовался не только огромным спросом, но и шёл на экспорт.
- Он ещё в детстве, познакомился с ловлей жемчуга на Северной Двине, на Беломорье, это северная часть Карелии.
- Мы всегда удивлялись, как можно есть содержимое этих раковин, годятся ли наши раковины для еды, так называемые устрицы, мы незнали.   
-  А вот добывали раковины в воде, знаешь, как,… брали гнилую берёзу, вытряхали гниль с бересты, получалось как труба.
 - Опускали её в воду с лодки или с плота и осматривали дно, всё было  прекрасно видно, что лежит на дне, мы так приспособились, раков ловить.
 - А ещё мы пацанами, даже внутрь бересты залазили, когда играли в прятки в лесу.
 - Смотришь, гнилая береза стоит, а внутри кто ни будь, сразу не поймешь, потом раскусили, все стали прятотся.
 - Вот так мы играли, в основном все школьные каникулы проводили в лесу, где нибуть у озеро.
 - А теперь давай собираться, поехали, осталось немного до родника.
 Здесь, перед поворотом на родник крест стоит, на развилке дорог, уже  дряхленький, сколько он простоит, одному Богу известно.
                Рисунок.
  Проехали мы остаток дороги до родника, без особых приключений, только очень уставшие.    
  Здесь у родника, много звериных следов, а вот людей,  похоже,  давно не было.
  Мы расположились в отведённом месте под навесом. 
  Хотя мы очень устали за расчисткой дороги от кустарников, дедушка всё-же развёл костёр.
  Набрал святой водицы,  внутри часовенки, где бьёт из под земли родничок, поставил котелок на огонь.
  Пока готовился чай на  костре, дедушка набрал святой воды в бидоны, я разложил еду под навесом на столе, которую собрала нам бабушка.
  Затем я стал осматривать часовенку, которая стояла над источникам.
  Дедушка, уже в это время, возился у костра, подкладывая хворост.
  Снаружи часовенка выглядит опрятной, красивой, но уже покосившейся от времени.
                Рисунок.   
 На ней много повязанных тряпочек, самодельных крестиков, сделанных из прутиков, а над крышей, как будто возвышается колокольня.   
  Внутри её ниша, в виде колодца, из  которой бьёт родник.
  И чтобы набрать водицы, надо встать на колени, как-бы поклониться источнику.
  Прося исцеления, прочитав молитву «отче наш», как учил дедушка.
  Над нишей в полу, где бьёт родничок, маленькое оконце, на подоконнике много маленьких икон, самодельных  крестиков связанных из прутиков.
  На стене молитва, написанная староцерковной вязью.
  Дедушка неожиданно остановил моё любопытство к часовне окликам.
- Послушай-ка  Тимка, перед тем как пить чай, нам надо обдаться святой водицей.
- Затем горячего чаю, понюхать дымка у костра, и только потом тронутся в обратный путь. 
  Проделов весь ритуал моржевания, дедушка подбадривал себя, кряхтя от удовольствия, прыгая на снегу, обливаясь. 
  А меня  криками,- давай-давай,  готовься, я тебя обдам святой водицей, не будешь хворать, опрокидывая второе ведро на себя.
  Когда дедушка, наконец, оделся,  я был готов принять холодный душ, о котором  мечтал, но не было подходящего  случая. 
  Когда дедушка обливал меня водицей, я так кричал и подпрыгивал, на что дедушка, смеясь, прикрикнул.
- Тихо ты,… не приведи господь, медведя в берлоги разбудишь, или все волки в округе сбегутся.
-  Подумают, раненый зверь кричит, тогда куда мы с тобой побежим.
  Закончив обливание, я обтёрся, оделся, мне стало настолько тепло и уютно, что я пил чай с таким большим удовольствием, о котором я надолго не забуду. 
  Куда-то ушла усталость, отдавало теплом у костра, приятно пахло горелыми ветками можжевельника, которые дедушка специально подкинул, для меня приговаривая.
  - Это тебе для приятного запаха, чтобы в памяти осталось на долго эта поездка, когда мы ещё соберёмся с тобой.
Затем  мы с дедушкой посмеивались над моим обливанием.
  А я оглядывался, и правда,  вдруг  придут  волки, на что дедушка ещё сильней смеялся.
- Вон... смотри, наверно подглядывают из за сосен, ждут, когда ты отойдешь от костра, - продолжал смеяться дедушка.   
 Я старался не отходить не на шаг, от костра поглядывая вокруг.
 Потому что при подъезде к роднику мы видели много следов не только заячьих и лосинных, но и волчьих
 От тепла у костра, и от приятной усталости, меня стало потихоньку клонить ко сну.
 Я, испугавшись, стал расспрашивать дедушку, чтобы не уснуть.
- Дедушка, кто из первых людей определил, что этот родник лечит.
 Дедушка, шевеля палкой в костёре и отхлебнув с кружки чаю, задумчиво произнёс. 
- Странно,… тебе выходит это надо,… но тогда слушай, рассказ наверно будет длинный, как слышал, так и расскажу.   
- Я только сейчас, отчетлива, вспомнил давний рассказ, как определили лечебность источника.
- Лечебность источника, скорей всего открыли, ещё в языческие времена, но до нас подробности не дошли, только догадки.   
- Заметил что вокруг этого место больше следов, чем где – либо.
- Да,…ещё очень удивился, - сказал я.   
- Кто кроме человека поможет понять, что лечебно, а что нет,… - помолчав немного, он продолжил.
- Вон собака или кошка траву жуёт, видал,… то-то и оно….
- А ты спрашиваешь…, кто первый…, вот тебе и загадка….
- Вот у котят, ещё только глаза вылупятся, а уже знают, какую траву надо есть, и чем лечится, а почему не человек.
  Что дедушка этим хотел сказать, я не понял.
  Только, стал он на минуту каким-то задумчивым, держа кружку двумя руками перед лицом, затем продолжил свой рассказ.
 - Ещё вначале шестидесятых годах,  я здесь бывал  на машине, рыбаков любителей возил на подлёдный лов, тогда мне пришлось жить в городе.
 - В те времена, ещё жили  в каждой деревне,… как - бы нехотя, продолжил.
   Не то что теперь,… сейчас пусто кругом,… деревень тех уже и нет,… а часовенки,… покосившиеся,… одинокие,… долго ли простоят, - повторился дедушка.
 - А в те времена, не столь далёкие, часовенки были ухожены,… и дома Карельские, прямехонькие стояли.
 Медленно попивая чай с кружки, опять с сожаленьем дедушка выдохнул.
- Сейчас я уже, от времени, точно и не припомню, в каких из Заонежских деревень, мне про источник рассказывали, потому как, приходилась во многих  деревнях ночевать.
- Я тогда, оказывается, не придавал значения в рассказе бабушек, у которых ночевали, а сейчас вспомнилась,…тебе вот, понадобилось знать, это хорошо.
- Хотя потом, каких я только рассказов не слышал, об этом роднике, бытуют всякие, выбирать сказанное приходится каждому, как и верить….
- Но что бабули рассказывали, это точно припоминаю, вот жаль имён не как не могу вспомнить, давно это было, но суть дела не в этом. 
- Приезжали мы в деревню обычно вечером, так как в те времена длинна дорога была, ухабистая.
- Остановились мы как-то на ночлег, – продолжал дедушка,  в одной из деревень,  домов было нежилых много, жили люди только в нескольких.   
- Увидев свет, в одном из домов, мы попросились переночевать,  в ночлеги нам отказали в виду того, что нас много.
- Но, однако, посоветовали зайти в другой дом,  где живут две древние бабули, у них места много, они, мол, вас приютят, на ночлег.   
-  Правы были соседи, бабушки оказались древние, приветливые, дочка с матерью.
- Старшей бабули наверно за сто было, а вот млатьшей лет эдак на пятнадцать  меньше, как они говорили, точней я не помню.
- Стали они самовар ставить, собирать на стол, встречая гостей, как это принято у нас в деревнях.   
 - Такого не может быть, - прервал я дедушкин рассказ, старшая бабуля,  что ли  в пятнадцать вышла  замуж.
-  А что такого, твоя прабабушка, примерно в таком же  возрасте вышла замуж.
- Сейчас ей девяноста пять будет  только  подслеповата, но бабуля ещё крепка,  шесть детей у неё было,  твоя бабушка предпоследняя  - неужто ты этого не знал. 
  Нет,… не припоминаю, мне бабушка нечего не рассказывала, - сказал я.
- В те давние времена, были большие семьи, не то, что теперь.
- Труд деревенский, очень тяжелый, особа у нас на севере, и чтобы выжить надо иметь большую семью.
   Вот поэтому, в семью брали молодых жен, чтобы работница молода была, крепка, да и детей здоровых побольше будет.   
- Ты видел, какой огромный дом у нас в Заонежье у бабушки,…  им хозяйки здоровые нужны,…  чтоб с большим  хозяйством справляться….
 - Да и за стариками немошнеми ухаживать,… -  хитро прищуриваясь, дедушка продолжал.
 - Уважение было… домов престарелости то не было… во как,… не то что теперячи.
 Наша бабушка теперь под присмотром младшей дочери, в Медгоре, тойсь твоей тёти.
   Я запротестовал, - дедушка, я же вас всех очень люблю, да и мама с папой тоже.
 - Ну, хорошо-хорошо,… - помолчав немного, дедушка подул на горячую кружку  и отхлебнув немного чаю, продолжал глядя  на меня.
 - Ты Тимка, меня вернул в столь далёкое время,  умеешь задавать вопросы, а вот слушать, я уж и не знаю.
- Пожалуй, будет толк из тебя, не позволишь нам с бабушкой, соскучится, дай то Бог, - смеясь, продолжал дедушка.
 - Так на чём мы с тобой остановились…
   Не успел я и рот открыть, как дедушка остановил.
 - Да … помню,  помню – улыбнувшись, шевеля палкой в костре, продолжил он.
 - Странное это дело память,… чем  вчера занимался, не так уж отчетлива,  помню,… а что  было давно, как вчера помню….
 - Сам не ожидал,… странно,… нуда ладно, – рассуждал дедушка,  наверно так и должно  быть с памятью, наверно от костра всё это.
  Вдруг оживился дедушка, подкладывая дрова в костёр.
 - Не помню, в какую деревню мы заезжали, но там  магазин был в церкви, а точней была вывеска на церкви, « Лавка»  прямо на входе в церьков.
 - Мы ещё долго смеялись, надпись как в старину, староцерковной вязью написана, наверно батюшкой на память, о былых временах оставил.
 - А надо тебе сказать Тимка, магазины и склады в Заонежье были  церкви, даже в некоторых местах клубы в них были.
 - Так как они, на сухих местах стояли, в центре деревень.
 - Зайдя в такой магазин, обязательно посмотришь на свод,  это потолок, - поясняет дедушка.
 - Где   всякие святые,  и только диву даешься, в такую красоту да магазин, наверно, поэтому они не разрушенные остались, до наших дней, только не осталась уже икон. 
 - Люди, привыкшие, и не принуждённые, себя ведут нормально, как будто, так и надо, только старые люди, ступая на крыльцо магазина, трижды крестились.
 - Но, а я, не как не мог привыкнуть, сколь, ни ходил в такие магазины, всё казалось, что сейчас из-за прилавка выйдет батюшка с молитвами. 
 - Ты веть знаешь, что в нашей деревне тоже есть церковь, с двумя куполами.
- Верней куполов уже нет,  там был  магазин, хлебопекарня, даже есть отопление, оно и сейчас наверно в рабочем состоянии.
  -А сейчас смотри,… дождётся ли реставраторов, наша церьков, неясно, - немного подумав, продолжил.
 - Если дождется,… а не рухнет от времени.…
Живущие теперешние люди, вряд ли возьмутся намоленное место оживить, потому как, не те людишки стали, бывало всем миром не только строили, но и ремонтировали.
- Так вот  мне как водителю были привилегии, бабули,… жаль, что имён так и не вспомнил, всегда предлагали лечь на русскую печку.
- Рассказывали они много всего, о своей жизни, здесь у нас в Заонежьи, когда нибудь, тебе обязательно расскажу, что вспомню.
- Обычно я лежал на русской печи, на которой мне нравилось спать, и от которой, мне навивала память, моего детство.
- Люди в возрасте, внучёк, всегда вспоминают, как было хорошо в молодости, и их рассказы всегда заканчиваются прекрасным.
-  И я, видать, не исключения,… - как бы, между прочим, сказал дедушка.
- Рассказывали они,  что слышали от стариков,  как ведётся,  а те от других стариков.
 - Что, ещё с давних времён, славился этот родник, своими необычайными свойствами, среди местных жителей.
- Сказывали, будто зверя ранили, а он здесь и вылечился, лежал в болоте, пока раны не затянулись.
- Давно это было, но так это было или нет, нам, тяперячи, не ведома,  -  шутлива, сказал дедушка.
- Это, уж потом, появилась такое название, Три Ивана, сколько было этих названий, в далёком прошлом, одному Богу известно.
- Последнее название источника, видать от часовенки, которую построили в знак благодарности три крестьянина, и все Иваны.
 - Примерно происходило это так, возила молодежь Заонежская,  на лошадях, бревно или плахи, на строительства церквей, или просто ездили мимо этих мест.
- И пролегала эта дорога мимо тутошнего родника, то-есть, Три Ивана.
  Дедушка,  а что это за плахи такие.
- Плаха, это бревно, расколотое пополам, всё это, везли на строительство домов и церквей, которые с большой тщательностью, выбирали в лесу.
- Лес строительный, выбирали обычно древние старики, они в этом толк понимали.
-  Происходило примерно это так, как слышал, так и говорю, только сейчас некто этого не делает, сейчас пилорамы хорошие.
-  Запрягали поутру сыновья лошадёнку,  такую же древнюю, как сам дед, которая в хозяйстве, была разьезной.
- Вот он едет в лес, на целый день, выберет несколько сосен, отметит их затёсом.
- И не приведи господь, чтобы дерево  было закручено, старики определяли, иначе прямо не расколоть будет.
-  На следующий день, едут сыновья, валить эти деревья, которые он отметил.
-  И только на третий день, едет дед, ошкуривать и колоть эти деревья.
- Из-за своей старости, он мог, ошкурить и расколоть, только три дерева, за два дня, но помощник, был не заменим в хозяйстве.
- Раскалывали стволы деревья клиньями, так что, можешь представить, какой тяжелый труд был для старичка, всё вручную.
- Так вот, проезжали на заработки, возле этого родника, останавливались перекусить, и дать отдохнуть лошадям.
- Вот тут-то и стали примечать, что лошади, норовили по самое брюха залезть в болотную жижу, возле родника.
- Да и собаки, которые всегда сопровождали хозяев, подымали в болотине лосей, и сами валялись в ручейке вытекающей из родничка.
- Люди замечали, после таких процедур лошади резвей бежали.
- А люди пили воду, не мучались животами, обмывали ноги, чтобы они не болели.
- Это уже потом говаривали, якобы монахиня вылечилась от какой-то проказы, которые её мучили.
- Но видать это,… и до неё было, но она рекламу в то время, хорошую сделала, что до наших дней она дошла.
- Я не знаю, как можно обойтись в этом случае без женщин, это хранители очага, а снадобья без женщин не было-бы, они всегда лечили своих мужей и детей.
- Так - вот…,  так это было или нет, судить уже не нам, но от кожной болезни точно помогает, чешуя на коже опадает и появляется нежная кожица, и сосуды вроде как на ногах лечит.
- А все-таки без животных, в лечении, наверняка не обошлось, я даю гарантию,  они в этих делах не ошибаются.
- Мы даже, и не можем всё знать, что она лечит, потому, что этот источник, как и некоторые другие, лечат каждого человека по-своему.
- То - есть индивидуально, кому-то в одном помогает, а кому-то в другом, но верить в лечения  источника ты должен, это залог лечения.
- Теперь всё тебе понятно – а… Тимоша.
-  Мне хотелось бы, еще, что нибуть  услышать, - попивая чай, попросил я дедушку.
- Это хорошо, да как  нибуть  в следующий рас, нам надо поспешать домой, а то скоро темнеть станет.
- За моими рассказами,… да ещё у костра,… просидим мы тут, пожалуй, с тобой Тимка до утра, так что пошли собираться, на сегодня, пожалуй, всё.
   Дедушка уложил бидоны в  нарты, они у нас как лодочка, привязывать нечего не надо. 
  Я прибрал всё в шарабан, вытер стол, потушил костёр снегом.
   На что дедушка язвительно подметил.
 - Можешь веть прибирать за собой, нет, всё бабушка за тобой убирает.   
   Дедушка! - закричал  я,  веть я у вас в гостях, да и бабушка мне не даёт убираться.
  Говорит, что я ещё успею за свою жизнь наубираться, и что она быстрей всё делает.
 - Нуда  ладно – ладно, я веть шучу, а ты уже закипел.… 
   Наконец дедушка скомандовал, - ну вот, теперь я буду заруливать,  ты сядешь за мной, потому что едем с грузам, а на озере, ты будешь  заруливать. 
   Доехав до заброшенной пристани, Онежской губы минуя деревню  - дедушка сказал.
 - Ну вот, и просторы губы Онежской, теперь садись за руль, я буду тебе показывать, где надо ехать.
 - Мы с тобой, ещё не всё разглядели, в этом зимнем таёжном лесу. 
   Дедушка, стал показывать  рукой, - доедешь до этого островка, а потом, я покажу куда дальше.   
   Не успели мы заехать за небольшой островок, как дедушка стал показывать рукой на большой остров  вдалеке.
 - Смотри,… смотри…  вот тебе и волки, да не один, а целых три, это от нас они так быстро убегают, не гони снегоход, пусть бегут.
  Я увидел, как от острова бежали три больших точки.
  Впереди, на приличном  расстоянии от остальных, бежал, высоко прыгая  очень большой волк, за ним  поменьше,  а замыкающий чуть побольше.   
  Вдруг передний остановился, дождавшись бегущих за ним, он накинулся в драку на меньшего волка,  который бежал посреди, тот упал на спину не сопротивляясь.
  Замыкающий волк, накинулся на большого, стал защищать маленького, большой отпрыгнул в сторону, как-бы в недоумении.
  Как  вдруг, маленький вскакивает, бежит первым, следом побежал тот который защищал маленького, затем чуть подальше замыкал бег большой.
  Они скрылись в лесу,  на мысовине материка, в зарослях.   
  Это происходило так быстро, что я едва успел разглядеть происходящее, на что мне дедушка пояснил.   
- Ну что, видел,… - сказал дедушка,  как непослушных учат,…  это семья,  звери, не то что мы люди,… особенно мы с бабушками,  всё жалеем, а итог….
- Вон как вприпрыжку бежал волчонок впереди,  мать есть мать, даже у зверя, погибнет, а не даст своего дитя в обиду.   
-  Видел, как волчица  защищала, своего волчонка, не смотря на такого огромного папу.    
- Похоже этот вот, волчонок, там,  на берегу был, - сказал дедушка,  видать точно непослушный, ленивый, не зря папаша трёпки дал. 
-  Беспокоился отец волк за семью, матерый видать он, ему и красные флажки не почём.   
-  Побоялся, что мы с тобой внучёк можем догнать на снегоходе, вот он и гонит впереди себя семейку.   
-  Но мы с тобой внучёк не охотники, боятся нас нечего, так веть Тимка, - похлопывая по плечу, сидя позади меня, сказал дедушка.   
   Дедушка, а почему красных флажков не бояться матёрые волки,- спросил я,  и что это за красные флажки.   
- Так издавна, красными флажками, привязанными на шнуре, вылавливали волков, обкладывая  по кругу не одну сотню метров,  которых они очень боятся. 
- И всёравно, находился матёрый волк, который уходил из загона,  так уж природой предусмотрено.
-   Сильному, выжить,  для продолжения рода, - вот так Тимофей.
    От сильного и потомства сильное,  легче выжить в наших северных, суровых условиях.   
 -  Давай-ка,  всё-таки посмотрим на следы,  проедим мимо мысовины.
    Я прибавил газу, и снегоход легко покатил по снегу.
    Подъезжая к следу,  мы увидели огромные прыжки, которые оставил волк отец.   
    Дедушка, попросил остановится, мы подошли к следу.
 - Анука Тимка,…  сними  рукавицу,  примеряй,  ладонь-то впору будет или нет. 
    Я приложил ладонь к следу, не закрывает, растопырил пальцы тоже.   
    Дедушка, смеясь, сказал, - но наверно, валенок твой будет впору, волчара килограмм под сто, если не больше. 
  - Это здесь по озеру, они не соблюдают след в след, так как нас увидели.   
  - А вот в лесу, они силы берегут, при дальних переходах идут вереницей,  след в след, как по верёвочки.
  -  Такой волчара, семью в обиду не даст, с голоду не умрут - сказал дедушка.
  -  Наверняка они подглядывают с глубины леса, показывает молодому, кто их враг. 
  - Я бы много мог рассказать о них, ещё твой прадедушка в Заонежье,  ловил живыми волков, на заказ.
 -  Он мне рассказывал, какие они бывают хитрые, но это уж, в следующий рас обязательно поведаю.   
 -  Ну, что ж,  не будем раздражать их своим присутствием, поедем-ка  домой, вечереет.
    Приехали мы домой усталые.
    Было уже поздно, бабушка стала ругать,- баня уже давно стоплена, я уже помылась, а вы всё не едите да не едите. 
    Дедушка  поставил снегоход в гараж, отнёс воду в баню.   
    У бабушки  уже было собрано бельё,  напутствуя в баню, она меня спрашивает.
 -  Ну что больше так далеко не поедешь, небойсь за рулём сидел.
 -  Да за рулём… всёравно поеду….
 -  Что-то не похоже, глядя на тебя, вон,  качает, то и гляди упадешь.
  - Ну,  ты уж и скажешь бабушка.   
    Я держался, как мог, хотя еле тащил ноги, но не показывал усталости бабушке.   
    Сходив в баню попарившись, мы с дедушкой облились родниковой водицей,  мне стало намного  легче, усталость куда-то ушла. 
   Мы раскросневшие, с устатку сидели за столом с самоваром, калитками, и конечно рыбник, мы наперебой, с дедушкой, смеясь, рассказывали бабушке, о наших  незадачливых приключениях.
    После ужина, весь раскрасневшийся, я пошёл спать, включил музыку, лег на кровать, и стал мечтать.
    Засыпая от приятной усталости, я представлял, как  мы, ещё не рас,  с моими  любимыми старичками, съездим, не только на святой родник, Три Ивана, но и туда где я ещё не бывал.
 С этой приятной мечтой, я уснул крепким сном.   
Петровский Николай Павлович.