Земля жива. Часть 3

«Получается, по колхозу разгуливал мертвец? Но это невозможно!» – вертелось в голове Алексея, пока он ехал к Васильевскому. На повороте неожиданно обнаружился пейзанин в камуфляже, сидящий на остановке, низко свесив лысину. Алексей подъехал, исполненный желания задать пару вопросов, тот оживился, уставил на автомобиль совершенно пустые, темные глаза. «Опять бухой», - с раздражением подумал Алексей. Однако нажал кнопку, опуская стекло с пассажирской стороны. Пейзанин пошел к машине, ударился в дверь. «Э! Ты чо, ослеп! Машину помнешь!» – заорал на него Алексей, но тот словно не слышал. Неожиданно он сунул руки в окно и потянулся к Алексею, оскалив желтые зубы и странно зарычав. Невольно бросив взгляд на эти протянутые к нему конечности, увидел, что они далеко не в порядке: правая была до локтя лишена мяса, левая тоже изрядно потрепана. Нервы сдали: он нажал кнопку закрывания стекла и газанул. Пейзанину прижало руки стеклом, поволокло за машиной, пока Алексей не приоткрыл окно, чтобы освободить конечность обгрызенному. Освобожденный пейзанин покатился по дороге, пока не иссякла  кинетическая энергия, встал на карачки и пополз следом.

Мысли Алексея повернулись в новую сторону. Заехал по пути в следующую деревню, Кордюково, проехался по улице, пока не увидел очередного пьяного, бредущего неизвестно куда. Приблизился и стал рассматривать – точно: у этого из шеи справа был выдран изрядный кусок мяса и на боку темнело пятно характерного цвета. Пьяный обратил внимание на машину, подошел и стал руками пытаться схватить стекло, глядя знакомым пустым взглядом. Алексей нажал на газ, развернулся и поехал дальше.

В Темкино он подошел к знакомому уже автомобилю: бледный повернулся и оскалился. Алексей через стекло стал его рассматривать: ноги были в запекшейся крови и местами ободраны до костей. Вырисовывалась тенденция.

Не проехал он и двадцати метров, как из окна дома справа замахали куском ткани, оказавшимся наволочкой. Остановился: махал какой-то дедок. Подошел к нему, тот открыл окно:
- Мил человек, помоги, пожалуйста!
- Что случилось, деда?
- Дык, вампиры случились, милок. Проходу не дают!
- Какие еще вампиры?
- Такие. Ты ж сейчас одного в машине рассматривал. А их тут сотни!
Алексей напряженно оглянулся: легионов кровососущих не наблюдалось:
- Где они, деда?
- Прячутся! Вот те крест, милок, прячутся! Ты сам посуди – сколько народу было, а сейчас никого нету. Значит, - что? Обратились и прячутся!
- Знаешь, деда, я сколько езжу, - никаких армий не видел. Так, бродят кое-где какие-то полутрупы.
- Это бродят те, кто и при жизни не мог никуда приткнуться, - везде чужим был, - авторитетно заявил дед.
- Пускай. Мы сейчас голову над этим ломать не будем, а будем тебя, деда, выводить отсюда. У тебя в доме вампиры эти есть?
- Есть, милок, как ни быть! Один под дверью сидит прям. Другие в подъезде бродят, - я их слышу постоянно.
- И что мне с ними делать, как тебя выводить?
- У тебя, милок, пуль серебряных нету?
 Алексей, не сдержавшись, хохотнул:
- Нет, деда. Не взял сегодня. Обычно полные патронташи вожу, а сегодня запамятовал. Только золотые стрелы и платиновые дротики.
- Ну, может, кол осиновый есть? – продолжал хохмить дедок.
- Осинового нету. Есть рогатина из баобаба, дубина оливковая и ветка плюща.
- Ну, а раз у тебя ничего нету, милок, тогда просто в голову им стреляй. Я слыхал, это помогает.
- Где слышал, деда?
- По радио слышал.
- Так радио не ловится! Я который день пытаюсь хоть что-то поймать!
- Это короткие волны не ловятся. Ты людей на улицах видишь? Нет. Вот то-то и оно. Думаешь, они будут сидеть и для тебя передачи делать, когда тут такое? Значит, все коротковолновые станции замолчали. А кое-где люди остались и ведут передачи. Но уже на длинных волнах, - блеснул знаниями дедок.
- И ты поймал?
- Поймал. Мадрид сначала поймал. Над всей Испанией, говорят, безоблачное небо. А в небе – птицы. И все бы ничего, вот только мертвецы по улицам шляются и людям проходу не дают. Но римские карабинеры, по слухам, стреляют мертвецам в голову. Отчего те умирают уже окончательно. Но патронов у них было недостаточно и Вечный город пал. И в Мадриде полиция начала стрелять, да только поздно – мертвые захватили город.
- А ты, деда, испанским владеешь?
- Si, muchacho.
- Я не говорю по-испански, деда. А где выучил?
- Милок, я тебе все расскажу, как на духу. Только давай сначала ты меня вытащишь отсюда. Ужас, как есть охота, а в доме ни капли еды не осталось.
- Хорошо. Сейчас попробую. Значит, в голову стрелять….

Алексей достал из «Patrol’а» «весло», переключил на одиночные. Вернулся к машине с бледным, посмотрел еще раз: точно, не живой, нельзя с такими ранами выжить. Открыл дверь: бледный потянулся руками, выпал, пополз к нему, поднялся, стал приближаться, - Алексей отходил назад, наблюдая за действиями бледного. Тот шел весьма неуклюже, медленно, но постепенно ускоряясь. В какой-то момент Алексей решил, что насмотрелся достаточно, грохнул «калаш», голова бледного словно взорвалась и его отбросило назад. Больше он не шевелился.

Вернулся к дому дедка, зашел сзади ко входу. Что-то шуршало в подъезде, словно крыса скребла себе дыру. Подумав про фонарик, оставшийся дома, Алексей вернулся к фасаду:
- Деда, а фонарика у тебя нет случайно?
- Как не быть? Есть. Лови.
Подсвечивая себе, зашел в подъезд. Шуршание затихло, начались шаги. Вышел на улицу в ожидании. Сначала появилась бабка, вся изодранная, в запекшейся крови. Пошла к нему, переваливаясь и вытянув руки. Выстрел - и бабка успокоилась. Вышла вторая, за ней еще три. «Вот дед - гарем целый набрал себе под дверь», - посмеялся про себя Алексей, успокаивая бабок. Больше никто не выходил и он зашел снова: тишина. На первом этаже двери распахнуты, вошел, проверил квартиры, - пусто. Поднялся к деду, проверил соседнюю квартиру и лишь потом постучал:
- Деда, это я! Выходи, никого нет!
- Точно никого, милок?
- Точно! Я квартиры проверил.
Дедок вышел, щурясь в темноту. Алексей помог ему спустится. Дед тащил рюкзак, не дав его Алексею, - прикрывай, мол, не занимай рук.
Посмотрел на старух, показал на одну – эта в километре от нас жила, сюда часто в гости ходила. А это, - показал на ту, что вышла первой, сестра этой вот. Тоже пришла уже после, уже мертвой, я думаю.
- Почему?
- Одета вишь как? По-домашнему. Если б пришла живой, то оделась бы более подходяще: сапоги, фуфайка, платок, ридикюль, лорнет.
- Логично.
Дошли до машины, сели, поехали. Дед назвался Иваном Ивановичем.

Миновали ОВД. Дед встрепенулся, оглянулся:
- Милок, а ты милицию не проверял?
- Проверял, заперто там.
- Может, открыть попробуем?
- А ты умеешь, Иван Иваныч?
- Замок несложный вскрыть могу, но, думаю, там рвануть динамитом надо. У тебя ж припасено чего, поди? - хитро прищурившись, посмотрел он на Алексея.
- С чего ты взял, деда?
- Ну, как же! Автомат есть, пистолет есть. Ремни, портупея, подсумки. Думаю, и пара гранат найдется, раз ты такой э-ки-пи-ро-ва-ный, - по слогам выговорил Иваныч.
- Есть, деда. Как раз для этого дела и приготовил, - не стал дальше таить правду Алексей.

Вернулись к ОВД. Натолкали динамита в щели между дверью и косяком, предварительно поработав монтировкой. Алексей задумался, как закрепить гранату. Иван Иваныч стребовал с него веревку, набросил на верх двери, привязал гранату. Другой кусок веревки зацепил за ручку двери и тоже привязал им гранату:
- Девять секунд, милок. Или веревку привязывай и дергай, или выдергивай чеку и беги за угол, если успеешь, - рассмеялся неожиданно звонко дедок.
- Успею. Если не упаду.
Дед засеменил за угол, махнул оттуда рукой, давай, мол.
Алексей прижал гранату и другой рукой выдернул кольцо. Посмотрел вокруг – никого, на пути никаких препятствий. Отпустил чеку и рванул.

Бежал он бесконечно долго, как казалось ему. Всего-то пару секунд, как выяснилось. Они с дедком сели на землю и как по команде заткнули пальцами уши и открыли рты. Бабахнуло, звякнули, высыпаясь, стекла.

  Дверь устояла. Иван Иваныч внимательно осмотрел повреждения:
- Давай еще раз. Со второго получится.
- Ты и во взрывах понимаешь, деда, не только в испанском и волнах радио?
- А чего тут понимать? Смотри: ригель оголился – кусок косяка, его прикрывающий, вылетел. Насуем сюда взрывчатки – вылетит и сам ригель. Болгарку бы – и быстрей и тише получилось бы.

Алексей в очередной раз задумался. Для таких вот дел надо бы заиметь дизельгенератор и болгарку, в самом деле.

Со второго раза дверь подалась, как и обещал дедок. Включили свет, забрали из дежурки рации, нашли оружейную комнату. Дорогу перекрывала решетчатая дверь. Дедок пощупал ее, потряс и снова спросил:
- Точно болгарки нету?
- Точно. Чтож я, прятать бы ее стал?
- Жаль. Щас бы мы быстро управились…. Или горелку хотя бы, - пробормотал дедок уже себе под нос.
- А горелка есть, - обрадовался Алексей.

Собрали нехитрый сварочный аппарат, дедок спросил маску. Увидев растерянность на лице Алексея, махнул рукой:
- Не сварщик ты, Леха, сразу видно. Как без маски работать-то? Вмиг зрения лишишься, даже без хулиганов. Может, хоть очки есть солнечные?
- Очки есть, - оживился Алексей. Принес свой старомодный «Ray Ban».

Решетка сопротивлялась недолго. Дедок погасил горелку, снял очки:
- Дальше ты сам, я передохну немного – надо дать глазам отдохнуть и воздуху глотнуть чуток.
- Хорошо.
Разнообразием, как в богатом доме, здесь и не пахло. Но арсенал оказался внушительным: девятнадцать АК105, двадцать ПМ и два ПММ. Несколько ящиков патронов – и к ПМ и к АК. Алексей умаялся таскать обретенное богатство в «Patrol», но оставлять оружие здесь было крайне опасно, из него же могли убить их самих.

Приехали в Замыцкое, познакомились, разгрузились, поели, уложили детей спать. Сели втроем за чаем и Алексей обрисовал Даше новую реальность. Она восприняла информацию на удивление спокойно:
- Значит, не зря детей учим стрелять.

Затем рассказал про осмотр усадьбы, Иван Иваныч оживился:
- Знаю я эти хоромы. Основательно построены. Там когда-то клуб сделали, потом забросили – не-рен-та-бель-но говорят. Народу не осталось в деревнях, все в Москву подались, - ходить на танцульки некому. Ну, дом и обветшал. До холодов там продержаться можно, но вот потом… - дедок задумчиво замолчал.
- Что потом?
- Потом сомнительно. Смотри сам: окон там нет? Нет. Ну, вставим, хотя мороки сколько. Крыша течет? Скорее всего. Тоже делать надо. И отапливать зимой такие помещения – дров не напасешься. Отопление там все сгнило давно, печь сложить русскую если только…. Но подумай, как мы вдвоем со всем этим управимся? Окна, крыша, печь, дрова. Даша-то нам тут не помощница. Да еще и внутри надо стены сделать. Чтоб не целый этаж отапливать, а хотя бы половину. Если нас так шестеро и останется, нам и четверти этажа хватит. Но стенку придется класть в два – два с половиной кирпича. Чтоб мороз в тридцать – сорок градусов держала. Не, Леха, не успеем мы с тобой это все сделать. Холода когда пойдут? В ноябре уже, если не раньше. Дела я тебе перечислил основные. А там еще всякие мелочи вылезут, навроде ремонта лестниц. А еще, помимо строительства и ремонта, надо еду добывать. Магазины в Темкино, я так заметил, нетронутые пока стоят? Надо их вывозить, пока другие люди не добрались. А это все – время и силы. Смекаешь?
- А чего ты предлагаешь, Иван Иваныч?
- Пока думаю. Есть пара мыслей, но сырых.
- У нас же союзники есть, - вспомнила Даша, - они нам помощь обещали.
- Какие союзники? - встрепенулся дедок.
Алексей рассказал ему про работяг, обосновавшихся в Абрамово. Дедок заметно обрадовался:
- А что ж вы молчите? Если там пять мужиков, да с рабочими руками, так это мы за неделю спокойно управимся со всеми ремонтами!
- Ну, все пятеро сразу вряд ли будут нам помогать – надо же им и свои дела делать и жен с детьми охранять, - мало ли кто пожалует.
- Да и четыре пары рук хорошо. Пусть не за неделю, но за пару недель точно все сделаем. Вот только с печкой вопрос остается. Я ж не печник. А умеют ли ваши союзники печи класть – мы не знаем.
- А вода? – встрепенулась Даша, - где же мы зимой воду брать будем?
- Там колодцев полно, не переживай. Натаскаем.
- Или коромысло тебе выстрогаем, будешь как в старые времена - на нем носить, - вновь рассмеялся своим звоном Иван Иваныч.
- Так мысли-то у тебя какие, деда? Пусть сырые, поделись, посушим вместе.
- Ну, один вариант – в управе Темкинской обосноваться. Где мы сегодня дверь подорвали. Здание основательное, отопление газовое, - бойлер в подвале.
- Да, неплохо там зимовать, - протянула Даша.
- Стратегически - швах полный, - обрезал ее радость Алексей, - здание посреди города, случись что – до леса не добежишь спрятаться, - это раз. Здание слишком большое для нас, – это два. В Васильевском один человек с крыши может контролировать подступы и дорогу просматривать. За спиной – лес с рекой, придти оттуда некому, звери если только пожалуют. Третье: здание не высокое, окраин города с него не видно. Сидишь ты там, в тепле и сытости, радуешься жизни. А в это время в город входят враги с разных сторон. И пока они не подойдут на расстояние плевка, ты их и не заметишь. А когда заметишь – поздняк метаться, - ты уже в кольце врагов, как молодая Советская Республика в двадцатом. Я понятно объясняю?
- Понятно, - вздохнула она.
- Мы можем подготовить это здание на самый крайний случай, если в Васильевском совсем невмоготу станет, - поддержал ее Иван Иваныч, - проверим окна, двери, отопление. Запас продуктов сделаем. Можем даже небольшой арсенал оставить.
- Из соображений яиц и корзин?
- Да, muchacho, из этих самых соображений. Мало ли что в Васильевском случится? Выследит нас банда какая, нагрянет. Уйдем мы в лес и что дальше? Шишки кушать и белок, как Маресьев? А так – мы имеем запасную базу, какую никакую. До Темкино уж как-нибудь доберемся, даже зимой.
- Темкино проверят раньше, чем какое-то там Васильевское, - заупрямился Алексей.
- Верно. Проверят. И наткнутся на взорванную дверь и пустую оружейку. А остальное здание проверять не полезут. Там ведь ценного – только оружие и было. Больше ничего в управе нету: ни еды, ни воды, ни алмазов пламенных.
- Тут я согласен. Но здание может приглянуться именно как база. И тогда нашим припасам хана.
- Ты же сам сейчас раскладывал по полочкам, почему его плохо использовать, как базу, - чуть ли не возмутилась Даша.
- Я много читал! Особенно про стратегию и тактику выживания. Поэтому и раскритиковал управу в качестве базы. А если туда заявятся такие, как те, что за тобой гнались, здание покажется им лучшим местом для малины. Это они будут наводить страх на окрестных жителей, типа наших мужиков. Чего им боятся нападения?
- Придет банда побольше и нападет! – не сдавалась Даша.
- А смысл? Воевать будут за ресурсы. Какие ресурсы Темкинского района ты можешь назвать? Нефтебазы? Склады угля? Пороховой завод? Фабрику мягкой и твердой игрушки? Стратегические хранилища продуктов и медикаментов? Ничего этого здесь нет. И воевать тут не за что. А контролировать район, собирать мзду с жителей и иметь прочие бандитские радости – так страна у нас большая, места всем хватит. Тут народу и до катаклизма не густо было. А сейчас и подавно - сама видела пустые деревни и города. Даже Вязьма стоит обезлюдевшая. И я думаю, скоро в этих краях волки расплодятся. Людей нет почти, а скота полно осталось в деревнях.
- Во, кстати, о скоте. У вас молочко свежее, как я погляжу. Коров местных доите?
- Да, деда. И я думал с собой в Васильевское их забрать. Только грузовик подходящий найти надо.
- Скот – это хорошо, конечно. Только ты, muchacho, человек городской, насколько я понимаю. И не думаешь, чем ты этих коров зимой кормить будешь. Знаешь, сколько им сена запасти надо?
- А вот не совсем ты прав, деда. Я про корм коровам думал. И поглядывал вокруг, пока катался. Сена полно в деревнях – запасали же. Вот только как возить его – я пока не знаю.
- А не лучше ли… - задумчиво начала Даша
- Говори уже!
- Мне вот мысль вскочила на подножку, вы уж меня не корите, если что. Но не лучше ли скот отвезти в Абрамово? Они его зимой могут держать за забором – никакие волки не страшны, а на ночь в сараи загонять. И народу там полно – будет кому доить и ухаживать.
- Умница, дочка. Туда его надо.
- Деда, а ты и Абрамово знаешь?
- Я тут весь край знаю. Вы ведь про крайний дом говорите? Там ваши союзники осели?
- Ну да.
- Самое оно. Отличная ферма выйдет. А вам что с тех коров – хлопоты одни. А к ним можно за молоком кататься, - взяли бидон на полста литров – дня на три хватит. И попить и творогу сделать. И масло сбить можно.
- Завтра к ним поедем с утра, - решил Алексей, - и про скот поговорим и про ремонт.

Дедка положили на место Алексея, сам он постелил себе на полу – не барин, чай.

После завтрака все вместе поехали к «союзникам», - так они их стали называть между собой. Те им обрадовались, как родным. Они уже перевезли всех своих: всего на участке было почти тридцать человек. Вытащили на улицу пару столов, сели чаевничать. Мужики пока только обустраивались, о дальнейшем будущем не задумывались сильно. Алексей с Дашей рассказали им о мертвых, изложили соображения про скот и попросили помощи в ремонте. Иван Иваныч вставлял ремарки. Известие об оживающих покойниках вызвало ужас на лицах людей, предложения по скоту -  волну энтузиазма, особенно у женской половины. В ремонте помочь согласились сразу, печь умели класть двое. Алексей порадовал их сваркой. Обсудили где можно добыть генераторы, болгарки и прочий инструмент. Решили отправить экспедицию на двух машинах за всем необходимым. Тут мужики начали мяться. Алексей понял, о чем его хотят спросить и пригласил к машине. Там он отдал им баллоны и горелку  и продолжил сеанс неслыханной щедрости: десять «Макаровых», оба ПММ, все четыре «весла», по ящику патронов к пистолетам и автоматам. У мужиков загорелись глаза, они благодарили его, как спасителя.
- Если что еще нужно – обращайтесь.
- Не, нам этого хватит с лихвой!
- Вы не спешите так думать. Мертвых отстреливать надо? Надо. Бандиты приедут – тоже расход патронов. А они приедут, не сомневайтесь. И зимой волки пожалуют – еще пострелять придется, чтоб неповадно было, - огорошил их Алексей.
- Приедут-приедут, - внес свою лепту дедок, - раз вы про этот дом вспомнили, то и другие про него вспомнят.
Мужики совсем загрустили.
- Вы не бойтесь – тут стены надежные, а оружия у вас теперь достаточно, чтобы отбиться от любой банды. Если, конечно, женщины помогут в этом.
- Помогут-помогут, - отозвалась крепкая дама лет сорока, - я в военкомате работала, с оружием умею обращаться. Да и другие наши тоже… не белошвейки.

Тут подбежал кто-то из детей и стал проситься на речку. Алексей вспомнил про мужика, напугавшего его в первый визит сюда. Он рассказал про него собравшимся и они решили проверить прибрежный лесок на наличие там шастающих покойников.

Алексей взял с собой пару мужиков с «веслами». Сосновый бор проглядывался далеко, никаких движений видно не было. Прошли сотню метров, дальше была возвышенность с беседкой, где местные любили устраивать пикники. Тут Алексей вспомнил про Темкинских старушек, успокоенных им, - они пришли туда, где часто бывали. У него мелькнуло недоброе подозрение и он сделал жест мужикам, мол, стойте. Прошел дальше один и едва взойдя к беседке увидел страшную картину: чуть ниже толпилось, похоже, все пропавшее население Абрамово. Почти все они глядели на Угру, красиво пенившуюся бурунами в своем изгибе. Кто-то из толпы заметил Алексея и двинул к нему, за ними потянулись и остальные. Алексей сделал пару выстрелов из «ТТ», и замахал руками спутникам: «Бегите!» Те поначалу не поняли его, но когда на гребне появились первые аборигены, ломанулись так, что только пятки засверкали. Алексей тоже побежал: трусцой и в другом направлении, уводя толпу за собой. Пробегал сотню метров, отстреливал самых шустрых и бежал дальше. Вскоре рожок его 105-го кончился, он остановился, заменил, пристрелил еще пару преследователей. На каждого уходило два-три патрона: бегая, после долгого перерыва в тренировках, попасть по движущейся голове весьма непросто. Прикинул на следующей остановке, - нет, на всех патронов не хватит. Даже половину толпы не положит. Хороший план на бегу не складывался: он придумал только забежать в Абрамово и запереться на каком-нибудь участке. А потом или помощь придет или он уйдет огородами к Котовскому. Он понадеялся, что мужики добегут и предупредят об опасности всех. И если аборигены ломанутся к ним, те будут готовы встретить их хлебом-солью, да свинцом-медью.

Он добежал до дороги, делая остановки, чтобы толпа не потеряла его, двинулся в сторону деревни, отметив, что люди на участке заперли ворота и дверь в них, стало быть, приготовились к обороне. Из лесу высыпали преследователи, десятки, он даже не мог определить примерного их количества. Алексей провел их по дороге: когда проходил мимо участка, Даша крикнула ему: «Мы готовы!». «Стреляйте, когда они все пройдут мимо вас! – ответил он, - Бейте одиночными и цельтесь в голову!»

Когда толпа отошла метров на двадцать от ворот, открылась дверь, выскочили Даша с дедком, мужики и несколько женщин. Они открыли просто ураганную пальбу, сметая покойников, как метлой. Точных попаданий было мало, но количество подменяло качество. Алексей успел добежать до участка с красными гильзами, помня, что там надежный забор и засов на калитке. Заскочил во двор, заперся. Часть преследователей повернула обратно, к Даше и остальным, где и полегли. Те, что пришли вслед за Алексеем, теперь бестолково топтались у ворот, скалились и рычали. Он начал методично отстреливать их поверх забора.

Патронов ему едва хватило: высадил четыре рожка АК и три магазина «ТТ».

Долго проводили осмотр трупов: кого-то рвало, кто-то плакал, почти все были бледны. Многие покойники выглядели так, словно их застали врасплох: кое-как одетые, без обуви, без макияжа. На всех – следы укусов, - как теперь понял Алексей эти рваные раны. Насчитали сто двадцать восемь тел. Яму такого размера копать лопатами было неразумно, да и времени бы на это ушло пару дней, которых у них не было. Оставили пока все, как есть, свезя трупы на опушку.

Зачистка почти лишила союзников патронов. К целям предстоящей экспедиции добавилась и эта. Наметили выезд на утро следующего дня.

Выехали небольшой колонной: «Patrol» Алексея, семерка и прихваченная из гаража «Chevrolet Niva». От союзников поехало шесть человек: четыре мужика и две женщины, с расчетом поживиться транспортом. Алексей взял и Дашу и дедка, детей завезли союзникам.

Первой целью был цементный завод на въезде в Вязьму: там планировали угнать бетономешалку. Припарковано было целых три «КамАЗа», ключи от которых нашлись в офисе. Приготовили один из них: проверили уровень топлива, засыпали смесь, залили воду. Забрали «Газель», что спрятал Алексей, доехали до строительных магазинов, которых особо никто не грабил, исправили это досадное упущение. Нашли электрокар, загрузили в «Газель» паллету кирпича, - ей и одной было много. Болгарки нашлись легко – их было много и разворовать их все не смогли. Взяли пять штук и набрали к ним разных дисков. Еще взяли четыре циркулярные пилы, два электрорубанка, семь дрелей с большим количеством сверл и разный ручной инструмент. Дизельные генераторы тоже нашлись: народ пока не понял, насколько это будет нужная вещь, когда пропадет электричество. Один генератор сунули в «Chevrolet Niva», два в «Газель», от чего она критично просела, еще пару, поменьше, положили Алексею.

Грузовики искали долго: после часа поисков случайно заметили во дворах «Шишигу», благо эти машины открывались и заводились примитивно и без ключей. За «Шишигой» хорошо ухаживали, поэтому после беглого осмотра ее взяли. Потом еще целых три часа обшаривали город, - грузовика, что им хотелось бы, похоже просто не было, - большой и качественный никому не нужен. Попадались «ЗИЛы» и «ГАЗы», но все это было не то – ломаются легко, а чинить негде. Это «Шишигу» можно «на коленках» ремонтировать. Наконец, повезло: бортовой дизельный «Ивеко» с манипулятором за кабиной. Судя по его местоположению, на нем возили стройматериалы. На него поставили еще две паллеты кирпича, паллету сухой смеси и сложили рулоны рубероида для ремонта крыши.

Дедок, большой затейник, как оказалось, предложил набрать пневмопистолетов для гвоздей и строительных пистолетов для дюбелей. Этого добра было навалом - ремонт перестал быть актуальным делом. Для стрельбы по-македонски, конечно, неподходящее оружие, но для отстрела покойников – вполне годное приспособление. А еще с помощью этого строительного, вроде бы, инструмента Иван Иваныч предложил забивать скот, поскольку резать его никто из собравшихся не умел.

Оставалось проверить ОВД. Алексей насчитал семь объектов, где могло храниться оружие. Два - на улице Просвещения, - оказались начисто разграбленными: предсказуемо. Линейный ОВД при станции – аналогично. ГИБДД разграблено и подожжено во многих местах. Управление по налоговым преступлениям, похоже, было захвачено с боем: отметины от пуль вокруг окон, выгоревшие кабинеты, вырванная «с мясом» дверь. «Ломились бы так налоги платить», - усмехнулся он.

Дверь военкомата тоже была вырвана, но вот дверь оружейной комнаты грабителям не поддалась. В отличие от милицейских решетчатых, здесь стояла такая же металлическая, что и на входе. И если входные двери грабители вырывали машиной и тросом, то сюда, на третий этаж, никаким тросом было не дотянутся. Виднелись следы лома, болгаркой отчего-то не воспользовались, а взрывчатка у населения давно перевелась. Мужики осилили последний рубеж за полчаса, изведя четыре диска: качество стали двери было отменным и ригели глубоко уходили во все четыре стороны косяка.

Все их ожидания потускнели перед сокровищницей, что ждала внутри.

Одних только «весел» здесь хранилось порядка сотни. АК105, ПМ и ПММ, «Грачи», АН-94, РПГ-7 и РПГ-27, «Мухи», «Печенеги», СВД, гранаты, патроны. Похоже, здесь хранили небольшой арсенал для вооружения резервистов, в случае начала войны. Даша, Иван Иваныч и один из мужиков отправились на «семерке» искать дополнительный транспорт, – на имеющемся это богатство было не вывезти.  Алексей с несколькими «союзниками» пока выносил оружие из здания.

Вернулись с двумя «Газелями», все машины нагрузили «под завязку».

Последний объект, ФСКОН, был цел. Его, конечно, кто-то «попробовал на зуб», но не осилил: дверь слегка покорежена, скорее всего ломом, выбито пару окон. Справились запросто домкратом и монтировками, даже взрывать не пришлось. Местная оружейка подарила «всего» пару десятков «Макаровых» и ящик патронов к ним. Там же хранились изъятые наркотики. Их залили бензином и запалили.

Забрав по пути бетономешалку, отправились домой.

Разгружать пока ничего не стали: загнали грузовики во двор «союзникам» и отправились спать и восстанавливать силы.

Утром три мужика из «союзников» поехали в Васильевское. Взяли, разумеется, бетономешалку и «Ивеко», перегрузив на нее кирпич с «Газели» и сгрузив оружие. Продукты вместе с «Газелью» Алексей отдал «союзникам»: готовить еду им самим становилось некогда, проще было столоваться в Абрамово.

«Весла» и «Макаровы» оставили здесь, сложив большую их часть в тайную комнату. Получилось что-то вроде стратегического резерва – мало ли, какие еще найдутся союзники. На этом месте рассуждений решили проверить Темкино и несколько крупных деревень вблизи, - там могли остаться выжившие. Потом взяться за Угру, Вязьму и их окрестности.

Алексей отдал союзникам РПК и РПД, оставив себе только «Печенеги», - для стандартизации, - как он изволил пошутить. Оставил по ящику гранат, - мало ли чего, - взяв обещание с мужиков не ходить с гранатами на рыбалку. Остальное оружие забрал себе, правда, вопрос его хранения пока оставался открытым. Не было надежного места, - не закапывать же. Да и приближающиеся осень с зимой грозили ржавчиной, если оставить оружие небрежно.

Тут ему очень кстати вспомнился один домик, как поговаривали, какого-то московского генерала. Дом располагался на другой окраине Васильевского, во втором ряду зданий, в силу чего был незаметен. Невысокий, но капитальный, с баней на участке и прочими генеральскими радостями. Алексей решил ехать туда сразу же – выгрузить хотя бы «Шишигу», набитую железом до бровей. Взял с собой дедка и мужика из «союзников», для помощи.

На ответвлении, ведущем к дому стояла небольшая подстанция. Сразу за ней обнаружился квадроцикл и его хозяин – местный участковый. Он растерянно топтался возле своего железного коня, видимо, не зная, что делать – латать пробитое колесо или штопать два пулевых отверстия в груди. Пошел к ним за советом, рыча и протягивая руки, но Алексей испробовал новый для себя «Грач», разрешив сомнения милиционера.

А на самом участке топтался хозяин. Тоже с парой пулевых в груди – чей-то почерк, похоже. Еще один выстрел «Грача» - и у участка сменился владелец. Седовласый генерал больше никем не командовал и не ничем не владел.

Осматривая дом, Алексей нашел на каминной полке фотографии. Покойный с женщиной, видимо, женой, покойный в форме получает награду из рук Президента и далее в том же духе. На одной из фотографий Алексей с удивлением увидел рядом с генералом мужика с ладонями-лопатами, первого, в ком он признал восставшего мертвеца. Седовласые, высокие, мужественные – все выдавало в них братьев. В крайнем случае, по разуму. А еще на одной фотографии генерал позировал рядом со знакомым «Touareg’ом». Толстый егерь, похоже, позаимствовал автомобиль здесь. «Нехорошо так поступать. Особенно со старшими по званию. Можно лопнуть от жадности», - с каким-то мстительным чувством подумалось Алексею.

Дом и в самом деле был хорош: стены в два кирпича, русская печь, большая кухня. Две спальни на втором этаже, будуар и кабинет. Небольшой подвал с бойлером.
- Во генерал наворотил, - съехидничал дедок, - и печь и бойлер.
- Тут еще плита газовая, - отозвался Михаил, что из «союзников», - баллоны, не центральное газоснабжение.
- Нам все это только на руку, - вступился за минувшего хозяина Алексей.

В доме, похоже, немного пошарили. В кабинете был легкий беспорядок: ящики мебели выдвинуты или выдернуты совсем, дверцы полок распахнуты. Складывалась картина преступления: егерь застрелил генерала, чтобы завладеть машиной и ограбить дом, на шум выстрелов приехал участковый, на свою беду оказавшийся неподалеку, и толстяк присоединил его к генералу. Где были украдены автоматы, пока оставалось загадкой. Хотя и участковый и генерал могли хранить такое оружие у себя – должности позволяли.

Ключи от дома, бани и ворот нашлись у бывшего хозяина в кармане. Алексей с Михаилом выгрузили оружие из «Шишиги» в большой холл дома, плотно занавесив зарешеченный окна, чтобы склад не просматривался с улицы.

Доехали до своей базы, - там вовсю кипела работа. Красовались новые ступени, перила сваренные из труб. Окна первого этажа уже заложили кирпичем. Сняли размеры на других этажах, чтобы изготовить пластиковые, - фабрика располагалась в Угре. Крыша изрядно прохудилась, но ее обещали залатать за пару дней. Стенки на третьем этаже пока только наметили. Дедок изучил эти наметки и остался доволен. Вот только с печкой не было пока ясности – пол не внушал доверия. Под тяжестью печи вполне мог провалиться. Посовещавшись, решили сделать внутри каркас из швеллера, благо, металлопроката пока было навалом.

Позаимствовали ненадолго «Ивеко» и загрузили ему в кузов квадроцикл, - в Темкино на въезде пристроился шиномонтаж. Мужики пообещали вернуть «коня» в строй сегодня же.

На том и попрощались. Въехали в Темкино, дедок с хитрой улыбкой попросил ехать медленно и достал из своего рюкзака мегафон, неизвестно как и когда там оказавшийся. Иван Иваныч высунулся в окно и начал звать тех, кто выжил, предлагая им или выходить на улицу к машине или махать чем-нибудь из окон.

Отозвалось сперва три человека. Женщина средних лет распахнула окно и стала размахивать полотенцем, девушка лет восемнадцати выбежала на зов на дорогу и мужчина лет пятидесяти вышел к ним, угрюмо разглядывая зовущих и сжимая в руках двустволку. Он оказался хозяином шиномонтажа и единственным его работником. Женщину пришлось спасать со стрельбой – в ее подъезде тусовали пара молодых людей, вышедших из строя навсегда.

Останавливались каждые сто метров: дедок созывал живых, Алексей рассматривал городок через прицел, прикрывая. Во время одной из остановок от домов раздался истеричный женский визг и рычание. Алексей рванул туда: девушка отбивалась теннисной ракеткой от покойника, хищно тянущегося к ней ртом. Подбежал, с разгону ударил нападавшего прикладом и застрелил уже упавшего. Спасенная была на краю обморока, он почти тащил ее до машины. Нашатырь, улыбки, возвращение румянца.

Еще через пару остановок из окна замахали ярко красной футболкой – две молодые пары заблокированы в квартире. Одна из пар справляла свадьбу, другая – свидетели. На лестнице толпилась остальная часть свадьбы, не желавшая без выкупа отпускать невесту. «Ох, уж мне эти деревенские традиции», - думал Алексей, расплачиваясь медью и свинцом. Ребята были совсем в шоке, ведь их держали в заложниках их же родня. Да и смотреть, как ее хладнокровно расстреливают, – тоже не всегда весело. «Зато другую традицию соблюли, - красным помахали», - цинично подумал он после.

Так, потихоньку, по одному, по два человека, набрался целый кузов. Причем, похоже, это были не последние – на других улицах тоже должны были остаться люди.

Вечером выбрался, заскочил на их копарьскую стоянку. Никого так и не появилось. Он пошел проверить свою записку: на месте. Вдруг послышался шум мотора. Показался знакомый «Samurai» его приятеля Сани, - вот так радость. Подъехал, остановился: Саня сидел за рулем, непривычно бледный. Алексей подошел, открыл дверь. Тот даже не повернулся в его сторону. «Сань, ты чего», - окликнул приятеля Алексей. Глядя перед собой, приятель внезапно заговорил:
- Я его видел.
- Кого, Сань? Всадника без головы?
- Я видел Черного Копаря. Был он ростом с вишневое дерево и широк, как дуб.
- Где видел? – не слишком серьезно пока слушал Алексей.
- Он шел полями былых боев. Под его ногами хрустели кости и стонало ржавое железо. Я остановился и он подошел ко мне, смеясь.
- Смеясь?
- Он сказал: «Маленький человек, ты ничего не мог изменить. А сегодня твои потуги выглядят особенно смешно».
- И все?
- Он коснулся виска моего указательным пальцем, словно дуло приставил. И тогда я перестал видеть глазами и начал видеть чем-то другим. Проносились страшные картины и звучали черные слова.
- Ты что-то запомнил? - Алексею становилось не по себе.
- Мы слишком долго не давали покоя мертвым. Уйдет отец Большого Ружья, и поднимется брат на брата, и кровь зальет Остров. И дети усопшего будут пить смерть прямо из горлышка, сидя на теле умирающей матери. А Черный Копарь станет огромным, как никогда, ибо весь мир будет полон непогребенных тел.
Саня говорил с трудом, словно кто-то использовал его, как куклу, чтобы озвучить свои речи. Он замолчал, напрягся, попытался продолжить:
- Когда завоет Керченская Сука… - замолчал и уронил голову на грудь.

Алексей похоронил его рядом с их лагерем, поставив простенькую табличку с надписью «Саня-крот».