Иван да Марья. Глава четвёртая. Часть четвёртая

   Рано утром, Нэлля Ефимовна, поднялась в комнату Маши и, постучав в дверь, осторожно вошла во внутрь комнаты. Маша уже не спала, она лежала на кровати и, широко раскрытыми глазами смотрела прямо в потолок.
   Эта ночь для Маши была очень насыщенной, в смысле навалившихся на неё проблем. О Михаиле она не думала, от него остался только горький осадок. Даже то доброе, которое у него было и то исчезло. Был человек и его не стало, даже память смазалась. Именно из-за этого Маше и было больше всего обидно, столько лет прожито с нелюбимым человеком и, невозможно уже вернуть то, что было потеряно.
   Думая об этом, у Маши, всё тяжелее и тяжелее, становилось на сердце. Немного передремав и, проснувшись вместе с петухами, Маша снова лежала и думала, но теперь только о своём будущем и будущем своей дочери.
   - Чтобы там ни было! - думала она до прихода матери. - Но я обязательно должна придти к Ване и попросить у него прощение! Пусть он меня прогонит, но я должна это сделать! - решила она твёрдо для себя, поэтому, когда вошла мать, Маша уже знала что ей делать.
   - Хорошо что ты уже не спишь, дочка! - тихо произнесла она. - Давай вставай и одевайся, едем сейчас в Ростов к нашему Ване, он, в настоящее время, в госпитале! Ты оказалась права, его действительно ранило, но уже всё хорошо! Скоро Николай подъедет и мы едем, так что пошевеливайся!
   Машу подкинуло на кровати, как-будто там сработал какой-то механизм и, свалившись с кровати, она стала судорожно искать, что ей одеть.
   Мать улыбнулась с грустинкой и ушла вниз чтобы не мешать ей одеться, понимая в каком сейчас состоянии находится Маша. А Маша просто села на пол и заплакала, вытирая лицо своей юбкой. Потом быстро поднялась, надела свой белый, брючный костюм, который всегда нравился ей и, повязав чёрную косынку на голове, спустилась вниз, где её ждали к завтраку.
   Маша не хотела есть, но Нэлля Ефимовна заставила её сесть за стол и проследила, чтобы та поела. Потом погнала её в ванную комнату, заставила умыться и навести порядок со своим лицом.
   - Повязку, Маша, ты сними! - произнесла она, выходя из комнаты. - Не на похороны же едем! Хватит нам одних, которые ещё предстоят пережить! Михаила уже не вернёшь, а вот Ваню ты должна вернуть, он для меня тоже сын и я буду счастлива, если у вас всё получится!
   Маша глянула на мать, не переставая ею удивляться. От её благоразумия и доброты становилось тепло и легко на сердце. Она ещё подкрашивала себе глаза, когда услышала как просигналила машина.
   - Видно Николай подъехал! - подумала она и, закончив свою процедуру, вышла из ванной комнаты.
   Нэлля Ефимовна пристально осмотрела Машу, отчего та даже засмущалась и, улыбнувшись, сказала. - Туфли тоже обуй белые на высоких каблуках! Я хочу чтобы ты предстала перед ним Ангелом, а не овечкой! Ему это нужно не меньше твоего, поверь!
   Сказав это, она вышла из дома, потрепав по головке внучку, которая, молча, наблюдала за мамой и бабушкой. Возле неё находилась и няня. Домработница Нина вышла следом за хозяйкой, чтобы узнать от неё чем ей заниматься.
   Маша, присев возле дочки, произнесла. - Ксюша! Мы с бабушкой съездим к папе, а ты здесь не балуйся, слушайся няню и жди нас, хорошо?
   - Хорошо, мамочка! - произнесла Ксюша и, обняв мать за шею, поцеловала её.
   Маша тоже поцеловала Ксюшу и, поднявшись, пошла к выходу.
   Через несколько минут, машина спокойно тронулась и, развернувшись, направилась в сторону Краснодара.
   Проехав Краснодар, Нэлля Ефимовна сказала Николаю куда ехать. Он ездил в станицу к Ивану довольно часто, поэтому, уже через полчаса, они подъезжали к дому в котором Маша провела почти всё своё детство, но не узнала его.
   Вместо обычного дома, которые строили в старые времена, Маша увидела довольно крупный дом с мансардой и огромной террасой, на которой сидел её отец и, не спеша, завтракал, не подозревая о гостях.
   Невозможно описать радость встречи отца с дочерью, с которой он не виделся уже очень давно. Сам он ездить к ней не хотел из-за Михаила, которого просто не переваривал. А Маша не приезжала, боясь встретиться с Иваном, не зная, что его здесь нет.
   Пришлось всем подняться на террасу и попить чай. Виктор до такой степени растрогался, что не скрывал своих слёз. Нэлля Ефимовна была старше Виктора на пару лет и, если честно, то он ей нравился. Для неё он был эталоном мужчины - мужественный, честный, заботливый и нежный. Что ещё нужно для женщины? Но она боялась признаться себе в этом, тем более ему.
   Виктор тоже поглядывал на эту женщину, которая часто приезжала сюда к деду с бабушкой и им приходилось пересекаться вместе, с трепетом и он начинал всегда волноваться перед ней как мальчик.
   - Кто он, а кто она? - говорил он сам себе, после того как она уезжала.
   Взяв Нэллю Ефимовну за руку, отчего мгновенно вспотел, он провёл её на террасу и усадил в уютное кресло. Машу, вытирающую слёзы, отчего вся её краска расползлась по лицу, тоже усадил в кресло и, махнув рукой Николаю, показывая ему на место у стола, убежал в дом.
   Через несколько минут, бегая туда-сюда, он соорудил нехитрый завтрак и, снова, убежал в дом за чайником. Сразу же, устроившись между Нэллей Ефимовной и дочерью, он разлил по чашкам чай и улыбнулся. Самое интересное это то, что Маша, своим женским чутьём, почувствовала тягу отца к Нэлле Ефимовне, а также от неё к нему. Заметив это, Маша даже поперхнулась, радуясь за них.
   - Господи! - подумала она - Помоги им в этом!
   - Виктор! - произнесла Нэлля Ефимовна. - Мы сейчас едем в Ростов к Ване, вот и решили заехать за тобой!
   - Понимаешь! - чуть помолчав и, отхлебнув чай из чашки, продолжила она. - Он ранен и лежит в госпитале, а из родных у него только мы, ты не желаешь проехать с нами?
   Виктор даже вскочил из-за стола, а чай полился у него из носа и рта, он явно пошёл не туда куда надо.
   Не произнеся ни слова, он скрылся в доме, откуда послышался кашель.
   Вышел он оттуда минут через пять-семь и, появившись на пороге, произнёс. - Я готов! Что же вы мне не позвонили? Я бы успел поставить в известность начальство, а то придётся заехать в контору!
   - Ничего страшного, дорогой! - произнесла Нэлля Ефимовна, сама не понимая, как у неё это вырвалось.
   Видно это слово уже прикипело у неё в душе. Сказав это, она покраснела сама и, поднявшись из-за стола, заспешила к машине. Нэлля Ефимовна тоже любила и умела красиво и эффектно одеваться. На ней был одет прекрасный, лазурного цвета костюм и такие же туфли на приличных каблуках. На вид ей можно было дать лет сорок пять не больше, хотя ей уже было за пятьдесят.
    Николай быстро открыл перед ней переднюю дверцу автомобиля, но она предпочла сесть сзади, вместе с Машей, предоставив переднее место мужчине.
   Виктор тоже покраснел от услышанного и, смущаясь, произнёс, обращаясь к Маше. - Ну что поделаешь, доча! Нравится она мне, а как ей об этом сказать, ума не приложу?
   - Так я сама ей сейчас об этом скажу! - воскликнула Маша, обнимая отца. - Надо же, я даже не подозревала, что у вас что-то с ней есть! Ты даже не представляешь, дорогой, как это будет здорово! У меня снова будут и мама, и папа!
   - Да! Ну а как же Михаил? - спросил отец, не зная, что того уже нет в живых.
   - Можешь не волноваться! - произнесла Маша и улыбка, тут же, исчезла с её лица. - Его уже нет! Вчера погиб в аварии, ехал пьяный и влетел в грузовик! Да и хватит о нём! Даже мать не желает об этом говорить! Для неё сын - Иван, об этом она мне прямо и сказала!
   Виктор остановился как вкопанный и, ошалевшими от известия глазами, смотрел на Машу с открытым ртом, на языке которого застыл вопрос, но он так и остался немым.
   Садясь в машину, он повернулся к Нэлле Ефимовне и пробормотал. - Соболезную вам, Нэлля Ефимовна! Только сейчас мне Маша поведала эту трагическую новость! Мне очень жаль, что всё так произошло!
   - Да брось ты, Виктор! - произнесла она как-то устало. - И, пожалуйста, давай на ты и по имени! Что нам притворяться? А о Михаиле, как бы мне не было тяжело, говорить больше не будем, тем более, что он тебе никогда не нравился! Через два дня похороним и всё! Как говорится - о покойнике или хорошо, или никак! И беда в том, что он подходит под второе!
   В машине установилась какая-то гнетущая тишина. Никто, ничего не говорил до самого участка милиции, куда Виктор ушёл, чтобы поставить в известность своё начальство.
   Маша, ожидая отца, положила свою голову на плечо матери и стала гладить её руку. Она очень любила эту женщину, а после того, что ещё и узнала, у неё открылось чувство дочери к матери. Нэлля Ефимовна ответила ей взаимностью, поглаживая её по ноге.
   Николай посматривал на них через зеркало заднего вида и улыбался им. Он знал Нэллю Ефимовну уже лет восемь и всегда был возле неё. Ему уже было около сорока лет, жена и взрослый сын, которому в этом году исполнилось семнадцать лет, жили тоже в Абинске. У них был небольшой, но очень уютный дом, в котором было три комнаты и небольшая гостиная. Кухня и санузел у них были в отдельно стоящем флигеле, как, собственно, и у большинства сограждан Кубани. Работа его устраивала, да и семью тоже устраивала. Если когда ему нужно было побыть с семьёй, она всегда его отпускала и, по матерински, помогала семье. Так что никаких трудностей, связанных с финансовой стороной, он не испытывал. А за это время работы с ней, он прикипел к Нэлле Ефимовне и уважал её до безумия. Любое её слово для него было законом.
   Вот и сейчас, любуясь идиллией матери с дочерью, у него радостно билось сердце. Он был рад тому, что рады эти две, прекрасные, женщины. Но, глядя на отношения Нэлли Ефимовны с Виктором, он начинал волноваться о своей судьбе.
   - А что если? Тогда как? - эти вопросы возникали сами по себе, но он их старался отгонять, успокаивая себя тем, что она обязательно оставит его при себе.
   Так в жизни и происходит. Сколько людей, столько и мыслей. И даже, находясь в одной компании и в одной ситуации, каждый из них думает о своём. Такова действительность жизни. Но, наверное, это и здорово, что у людей есть свои мысли и свои мнения, в противном случае жизнь была бы скучной и нудной, а здесь скучать не приходилось.
   Виктор отсутствовал минут пятнадцать и, наконец-то, просто вылетел из участка.
   Он, как пацан, подбежав к машине и, устроившись на переднем сидении, обернулся и произнёс. - Три дня у меня есть и я в полном вашем распоряжении, девочки!
   От чего, в машине, все засмеялись, а Николай, вывернув машину на трассу, придавил педаль газа. И они понеслись в сторону Ростова, где, после операции, безмятежно спал объект, к которому и стремились попасть все эти замечательные и дорогие, для него, люди.
   Маша никак не могла сосредоточиться и всю дорогу волновалась. Её мучила мысль, как и каким образом, попросить у него прощение, за всё то зло, которое она принесла ему - самому дорогому человеку для неё на всей земле. И это её очень угнетало, но страха не было. Было только чувство огромной вины перед этим чистым и светлым человеком, человеком, которого звали - Ваня!
   К госпиталю они подъехали около полудня. Нэлля Ефимовна, в сопровождении Виктора, ушла к начальнику госпиталя, а Машу пока оставили с Николаем. Отсутствовали они минут сорок, а потом вышел отец и, махнув Маше рукой, снова исчез за дверью, ведущую в вестибюль госпиталя.
   Маша, чуть-ли не бегом, направилась к отцу и, войдя во внутрь здания, увидела отца и Нэллю Ефимовну, беседующую с начальником госпиталя.
   Посмотрев на Машу, начальник госпиталя улыбнулся и сказал. - Ну, теперь я спокоен! Увидев такую шикарную даму, ваш Петров сразу побежит!
   А затем, посерьёзнев, добавил. - Только я вас очень прошу, не сильно его напрягайте! Всё-таки парень поймал семь пуль, сами понимаете!
   Услышав это, у Маши подкосились ноги и, если бы не отец, она упала бы на пол. Он успел её поймать. Начальник госпиталя позвал быстро медсестру и та, усадив Машу на кушетку, дала ей ватку с нашатырным спиртом. Через минуту Маша порозовела и снова поднялась, виновато улыбнувшись всем.
   - Извините! - произнесла она тихим голосом и добавила. - Я не хотела, не знаю как это произошло!
   - Всё нормально, девочка! - сказал начальник госпиталя. - Здесь всякое бывает, бывает и такое, что матерей и жён приходится увозить в реанимацию!
   Потом он, подозвав ту же медсестру и, сказав ей что-то, попрощался с ними и удалился по своим делам.
   - Пойдёмте за мной! - произнесла эта миловидная девушка. - Наденьте халаты и я отведу вас в палату к вашему родственнику!
   Поднявшись на третий этаж огромного, светлого здания, с широкими, просторными коридорами, она подвела их к палате, возле которой сидел один парень и дремал, прислонившись к стене.
   - Арик! - радостно воскликнул Виктор, подходя к нему и, обняв парня, спросил. - А ты как тут оказался?
   Арик широко улыбнулся и, глядя на Машу, произнёс. - Вот пришлось таскать этого быка! Замучил, паразит, меня! Да и куда я без него?
   Чуть помолчав, добавил. - Да! Ради такой девушки я тоже пошёл бы на пулемёт! Ну пойдёмте в гости, что-ли! А то он скучает там один, а меня видеть не хочет!
   После сказанного он засмеялся и, открыв дверь в палату, пропустил всех перед собой. Маша вошла в палату после всех, за ней был только Арик!


                11.03.2014 год.


Продолжение! http://www.proza.ru/2014/03/13/1411!