АП5. Хочешь жить, учись вертеться!

               

        Дальний Восток,  Амурская область, станция Средне-Белая. При трёхэтажной казарме не имелось стационарного туалета, т.к. эта коммуникация по какому-то строительному дефекту замерзала так, что «отмокала» только незадолго до того, чтобы снова замёрзнуть.

      На улице был обустроен туалет на два десятка посадочных мест (или, как их называли в солдатской среде, «очков»), при морозах до пятидесяти градусов, продукт естественной жизнедеятельности организма замерзал, едва оторвавшись от места постоянной дислокации. Очень быстро горка под «очком» намерзала и высовывалась наружу. Это явление называлось «солдат торчит из окопа».

       На ликвидацию их направлялись нарушители, которые спускались в рабочую часть и ломами крушили «солдат» до положения «лёжа». Продолжалось это до наступления тепла и тогда появлялся очередной «аккорд», уже при жаре сорок, надо было загружать содержимое рабочей части на тачку и вывозить в овраг в трёхстах метрах за территорией части.

      Самым сложным моментом  была окончательная зачистка, когда надо было лопатами грузить в вёдра и, подняв их наверх, сливать в упомянутую тачку. Всё это при определённом «риске сверху», т.к. туалет на перерыв не закрывался.

             Я, командир дивизиона, замполит молодой капитан Саша Васильев, наш дивизион на третьем этаже казармы, туалеты внутри казармы не работали, посему все "удобства", кроме умывания, были на улице, по описанной ранее стандартной схеме.

       Естественно, в ночное время, дабы не скакать 300 метров до туалета, бойцы всех трёх дивизионов справляли малую нужду за углом в пяти метрах от подъезда. Запах, особенно в жаркое лето, стоял тошнотворный.

       Спор с коллегами в кабинете командира бригады по теме: чьи подчинённые виновны в создании стойкого амбре у подъезда, завершился моим поражением, т.к. их довод, что "не доносят" до туалета именно мои, проживающие на третьем этаже, оказался достаточно увесистым при полном понимании всеми, что запах,- плод коллективных действий всех трёх дивизионов.

      Таким образом, я стал ответственным за территорию у подъезда. Для начала, я перекопал территорию от подъезда до угла казармы, посадил там, приобретённую в Благовещенске , рассаду цветов и установил сварную ограду длиной метров шесть и высотой около полутора метров. наступило благоденствие. Не потому, что перестали, а бегать от подъезда пришлось подальше.

      Через некоторое время в бригаду с инспекционной проверкой приехал Командующий 35 - ой армией генерал Занудин, при осмотре территории он заинтересовался  назначением забора у столь шикарной цветочной клумбы. По "простоте душевной", я доложил, что при его отсутствии цветы могут затоптать, не обнародуя  причины.

      Генерал заинтересовался, куда солдаты могут так спешить, что способны затоптать цветы.  Я сослался на физзарядку, т.к. спортгородок находился за казармой, по ходу размещения забора (неработающие туалеты озвучивать было нельзя, кары были бы просто непредсказуемы).

     Командующий приказал забор убрать и проводить более целенаправленную воспитательную работу с подчинёнными. Я козырнул в знак понимания поставленной задачи, а генерал отбыл восвояси. Довольный плавным исходом из щекотливой ситуации комбриг п-к  Сеин Анатолий Иванович пожал мне "кость" и мы разошлись по своим делам, думаю, Вы понимаете, что снимать забор никто не собирался, тем более, что визиты Командующего Армией в нашу, весьма благополучную, бригаду были крайне редкими.

      Не прошло и недели, как над нашим спортгородком завис вертолёт, затем сел на стадион, и из него вышел Командующий Армией; вертолёту потребовалась дозаправка.

      Встречали его комбриг, я и мой замполит ( спортгородок был моей территорией). Разминая ножки, в ожидании окончания заправки, Командующий дошёл  до злополучного забора и принял  "грозную стойку".

     Не успел он открыть рот, как я, как нашкодивший кот, чуя развитие событий, подал во весь голос команду: "Капитан Васильев, ко мне". Подыграв мне, поотставший от нас замполит также во  всю глотку ответил: "Есть" и бегом бросился ко мне. Ошарашенный генерал замер с открытым ртом.

      Подбежав к забору, я подсел под поперечную планку забора, взяв её на плечо, объяснять, что делать замполиту не пришлось, он в точности повторил мои манипуляции на дальнем конце забора за моей спиной. Мы оба оказались в полуприседе, я,  не снижая громкости, подаю  следующую команду: "Встать!".

     Выдернутый из земли забор успешно повисает на наших правых плечах. Подаю следующую команду: " Прямо, шагом  марш" , прём прямо на генерала, так как забор достаточно длинный для разворота на дорогу, тот шарахается влево.

     Я подаю последнюю команду, добившую генерала окончательно, "Смирно, равнение налево!" и мы оба просовываем руки сквозь прутья забора, прикладываем их к головному убору и переходим на строевой шаг.

      Как  позднее рассказал мой командир, Командующий смог говорить только тогда, когда мы с забором успели отойти метров на десять, после поданной мной команды: "Вольно!".

      "Сеин, у тебя все такие наглецы?".   Взыскания я не получил, но позднее, вручая мне орден  "За службу Родине", генерал припомнил: " Майор, ты забор по новой не поставил?".

      Позже я встретился с ним в СГВ, он, - генерал - полковник Зарудин (я не описался, он подправил свою фамилию), Командующий группой,  я - подполковник замкомбриг , при представлении о прибытии; он долго на меня смотрит, я не затягиваю паузу и напоминаю, что служил под его началом в 35-ой армии, чем даю повод для ностальгических воспоминаний о славных временах службы в ДВО, о инциденте с забором он не вспомнил, я заострять ситуацию на новом месте службы не стал.