Рассказ 4 Леви Страус в огне не горит

                Рассказ четвёртый "Леви Страус"в огне не горит.

...1975-й год, июнь, холодное лето, два часа ночи.
...Конец первого курса Университета; сессия в полном разгаре.
Несмотря на плотный график зачётов и экзаменов, я умудрялся чуть ли не каждый
день встречаться со своей девушкой, ставшей в последствии моей женой.
Она училась в Томском Политехе и обитала в общаге, в центре города, а я в
Универе и жил дома, на окраине города.
В тот день, мы взяли билеты на последний сеанс: жевали в тёмном зале мои любимые конфеты "Ромашка", пожимали друг другу руки, несколько раз поцеловались, благо ряд был последний. В общем, всё как всегда...
Потом побродили по вечернему городу, посидели на тёмной лавочке в парке, опять целовались, а ближе к полуночи, я проводил её до общаги.
Естественно, автобусы и троллейбусы уже не ходили, а денег у бедного студента на такси не было и я, как всегда, отправился домой пешком через весь город, предполагая часа через три - четыре добраться до Жилмассива.   
Время в пути, километры, ночной город меня совершенно не пугали, ведь я был по уши влюблён, а это состояние души предавало сил, уверенности в себе, храбрости и  меня несло, как на крыльях.
В сладостных грёзах и размышлениях я прошагал уже большую часть пути. Свернув с Проспекта Ленина и  поднимаясь по Кузнечному взвозу, увидел на горе пылающий деревянный дом, толпу суетящихся людей и огромный чёрный клуб дыма, поднимающийся в небо.
Пожарных, как всегда, ещё не было, а пламя уже развернулось в полной своей красе, вовлекая в своё шоу всё новых и новых зрителей.
Я никогда не считал себя зевакой, любующимся на чужое горе, никогда не являлся
героем, спешившим на помощь людям, но в данной ситуации пройти мимо не мог и  поспешил к горевшему дому, совершенно не осознавая в тот момент, зачем мне это надо и, чем могу помочь.
Этот пожар, выглядел как - то неестественно, если, можно так выразиться, но я не понимал, что именно. Наконец, до меня дошло: толстый  мужик в голубой застиранной майке поливал из шланга не объятый пламенем дом, а стоящий рядом, очевидно, свой. 
Из дома, стоящего рядом с горящим, люди в спешке выносили свой скарб, очевидно у них не нашлось шланга, как у толстого.
Никто не тушил реальный пожар, все спасали своё барахло. Короче, каждый сам за себя, каждый сам по себе, каждый сам только для себя и баста. Кстати, это
чисто по русски...
Около горящего дома, вместо того, чтобы спать, если это их не касается, уже
собралась приличная толпа зевак, c восхищением наблюдающая чужое горе.
Разговоры этих сердобольных людей крутились вокруг вотросов: "Через сколько минут рухнет крыша? Смогут ли соседи спасти своё барахло? Когда приедут огнеборцы? Кто виноват в пожаре? Что с этим делать? "
Подойдя к толпе, я спросил: "Есть ли кто в горящем доме?"
Одна женщина довольно спокойно и буднично ответила: "Там только старая бабка
живёт."
...В этот момент в моей в голове что - то перемкнуло; забыв об опасности, я кинулся к двери полыхающего дома.
Никто даже не попытался меня остановить. Для зевак, наоборот, шоу разворачивалось в интересную, захватывающую сторону, с элементами героизма.
Хорошо, что дом - не большой: сени, кухня и одна комната. Открытого пламени в нём ещё не было, зато чёрный едкий дым поднимался к потолку. Очевидно, пожар начался на крыше от раскалённой трубы. Печка, набитая дровами, сердито гудела и разбрасывала искры в разные стороны.
Закрыв рот, какой - то тряпкой, я прошмыгнул в комнату.
На кровати сидела перепуганная старушка, лет девяносто трёх и что - то бормотала себе под нос. Заметив бабулю, я схватил её под руки и потащил на кухню, но она уже  заполнилась дымом. Тогда, выбив окно ногой, я попытался силой пропихнуть туда бабушку.               
Около окна стоял большой кованный сундук. Бабуля одной рукой вцепилась
в него и истошно заорала: "Без него не пойду! Там моё похоронное!".
Пришлось сильно стукнуть её по руке, а затем выпихнуть в окно.
Когда бабуля оказалась на траве, я задыхаясь от едкого дыма быстро вылез и закашлялся.
Кто - то хлопал в ладоши, кто - то подбадривал меня, кто - то восхищённо смотрел и только один человек дал воды.
В этот момент бабушка пришла в чувства, корчилась на траве и причитала по поводу оставленного в доме сундука.
Я отряхнулся. Наконец, прибыли пожарники и всё внимание толпы переключилось на них.
Спокойно спустившись на дорогу, я только теперь заметил, что на новых
джинсах "Леви Страус" выше колена зияла дыра.
...Джинсы конечно жалко, ведь это, как ни крути, две мои стипендии.
Я побрёл своей дорогой, а пожарники обильно поливали пеной остатки бабулиного
дома, полусгоревший кованный сундук и старую развалившуюся печку.
На следующий день я рассказал о случившемся своей девушке. Она внимательно  меня выслушала и зло произнесла: "Дурак, ты же мог задохнуться и сгореть". Улыбнувшись, я ответил: "Нет, не мог!"
...Потом, когда сидели на лавочке в парке, я курил одну сигарету за другой и
трясся от страха, вспоминая бабушку и её сундук. Только сейчас до меня дошло, что я опять прошёл по самому краю пропасти, опять сыграл с судьбой в рулетку.
Права была Наташка, - я дурак, ведь в два счёта мог задохнуться, и никто не пришёл бы на помощь.
...Теперь на месте тех деревянных домов построили современную многоэтажку и
никто из жильцов этого дома даже не знает о том ночном пожаре...