Золотое лето или упавший звездолёт

С глубокой признательностью замечательному автору портала Проза.ру  Дмитрию Гостищеву за подаренную возможность окунуться в далёкие детские годы.


 
Посвящается Великолепной Четвёрке.




1.Возвращение.



Старинный трёхэтажный дом  серого кирпича, шёл под снос. Три этажа, пугающие глазницы пустых окон, некогда , щедро наполненных светом и жизнью, фасад с обвалившейся, облупившейся дождями и временем штукатуркой, перекошенная дверь парадного, сильно прохудившаяся местами черепичная крыша, бесстыдно обнажившая пыльные внутренности чердака, словно вскрытая дуговой медицинской пилой черепная коробка…однако, Дом продолжал упрямо сопротивляться. Он не желал умирать под мощными ударами стенобитных механизмов. Запущенный сад, когда-то светлый и прекрасный, старые  деревья, задушенные диким ядовитым плющом, каменная полуобвалившаяся кладка стены, окружающей Дом по полупериметру  - вот всё ,что осталось от него, когда-то молодого, казалось построенного на века, прочного и яркого, выкрашенного свежей весёлой яично-жёлтой краской; Дома  с небольшим внутренним двором, сиреневыми майскими вечерами наполняющимся  звуками патефонных пластинок, каких-то приятных мелодий и звонким детским гомоном  и смехом. Дом не хотел умирать. Он помнил лучшие годы. Золотые годы…




По подъездной аллее, вымощенной выщербленным неумолимым временем старинным кирпичом, он подошёл к Дому, держа в руке чёрный кожаный чемодан. Машину он оставил на самом въезде, под старой теряющей листву  липой. Просто не хотел шумом мотора и шелестом падающих под колёса сухих листьев  спугнуть призраки –воспоминания, живущие в спящем Доме. Он боялся нарушить покой умирающего ,так дорогого ему существа, ведь Дом был живой, пока живой, ещё, во всяком случае, живой, только очень-очень старый. Четыре каменные ступени, ведущие к парадному подъезду. Он остановился, поставил чемодан на землю, прямо на ворох сухой и жёлтой листвы, нанесённой осенним ветром,  закурил, ломая тонкие спички в дрожащих руках. Отчего так дрожат его руки? Он и сам не знал. Возможно, это были сотни километров дорог, ведь всю ночь он гнал автомобиль ,не смыкая глаз, а может быть, это было  волнение ,связанное с неожиданным  свиданием со своим прошлым. Второе, впрочем, было бы вернее, хотя он никогда не чувствовал себя слишком сентиментальным. Жадно затягиваясь сладковато-горьким дымом арабской сигареты, он стоял и смотрел ; смотрел на Дом, смотрел на свой старый Дом, где он родился и вырос. «Мой добрый старый Друг!»- думал он в тишине октябрьского утра. Ему казалось, что Дом спит в окутавшем его и сад осеннем тумане, но это было не так. Дом тоже пристально изучал его, глядя чёрными провалами пустых окон -глазниц на неожиданного посетителя. Дому казалось, что он узнаёт в этом немолодом мужчине с чемоданом в руке мальчишку, когда-то не дававшего ему покоя хлопаньем дверей, криками и бесконечной беготнёй по его деревянным ступенькам лестниц. И Дому было радостно. Радостно и тепло от того, что его помнят и любят. То ли от порыва холодного осеннего ветра, то ли Бог знает отчего - знаете, такие вещи, ведь , часто  случаются в старых домах , дверь парадного скрипнула на давно несмазанных проржавевших петлях и чуть приоткрылась, будто приглашая его войти. Отбросив сигарету в сторону, крепко взяв чемодан за ручку холодной матовой кожей перчатки, он, на минуту замешкавшись, сделал шаг к выщербленным полуистёртым каменным ступеням.




В подъезде было темно. Но он помнил расположение, каждую мелочь, каждую ступеньку, хотя не был здесь, Бог знает сколько лет : слева почтовые ящики и спуск в подвал, когда-то пугавший его, будоражащий детскую фантазию; вот деревянная в двенадцать  ступеней лестница - сейчас должна скрипнуть третья…Да! Так и есть! Вот площадка лестницы, четыре двери …Ключи…Чёрт, ключи! Куда же он задевал ключи? А вот и они, звенят в кармане плаща. Постепенно глаза привыкли к полутьме пахнущего сыростью и старостью подъезда. «Есть что-то ужасно неприятное в запахе стариков» - подумалось ему. Как ни странно, ключи мягко вошли в паз , сделали три оборота и дверь под лёгким нажатием его руки, облитой кожей перчатки,  открылась без скрипа и стона. «Выключатель слева на стене!»- напомнил он сам себе, на всякий случай и рука потянулась…




Боже, как давно он здесь не был…Вот длинный коридор, старый давно и никем  нечищеный паркетный пол, вешалка для одежды, узкий чудовищный деревянный шкаф и на нём ,на самом верху,  радио…Радио! Круглое, несуразное чёрное Нечто, монстр с  обрезанными свисающими вниз проводами…Прямо по коридору столовая. Справа ванная комната и уборная. Слева двойные  двери в зал. Старые громоздкие деревянные двери с запылёнными  стёклами-витражами. В зале полутьма. И всё тот же невыносимый невыдыхающийся запах сырости, старости и тления. Он рванулся к окнам, в надежде распахнуть их, впустить в комнату немного тусклого утреннего  света ,запаха осени ,яблок, что растут в саду и тумана. Но окна оказались накрепко заколочены. Чёрт! Призраки осязаемо витали в воздухе. То были призраки прошлого, живущего в старом умирающем Доме, призраки воспоминаний. Мебель. Старинная мебель, затянута серыми от лежащей на них пыли чехлами. Вот круглый стол, громоздкий, ореховый. Когда-то давно по праздникам  за этим столом собиралась вся их огромная семья. Когда-то…Он помнил как мальчишкой часто залезал под уютную надёжную крышу стола и играл там …Играл там …Во что? Он не помнил этого. Вокруг стола стоят старинные деревянные стулья с высокими спинками.  Вот старинная кровать, где умирал его дед. Над кроватью висит выцветший от времени ковёр, изображающий гордого оленя  с развесистыми рогами стоящего у лесного водопоя.  Только разобрать сейчас что-то трудно - темновато  и всюду эта пыль… Далее двери, двери, двери…в спальню бабушки, его комнату, мамину…




«Иди же, иди к нам!…- звали его тихие странные  голоса,- зайди скорей, скорей, мы так долго ждали тебя…» « Это глюки!»-решил он. Нет, точно глюки. Сначала надо умыться и сварить кофе. Сварить кофе. Если ещё не отключен газ. Свет же горит, возможно, что газ тоже ещё не обрезали. Узким коридором он прошёл в столовую. Шаги звучали гулко в мёртвой тишине оставленной жильцами квартиры. Окна столовой выходят в сад. Старая раскидистая черешня, рассохшаяся и корявая, она ещё тогда была выше Дома, вот она стоит в осеннем тумане, потерявшая почти всю свою листву…Он снял перчатки. Подошёл к окну. Странно, но окно в сад открылось легко и заколочено не было. Комнату наполнил свежий пьянящий воздух чудесного осеннего утра и клочья сизого тумана, казалось,  медленно вплывали в столовую. Вот плита. Старая. Старая. Повернуть вентиль на трубе удалось не с первой попытки – вентиль проржавел и прикипел. Чиркнув спичечной головкой о коробок,  он поднёс язычок пламени к открытой конфорке. Вначале что-то зашипело, потом полыхнуло оранжево-красным, а через секунду уже синее радостно горящее живое пламя нагревало чугунную решётку плиты. «Отлично!»- подумал он. Теперь бы найти подходящую железную посудину, чтобы сварить кофе. Кофе ,отличный колумбийский кофе, лежал у него в чемодане. Тот ,что был в термосе он выпил за ночь сумасшедшей гонки по автостраде. О сносе Дома он узнал буквально позавчера. Вот раковина умывальника. Местами побитая ржавчиной и затянутая паутиной. Интересно, есть ли вода? Открутить краны было делом минуты. Вначале что-то забулькало где-то глубоко внутри, в трубах, а потом с шипением вырвался плевок дурно пахнущей коричневой жидкости, потом ещё и ещё и, вскоре,  мутная желтоватая струя воды текла из крана в старинную эмалированную раковину. Желтоватая…Но ничего, раз есть вода, сбежит точно. Скоро. А нет, сойдёт и такая.




  И снова ему почудились голоса. Но теперь голоса звали его из старого заброшенного сада, окутанного призрачным туманом. Он не мог разобрать, что они говорили ему, это не было похоже на внятный человеческий язык…Но он почувствовал, что это призыв. Он внутренним чутьём понял, что его зовут куда-то…Но куда? Куда? И кто? «И всё же надо умыться и выпить кофе!». Струя воды ,уже плещущая из крана хорошим напором стала почти прозрачной. «Отлично!». Он долго плескал водой себе в лицо, долго промывал глаза, как-будто, в них было полно  песку. «Бессонная ночь, сумасшедшая гонка!».Когда он поднял глаза, то взгляд его упёрся в давно нечищеное, пыльное зеркало в старинной раме, висящее на стене, над умывальником. Он плеснул водой в зеркало, вытер его ладонью. Потом достал носовой платок и хорошенько протёр зеркальную поверхность.  Из глубины мутного стекла на него смотрел его двойник. Ещё чёрные, как смоль,  но кое-где на висках уже с проседью волосы, морщины под набухшими веками, уставшие красные глаза…Он поспешно отвёл взгляд. Ему не понравился его двойник. Но потом снова быстро повернулся к старому зеркалу. Ему показалось… Что-то неуловимо изменилось в атмосфере. То ли это был запах, то ли цвет, то ли ещё что-то… Он не мог понять что , не разобрал сразу. Как вдруг, где-то вдали, он явственно услыхал чьи-то лёгкие бегущие по дорожке сада шаги, шаги нескольких пар ног, звонкий мальчишеский смех, какую-то печальную мелодию, знакомую ему ещё, кажется, с детства и запах, какой-то необычный запах, но , Господи, так знакомый ему…




И всё разом изменилось. Изменилось в одночасье. В одну секунду. В один неуловимый человеческим сознанием миг. Над его головой блестел купол латунного неба. Два  светила  висели низко над горизонтом - одно кроваво-красное и очень яркое, так что смотреть долго на него было бы не только больно, но ,пожалуй и опасно;  другое поменьше ущербное,  только напоминающее по форме шар, такое холодное ,серебристое. И он стоял уже не в кухне-столовой своего старинного Дома, впитывая всем своим существом запахи поздней осени, нет. Он стоял на соломенно-жёлтой, выгоревшей под палящим летним солнцем Высотке…И запахи , и цвета, и само осознание ,само внутреннее понимание того, другого мира было совсем иное. Иное. Как будто бы,  это было  существующее на самом деле, но существующее,  как нечто совсем ирреальное, существующее …нет, даже не на плоскости , а в каких-то иных измерениях. Он запрокинул голову вверх, к куполу неба цвета аурихалка, золотистого и такого высокого …и блестящее расплавленным металлом латунное небо , вдруг, опрокинулось ,вылилось на него ,накрыло его всего собою.




2. Высотка или Великолепная Четвёрка.




  Высотка находилась за Домом, во дворе старой больницы. Не совсем во дворе, скорее на дорожке из жёлтого гравия-ракушечника, непонятно откуда взявшегося там - на этой планете не было моря. Впрочем,  море ,конечно, было когда-то;  древнее Море ,как и весь этот Мир, и ныне его остатки, эти жалкие озёра, некогда Великого океана ,называемые людьми, с лёгкой руки, «морями» и «океанами»;  остатки Великого Океана ,омывающего всю Планету ,были разбросаны то там ,то сям, разделяя меж собою континенты и находясь внутри них, но то  были лишь ,повторюсь, жалкие остатки некогда Нечто Живого и Великого.



Итак, Высотка находилась за Домом, она росла прямо посреди неширокой из жёлтого гравия-ракушечника дорожке, огибавшей больничный двор. Больница была старинной , хотя и не  единственной на весь небольшой  городок, но площадь её казалась огромной. Сама больница представляла собой грандиозное архитектурное сооружение: несколько десятков многоэтажных корпусов, разбросанных на большой территории. Корпуса больницы терялись в распланированных парковых зонах и отстояли довольно далеко друг от друга. Некоторые из них, те,  что стояли поближе друг к другу, были связаны галереями-туннелями, переходами из стекла и бетона, висящими в воздухе, так высоко, что захватывало дух. Больница находилась, как бы в неглубокой котловине. Её корпуса,  парки с жёлтыми соснами, липовые аллеи, цветники-розарии  - всё это напоминало, скорее,  игрушечный город на дне глубокой овальной чаши. Возможно, этот зрительный  эффект был  вызван тем, что сам Город рос прямо из склона горы, спускался сверху вниз, будто гигантский муравейник, сползая  в долину междугорья. Горы были вокруг Города, справа и слева, а на самом горизонте в хороший безоблачный и ясный день можно было наблюдать сверкающую ярко-голубым льдом снежную вершину – то была Гора, одна из самых больших гор на планете. Во всяком случае, им так всегда думалось.  Высотка же - она возвышалась  прямо посередине дорожки, огибавшей расположившуюся внизу,  в  котловине,  старинную больницу – такой странный, как им тогда казалось холм, жёлто-соломенного цвета, с двумя закрытыми , завинченными наглухо и навечно ржавыми металлическими  люками,  с непонятными надписями на их крышках –они  не знали такого языка, такой странной смеси непонятных букв и цифр -  и ещё общую картину дополняла небольшая , метра в полтора высотой, труба позади них.  Жёлто-соломенный - оттого, что горячее летнее солнце высушило дикие вьщиеся травы и полевые цветы , которыми каждую весну, словно,  сказочным узорчатым  ковром расцветала Высотка. Да ,весной, когда стаивали льды и снега, Высотка  расцветала первыми нежными фиалками и пролесками, она была великолепна. Высотка походила не то на законсервированный после последней Большой войны  старинный военный бункер, не то на  смотровую площадку атомной подводной лодки, вот только что  показавшейся из-под воды ,не то на рубку древнего звездолёта, потерпевшего крушение на этой планете, невесть когда, врывшегося глубоко в землю, в результате своего трагического падения. Им же  она служила наблюдательным пунктом, тайным местом сбора команды; тайным и секретным.


 

Хотя, по прошествии многих лет,  мне кажется сейчас, что ничего особо секретного и тайного в существовании Высотки и не было. Мимо часто проходили люди, все жители окрестных дворов знали о её существовании, но по странной какой-то странности никто не обращал внимания на этот небольшой холм с двумя люками и венчающей его ржавой от времени толстой трубой. Но им, им  ,Высотка казалась местом необыкновенным,  магическим. Но нет! Нет! Не просто казалась! Они  были уверены, убеждены, знали, что Высотка хранит в себе , там глубоко внизу ,под землёй,  под запечатанными чьей-то рукой круглыми люками , какую-то необыкновенную тайну! Тайную тайну! И этот невысокий холм манил их к себе ;  манил так ,как  магнит своей силой притягивает  оказавшиеся поблизости кусочки железа. Высотка служила им Штабом и  Местом Сбора. Они называли себя Великолепной Четвёркой. Каждое утро, наскоро проглотив    положенные завтраки,  сделав какие-то  обязательные домашние дела, они  спешили туда, за высокий каменный забор, огораживающий  двор дома  от старой больницы; спешили встретиться на Высотке и вместе вступить в новый прекрасный и беззаботный золотой летний день. Они  приносили на Высотку завёрнутые в бумажные пакеты бутерброды с колбасой и сыром, на Высотке обсуждались всякие события ; события любой важности, будь то разработка неких их тайных планов или подготовка к дерзкому налёту на соседский сад или беспримерная геройская ночная вылазка на находящееся неподалёку под горой старинное кладбище. Высотка служила им  тайным убежищем (хотя, удивительное дело!- родители четверых друзей-мальчишек или его  дед с бабушкой всегда знали , где их искать),Высотка была их тайной гаванью,  пристанью, площадкой для их наивных ,но необыкновенно важных детских игр, Высотка была для них  ВСЕМ! Мало того,  жёлто-соломенный холм, с таинственными наглухо задраенными люками и торчащей трубой позади них,  был не просто холм,  из ниоткуда возникший на тропинке, а местом Поклонения, местом, воистину,  культовым! Сказать, что Высотка  «служила»  им – это было и так,  и нет. Да, они собирались на ней каждое утро, не проходило ни одного дня или вечера, когда бы их не видели сидящими на жёлто-соломенном холме. «Великолепная Четвёрка! Уже поздно, домой!» -звали их по вечерам родители. Но и говорить о том, что Высотка была простой игровой площадкой было бы не совсем верно. Они, Великолепная Четвёрка,  сами были верные и ревностные служители этого магического Места, они  собирались там ежедневно , словно в Церкви, отправляя тайные их мальчишеские культы. И Высотка бережно хранила их секреты, ни единого сказанного на ней слова не унёс с её жёлтой вершины южный ветер, ни одна их клятва , данная на этом магическом месте, не открылась никому из взрослых или мальчишек и девчонок из других дворов. Когда же они организовали тайный Орден, на жёлтом холме были принесены жертвы и клятвы и Договор, подписанный ими,  сидящими в жаркий летний день на нагретых металлических люках,  был спрятан в одном им только известном месте, за торчащей позади люков трубой…





 Надо ли говорить, что они пытались проникнуть в тайну Высотки? Но загадочные люки не поддавались ни пилкам по металлу, ни напильникам, ни молоткам, ни каким-либо магическим заклинаниям. Люки были задраены наглухо и надёжно и сколько бы они не старались их открыть - всё это было впустую. Мимо Высотки , по жёлтой дорожке из ракушечника, иногда, проходили люди, но тем было и невдомёк, что они вот так, запросто, проходили мимо Тайны. Четверо же из тех, кто имел Посвящение в тайное Знание и под самыми страшными пытками никогда бы не рассказали никому ,что Высотка…




Однажды, когда они сидели на Высотке и разрабатывали какую-то очередную свою тайную операцию, около Высотки остановился худой человек в тёмных дымчатых очках, со странным стальным стержнем –крючком в одной руке и рюкзаком в другой. Они , словно стайка пугливых воробьёв,  примолкли и смотрели на этого странного человека в клетчатой с закатанными по локти рукавами рубахе, не зная чего ожидать от того. От взрослых никогда не знаешь чего ждать. Взрослые – они, знаете,  очень странные и непонятные существа. Говорят одно, поступают по-другому. Часто сознательно лгут и что самое странное, лгут не только другим , но и себе. У взрослых  нет абсолютно никакой фантазии. Великолепная Четвёрка, сидя во дворе или на Высотке частенько размышляла о том, а были ли взрослые, на самом деле, когда-нибудь детьми? Или же это совсем иной вид? Иногда, проходящие мимо взрослые,   прогоняли их с Высотки, здорово ругались, говоря, что жёлтый холм совсем не место для детских игр. Что же - это убеждало их ещё больше, что таинственная Высотка возникла здесь не просто так, не случайно.

 

В тот знаменательный год стояло очень знойное лето. Золотое лето. Был жаркий августовский  день. Человек в клетчатой рубахе поднялся на Высотку ,опустил на выгоревшую траву потрёпанный рюкзак и стальной крюк. Развязав рюкзак,  он пошарил там рукой и достал из его недр бутылку воды.




-Жарко! -сказал он, не обращаясь, по-видимому, ни к кому и, открыв бутылку стал жадно пить прямо из горлышка. Они молча смотрели на него, ожидая продолжения.



-Змеелов! - представился человек в тёмных очках, наконец,  напившись . - Воды хотите?


Они выпили, из уважения,  по глотку тёплой солоноватой минеральной воды и вернули опустевшую бутылку Змеелову.


-А вы ? -спросил тот.



-А мы…мы просто живём вон в том Доме, в том, что за каменным забором.


- Мы – Великолепная Четвёрка- гордо сказал кто-то из них.



Великолепная Четвёрка! Ха-ха-ха!Как –будто все были должны их знать…


-А здесь? Здесь у вас Штаб, да? - неожиданно для них спросил Змеелов.



Они замешкались. Их тайна была известна абсолютно чужому, взрослому человеку!


-Да нет, мы просто…


- Просто играем - нашёлся один из них.


-Хорошенькое место для игр! Здесь много змей. Не встречали?



Они знали, что возле старой груши,  росшей у каменного забора со стороны больничного двора живут змеи. Змей они не боялись, но и не любили. Но туда они никогда не ходили. Впрочем, когда груши поспевали, они, несмотря на свой страх, сбивали их с дерева палками. Крупные спелые груши падали в высокую траву и они собирали положенную им дань.



-Мы знаем, где есть змеи! Там полно змей! Мы Вам покажем!



-Что же ,отлично! Я ловлю змей, собираю их в мешок и потом отношу в Институт.



ИНСТИТУТ! Они знали, что неподалёку от больничного комплекса, прямо на склоне Горы, в сосновом лесу , стояло длинное многоэтажное здание какого-то сверхсекретного Института. Несколько раз они пытались проникнуть туда, но вокруг здания был высокий забор, обнесённый по периметру колючей проволокой, кроме того,  там была проходная с въездными воротами, всегда закрытыми ,а на проходной находились охранники. По ночам территорию Института ярко освещали мощные прожекторы и ещё там глухо лаяли собаки. Попасть на территорию Института было выше их мальчишеских возможностей. Хотя бы они и были Великолепной Четвёркой. Об этом секретном Институте ходили разные противоречивые слухи. Слухи всё же , в основном, нехорошие и даже ледянящие кровь в жилах. Поговаривали, будто там проводят какие-то жуткие эксперименты на животных…а, возможно, и людях тоже. Впрочем, бабушка одного из Великолепной Четвёрки работала там, в этом Институте. Но она никогда не рассказывала о своей работе. Как бы они её не упрашивали. «Не вашего ума дело!» - говорила она сурово и сквозь зубы и всегда отворачивалась. Это тоже подтверждало, что с Институтом было не всё ладно. Они попытались выспросить про зловещий Институт у Змеелова. Но тот лишь снял очки, нарочито  медленно достал из кармана платок, протёр стёкла и водрузив очки на переносицу сказал:


- Да всяко-разно там… - и понизив голос до зловещего свистящего шёпота – там ставят опыты. Опыты! Понимаете?!Нехорошее место. Но мне хорошо платят за змей. А змей-то покажете?



В тот жаркий день змеи прятались где-то глубоко в норах каменного забора ,отделявшего сад и Дом от больничного двора. Змеелов долго рыскал в высокой сухой траве, ходил вдоль забора, раздвигал своим стальным крючком кусты, совал его в какие-то щели, но так ничего и не поймал. Великолепная Четвёрка с нескрываемым интересом наблюдала за его действиями . Ведь, не каждый день ты встретишь самого настоящего Змеелова! Однако, ребята , на всякий случай, находились  на почтительном от него расстоянии. Змей они не любили.



-А про Высотку я вот что вам расскажу, ребята - произнёс он, когда прощался с мальчишками.- Это не просто там какой-нибудь глупый холм. Вырос  себе на пустом месте, да? Как бы не так! Не просто! Понимаете? Когда-то, очень, очень давно; когда ни меня ,ни ваших родителей, ни вас ,тем более, не было на свете , когда и города-то  ещё этого не было , в гору врезался потерпевший крушение звездолёт. Чужой звездолёт! Его команда, наверное, вся погибла. Когда строили город и дошли до места крушения от звездолёта ,понятное дело, ничего не осталось, чтобы не напоминать то, чего людям знать не следовало. Время стёрло все следы крушения. Вот только разве, что  этот холм и остался. Скорее всего, мне так сдаётся ,  это и есть рубка или капитанский мостик звездолёта.Но кто-то что-то пронюхал...В таких делах есть люди,которые всегда держат ухо востро. Из столицы прибыла команда учёных и военных. Военные, они ушлые ребята, вот что я вам скажу! Они  всегда крутятся поблизости, случись чего;  всегда  принимают участие в таких делишках, понимаете? Учёные и археологи поняли с чем им пришлось иметь дело. Но  когда стало ясно, что звездолёт извлечь из горы никак не удастся, место просто распланировали бульдозерами и всякой там горной техникой. И возвели  жилые дома.Жилые дома.Как камуфляж.Просто небольшой микрорайон,там где его не должно быть.Просто эти парни  решили скрыть это дело.Понастроили многоэтажек,кинотеатров,школ,детских садов, учереждений всяких.Это на отшибе-то, на самом склоне горы, почитай что в сосновом лесу.Место знатное.Распахали,распланировали площадки,понасадили садов и огородов.Никогда не думали,вот ваша улица,там же совсем другие дома?Все трёхэтажные.Старинные.Улица в девять домов. А за улицей гора ,лес сосновый начинается.Лес-то от вашего дома прямо через забор и дорогу? Это то,что за Границей.А вокруг домов ваших,но уже пониже,новый микрорайон,примыкает,будто прилепили его...Ловко всё обустроили,ловко! Это ,знаете,ребятки, правительственый Заговор... В воронке , оставшейся от взрыва,  решено было построить больничный комплекс.А что? Место удобное.Рыть нигде ничего не надо.Ровное поле. Да сами видите - Змеелов махнул рукой в сторону больницы - похоже на гигантский цирк,правда ,ведь? Да? Удар был ,по всей видимости огромной силы! А рубку звездолёта никак не могли снести с лица земли. Техника у тех, что потерпели крушение была видно, ого-го какая! Никак  не поддавалась нашим технологиям. Тогда исследования быстренько свернули. Рубку засыпали землёй, а два шлюзовых люка навечно заварили. Изнутри военные всё же что-то такое вытащили.Такое ,что  рядом построили тот самый Институт. Труба же, что торчит позади них, люков - её воткнули, вроде как,  для маскировки,для камуфляжа... вроде, знаете,  люки там для чего-то и труба – это, как бы,  вентиляция. Такие дела…Понятно? – и Змеелов загадочно рассмеялся тихим мелким смешком. - С тех самых пор это место все как-то обходят стороной. Считают его, ну не проклятым, но нехорошим местом. Такие , значит вот дела, ребята.



-И что никто-никто из команды звездолёта не выжил?!-вскричали мальчишки.




-Да наверное, нет, а там кто его знает. Институт –то не зря сдали в один год!Думайте головами. Ну давайте прощаться, пойду на гору, к родоновому источнику, там всегда тихо ,сыро и темно, змеи могут быть.



Мальчишки часто бегали в жаркие дни на гору ,в лес, к родоновому источнику и знали, что Змеелов говорит дело.



С той памятной встречи Великолепная Четвёрка точно знала, что Высотка  -  не просто странный  соломенного цвета холм, а упавший прямо из космоса на Землю звездолёт. Звездолёт ,потерпевший катастрофу. Вы представляете это себе?! Тем для разговоров стало ещё больше.Место аварии было скрыто военными! Правительственный Заговор!Сверхсекретный Институт! Эксперименты с внеземными технологиями!Вот бы пробраться внутрь! Великолепная Четвёрка провела разведку. По выявленным данным про падение чужого космического корабля в их районе никто и слыхом не слыхивал. Даже Настоящий Писатель , Виссарион Горбук, с которым очень сдружилась Великолепная Четвёрка, проживавший в те времена в соседнем доме, сильно  сомневался по этому поводу. Но ребята-то знали! Знали наверняка! Ведь ,не мог же обмануть их Змеелов! И они пытались раскрыть Тайну Высотки. Но сколько бы ни делалось попыток – заваренные шлюзовые люки звездолёта крепко-накрепко  хранили свой Секрет. Постепенно, Великолепная Четвёрка привыкла к той мысли, что внутрь попасть невозможно. Вот разве, когда они вырастут…Но они учились всего лишь во втором классе самой обычной школы. В разных классах, но всего лишь во вторых. А до того, как они станут взрослыми было ещё очень и очень долго ждать. Тогда они поклялись, что ни одна живая душа на Земле не узнает Тайну Высотки. И даже родители . И даже девочка Оля, с голубыми бантиками, что жила в соседнем дворе. С Олей Великолепная Четвёрка дружила, хотя в основной массе, девчонок они, ну не то чтобы презирали, но особо не жаловали. Но Оля была отчаянная, не плакса, не ябеда - настоящий парень и друг. Она неизменно болталась вместе с Великолепной Четвёркой, принимая самое живое участие во всех их делах и мероприятиях. Ну почти во всех. Ведь, вы же понимаете, что во все - во все дела нельзя посвящать даже самых лучших, самых отчаянных-преотчаянных девчонок!






Итак, Великолепная Четвёрка поклялась самой Страшной клятвой, что никто-никто на Земле никогда  не узнает Секрет Высотки. И скрепили клятву кровью. Как и положено, в таких делах, когда приносишь серьёзную клятву. А Договор, как я уже и говорил,  был надёжно спрятан в алюминиевой колбе старого термоса, запечатан печатью и одной августовской лунной ночью  закопан в землю, за торчащей из холма маскировочной ржавой трубой. С тех самых пор и был организован Орден Звёздного Десанта. Игры приобрели иной характер. Теперь уже не рыцари Круглого Стола бились на деревянных мечах, защищая старинную крепость от сарацинов, а Отцы-Основатели Ордена Звёздного Десанта разрабатывали свои тайные планы, сидя в коротеньких шортах на нагретых жарким августовским солнцем шлюзовых люках упавшего на Землю в незапамятные времена звездолёта. И то лето, когда они узнали Правду - то лето было летом особенным, поворотным летом в их судьбах. Особенным чем? Оно было жаркое, как и все остальные, но Тайна…В то Золотое лето они узнали Тайну Высотки. Во-вторых,  один из Великолепной Четвёрки уехал из Городка, уехал навсегда, совсем в другой Город. Его родители получили, как это называется у взрослых « назначение»  и семье пришлось уезжать. Великолепная  Четвёрка распалась.




Впрочем, нет! Конечно же,  нет! Каждое лето тот мальчик , что  уехал из Городка,  приезжал на каникулы к бабушке и деду. О, то были, воистину,  ЗОЛОТЫЕ ГОДЫ! Друзья встречались …и первым делом делились всеми новостями , собравшись на Высотке. Каждое лето они проводили вместе. Так же совершали дерзкие налёты на чужие сады, дрались с мальчишками из соседних дворов, вечерами во дворе натягивали самую настоящую волейбольную сетку и до темноты гоняли в мяч, по ночам они неизменно совершали геройские вылазки на старинное кладбище, пытаясь увидеть и сфотографировать призраков … да мало ли было в их мальчишеской жизни Больших Приключений! Рассказов про, хотя бы, одно такое Золотое лето хватило бы на большую-пребольшую  повесть!



А годы, между тем, шли своей чередой. Мальчишки выросли. И Тайна Высотки им уже не казалась чем-то необыкновенным.  Нет, они ,конечно не забыли! Но в их жизнях появились и другие интересы. А потом…потом случилось то, что должно было случиться. Они расстались навсегда. Не правило, но, поверьте - так бывает. И Великолепная Четвёрка прекратила своё существование. В тот год, мальчик ,который уехал из Городка, впервые не вернулся в Золотое лето и не пришёл на сбор назначенный ,конечно же, на неизменной Высотке. Золотое лето летело само по себе. Высотка, покрытая соломенно-жёлтой выгоревшей травой молча и трогательно хранила свою вековечную Тайну. Мальчик из другого Города служил в армии. Что делали оставшиеся трое? Про это мне, лично, почти ничего не известно. Знаю вот только что:



Один из них поступил в институт ядерной физики. В городе Москве. Как потом сложилась его судьба доподлинно мне неизвестно, но я слышал, что он стал ведущим конструктором в области космического ракетостроения. Или что-то в этом роде.



Другой стал профессором и доктором филологических наук.


   
Третий…про него я слыхал, будто пошёл он по кривой дорожке, а куда , с кем и зачем - честное слово ничего про это не знаю! Да и, если честно, не особо верю всяким  глупым сплетням.




Тот, который уехал, тот который больше всего на свете мечтал стать взрослым и открыть Тайну упавшего звездолёта…по чистой случайности он стал офицером. Но ни к космосу, ни к ракетам, ни как ни странно к армии отношения его служба не имела, увы, никакого.



Девочка Оля ,та что с голубыми бантиками, кажется , вышла замуж и уехала куда-то далеко на Север.




Тайну упавшего звездолёта до сегодняшнего дня бережно хранит поросшая высокой травой и  дикими полевыми цветами Высотка.Во всяком случае,лично я в это свято верю.



3.Тайна Высотки.



Он стоял на подъездной аллее к Дому. Автомобиль тихо гудел запущенным мотором. Ветер носил по аллее жёлтые сухие листья лип и клёнов. Ветер теребил подкладку его плаща. Ветер гнал его домой. Ведь у него теперь был другой Дом, в другом городе. Золотое лето навсегда кануло в прошлое. На дворе стоял тёплый ласковый октябрь. Он с грустью и болью смотрел на старый трёхэтажный Дом, который вот-вот готовились снести. На его месте – он не знал, что было решено построить на его месте. Всех жильцов куда-то переселили, а Дом доживал свои последние дни.  Три этажа, пугающие глазницы пустых окон, некогда , щедро наполненных радостным светом и жизнью, фасад с обвалившейся, облупившейся  дождями и временем штукатуркой, перекошенная дверь парадного, сильно прохудившаяся местами черепичная крыша, бесстыдно обнажившая пыльные внутренности чердака, словно вскрытая дуговой медицинской пилой черепная коробка…однако Дом продолжал упрямо сопротивляться. Он не желал умирать под мощными ударами стенобитных механизмов. Запущенный сад, деревья, задушенные диким ядовитым плющом, каменная полуобвалившаяся кладка стены, окружающей Дом по полупериметру  - вот всё ,что осталось от него, когда-то молодого, казалось построенного на века, прочного и яркого, выкрашенного свежей весёлой яично-жёлтой краской Дома; Дома  с небольшим внутренним двором, сиреневыми майскими вечерам наполняющимся  звуками патефонных пластинок, каких-то приятных мелодий и звонким детским смехом. Дом не хотел умирать. Он помнил лучшие годы. Золотые годы…




Он пробыл в старом Доме всего сутки. Прощался с добрым старым своим Другом. Но на Высотку он так и не сходил. Отчего? Он не знал сам. Видимо, не хотел будоражить себя воспоминаниями. Теперь ему предстояло уезжать. И, вот теперь, когда вещи были уложены и он был готов ехать, ехать из этого городка далеко и навсегда,  ему страшно, просто до невозможности захотелось пройти туда, за полуобвалившийся каменный забор, отделявший сад и Дом от старой больницы и увидеть Высотку. Посидеть на металлическом люке-шлюзе упавшего с небес на Землю в незапамятные времена звездолёта. Посидеть и помечтать об ушедшем детстве, погрустить немного о своей юности, просто вспомнить то Золотое лето, когда они встретили Змеелова. «А почему бы и нет!»,-подумал он и уверенно зашагал по жёлтой дорожке из ракушечника неизвестно когда  и кем завезённого сюда - моря –то тут ,отродясь,  не было!




Вот и она. Высотка! Такая же ,как и картинка из далёкого детства. Только трава скошена.Ржавая труба, метра полтора высотой ,торчащая позади открытых люков. «Стоп!!!!»-он не верил своим глазам. Люки были открыты! ЛЮКИ БЫЛИ ОТКРЫТЫ! Он рванулся к Высотке по узкой дорожке из жёлтого ракушечника. ЛЮКИ ОТКРЫТЫ!!!!



  В одно мгновение поднялся на невысокий холм. У одного из открытых люков, прислонившись спиной к крышке, сидел молодой парень, в оранжевой форменной куртке и ел бутерброд с сыром. Рядом стоял ранец. Не ракетный, конечно, обыкновенный грязноватый ранец, наподобие, школьного. Парень широко улыбнулся и вопросительно посмотрел на незнакомого человека в сером плаще.


-Вам чего?



-Простите, я…я…Вы оттуда? ОТТУДА?!



-Чего-то я не пойму -  откуда это оттуда? Вы что-то хотели?



- Простите…я…Вы..Вы- член команды? Вы из экипажа?




-Эй, мужик! Из какого –такого экипажа, какая команда? Чего ты мелешь? Тебе чего? - и наклонившись в люк , парень в оранжевой куртке крикнул -Петрович, эй, Петрович?!Тут какой-то чудила .Спрашивает сам не поймёшь чего! Ты там скоро?


Хриплое дыхание…Из открытого люка показалась голова немолодого человека с седыми волнистыми волосами.



-Вы кто? Вам что надо?



-Простите…я не знаю..я не знал..ВЫ ИЗ ЭКИПАЖА ЗВЕЗДОЛЁТА?



-Эй, Саня, да он сумасшедший! Какого, мать итти  его, звездолёта? Ты чё , блин, рехнулся? Обкурился, да? Газовщики мы! Из газовой компании. Показания приборов снимаем…Ты, мужик чего? Чего пристал? Саня гони его отсюда, он ,кажется не того…Не в себе, что ли…Чай ,сбежал из психушки! Звездолёта…ЗВЕЗДОЛЁТА!..-и седой расхохотался, обнажив в неприятном смехе жёлтые прокуренные зубы.



-Так значит…значит…газ…



Он пошатнулся , непроизвольно  запрокинув голову вверх, к куполу неба цвета аурихалка, золотистого и такого высокого …и блестящее расплавленным металлом латунное небо ,вдруг, опрокинулось ,вылилось, обрушилось  на него  всей своей невыносимой тяжестью, накрыло его собою, в одночасье похоронив все его детские мечты и надежды так , как сырая холодная  осень хоронит под ворохом опавших листьев  умершее Золотое лето.




Таганрог, октябрь 2012г.



© Copyright: Светозар Афанасьев 2, 2012
Свидетельство о публикации №212100302090