Часть третья. Глава 45

     В Париже было немало улиц, подобных Сен-Пьер – узких, грязных и темных. Таких, что разведя руки в стороны, можно было коснуться противоположных домов; таких, где запросто можно было переломать ноги, провалившись в канаву или расшибить голову, не разглядев в ночи вывески, кое-как приделанной над лавкой.
     Отправляясь спать, жители таких улиц старательно запирали не только двери, но и окна, и не было на свете причин, которые бы заставили эти окна открыться в неурочный час. Ни крики о помощи, ни звон оружия, ни даже вопли «Пожар!» (разве только и впрямь не начинало тянуть дымом) никого не побуждали к действию. Прохожим оставалось уповать на Бога и собственные силы. Как ни странно, но такие охотники находились.
     В один из апрельских вечеров какой-то человек миновал коллеж Монтегю, пересек открытое, теперь уже безопасное (с тех пор, как там больше не казнили) пространство площади Эстрапад, и без колебаний углубился в темноту кривых улочек, название которых было известно только тем, кто здесь жил. Дома со своими каменными прилавками вылезали на улицу, сужая и без того скромный проход, а верхние этажи, с их надстройками, местами почти смыкались, образуя подобие туннеля, и не давая даже слабому лунному свету прийти на помощь тому, кто не боялся в такое время появиться в этом месте.
Если же человек не был знаком со страхом, то его ждали другие опасности. Заблудиться в темных закоулках было намного проще, чем найти верную дорогу. Легко можно было вообразить, что, пропавший в темном лабиринте никогда больше не сможет вернуться к свету, на веки вечные обреченный блуждать между миром живых и мертвых, забытый и потерянный.
     Человек, в этот час месивший уличную грязь, очевидно, страха не испытывал. Но и он раз или два замедлял шаг, одолеваемый сомнениями, когда решал, в какой переулок свернуть. Это было неудивительно, черные провалы между домов были схожи, как множившиеся отражения темных зеркал, поставленных друг против друга. Куда бы ни сворачивал прохожий, он снова и снова оказывался в их окружении; мрачный хоровод не отступал до тех пор, пока внимательный взгляд не уловил едва заметного отличия – самую малость более светлый фон, на который накладывались неподвижные силуэты, подпиравшие стены домов. С каждым его шагом силуэты становились больше и четче, уже можно было различить гул голосов, а темнота между домами из однородной массы стала распадаться на серые движущиеся и черные неподвижные тени, своей насыщенностью обязанные контрасту с белесым маревом – отблескам пока еще невидимых за домами огней. Еще несколько шагов и на путника, вынырнувшего из узкого проулка, разом обрушилась лавина шума и света, как в театре, когда резко убранный занавес открывает перед очарованным зрителем заманчивую картину.
     Дома «расступились», открыв небольшую площадь заполненную людьми. На площади был трактир с распахнутыми настежь дверьми. Несколько столов стояло прямо на улице и сидевшие за ними пили, ели и орали песни. Те, кому не хватило места, расположились кто где – сидя на корточках, стоя, присев на камни или обрубки деревьев, а то и просто на подстеленный плащ. Лунный свет, не загораживаемый домами, свечи, налепленные там и сям, самодельные светильники, ярко сиявшие окна трактира – все это причудливым образом освещало «сцену» и вместе с суетой и шумом, производимыми людьми, создавало атмосферу бесшабашности и веселья.
     Движение из трактира в трактир было непрерывным. Метались слуги с блюдами и бутылками, посетители требовали заказанного, а хозяин заведения охрип, приветствуя клиентов.
     Вновь прибывший несколько мгновений задумчиво созерцал вывеску «Сосновая Шишка», потом на его лице появилась невольная улыбка. Еще мгновение, и он, тряхнув головой, зашагал к трактиру, на ходу отвечая на приветствия тех, кто его окликал.
    - Добрый вечер, друзья!
    - Атос! Дорогой мой, идите сюда!
    - Добрый вечер, Портос. Арамис! Ланьяк…
    - Я же говорил, что он придет. Куда он без нас?
     Стоя на пороге трактира, Атос снова улыбнулся:
    - Конечно. Как иначе. Может, лучше выйти? Тут уже нечем дышать.
      Портос, вообще не любивший себя стеснять, расположился в центре зала. Но к вечеру в трактире стало душно и даже раскрытые окна и двери не спасали положения. Портос поначалу терпел, сколько мог, не решаясь пожертвовать комфортом ради свежего воздуха, но к приходу Атоса его терпение истощилось, и предложение друга было принято с благодарностью.
    - Пожалуй. – Портос замялся, поглядывая на стол с пустыми тарелками. – Но если Вы хотите поесть, то сидеть удобнее тут. Я потерплю.
    - Незачем, я не голоден. Возьмем только вина.
     Компания мушкетеров переместилась на улицу, уступив место проголодавшимся гвардейцам, и весьма неплохо устроилась на широких ступенях каменной лестницы одного из домов.
    - Вы, Атос, вовремя пришли. Мы как раз решали важный вопрос. Как на Ваш взгляд, где лучше кухня – здесь, или у Марго?
     Атос, не тратя слов, вопросительно поглядел на друзей.
    - Вы, наверное, знаете, что скоро у нас в полку пополнение. Сразу двое! Пирушку обещали знатную. Вот Арамис утверждает, что у Марго лучше.
     Арамис, слегка покраснев, кивнул.
    - Мне казалось, мы славно погуляли здесь, в «Шишке», когда праздновали Ваше вступление в полк, – продолжал Портос, не замечая досады на лице Арамиса.
     Атос едва заметно усмехнулся.
    - Портос, с тех пор я имел возможность сравнить, и сделал вывод, что у Марго лучше, – чуть раздраженно ответил Арамис. – Разве Вы сейчас не жаловались на неудобства?
    - Да, – согласился Портос. – Маловато места.
    - А что сами новобранцы? – поинтересовался Атос.
    - Они сначала думали о «Зеленой лисице».
    - Они там комнату снимают, – пояснил Ланьяк.
    - Тогда к Марго ближе. Им будет проще.
    - Дойти домой после попойки? – засмеялся Берье.
     Остальные тоже заулыбались.
    - Да, – ухмыльнулся Портос, – они еще не знают, что такое пить с мушкетерами! Значит,  гулять будем у Марго!
    - Портос, это все-таки им решать, – заметил Арамис.
    - А угощаться – нам! – возразил Портос. – Я не согласен есть, что попало. И пить тоже. Атос, у Марго в погребе есть стоящее вино?
    - Более чем.
    - Отлично! Остальное я могу проверить сам.
    - Портос, Вашими трудами им не останется никаких забот! – усмехнулся Ланьяк.
    - Ошибаетесь, останется, – подозрительно ласковым тоном сказал Арамис. – За все заплатить.
     Мушкетеры рассмеялись.
     Толпа на площади постепенно редела, свечи гасли одна за другой, воздух стал по-ночному свеж и мушкетеры стали потихоньку собираться восвояси.    Первым ушел Арамис. За ним отправился Берье, потом остальные.
     Добравшись до Феру, Атос готов был попрощаться с Портосом, но тот указал на слабый свет в окне кабачка «Толстуха Марго».
    - Зачем откладывать? Давайте зайдем.
    - Портос, уже поздно.
    - Сказать пару слов недолго. Пусть она заранее побеспокоится.
     Атос покачал головой:
    - Это не наше дело.
    - Да мы уже здесь! Даже если они не захотят идти к Марго, добро не пропадет, сами съедим!
     На это Атос смог ответить только улыбкой.
     Заведение Марго было уже закрыто, что, учитывая позднее время, и не могло быть иначе. Однако мушкетерам открыли – сын хозяйки их узнал. Приученный к мысли, что посетители к деньгам, он, не задумываясь, провел друзей на кухню, где при свете свечи сидела Марго. Закрыв лицо какой-то тряпкой, она плакала. Атос и Портос переглянулись – вопреки обыкновению, в этот раз рыдания хозяйки были настоящими.
     Мальчишка, считая свой долг выполненным, испарился, оставив мать в обществе гостей и кота, сидевшего над куском мяса. Кот принюхивался, даже трогал мясо лапой, но почему-то не ел.
     Портос растерянно посмотрел на Марго, а Атос нахмурился и сделал шаг назад, к выходу, однако хозяйка высморкалась в свою тряпку, и, глотая слезы, выдавила:
    - Добрый вечер, господа. Я сейчас… – она вытерла глаза рукой и поднялась со стула. – Слушаю вас.
     Портос нерешительно глянул на Атоса:
    - Может, мы в другой раз… 
     Кот в это время чудесным образом исчез, оставив неинтересный ему кусок посередине кухни, а вместо этого другой кусок, лежавший на столе и прикрытый чистой салфеткой, не менее чудесным образом пополз к краю стола. Еще мгновение, и довольная усатая морда стремглав кинулась к двери, волоча свою добычу. Марго взвизгнула и запустила в кота тряпкой. Это не помогло. Кот юркнул в приоткрытую дверь, оставив своей хозяйке только салфетку.
    - Ловкий шельмец! – восхитился Портос.
    - Мя-я-ясо! – снова разрыдалась Марго. 
    - Что уж теперь, этот кусок все равно не вернешь.
    - Да я его самого на мясо пущу, ирода! Мясо! А-а-а….
    - Ну, что ты заладила! Что, «мясо»?
     Марго, давясь слезами, стала объяснять:
    - Я ведь что хотела… купила, денег не пожалела… а оно горькое! Кот не ест! А говорили… вкусно будет… нежное… А-а-а….
     Атос, не скрывая досады, взял кувшин с водой и протянул Марго:
    - Успокойся.
     Марго отхлебнула из кувшина, всхлипнула, и подняла заплаканные глаза на Атоса:
    - Мне ведь что сказали, если с этим шафраном соус сделать, да мясо в нем выдержать, оно нежным будет, ароматным, хоть королю на стол подавай! Не то, что с чесноком – ядреное. А оно горькое оказалось!
    - Может, у тебя мясо тухлое было? – скривился Портос.
    - У меня? – все слезы на глазах Марго мигом высохли. – Да чтоб это полосатое отродье когда тухлое есть стал! Видали, как кусок утащил? Свежайшее! Это все шафран этот проклятый! А я уж как старалась, на угольях мясо с соусом грела, чтоб, значит, не перекипело, а оно…
     Атос медленно покачал головой:
    - Это не шафран. Он не должен горчить.
    - Может его в холодный соус надо добавлять? – предположил Портос.
    - Нет, с шафраном делают горячие напитки, и он не горчит. Вообще, это очень дорогая пряность.
     Атос вопросительно посмотрел на Марго. Та насупилась:
    - Ну и дорогая, так что? Есть у меня приятель, работает в лавке, где торгуют приправами и пряностями. Он по уголкам, да по донышкам собирает, что где осталось, вот продал мне по знакомству. Все дешевле.
     Атос снова покачал головой. Марго надулась:
    - Это я, значит, вру, да?
     Она достала с полки маленькую круглую баночку и осторожно открыла крышку. Атос бросил на содержимое беглый взгляд и вздохнул:
    - Шафран – это красные тонкие волокна.
     Портос сунул в баночку палец, и, опередив вопли Марго, облизал с него прилипшие крупинки желтого цвета.
    - И не вкусно совсем.
     Марго поспешно прикрыла баночку рукой.
    - Деньги плачены… Что ж теперь? Оно, значит, огня боится? И как теперь? А сказали – шафран.
    - Ты вот что, не вздумай нам этого месива подсунуть! – Портос значительно поглядел на Марго. – Мы к тебе на пирушку собирались, а теперь я даже не знаю, стоит ли рисковать.
     Хозяйка грустно вздохнула и ничего не ответила. Удивленный Портос обернулся к Атосу:
    - Обиделась, что ли? Не ругается…
     Он недоуменно пожал плечами, взял Атоса под руку и растерянно указал на дверь:
    - Идемте, наверное.
     У самой двери Атос замедлил шаг, нахмурился и придержал Портоса:
    - Портос, одну минуту. Марго! Разведи соус молоком, а лучше сливками. Горечь уйдет. Пряность добавляй в почти остывший соус, залей им мясо и оставь на несколько часов, только не на льду! Греть после не надо, подавай как есть. Соус на бульоне делала?
     Марго кивнула.
    - Сделай, как я сказал. А шафран… Забудь, ты никогда его не купишь, даже по знакомству. Слишком дорог.
     Марго пролепетала что-то невнятно-благодарственное, но мушкетеры уже вышли. Прощаясь, Портос с уважением и легкой завистью заметил:
    - Вы разбираетесь!
    - Вы верно сказали – нам же потом это есть! Да и Марго впредь будет осторожнее, мало ли что ей еще подсунут.
    - На этот счет не волнуйтесь, – засмеялся Портос. – У нее вон какой отведыватель блюд имеется!
     Атос усмехнулся и кивнул.
    - Да, этого не обманешь.
    - Значит, гулять будем у Марго! – подвел итог Портос.