Маленькая родинка в виде сердечка

Занимались ли вы сексом на кладбище? Глупый вопрос, не правда ли? Но тем не менее. Представьте себе: ночь, луна, тихо шелестят венки на могилах. В их негромком звоне слышен шепот ушедших из этой жизни. Что они нашептывают? Упрекают? Говорят, что это кощунственно любить среди могил? А может наоборот одобряют? «Молодец парень, давай е-и ее  как кошку, когда-то и мы были такими как ты, молодыми и красивыми. Эх, сколько женщин мы перепортили, сколько целок лопнуло под нашими волосатыми копьями!» И тихий женский шелест вторит: «Действительно, сколько раз мы подставляли вам свои прелести, сколько спермы омывало наши влагалища, сколько детей мы родили»
Бред? Абсурд? Кощунство? Ну чтож, кто-то осудит, кто-то одобрит, кто-то позавидует, а кто-то просто попытается понять.
       Итак, звали ее Алена. Прелестная девушка, работала она продавцом в магазине моего брата. Небольшой такой магазинчик, каких много в нашем городе. Я, заметив ее впервые, сразу почувствовал, что хочу ее. Хочу, так как никого не хотел. Но у нее был друг, гораздо моложе меня. Он приезжал за ней каждый вечер на своей машине, и она, закрыв магазин, гордо садилась в его иномарку и уезжала. В общем, мои шансы были нулевые. Я был не богат, старше ее и машина старенький «Жигуль». Но я не отчаивался, потому что в ее взгляде читалось то, что она не против пережить небольшое приключение со мной, если я все оформлю надлежащим образом. В общем, вспомнив старинную русскую пословицу «Баба пьяная - п-да чужая» я решил действовать. Было это 23 февраля. Я, купив хорошего французского вина, шприцем осторожно закачал в бутылку 100 грамм чистого медицинского спирта. Аромат вина был так изыскан, что крепость практически не чувствовалась. Ближе к вечеру я зашел в магазин к брату, как бы поздравить его, хотя точно знал, что он уже с утра накачался в честь праздника. Конечно, в магазине его не было, и я как бы сожалея, что не застал его, предложил Алене выпить в честь праздника вина, мотивируя это тем, что не пить же мне одному. Редкие покупатели заходили в магазин, и она смущенно сказала, мол, это не совсем удобно. Тогда я, купив у ней коробку с виноградным соком и пластмассовый стаканчик, поставил все это на  прилавок, и налил из бутылки вина. По цвету, вино не отличалось от сока. Как будто продавец захотел пить, и утоляет  жажду соком. Я же оставался с покупательской стороны, не забывая, что может явиться ее друг.  Выпив первых 50 грамм, Алена поморщилась, но ничего не сказала.  Я глотнул из горлышка, убирая каждый раз бутылку во внутренний карман, каждый раз, когда заходили покупатели. В общем, к закрытию магазина она уже дошла до нужной кондиции. Хотя Алена держалась на ногах, но коварный спирт делал свое черное дело. Что касается меня. Я мог бы выпить бутылку водки, не теряя контроля. Да и цель моя была напоить ее, а не напиться самому, так что я больше наливал ей, чем себе. К счастью моему, и несчастью своему ее друг задержался, и в тот вечер не приехал. Таким образом, я предложил Алене довезти ее на своем Жигуле до дома. Она, подумав, согласилась, но, попросив, чтобы я отъехал от магазина за квартал, что бы никто не видел. Поджидая Алену, я прогрел машину, и, открыв дверь, впустил ее в салон.
    Теперь следует сделать небольшое отступление. У меня был друг, с которым  мы иногда устраивали холостяцки вечеринки. Говорили женам что, мол, на рыбалку и.т.д., а сами снимали в городе охочих до приключений девушек и катались, пили вино и.т.д. Особым приколом было увезти их после 12 ночи на кладбище, выйти из машины и попугать. Например, бросив на лобовое стекло черную перчатку из-за ближайшего памятника. Визг стоял такой, что наверно покойники в гробу уши затыкали. В общем, повез я Алену на кладбище. Сам  я не боялся, а вот девушки из машины и шагу боялись сделать. И хотя было далеко до 12 ночи, но в 9 вечера в феврале уже темно. Взяв еще вина, шоколаду и фруктов мы приехали на кладбище. Кто не был – ощущения не передаваемые. Вначале Алена примолкла, но потом, пьяно хихикая, спросила, мол, зачем мы сюда приехали. Ну, тогда я сказал, что не хочу, чтобы нам помешали, а кладбище это последнее место, где могут появиться люди ночью 23 февраля. Тихонько работал двигатель машины, нагоняя тепло в салон. Музыку я выключил. Все-таки  оставался неприятный осадок, не хотелось музыкой тревожить усопших. В общем, допив вино, я   снял с Алены шапку и бросил ее на заднее сидение. Потом стал гладить ее по густым, длинным волосам. Алена не сопротивлялась, немного наклонившись ко мне. Вскоре я осмелел и, притянув ее за шею, стал целовать ее податливые, пахнущие вином губы. Она чуть заметно отвечала на поцелуй. Потихоньку я стал снимать через голову ее свитер. Посопротивлявшись немного для приличия она как бы сдалась и позволила снять вначале свитер потом блузку. С бюстгальтером пришлось повозиться. В темноте я никак не мог его расстегнуть. Тогда она, заведя руки за спину, расстегнула его сама. В общем, я понял, что Алена предлагает мне себя полностью и без остатка: все то, что женщина может дать мужчине. Я осторожно стал целовать ее шею, грудь, соски, ямку на животе. Ее тело пахло какими-то духами, девичьей молодостью и обещанием райского наслаждения для мужчины. Это был непередаваемый коктейль запаха и вкуса. Разложив сидение автомобиля, я стал снимать с нее рейтузы, но сапоги никак не давали, пришлось повозиться с молнией для сапог. А тем временем все во мне пылало, руки дрожали, член уперся в брюки так, что я думал, что он сломается. И тут вдруг Алена заявила, что машине мало места, и предложила выйти на улицу. Кое-как сняв сапоги, я стянул с ног рейтузы и плавки одновременно. В общем, представьте  себе ситуацию: ночь, февраль, зима и голая Алена. Видимо вино разогрела ее, накинув на себя шубу и надев сапоги, она смело вышла из машины.   Мне ничего не оставалось, как, глотнув для сугрева из бутылки последовать за ней. Впрочем на улице было не очень холодно, ветра не было, мороз не большой, но полушубок я на себя накинул. Подойдя к Алене, я прислонил ее к теплому капоту, и аккуратно положил на машину. Шуба ее послужила нам постелью. Я,  забыв про все на свете, стянул свои брюки  до колен и пристроился у нее между ног. Представьте себе контраст: холод со спины и жар со стороны женской п-ды. К тому же,     похоже, видя такую очаровательную пи-денку мой «друг» напрочь забыл про мороз. В общем, я вошел в  нее  как сто пьяных ковбоев с салун. Неожиданно ее отверстие, оказалось, по размерам неподходящим для моего члена. Я  втискивал его из всей силы. Видимо от выпитого Алена не чувствовала боли, но думаю на следующий день у нее все болело внутри. Алену трясло мелкой дрожью, может от холода, может от страха, а может от возбуждения.
   Я стал ритмично вводить и вынимать свой член из ее влагалища, под шум кладбищенского ветерка и шелест венков на могилах. Кончили мы одновременно, причем оказалось, что Алена, когда кончает, то от удовольствия кричит. Представляете ночью на кладбище крик сладострастия над могилами. Если какой-нибудь БОМЖ забрел в это время в могилы в поисках праздничной закуски, то, услышав этот крик, он там же и остался. Вынув член из ее пи-ды, я стал чистым снегом его омывать. Алена поднялась с капота, и в свете луны я видел как моя сперма, блестя, стекала по ее кучерявым волосам и дальше по ляжкам. В это время Алена, также подмывшись снегом села в машину. Я включил свет, что бы одеться.
-Что это у тебя на шее, - вдруг спросила она.
На шее у меня была маленькая родинка, с детства, в виде сердечка.
-Это к счастью, - улыбнувшись, сказал я.
 

     Летом того года Алена вышла замуж за своего друга. Свадьба была богатая. Из магазина она уволилась. Встретил я ее через 4 года случайно, когда по делам зашел в один дом. Во дворе этого дома рядом с ней  каталась на детском велосипеде маленькая девочка. Поздоровавшись с Аленой, я потрепал девочку по голове. И вдруг видя маленькую родинку, в виде сердечка, у нее на шее я спросил:
-Что это у тебя?
-Мама говорит, что это к счастью,- серьезно ответил мне ребенок.
Скрыв набежавшие слезы, я вошел в подъезд.