Хищники

Всё кончилось. Это был конец. Он вышел из офиса и сел в машину. Сейчас немного посидит и поедет. Сейчас. Позвонить жене. Тоже извелась. Но уже всё позади. Непонятно - то ли глубокая ночь, то ли раннее утро. Город совершенно пустой. Через несколько часов к этому подъезду спустится похоронная команда. Но они уже всё сделали. Всё, что могли. Теперь от них ничего не зависит и можно ехать домой.

Позвонить жене.
-Алло, Иришка! Ещё не спишь? Измучилась? Да, всё закончилось. Я сейчас еду. Буду через двадцать минут. Целую, любимая. До встречи.

Не спросила - что ему приготовить - чай или кофе. Измучилась, бедная. Что-нибудь придумает. Ну ладно, пора ехать.

Всё началось полгода назад. Внезапная проверка ГлавБанка. Сначала казалось - обычная проверка, хотя они уже чувствовали, что что-то висит в воздухе. Слишком много банков за последний год или полтора получили предписание на отзыв лицензии. Всё начиналось с проверок. Изнурительных, долгих, останавливающих всю рутинную работу. А что такое банк без постоянной работы с клиентами? Они чувствовали, что где-то в верхних слоях поменялось направление ветров. Но они были небольшим банком. Не такие уж суммы крутились по сравнению с теми, которых уже закрыли. Потому, что они не были крупным банком, а также потому, что он не хотел сильно рисковать в своём бизнесе, они не влезали ни в какие рискованные или сомнительные операции. Небольшой, но крепкий банк, с надёжными активами. Ему и так хватало забот. Банковский бизнес имеет свою  специфику в стране. Хотя, наверно, как и любой другой.

Проверка, спустившаяся из ГлавБанка была как снег на голову. Их аналитики не предполагали ничего чрезвычайного. Его источник - а какой банк может позволить в наших условиях работать без платного источника в ГлавБанке? - ничего не знал. Или не сказал. Это уже было первым знаком. Обычно знал и говорил. Сразу было ясно - это не обычная рабочая проверка. Маски шоу. Только без масок. Рыбная экспедиция. Только без лодки. Карающая рука. Спецназ. Цель - найти и уничтожить. Только вместо автоматов с подствольниками - инструкции и предписания. Одно, правда, было как и всегда. Банк должен был держать ресторан - открытый для всей команды в любое время. И не только для бизнес ланчей. Не то, чтобы должен был - по закону. Но как-то получилось, что все банки так делали. И уже без напоминания и без вопросов. Так же как давно уже не было вопросов - что означают месяца и цифры, написанные карандашом против фамилий в списке проверочной команды, который ему вручил в первый же день их старший. В тот раз им достались только две женщины. Это было хорошо. Так легче и дешевле. Ювелирный магазин был недалеко от офиса, а десять тысяч долларов - не такая уж большая сумма даже для небольшого банка. Подарки мужчинам были бы дороже. Им же не будешь покупать бриллиантовые серёжки на день рождения. Так что в тот раз им повезло. Он давно уже не задавал вопросы - откуда у двадцатисемилетних юнцов лексусы для себя и жён. Усмехнулся. Наивные идеалисты.

Красный свет. Тормозим. Ещё не хватало схлопотать отбор прав. Надо всё-таки следить за дорогой. Осталось недолго. Дома можно будет расслабиться. Сейчас поворот, потом ещё один и приехал. Подумал - как его встретит жена и волна нежности и тепла поднялась внутри. Наверно в своём коротком салатовом халатике, небрежно завязанном на поясок. Наверно сядет напротив, пока он будет пить чай - нога на подставку, коленка рассеянно покачивается и она не замечает, как халатик сползает всё дальше и дальше... Его Иришка. Сколько они уже вместе. Двое детей. Сколько всего пережили. Как она к нему пришла - только что умер первый муж. Без работы, без денег. С маленькой дочкой. С тех пор всегда рядом. Случалось - ему приходилось уезжать в долгие командировки. Она ему писала - знай, я всегда с тобой. И в твои хорошие времена и в плохие. И будем ходить в старости взявшись за руки по песку босиком и провожать заходящее солнце.

Красавица. Умница. Дом всегда вела - приятно было приходить. И любит его и верна - настоящая жена. Сколько мужиков смотрели на неё телячьими глазками. Всем говорила - мне это не нужно. У неё был он. Он один во всём мире. Ни художники или поэты, ни композиторы или музыканты ни певцы или бизнесмены. Ей был нужен он. Он улыбнулся. Маленькая моя. Сейчас, ещё немного. Похоронная команда закончит свои дела и мы куда-нибудь уедем. В солнечную Италию. Подальше от этого всего. Но пока надо ещё потерпеть.

Четыре месяца проверка сидела и копала, копала и копала. Под каждую букву, под каждую подпись - а зачем? Сколько нервов извели. Это противоречит директиве ГлавБанка. И их юристы ехали в ГлавБанк и им отвечали, что они не знают  - кто выдал эту директиву, и, главное - как её исполнять. Сколько актов составили. И каждый раз их юристы ехали в ГлавБанк и возвращались с разъяснениями, что всё соответствует нормам и положениям ГлавБанка. Но акты оставались и шли в дело. Каждый выданный кредит, каждую купленную или забранную в счёт непогашения недвижимость... Каждое обязательство обеспечения кредита. У любого банка есть хорошие кредиты и рискованные. Это бизнес. Вопрос - в балансах.  У них были неплохие балансы. Но только рискованные кредиты отмечались в отчётах. И опять они должны были ехать со всей кипой документов и балансами в ГлавБанк и возвращаться с опровержениями выводов их же комиссии. А акт по противодействию проверки? В конце рабочего дня затребовали пакет документов, который и за неделю не собрать.
-Пожалуйста подготовьте всё к утру.

Их юристы сидели всю ночь. Сделали. Не успели распечатать к восьми утра все восемьсот листов в десяти экземплярах. Просили час отсрочки. Или разрешить представить в электронном формате. Их главный молча прошёл в кабинет и через пятнадцать минут позвал его расписаться под актом противодействия проверки ГлавБанка. Да. Эти четыре месяца стоили ему много. Очень много.

Когда членов правления пригласили ознакомиться с заключением комиссии, мало кто сомневался - каким оно будет. В лучшем случае отсрочка или операции под наблюдением ГлавБанка. За эти четыре месяца лицензии отозвали ещё у нескольких банков и они прекрасно знали - что им сейчас зачитают.  Когда всё закончилось, в зале заседаний стояла полная тишина. Им утвердили их операции и подтвердили лицензию на следующий срок. Всё-таки они были неплохим, надёжным банком. И даже хищнический рейд в виде официальной проверки не смог найти веских оснований для их закрытия.  Всё-таки, что бы там кто ни говорил, а мы живём в правовом государстве.

Теперь надо было навёрстывать время. За эти четыре месяца они не могли ничего делать. Все партнёры отошли в сторону. Все ожидали результатов проверки. Все сделки замёрзли. Теперь надо было всё размораживать, а что и начинать чуть ли не с нуля. Но главное - их не закрыли. Теперь будем работать!

Последний светофор и он дома. Набрал номер.
- Как ты, малышка? Да, я подъезжаю. Уже на повороте. Целую.

Улыбнулся в усы. Она так любит смотреть, как он улыбается в усы. Представил, как сейчас будет пить чай, и она будет сидеть сбоку, подперев голову рукой и так по-бабьи смотреть - как он ест. Как-то он ел суп, поднял голову и увидел её взгляд - в глазах чуть ли не слёзы.
- Ты что, маленькая?
- Я так люблю смотреть, как ты ешь...

Чародейка. Он любил играть, переделывая её имя. Вот и сейчас пришло в голову. Чаро... - чародейка. Улыбнулся, вспомнив, как она его называла. Они встретились не здесь, не на земле. Они встретились на небесах - их судьбы были записаны в большой древней книге. Может - проходили века и столетия, их души проходили через страны и время, встречались, расставались, и, наконец встретились здесь, узнали друг друга - сразу, без сомнений. Узнали той вековой тоской, что копилась, пока одинокие они бродили по свету в поисках друг друга. Они наконец-то встретились здесь - в вечно хмурой Москве и он знал точно - они больше никогда не расстанутся. Ни в этой жизни и ни в той. Они нашли свои половинки и больше никто и никогда их не сможет разлучить, разбить единое целое на части. Ибо это целое состояло из небесного камня, и никакая земная сила не могла его нарушить.

Вторая проверка спустилась внезапно. Через три недели после того, как им зачитали акт, подтверждающий их лицензию. Это было не неожиданно. Это было незаконно и против регуляций самого ГлавБанка. Как был незаконным и против регуляций ГлавБанка слив в прессу информации о проверке. Репутация банка - основа его бизнеса. Но в известном новостном агенстве их юристам никто не мог ничего сказать - откуда пришла эта информация и каким именно образом она попала в сводки. Их источник в ГлавБанке опять ничего не знал или не сказал. И не только их. За те три недели, они нашли серьёзного партнёра. Партнёр пробил их по своим каналам. И не просто пробил, но беседовал лично в кабинете, обшитом дубовыми досками. И не просто имел беседу, но и случайно забыл там объёмистую сумку. ГлавБанк дал партнёру гарантии. И тут - проверка.

Эта проверка была короткая. Два месяца. В этот раз всё было ясно с самого начала. Тактика тяжёлой руки. По сравнению с ней, первая проверка была сказкой, рассказанной на ночь. Было ясно, что решение по их вопросу уже принято, и нужна просто бумага. Любая. Хоть что-нибудь, чтобы это не выглядело совсем уж по-разбойничьи. В любом банке, в любом бизнесе легко можно найти такую бумагу. И не одну. Результат - отзыв лицензии. Он это знал. Завтра спускается похоронная команда. Завтра она начинает решать - кому отдавать долги, а кому - продавать и по какой цене. Кому продавать банковскую недвижимость - и по какой цене. Кому передавать банковские активы - и на каких условиях. По сравнению с возможными суммами, та сумка, случайно оставленная в кабинете, обшитом дубовыми досками, какая бы объёмная она ни была - так, мелочь. Хотя и мелочью не стоит пренебрегать. А сумка? Какая сумка? Он всё прекрасно понимал. И никто ничего не спросит и не скажет. Недавно принятый закон знаете? Кому всё это нужно?

Но так или иначе всё закончено. Этот банк больше не его. Казалось - выплыл в лихие девяностые, укрепился в нулевые. Но, как известно - судьба-злодейка. От сумы и от тюрьмы... Тьфу-тьфу. Ночью про такое думать... Всё. Звоним в дверь и всё оставляем за порогом. Оставляем ту жизнь. Полностью. Вот жена открывает дверь. Сейчас ей скажу, что мы начинаем всё с начала. Она поймёт и пойдёт с ним. Да и деньги какие-то есть.

В квартире горел свет. Жена была не в халатике, а одета. В дверях гостиной стоял давний друг.
-Паша? Ты уже знаешь? Давай выпьем.

Он прошёл и сел в кресло. Ему не понравилось, что Паша был здесь. В голове вдруг закрутилось, что жена уже пару недель не звонила сама, что как-то устало с ним разговаривала. Да вот и сегодня вечером. Но он думал - что она устала от всего этого в последние полгода. Он как раз и хотел, чтобы они спокойно поехали куда-нибудь - где только море, песок, пальмы и они вдвоём. Не нужен был здесь Паша. Особенно сейчас. Особенно в это время - то ли поздняя ночь, то ли раннее утро. Зачем пришёл? Может чтобы поддержать - ведь столько лет вложено в бизнес - трудных лет тяжёлой, нервной работы. Постоянных метаний в законодательстве. Сегодня нельзя то, что вчера было можно. И никогда не знаешь - что же можно, а что - нельзя. И разъяснения и разрешения ГлавБанка ничего не стоят, потому что они сами не знают или не хотят знать. И отобрать выданную бумагу для них минутное дело. Да хоть вот с этой лицензией. Он не первый год в бизнесе и он понимал расклад.

Он мотнул головой и вернулся мыслями в гостиную. Паша. Откуда он узнал? Старый друг. С ним вместе когда-то работали. Когда-то у него была другая фамилия. Но взял фамилию жены и теперь - Иванов. Тогда они тоже сидели друг напротив друга и он говорил - Паша, ну как же ты можешь? Это же жена твоего же товарища. У них же маленький ребёнок. Как ты можешь среди ночи принять женщину, пожелавшую спокойной ночи мужу, и после этого сбежавшую из дому? Ведь это - как украл. Как вы будете потом жить - на чужом горе не построишь своего счастья. Как вы будете встречаться с ним, в глаза смотреть? Ведь вы не сможете ребёнка лишить отца? В конце концов, если так - почему ты сам не пришёл к мужу и не сказал всё сам - прямо, открыто и честно? По-мужски? Почему - она и почему - среди ночи?

И Паша сидел, смотрел своими бесцветными глазами и молчал.

И сейчас Паша сидел, молчал и смотрел своими глазами куда-то в угол. И почему-то он так ясно и отчётливо вспомнил тот их давнишний разговор.

Сделал усилие, чтобы стряхнуть наваждение. Повернулся к жене.
-Иришка, принесёшь чего-нибудь? Я с утра ничего толком не ел.

Жена подошла и села напротив него:
-Принеси себе сам. Я ухожу. Я давно хотела сказать. Я только что поняла, что мы - по сути совершено разные люди. Мы совершенно не подходим друг другу. С тобой я буду несчастна. Пусть тебе кто-нибудь другой приносит.

До него долго доходил смысл сказанного и он всё смотрел - то на неё, то на Пашу, смотрящего в угол. Наконец, хриплым голосом выдавил слова - глупые, обычные, не те, что он должен был сказать, но те, что он должен был - не пришли ему в голову и он ненавидел свой мозг за это. А те слова, что он всё-же смог произнести, наверняка ожидались, и на них был готов холодный ответ.
-Ира, Как же так? Как ты можешь? После всего? После всего, через что мы прошли? А наши дети?
-У нас с тобой нет общих детей. Это не твои дети.

И тут он посмотрел на Пашу, который продолжал молчать, глядя в угол, стараясь ни в коем случае не встретиться с ним глазами.

Посмотрел на жену.
-Да. У меня другие отношения. Ты мне всегда был глубоко противен. А твои эти усы... Седые. Терпеть не могу. Я ухожу.
Она посмотрела на Пашу.
-Пошли.

Они закрыли дверь.

Всё кончилось. Он вдруг вспомнил объёмистую сумку в коридоре, на которую сначала не обратил внимания. Всё правильно. И мелочью не стоит пренебрегать. Это был конец.