Поклон на Яузе

Под крыльями двуглавого орла.
Поклон на Яузе.
(Детективная повесть)

Часть первая.

Предисловие.
Санкт-Петербург.
Апрель 1906-го года.
Тёплый летний ветер  шевелил ветви старого клёна и раскачивал выполненный в форме резного петуха флюгер, от чего тот противно поскрипывал. Высоко в небе играли голуби, и генерал Алексеев, закинув голову наверх, невольно залюбовался этой картиной. Тем временем один из голубей, отделившись от стаи, стал хлопать крыльями и переворачиваться в воздухе.
- Красотища, - тихо процедил один из охранников, тоже наблюдавший за полётом птиц. – Бельгийский почтовый, кажись.
Павел Емельянович зажмурился. В глазах тот час поплыли радужные круги.
- Ну, скоро там? – недовольно спросил он, и нетерпеливо взглянул на парадный вход. Где –то в глубине белоснежного особняка раздавался недовольный женский голос. Наконец показалась и сама хозяйка. Одной рукой придерживая подол платья, а другой шляпку, она прошла по дорожке к коляске.
- Мариночка, душа моя, - посетовал генерал на супругу, - неужели нельзя было быстрее.
Когда экипаж тронулся, супруга вздохнула:
- Павлик, - от такой непривычной генеральскому уху фамильярности, супруг  слегка поморщился, однако, дражайшей второй половинке это было дозволено - ты же прекрасно знаешь, что сегодня Миша должен привести к нам знакомиться свою будущую невесту.
Павел удивлённо приподнял одну бровь.
- И что. Лично я более чем уверен, что ничто не сможет омрачить знакомства.
Однако супруга была иного мнения. Сделав неопределённый жест рукой, она целиком погрузилась в созерцание домов, мимо которых, они как раз проезжали спеша в Казанский собор к заутренней.
Служба прошла как обычно. Монотонный голос батюшки да пение хора на амвоне навевали на бравого генерала сон, и что –бы развеяться, он стал незаметно разглядывать прихожан, основу которых составляли богатые мещане да знатные военные. Где –то на середине службы, а одно из открытых окно влетел голубь, и батюшка прервав пение, задрал голову кверху, глядя на то, как громко хлопая крыльями, обыкновенный сизарь мечется под расписным потолком.  Пометавшись, голубь вылетел в окно.
Служба продолжилась.
Отстояв положенное время, Павел Емельянович вышли из собора, ведя под руку супругу, которая приготовив кошелёк с мелочью, тут –же направилась к паперти, на которой сидели просящие подаяния нищие.
- Павел Емельянович, - откашлялся давешний охранник, оглядываясь по сторонам.
- Оставь, - усмехнулся в жидкую бороду генерал, - свинья не выдаст, бык не съест.
Подождав, пока супруга раздаст мелочь страждущим, Павел взял Марину Львовну под руку, и продолжил пут к экипажу.
Никто не обращал особого внимания на генерала. Мало –ли начальников ходит по столице воскресным утром. Внезапно, словно из под земли выросла сгорбленная старуха, с повязкой на глазах и протянула простёртую руку.
- Подайте, Христа ради, ваше благородие, - загнусавила она.
Генерал усмехнулся. И откуда слепая старушенция узнала, что он благородие. Никак кто подсказал. Однако, мелких денег у него не было, обернувшись к охраннику он кивнул на попрошайку. Офицер достал из кармана монету и вложил в протянутую, скрюченную ладонь.
В ответ раздался лепет:
- Спасибо, соколик.
Соколик что –то пробурчал в ответ, и быстрым шагом стал догонять начальство. Внезапно впереди раздался визг, толпа загудела, а после три сухих револьверных хлопка спугнули сидевший на фонарном столбе голубей.
- А, тать, тать бегит, - завещала давешняя слепая нищенка, указывая на прорывавшегося сквозь толпу молодого человека. Охранник рванулся наперерез и, повалив щуплого убийцу под себя, стал скручивать ему руки.
- Паша-а, - заголосила генеральша.
Тем временем охранник одним ударом оглушил беглеца, и, сдав его на руки подбежавшим сослуживцам, бросился к генералу. Первое что он увидел это розовая пена, стекающая по подбородку Алексеева. Генерал судорожно открывал рот, зажимал прострелянную грудь. Дело было плохо, у Павла Емельяновича было простреляно лёгкое. Опустившись на колени рядом с причитающей супругой, охранник  понял, что генерал доживает последние минуты.

Глава первая:
дело пахнет керосином.
Часы на стене, громко тикнув, стали отбивать время. Бом-м, бом-м, бом-м... И так двенадцать раз. Кирилл Андреевич нахмурился, и подойдя к двери, с последним раскатистым "Бом-м" громко постучался. Не дожидаясь ответа, потянул на себя холодную металлическую ручку и вошёл в кабинет. Помимо Александра Васильевича Герасимова, начальника Петербургского охранного отделения, в кабинете находился незнакомый Немову господин. При виде вошедшего, он с интересом окинул его своими чёрными как уголь глазами.
- Ваше высокоблагородие, - звонким голосом отрапортовал Немов, - ротмистр Кирилл Немов, по вашему приказанию прибыл.
Герасимов кивнул головой.
- Вольно, Кирилл Андреевич. Догадываетесь, зачем я пригласил вас?
- Так точно, - ответил Кирилл. - Убийство генерала Алексеева сегодня утром.
- Оно, - Александр Васильевич вздохнул, - и это после прошлогодней смуты. Да ещё и день рождения государя, - добавил он упавшим голосом. - На нас сверху давят, - Немов непонимающе взглянул на начальника, затем перевёл взгляд на стацкого, которого, по его мнению, при этом разговоре и быть не должно, - требуют результатов. И немедленно.
- Делаем всё, что в наших силах. Убийца и свидетели допрашиваются.
- И что?
- Молчит, - Немов снова взглянул на незнакомца.
Что за птица такая, коли сам начальник Петербургской охранки, не стесняясь, выдаёт перед ним секреты расследования. Поймав его взгляд, Герасимов указал на гостя.
- Да. Забыл вам представить. Рябов Аркадий Петрович.
При этих словах стацкий встал, и протянул Кириллу руку, тот пожал её.
- По моей личной просьбе, - сделав ударение на последнем слове, Герасимов строго взглянул на гостя, однако тот сохранял невозмутимое выражение лица, - Аркадий Петрович привлечён к делу в качестве неофициального эксперта. Засим прошу оказывать ему полное содействие и помощь.
Кирилл нахмурился.
- Вы из жандармского? - напрямую спросил он и взглянул собеседнику в глаза..
Рябов улыбнулся. Его улыбка показалась ротмистру вымученной. Создавалось впечатление, будто стацкого постоянно что -то гложет изнутри. К тому -же его чёрные как уголь глаза глядели с такой грустью, что Кирилл, невольно, отвёл взгляд в сторону.
- Отнюдь. Я действую сугубо как частное лицо, и ни к одной из государственных организаций не принадлежу.
Голос у стацкого оказался спокойный, с еле заметной хрипотцой.
Однако это не убедило Немова.
- Аркадий Петрович, - пришёл на выручку Рябову Герасимов, - специалист по распутываниям узлов, коим является наше дело. Видите -ли, - он тяжело вздохнул, и сплёл руки на животе, - помимо нас, этим делом занимаются господа из жандармского отделения, и не ударить перед ними в грязь лицом, дело чести. Поэтому я и распорядился обратиться к помощи нейтрального специалиста. Вы поняли?
Немов вытянулся по струнке смирно и громко гаркнул:
- Так точно, ваше высокоблагородие!
- Ну-ну, - не так громко, - он хлопнул в ладоши. – надеюсь что в ближайшее время, вы Кирилл Андреевич, ознакомите господина сыщика  с протоколами допроса свидетелей. Что-ж, господа, не смею вас задерживать. Выражаю надежду на ваше совместное плодотворное сотрудничество.
- Разрешите идти?
- Идите.
Кирилл щёлкнул каблуками, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, вышел из кабинета. Рябов поступил проще, коротко попрощавшись, пожал Герсимову руку и вышел следом.

Немов ждал в приёмной. Испепелив взглядом вышедшего из кабинета начальника Аркадия, коротко спросил:
- Желаете ознакомиться с делом?
- Непременно. Однако, прежде всего, я хотел -бы посмотреть на допрос.
Кирилл кивнул. Выйдя из приёмной, они по длинному коридору направились к лестнице.
- Не знаю, что нового вы сумеете выудить из допроса, - ледяным голосом проговорил Немов.
Рябов пожал плечами. Эта самоуверенность стала порядком раздражать ротмистра.
- Не знаю, зачем к сугубо государственному делу привлекли частного специалиста. На мой взгляд, мы могли -бы и справиться с ним без посторонней помощи.
На этот раз Рябов снизошел до ответа:
- Не думаю, что-бы Александр Васильевич хоть как -то умалял вас. Буду откровенен. Мне известен ваш послужной список, смею заметить весьма впечатляющий.
Ротмистр резко остановился.
- Вы читали моё личное дело? Но ведь это конфедициальная информация.
- Более чем. Поэтому я знаком с ним вкратце. И обращаю ваше внимание на то, что действовать вам приходилось в военных условиях, тогда как противниками вашими были не соотечественники, а маньчжуры и японцы.
Глаза ротмистра сузились от бешенства.
- С чем -же ещё, вы успели ознакомиться? Вкратце.
На столь явный вызов Рябов нисколько не смутился.
- Мне понравились ваши действия в Харбине и осаждённом Порт-Артуре. Грамотно, чётко, избирательно.
Немов зло улыбнулся.
- Война есть война. А на ней все средства хороши.
- Только у нас не Порт-Артур.
Они остановились около небольшой, металлической двери. Ротмистр, пропустив стацкого вперёд, усмехнулся.
"Посмотрим, - подумал он, - что ты теперь скажешь"
Ой, не нравился ему Рябов. В добавок к тому что очень уж он внешне напоминал ему поручика Ястржемского, за деньги продававшему японцам информацию из осаждённого Порт-Артура (можно подумать что донесений своих шпионов, к которым столь сентиментально относился командующий крепостью, генерал-адьютант, барон Анатолий Стессель, им не хватало), стацкий, похоже возомнил себя хитрее чуть -ли не всего охранного. Картина выходила комичная. Начальник Петербургского охранного отделения, наплевав на своих подчинённых, прибегает к помощи абсолютно постороннего человека.
Тем временем Рябов уставился на пристёгнутого к креслу убийцу, и склонил голову набок. Следователь Мартынов, ведший допрос удивлённо поднял бровь и вопросительно взглянул на Немова. Тот пожал плечами и сделал успокаивающий знак рукой, мол, всё в полном порядке. Секретарь Никифор Пожидаев, поправил пенсне, и покосился на стоявшую на столе чернильницу.
- Что у вас? - строго спросил Кирилл Андреевич.
Пожидаев почесал вспотевшую лысину.
- Молчит, Кирилл Андреевич.
Убийца дёрнул головой и сплюнул на пол смешанную со слюной кровь. Улыбнулся разбитыми губами.
- А это ещё кто? - спросил он и кивком головы указал на Рябова. - Что бить будите. Валяй. Я привыкший.
- Поговори у меня тут, - рявкнул на него Мартынов, и ткнул его кулаком в лицо, - висельная морда.
Убийца рассмеялся.
- И вы, мундиры голубые... - продекламировал он.
- Независимый эксперт, Рябов Аркадий Петрович, прошу любить и жаловать, - представил Кирилл Андреевич Рябова сослуживцам, затем взял стул и сел напротив задержанного. - Уважаемый, - ласково проворчал он, - хватит валять дурака. В конце концов, мы не синие мундиры.
- А. Хрен редьки не слаще...
- Воля ваша, воля ваша. То, что вы не говорите нам своё имя, не играет ровным счётом ничего. Мы готовы потратить несколько дней на его выяснение.
Внезапно стацкий, до этого сохранявший молчание, спросил.
- А чем это от него так пахнет?
Немов обернулся, и увидел, что Рябов рассматривает лежавший на столе пиджак задержанного.
- Керосин. Левый рукав пахнет керосином. Вы не обливали его?
Мартынов размашисто перекрестился. Немов нахмурился, в руках у секретаря задрожало перо.
- Что вы, уважаемый, - голос следователя слегка дрогнул, - али мы нехристи какие, что -бы живого человека, да керосином обливать.
- Ну да, ну да, - непонятно что, имея в виду, сказал Аркадий Петрович. - Кирилл Андреевич, разрешите вас на пару слов.
Ротмистр недовольно поднялся. Выйдя в коридор, Рябов резко обернулся. В этот момент он напоминал взявшую след собаку. Не породистую гончую конечно, но вполне жизнеспособную псину.
- Почему рукав пиджака облит керосином? - спросил его Аркадий.
Немов пожал плечами.
- Вариаций масса.
- Но нам нужна только одна.
Аркадий стал расхаживать по коридору.
- Керосин в таком количестве, что правый рукав облит аж до локтя.
- Керосиновая лавка?
- Логично, но... - Аркадий замер. - Я хочу осмотреть все его вещи.
Вместо ответа ротмистр указал на дверь допросной.
- Насколько я понял, - Рябов взялся за дверную ручку, - клиент подвергся бертильонажу, но он результата не дал.
- Совершенно верно.
- Либо замерщики допустили ошибку, либо его нет в ваших картотеках?
- Я бы сказал последнее.
Войдя в допросную, стацкий поступил странно: подошёл к допрашиваемому и, взяв его за руки, повернул ладонями к себе. Затем ухмыльнувшись, достал из кармана увеличительное стекло, однако убийца в испуге сжал кулаки.
- Что вы хотите делать со мной? - спросил он.
- Уверяю вас, ничего страшного. Хочу посмотреть на ваши пальцы.
Рука допрашиваемого медленно разжалась. Осмотрев его кисть и ногти, Аркадий нагнулся, и мельком взглянув на ботинки, усмехнулся.
- Любите технический прогресс? Имеете страсть к двигателям внутреннего сгорания? - неожиданно спросил он.
Убийца открыл рот, однако слова были тут же проглочены. Рябов продолжал:
- Вы бывали на соревнованиях автомобилей?
Допрашиваемый удивлённо поднял брови, а затем нахмурился.
- Да, а что?
- А я не люблю.
- Почему?
Стацкий задумался.
- Больше скопление народа, бензиновая вонь. Да и опасно это.
Допрашиваемый покачал головой:
- Не согласен с вами. Скорость и опасность это крылья.
Он вздохнул и с сожалением посмотрел себе под ноги.
- Вы не участвовали в гонках, - Аркадий сел на стул. - Неужели скромная должность автомеханика вас устраивает?
Убийца захлопал глазами.
- Это как посмотреть. Кто главнее, механик или водитель.
Секретарь опомнившись заскрипел пером по бумаге. Стоявший у стены Немов покачал головой. Стацкий -же пожал плечами.
- Позвольте полюбопытствовать, зачем в кармане пиджака, вы носите комковой сахар?
Убийца нахмурился.
- Сладкое люблю.
- Сахар?
- А что?
Рябов вздохнул.
- Просто любопытство, -  затем встав покачал головой. - Я всё, господа.
Немов  упрямо выпятил нижнюю губу:
- Этого в камеру. Разослать курьеров с его фотокарточкой по всем автоклубам.
Допрашиваемый заскрипел зубами. Когда его вывели, Кирилл не отрываясь, долгим взглядом посмотрел на Аркадия. Повисла гнетущая тишина.
"Восточный человек, - подумал ротмистр. - Чёрные глаза и волосы, слегка вислый, с небольшой горбинкой, нос. Славянский черт мало. Безусловно, в нём есть восточная кровь".
Тем временем от былой "ищейки" не осталось и следа. Огонь, до этого горевший с полной силой, незаметно погас, однако оставил после себя тлеющие угли, готовые в любой момент разгореться вновь.
- И что вы об этом думаете? - уже без всякого раздражения спросил Рябова Кирилл. Стацкий потёр виски.
- Не могу понять, зачем он носит в кармане сахар. Что -то не сходится.
- В смысле?
- Если бы я знал. Не возражаете? - Аркадий достал портсигар. Немов не возражал, но от сигары отказался, предпочитал папиросы с крепчайшим табаком, к которым так привык в Маньчжурии.
- То что он имеет отношения к моторам, это доказать было не сложно. Запах керосина от пиджака, под ногтями, и в микротрещинах на пальцах следы машинной смазки. Кожа на ладонях не зароговевшая. Тем более я спровоцировал его на откровенный разговор. И он выдал себя, - Аркадий задумчиво уставился на красный огонёк сигары. - Но зачем ему носить с собой сахар?
Кирилл потупился.
- В бензин, - тихо произнёс он.
- В смысле в бензин? - Рябов непонимающе захлопал глазами.
- Я слышал, что если добавить сахар в бензин, то авто не поедет. Если наш такой сладкоежка, тогда почему ему не купить конфет. Я видел его бумажник, средства позволят. Да и одет он явно не с чужого плеча. Если добавить к этому то, что он не сутулился при ходьбе, то получается что наш клиент не выходец из низов.
Замечание было дельное. Молодого, состоятельного человека, получающего образование, с младых лет учили держать осанку.
Стацкий, опираясь на трость, стал расхаживать по допросной. Иногда он останавливался и пристально разглядывал разложенные на столе вещи убийцы. Подойдя к столу, он взял ботинок, и начал внимательно изучать подошву. Ту же операцию проделала и с другим.
- Что -то не сходится, - пробормотал Рябов.
- Поясните.
- Если он состоятелен, тогда почему довольствуется ролью механика?
- Возможно, не так состоятелен.
- Возможно. - Достав из кармана перочинный ножик, Аркадий выковырял из подмётки овсяное зёрнышко. Подцепить его убийца на рынке, наступить на дороге, словом, где угодно.
Увидев находку, Кирилл ухмыльнулся.
- Лошадь, - выпалил он. - Сахар угощение лошади.
Весьма далёкий от верховой езды, после достопамятной поездки, закончившейся жутким переломом правой ноги, Аркадий нахмурился.
- Вы думаете, что сахар предназначался для лошади.
- Ну не брюкву же ему с собой носить, в конце -то концов!
Аркадий Петрович достал из жилетного кармана часы, и посмотрел время.
- Не будем делать поспешных выводов, на основе той информации, которую имеем. Когда будут готовы результаты по проверке автомобильных клубов?
Ротмистр пожал плечами. Клубов автолюбителей в Петербурге было не так много, и объехать их все не составляет особого труда. Рябов выслушал его, покивал головой. Вскоре посыльный принёс несколько свежеотпечатанных снимков. Фотокарточки были сырые и липли к пальцам.

Харбин. 1903-й год.
Весь день с неба лил обильный дождь. Харбин словно вымер, лишь по широкой улице, оббегая глубокие лужи, бежала облезлая дворняга. Откуда -то раздавался ровный, мелодичный перезвон колокольчиков. Дворняга остановилась около отлива, и стала жадно принюхиваться. Ветер усилился, и невидимые колокольчики зазвенели с удвоенной силой.
Вдруг, от одного из домов отделилась фигура солдата, с винтовкой наперевес, за ним последовали ещё несколько, и не спеша, напряжённо вглядываясь в окна облезлой лапшечной, цепь стала приближаться к зданию. Чуть в стороне, что -бы видеть неровное оцепление солдат, вышагивал офицер. Внезапно из окна лапшечной, с противным криком, отчаянно хлопая крыльями, вылетела курица. Один из солдат не выдержал, и вскинув ружьё, выстрелил. С сухим треском разлетелся глиняный горшок, а несчастная курица, испуганно кудахтая, скрылась за строением.
- Не стрелять, - крикнул офицер, и ещё сильнее стиснул рукоять револьвера, а затем огляделся по сторонам. На мгновение ему показалось, что дома придвинулись ближе. Да что за дома -то, одно название. Кажется, чуть приналяжешь плечом и всё, нет дома, развалился на палочки и бумажки, лежит пёстрой грудой. Проводив взглядом убегающую собаку, офицер поднял вверх руку, и указал на дверь.
- Ломай.
Двое дюжих солдат, крякнув, одновременно налегли на бамбуковую дверь, и она жалобно скрипнув, упала внутрь. Солдаты ввалились кучей и замерли на пороге, разинув рты. Посреди зала, на залитой циновке лежало обезглавленное тело человека. Голова, отсечённая точным ударом катаны, лежала тут -же. В живот несчастного, была воткнута короткая вакидзаси. Рядом, примерно в пяти шагах, лежало тело другого азиата, но в отличие от первого, голова его была на месте, однако вместо горла зияла огромная рана. В руках он держал обыкновенный, остро отточенный кухонный нож.
- Отрубил голову господину, затем перерезал горло себе, - проворчал офицер. Кто -то из солдат крестился, позеленев и схватившись за рот, из лапшечной, сбив на ходу сослуживца, выбежал молодой прапорщик.
По черепичной крыше шлёпали большие капли дождя. Где -то перезванивались колокольчики, по узкой улице, бежала облезлая дворняга.

Кирилл открыл глаза. Сердце бешено колотилось, в висках стучало, а в ушах стоял звон. Хотя нет. Противно звонил телефон. Встав с казённого, обитого дешевым дерматином дивана, Немов снял трубку.
- У аппарата, - проворчал он.
Через статический треск и хруст, раздался взволнованный голос Тимохина, молодого офицера, посланного с фотографией по автоклубам.
- Кирилл Андреевич, обошёл все клубы, никто нашего героя не знает.
- Вы уверены?
- Да.
- А частные автовладельцы не состоящие в клубах?
- Есть, - взвизгнул Пётр. - У меня есть список, всех. Их не так много, и опросить всех не составит особого труда.
Немов откашлялся.
- По отношению к частным владельцам, ничего не предпринимать до особого распоряжения.
- Так точно, - разочаровано пробасил Пётр.
Положив трубку, Немов сел на диван.
"Выходит, что Рябов ошибся, - не без удовольствия подумал он. - Что -ж, господин стацкий, добавим ложку дёгтя в вашу медовую бочку".

Глава вторая:
по итогам маскарада.
Стацкий явился незамедлительно. С растерянным видом выслушал доклад Тимохина, затем сел на диван и задумался. Нельзя сказать, что -бы Кирилл сочувствовал ему, однако толика сего благородного чувства, успевшая влезть в его душу, успела потеснить злорадство. Рябов сидел молча, закрыв глаза.
- Кирилл Андреевич, - прошептал Пётр, - что с ним?
Ротмистр передёрнул плечами.
- Понятия не имею.
Тем временем Аркадий достал сигару, и не спеша, раскурил её. Выпустив из ноздрей облако сизого дыма, усмехнулся.
- Скорость и опасность это крылья, - сказал он.
Немов и Тимохин непонимающе переглянулись.
- Что?
- Когда я сказал что гонки это опасно, то ваш подопечный, Кирилл Андреевич, возразил, что скорость и опасность это крылья. Тогда я подумал, что он имеет в виду фигуральное выражение.
- Крылья. Он механик аэроплана! - отчаянно взвизгнул Пётр.
- Почему именно аэроплана? Возможно, он имел в виду воздушный шар или аэростат.
- Думаю что аэроплан, - Рябов придвинул к себе пепельницу. - Так как говорил он про крылья. Полей пригодных для взлёта и посадки летательных аппаратов не так много.
Немов стал расхаживать по кабинету.
- В России существует пять воздухоплавательных отделений: Варшавское, Осовецкое, Ивангородское, Ковенское и Новогеоргиевское. Объединяет их то, что пополняют их специалисты, прошедшие подготовку на Волковом поле. Там идеальное место для посадки аэропланов. Тем более имеется возможность арендовать ангар.
- А лошади? - спросил Тимохин.
Немов усмехнулся:
- Лошади нужны как тягловая сила. Вытащить из ангара аэроплан. По-моему, всё сходится, - он взглянул на часы. - Утром надо будет наведаться туда.
- Господа, - Рябов, всё это время наблюдавший за их дискуссией встал с дивана, и подошёл к карте Санкт-Петербурга, - людям в форме, так уж сложилось в стране, мало доверия. Предлагаю устроить небольшое представление.
Кирилл Андреевич улыбнулся, и подмигнул Тимохину, тот непонимающе захлопал глазами. В течении получаса Аркадий объяснял суть своего плана. Тимохин и Немов слушали внимательно, временами кивали, иногда задавали вопросы. Когда часы на стене отбили час ночи, Рябов скомкал исписанный и лист бумаги, и кинул его в корзину.
- Вы всё поняли? - спросил он.
Кирилл откашлялся. Пётр -же растянулся в довольной улыбке.
- Всё, Аркадий Петрович.
- Тогда, если не возражаете, я поеду к себе, а уже оттуда протелефонирую куда следует.
Офицеры не возражали. Коротко откланявшись, Рябов одел цилиндр, и вышел из кабинета. В окно привлечённые светом бились ночные бабочки. Где -то в кустах, истошно заорали коты.

Кадровая военная команда воздухоплавателей, проводившая военные учения с использованием аэростатов была создана в 1885-м году и располагалась на Волковом поле в районе реки Волковка к северу от Купчино. В веках XV-XVI на его территории находились новгородские поселения, однако после возникновения стольного Санкт-Петербургат на их месте возникла деревня Волкова, название которой перешло на Волково кладбище, реку и большой пустырь. Военно-воздухоплавательная команда была расквартирована в казармах артиллерийского полигона мимо которых, как раз, проезжал экипаж. Помимо бородатого кучера, в экипаже сидели трое: молодцеватый мужчина с живым взглядом и лихо подкрученными усиками, курил лёгкую сигарету, и время от времени улыбался на неуёмную болтовню его молодого соседа, который поправляя съезжающее на затылок соломенное канотье, о чём -то разглагольствовал, указывая на висящий в небе аэростат. Напротив, спиной по ходу, восседал в обнимку с огромным фотографическим аппаратом, пожилой мужчина, с густыми свисающими как у моржа усами и густыми -же бровями. Он не оглядывался по сторонам и только изредка отвечал на многочисленные реплики своего молодого товарища, добрым ворчанием, которое последний внимал в пол уха.
Подъехав к казармам, экипаж остановился. Первым из него вышел обладатель закрученных усов, и направился к зданию
- Ну-ка, Захарка, подсоби, - фотограф подал мальчишке саквояж, и с напускной строгостью прикрикнул. - Смотри, не уронь мне. Нето ухи поотрываю.
Мальчишка весело рассмеялся.
- Не уроню, Пантелемон Петрович.
- Ну -ну, - проскрипел фотограф, и вылез из экипажа. - Здеся жди, - велел он кучеру, возница пожал плечами.
Тем временем обладатель подкрученных усов вышел из здания в сопровождении кутавшейся в шаль барышни.
- Да Вероника Анатольевна, всё согласовано. Снимать мы будем только воздушные объекты, либо на земле, либо в воздухе. Вот, - они подошли к ожидавшему их Пантелеймну, - наш фотограф, прошу любить и жаловать.
Рассеяно оглядев поверх голов Пантелеймона и Захара, Вероника Анатольевна кивнула.
- Хорошо, извольте снимать, господа. Здесь секретных объектов нет. Прошу вас, господин?..
- Перепёлкин. Михаил Перепёлкин, - он подобострастно прижал котелок к груди, и состроил барышне глазки.
- Идёмте за мной, - слегка севшим голосом сказала Вероника Анатольевна, и направилась к ангарам.
Захар и Пантелеймон Петрович повели себя странно: переглянулись, и вдруг фотограф подмигнул своему помощнику. Взяв оборудование, они неспешно пошли следом.
- Вот извольте, господа, - Вероника Анатольевна указала на площадку, - отсюда взлетел аэростат господина Кованько, совершив первый в России перелёт между городами. Летели они до Новгорода, и на своём пути, при попутном ветре, преодолели более ста восьмидесяти вёрст.
Перепёлкин откашлялся:
- Виноват, сударыня. Вот если -бы на этом месте стоял какой -нибудь шар, или аэростат... Вы поймите, нам нужны хорошие кадры для набора с открытками. И если вы не возражаете, то с самими господами воздухоплавателями.
Барышня пожала плечами.
- Тогда вон там, группа курсантов готовит к полёту аэростат.
Она указал рукой на группу людей, которые словно муравьи бегали вокруг огромной элепсоидной туши аэростата.
- Аэростат с мягкой оболочкой, наполненной водородом. Это конечно не детище господин Цеппелина, но курсанты проходят на нём практику.
- Если вы не возражаете, - томно произнёс Михаил. Вероника Анатольевна не возражала.
Подойдя ближе, фотограф с ассистентом разложили фотографический аппарат. Захар деловито насыпал на полку магний, а когда Пантелеймон накинул на спину ширму, высоко поднял руку с полкой. Последовал обратный отсчёт, а затем магний зашипел и вспыхнул яркой вспышкой. Поднялось белое облако дыма.
- Ой, - вздрогнула Вероника.
- Ничего страшного, это всего лишь вспышка, - поспешил ей на помощь Перепёлкин.
- Засветили пластину, - довольно хмыкнул Пантелеймон, и начал складывать фотоаппарат. - Захар, полку почисть. Нето ухи поотрываю.
Помощник усмехнулся, и стал счищать с полки пригоревший магний.
Пройдя по полю, они оказались около воздушного шара, готового вот-вот устремиться в небеса.
- Господа, господа, - засуетился Перепёлкин, - позвольте пару кадров!
Господа охотно согласились. Выстроившись около шара, они сделали напряжённо-сосредоточенные мины. Снова вспыхнул магний. Но на этот раз Вероника Анатольевна, опекаемая заботливым селезнем-Перепёлкиным, сохранила полное спокойствие, и даже, кажется, начала внимать его ухаживаниям.
Засветив ещё одну пластину, на этот раз кадр запечатлел воистину исторически момент отрыва гондолы шара от земли, они отправились дальше, где на плацу происходила перекличка личного состава.
- Наши курсанты, - пояснила Вероника Анатольевна, - ещё совсем молодые, но по окончании отправятся в один из пяти воздухоплавательных отделений.
- Да? - Перепёлкин заскрипел карандашом в блокноте.
Чуть дальше у большого ангара  огороженного забором, толпились люди.
- А что там? - спросил провожатую Михаил.
- Этот ангар арендует у нас частное лицо.
- Да? Интерестно. Он тоже летает на воздушном шаре?
Вероника Анатольевна печально вздохнула.
- Ах если -бы. Господин Сайрос делает аэроплан.
- Аэроплан? - восхищённо выдохнул Михаил. - Но, похоже, у них что -то случилось?
И правда, в ангаре, арендуемом британцем царило оживление. Сам господин Сайрос, крепкий, среднего роста человек, с широкими усами, но абсолютно на лысо обритый, ходил по ангару, и кричал на подчинённых. Увидев подошедший, он упёрся руками в бока, и грозно выпятил челюсть:
- Whom else of features has brought? (Кого ещё чёрт принёс?) – затем добавил на довольно чистом русском:
- Кто такие?
Перепёлкин расплылся в сахарной улыбке.
- Здравствуйте господин Сайрос. Мы представляем российскую прессу, и по заданию газеты, готовим альбом с цветными фотокарточками, на которых будут запечатлены отважные покорители неба.
Британец нахмурился.
- To you would be rather grateful, if you have told, where my mechanic. (Был бы вам весьма признателен, если бы вы сказали где мой механик). – однако видя что репортёр непонимающе захлопал глазами, рассмеялся. - Так что вам нужно?
- Не хотели -бы вы пополнить собой пантеон славы?
Чарльз откашлялся. Было видно, что Перепёлкин польстил ему.
- Ну, если вы настаиваете... - протянул он.
- Всенепременно. И одну фотокарточку, желательно, с вашими бойцами.
- Ну, ладно...
Все собрались вокруг выкаченного из ангара аэроплана. Для Сайроса принесли табурет, на который он и не преминул взгромоздиться.
- Внимание, - просипел Пантелеймон, и магний с шипением вспыхнул. Замершие люди зашевелились и стали расходиться.
- А теперь последняя фотография с самим героем. Не могли бы вы по позировать в самом аэроплане.
Подкручивая ус, англичанин забрался на шаткую конструкцию, надел кожаный шлем с огромными, в пол лица очками, и подбоченился.
- И р-раз, - выкрикнул фотограф, и пластина была засвечена.
Когда собиралась аппаратура, Перепёлкин наклонился к Пантелеймону, и шёпотом спросил:
- Как вы думаете, Аркадий Петрович, будет толк от нашего маскарада?
Рябов-Пантелеймон усмехнулся:
- Уже есть. Пока вы уговаривали англичанина фотографироваться, я подслушал разговор прислуги. Говорили про пропавшего механика. Да собственно и сам воздухоплаватель упоминал о нём.
- Показать -бы им ещё фотокарточку.
- Не стоит, - Рябов огляделся. - Я порасспрашивал, и выяснил, что жил он здесь -же, и почти не покидал пределов Волкова поля. Думаю, что сюда надо будет наведаться ещё раз, но только ночью.
Собрав фотографический аппарат, он прикрикнул на Тимохина, и они неспешно направились к казармам, у которых их ждал разомлевший на тёплом весеннем солнце извозчик.
Аккуратно положив саквояж с пластинами на сиденье, Рябов откинулся, и расправил плечи. Напротив него сидел Кирилл, и сосредоточенно разглядывал грим Аркадия.
- Подведём итоги? - спросил ротмистр. - Что у вас, Аркадий Петрович?
Под гримом и накладными усами лицо начало здорово чесаться.
- У англичанина пропал механик Павел Алистров. Служащие в недоумении, так как ни зелёным змием ни чем -либо ещё он не увлекался. Жил механик тут -же, на Волковом поле в небольшом домике за ангарами. Образ жизни вёл затворнический, общался в основном с Бернардом Милоном, помощником и правой рукой Сайроса. Возможно, вы видели его, высокий, в клетчатом костюме, на голове кепи. Носит пенсне. По словам прислуги, заведует финансами нашего авиатора. У меня всё.
Немов задумался.
- То, что он общался только с можардомом, ничего не говорит. Пётр?
Тимохин рассмеялся.
- В общем -то, у меня не густо. Видел три большие кавказские овчарки, которых выпускают на ночь. Если вы хотите совершить ночной визит то... - он развёл руками. - А ещё других аэропланов на Волковом нет.
- Более того, - заметил Немов, - он единственный в столице.
Рябов молча похлопал по фотографическому аппарату.
- Во всяком случае, я бы проследил за Милоном.
- Почему именно за ним?
Аркадий потрогал зудевший нос.
- Как один из товарищей с кем наш, так сказать, предполагаемый Алистров общался. А тайный визит даст, только улики.
Он вопросительно взглянул на Немова.
- Александр Васильевич дал мне полную свободу действий - процедил сквозь зубы ротмистр. – Так что будем действовать.
Он сдержал обещание. В полдень, подняв телефонную трубку, он попросил оператора соединить его с номером Аркадия, когда последний был у аппарата, Немов коротко отрапортовал:
- Аркадий Петрович, это он.
Рябов молчал несколько секунд, затем спросил:
- Вы готовы, совершить небольшой ночной рейд на Волково поле?
Немов был готов.

Дождь, лил не переставая, тяжёлые капли падали с соломенной крыши, и разбивались о деревянный помост. Жалобно звенели китайские колокольчики. Офицер сидел на скамье, и мрачно глядел на два, успевших закоченеть трупа. Пахло как на бойне. Удивительно, но на физиономии отсечённой головы японца застыло умильное выражение спокойствия и отрешённости. Видимо на момент харакири он или ввёл себя в состояние транса, или выкурил трубку с опиумом. Длинную китайскую косичку, отращенную для конспирации, он аккуратно отвел в сторону и меч слуги не задел её. Смерть японца была относительно лёгкой. В отличие от господина, слуга испытывал нешуточные мучения перед смертью. Вокруг него всё было забрызгано мелкими капельками крови, циновка сбита и изорвана пятками, а на лице застыла жуткая гримаса.
Находиться в одном помещении с трупами было неприятно. Офицер отвёл взгляд в сторону и увидел большой бумажный фонарь, подвешенный к потолку на жёсткой бечёвке.
- Столько трудов впустую, - пробормотал он, и закашлялся.
Целый месяц, потраченный зазря, было безумно жаль. Слежка, наведение справок, опрос, не Бог весть каких, свидетелей, снова слежка, что на протяжении всей КВЖД было организовать не так -то и легко. Через третьих лиц, поставляющих данные японской разведке, выйдя на самого шпиона, неуловимого Амуру Тиоро, он разработал безукоризненный план. Ловушка захлопнулась тогда, когда это было необходимо. В результате вся операция закончилась не совсем что -бы провалом, данные собранные через посредников так и не попали в Японию, но ни информатора, тело которого обнаружилось за ширмой (японец распластал его катаной почти что надвое), ни самого агента, взять живьём не удалось. Хотя, попадись он живым, прока от японца было -бы мало: Тиоро скорее откусил бы себе язык, чем начал говорить.
Пепел, от тщательно сожжённых списков, лежал тут -же в глиняной миске. Амуру был пунктуален, и прежде чем уйти к своему Будде Амида, уничтожил всё, что могло послужить зацепкой для следствия.

Глава третья:
ночные визитёры.
Человек в котелке и свитере из верблюжьей шерсти откашлялся, и развернул конверт. На листе самой дешевой бумаги, ровным подчерком было написано: "Довожу до Вашего сведения, как и обещал, что в расследование касаемо вашего механика вступил некто Рябов Аркадий Петрович. Частный сыщик, привлечённый Герасимовым в качестве независимого эксперта. Приметы: роста среднего, глаза карие почти чёрные, волосы тёмно-русые, носит усы, слегка прихрамывает на правую ногу. Ход расследования мне не известен, т.к. Рябов скрытен, и похоже, не особо доверяет даже своим, так сказать, напарникам. О дальнейших действиях буду сообщать по ходу расследования. P.S. Надеюсь, что вы не забыли о воём обещании. Очень на вас надеюсь". Прочитав послание, человек в котелке хмыкнул, и, свернув письмо трубочкой, поднёс его к горящей свече.

Погода была прекрасная. Небо к ночи заволокло облаками, неуверенно поблескивала луна, пахло сырой землёй и краской. Прячась в тени строений, две чёрные фигуры быстро добрались до частного ангара и остановились у забора. Один из ночных гостей огляделся по сторонам и, поправив чёрную, скрывавшую лицо, повязку, тихо посвистел. Прошла минута, и из темноты послышалось сиплое дыхание, а затем показались три лохматые фигуры огромных кавказских овчарок. Собаки не лаяли, а просто сели на землю, и уставились на непрошенных гостей.
Люди молча достали из сумок трубочки, и зарядив их иглами, выпустили по несколько зарядов в животных. Собаки заскулили, стали тереть лапами носы. Одна попыталась вскочить, однако задние ноги не слушались, и издав громкий, похожий на человеческий, стон, завалилась на землю. Выждав несколько минут, двое перелезли через металлические ворота и пригибаясь, побежали к ангару. Причём один, отчаянно хромая на правую ногу, на мгновенье задержался около стены, и злобно шипя, помассировал её ниже колена. Его товарищ остановился.
- Сильно болит? - спросил он.
- Ноет. Погода должна поменяться.
После небольшой паузы они обогнули ангар с аэропланом, за которым находилось маленькое строение. Остановившись в тени, стали ждать.
- В доме никого нет, - прошептал Немов, - можно идти.
Быстро перебежав пустое место, освещённое лунным светом, они оказались у двери.
- Закрыта, - проворчал под нос Рябов, и достал из кармана отмычку. Замок несколько раз щёлкнул, и дверь бесшумно открылась. Оказавшись в большой комнате, служившей и гостиной и спальней и всем на свете, они завешали окна одеялами и включили потайные электрические фонари. Обстановка в доме была по-спартански простой: кровать, два стула, стол, с двумя стоящими на нём стаканами и пепельницей, шкаф, да имитирующими вешалку, вбитыми в стену гвоздями, на которых сиротливо висело то немногое, что составляло гардероб механика.
Подойдя к столу, Аркадий взял один стакан в руки, затем перевернув его, посмотрел на донышко, ту же операцию проделал и с другим. Затем заглянул под стол.
- Что -то нашли?
- Перед убийством, у нашего механика были гости.
- С чего вы взяли?
- Стаканы. Один из них слегка треснут и протекал, на столе отпечаталось донышко, липкое от сахара, хотя сам стакан вымыт. Сахар не успел окончательно высохнуть, и липнет к пальцам.
- Может сладкий чай пил Алистров.
Рябов отрицательно покачал головой.
- Нет. Алистров сидел здесь. А вот гость несколько наследил, загляните под стол.
Ротмистр посветил на пол и увидел около одного стула уличную грязь.
- Однако, что это даёт? Здесь много народа, и пить чай мог кто угодно.
- Согласен. Однако после этого наш подопечный пришёл в такое волнение, что умываясь из рукомойника, скомкал полотенце и швырнул его на стол.
Немов задумался.
- Почему именно после ухода?
- Под полотенцем частицы сигаретного пепла, кое -что прилипло к ткани, когда она была ещё сырой.
Он стал рассматривать шкаф. Внимательно оглядел корешки книг, затем и полку.
- Взгляните, следы пыли. Эту книгу вынимали, да и корешок её потёрт больше других.
Он аккуратно достал фолиант.
- Да вы только взгляните! - воскликнул Рябов. - Вырезки из статей. Похоже, наш Алистров имел зуб на Алексеева.
Кирилл Андреевич взглянул на газетные вырезки.
- Надо узнать о нашем механике побольше. Выходит, что он действовал по личным мотивам?
- Или его личными мотивами воспользовался кто -то третий.
- Тот, с кем он разговаривал и гонял чаи?
В этот момент дверь негромко стукнула. Взломщики одновременно потушили фонари, Немов потянулся за револьвером.
- Ветер? - спросил он. Рябов пожал плечами.
- Как знать.
Запахло керосином.
- Что за, шутки?! - воскликнул ротмистр, и налёг плечом на дверь. - Кто -то подпёр её снаружи.
Дело принимало нешуточный оборот. Снаружи начинал весело потрескивать огонь, его отсветы были видны через щель между дверью и порогом. Густо потянуло дымом.
- Чёрт возьми, - выругался Немов, и изо всех сил налёг на дверь. Та скрипела, однако не поддавалась. Тогда подскочив к окну, он сорвал с него одеяло, и попытался открыть ставни. Вдруг раздался хлопок, и из рамы посыпались мелкие опилки. Отпрянув назад, ротмистр закашлялся.
- Кто -то стрелял в меня, - крикнул он и добавил пару отборных ругательств.
- Дверь, - выкрикнул Рябов, доставая из кобуры маленький револьвер, - держится на петлях.
Дальнейших объяснений не потребовалось. Немов приставил револьвер к дверной петли и несколько раз выстрелил. Аркадий повторил то же самое, но с другой петлёй. Дверь зашаталась.
- И-и, р-раз! - выкрикнул Немов, и ударил ногой по дымящейся створке. - И, р-раз, - он повторил удар, и дверь, слетев с петель, упала на землю.
Выскочив из горящего дома, они побежали в сторону забора, прочь от приближавшихся, со стороны казармы криков. На ходу Немов остановился, и оглядевшись увидел что дом, словно гигантский костёр, объят пламенем. Перебравшись за ограду, они, что -бы не привлекать внимания, перешли с бега на шаг. Вдобавок у Рябова усилилась хромота, и он был вынужден опереться о плечо спутника. Однако, не смотря на всё пережитое, к величайшему удивлению Кирилла, сыщик сохранял полное спокойствие, и если не брать в расчёт лёгкую дрожь, то вёл он себя вполне нормально.
Пролётка ждала на дороге, взволнованный Пётр, соскочив с козел, помог Рябову, практически прыгавшему на левой ноге, забраться в экипаж.
- Зарево -то какое, - словно курица заквохтал он и стал погонять лошадей. - Что там стряслось?
Немов было открыл рот, однако Рябов самым бесцеремонным образом перебил его.
- После, Петь, после. Гони что есть мочи! - а затем притянул Кирила к себе. - Нас там ждали, - прошептал он ему на ухо.

Англичанин был зол. В основном на себя. Записку от информатора он получил поздно, и ничего не успев предпринять, решил действовать в экстренном порядке. А вот Рябова он недооценил. Кто же знал, что тот решиться на такой дерзкий ход, да и как он мог так ошибиться и не следить за дверью. Как только Немов выбил горящую створку, британец развернулся, и побежал в темноту строений, туда, где темнота надёжно укроет его от чужих глаз.
Нужно было не выпускать их из дома, дождаться пока они или обгорят, или задохнутся дымом, и тогда...
Он с силой ударил себя по ладони.
Со стороны казармы раздавались крики. Затаившись, британец наблюдал за тем, как двое перелазят через забор, и направляются к дороге.
Выругавшись, он спрятал револьвер под одеждой, и смешался с толпой. Настроение было паршивое, саднила содранная о полено, которым он подпёр дверь, ладонь.
- Ну, ничего, - пробормотал он, помогая тащить вёдра с водой, - ничего.
На ангар с аэропланом огонь перекинуться не мог.

Немову повезло меньше. Ожоги, которые он получил, спасаясь бегством из горящего дома, болели, но смертельными не были. Рябов -же: ожогов он не получил, зато нога разболелась с новой силой. Сидя на диване, он маленькими глотками пил виски, и изредка поглядывал на компаньона по несчастью.
Более в комнате не было никого.
- Вы думаете, что среди нас предатель? - наконец спросил Кирилл.
- Или болтун. Уж не знаешь что хуже.
Немов задумался.
- Проболтаться могли только те, кто знал о нашем предстоящем рейде.
- Я, вы, да начальник охранного? - Рябов невесело рассмеялся, видя как покраснел Немов. - Предположим, что наш поджигатель был оповещён детально о нашей операции. Тогда -бы он замёл следы, а так вынужден был действовать спонтанно. Поджог - жест отчаяния.
Кирилл вздохнул, и, поморщившись, сел на диван. Ожоги нестерпимо ныли.
- Что будем делать? - спросил он, про себя -же подумал: "Дожился. Стацкого своим считаю".
Рябов долго молчал:
- Наведаться в открытую, не надо, да и грим не сильно спасёт. Ваши ожоги и моя, - он поморщился, - хромота слишком приметны.
Немов вздохнул.
- Ну, нет уж. Вас я на такое больше не пущу, - уверено сказал он. Рябов захлопал глазами.
- Простите?
- Я знаю про ваше горе, и про то, что у вас на попечении остались две дочери, - он замолчал, видя, как резко изменилось лицо Аркадия. - Вам нужно беречь себя для них. Не будьте эгоистом, чёрт возьми! Или вы хотите, что бы девочки остались круглыми сиротами?
Рябов смотрел молча, не отрывая от ротмистра чёрных как уголь глаз.
- Простите, Аркадий Петрович, что не сдержался и накричал на вас. Да и за давешнюю резкость тоже. Видит Бог, я не знал.
Столь разительной переменой в отношении к стацкому, послужил разговор с Герасимовым, имевший место днём, в ходе которого Александр Васильевич поставил Кирила в известность, что не далее чем с месяц назад, Рябов овдовел, и остался один (если не считать старого дядьки проживающего в Царицыне) с двумя дочками-близняшками шести лет от роду. Девочки были определены в один из пансионов, и пока ничего не знали о смерти матери.
Аркадий вздохнул:
- Не стоит извиняться. Вы правы. Кругом правы. Да и в дело я ввязался из -за страха и отчаяния.
Теперь непонимающе захлопал глазами Немов.
- В смысли из -за страха?
Рябов издал непонятных стон, и, закрыв глаза, стал массировать виски.
- После смерти жены, я много раз навещал Настю с Алисой. И не разу, ротмистр, не разу не сказал им про мать. Как?! Что я скажу им? Простите девочки, но... - его рука нервно затряслась. - Пневмония. Нет. Так нельзя. А как надо, не знаю. Вот и кидаюсь из огня в полымя. Из страха.
Немов долго молчал.
- Вы как хотите, но больше я не стану подвергать вашу жизнь опасности.
Аркадий Петрович вымучено улыбнулся.
- От всей души благодарю вас, Кирилл Андреевич, однако… Однако, что мы имеем? Алистров поил сладким чаем неизвестного нам человека, предположительно подпалившего нас в доме. Но меня беспокоит другое. Кто оповестил о нашем приходе?
- М-м, - протянул Немов, - Пётр? Он был в курсе всего.
Аркадий откашлялся, и, взяв лист бумаги, нарисовал на нём схематического человечка.
- Он знал об операции, на Волховом. Допустим, что роль возницы его не устраивала. Вы помните как не далее чем днём, он рвался с нами?
- А если наш поджигатель получил послание слишком поздно?
- Возможно. Или оно было неполным.
- Вы имеете в виду, что он получил только часть информации касательно наших персон?
- Тогда, получается, что Пётр не причём, и послать предупреждение мог кто угодно.
Немов тяжёло вздохнул. Круг подозреваемых расширялся.
- Что вы намерены сделать? – спросил его Аркадий.
- Думаю, что нужно поговорить с Алистровым. Вы хотите поприсутствовать на этом разговоре?

- Скоро девятнадцатое мая, не забывайте, - англичанин раскурил сигарету. - Всё должно пройти на высшем уровне.
- Не беспокойтесь. Мои парни знают, что делать. Однако меня беспокоит ночной визит полиции.
- Охранного отделения. Я уверян в своём информаторе.
- Но подпалив дом вы поступили опрометчиво.
- Отнюдь. Этот хромой чёрт как -то пронюхал что нити ведут сюда. Теперь он станет рыскать где -то поблизости. Скажите своим людям, что бы они внимательнее относились ко всем подозрительным и новым лицам. Особенно тех, кто проявляет большее усердие или просто любопытен.

Звук шагов гулко отражался от стен коридора. Несколько конвойных в сопровождении двух офицеров остановились около одной из дверей. Конвойный открыл окошечко, и заглянул внутрь.
- Спит, - с завистью сказал он, и передёрнул плечами. Послышался звук отодвигаемого засова. Дверь в камеру отворилась, и дежурный офицер довольно громко гаркунул:
- Задержанный Алистров, на выход!
Однако задержанный не шелохнулся.
- Подъём, - довольно громко крикнул офицер, и подойдя к кровати, ткнул механика ножнами шашки. – Эй, - уже тише произнёс он, и склонился над лежащим. – Сёма, дай лампу.
Осветив тело, офицер отшатнулся.
- Господи Иисусе, преставился… - пробормотал он.

КВЖД. 1903-й год.
Офицерский вагон плавно раскачивало на рессорах. Отбивая свой бесконечный ритм, поезд стремительно нёсся в сторону Порт-Артура. Туда, где лениво покачиваясь на волнах, под сенью славного Андреевского флага, до поры до времени, дремали имперские военные корабли. Туда, где оскалившись чёрными зевами береговых орудий, несокрушимой силой стояли каменные бастионы. Туда, где через год с небольшим, уйдёт в пучину волн, так и не сдавшийся «Варяг».
Разглядывая с верхушки насыпи проплывавший мимо пейзаж, Немов печально вздохнул, вспомнив берёзовые околотки и деревянные срубы родной Вологодчины. Выглянув в окно, он улыбнулся, и сделал глоток уже успевшего остыть чая. По заливному рисовому полю, в воде по колено, неровной ломаной цепью крестьяне высаживали ростки риса. Оборванные, в разноцветных одеждах, но с неизменными треугольными шляпами от солнца и плетёными корзинами за спиной. Мимо проплыл полустанок, и поезд отчаянно выбрасывая клубы чёрного дыма потянул вагоны дальше.
Солнце медленно закатывалось за горизонт.

Глава четвёртая.
Заметая следы
- Как умер?! - вскричал Герасимов. - Причина?
Немов стоял перед начальником по струнке смирно.
- Причина смерти отравление. Яд был добавлен в пищу задержанного. Природу его установить пока не удалось, однако есть подозрение, что это был крысиный яд.
Александр Васильевич нахмурился.
- То есть, вы хотите сказать, что кто -то в наших стенах отравил его? И это после вашего -то рапорта, - он положил ладонь на лежавшую перед ним папку.
Повисла гнетущая тишина.
- Н-да. Ваш ночной рейд был весьма и весьма рискован, однако информация важна, но... - кулак начальника охранного отделения сжался. - Она косвенная. - Аркадий Петрович я не могу приступать к действию только на основе ваших умозаключений.
Рябов перевёл взгляд на ротмистра, затем вновь взглянул на Герасимова.
- Александр Васильевич, я хотел бы вас попросить, дать мне разрешение посмотреть на личные дела двух ваших сотрудников.
- Вы настаиваете, что предупредил вашего поджигателя кто-то из наших?
- Да.
Герасимов нахмурился.
- Обидно, когда предают свои. Доступ к личным данным вы получите. Однако, спешу предупредить вас, что за дело взялось жандармское отделение. Конечно, Владимир Александрович нам не конкурент, однако настоятельно прошу вас, господа, соблюдать субординацию.
- Так точно, господин генерал, - отрапортовал Немов.
 
Положив на стол две папки, Немов вопросительно взглянул на Рябова.
- Пожидаев и Малюков. Почему именно они?
Аркадий Петрович уже перелистывал страницы личных дел.
- Они оба присутствовали в допросной, и, в отличие от других сотрудников, считающих меня клоуном, видели, что я не шучу и уже напал на след. Как один так и другой в момент отравления Алистрова находились в задании и следовательно могли  быть отравителями.
Ротмистра передёрнуло. По его мнению, Рябов шил белыми нитками.
- Вы уверены?
- Не совсем. Просто проверяю гипотезу. То, что кто -то из них продался  или попал на крючок нельзя списывать со счетов.
Немов стал расхаживать по кабинету.
- Вы ищите конкретные случаи или достаточно только слухов?
Рябов оторвался от чтения.
- Слухов? Смотря каких.
- Давешний секретарь Пожидаев заядлый игрок в карты. Мне не раз случалось встречаться с ним в карточных баталиях, что понять, что стратег из него некудышний. Играет он на всё, но чаще проигрывает.
- Долги?
- И не только. Не так давно он расплатился со всеми, или почти всеми, долгами. Однако за карточным столом стал вести себя несколько странно. Играет больше по маленькой.
- Вы сказали, что он расплатился почти со всеми долгами.
Кирилл кивнул, и сел за стол. Пододвинул к себе дело секретаря и взглянул на фотокарточку.
- Насколько мне известно, за ним остался один долг. Самый крупный.
- И кому –же он должен?
Немов рассмеялся.
- Вам знакомо имя Джузеппе Моциани?
Аркадий удивлённо вскинул брови и стал раскуривать сигару.
- Алехандро Модиани. Итальянец, уроженец славного города Вероны. В России у него своё дело. Так сказать, бизнес. Однако немалую толику его доходов составляет карточная игра. Шулер, подлец и негодяй. Особым шиком считает вогнать свою жертву в долги с процентами, а затем, когда процент вырастит, продать. Не женат. Однако имеет двух детей от разных женщин. В России и у себя на родине в Италии. Я ничего не упустил?
Ротмистр покачал головой.
- Я не знаком с интимными подробностями жизни Моциани. Скажу только что каждую неделю, по четвергам, в его доме собираются за игрой в карты.
Рябов сидел задумавшись.
- Вы сможете проследить за Пожидаевым?
- Конечно. Но неужели это он?
- Ещё не знаю. Однако, осмелюсь дать вам один совет, - Аркадий Петрович достал из жилетного кармана часы, - э-э, да время обедать. Идёмте.
Сказал он вставая.

Было шесть часов вечера, когда секретарь Никифор Пожидаев вышел из главного входа здания охранного отделения. И хотя день стоял довольно тёплый, поёжился, и торопливо перебирая ногами, пошёл по улице. За ним, неспешной походкой не упуская из виду однако, держась на почтительном расстоянии, последовал высокий рыжий господин в клетчатом пиджачном костюме. Временами он останавливался, но секретарь так и ни разу не оглянулся назад.
Пройдя вдоль одного из каналов, он свернул на оживлённую улицу, где остановился и стал оглядываться по сторонам. Рыжий тоже остановился. Примерно через две-три минуты к ожидавшему подъехал экипаж, и тот рассеяно оглядевшись, забрался внутрь. Рыжий встрепенулся и буквально кинулся под копыта к первому –же извозчику. Тот натянул поводья и вытаращив глаза, закричал:
- Да ты что, совсем жить хошь?
Однако рыжий сунул ему в руку банкноту.
- За тем экипажем. И что бы они не видели.
Возница натянул поводья.
- Эть как, - усмехнулся он в бороду. – А хто там.
- Ж-жена, - протянул рыжий, затем добавил. – С-с-у-ука.
- Ну, - деликатно откашлялся в бороду возница. – Дело ваше.
Пролётка покатила за экипажем.

С самого утра Пожидаев нервничал.  Работа не ладилась, буквально всё валилось из рук. Отпросившись с работы пораньше, он отправился на Невский, где у него была назначена встреча.
«Пусть всё пройдёт удачно», - мысленно повторял он, идя сквозь толпу. Остановившись в нужном месте, он огляделся, однако, не увидев за собой решительно никакой слежки, успокоился и стал ждать. Через несколько минут, рядом с ним остановился экипаж. Никифор Михайлович  сердито засопел, и уже хотел, было прикрикнуть на возницу, как дверь отворилась.
- Hello, dear, - раздался из глубины экипажа знакомый голос. - Wonderful evening. Do not find? And you and have not noticed shadowing. (Здравствуйте, уважаемый. Чудный вечер. Не находите? А вы так и не заметили слежки.)
Из всей этой тарабарщины Пожидаев понял только приветствие и согласно закивал головой.
- Да-да, и вам не хворати, - проскрипел он, садясь напротив связного.
- Вы достали то, что мне нужно? – спросил англичанин, когда экипаж, плавно покачиваясь на рессорах, тронулся с места.
- Вот, - он протянул бумажку. Англичанин брезгливо скривил губы.
- И это всё?
- А что вы хотели? После того как в своей камере умер Алистров, дело и вовсе засекретили. Ну, как?
Англичанин медленно полез в карман, и секретарь напрягся. Зря. В руке британца оказалась всего лишь сигара и коробок спичек. Раскурив её, он хитро сощурился.
- За вами был хфост.
- Да как такое может быть?! – Никифор прижал руки к груди.
- Может. Однако у меня для вас есть и другая новость. Хорошая.
- Да?
Отодвинув занавеску, англичанин выглянул в окно. Мимо мерно проплывали деревья. За время разговора они успели выехать из города и миновать последнюю заставу.
- Какая? – от нетерпения Пожидаев заёрзал на месте.
- Я решил простить вам долг.
- Правда?
Англичанин кивнул, и задумчиво взглянув на коробок со спичками, положил его во внутренний карман пиджака.
- The truth is one "But"... (Правда есть одно "Но"...)
- Что, простите?
- You so also have not understood anything. It is sincerely a pity to me you. (Вы так ничего и не поняли. Мне искренне жаль вас.)
Англичанин достал из закреплённой подмышкой кобуры маленький пистолет и направил его на секретаря.
- Ничего личного, - сказал он. – Просто вы слишком много знаете.
Никифор взвизгнул и, откинувшись назад, попытался заслониться руками. Два выстрела слились в один. Секретарь застонал, и повалился на дверь. Англичанин наклонился, и хладнокровно приставив к его виску пистолет, нажал на спусковой крючок. После этого открыв дверь, он вытолкнул тело секретаря на дорогу.
- Drive, drive! – закричал он кучеру и тот, взмахнув бичом, громко свистнул. Экипаж немилосердно тряхануло, и англичанин упал на сиденье. Воняло горелым порохом.

Увидев, как из экипажа выпал человек, рыжий подскочил на месте и затряс извозчика.
- Ходу, ходу.
Когда пролётка поравнялась с выпавшим, рыжий выпрыгнул и подбежал к лежащему.  Однако увидев расплывающееся по груди кровавое пятно и аккуратную чёрную дырочку у виска, выругался и бросился к пролётке.
- Што. Не расшибси? – спросил ничего не понимающий возница.
Рыжий не удосужий его ответом.
- Догоним? – спросил он указав на маленькую точку, в которую успел превратиться экипаж.
- Не а. Лошадёнки хороши больно. Не чета моёй. Да и устамши мы.
Рыжий повёл себя странно. Застонал и сев на сиденье стянул с головы парик.
- Назад. До заставы, - коротко сказал он.

Моросил мелкий, противный дождь, когда поезд подошёл к станции. Выйдя на перрон, Немов стал пробиваться в толпе, расталкивая галдящий на разный лад носильщиков, как вдруг почувствовал, что кто-то крепко ухватил его за руку. Обернувшись, Кирилл воскликнул:
- Рустам! Какими судьбами?
Жандарм усмехнулся.
- Теми –же, что и ты, Кирилл. Служу отечеству как могу. Пойдём, я на извозчике.
Проезжая по узким улочкам Порт-Артура, пролётка то и дело останавливалась, пропуская снующих туда-сюда людей.
- Сейчас выедем на другую улицу, там гораздо спокойнее, - быстро бросил Рустам и поправил синюю фуражку.
- Ну что, чем можешь похвастаться? – спросил его Кирилл, жандарм усмехнулся.
- Сперва ты. Поймать такого матёрого волка как Тиоро дорогого стоит.
-Да какое там. Японец успел сделать харакири, а перед этим уничтожил абсолютно все записи. Столько времени и работы коту под хвост. А ты?
Рустам покачал головой.
- А я вышел на своего через Ли. Ну, помнишь ту китаянку, которая в лапшечной еду разносит.
- Связная?
- Нет, - жандарм поморщился, - слишком мелкая птица. Любовница нашего Ёкимару. Как выследил, не спрашивай, долгая история, вот только, - он заговорчески понизил голос, - навещает он её по графику.
- И?
- Если хочешь, можешь участвовать во взятии шпиона.
Кирилл хотел. Первым желанием было взять реванш за неудачную операцию.
- Слушай, - Рустам ещё сильнее понизил голос, - тебе не кажется, что за  нашими подопечными, стоит кто –то очень влиятельный?
- И тебе? – мрачно спросил Немов.
- И мне. В городе полным-полно японцев. Многих из связных мы знаем, кого –то доставляли в комендатуру, - с присущей своей натуре кавказской горячностью он заскрежетал зубами. – Поймали тут одного. Его следовало к стене, однако поступил приказ: задержанного отпустить, всё изъятое вернуть. О Аллах, и извиниться.
- И что?
- Отпустили и извинились. Но вернули не всё. Списки Порт-Артурских батарей, списки семей офицеров проживающих в городе изъяли. Он не успел их зашифровать, и очень, - чёрные как угли глаза нехорошо сверкнули, - злился, когда осматривал своё имущество.

Глава пятая.
За игрой в карты.
Кирилл откашлялся, и потупил взор.
- Вот так всё и было, - окончил он свой рассказ.
Рябов смотрел на ротмистра неотрывясь, сигара в его руках успела  прогореть наполовину, прежде чем сыщик вспомнил о ней. Положив её в пепельницу, Аркадий Петрович вздохнул.
- Интересный расклад получается.
Герасимов строго взглянул в его строну.
- Потрудитесь объяснить.
Рябов улыбнулся.
- Секретарь проигравшийся игрок в карты, долг которого был перекуплен неким британцем. Видимо, в уплату долга, тот поставлял информацию о ходе расследования.
- Откуда у вас такая информация?
- Не далее как сегодня ночью меня, по моей настоятельной просьбе свели с секретарём, ведающим делами Алехандро Модиани. Разговорить его было не так и сложно. Тем более что он имеет зуб на своего хозяина, не выплачивающего жалование за несколько месяцев. Бухгалтерией по продаже долгов Модиани ведает сам.
Немов вскинул брови, Александр Васильевич нахмурился.
- Просвятите, что за птица этот Модиани.
- Авантюрист чистой воды. Итальянец по происхождению. Неплохой шулер. Заядлый игрок в карты.
- А-а, - протянул Герасимов и откинулся на спинку кресла. – Так вы, уважаемый, о нём.
- Вы знакомы?
Немов бросил быстрый взгляд на сыщика, однако по его лицу так ничего и не понял.
- Ещё –бы мне не знать своего сотрудника, - фыркнул начальник охранного и свёл пальцы рук в замок.
- К-как сотрудника?
От удивления брови Аркадия Петровича поползли вверх. Захлопав глазами, он слегка наклонил голову вбок.
- Вневедомственного, разумеется. В позапрошлом году был уличён в неких махинациях, по которым, согласно законодательству Империи ему полагалась ссылка в Сибирь. Однако, выбрав из двух зол меньшее, дал согласие на сотрудничество.
- Но, позвольте, чем он может быть полезен охранному отделению?
- А вот это, мы у него  как раз и узнаем.
Вызвав секретаря, Герасимов распорядился:
- Иван Степанович, голубчик, условьтесь о встрече с Бароном. Желательно в первой половине дня.
Когда секретарь удалился, Рябов вздохнул:
- Барон.
- Не я выбирал ему оперативный псевдоним. Манией величия он, конечно, страдает, но информация его довольно интересна и не раз помогла нам в расследованиях. Но, господа, что мы имеем? Некоего англичанина, не факт что воздухоплавателя и возможно, обитающегося где –то на Волховом поле подле аэроплана. Зачем ему нужен аэроплан?
Он перевёл взгляд с Рябова на Немова, последний насупился.
- Не могу знать.
- И я не могу. Но, - Герасимов прислушался, - дело за малым.
Дверь отворилась, и на пороге показался давешний секретарь.
- Ваше высокоблагородие, агент Барон будет ждать вас в сквере, через час с четвертью.
Когда секретарь удалился, Александр Васильевич рассмеялся:
- Каков фрукт, а? Продаёт карточные долги. Но, время у нас есть, однако Барон пунктуален. Вы считаете что, узнав, кому он продал долг, сможете выйти на убийцу Пожидаева?
- Думаю да. На данный момент в руках у меня только эта нить.
- Что –ж, добро.
Герасимов взял чистый лист бумаги, и что –то написав, и. что бы чернила быстрее высохли, помахал им в воздухе.
- Отдадите это Барону.  Вас он не знает и поэтому отнесётся с особой настороженностью, а если будет закусывать удила, то скажите что Александр Васильевич знает про его чёрную бухгалтерию.

Как полагается итальянцу господин Модиани был смугл. Вдобавок ко всему он носил длинную причёску, и его слегка вьющиеся волосы спадали на плечи. Временами Алехандро оглядывался по сторонам, и тогда было видно, что он нервничает, и его капризно очерченный рот нервно изгибался. Временами он доставал из портсигара папиросу, и быстро закуривая, делал несколько затяжек, затем вытирал платком чёрную, переходящую в усы бородёнку, и выкидывал окурок в урну.
- Нервничает.
Усмехнулся Кирилл Андреевич. Они наблюдали за итальянцем примерно минут десять. Однако слежки не было.
Подойдя к длинноволосому, они сели с ним на лавку по разные стороны. Итальянец нахмурился, и попытался встать, однако ротмистр положил ему на плечо руку.
- Добрый день, господин Модиани, - улыбаясь поздоровался он.
- Кто вы, господа. Я вас не знаю, - взвизгнул итальянец, и заозиравшись, увидел прогуливающегося по аллее городового. – Я буду звать полиция.
Ротмистр улыбнулся ещё шире.
- Уверяю вас, уважаемый, мы и есть полиция. Кстати, Барон, Александр Васильевич велел передать вам, свои самые лучшие пожелания. И вот это.
Достав послание, он вручил его итальянцу. Тот быстро пробежавшись глазами по строчкам, кивнул, и сжёг письмо.
- Осторожность прежде всего, - заявил он, выбрасывая пепел в урну. – Так что хотели от меня их высокоблагородие?
В разговор вступил до этого молчавший Рябов.
- Нам известно, что некогда у вас играл человек. Служащий охранного отделения.
Алехандро беспечно пожал плечами.
- Мало ли кто у меня играет, господа. Почему я должен помнить каждого?
Рябов решил пойти в ва-банк:
- Его долг вы продли некоему англичанину.
Ротмистр вздрогнул, так как уверенности в том, что Модиани продал карточный долг не было, только предположения, однако, итальянец вскочил словно ужаленный.
- Как? – взвизгнул он.
- Не привлекайте внимания, - многозначительно пробасил Немов. – Да, нам известно, что вы продаёте долги. Что в сущности…
- Я понял, понял вас. Господин?
- Просто, господин офицер.
- Да, господин офицер. Поймите, этот человек был должен мне крупную сумму. Но всё упиралось в его неплатёжеспособность. И тогда некий господин, тоже посещавший мой дом, предложил мне продать его долг. Каюсь, я был рад избавиться от такого должника.
- Кто этот человек? И давно он посещает вас?
- Ну, - Модиани нахмурился, - до того момента я видел его за игорным столом четыре раза. Игрок слабый, нет чутья, хотя Фортуна довольно часто поворачивается к нему своим лицом.
- Вы сможете описать его внешне?
- М-м, пожалуй нет. Решительно ничего примечательно в его внешности не было. А я, знаете –ли, не всех своих партнёров запоминаю в лицо.
Немов сердито фыркнул и взглянул на Аркадия, тот пожал плечами, и извлёк из внутреннего кармана фотокарточку.
- Скажите, он есть на этом снимке?
- Одну секунду, господа, - итальянец достал увеличительное стекло. – Проверять деньги – пояснил он. - Ваши банкноты легко поделать даже ленивому, вот и приходится носить с собой этот инструмент. Удобнейшая штука, знаете –ли.
Не торопясь, он стал разглядывать фотокарточку.
- Чудесный аппарат, - прокомментировал он аэроплан. Затем долго водил увеличительным стеклом. – Вот.
- Наш англичанин? – пробормотал Немов. – Вы уверены?
- Определённо, да, господин офицер. Только с чего вы взяли, будто он англичанин?
Вглядевшись в фотокарточку, Рябов бросил быстрый взгляд на итальянца.
- А кто он?
- Мелкопоместный дворянин. Как говорят у вас в России, boiarin. Хоть и бедный. И имя такое звучное: Евграфий Степанович  Христолюбский. Имя красивое, но сложное, однако мне запомнилось с первого раза.
- Вы уверены? – спросил его Немов. Итальянец сурово взглянул на ротмистра.
- Как в масти карты, господин офицер. Породу не скрыть. Воспитание, умение поддат себя, - улыбнувшись, он надел на голову котелок. – Мне кажется, я свободен?

Во второй половине дня небо заволокло тучами и стал накрапывать мелкий дождь. Толпившиеся около забора зеваки мало по-малу стали расходиться.
Сотрудники охранного, мало по-малу, разделив ангар на квадраты, производили обыск. Тут –же, за раскладным столом сидел воздухоплаватель Чарльз Сайрос и размахивая руками перед беспристрастным следователем, довольно громко кричал:
- Misters, I do not understand in what me accuse! Yes, I submitted the British crown, have arrived to Russia what to test the airplane. But unless this crime? - увидев как офицеры открывают один ящиков, британец вскочил на ноги. - Do not touch these boxes!!! (Господа, я не понимаю в чём меня обвиняют! Да, я поданный британской короны, прибыл в Россию, что бы испытать свой аэроплан. Но разве это преступление? Не трогайте эти ящики!!!) – закричал он, затем слегка притихшим голосом добавил:
- In them spare parts the motor. (В них запчасти для мотора).
- It is not necessary so to get excited, mister Sajros. Personally you of what do not accuse (Не надо так горячиться, господин Сайрос. Лично вас, ни в чём не обвиняют.), – ответил на плохоньком английском следователь. - Is better tell, under what circumstances you have got acquainted with mister Milonom. (Лучше скажите, при каких обстоятельствах вы познакомились с господином Милоном.)
В этот момент в ангар вошли двое. Высокого статного офицера сопровождал  человек в стацком. Окинув их быстрым взглядом, воздухоплаватель нахмурился:
- Three years ago. It has agreed to incur a part of my charges connected construction of this airplane. I then have been strongly constrained in means. However, has laid down two conditions. (Три года назад. Он согласился взять на себя часть моих расходов связанных с постройкой этого аэроплана. Я тогда был сильно стеснён в средствах. Однако, выдвинул два условия).
В разговор вмешался господин в стацком.
- And what conditions it were? (И какие это были условия?)
Сайрос вздохнул и подавил в себе горький смешок.
- The first tests should pass in Russia, and I should take its secretary. Now I certainly, understand, that have got because of these conditions in history. But... but then they have not seemed to me however or dangerous. (Первые испытания должны пройти в России, и я должен взять его своим секретарём. Теперь я конечно, понимаю, что попал из-за этих условий в историю. Но... но тогда они не показались мне сколь либо опасными.)
- It has explained, Y its choice has fallen to Russia? (Он объяснил, почему его выбор пал именно на Россию?)
- No. Yes actually, also it was not required to me. (Нет. Да мне собственно, и не требовалось).
В этот момент в ангар вошёл один из обыскивающих помещение полицейских, и отдав честь, обратился к начальству, о чём именно шёл разговор, никто не слышал, однако, офицер покачал головой.
- Протелефонируйте Александру Васильевичу. Думаю, ему будет интересно взглянуть.
- Взглянуть на что? – спросил стацкий.
- Идёмте, Аркадий Петрович. Полиция нашла какой –то тайник. Mister Sajros, and you, do not wish to look at a find of police? (Господин Сайрос, а вы, не хотите взглянуть на находку  полиции?)
Англичанин только тяжело вздохнул и, что –то бормоча себе под нос, поплёлся следом. Идти далеко не пришлось. Остановившись у поленницы, они увидели  раскрытый чемодан.
- Вероятно, его перенесли сюда недавно, - сказал после исследования чемодана Рябов. – Видите, в швах комнатная пыль, впрочем, - он низко наклонился над объектом, - принесли его недавно. Не более одного ¬- двух дней. Дождь, что шёл вчера, успел оставить на нём свои следы, однако до конца засохнуть не успел.
Немов покачал головой.
- Однако. Господа, открывайте.
Двое полицейских, со всеми предосторожностями, откинули крышку.
Сперва Кирилл не понял ничего. Ему показалось, что в чемодане, закутанные, в успевшее изрядно пожухнуть сено, лежат бутылки с вином. Впечатление было обманчивым.
- О господи, что енто такое –то? – пролепетал один из полицейских.
- Бомбы, - дрогнувшим голосом ответил ему ротмистр. – А это, - он указал на хвостовое оперение, что –бы удобнее было метать в цель. – Обернувшись к англичанину, он спросил:
- How you explain it, mister Sajros? (Как вы это объясните, господин Сайрос?)
Англичанин был подавлен. Промокнув лоб платком, он поднял на Немова глаза, и покачал головой.
- To me... To me mister the officer nothing to tell to you. The God, I C... I C it for the first time. (Мне... мне нечего сказать вам, господин офицер. Видит Бог, я... я вижу это впервые).
- Ясно, - коротко бросил ротмистр. – Then I detain you. Before finding-out of all circumstances. (Тогда я задерживаю вас. До выяснения всех обстоятельств.)
- О, yes, - залепетал в ответ тот. - Yes, this your right... (О, да. Да, это ваше право...).

Приехавший через четверть часа Герасимов, оглядел чемодан.
- Изрядно, изрядно. Здесь бомб хватит на целую процессию. Аэроплан и бомбы. Но, где наш Милон или как его, Христолюбский?
Рябов тактично потупил голову, Немов-же деловито откашлялся.
- Не далее как вчера вечером отбыл в Москву.
- В первопрестольную, - бровь шефа охранного отделения взлетела вверх, Рябов и вовсе от удивления открыл рот. – Откуда такие сведения?
- Сожительствовал наш британец с госпожой, - ротмистр раскрыл папку, которую держал подмышкой, - Белохвостовой Прасковьей. Чуя за своим благоверным недоброе,  девица Белохвостова, так уж она просила себя именовать, осматривала его вещи. И вчера, цитирую: «…когда оный пребывал в сильном душевном волнении, я нашла в его кармане билет на поезд, до Москвы. Спрашивать что –либо не стала, а положила его обратно с документами и деньгами во внутренний карман пиджака».
Немов захлопнул папку.
- Во дела, - усмехнулся Александр Васильевич, - до чего ревность бабья доводит. И когда это вы успели опрос свидетеля провести?
- Сегодня утром, ваше высокоблагородие. Когда полиция начала делать обыск.
- Хвалю. А что скажите вы, Аркадий Петрович?
- Не много, - мрачно улыбнулся Рябов. – Сегодня утром, я получил вот это. - Он достал скомканное письмо. – Обернули вокруг камня и закинули в окно.
Герасимов откашлялся, и стал в слух читать послание.
- «Аркадий Петрович, не стоит лезть в это гиблое дело. Одумайтесь. Вспомните о ваших дочках». Хм. Отпечатано на машинке, бумага использовалась самая простая. Но если Милон в это время был уже в поезде, тогда кто?
- Вероятно тот, у кого хранился чемодан с бомбами, - Аркадий нахмурился ещё сильнее. – Лично я, это так не оставлю. Мы оборвали их планы в столице, но их нужно поймать, где бы они ни были.
- Вы считаете, что это организация?
- Безусловно. Деньги на аренду ангара, хранение и доставка бомб, а так –же их изготовление, всё это не могло быть организованно и осуществлено одним человеком.
- Я тоже так думаю. Кстати, прямо перед моей поездкой сюда, мне протелефонировал Владимир Александрович. Жандармы тоже нашли кое-что интересное. Что, пока не знаю.
Они посторонились дав проехать экипажу. На мгновенье в окне показалось бледное лицо Сайроса.
- Ваше высокоблагородие, а что будет с ним? – спросил Немов.
Герасимов усмехнулся.
- Англичанин помешан на своём аэроплане, и ничего не видел. Думаю, что ничего. Но свой агрегат из страны ему придётся увести. Кстати, чуть не забыл, - вытащив из кармана какой –то свёрток, он вручил его Аркадию. – Это была ваша идея, ваш и сувенир. Всего хорошего господа, жду вас в четыре часа.
Немов взял под козырёк, Рябов же кивнул, а когда начальник охранного удалился, развернул свёрток.
- Наши фотографии! - воскликнул ротмистр, глядя на чёрно-белые снимки взлетающих аэростатов.
- Они напечатали их, - Рябов перебирал фотокарточки.
- Что планируете дальше?
Сыщик бросил короткий взгляд на собеседника.
- В Москву. Не люблю недоделывать начатое. Но для начала, навещу Анастасию с Алисой. Кто, если не я… - голос Рябова дрогнул. Развернувшись, он направился к выходу, чуть задержался около обгорелого остова дома.
- Ну, да, - пробормотал, глядя ему в след ротмистр. Впервые за всё время в нём появилось чувство жалости к этому человеку. Именно сейчас, когда ему было тяжелее всего…

- Через пять минут Клин, - охрипшим голосом прокричал кондуктор, - стоим пять минут.
Дверь одного из купе открылась, и в проёме показался щеголеватого вида господин в соломенном канопе, клетчатом костюме, и лакированных, туфлях. Из купе пахнуло дорогим коньяком и сигарами.
- Рад буду ещё одной встречи, Мигель, - подвыпивший лейб-поручик гусарского полка лихо подкрутил ус и развалился на лежанке.
- И я, Жорж! Э, милейший, - обратился Мигель к проводнику, - распорядитесь, что –бы мои чемоданы выгрузили в Клину.
Проводник пожал плечами.
- В Клину, так в Клину. Только, если мне память не изменяет, вы до Москвы ехали.
- Не изменяет, - пассажир вручил кондуктору купюру, от чего тот расплылся в довольной улыбке, - обстоятельства у меня изменились.
Сказал он, и направился к тамбуру. Пейзаж за окном, тем временем, изменился, поля и околотки уступили место домам и строениям. Поезд, издав прояжное «У-у-у-ух», стал замедлять ход.

Порт-Артур, Китайский квартал, 1906-й год.
В вечерний час в лапшечной было не протолкнуться. Посетители, сидя на циновках за маленьким столами, деловито швыркая, поглощали лапшу, которую подавали в пёстрых пиалах. Под потолком, раскачиваясь от малейшего дуновения ветра, висели китайские фонарики с начертанными на них иероглифами. Пахло пряностями, чесноком и человеческим потом.
В углу, попивая подогретое саке, сидели двое бандитского вида европейцев, и о чём –то переговаривались друг с другом в полголоса. Грязные и оборванные, они сразу привлекли к себе внимание, однако после того, как один из них заказал себе пельмени, и из –за неумения есть как подобает, стал варварски нанизывать их на палочки и отправлять в рот, интерес к их особом постепенно сошёл на нет. Словно его и не было.
Один был спокоен. Другой, с чёрными глазами и аккуратной бородкой, то и дело стрелял глазами по толпе, а когда служащие подходили к ним поинтересоваться не желают –ли гости что –нибудь ещё, отворачивался в сторону.
- Я видел, как он поднялся с Ли наверх, - прошептал горячий обладатель бороды. – Скоро спустится.
- Да уж, - пробормотал его спутник, разглядывая нанизанный на палочку пельмень. – Вот ведь черти.
- Что?
- Пельмень. Тесто такое тонкое что просвечивает мясо.
- А, - его спутник махнул рукой, - ты хинкалы ел?
- Ел.
Что именно хотел сказать любитель хинкалов осталось неизвестным. Так как на лестнице, ведущей на второй этаж, показался одетый в красный халат китаец, за ним, стараясь не отставать потупив глаза, семенила Ли. Не удостоив публику взглядом, китаец направился к огороженному ширмой столику, и согнув ноги калачиком, уселся на циновку. Ли суетилась рядом, расставляя перед ним снедь.
- Mister Van Cho (Господин Ван Чо) – воскликнул бородатый, и подбежав к китайцу, схватил его руку, и энергично затряс её.
- You with whom have confused me, (Вы меня с кем –то спутали) – на чистейшем английском ответил китаец брезгливо выдёргивая свою руку из цепких лап европейца.
Однако европеец не унимался.
- As, mister Van Cho. Though you Chineses and all on one person, but I W anybody shall not confuse you. (Как же, господин Ван Чо. Хоть вы китайцы и все на одно лицо, зато вас я ни с кем не спутаю).
- Dear, - недовольно проворчал китаец, -  repeat to you, not Van Cho. You have mistaken. (Уважаемый, повторяю вам, я не Ван Чо. Вы обознались).
- Yes, - разочарованно проговорил европеец, и вдруг достав пистолет направил его на китайца. - Yes, you are right, mister Yokimaru. (Да, вы правы, господин Ёкимару).
Китаец замер, и его рука медленно потянулась к тарелке.
- It is not necessary to do it, - ласково ответил ему европеец. - I assure you, one more movement, and I shall shoot. (Не стоит этого делать. Уверяю вас, ещё одно движение, и я выстрелю).
Рядом с бородатым появился его спутник, коротко кивнув, он достал из кармана боцманский свисток и три раза свистнул в него. Послышался топот, и лапшечная наполнилась людьми. На Ёкимару наставили ещё несколько пистолетов, и надели наручники. Японец покорно закрыл глаза.

Конец первой части.